Неведомые тени

Часть 1 Прошлое. Глава 6

Я лежал на кровати и разглядывал потолок. Вставать было лень, вообще шевелиться не хотелось. И заснуть уже не заснешь: минут через десять зазвонит будильник. Дурацкая какая-то привычка появилась, просыпаться до будильника. Ведь можно было спать еще минут двадцать. А вместо этого я лежал и смотрел в потолок.

Хотя в этот раз будильник не успел, его опередил входящий звонок коммуникатора. Антон на экране выглядел запыхавшимся и бодрым. Я невольно скосил глаза на часы, еще раз убедиться, что сейчас рань ранняя, а не середина дня.

— Тёмыч, первый опытный образец привезли! — не дав мне даже поздороваться, выдохнул Антон. — Орлов его еще вчера принял, а я только сейчас узнал! На завтра назначены испытания, ты приедешь?

Ох, как не вовремя.

— Сессия у меня, Антон…

— На один день. Завтра! Первый запуск. Тём, не можешь ты это пропустить!

Пару минут я, покусывая губы, раздумывал. Действительно, пропускать первый запуск двигателя не хотелось. Работа над ним началась с моих схем, однако оказалось, что недостаточно просто подогреть рабочее тело перед вводом в горячую зону. Пришлось решить массу технических проблем, от подбора материалов клапанов до обеспечения ламинарности потока. И вот, наконец, испытания! Но сессия…

— Приеду, — кивнул я, наконец решившись.

И со вздохом потащился в ванную. Теперь точно придется сегодня ехать в универ. Хотя бы на полдня.

Сейчас я был не в том положении, чтобы пропускать консультацию. Физика давалась мне намного хуже математики. Два года назад, когда Орлов дал зеленый свет моему двухконтурнику, и предложил помочь с поступлением в НГУ, идею пойти на физический факультет я принял с энтузиазмом. Надеялся разобраться с g-полем и дорисовать схему межзвездника так, чтобы от нее не отмахивались. Однако ко второму курсу профильная физика вымотала меня окончательно, и сессию я воспринимал, как пришествие судного дня.

Ольга старалась помочь, практически став моим репетитором, но даже с ее объяснениями учеба шла тяжело. Так что, по-хорошему, мне следовало сидеть за учебниками, готовясь к экзаменам, а не нестись на запуск. Но, покрутив календарь, я убедился, что до следующего экзамена еще целых три дня, и завтра универ я вполне могу пропустить. Написал Ольге, что сегодня и завтра не занимаемся. А Антону — что после обеда заскочу к ним в ИЯФ, полюбоваться на двигатель.

В универе я сидел как на иголках, не мог дождаться конца консультации. В итоге сбежал, как только закончили с разбором задач и пошли дополнительные вопросы.

Антон встретил меня на крыльце лабораторного корпуса, заранее изобразив на лице ехидную усмешку.

— Как учеба? — едва протянув руку, поинтересовался он. Знал, язва, что все время жалуюсь.

— Отлично, давай, показывай.

— Сессию завалишь? — сделал еще одну попытку Антон, пока мы шли к стенду для испытаний термоядерников. Все еще надеялся развести меня на нытье, зараза.

— Не мечтай, — фыркнул я. — Самой страшной была теория малочастичных систем, ее я вчера сдал. А уж ядерную космофизику и мюонный катализ в энергетике как-нибудь осилю.

— Ну, мюонный катализ простой, там и учить почти ничего не надо, со схемами реакторов ты им фору дать можешь. Вот в космофизике теории куча. Ты же учишь?

— Учу, — буркнул я.

Наконец, мы зашли в Большой зал блока плазменных экспериментов. Наш опытный образец стоял у стены, недалеко от входа, все еще закрытый транспортировочным кожухом.

Антон достал коммуникатор и подключился к блоку манипуляторов, висевшему на решетке прикрепленных к потолку направляющих. Тот с гудением пополз в нашу сторону и завис над двигателем.

— Снимем? — обернулся ко мне Антон, подводя длинные лапы манипуляторов к фиксаторам кожуха.

— Вот эту стенку сними. Заглянем и вернем на место, — я ткнул пальцем в ближайшую к нам съемную часть кожуха. — Не будем лишать Орлова возможности самому сделать распаковку.

