Пустота в легких. Вокруг раскинулся яркий звездный мир, прекрасный, но абсолютно чужой. Туманность, будто подсвеченная изнутри, по форме похожая на далекую галактику. Перемигивающийся с ней звездный ковер. Близкие звезды, словно мелкие шарики, освещают бескрайнее пространство и протягивают ко мне свои лучи. Последний вдох — далеко позади. А впереди…
Я проснулся от звонка будильника, весь в поту. Вымок так, будто в луже валялся. Даже белье пришлось собрать с кровати и бросить в стиральный автомат.
Ни душ, ни кофе не вернули мне нормального расположения духа. Стоя у окна с чашкой, я невидяще смотрел на лес за окном и пытался изгнать из души тени ночного морока. Но ощущение, что нескончаемая бездна сдавила грудь, не давая возможности дышать, никуда не уходило.
В реальность меня вернула внезапная мысль «Зачем я поставил будильник? Сейчас же праздники». Сунулся посмотреть записи в календаре. Но не успел коснуться коммуникатора, как он разразился сигналом звонка.
— Артем, привет, — с экрана на меня смотрело румяное лицо Ольги. — Ты не забыл, что мы договорились с тобой погулять? Надо уже обсудить мои эксперименты, и ты обещал подсказать что-нибудь по модернизации установки.
«Точно», — я едва сдержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Как я мог забыть?
— Прости пожалуйста, — продолжала щебетать Ольга. — Мы договаривались на двенадцать, но я освободилась сильно раньше, чем планировала. Могу заехать к тебе? На улице холодно.
Я затравлено оглядел квартиру, но, пожалуй, позорить меня тут было нечему.
— Приезжай, — я потянулся к иконке геопозиции, чтобы скинуть адрес.
— Да я тут рядом, буду через пять минут, — Ольга скинула звонок.
Во, дает!
С первого дня знакомства она не переставала меня удивлять. Это я собирался, помнится, не отпускать ее далеко от себя? Ха. У Ольги явно были более серьезные виды на наше общение. Она звонила, писала, приглашала погулять, в кафе, в кино. Я даже не удержался и спросил: «У тебя есть какой-то тайный план?» Оля невинно хлопнула глазами и от плана открестилась. Но я почему-то ей не верил. Сам я пока не представлял каких-то серьезных отношений с ней, для меня она была слишком молодой. Казалось бы, десять лет — не такая уж большая разница. Но ощущал я себя так, как будто прожил уже не одну жизнь, и не один раз умер. Ее яркая, полная надежд на будущее молодость ранила и отталкивала. Не везло ей. Ведь там, в будущем, — как звучит-то! — я наоборот считал ее слишком зрелой. Она категорически не совпадала со мной, но при этом тянулась быть ближе. Что тогда, что сейчас.
Наверное, самое правильное, что мне следовало сделать, это прекратить любое общение. Отправить жить своей жизнью. Тогда, возможно, она никогда не встретит пилота Алексея и не толкнет его в пустоту. Но мог ли я себе это позволить? Ольга оставалась странной ниточкой, соединяющей «было» и «будет». А мне надо разобраться в том, что происходит. Бред ли это окончательно спятившего инженера, или странная, дикая, фантастическая реальность. И могу ли я что-то исправить. И надо ли что-то исправлять…
Ольга позвонила в дверь раньше, чем прошли обещанные ею пять минут.
— У Колесовых был адрес, — отреагировала она на мой немой вопрос. — Кофе вкусно пахнет. Угостишь?
Сняв куртку, она бросила ее на тумбочку в коридоре. Я молча взял куртку и повесил на крючок возле двери. Потом пошел на кухню, запустил кофемашину.
Бегло осмотревшись, Ольга присоединилась ко мне. На кухне пододвинула к столу единственный стул и уселась на нем, поджав под себя ноги.
— Я была в институте с утра, — обхватив двумя руками полученную от меня чашку, Ольга сделала глоток и зажмурилась от удовольствия. — Поставила новый цикл расчетов и заодно отсняла свои железки. На улице очень холодно, если не возражаешь, давай здесь все посмотрим?
— Лучше было бы посмотреть в институте, — пробурчал я.
— Пропуск в праздники не сделать, — Ольга смешно вытаращила глаза. — Сейчас, руки отогрею, покажу тебе фотки.
Она сделала два осторожных глотка из чашки. Потом достала из сумки планшет и запустила просмотр.
— Вот, гляди, у меня тут шесть модулей.
Я поленился тащить стул и присел рядом на корточки. Ольгина рука сразу уютно расположилась на моем плече.
