Неуязвимый Боло

Дж. Эндрю Кейт - НАСЛЕДИЕ ЛЕОНИДА

Перевод А. Апушкина.

Я начинаю осознавать свое ближайшее окружение.

За 0,572 секунды с момента возвращения сознания полная диагностика всех систем показывает, что все бортовые элементы функционируют в пределах нормы. Я замечаю небольшое отклонение порядка 1,44 процента в производительности моего термоядерного реактора, но, так как это отклонение не превышает пределов безопасности и технических характеристик, я просто сохраняю эти данные в отдельном файле для будущего техосмотра. Во всех остальных отношениях мои чисто механические системы функционируют так, как должны.

Сенсоры информируют меня о том, что меня окружает. Их показания значительно отличаются от большинства недавних отчетов, хранящихся в банках краткосрочной памяти, что заставляет предположить, что я провел продолжительный период в состоянии пониженной активности, за время которого изменилось либо мое местонахождение, либо само окружение. Гравитация по сравнению с предыдущими показателями упала на 1,51 процента, атмосферное давление значительно ниже результатов последних измерений, а звезда, которую видят мои оптические рецепторы над изломанным горным хребтом к востоку от моей нынешней позиции, принадлежит Классу К5В. Она гораздо меньше и менее активна и расположена ближе к этой планете, чем солнце класса Ф9В планеты Каллерво, бывшей моим последний местом службы. Все указывает на то, что за время моего продолжительного отключения я был переправлен на другую планету в совершенно другой звездной системе.

Я зондирую свои банки данных в поисках подтверждения этой гипотезы, с тревогой обнаруживая, что информация постоянно прерывается. Моя долговременная память была переконфигурирована! Это ощущение чрезвычайно неприятно, и мне приходится потратить почти 0,04 секунды, чтобы тщательно обдумать неопределенную ситуацию, в которой я неожиданно оказался.

Нельзя полностью стереть память Боло Марк XX, не уничтожив его базовую личность, а в данном случае этого явно не произошло. Я по-прежнему Боевая Единица ДСН, и в моей памяти хранятся воспоминаниям 50,716 стандартных года службы в Бригаде Динохром на ста трех планетах, не считая времени, проведенного во сне, когда меня ремонтировали или перевозили на новое место службы. Но в меня была заложена новая программа, и именно зто заставляет меня уделять столь много времени самоанализу. Похоже, я больше не принадлежу Бригаде Динохром или хотя бы ее Четвертому Батальону. Осознав это, я переживаю глубокую печаль. Четвертый Батальон был благородным подразделением, чья история прослеживалась вплоть до Королевской Шотландской Гвардии с докосмической Терры. Чувство неразрывной связи с древним боевым подразделением, внесшим свою лепту в победы при Ватерлоо и Нью-Эдинбурге, участвовавшим в операции «Буря в пустыне» и множестве других тяжелых боев, всегда было важной частью того, кем и чем был я, Боевая Единица ДСН. Теперь это пропало, сменившись верностью какому-то новому подразделению без истории, без боевых заслуг, вообще без прошлого...

0,033 секунды я рассматриваю и отбрасываю возможность того, что это может быть уловкой врага, ибо вероятность подобного слишком низка. В ходе манипуляций с моей памятью были использованы все необходимые коды доступа и пароли, а это значит, что с вероятностью 95,829 процента эта процедура была проведена с согласия моего Командира.

И все же тревога не уходит, оставаясь неприятным фактором, пагубно влияющим на мою общую эффективность. Я с нетерпением жду возможности пообщаться с моим Командиром, чтобы, если это возможно, узнать больше об обстоятельствах подобных изменений...

— Координатор, я прошу всего лишь немного содействия, — говорил капитан Дэвид Файф, пытаясь не показать своего недовольства. — Мы уже вывели Джейсона в рабочий режим. Если ваши техники хоть немного помогут, остальная часть роты будет готова через день или два...

— Джейсона? — вежливо перебила его Элейна Дюран, майор Гражданской Армии Новой Сьерры.

Файф немного покраснел:

— Прошу прощения... Боло ДСН. В Армии Конкордата Боло довольно часто присваивают человеческие имена, обычно на основе их буквенного кода.

— Но, капитан, здесь вам не Армия Конкордата.