Антон аккуратно, стараясь ничего не поцарапать, манипуляторами отвинтил стопорные гайки, снял стенку и отставил ее в сторону. Мы засунули головы внутрь кожуха. Двигатель пах заводом — металлом, свежей смазкой, еще не выветрившейся кисловатой химией проводов и пластика. Я включил на коммуникаторе фонарь и поводил лучом по сторонам, выхватывая детали конструкции. Матово блеснула стенка основной камеры. Вспыхнули и снова скрылись в темноте разноцветные переплетения трубок системы охлаждения и топливопроводов. Мелькнули ребра магнитных катушек.

— Красивый, — улыбнулся Антон. — Дождаться не могу, когда его запустим.

Я промолчал.

Мы еще несколько минут разглядывали двигатель, потом Антон подцепил манипуляторами снятую стенку и вернул ее на место.

— Кстати, Воронина пригласили в межиндустриальный исследовательский проект по перспективным космическим двигателям. На наш движок сейчас большие планы. Если стендовые испытания пройдут без косяков, — Антон постучал по доске транспортной упаковки, — Наш образец отправится на верфь, где его уже поставят на корабль. После летных испытаний, надеюсь, пойдет в серию. А мы сможем участвовать в других перспективных разработках.

— Это все, безусловно, здорово, — я подергал дверь, убеждаясь, что замок сработал и вход в зал мы закрыли, — Но к звездам этот движок нам полететь не поможет. Чтобы добраться до звезд, нам нужно уметь управлять g-полем.

— Так, ты же обещал всему научиться в НГУ, — хихикнул Антон. — Научился? Я думаю, Воронин будет счастлив, если ты ему еще каких-нибудь чертежей подгонишь.

— Когда-нибудь подгоню — не очень уверенно пообещал я.

Разобраться с g-полем пройденная физика мне пока не особо помогала. Даже немного мешала. Я выучил кучу формул, более-менее разобрался в единой теории поля, знал какие предсказанные ей эффекты подтвердились на квантовом уровне, а какие — астрономическими наблюдениями. И теперь хорошо видел, как далека теория от какого бы то ни было практического применения. Например, опытов по управляемому воздействию на частицы импульсами g-поля до сих пор вообще не проводилось. По крайней мере, сам я таких найти не смог, и озадаченные вопросом преподаватели тоже только разводили руками.

Зато мне удалось заинтересовать теорией g-поля Ольгу. Ее статьи по этой теме уже дважды печатались в «Журнале экспериментальной и теоретической физики». К тому же Ольга собрала команду, и вместе они сформулировали ряд довольно интересных гипотез, которые собирались проверить на базе ИЯФа. Правда, защищать кандидатскую она собиралась еще по своим ультрадисперсным частицам. И когда назначат дату защиты, это на какое-то время выбьет ее из исследований по g-полю.

— Что-то зря я в эту учебу ввязался, — пожаловался я Антону. — Толку от нее нет. Лучше, действительно, было бы собрать команду физиков и объяснить им, какой нам нужен прорыв…

— Да ну, брось. Кто бы нас стал слушать. Похлопали бы по плечу, поулыбались, и на этом все закончилось бы. Да и тебе тоже надо развиваться. Потенциал есть, так зачем с отверткой до пенсии бегать?

Я пожал плечами.

— Не впрок мне физика. Я бы лучше с пилотским софтом поковырялся. Взял тут спецкурс, посмотрел на него. Есть идеи, что можно улучшить. Но с внесением изменений там так все зарегламентировано, что без профильного диплома и нескольких лет работы программистом даже лишний пробел выкинуть не дадут.

— Ты теперь и до софта решил добраться? — хохотнул Антон. — Разошелся ты, Тём. Новый движок, новый софт, g-поле еще это твое. Ты точно с Земли, а не прогрессор каких-нибудь Странников? Достанешь из гаража свой «Призрак» и полетим на нем к звездам.

«Еще как полетим», — подумал я про себя.

В пультовую нас не пустили. За подготовкой и запуском двигателя мы, вместе с другими зрителями, наблюдали из гостевой зоны. На огромных настенных мониторах шла прямая трансляция с камер в Большом зале. Экраны поменьше показывали телеметрию и графики изменения ключевых показателей.

Пока основная масса зрителей разглядывала движок и любовалась потоками плазмы, я смотрел на цифры. Реактор хорошо набрал и удерживал мощность. Реакция шла стабильно, плотность и температура плазмы уверенно держались в зеленой зоне. Подогрев рабочего тела тоже отработал на отлично. Правда, подавать водород пришлось короткими импульсами, иначе даже уникальные гасители плазменного стенда не справились бы с отводом выхлопа. Получить полную тягу можно будет только в космосе.

— Шикарно, — Антон пристроился рядом и смотрел, как опускается мощность и системы, одна за другой, подают сигнал об отключении. — Это мы сделали! Представляешь?