— Данные собираются вот здесь и передаются на компьютер. Вот этот блок отвечает за программу измерений, — она ловко увеличивала и уменьшала картинки, перескакивала с одной на другую, поясняя суть экспериментов.
— Ну и что ты хочешь? — спросил я, когда она закончила.
— Оптимизацию. Медленно идет обработка данных, а вот здесь, — Ольга достала картинку, — мне кажется я получаю существенную энергопотерю. По-хорошему, надо бы все пересобрать. Эту установку еще студенты собирали, лет шесть назад. Пока работает, конечно, но хочется ее обновить.
— Понятно, — я пошевелился, дождался, пока Ольга уберет руку, и встал. — Скинь мне пожалуйста всю информацию, посмотрю вечером. И делай пропуск, заеду после праздников.
Ольга кивнула в ответ и ухватилась за уже остывшую чашку, как за якорь. Уходить из моего дома она не торопилась. Я шкурой чувствовал, как она ищет повод остаться.
— Ну ладно, — я притащил-таки стул и сел напротив нее, положив голову на скрещенные руки. — А расскажи мне, с точки зрения физических процессов, если кто-то сможет через g-поле попасть в прошлое, как это повлияет на известное ему будущее?
— Все-таки машина времени? — смех Ольга сдержала, но глаза им буквально лучились и щеки налились румянцем.
А, пожалуй, ее можно было бы назвать хорошенькой.
— Даже если и так, — я устроился поудобнее, откинувшись на спинку стула.
— Вообще говоря, любое действие, создает цепочку событий, которая влияет на окружающий мир. Влияние происходит в моменте и не зависит от того, в какую сторону по шкале времени двигается объект, совершивший действие.
Ольга поболтала чашку с остатками кофе и бросила быстрый взгляд на термопот, но встать не встала.
— Задачки в школе по физике помнишь? Например, сталкиваются два шарика, и куда каждый из них полетит дальше определяется только их импульсами в момент удара. Не важно, как они попали в точку, где столкнулись. Ни на что это не влияет.
— Ага, то есть, если я перемещусь в прошлое, все что знал о будущем можно забыть? Перемещением, я создам новые цепочки событий и все пойдет по-другому?
— Не совсем так. Во-первых, любое событие заметно влияет только на ближнее окружение, а дальше его влияние ослабевает и теряется в общем шуме. Например, этот наш разговор никак не может повлиять на движение астероидов. Так что в крупном масштабе вряд ли что-то заметно изменится. Во-вторых, мы же рассматриваем перемещение во времени не как сюжет фантастического романа, а как изменение структуры распределения g-поля в четырехмерном пространстве-времени. А здесь все сложнее.
— И в чем разница? — я встал, быстро сполоснул Ольгину чашку и налил туда чая. — Ты говоришь, что перемещение назад по времени теория допускает. А влияние на события есть всегда, независимо от того назад я двигаюсь во времени или вперед. Какое тут может быть «да, но не совсем»?
Ольга сделала глоток из чашки и некоторое время задумчиво смотрела в нее, будто надеясь найти внутри ответ.
— Каждую элементарную частицу на всем протяжении ее существования можно представить, как некоторую волну g-поля. Тогда взаимодействие частиц друг с другом выглядит как интерференция соответствующих им волн. Все их взаимовлияния, причины и следствия столкновений описываются результирующей структурой распределения энергии g-поля в пространстве-времени.
— Стоп! — прервал я ее окончательно запутавшись. — Ты же только что все совсем наоборот говорила. Что любое действие запускает цепочки событий и меняет все, до чего эти события докатятся. А теперь оказывается, что все что было, есть и будет — это сформировавшаяся в пространстве-времени энергетическая структура. То есть все предопределено? Тебе не кажется, что что-то тут не сходится? Цепочки событий и можно изменить, и нельзя? На месте кота Шредингера, я подал бы петицию в общество защиты животных.
Ольга фыркнула. Но сдаваться не собиралась.
— Нет здесь никакого противоречия. Сформированная g-полем структура действительно стабильна на макроуровне. На микроуровне же могут происходить любые флуктуации, но в сумме они взаимокомпенсируются, и все отклонения пространственно-временной линии любого макрообъекта лежат в некоторой области возле ее наиболее вероятного положения. Если перейти к простым аналогиям — объект не привязан к рельсам, с которых никак не может сойти, его траектория в пространстве-времени больше напоминает движение шарика, катящегося по желобу с закругляющимися стенками. По дну шарик может катиться свободно, но чем больше сместится к любой из стенок, тем больше будет сила, пытающаяся вернуть его обратно. А если сместится совсем сильно, то может и вообще вывалиться из желоба.