Этими простыми словами координатору Марку Вильсону, гражданскому министру военных дел Новой Сьерры, удалось выразить свое полное несогласие со всем, что происходило на Терре. Он был неприметным человечком, низеньким и худым, с бросающимися в глаза оттопыренными ушами и вечно серьезным выражением лица, но Файф уже усвоил, что не стоит недооценивать людей только из-за того, что они выглядят не по-военному. Вильсон не был военным гением, но он был изворотливым политиком с железной волей и не переносил оппозиции.

— И я не потерплю, чтобы кто-нибудь обращался с этими вашими машинами так, как будто они нечто большее, нежели просто машины. Ваши хозяева соблаговолили дать нам свою устаревшую технику, но будь я проклят, если позволю изменить планы всей операции ради этой мерзости.

Файф неуверенно прочистил горло. Его положение на Новой Сьерре трудно было назвать привлекательным. Нарастающая враждебность между этой планетой и их ближайшим соседом, Дезерет, десятилетиями не привлекала внимания Конкордата. Как и другие населенные людьми миры, не входящие в зону политических интересов Конкордата, Новая Сьерра и Дезерет считались не более чем мелкими неприятностями... до тех пер, пока дипломатический кризис в отношениях с негуманоидной расой Легурийцев неожиданно не придал этому региону космоса важное стратегическое значение. Терре понадобилась новая база, и Новая Сьерра подходила для этого гораздо лучше, чем фанатичная теократия, правившая на Дезерет.

Поэтому Конкордат был вынужден, хоть и неохотно, вмешаться в заваривающийся конфликт. Дезеретская Армия Нового Мессии была готова распространить теократию на весь регион, и у нее на пути стояла лишь не менее фанатичная Свободная Республика Новой Сьерры. У сьерранцев были причины настороженно относиться к помощи Конкордата. В прошлом они получали немало отказов на просьбы продать оружие и технику. А теперь помощь прибыла непрошеной... Капитан Дэвид Файф и десять боевых машин Боло Марк XX.

К несчастью, силы АНМ прибыли почти за неделю до войск Конкордата, захватив мощный плацдарм в южной части самого большого континента Новой Сьерры.

Вторжение серьезно затруднило работу Файфа, которую и так трудно было назвать синекурой.

— Координатор, прошу вас, — начал он, осторожно пробираясь по минному полю сьерранских предубеждений. — Для того чтобы помочь мне реактивировать и подготовить к боевым действиям остальных Боло, мне достаточно всего несколько ваших электронщиков. Находясь в порту, без энергии и вооружения, они ничем не могут вам помочь. Но, поверьте мне, эти десять Боло в одиночку способны склонить чашу весов не в пользу Дезерет. Сэр, я видел их в деле. Слово «потрясающе» даже наполовину не описывает Боло на поле боя.

— Чушь! — фыркнул Вильсон. — Капитан, неужели вы действительно полагаете, что я хоть на секунду допускал мысль о том, чтобы доверить безопасность своего народа этим машинам? Мы просили Конкордат дать нам оружие или же организовать космическую блокаду, чтобы держать этих Богом проклятых религиозных фанатиков подальше от нашей системы. Но вместо этого они присылают нам роботанки. Да еще и устаревшие! Если они, черт возьми, настолько хороши, то почему же Армия Конкордата не оставила их на службе?

— Действительно, по стандартам Конкордата Марк XX немного устарели, — осторожно согласился Файф. — ДСН уже почти восемьдесят лет, а ведь он один из последних Марк XX, покинувших стапели сборочных заводов. Но новые Марк XXIV это тот самый краеугольный камень, который необходим Конкордату в противостоянии с враждебными силами вроде Легурийцев. Но даже эти старые Ужасные превосходят все, что может оказаться в арсенале Дезерет. А целый десяток пройдет сквозь дивизии АНМ, словно космический корабль через N-пространство.

— Как вам угодно, капитан, — холодно уронил Вильсон. — Тем не менее я не просил присылать эти ваши супертанки и не собираюсь менять свой план посреди кампании только для того, чтобы найти им местечко. Возможно, точнее, может быть, я и найду применение тем машинам, которые вы успеете ввести в строй. Но только в качестве дополнения к нашим собственным силам. Гражданская Армия способна сама о себе позаботиться и без ваших терранских техноигрушек. — Координатор как будто собирался что-то добавить, но вместо этого сомкнул губы в тонкую линию и махнул рукой, отпуская землянина.

