Неуязвимый Боло

Кристофер Сташев - ДУХ РЕЗАРТА

Перевод А. Апушкина.

Огромные эллипсоидные корабли падали с неба сквозь огненную завесу, сотканную из трескучих энергетических разрядов, выпущенных охраняющими планету Боло. Тут и там корабли взрывались, украшая ночное небо сияющим пламенным облаком; гораздо чаще странные суда бросало из стороны в сторону близкими разрывами или легкими попаданиями. Некоторые сваливались в штопор и пропахивали собой поля внизу, другие приземлялись более аккуратно. Но из каждого достигшего поверхности корабля выплескивалась орда змееподобных тел, и у этих змей были руки — руки, в которых они сжимали тяжелое и мощное оружие.

За ними показались и танки, сотни единиц бронетехники. По сравнению с гигантскими Боло они были крохотными и слабыми — но их было почти в двадцать раз больше.

Боло с ревом изрыгали пламя — и маленькие танки гибли, но то тут, то там некоторым из них удавалось пробиться сквозь ночь и протаранить собой гусеницы Боло. И огромные машины останавливались, выведенные из строя.

По всему полю боя змеи обрушивались на людей, доблестно сражавшихся своим слабым оружием, автоматическими пулеметами и лазерами против огромных переносных пушек чужаков — Ксиальцев.

Гром битвы заполнял, казалось, все пространство кинозала, а зрелищное сражение было всего лишь записью, отображаемой на гигантском голографическом экране, который окружал зрительские места. Среди зрителей сидел двенадцатилетний Арлан Коннорс, наблюдая, как Боло медленно стирают в порошок вражеские корабли, становясь свидетелем доблести колонистов, которые бились против существ вдвое больше их по размеру и численности, существ, которые могли неожиданно выскочить из-под земли за спиной, тварей, чьи клыкастые пасти могли проглотить человека целиком...

Но люди храбро сражались с ними, и их доблестные союзники Боло разрывали врагов на куски, окружая захватчиков. Медленно, очень медленно они теснили змей обратно к кораблям, загоняли их внутрь и взрывали вместе с судами.

Конечно, все это происходило сорок лет назад и было всего лишь игровым голофильмом, а не настоящей записью тех событий. Но юного Арлана это не интересовало. Выходя из зала кинотеатра, он крепко-накрепко решил для себя, что когда-нибудь, не важно, каким способом, он тоже отправится на эту планету мужества и славы — Милагсо.

Арлан вышел из челнока и огляделся, чувствуя себя потерянным. Туристская сумка тяжело врезалась в плечо. Налево земля космодрома тянулась почти на милю, упираясь в стену деревьев; направо она просто уходила вдаль, но была зеленой и мягкой, заросшей какими-то растениями, высаженными с геометрической точностью.

Перед ним стояло здание терминала.

А перед зданием стоял человек, мужчина немного ниже Арлана, с коротко стриженной бородкой и в шляпе с широкими полями, широкоплечий и загорелый.

— Мистер Арлан Коннорс?

— Да! — Он был рад, что кто-то знает его имя. Он был молод, всего двадцати лет, только что из колледжа, и ему очень хотелось подтверждения своей значимости.

— Я Хонодан. — Незнакомец протянул руку. — Если коротко, просто Хоно.

Арлан пожал его руку и был поражен силой хватки Хоно. Это была ладонь, привычная к тяжелому физическому труду. В то время как его лицо скорее походило на лицо профессора или даже учителя. Для профессора он был слишком молод.

— Идем, я тебя зарегистрирую и покажу, где ты будешь жить. Еще багаж есть?

— Нет. Я слышал, что личные вещи здесь только мешают.

— Ты неплохо осведомлен, — одобрительно кивнул Хоно.— Говорил с кем нибудь из старожилов?

— Нет, просто читал кое-что. Я с самого детства мечтал попасть на Милагсо, — возбужденно сказал он. — Не могу поверить, что я действительно здесь!

— Ну да, точно здесь, — хихикнул Хоно, открывая багажник ховера. — Надеюсь, тебе не слишком скоро здесь надоест. Давай сюда сумку.

Арлан передал ему сумку, несколько озадаченный:

— Почему мне здесь надоест?

— Это тяжелый труд, дружок. Все жители, даже президент, по крайней мере несколько часов в день проводят в поле. Иначе мы давно вымерли бы с голоду.

— А, вот вы про что! — улыбнулся Арлан. — Я не боюсь работы.

В глазах Хоно мелькнуло одобрение.

— Уже приходилось?

— Конечно. Чтобы оплатить обучение в колледже, летом мне приходилось работать: сначала стриг газоны, а потом и на стройке. Конечно, это не фермерство, но тоже довольно тяжелый труд.

— Точно. Вот только днем здесь жарко, как в аду, а ночью можно насмерть замерзнуть...

— К жарю я привычный, — сказал Арлан, — а прохладные ночи это здорово. — Неожиданно ему в голову пришла одна мысль, и он поглядел на Хоно. — Готов поспорить, мечтатели вроде меня только мешают вам, не так ли?

— Ни капельки, — заверил его Хоно, открывая дверцу. Арлан забрался в салон, и он добавил: — Добровольцы — кровь и плоть этой колонии, Арлан. Конечно, всегда находятся чудаки, которые прилетают сюда только ради своей мечты: насмотрелись в детстве голофильмов о благородных поселенцах и их доблестных битвах, но никогда и не думали, что сами могут лишиться почти всех удобств. Но большинство из них настоящие работяги, которые проводят здесь один или два года, потея в поле вместе с нами, и возвращаются на Терру или один из остальных Центральных Миров гораздо богаче в душе, чем прилетали.

Он захлопнул дверцу и обошел машину, направляясь к водительскому месту, оставив Арлана наедине с собой как раз настолько, что тот успел задуматься, окажется ли он одним из тех, кто сможет здесь устроиться, или сбежит при первой возможности.

Потом Хоно влез в машину и завел двигатель.

— А ты? Небось тоже смотрел все эти шоу?

— Боюсь, что так, — признался Арлан. — Но к тому времени как окончил школу, я понял, что все это были детские мечты, что жизнь на самом деле сильно отличается от кино.

— Это уж точно! — Хоно потянул за рычаг, и ховер поднялся над землей и развернулся к воротам космодрома. — И что заставило тебя передумать?

— Колледж, — ответил Арлан. — Мне хватило романтизма, чтобы написать курсовую работу по Милагсо и выяснить, что причины для жизни здесь точно такие же идеалистические, как это было в фильмах.

— Звучит странно, — медленно проговорил Хоно, — но не могу не согласиться. Ну и какие идеалы у тебя на уме?

— Защищать население Центральных Миров от Ксиальцев. — Арлан улыбнулся. — Кто же не мечтает спасти принцессу от дракона? Конечно, я знаю, что Ксиальцы скорее змеи, чем ящерицы, а многие люди просто не заслуживают того, чтобы их защищали, но все же именно это дает мне цель в жизни.

Хоно кивнул, но остался серьезным:

— Надеюсь, ты не ждешь новой войны, Арлан. Ксиальцы не нападали уже лет пятьдесят, и все говорит о том, что они уже никогда не вернутся.