— Не скромничай, Антоха. Ты сделал. Моя только идея, ты же ее потом два года нянчил и дорабатывал, — грустно улыбнулся я. — Движок надо твоим именем назвать.

— На стенде еще два пуска будет, потом комиссия должна передать наш образец в опытную эксплуатацию. Уже через месяц кто-то полетит в космос на нашем движке! До сих пор не верю, что имею к этому отношение.

Антон сиял, как начищенная ложка. Очень хотелось его подколоть, но я понимал, что он имеет право на эту радость.

Я прошатался по институту до вечера. Заглянул во все отделы, участвовавшие в создании нового движка. Поздравлял и принимал поздравления, как правило, с бокалом в руке. Под конец еще открыли с ребятами хранимую до особого случая бутылочку коньяка, на удачу. Собираясь домой, я обнаружил, что перед испытаниями отключил на коммуникаторе звук и забыл поставить вибрацию. То-то он молчал весь день.

От Ольги было восемь пропущенных вызовов и ни одного сообщения. Раздражает, когда так делает. Хоть бы написала, что надо. А так гадай теперь…

После бурного дня и выпитого спиртного в голове у меня изрядно шумело, так что Ольге я решил не перезванивать. Раз ничего не написала, значит не срочно. Завтра все равно будет гонять меня по физике за оба пропущенных дня. Вот заодно и узнаю.

До дома решил пройтись пешком, проветриться. Весна кружила голову запахами свежей листвы. Я шел и мечтал… о своем времени. Как найду способ туда вернуться, что расскажу ребятам. И вдруг понял, что и свою теперешнюю жизнь мне терять не хочется. Она меня больше не тяготит. Даже тоска по Лео осталась где-то на самых кончиках пальцев. Как сожаление о забытом замечательном сне. А еще… в последнее время я заметил, что детали в воспоминаниях начали расплываться. Вроде вчера был в чем-то абсолютно уверен, а на следующий день начинаешь сомневаться, правда ли это было именно так? Хотя, может, просто стирается уже все из памяти.

Конечно, в той жизни у меня был космос… Летать было прекрасно. Но работать над тем, чтобы те полеты, которые я помню стали возможны — вообще что-то нереальное. Затаив дыхание следить за работой прототипов, видеть счастливые, полные надежд, глаза команды. Идти вот так весенним вечером и нести с собой волшебство.

На землю меня вернул звонок входящего вызова. С экрана укоризненно смотрела Ольга.

— Ну и где ты весь день шлялся? — спросила она.

Мне почему-то сразу захотелось выпрямить спину и втянуть живот. Хихикнув, рассказал ей про запуск. Ольга выслушала и сухо уточнила:

— Ваши посиделки закончились? Артем, до экзамена всего двое суток осталось. Сегодня еще есть немного времени, давай позанимаемся.

Заниматься не хотелось. Хотелось лететь куда глаза глядят. Но, тяжело вздохнув, я кивнул.

— Давай, дуй домой, а я сейчас приеду, — подытожила она и сбросила звонок.

До дома я дошел довольно быстро. Ольги еще не было. Я решил подождать ее во дворе, сидя на лавочке и глядя на звездное небо над головой. Как же мешали фонари!

Ольга приехала минут через десять, на такси. Видимо, выскочила сразу, как мы поговорили. Подойдя к лавке, неодобрительно оглядела мое довольное жизнью лицо. Поняв, что домой я не тороплюсь, протянула руку, вынуждая встать.

— Пошли, поздно уже, хоть пару разделов пройдем.

Улыбнувшись ее настойчивости, я сжал протянутую ладонь. В голове шумел коньяк. Я смотрел на Ольгу снизу вверх… и думал, какой же я упырь. Она ведь два с лишним года возится со мной не просто так. И парня никакого себе до сих пор не завела, хотя довольно симпатичная девчонка. Надо бы расставить точки над «i», и отпустить ее, иначе всю жизнь ей сломаю.

С сожалением провел большим пальцем по теплой маленькой ладошке.

Учиться-то я вполне могу и сам. Просто привык, что она вот так, как собачка бежит по первому зову, переживает из-за моих неудач. Готова задержаться до глубокой ночи, помогая хорошо оформить курсовую или, как сейчас, опекает, следя за тем, чтобы я не запустил подготовку к сложному экзамену. Мне это удобно, и, не надо себе врать, даже нравится. Но так не по-человечески. Хотя… разве сам я не человек? Разве, поступать как нравится — преступление?