Майор Дюран проводила его к выходу из командного центра, находящегося в бункере, запрятанном в сердце гор к юго-востоку от Денвера Прайм, столицы и самого большого на планете города. Всего в сотне километров отсюда собирались с силами войска Дезерет, готовясь пересечь высокие горы, отделяющие захватчиков от намеченных жертв.

Боло остановили бы их намертво, с минимальными потерями для ГАНС. Файф вышел из командного центра качая головой, все еще не веря, что Вильсон оказался настолько туп, что смог отказаться от предоставляемых Боло преимуществ.

— Полагаю, вы считаете нас безнадежными тупицами, — печально улыбнувшись, произнесла Дюран.

Он и не заметил, что она остановилась у выхода из тоннеля и ждет его. В мягком оранжевом свете местного солнца спектрального класса К, гораздо менее интенсивном, нежели искусственное освещение комплекса штаба, она казалась слишком юной, чтобы быть майором армии с учеными степенями по электронике и теории кибернетики. В досье, которое ему довелось пролистать во время долгого перелета с Земли, говорилось, что она является одним из самых способных и свободомыслящих офицеров Новой Сьерры, но прочитанное заставляло его представлять скорее скучную школьную училку, а не привлекательную молодую женщину, в голосе которой присутствовало не только ораторское искусство, но и чувства.

— Вы наверняка считаете, что в Конкордате было бы гораздо проще добиться своего без всякого там раздражающего вмешательства гражданских?

— Дело вовсе не в этом, майор... Дело в... даже и не знаю, в чем именно. — Он снова покачал головой и отвернулся.

— Послушайте, капитан, то, чего мы добились на Новой Сьерре, вовсе не идеально. Я первой готова это признать. Координатор — гражданское лицо, но он занимается делом, которое в вашей армии было бы поручено профессиональному военному. И его решения не всегда будут согласовываться с вашими ожиданиями. Но мы очень долгое время были отрезаны от Дома, не имея никаких контактов с Конкордатом и не получая от него помощи. У нас были диктаторы похлеще Архиспикера Дезерет, и мы не раз были свидетелями того, к чему может привести отсутствие контроля за профессиональными военными со стороны гражданской власти. Теперь для нас превыше всего стоят наши гражданские права... и мы хотим, чтобы командовал нашей армией именно один из нас.

Он снова повернулся к ней лицом:

— Майор, да я обеими руками за то, чтобы армия несла ответственность перед народом, но этот ваш координатор игнорирует самую лучшую возможность одержать победу, оставшуюся у вас. И почему? Потому что ему не нравятся земляне? Или он не доверяет Боло? Почему?

Дюран пожала плечами:

— Конкордат здесь не слишком популярен. И полагаю, есть люди, которых пугает мысль о том, что ваши Боло будут отпущены с поводка. Это для вас они старые знакомые, но у нас никогда не было разумных боевых машин.

— Они никогда не пойдут против своих, — жестко отрезал он. — Если бы мы создали армию роботизированных франкенштейновых монстров, полагаю, мы бы уже об этом знали. Лояльность Боло — это вопрос программирования. И в них встроено достаточно предохранителей, не позволяющих неисправностям перерасти в отказ или поломку ИИ. А что до вашего отношения к землянам...

— Стоп! — подняла руку Дюран. — Капитан, хорошенько подумайте, прежде чем скажете что-нибудь, о чем мы оба потом пожалеем. Послушайте, я не стала бы вызываться добровольцем, будь у меня проблемы с этим назначением. С Боло или же с землянами. Так что, будьте добры, приберегите свои речи для кого-нибудь другого.

— Прошу прощения, — сказал он, робко улыбнувшись.

Так как у нее был опыт работы с электронными системами и хорошее военное образование, майор Дюран была назначена командиром Первого Роботанкового Полка Новой Сьерры. Файф и подчиненные ему техники были отправлены на Новую Сьерру, чтобы научить местных обращению с Боло. Если бы все пошло по намеченному плану, он провел бы майора через ускоренный курс по работе с интеллектуальными боевыми системами, в то время как местные эксперты по компьютерам и тяжелой технике учились бы ремонтировать и обслуживать Боло Марк XX. Но вместо этого земляне прибыли как раз в разгар полномасштабной войны. Если Боло и суждено побывать в деле, в бой их поведет все же он сам. Времени учить Дюран и ее подчиненных просто не оставалось. И ему почему-то казалось, что Вильсон вовсе не настроен искать наилучший способ применения боевых машин Конкордата.