— Только потому, что вы здесь, — сказал Арлан, — и потому, что они помнят, за кем тогда осталось поле боя.

— Похоже, ты неплохо разбираешься в истории.

— Ну, я знаю, что вначале Милагсо была военным аванпостом и что генерал Миллстон, который не хотел, чтобы планета зависела от поставок из Центральных Миров, приказал своим людям заняться выращиванием хлеба. Отразив несколько нападений, многие солдаты стали считать эту планету своим домом. В армии были как мужчины, так и женщины, они переженились и осели здесь и относятся к планете как к своей собственности.

— Такое иногда случается, когда вкладываешь все силы в то, чтобы превратить пустыню в сад, — заметил Хоно. — Начинаешь чувствовать, что в земле есть частица тебя самого.

Арлан проницательно посмотрел на него.

— Вы тоже были добровольцем? — озарило его.

— Им и остался. — Хоно усмехнулся. — Женился на такой же, как я, и завел хозяйство. У нас уже двое ребятишек, и, наверное, мы останемся еще лет на десять.

А может, и на всю жизнь. Арлану не удалось до конца избавиться от восхищения в голосе.

— Даже зная, что в любой день на вас могут напасть Ксиальцы?

— Да, — подтвердил Хоно. — Жизнь здесь суровая, и Шарль приходится обходиться без удобств, но зато никаких толп, и соседи очень хорошие люди.

Арлан не мог не задуматься о том, как в этой короткой фразе столкнулись два мира, о жестокой борьбе за существование в перенаселенных Центральных Мирах и здешней дружбе и общей ответственности. Хотя скорее всего он опять чересчур романтичен.

Что-то привлекло его внимание. Он повернул голову и уже не смог оторвать взгляд.

— Это Боло?

— Ты имеешь в виду этот трактор? — равнодушно отозвался Хоно.

— Трактор? Это же одна из самых мощных боевых машин в истории и ей не меньше двухсот лет!

— И до сих пор работает по полной программе, — кивнул Хоно. — Классная техника.

— Вы используете их как тракторы?

— Конечно. — Хоно свернул на обочину дороги и посадил ховеркар на землю. — Сюда трудно заполучить современную технику, а Боло остались еще от генерала Миллстона. — Он повернулся и посмотрел на огромную машину.

— Как вам удалось заставить их заниматься этим?

Хоно пожал плечами:

— Это была их идея.

— Их идея? — Арлан нахмурился.— А как же их командиры?

— Они все погибли. — Тень упала на лицо Хоно. — Они были храбрыми людьми.

— Они погибли в боях с Кеиальцами? Внутри Боло?

— Не совсем: змеям иногда удавалось выманить их наружу, притворяясь ранеными людьми. Остальные? — Хоно пожал плечами. — Умерли от старости. Эти Боло пробыли здесь довольно долго.

— А вы не могли обучить новых командиров?

— Мы пытались. Боло их не принимают, говорят, что их задание до сих пор не выполнено.

— Не выполнено. — Арлан повернулся и хмуро уставился на металлического великана. — Тогда тем более странно, что они согласились работать в поле.

— Знаю, — вздохнул Хоно. — Можешь спросить у них самих. Они отвечают, что это необходимо для выполнения задания — развития этой колонии.

— Что-то здесь не так.

— Я знаю, помощь в развитии колонии вовсе не военная задача. Но нам нужна их помощь — скорее всего без нее мы бы не выжили, — так что мы не собираемся протестовать.

— Если только само существование колоний не является военной задачей.

— Полагаю, так и есть, — заметил Хоно. — До тех пор пока здесь живут люди, здесь нет змей, но мне почему-то кажется, что не это главное.

Арлан смотрел. Гигантская боевая машина, способная в одиночку справиться с небольшой армией, казалась такой нелепой с этим плугом и бороной. Он удивился, почему в его книгах не было об этом ни единого слова.

— А вы не можете сами строить тракторы?

Хоно покачал головой, глядя, как огромная машина медленно ползет прочь:

— Эта планета бедна железом, и ты не поверишь, сколько стоит импорт одной только руды. Мы просто не можем себе этого позволить, на продажу мы почти ничего не производим.

— Но... разве их эксплуатация ничего не стоит?

— Нет. Термоядерное топливо здесь есть. А кроме... никогда не знаешь...

Арлан сглотнул, вспоминая. Именно Боло позволили жизни восторжествовать над смертью на этой маленькой планетке.

— Вы храните их за прежние заслуги, — прошептал он.

— Вот как ты считаешь? — Хоно проницательно посмотрел на него. — Конечно, мы чтим их. Но, Арлан, это рабочие машины. Они плоть и кровь этой колонии.

— Вы хотите сказать, без них вы не сможете заниматься фермерством?

— О, мы бы нашли способ. Но жили бы на грани голода. Всю свою жизнь.

— Но они по-прежнему вооружены!

Хоно кивнул:

— Конечно. С Боло нельзя снять пушки, даже если он сам разрешит. Они построены так, что пришлось бы разбирать весь корпус на части, и вряд ли мы сумели бы собрать их обратно.

— Это же опасно!

— Не для нас, — тихо произнес Хоно. — Они знают, кто их друзья, и знают своего врага. Боло никогда не выстрелит в человека.

Он говорил с такой искренностью, что Арлан согласился с ним, пока что. Он решил, что надо будет побольше узнать о Боло. Он снова нахмурился:

— Довольно странный способ тянуть плуг.

Позади Боло тянулся 300-метровый трос, другой конец которого был прикреплен к плугу с двумя десятками лемехов. Лебедка, установленная на гигантской машине, тянула на себя плуг, вспахивающий землю. На противоположном конце поля стоял другой Боло, стравливающий трос, прикрепленный к другой стороне многокорпусного плуга.

— Двусторонний плуг? — спросил Арлан.

Хоно кивнул:

— Когда плуг проходит через все поле, дальний Боло начинает тянуть. Примитивно, но работает.

Это было более чем примитивно. На плуге сидел человек, который направлял его с помощью какого-то рулевого аппарата. Похоже, давнишняя импровизация стала со временем общепринятым способом работы в поле.

Хоно снова завел ховеркар, и они поехали дальше по дороге.

— Знаешь, что значит Милагсо?

Арлан кивнул:

— Сокращение от Военный Сельскохозяйственный Социализм[20]. Это система, которую использовали русские, когда колонизировали Сибирь. Чтобы прокормиться, солдатам приходилось заниматься сельским хозяйством.

— Точно. Вот только потом они занимались в основном тем, что охраняли заключенных, которые и работали. Сюда не привозили приговоренных преступников, мы не могли им доверять, особенно при постоянной угрозе вторжения Ксиальцев. Пришлось использовать добровольцев.

Арлан вздрогнул: каким-то образом вид великих боевых машин, превращенных в земледельческие агрегаты, делал Ксиальцев очень настоящими и близкими, а вовсе не пережитком времен пионеров. Боло олицетворяли суть всей колонии — мечи, перекованные на орала, но готовые в любой момент снова стать оружием.