— И как же законы физики будут возвращать того, кто отклоняется, на «дно 'желоба»? — съехидничал я. — Галактический патруль вызовут?
Ольга замялась. Сморщила нос, потом с сожалением признала:
— Как это будет выглядеть для конкретного человека, честно говоря не знаю. Теория оперирует другим категориями. Но, упрощенно можно сказать, что цепочки событий как резинки — смещая одно событие, ты затрагиваешь и все связанные с ним, а они, в свою очередь, тоже стремятся вернуться к равновесному состоянию. Может быть сопротивления человек и не почувствует. Забудет что-то, опоздает куда-то, или наоборот поторопится. И флуктуация будет компенсирована. Сильное противодействие может выглядеть как что-то маловероятное, произошедшее очень кстати. Может ногу человек сломает на ровном месте, или выиграет в лотерею и улетит жить на Гаваи. Здесь нет никакого плана или умысла, работает статистика. Просто, в измененной цепочке наиболее вероятными становятся другие события, и что они весьма вероятны может быть неочевидно, если не видеть всей картины.
Ольга замолчала.
— Так, и? — пока я не очень понимал, к чему она клонит.
— При возвращении по шкале времени в прошлое, те события, которые не отменяют само перемещение могут меняться относительно свободно. Но если ты оказываешь влияние на собственные действия, возникает замкнутая стабильная траектория, временное кольцо… Перестань так на меня смотреть, — Ольга все-таки рассмеялась. — Такое чувство, что мы говорим о жизни и смерти.
Я встал и подошел к окну. Снег, лес, снова снег.
— Сделаешь, чтобы на стене можно было рисовать? — Ольга тоже встала.
Кивнув, я пошел в комнату, щелкнул переключателем, и достал из стола маркеры.
— Ух ты, прямо так? У меня магнитная рисовалка дома, — покрутив маркеры в руках, Ольга остановилась на черном и изобразила на стене линию, напоминающую помятую двойку.
— Ну смотри, вот разомкнутая траектория. Это, — она обвела рисунок зеленым пунктиром, сделав похожим на упитанную змею — твой «желоб». Область в которой лежат события, не сильно отклоняющиеся от наиболее вероятных. Здесь ты можешь делать практически что угодно, но чем ближе к границе области, тем сильнее тебя будет «тянуть» к основной линии. Однако, так как траектория разомкнутая, лично для тебя цепочка причин и следствий выглядит как обычно.
Несколько секунд Ольга рассматривала свои художества. Потом взяла красный маркер, нарисовала неровный круг, а зеленый пунктир в этот раз провела практически вплотную к основной линии.
— А это временное кольцо. Здесь «область свободы» совсем узкая. Это, конечно, не значит, что совсем ничего изменить нельзя. Можно. Просто придется приложить серьезные усилия. Ведь любое изменение должно обеспечить непрерывность новой цепочки причин и следствий по всей длине кольца, в прошлом и будущем. Поэтому кольцо гораздо более резистентно и, соответственно, вероятность столкнуться со странными на первый взгляд событиями здесь выше.
— И что это значит?
— Это значит, что никакое будущее ты не изменишь просто так.
Ольга, довольно ухмыляясь сложила маркеры на столе.
Я смотрел на кольцо на стене. Потом понял, что пауза затягивается, а я и так дал повод думать обо мне черт знает что.
— Пошли уж, померзнем на улице немного, — решил я отвлечь Ольгу от темы разговора. А то еще задумается про «а что это было?», чего мне совсем не хотелось.
Ольга скорчила жалостливую гримаску, но послушно отправилась одеваться коридор.
А я, подавая ей куртку и доставая свою, раздумывал, все же хорошо или плохо, то, что будущее так просто не изменишь?
Два дня размышлений вернули меня к злополучной стене с нарисованным Ольгой временным кольцом. Бред? Бред. С точки зрения любого разумного человека. Но есть законы природы, которые периодически нарушают наше представление о разумности. В свое время были опровергнуты и аристотелева теория спонтанного зарождения живых существ, и теория расширяющейся Земли. Да что там, ведь верили же какое-то время в то, что Земля плоская. А статичная вселенная Эйнштейна? Но мы продолжаем изучать окружающий мир, и в процессе опровергаем те теории, которые долгое время считались неопровержимыми. И мир становится совсем другим.
Конечно, осознавать себя человеком из будущего — странно. Намного проще верить в обморожение и удар головой. Но если откинуть предрассудки и посмотреть на все под другим углом. Что у меня есть?