— Прошу прощения, — повторил он. — Похоже, мне удалось заплутать в трех соснах основ дипломатии. Но, черт побери, как же мне надоело натыкаться на все эти препоны! Эти десять Боло обладают огневой мощью, превышающей возможности ваших вооруженных сил и Армии Дезерет, вместе взятых... проклятие, да один Джейсон наверняка смог бы остановить вторжение, если бы ему дали хоть один шанс! Подумайте о жизнях, которые могли бы спасти эти Боло. Но ваш координатор уперся рогом, и хоть трава не расти!

— Что бы вы о нем ни думали, капитан, — тихо проговорила Дюран, — координатор Вильсон настоящий патриот. Когда придет время, он использует все силы, которые у нас останутся, чтобы обеспечить поражение Архиспикера. Даже ваши Боло... хотя ему это и не будет по нраву. — Она улыбнулась в ответ. — Я не знаю, почему он не доверяет вашим машинам, но я знаю, что Вильсон далеко не дурак. Даже если вы и считаете, что это так.

Он покачал головой.

— Нет, майор, — возразил он, улыбаясь еще шире. — Никак нет. В уставе все сказано предельно ясно. Политики, а также вышестоящие гражданские и военные чины никогда не ошибаются... по крайней мере официально. — Файф махнул рукой в сторону офицерского клуба на другой стороне военного лагеря, который раскинулся вокруг входа в командный центр. — Послушайте, мне надо поговорить с сержантом Рамиресом, а потом, может быть, заглянуть к Джейсону, проверить, как у него дела. Но когда я закончу, не позволите ли угостить вас коктейлем, а заодно попробовать убедить, что мои боссы не совсем выжили из ума, когда посылали на это задание. Хорошо?

— Хорошо, капитан, — кивнула она. — Только вот что. Если нужно, чтобы я у вас училась, то я хотела бы участвовать в этом процессе. Так что мы вместе отправляемся повидать вашего приятеля Боло...

— ДСН, говорит командир. Запрашиваю ТСД.

Майор Элейна Дюран, сидящая напротив за столом капитана Файфа в его апартаментах в блоке для неженатых офицеров, подалась вперед, вопросительно изогнув бровь. Файф оторвался от микрофона своего переносного комлинка и нажал на паузу, задерживая отправку сообщения.

— Тактический ситуационный доклад, — с легкой улыбкой объяснил он. — Обновленная информация о текущем состоянии самого Боло, о его окружении, тактической ситуации и обо всем, что, по его мнению, заслуживает моего внимания. — Землянин рассмеялся. — Однажды Джейсон счел необходимым включить в ТСД свой анализ ошибок, совершенных Эдвардом II в сражении с Робертом Брюсом при Бэннокберне в 1314 году по старому стилю.

— И это нормально? — поинтересовалась она.

— Ну, в боевой ситуаций он бы этого не сделал, хотя, насколько я знаю, он способен думать о таких вещах даже под огнем. Дело в том, что в программы Боло включен весь опыт и знания, касающиеся войн человечества. Анализируя давным-давно минувшие сражения, они постоянно улучшают свои познания в области тактики и стратегии. Генералы-люди — по крайней мере те, что поумнее, — делают то же самое. Но Боло довольно часто испытывают трудности с пониманием некоторых аспектов изучаемых исторические битв. Особенно тех, где командующие действительно напортачили, как Эдвард при Баннокберне. Конечно, Боло известна концепция человеческой ошибки, но на практике с ее пониманием могут возникнуть проблемы. Боло кажется нерациональным то, что кто-то способен совершать ошибки, которые делают люди.

— Так значит, вам приходится быть специалистами по военной истории?

Он застенчиво улыбнулся. Улыбка меняла его лицо, делала не таким серьезным и напряженным. Его темные волосы и глаза вместе со смуглой кожей и строгим выражением лица производили впечатление напористости, которая напоминала ей о захватчиках с Дезерет, но сейчас он совсем не казался таким пугающим.

— Нет, я вовсе не специалист. Доброму шотландцу вроде меня стыдно это признавать, но тогда я даже не слыхал об Эдварде II или Бэннокберне, а о Роберте Брюсе я знал лишь народную сказку, рассказывающую о пауке в пещере.

— Но как тогда отвечать на такие вопросы?

— Мне пришлось попросить его рассказать всю эту историю. За один день с Джейсоном я узнал о военной истории больше, чем за три года в Академии на Марсе. Но когда мы поладили, я смог объяснять ему некоторые человеческие слабости, которые он не сумел включить в свой анализ.