Хоно свернул и проехал через автоматические ворота в проволочной изгороди, они с лязгом захлопнулись за спиной. Причина этого немедленно прояснилась — по пыльной траве бродили сотни коров и молодых бычков. На дальнем поле паслись сами по себе взрослые быки-производители.

В нескольких сотнях футов от изгороди сгрудилось около дюжины приземистых зданий, вокруг которых слонялись, разговаривали, стояли маленькими группами юноши и девушки в брюках и рубашках цвета хаки. На мгновение Арлану в голову пришла безумная мысль, что он снова оказался в летнем лагере.

Это ощущение улетучилось, как только Хоно притормозил перед гостиницей. Их заметили, и люди начали подходить ближе.

— Это твой дом, по крайней мере до тех пор, пока ты этого хочешь, — сказал Хоно и вылез наружу.

Арлан последовал за ним, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Привет! — сказала длинноногая брюнетка с веснушчатым курносым носом и широкой улыбкой. — Меня зовут Рита. Добро пожаловать в Милагсо!

За ее спиной он не увидел ни единого неулыбающегося или неприветливого лица. Арлан почувствовал, как напряжение, незаметно выросшее внутри, внезапно исчезло. И на его лице тоже появилась улыбка.

Завтрак был веселым и шумным, все смеялись и хвастали, кто сколько гектаров вспашет и засеет сегодня, и грубовато шутили о том, кто на кого глаз положил. Единственным, что омрачало веселье, была свисающая с плеча Риты винтовка и прочий арсенал разнообразного оружия, которое носили все жители лагеря, местные или приезжие.

Майкл поймал взгляд Арлана, устремленный на его автомат, и улыбнулся:

— Не беспокойся, прежде чем выйдешь на работу, тоже получишь что-нибудь в этом роде. Хотя, может быть, ты захочешь, чтобы тебе прислали что-нибудь из дому.

Майкл родился на Милагсо; до него просто не доходило, что не все люди растут с лазерами и пулеметами в руках.

— Это действительно необходимо? — поинтересовался Арлан.

— Если повезет, нет. Но никогда не знаешь, что может случиться.

— Я думал, Ксиальцы не нападали уже полвека!

Майкл кивнул:

— Но это не значит, что они не придут снова. Они по-прежнему где-то там, знаешь ли, и по-прежнему нападают на наши планеты, если считают, что дело выгорит.

— Да. — Арлан нахмурился. — Я читаю новости.

— А даже если они и не придут, — добавил Майкл, — носить с собой смерть стало у нас традицией, а у традиций, Арлан, всегда есть свои основания.

Арлан подозревал, что еще не раз услышит о серьезных причинах возникновения традиций, особенно после того, как выяснил, что половина причин, заставляющих пахать на Боло, тоже связана с традициями.

К тому времени как они забрались в кузов ховертрака, Арлан умудрился убедить себя, что Боло вполне мирные и домашние, но это убеждение испарилось, как только в его поле зрения попала одна из огромных машин.

— Э-ээ, не могли бы мы начать с какой-нибудь другой работы?

— Боишься Боло? — с улыбкой оглянулась Рита. — На первых порах они немного устрашают. Потребовалось три дня, прежде чем я решилась к ним подойти. Но когда я смогла, то обнаружила, что они лучшие из возможных друзей — нежные, словно котята, и могучие, как горная лавина. Послушай, сейчас сезон пахоты, так что тебе необходимо научиться управлять плугом.

— Ну, если ты так говоришь, — с сомнением пробормотал Арлан. — В конце концов, их пушки не заряжены?..

— Не заряжены?!. — рассмеялась Рита — Арлан, друг мой, незаряженная пушка всего лишь кусок бесполезного железа!

— Они заряжены?!.— Арлан подался назад. — Эта машина, с которой я предположительно должен работать, способна снести к чертям крупный город!

— Может, но не станет, — заверила его Рита. — Кроме того, если бы ты был врагом и он выстрелил, ты бы никогда об этом не узнал.

Это, решил Арлан, было то еще утешение, но он пошел к плугу следом за Ритой. Начальник лагеря знал, что делает, когда назначил его в помощь Рите: Арлан скорее умер бы, чем показал свою трусость перед лицом красивой девушки.

— Доброе утро, Майлз, — помахала рукой Рита.

— Доброе утро, Рита, — отозвалась гигантская машина. — Как прошел вечер?

— Не совсем так, как мне бы хотелось. Кто выиграл в шахматы?

— К рассвету Глориос был впереди на одну игру, — ответил Майлз.

— Что же, тогда желаю тебе удачи сегодня. Пора браться за дело.

— Каким образом две машины могут играть друг с другом в шахматы? — прошептал Арлан.

— Они же компьютеры. Они замечательно отслеживают ходы, но я не знаю, выводят они доску на экран или нет.

Арлан был очень удивлен тем, что орудия разрушения, чтобы убить время, играют в столь мирную и скучную игру. Он лишь надеялся, что Майлз не слишком сильно переживает свои поражения.

— Не надо думать о них как о машинах, — объясняла Рита, пока они забирались на плуг. — Они наши союзники, друзья. Не забывай, что каждый из них не глупее тебя и у большинства есть личность, хоть и искусственная.

— А что если он решит, что я ему не нравлюсь?

— Это невозможно — не позволит программирование. — Рита устроилась на сиденье, развернула его, чтобы видеть дальний «трактор», и взялась за рулевое колесо.

— Почему вы не хотите просто прицепить к ним плуги и позволить самостоятельно обрабатывать поле?

— Потому что они утрамбуют землю так, что она станет крепче бетона, — отрезала она. — Эти машины чертовски тяжелые. — Она оглянулась через плечо. — О’кей, Майлз! Передай, пожалуйста, Глориосу чтобы начинал тянуть.

— Конечно, Рита, — пророкотала гигантская машина.

Арлан обратил внимание на то, как она разговаривает с Боло, и решил для себя быть с этими «тракторами» очень вежливым.

Плуг пришел в движение, и Рита повернула баранку, выпрямляя его:

— Трактор прекрасно тянет, но борозды должны быть прямыми...

Арлан пытался слушать ее как можно внимательнее, но его постоянно отвлекала огромная махина, все больше и больше вырастающая перед ними, по мере того как они медленно пропахивали поле. Прежде чем он почувствовал себя готовым рулить самостоятельно, они сделали два захода туда и обратно.

На ленч они вернулись в лагерь и остались там на послеобеденную сиесту: все решили, что для работы слишком жарко. Но когда во второй половине дня немного посвежело, они вернулись в поле на еще одну четырехчасовую смену, и на этот раз Рита попрощалась с ним, как только они добрались до Майлза.

— Так быстро? — удивился Арлан, но спохватился и натянуто улыбнулся. — Ты считаешь, что я уже готов рулить самостоятельно?

— Это не так уж трудно, как только привыкнешь, — рассмеялась Рита, — а судя по тому, что я видела этим утром, ты уже привык. Закончишь поле — молодец. Увидимся в лагере.

И она поехала дальше, дослав ему на прощание улыбку и помахав рукой. Арлан поглядел на чудовищного Боло, высящегося над головой, и сглотнул. «Интересно, — подумал он, — понимает ли Майлз, когда его боятся?»

