Мы проходим стеклянные двери центра бок о бок. На сей раз я не делаю паузу, чтобы принять во внимание мраморные полы и корпоративную деловую обстановку лобби. Я не задерживаюсь на сканерах для обследования тела в стиле безопасности аэропорта.
Мои глаза ищут вооруженную охрану.
Из шести охранников, четыре сосредоточены на людях, входящих в здание, сканировании их тел и направлениях движения для них. Один находится примерно в пятнадцати футах перед нами, в направлении, которым мы хотим идти - он стоит у лифта. Другой стоит в стороне - тот же парень, которого мы проходили буквально несколько дней назад.
И ему повезло, сегодня он тоже имеет дело с нами.
Мы всего лишь в нескольких футах от него, когда он обращает внимание. Его лицо это вся мимика, как будто он вот-вот выдаст политику компании, скажет нам, что мы не можем пройти этим путем, и сделает все механически. Потом его лицо меняется. Его губы, и его глаза слегка расширяются, перемещаясь от лица Барклая к моему. Признание - это понятно.
Все ищут нас.
Когда он тянется к своей рации, я немного расслабляюсь. Приказано не стрелять без предупреждения. Они очевидно все еще хотят взять нас живыми.
Все происходит так быстро - все кончено в доли секунды - но я готова к этому. Я знаю, что Барклай намерен делать. Я знаю, что я должна делать.
Охранник успевает нажать на кнопку на своем радио, но звук не выходит, потому что одним быстрым движением Барклай сбивает его локтем в лицо. Прежде чем он упадет на землю, мы оба обезоруживаем его. У Барклая есть автомат, а я вытаскиваю пистолет охранника с его бедра.
Барклай поворачивает автомат на вооруженных охранников около сканеров, а я поднимаю пистолет, направив ствол в лицо охранника у лифта.
– Бросай оружие! - кричу я, наступая на него. Моя хватка на пистолете крепка, и мои руки горят от напряжения. - Бросай оружие или я всажу пулю между глаз. - я не буду на самом деле делать этого, потому что я слишком напряжена и слишком далеко, чтобы сделать хороший выстрел, но и потому, что мы не хотим причинять никому боль. Я блефую - и я блефую больше, потому что имею огневое превосходство, и если он слишком много будет думать об этом, он поймет.
Его удивление и мои угрозы перевешивают любую склонность попытаться быть героем, и он кладет свой автомат на землю. Мой пульс начинает биться быстрее, и я пинаю оружие подальше, таким образом он не сможет сделать выпад за ним. - Руки вверх, за головой.
Позади меня, у меня есть смутное ощущение, что Барклай повторяет те же самые движения. Но больше потому что я знаю план и меньше, потому что я обращаю на него внимание. Я доверяю ему и его способности охранять мою спину, но я знаю, что он кричит и высказывает угрозы, говоря охране - и людям в очереди - бросить оружие и лечь на землю.
С руками над головой, охранник передо мной падает на колени, и я снимаю с него оружие и резервный пистолет с его лодыжки. Я беру и то и другое для себя, и удерживаю свой пистолет подготовленным на него все это время.
– Лицом вниз на землю, - говорю я, делая шаг назад, чтобы дать ему пространство.
Он делает то, что я говорю, и я поворачиваюсь к Барклаю. Комната на удивление тиха - ни рыданий, ни стонов, или даже удушья. Это жутко, вроде тишины, что наступает перед бурей, и я надеюсь, что мы к этому готовы.
Барклай уложил каждого человека на землю, и он лишает последних двух охранников их оружия, легко разбирая, ломая на части, покупая нам просто немного больше времени.
Когда он закончил, то начинает поворачиваться ко мне. У него все еще есть автомат, указывающий на охрану и толпу, и он напоминает им: - Оставайтесь на местах. Не заставляйте меня стрелять в вас!
Он продолжает отходить назад.
Кто-то из толпы кричит, когда Барклай почти достигнет меня. Я не вижу кто, потому что он остается лежать. Он говорит: - Ты не должен делать это, Тейлор. Что бы ни происходило, есть люди, к которым ты можешь обратиться.
Барклай остается с каменным лицом, когда отвечает. - Скажи это Эрику.