Мое сердце может на самом деле остановиться. - Что насчет Бена? - Мой голос слишком хриплый, слишком тихий. Он совсем не похож на мой собственный.
Барклай выпрямляется. - Ты видела его?
Я глотаю. Тяжело. - Нет, он вернулся в свою Вселенную.
Барклай кивает. - Если у тебя есть..
– У меня нет, - я настаиваю, и я ненавижу то, что я должна была сказать это снова.
Он кивает. - Пару месяцев назад я наткнулся на дело. Оно большое, Теннер, - говорит он, потирая руки. - Люди из разных вселенных исчезают. Их похищают.
Похищены. Как в похищении.
Сейчас он завладел всем моим внимание. Я чувствую свой пульс во всем теле, даже в кончиках моих пальцев.
– Все, что я имею это открытые сложно организованные точки, которые остаются непойманными долгое время,- Барклай продолжает. - Кто-то создал рынок торговли людьми. Они собираются в разных вселенных, похищают людей, а затем продают их в рабство на других землях.
– Торговля людьми? Как секс-рабы?
– Больше, чем что, - Барклай говорит с гримасой. - Думаю, об общей картине. Воровство людей из других вселенных, особенно вселенных, которые не имеют возможности путешествовать между вселенными. Никто не придет искать их, и им не нужно никуда идти. Выхода нет.
– А если нет страха быть пойманным, кто-то может превратить огромные прибыли путем продажи домашних рабов богатым в любой другой мир. Рабы на дешевую рабочую силу, рабов, которые могли быть солдатами в войне ты знаешь, и да, рабов для секса тоже.
Никто не придет искать их, и им не нужно никуда идти.
Я не могу застрять в этом. Я поняла что он говорит-что делает это идеальным преступлением-но есть что-то в моем мозгу, что имеет проблемы с пониманием. Каким эгоистичным и развратным должен быть человек, чтобы создать что-то вроде этого? Мне интересно, они ищут и выбирают людей с определенной целью, или они просто похищают их наугад и выясняют это позже.
Я думаю, что Рени Адамс, и я задаюсь вопросом, каким рабом она сейчас является. Эта мысль заставляет меня хотеть все бросить.
– Так что происходит здесь,-почему у нас так много пропавших людей? - спрашиваю, хотя я уже знаю ответ.
– Что? - Барклай спрашивает, прежде чем кивает и говорит - О. Да. Любой мир, который имеет низкую возможность перемещения между мирами будет огромной мишенью. Мир, который только что пережил катастрофу или войну, или какие-либо трагические события, конечно, станет, скорее всего, целью. Еще больше людей могут быть похищены в короткий период времени, прежде чем власти поймают виновных.
Что-то в том, каким образом он это говорит заставляет меня понять, что от здесь не по этому поводу. Он не заботится о Рени Адамс или любом другом из ста тысяч пропавших без вести людей что мы имеем в Сан-Диего.
– Так зачем ты здесь? - спрашиваю я.
– Мне нужно найти Бена, - говорит он. - И ты-единственная, кто может мне помочь.
– Я не видела его, Барклай, - я повторяю, и чувствую, как мое горло сжимается и горят глаза, когда я должна снова признать, что он не вернулся.
– Я знаю, - говорит он. - Но ты все еще можешь помочь мне.
– Я не собираюсь говорить ему делать что-то опасное, если это то, о чем идет речь, - говорю я, хотя от взгляда на лицо Барклая я могу сказать, что это не то. - Кроме того, то, что делает Бен имеет дело с торговлей людьми, если только . . .
Если только он пропал без вести.