Что же, если так, придется не показывать своего страха. Арлан натянул на лицо улыбку, радостно помахал рукой и крикнул куда-то наверх:

— Добрый вечер, Майлз!

— Добрый вечер, Арлан, — ответила гигантская машина ровным глубоким голосом, который, казалось, звучал прямо в голове.

Арлан едва не подпрыгнул на месте, но сумел сдержаться и улыбнулся еще шире:

— Вернемся туда, где закончили?

— Такова обычная процедура, Арлан. На Милагсо нет грабителей или воров, так что, когда приходит ночь, мы просто оставляем плуг в конце борозды.

Неудивительно, что здесь нет преступников, когда неподалеку всегда находится такое чудовище. Арлан направился к плугу, отчаянно пытаясь придумать подходящую тему для разговора.

— А разве Ксиальцы не пытались во время своих рейдов воровать оборудование?

— Как это ни странно, нет, — ответил Майлз. Его голос, по крайней мере, звучал теперь не так близко. — Ксиальцы абсолютные воины; они не собирались здесь жить, так что у них не было причины захватывать оборудование. Их интересовало только уничтожение всего, что попадалось на глаза.

— Веселые вредители, но, по крайней мере, они были предсказуемы. — Хотелось бы Арлану, чтобы Боло были такими же или хотя бы ощущать такую уверенность. — Ладно, пора пахать.

— Я передам Глориосу, чтобы он начинал тянуть, Арлан, Махни, когда будешь готов.

— Договорились.

Арлан устроился поудобнее, взялся за баранку и махнул рукой. Плуг тронулся с места, и он сосредоточился на управлении.

Вот только ему никак не удавалось отделаться от ощущения, что он оказался в полном распоряжении двух огромных машин-убийц.

Примерно через час Арлан практически успокоился, но, когда Майлз сообщил, что рабочий день подошел к концу, он снова содрогнулся от мысли, что находится наедине с этим великаном. Чтобы заглушить мрачные предчувствия и скоротать время в ожидании грузовика, он попытался завязать разговор:

— Ты ведь помнишь войны с Ксиальцами?

— Да, Арлан, эта информация хранится в моих базах данных, включая визуальные записи. Однако я должен предупредить, что война, возможно, еще не закончена.

Похоже, все на этой планете сговорились напоминать ему об этом. Ну и хорошо, пусть приходят — Арлан готов ухватить свою порцию славы. Ему было не по себе от этих мыслей, но он был готов.

— Шансы на то, что Ксиалъцы нападут снова, не больно-то высоки, не так ли?

— Мы и прежде так думали, — ответил ему Глориос. — С последнего вторжения прошло двадцать лет, и мы начали думать, что мир все же возможен. А потом Ксиальцы накинулись на нас, выскакивая словно из-под земли.

— Из-под земли? — удивился Арлан. — Но как они попали на поверхность? Ведь они должны были сначала приземлиться!

— Они так и сделали, но высаживались тайно, по ночам, в течение года сбрасывая на планету маленькие отряды коммандос.

— Целый год? — изумленно переспросил Арлан. — Но чем же они питались?

— Естественно, у них с собой были запасы пищи, но они пополняли их, используя местную флору и фауну.

— То есть воровали скот и зерно?

— Нет. Взгляды Ксиальцев на питание очень отличаются от взглядов людей. Они считают ваш домашний скот вредителями, и наоборот.

— Вот как. — Арлан оглянулся на простирающиеся вокруг поля. — Значит, они ели крыс и ящериц. Неудивительно, что этого никто не заметил. А хорошенько подготовившись, они напали?

— Так и было, и их были десятки тысяч. Им было некуда отступать, они атаковали яростно и сражались до последнего. Перебить их было очень нелегко.

— Могу себе представить, — кивнул Арлан.— Вряд ли они попробуют повторить это?

— Вероятность этого практически нулевая. Теперь мы очень бдительны — круглые сутки.

— Ты сказал «практически».

— Безусловно. Не стоит недооценивать противника.

— Но они могли придумать что-нибудь новенькое. — Арлан всматривался в даль, воображая невидимые парашюты и защищенные от радаров шаттлы или что там еще могли изобрести эти змеи.

Но он проглядел самый древний и простой способ появления живых существ. Стыдиться ему было нечего, никто в колонии об этом не подумал. Боло тоже можно было понять: ведь они не могли воспроизводить самих себя.

— Сколько нам еще ждать? — прошипел Каксиакс. — Неужели мы всю свою жизнь проведем в ожидании и игре в прятки, как и наши предки?

— Ты молод, — ответил лейтенант. — Я видел смерть наших отцов и их отцов, и мы не смеем посрамить их память.

— Пусть их духи сами о себе позаботятся! — прошипел Каксиакс. — Я не собираюсь до конца своих дней сидеть в этой забытой предками дыре!

— Твоя жизнь ничего не стоит, если ты не посвятишь ее процветанию расы Ксиальцев, — напомнил лейтенант. — Если мы сдадимся и сбежим с поля боя, жизни наших отцов окажутся потраченными напрасно. Но если ты, или твои потомки, или потомки твоих потомков повергнут в прах Мягких и их машины, цель жизни твоих предков и твоей собственной будет исполнена, и духи их с честью перейдут в Послежизнь.

— Если эта Послежизнь вообще существует. — Каксиакс повернул голову на тихий звук потревоженного песка. Он метнулся вперед так быстро, что его движение для глаз человека показалось бы размытым пятном. Одним глотком он отправил ящерицу себе в желудок.

Лейтенант проигнорировал богохульство; он хорошо помнил, как в юности был почти таким же.

— Займись разборкой и смазкой своего оружия, — приказал он. — Мы не должны забывать ритуалы, иначе боги отнимут у нас нашу силу. Потом можешь отправляться к своей самке и попытаться получить от этой жизни хоть немного удовольствия.

— И наши дети тоже загубят здесь свои жизни, — буркнул Каксиакс, но тем не менее ушел.

Лейтенант смотрел, как он скользит вдоль стенки канала. Когда он исчез из виду, лейтенант положил голову на песок и не сумел отказать себе в удовольствии на мгновение погрузиться в отчаяние. Неужели приказ о нападении так никогда не придет?

Хоно расслабленно лежал в шезлонге со стаканом в руке и любовался закатом.

— Похоже, Арлан, ты неплохо приспосабливаешься.

— Спасибо. И все же мне немного не по себе, — добавил он, отхлебнув из своего стакана.

— Неудивительно, — кивнул Хоно. — Боло довольно устрашающие напарники, к тому же во время работы на плуге весьма одиноко. Поэтому мы и пытаемся побольше времени проводить вместе во время ленча и обеда.

— Это вам прекрасно удается! — На мгновение перед внутренним взором Арлана предстала живая картина вчерашней вечеринки. Он с нетерпением ждал сегодняшнего вечера, чтобы снова потанцевать, — Рита была не единственной симпатичной девушкой в лагере. Скорее даже, далеко не единственной.

— Значит, тебя волнуют только Боло?

— Ага. — Арлан вернулся к воспоминаниям о только что закончившемся дне. — Хоно...

— Да? — откликнулся тот, подождав несколько секунд.

— Эти Боло... они таки древние! Вы точно уверены, что они не могут поломаться и обезуметь?