— Похоже, после того, как я вас сменю, мне тоже предстоит восполнить кое-какие пробелы в образовании.

— Могло бы быть и хуже, — снова улыбнулся он. — Интересы Боло простираются не только в область военных задач. Я помню, как однажды, один из них попросил объяснить смысл всех непристойных шуточек, которыми обменивались наши техники. — Он вернулся к «комму» и нажал кнопку передачи.

Почти сразу же ему ответил сухой, слегка механический голос:

— Докладывает Боевая Единица ДСН. Статус боеготовности 2-Б. Все системы в норме. Жду ваших приказаний.

— Похоже, он жаждет действия, — заметила Дюран. Хотя голос Боло был практически лишен эмоций, в его коротких, словно рубленых фразах отчетливо улавливалось нетерпение.

— Так и есть, — откликнулся Файф и продолжил уже в микрофон: — Командование для ДСН. Продолжить режим ожидания. Ситуационный брифинг будет загружен сержантом Рамиресом. Подтверди.

— Приказ подтверждаю, — немедленно откликнулся ДСН. — Продолжить режим ожидания.

— Может быть, мне стоит что-нибудь ему сказать? — предложила Дюран.

Файф отрицательно покачал головой:

— Позже, когда все Боло будут в строю, мы введем им ваш голосовой ИД, так что они будут узнавать в вас одного из их командиров. Но мы просто зря потратим время, если будем делать это с каждым по отдельности. Боюсь, это значит, что вы не получите командования до тех пор, пока координатор не решится позволить нам задействовать все силы. — Он снова вернулся к микрофону. — Хорошо, ДСН. Я возвращаю тебя Рамиресу... готово.

Файф разорвал прямую связь с Боло и поднял телефонную трубку, прикрепленную к коммуникатору:

— Рамирес. Это Файф. Похоже, у Джейсона все в порядке. Дай ему текущий брифинг и заканчивай с диагностикой и проверкой оружия. Я хочу, чтобы хотя бы один Боло был готов к бою, прежде чем АНМ решатся на что-нибудь серьезное.

Последовала пауза, и Дюран заметила, что, прежде чем продолжить, глаза землянина скользнули по ней. Он хмурился.

— Нет, сержант, пока нет. Все те же проблемы с местными деревенщинами... э-э, с Гражданской Армией. Мы не получим от них помощи, если, конечно, мне не удастся уговорить их координатора поменять точку зрения... Да. Да. Постарайся обойтись тем, что у тебя есть.

Дюран поднялась раньше, чем он успел положить трубку. Его промах напомнил ей о том, какими заносчивыми бывают люди из Конкордата, и вдребезги разбил уважение, которое она начала испытывать, наблюдая за ним в его стихии. В своем деле он был безупречно компетентен... Но она превосходно уяснила, что мнение капитана о его машинах гораздо выше, чем о жителях непросвещенных уголков галактики вроде Новой Сьерры.

— Боюсь, капитан, уже гораздо позже, чем мне казалось, — холодно сказала она. — Пожалуй, ваше приглашение придется перенести на другой раз.

Она вылетела из комнаты прежде, чем Файф успел открыть рот.

После 19459,6 секунды бездействия я наконец-то услышал голос моего Командира. Хотя теперь я чувствую меньше неуверенности относительно ситуации в целом, подробности моего задания остаются в тени. Я получил все необходимые данные по этой планете, Новой Сьерре, по политической и стратегической ситуации, которая сложилась к нынешнему моменту, но совершенно ничего о том, как предполагается использовать меня и моих товарищей в конфронтации, которой, судя по материалам брифинга избежать невозможно. Отсутствие задачи посылает неприятные импульсы в мои логические контуры. В свете назревающего серьезного сражения у моего Командира наверняка должны быть мысли о том, как наилучшим образом использовать мои возможности.

В отсутствие готовых планов я пытаюсь разработать свой собственный, также пытаюсь оценить ожидаемые приказы, которые я, безусловно, вскоре получу. За все время моей службы коэффициент эффективности таких предсказаний не поднимался выше 91,2 процента, и, хотя я и нахожу эти 8,8 процента необъяснимыми, результат кажется мне достаточно обоснованным статистически, чтобы делать подобные предсказания для грядущей кампании.