Я на несколько секунд прикрыл глаза. Почти два года я забывал свое прошлое… будущее, черт его знает, как это правильно назвать. И сейчас, возвращаться к этим воспоминаниям было болезненно. От мысли, что они могут быть настоящими, появлялось тяжелое ощущение потери, из-за чего становилось тяжело дышать. Но я взял себя в руки.
Итак, события. Даты. Имена. Вот с этого и начнем.
Через час стена оказалась исписана. Дата рождения — тринадцатое июня две тысячи тридцать восьмого года. Школа и подруга Лерка. Пилотская академия. Полеты внутри солнечной системы. Практика на термояде. Первые межзвездники. Сначала я видел их только в новостях и пару раз издалека, в доках. Межзвездный двигатель изобрели в Новосибирске. Но я ведь знал все наши проекты и экспериментальные установки. Какой межзвездник⁈ Я пожалел, что в доме нет крепких напитков. Заставил себя переключиться на записи, что там дальше? Кристина. Экспедиция. Лео.
Я замер, бессмысленно глядя на стену, но видел перед собой не ее, а смеющиеся карие глаза, русые волосы, волной падающие на плечи.
Швабра, больница и снова космос. Спиртовые облака. Райли. И новые потери. Ольга… Ольга!! Пояс астероидов, сломанные космические корабли. Лео.
Где-то там, в Санкт-Петербурге мальчик Алеша готовится к полетам в космос. А тут в Новосибирске ученые конструируют для него двигатель будущего. Осталось-то чуть-чуть, превратить детский конструктор, с которым я работаю в лабораториях, в машину, на которой мальчик Алеша полетит к своей Проксиме через без малого двадцать лет.
Какой все-таки бред.
Я отошел от стены и уставился на нее. Удивительно, но события, отраженные там, откликались в моей голове, в душе, в сердце живыми образами. Я видел перед собой Ольгу, на двадцать лет старше теперешней. И ведь это точно была она, такая же, с мальчишеской стрижкой и вечно задранным вверх носом. Я видел Коломойцева. Но он был не я, а генерал-лейтенант Космического управления России. Мой мозг воспринимал его как старшего товарища, руководителя, человека, способного оказать помощь в трудной ситуации. Я буквально видел его, вышагивающего рядом с пилотом Алексеем Гуровым. Как он привычным жестом одну руку держал в кармане куртки, а другой размахивал в такт шагам. Как серебрилась седина на его висках. А я шел рядом с ним, будто возле зеркала. И был тем самым пилотом.
Дрогнувшей рукой я ткнул в коммуникатор. Поколебавшись секунду, вывел строку поиска и вбил туда «Алексей Гуров». Покрутил ленту, перебрая неизвестных мне людей, и замер, глядя на знакомую вылинявшую бейсболку. С экрана на меня смотрело открытое лицо мальчишки лет десяти. Счастливое лицо ребенка, верящего в светлое будущее.
Так ладно. Предположим, волновая функция колебаний g-поля позволяет двигаться во времени в любую сторону. И вот это все — я бросил взгляд на доску — правда.
Тогда, почему Коломойцев?
«Он похож на тебя, вы родственники?»
Неужели… Неужели это я через двадцать лет буду идти рядом с этим мальчишкой-пилотом по резервации, отправлю его в Лондон, вызову к нему Ольгу? Но если я все знал, почему ничего не изменил? Потому что это сложно, как объясняла Ольга? Или потому что я не захотел? Решил оставить все, как было…
Столько вопросов… Я сел на пол, напротив стены. Маркеры положил рядом с собой. Как же все неправильно-то. Я ничего из себя не представляю, ничего не умею. Я ничем не могу быть полезен здесь! Уж если кому и следовало оказаться в прошлом, это Ву, Райли, Ольге. Но не мне.
Почему я ничего не изменил?
Я смотрел на стену, перечитывая и перечитывая, что на ней написано. И вдруг меня пронзила внезапная мысль. А распады? Я же могу уйти в распад? Переместиться? А куда, назад в будущее? Или меня снесет еще сильнее в прошлое?
Я вытянул руку вперед, напряг все мышцы, прислушался к своему состоянию. Никакой распад начинаться не собирался. И что делать, чтобы его получить? Где инструкция по применению?
Попытками вызвать распад я промаялся около часа, но вызвал только головную боль.
Любопытно, что все, касающееся именно распадов, я помнил очень смутно, просто как факт, как будто это вообще происходило не со мной. Остальное же выглядело более живым. Я даже ощутил боль в руке, переломанной во время экспериментов.
Сердце скакало, как ненормальное, хотелось разорвать грудь и уже выпустить его наружу. Я встал, и словно во сне побрел на кухню. Заварив чай, долго стоял перед темным квадратом окна, пытаясь привести мысли и чувства в порядок.