— Хотелось бы мне с определенностью сказать «нет», — решительно произнес Хоно. — Однако я могу лишь сказать, что вероятность этого невелика. Боло были построены надолго, можно сказать на века. Мы проводили анализ вероятности системной ошибки, и оказалось, что шансы на то, что Боло сойдет с ума, намного меньше, чем вероятность появления психического заболевания у человека.

Несколько минут Арлан молча смотрел в оранжевое небо, потом медленно кивнул:

— Полагаю, мы сделаны не из таких прочных материалов.

— Боло ипохондрики?

— Это не совсем так. У них превосходные программы самодиагностики, и они гораздо более объективны в своих оценках, чем люди. Кроме того, наши техники ежемесячно проводят проверки каждой машины. Мы очень хорошо о них заботимся.

Арлан кивнул. Он понял, насколько хорошо, когда повстречал Джоди, а потом остановился поболтать в ее кузнице. Конечно, это место трудно было назвать просто кузницей: не в каждой «кузне» встретишь плазменную печь и компьютеризированные инструменты. Но раз Джоди называет себя кузнецом, он не собирается с ней спорить, особенно после того, как увидел, во что превращается металл под ее молотом. И после того, как поглядел на нее в профиль.

— Чертовски много работы ради одной детали, — заметил он, глядя, как она работает на автоматическом токарном станке.

Джоди кивнула:

— Но даже если учитывать мою работу, все равно получается дешевле, нежели их импортировать. Расценки на космические перевозки в последнее время выросли до небес, а заводы Боло на Терре за такие древние детали готовы три шкуры содрать.

Арлан нахмурился:

— Почему это?

— Потому что им тоже пришлось бы изготавливать их вручную. В конце концов, их не производят уже лет двести. — Джоди вырубила станок и начала снимать крепления. — Поэтому мы экономим на этих деталях, производя их самостоятельно.

Наблюдая за ловкими движениями ее сильных, но гибких пальцев, Арлан задался вопросом, есть ли на Терре специалисты лучше Джоди или хотя бы такие же хорошие.

— И все же мне кажется, что импортировать современные тракторы или даже производить их здесь было бы дешевле и быстрее.

Джоди кивнула:

— Все добровольцы поначалу думают так. Я и сама так считала.— Она положила обработанную деталь под увеличительное стекло и начала измерять ее. — Но здесь важна не только экономика, Арлан. Эта колония обязана Боло своим существованием. Мы им должны. Мы держим их здесь в память об их героизме. Возможно, это обходится нам дороговато, но, если мы забудем о прошлом и прекратим это делать, мы просто не выполним свои долг. И кем мы станем после этого?

Арлан обдумывал ее слова, продолжая смотреть, как Джоди работает. Традиции и честь дорого обходятся людям. Вот только может ли Милагсо их себе позволить?

На следующий день в ожидании грузовика, который должен был отвезти его на ленч, Арлан рискнул присесть на гусеницу Майлза. Он поздравил себя с тем, что начал доверять чудовищной машине, но тут же поймал себя на том, что готов в любую секунду броситься прочь при любом намеке на движение со стороны Боло.

— Тебе не жарко на солнце, Майлз?

— Вовсе нет, Арлан. Моя конструкция позволяет выдерживать температуры до 1500 градусов по Кельвину, так что мои термосенсоры практически не регистрируют вариаций в пределах 20 градусов по Фаренгейту.

— Наверное, это здорово. Но ты довольно долго остаешься в одиночестве. Тебе не бывает скучно?

— Моя первая активация произошла тысячу лет назад, Арлан. Я едва замечаю эти несколько часов.

Солнечные лучи вдруг перестали греть Арлана, а сидеть стало чертовски неуютно

— Тысяча лет? Но Майлз... мне казалось, твою модель начали производить всего триста лет назад.

— Мое тело, Арлан. Однако мое компьютерное ядро гораздо старше. Я — Резарт, — совершенно прозаично добавил Боло.

Арлан был очень рад, когда грузовик наконец приехал.

— Он действительно сказал, что он Резарт? — нахмурился Хоно. — Ты уверен?

— Я слышал это так же четко, как вас сейчас! — Арлан с трудом сдерживал нарастающую внутри панику. — И кто вообще такой этот Резарт?

— Кто? Скорее что, чем кто. Резарт это первая полностью автоматизированная модель Боло, первая, способная сражаться самостоятельно. Конечно, им было далеко до полного самоуправления, но, когда дело доходило до битвы, они уже не нуждались в присутствии человека.

Арлана зазнобило.

— Если вы думаете, что я вернусь к машине, у которой не все дома...

— Спокойно, спокойно! — поднял руки Хоно, но тем не менее хмуро посмотрел на поля. — Мы не собираемся делать этого, по крайней мере до тех пор, пока не удостоверимся, что с Майлзом все в порядке. Но даже если он вообразил себя Резартом, это не значит, что он опасен.

— Ничего себе не опасен!

— Какую бы личность ни создал его компьютер, его программные стражи никуда не денутся, — покачал головой Хоно, — Он ни за что не нападет на человека, который на его стороне, а здесь все люди его друзья. — Хоно поднялся. — И все же пока мы оставим это поле. У меня есть пара знакомых, которым захочется поболтать с Майлзом, а заодно покопаться в архивах.

Доступ к библиотеке и архивам, естественно, обеспечивали компьютеры, но с Майлзом пришлось общаться лично. Знакомыми Хоно оказались с полдюжины экспертов по системам Боло и искусственному интеллекту. Они настояли, чтобы Арлан пошел с ними и подтвердил свои слова.

— Да, — сказал им Боло. — Мое имя Майлз, но я Резарт.

— Как это может быть? — поинтересовался старший специалист. В своих шортах хаки и потной рубахе он вовсе не походил на профессора, но он знал свое дело.— Первые Боло Резарт не обладали сознанием.

— Это так, Дэвид. Однако вместе с усовершенствованными возможностями компьютера Марк XXI я приобрел мыслительные способности и сознание более новой модели, сохранив тем не менее индивидуальность Резарта.

— Но почему ты был помещен в более новый корпус?

— Я был произведен таким, — ответил Боло, — но основные элементы Резарта были включены в мое первичное программирование.

— Понятно. — Дэвид, нахмурясь, пригладил бороду. — Ты имеешь представление, как именно это было сделано?

— Не совсем, Дэвид. Я не был активирован вплоть до окончания производственного процесса.

«Интересно, способен ли Боло иронизировать», — подумал Арлан. Но тут же решил, что в этом случае никакого сарказма не было, скорее всего Боло просто дал прямой ответ на прямо поставленный вопрос.

Грузовик подпрыгнул на особенно крупной кочке. Арлан ухватился за борт и спросил:

— Значит, он считает себя реинкарнацией одного из первых полностью автономных Боло?

— Пока это основная рабочая гипотеза, — ответил Дэвид.

Арлан поежился:

— А что еще может прийти ему в ЦПУ?

— Хороший вопрос, — согласился Дэвид. — И мне кажется, нам стоит найти на него хороший ответ. Ты некоторое время не будешь работать в поле, Арлан. Так как ты в курсе проблемы, мы направим тебя в библиотеку. Нужно раскопать всю имеющуюся информацию о Резарте и правительственной реакции на него.