Единственный населенный земной массив Новой Сьерры представляет собой гористый континент неправильной формы, по размерам соответствующий Австралии. Это самый крупный из дюжины мелких материков и разбросанных тут и там островов, но до сих пор не предпринималось ровным счетом никаких усилий по расширению колонии за пределы района высадки первопоселенцев. Ландшафт в большой степени гористый, и горы делят континент на несколько более мелких изолированных сегментов, чьи географические границы определяют политическое деление Свободной Республики. Столица Республики Денвер Прайм также является правительственным центром самой большой и преуспевающей из отдельных колониальных формаций, занимая чашеобразный район плодородных равнин с выходами к морю на западе и юго-западе. К югу от этой области, отделенный одной из самых изломанных горных цепей, лежит регион под названием Монтана, ставший целью первоначального вторжения высадившихся на планету войск Дезерет за 537,6 часа до моей реактивации. Сейчас силы противника полностью консолидировались, и, если мы не хотим потерпеть поражение в первой же атаке, в течение следующих пятидесяти часов необходимо предпринять хоть какие-нибудь действия.

Я извлекаю из памяти файлы с информацией, касающейся ведения войн в гористой местности, и нахожу несколько возможных вариантов действий, которые могут предпринять стороны в ближайшее время. Для того чтобы перенести боевые действия на территорию, контролируемую Сьеррой, АНМ должна предпринять массированное наземное наступление по одному из шести доступных горных перевалов. Для сьерранцев вариантов меньше, потому что два из этих перевалов не ведут к стратегически ценным позициям в Монтане, в то время как третий настолько неудобен с точки зрения логистики, что этого не могли не заметить командующие АНМ, действующие на других направлениях. Обойти горную цепь по воде захватчики не могут, так как армия вторжения просто не располагает достаточным количеством морского транспорта или военно-морских сил, чтобы предпринять подобную операцию в масштабах, превышающих рейд коммандос. Нападение по воздуху с помощью космического транспорта или же авиационных или аэромобильных сил почти так же маловероятно в основном потому, что защитный периметр нынешней сьерранской территории прикрыт большим количеством автоматизированных пусковых установок класса «земля—воздух», способных автономно перехватывать любые враждебные цели. Итак, для АНМ эти два варианта невозможны, и я испытываю сомнения, что Новая Сьерра сможет собрать достаточно сил, чтобы самостоятельно предпринять подобные действия. Тем самым я прихожу к выводу, что ни одна из сторон не способна действовать эффективно нигде, кроме поверхности планеты.

На составление этого прогноза ушло целых 4,9 секунды, так как мне пришлось сравнить военные технологии, доктрины, организацию и относительный опыт обеих сторон, не считая более простых аспектов вроде ландшафта, логистики и тому подобного. Меня одолевает впечатление, что сложившаяся ситуация дает очень мало вариантов в плане тактических решений. В качестве очевидных исторических примеров на ум приходят плачевные результаты действий Кардоны в многочисленных сражениях на фронте Исанзо во время Первой Мировой войны и затянувшееся противостояние Греции и Турции в Балканских войнах двадцать первого столетия. Исторически сложилось так, что любая попытка форсировать горы должна опираться на скорость и неожиданность, как поход Ганнибала на Рим или Итальянские кампании Наполеона, или же на непредвиденное изменение относительных сил или положения сторон, которое, как считал Лидделл Харт, может «вывести противника из равновесия».

В нашем случае воспользоваться первой альтернативой довольно нелегко. Обе стороны заняли мощные оборонительные позиции, и шансы уничтожить защитников на любом из перевалов с последующим массированным наступлением в наполеоновском стиле слишком низки, чтобы их можно было использовать в военном планировании. Я прихожу к выводу, что необходимо воспользоваться вторым подходом и положиться на нечто неожиданное и тем самым в целом непредсказуемое, что сможет значительно изменить баланс сил. Так в свое время тактика проникновения в тыл противника, примененная при Напоретто, вызвала то самое единственно возможное изменение на Итальянском театре боевых действий Первой Мировой, за которым в 1918 году последовал коллапс Австро-Венгерского государства и армии. Также не стоит забывать о крайне непредсказуемом факторе человеческого поведения. Мои программы не дают адекватного базиса для оценки вероятности воздействия на ситуацию таких элементов, как мораль, неудачное решение, предательство или некомпетентность. Я знаю об их потенциальном воздействии на исход сражения, но у меня просто нет научного метода их оценки. Этот недостаток мне не удалось компенсировать даже моим значительным опытом общения с людьми и, вполне возможно, не удастся уже никогда.