Я встал. Коньяк и весна кружили голову. Ольга оказалась так близко, что я почувствовал запах ее шампуня. Скользнул рукой по плечу. Нет, надо остановиться, пока еще есть такая возможность. Я вздохнул. Наклонился и нашел ее губы. Почувствовал, как она ждала этого. Как вся распахнулась мне навстречу. Хотелось дернуть за веревочку и затушить фонари. Чтобы над нами остались только небо и звезды.

Через какое-то время — сколько его прошло, минута, десять? — я ощутил на груди отталкивающую меня ладонь и отпустил Ольгу.

— Все-таки нужно готовиться к экзамену, — тихо прошептала она.

Я слышал ее прерывистое дыхание и прекрасно понимал, что, поднявшись наверх, до билетов мы так и не доберемся.

— Ты уверена? Кажется, у подготовки к экзамену сегодня нет ни одного шанса…

Ольга отстранилась так, что стал виден ироничный блеск в ее глазах и саркастичная улыбка.

— Не знаю, почему ты считаешь, что я маленькая, Тём. Но поверь, в двадцать шесть лет мне известно, что такое секс. И наш с тобой я представляла много раз. Но ты всегда вел себя как бесчувственный робот и держал дистанцию! Не знаю, что с тобой сегодня случилось, но я хочу воспользоваться этой ситуацией.

Не дожидаясь, пока я выйду из ступора, Ольга сделала пару решительных шагов в сторону двери и обернулась, с вызовом глядя мне в глаза. Несколько секунд я стоял, чувствуя себя идиотом. А потом принял вызов.

Через несколько недель мне стукнет сорок лет. Какой страшный возраст! Но, несмотря на него, таким безбашенным мальчишкой, как в тот вечер, я еще не ощущал себя никогда.

Одежда странными кляксами проложила дорожку из коридора в комнату. Так и остался лежать на боку не вовремя подвернувшийся под ноги стул. В пробивавшемся через окно лунном свете кожа Ольги, казалось, тоже слегка светилась. Я любовался этим. Дразнил Ольгу, играл ею, изводил ее. Мне нравилось, как она тянулась ко мне. Нравились пальцы, скользившие по моей спине. Мне хотелось ощущать Ольгу еще и еще. И еще…

У физики не было никаких шансов оказаться сегодня изученной.

После Ольга, даже не попытавшись что-нибудь на себя накинуть, прошлепала босыми ногами на кухню. Не включая свет, загремела посудой.Сделала нам чай и сидела на кровати, обхватив чашку двумя руками. А я разглядывал ее, пытаясь вспомнить, почему так долго сопротивлялся развитию отношений. И… не смог.

Ночевать она осталась у меня. Утром нам снова оказалось не до физики. Только ближе к обеду Ольга развесила над столом окна с учебниками и сказала, что пока не выучу хотя бы пять билетов, ничего другого мне не светит. Но одеваться при этом не стала. И это очень отвлекало. Отвлекал плоский живот, по которому так приятно было проводить рукой. Отвлекали длинные пальцы ног, которые иногда, как бы невзначай, касались моей лодыжки. Космология почти не двигалась, а вот мы начали уверенно смещаться в сторону кровати. В итоге Ольга отвесила мне подзатыльник, вытащила из шкафа первую попавшуюся футболку, на ней больше походившую на платье, и отправила обратно за стол. Пришлось разбираться с формулами, потому что бесстыдно запустить под футболку руки мне разрешили, только после того, как я вызубрил все пять билетов.

Экзамен я сдал. Мне показалось, что профессор просто отдал дань уважения моему возрасту, таких студентов у него еще не было. На экзамене про ядерную космологию мы говорили лишь чуть, а больше обсуждали математические методы обработки экспериментальных результатов. А эта тема была моей, рассказать я мог многое, и алгоритмы автоматизации написать любые.

Выйдя из института, я достал сигареты. Раскурив, вдохнул дым полной грудью. Надо ли мне переживать о том, что я наделал, или послать уже к черту тему нравственности и просто жить? Годы проходят, столького уже не вернуть…

Лео… получилось бы у нас с ней что-нибудь на длинной дистанции? Или тогда нам еще не хватило бы мудрости на долгие отношения? А про Ольгу и думать не хочу. Так приятно жить одним днем, без планов, без намерений.

Пять дней до следующего экзамена и все — практика. Вернусь на ИЯФ к нашим реакторам. А потом «каникулы» там же. И в следующем году диплом. Хорошо, что иду по ускоренной программе обучения.