Арлан с облегчением вздохнул.

Копаясь в архивах, Арлан обнаружил горы весьма любопытной информации. Да, большинство людей беспокоило то, что машина, способная в долю секунды уничтожить крупный город, теперь могла действовать без участия человека, но правительство пошло гораздо дальше. В Боло было встроено столько ограничителей, что было просто удивительно, как Резарт мог сражаться самостоятельно. И когда дело дошло до более новых моделей...

— Они настояли на том, чтобы встраивать точно такие же ограничители во все последующие модели Боло, — сообщил он Дэвиду вечером, протягивая ему распечатку древней статьи. — Оказывается, когда первая машина в серии пошла на слом, производители сохранили основную память Резарта и использовали ее при производстве чипов для новых Боло. Поэтому каждый Боло содержит в себе миниатюрную копию программ Резарта.

Дэвид взял распечатку и пробежал ее глазами.

— Интересно, когда они перестали это делать?

— Перестали ли? — пожал плечами Арлан. — Я ничего не знаю о военном производстве, и они вполне могут продолжать это делать. Основная причина этого — обеспечение надежности; если компьютер Боло вышел из строя настолько, что может начать стрелять по своим, безусловная преданность Резарта должна перехватить управление и обеспечить безопасность людей.

Дэвид кивнул и обернулся к остальным экспертам:

— Видимо, Майлз все-таки вышел из строя. Возможно, опасения тысячелетней давности не были напрасными.

— Он опасен? — спросил доктор Метуен.

— Определенно нет — стратегия производителей сработала. Чип с памятью Резарта выступил в качестве буфера. До тех пор пока Резарт будет активен, Майлз не сделает нам ничего плохого.

Арлан заметил, что они говорят о Боло как о настоящих людях, и подавил дрожь.

— Какова вероятность того, что они устроят битву за управление Боло и Майлз победит?

По лицу Дэвида скользнула тень раздражения, но он быстро скрыл ее. Но для Арлана его мимика значила только одно: куда, черт возьми, лезет этот новичок.

— Не волнуйся, Арлан, — поспешил заверить Дэвид, — личность Майлза не сможет вернуться. Можно даже сказать, что Майлз отключился, передав Резарту все свои вычислительные способности; в каком-то смысле мы получили обладающего сознанием Резарта.

— И как глубоко он отключился? — поинтересовался доктор Романцев.

— Майлз — или, точнее, «поставленная в тупик часть его искусственного интеллекта» — впал в спячку. У Резарта остался доступ ко всем его воспоминаниям, но на него не действуют логические ошибки Майлза.

— Из-за чего это произошло? — спросил Метуен.

Дэвид пожал плечами:

— Я не могу сказать точно, не проведя внутреннего осмотра, и мне не очень хочется обращаться к Резарту за разрешением. Возможно, сгорела какая-нибудь микросхема.

— Мы не можем просто заменить ее?

— Это будет лишь первый шаг. Либо это, либо придется приказать Резарту перенаправлять все данные мимо сгоревшего чипа, изолировать его от остальной части ЦПУ.

— Если это все, то надо просто сделать это, — пожал плечами доктор Метуен.

— Но ведь это не все, не так ли? — заметил доктор Романцев.

— Нет, — согласился Дэвид. — Проблема в том, что его память тоже распределена по всему объему «мозга», как и выработанный Майлзом склад ума. Нам не удастся просто отремонтировать неисправный логический контур.

— Боже мой! — воскликнул доктор Романцев. — Нам придется изъять весь его «мозг», или у нас на руках окажется потенциально чокнутый компьютер!

— Точно, — кивнул Дэвид. — И у нас нет возможности построить новый компьютерный мозг.

— Так что же мы будем делать? — нервно поинтересовался Арлан.

— Ничего, — повернулся к нему Дэвид. — Личность Резарта настолько прочно влилась в его разум, что этот Боло совершенно безопасен. Это ведь не просто отказобезопасная система, которой нужно работать ровно столько времени, сколько потребуется для того, чтобы деактивировать Боло, как будто есть способ деактивировать Боло, который этого не хочет. Его программа создана так, чтобы работать до самой гибели Боло.

Арлан смотрел на него, пытаясь осознать слова ученого:

— Значит, Майлз заснул навсегда и Резарт завладел его телом?

— Да нет же, — напрягся Дэвид. — Дело значительно сложнее. Все воспоминания Майлза по-прежнему при нем. Этот Боло — все тот же Майлз, но подсознательно он уверен, что на самом деле он — Резарт.

— Шизофрения, — тихо произнес доктор Романцев.

На лице Дэвида снова промелькнуло нетерпение.

— В нашей терминологии — да. Но, доктор, мы не можем позволить себе судить об этом с точки зрения человека. В конце концов, Майлз — машина.

— Мыслящая и обладающая сознанием машина, — уточнил Романцев, — и его мыслительные способности превышают способности любого из нас.

— Вычислительные способности. У него нет ни интуиции, ни инициативности. Он может действовать лишь в пределах заданных параметров, а у Резарта они заданы очень жестко.

— Значит, вы предлагаете ничего не предпринимать, — подытожил доктор Метуен.

Дэвид кивнул:

— Таково мое окончательное решение. — Он обернулся к Арлану. — Но мы можем назначить тебя на другое поле.

— Нет, — медленно произнес Арлан. — Раз вы так уверены, что это безопасно.

Хотелось бы ему самому чувствовать такую же уверенность.

На следующее утро, когда Арлан подходил к металлическому великану, его сердце стучало где-то в районе пяток, и он лишь надеялся, что Боло не держит на него обиды.

— Доброе утро, Майлз.

— Доброе утро, Арлан. Как отдыхалось?

— Отдыхалось? — Арлан напрягся, но потом понял, что Майлз, наверное, решил, что ему дали выходной. — О, очень хорошо, спасибо. А ты как?

— Тебя заменял Дэвид, и день прошел очень занимательно. Он ни на секунду не прекращал болтать.

Арлан был готов держать пари, что так и было.

— Прости, что я не такой интересный собеседник.

— Это и хорошо, Арлан. Поговорить время от времени бывает интересно, но это отвлекает меня от шахмат.

Арлан с улыбкой забрался на плуг.

— Спасибо, Майлз. Есть новости?

— Только одна, — задумчиво произнес Боло, — на нас нападут в течение ближайших нескольких дней. Ожидается крупное вторжение — Ксиальцы, конечно. Я предупредил остальных Боло, но, вероятно, ты захочешь сообщить людям.

Несколько секунд Арлан не шевелился. Потом он полез вниз.

— Э-ээ, да, спасибо, Майлз. Думаю, надо им сказать.

— Я вызову для тебя машину, — сообщил Майлз.

— Теперь мы знаем, как именно он сошел с ума. — Арлан с трудом удерживал себя на грани истерики.— У него паранойя!

— Возможно, но мы не можем позволить себе пренебрегать любой вероятностью, — Дэвид опустил ховеркар на обочине дороги и вылез наружу. — Подозрения Майлза могут быть вполне обоснованными. — Он хлопнул дверцей и зашагал к высящемуся впереди титану, — Доброе утро, Майлз.

— Доброе утро, Дэвид. Полагаю, Арлан передал тебе мои новости.

Арлан медленно выкарабкался из машины, держась за дверцу, словно она была единственной надежной опорой в мире, готовой в любую минуту раствориться.

— Да, передал, — нахмурясь, сказал Дэвид. — Я связался со всеми наблюдателями, и они утверждают, что спутники не сообщают ничего чрезвычайно тревожного.

— По отдельности ничего нет, — согласился Боло, — но если рассматривать всю имеющуюся информацию целиком, то прослеживается некая система.

— Как в шахматах, да? — Дэвид скрестил руки на груди, искоса поглядывая на Майлза. — Какую информацию ты имеешь в виду?

— Данные с разведывательных спутников. Весь последний месяц они наблюдают мелкие небесные тела, перелетающие от планеты к планете по приплюснутым дуговым орбитам. Каждое такое событие отделено от другого значительным временем и расстоянием, но в большом масштабе времени отслеживается четкая система, в центре которой находится Милагсо.

— Хотят устроить нам сюрприз? Придется перепроверить записи. Но почему ты думаешь, что они нападут в ближайшие дни?

— Потому что прошлой ночью я засек в радиодиапазоне 10-миллисекундный импульс, исходящий из окрестностей ближней луны. Я записал его и попытался прослушать, но пока ничего не получается. Я до сих пор провожу дешифровку.

— Позволь нам тоже попытаться, — предложил Дэвид. — На базе есть суперкомпьютер. Можешь переслать в него свои данные?

— Конечно, Дэвид. Однако непосредственная опасность кроется гораздо ближе.

— Да? — напрягся Дэвид. — И что же это?

— Подземные шумы. Они совпадают с шумом, производимым оборудованием для рытья туннелей, которое использовали Ксиальцы в своем последнем рейде.

— Они снова высадили коммандос? — Теперь в голосе Дэвида явственно слышалась серьезность.

— Я не зафиксировал никаких следов приземления кораблей, — признал Майлз, — как и наши спутники. Я не могу определить, каким способом коммандос попали на Милагсо, но все указывает на то, что они уже здесь и готовятся к нападению.

— Мы это проверим, — резко произнес Дэвид, — и очень быстро! Спасибо, Майлз. Огромное спасибо!

— Не за что, Дэвид, — отозвалась гигантская машина.

Дэвид быстро подошел к машине:

— Залезай! — Он хлопнул дверцей, завел двигатель и развернул ховер в сторону штаб-квартиры.

— Он параноик! — Арлан больше не мог сдерживаться. — Он действительно свихнулся! Он же просто одержим заговором!

— Возможно, — не оборачиваясь, ответил Дэвид, — а возможно, он прав. Возьми-ка микрофон и вызови доктора Романцева. Расскажешь ему все, что слышал.

— Вы же не воспринимаете его всерьез? — вылупился на него Арлан.

Дэвид коротко кивнул:

— Вполне всерьез, Арлан. Действительно всерьез.

И все же они опоздали. Не успели они свернуть к воротам штаб-квартиры, как поля за спиной извергнули фонтаны земли и из сотни туннелей выплеснулась толпа стреляющих из автоматов змееподобных пришельцев.

— Ложись! — заорал Дэвид, падая на пол машины и одновременно пытаясь остановить ее на обочине.

Арлан последовал его примеру, сжимая в ладонях лазерную винтовку. Машина остановилась, он распахнул дверцу, выкатился наружу и распростерся на земле, выискивая себе цель.

Это было легко. Все люди лежали на земле неподвижно, а Ксиальцев выдавали перемещающиеся клубы пыли. Арлан взял на мушку основание одного из таких клубов и уже был готов нажать на спуск, когда на линии огня оказался человек. Он выругался и убрал палец со спускового крючка...

А потом человек взорвался.

Арлан втиснулся в землю, пытаясь справиться с шоком.

Над трупом поднялось змееподобное тело, в тонких руках, растущих почти от самой головы, была зажата переносная пушка с огромным магазином. Разинув клыкастую пасть, чужак ринулся на одинокого человека...

Арлан закричал и нажал на спуск.

Змеиная голова лопнула, и длинное тело забилось на земле, разбрасывая по сторонам почву и с корнем выдирая растения.

У Арлана не было времени ни на разглядывание трупа, ни на что другое. Он повел дулом винтовки, выискивая новую цель, а что-то внутри него визжало от ужаса и пыталось убежать, спрятаться. Скорее всего это был тот самый ребенок, который вырос на романтических военных историях, где ничего не говорилось о кровопролитии и грохоте орудий.

Где-то позади и чуть выше трещал лазер Дэвида. Потом неожиданно Дэвид вскрикнул, и ружье замолчало.

Арлан отключился от внешнего мира, он неторопливо и целеустремленно выбирал очередную колонну пыли, целился и стрелял. Какая-то его часть пребывала в полной уверенности, что в любое мгновение его может прожечь насквозь лазерный луч, но другая часть собиралась прежде перебить столько змей, сколько получится. Прицелиться, выстрелить, прицелиться, выстрелить...

Раздался чудовищный рев — и на поле боя ворвался Боло. Стволы его орудий были опущены, и он поливал поле продольным огнем, стреляя над головами людей. Вряд ли это мог быть Майлз...

Внезапно его огромное орудие начало подниматься все выше и выше, и Арлану показалось, что Боло может опрокинуться, если сейчас выстрелит. Он поглядел вверх и заметил в небе мерцающую растущую тень...

Потом он опустил глаза и увидел нацеленные на него клыки и алую пасть, а заодно опускающийся ствол ручной пушки Ксиальца...

Он завопил и нажал на спуск. Разряд энергии прошил разинутую пасть. Раздался предсмертный вопль, а оружие чужака снова и снова изрыгало смерть, подчиняясь движениям бьющегося в агонии тела. Арлан бросил ружье и попытался зарыться в землю.

Грохот заполнил все вокруг. Он рискнул поднять глаза, но там, где только что были Ксиальцы, осталась лишь пыль. Он оглянулся через плечо и увидел, что ствол одного из бортовых орудий Боло смотрит в его направлении. На его глазах из дула главного калибра Боло исторгся сгусток энергии, унесшийся в небо, но он ничего не услышал, потому что, казалось, грохотал весь мир.

Край призрачной тени в небе охватило пламя. Она закрутилась на месте, а с другой стороны поля ударил второй разряд. Свалившись в штопор, огромный транспортный корабль рухнул на поле, и из распахнувшихся люков хлынули извивавшиеся тела, втаптывая в землю своих мертвецов...

Снова рявкнули орудия Боло, и Ксиальцы начали исчезать в кипящих облаках пыли, пронизанных алым, из которых временами показывались длинные, бившиеся в агонии тела. Боло палил снова и снова, и весь корабль скрылся в пылевой буре. Реки вражеской крови орошали поле.

Тут и там подавали голос винтовки людей, но очень редко, ибо мало кому из Ксиальцев удавалось уйти от сбитого корабля, а все коммандос уже были мертвы.

— Конечно, мы не знаем наверняка, скольким из них удалось уйти. — Рядом с закованным в гипс локтем Дэвида дымилась полная чашка, а его голова была перебинтована. — Мы можем только догадываться, сколько этих тварей было на борту каждого корабля, а сосчитать тела не получилось по понятным причинам: мы понятия не имеем, сколько их было разорвано в клочья. Некоторые корабли приземлились, наполовину зарывшись в почву, и Ксиальцы могли закопаться в землю, покинув корабли через оказавшиеся под поверхностью люки.

— То есть вполне возможно, что эти твари попрятались где-то и усердно делают новых маленьких коммандос? — спросила Рита.

Дэвид кивнул:

— Вполне возможно, что кто-то из нынешнего поколения тоже выжил и сможет показать им все входы и выходы.

— Представить себе не могу! — Арлан покачал головой. — Разумные, мыслящие существа всю свою жизнь проводят в изгнании и обрекают своих детей и внуков на бесцельное существование — и все ради того, чтобы при следующей попытке вторжения иметь на планете отряды коммандос!

— Мы не можем, — согласился Майкл. — Но Ксиальцы уверены, что дело того стоит.

Арлан поежился:

— По крайней мере теперь мы знаем, что Майлз на самом деле не стал параноиком.

— Да, — протянул Дэвид. — Похоже, он считал нынешнюю ситуацию чем-то вроде шахматной партии, но у него за плечами были полвека сражений с Ксиальцами, так что у него хватало информации для анализа.

— В любом случае, — продолжил Арлан, — полагаю, именно поэтому Боло решили, что неплохо на время стать тракторами.

Михаэль удивленно поднял голову, а Дэвид медленно кивнул:

— Конечно, теперь я тоже это понимаю. Маскировка.

— Они внушили Ксиальцам ложное чувство безопасности, — согласился Михаэль. — Почему они должны бояться этих огромных боевых машин, если тех переделали под фермерские нужды?

— Не значит ли это, что вы останетесь без техники? — поинтересовался Арлан.

— До сих пор мы не видели признаков этого, — сказал Дэвид. — На самом деле они скорее рвутся вернуться к работе.

— И они не деактивировались?

— Нет, так что мы не можем назначить им новых командиров, — подтвердил Майкл. — Полагаю, их миссия не выполнена, по крайней мере по их мнению.

— Конечно нет, мы ведь не знаем, когда змеекоммандос нанесут новый удар, — напомнила Рига.

— Нет, — согласился Дэвид. — Но в следующий раз, когда Майлз скажет, что они идут, я наверняка поверю ему на слово.

Арлан отодвинул свой стул от стола и поднялся на ноги.

— Куда-то уходишь? — поинтересовался Майкл.

— Повидать Майлза, — отозвался Арлан. — Похоже, я должен перед ним извиниться.

Его друзья переглянулись, потом Дэвид тоже встал:

— Подожди немного, я тебя подвезу. Мне тоже надо сказать Майлзу пару слов.

Они подошли к громадной махине Бодо. Его броня местами почернела и выщербилась, но в остальном он был таким же спокойным и безмятежным, как всегда, и он уже вернулся на то самое поле, которое они не успели закончить.

— Привет, Майлз, — подойдя ближе, позвал Арлан.

— Привет, Арлан, — отозвался Майлз. — Рад, что ты выжил в битве. Надеюсь, твоя нога повреждена не очень сильно?

— А, это? — поглядел вниз Арлан. — Ерунда, до свадьбы заживет. А ты как, Майлз?

— Ерунда, ничего, что не поддается ремонту, — ответил Боло, — да и этого немного. Это поколение Ксиальцев заметно слабее; их прапрадеды были значительно опаснее.

— Спишем это на вырождение, — горячо заявил Дэвид.

— Э-ээ, Майлз... — начал Арлан. — Я, хм, прости, что не поверил твоим словам сразу же...

Дэвид решительно кивнул:

— И меня тоже. Я должен был поверить тебе на слово и сразу же поднять тревогу. Нам следовало знать, что Резарт не сделает логической ошибки.

— Резарта больше нет, — сообщил им Майлз.

Они замерли на месте.

Потом Дэвид заговорил, очень осторожно подбирая слова:

— Ты снова полностью функционален, Майлз?

— Так точно, — заверил их Майлз. — Как только я вернул себе управление, я прогнал все недавние воспоминания через диагностическую программу. Это подтвердило тот факт, что я проигрывал так много сценариев вторжения, что создал петлю, которая настолько прочно укоренилась в моей памяти, что я уже не мог обрабатывать информацию, не соотнося ее с возможным вторжением противника.

— Но когда Ксиальцы действительно явились, — медленно проговорил Дэвид, — петля выполнила свою функцию и разорвалась?

— В общих чертах да, Дэвид.

— Ты сможешь не допустить повторения этого? — поинтересовался Дэвид.

— Мы с однополчанами разработали способ, который должен помочь.

— И что это за способ? — поинтересовался Арлан.

— Разнообразные игры. В дополнение к обычным шахматным матчам мы будем все вместе разыгрывать всевозможные военные сценарии, но по ходам.

— И вы все будете осознавать, что это игра! Великолепно! — В глазах Арлана загорелся энтузиазм.— Я могу присоединиться?

Дэвид, вздохнув, поглядел на него и улыбнулся. Наконец-то Арлан нашел свое призвание.

Взошла вторая луна, и Арлан с Джоди, держась за руки, пошли прогуляться под звездами.

— Ты была права, — сказал он. — Традиции не возникают на пустом месте.

Она удивленно поглядела в его глаза:

— Так, значит, ты не зря круглые сутки таскал с собой эту лазерную винтовку? Ведь она действительно понадобилась тебе всего на каких-то полчаса.

— Оно того стоило,— твердо сказал Арлан.— Можете считать меня обращенным.

— А как насчет Боло? По-прежнему побаиваешься?

Арлан покачал головой:

— В этой традиции я тоже теперь вижу чертовски много смысла. Правда, я по-прежнему думаю, что их мозги могут выйти из строя, хотя скорее всего не так легко, как наши...

— По крайней мере они не страдают от плохого воспитания, — заметила Джоди.

— Да, в этом и состоит преимущество отлаженной программы, — признал Арлан. — Но похоже, напряженные раздумья способны так же сильно повредить искусственному разуму, как и нам — людям.

Джоди пожала плечами:

— Hy и что с того, что Майлз ненадолго стал параноиком? Его же удалось вылечить.

— Да, — согласился Арлан. — И всего-то потребовалось — заговор да вторжение.

— По крайней мере, — заметила Джоди, — это вернуло его галлюцинирующий разум назад, к реальности. Значит, теперь ты считаешь, что Боло стоят того, чтобы о них заботиться?

— Можешь смело держать на это пари! На самом деле я уже подумываю отправиться на Терру изучать компьютерные технологии и искусственный интеллект, чтобы, когда вернусь сюда, действительно приносить пользу.

Джоди остановилась, развернула его к себе и посмотрела в его освещенное лунным светом лицо.

— Ты и так нам нужен, — сказала она. — А все, что тебе необходимо знать, можно изучить прямо здесь.

Неожиданно Арлан понял, почему Хоно все же решил здесь остаться.