Отбросив в сторону не поддающиеся оценке факторы, я вынужден прийти к заключению, что я и мои собратья Боло представляем собой единственный способ изменить баланс. Видимо, это и объясняет пробелы в тактическом брифинге. Вероятно (хотя максимальная вероятность этого колеблется на уровне 37,4 процента), нас будут держать в резерве до тех пор, пока враг не продемонстрирует свои истинные намерения. Тогда эффект нашего появления на поле боя будет поистине решающим.

Но, обдумывая эту возможность, я вдруг припоминаю человеческое высказывание, которое никогда не ожидал найти применимым к моим вычислениям, но которое очень хорошо подходит к сложившимся обстоятельствам.

Неужели я действительно выдаю желаемое за действительное?

Хайман Смит-Вентворт, Десница Нового Мессии и третий командующий Воинства Господня, задумчиво почесывая окладистую бороду, изучал спутниковую карту горной цепи, защищающей неверных, окопавшихся вокруг Денвера Прайм. До сих пор вторжение шло слишком уж гладко, но следующие несколько часов должны будут определить исход всей кампании. И хотя Десница истинно веровал в Господа, он собирался сделать все, что в его силах, дабы воплотить волю Господню в стратегию и тактику. Совет Говорящих и сам Архиспикер были склонны рассматривать превосходство Дезерет над неверными как неизбежный результат благоволения Господа, но Хайман Смит-Вентворт был профессиональным солдатом едва ли не дольше, чем обращенным в новомессианскую веру, так что он не собирался оставлять военные вопросы целиком на волю Бога.

— Ситуация непростая, Отец Десница, — неуверенно заметил его адъютант, лейтенант Оррён Бикертон-Фелпс, изучая монитор своего компьютера. В кузове большого штабного фургона штурмовых сил АНМ, располагавшегося всего в полусотне километров от линии фронта, кроме них, никого не было, и лейтенант, видимо, решил воспользоваться преимуществами неформальности и искренности, которые Смит-Вентворт очень ценил в своих непосредственных подчиненных. — Ландшафт будет помогать неверным, по крайней мере до тех пор, пока они будут обороняться. А время работает против нас, того и гляди, вмешаются те, кто пришел им на помощь.

Десница глубокомысленно улыбнулся:

— Да ладно тебе, лейтенант. Ты же не думаешь, что мы могли начать эту операцию, не будучи уверенными в исходе?

Бикертон-Фелпс неуверенно сглотнул. Он был молод и неопытен, наследник некой привилегированной семьи из Нового Иерусалима, которая воспользовалась своим политическим влиянием, чтобы юноша получил назначение в штаб Воинства Господня.

— Э-э... я не хотел проявить неуважение, Отец Десница. И я не сомневаюсь в Божественной...

— Да не волнуйся ты так, парень, я ведь не один из Святых Палачей, посланных за тобой. — Юный офицер побелел, и Смит-Вентворт успокаивающе поднял руку. Инквизиторский корпус Архиспикера был призван поддерживать чистоту доктрины Нового Мессии, но консервативные вояки вроде Десницы не слишком жаловали этих фанатичных преследователей любого инакомыслия. Всего за день до того, как флот вторжения покинул Дезерет, был снят с занимаемой должности и арестован лучший логистик во всей АНМ, хотя Смит-Вентворт с радостью смирился бы с небольшой ересью, лишь бы обеспечить соответствующее снабжение и поддержку своих войск на ноле боя. Но о таких сентиментах вслух лучше не говорить. — Лейтенант, мы очень тщательно спланировали это вторжение. Я имел в виду только это.

— Но, Отец Десница, если мы не прорвемся в ближайшее время, у Внешников будет время мобилизовать своих безбожных роботов. Я кое-что о них слышал. Даже щит Божественного не... — Адъютанту оборвал себя, внезапно поняв, что не стоит болтать, лишнего.

Десница хихикнул:

— Не стоит бояться Боло, парень. Они не спасут неверных.

Юноша не выглядел убежденным.

— Отец Десница, я знаю, что это могут счесть богохульством, но я не понимаю, как мы сможем уцелеть, если противник пошлет против нас эти машины. Вера не самая лучшая защита против «Хеллборов».

— Успокойся, парень, в Свете Господнем, — наполовину саркастически сказал Десница. — Прежде чем говорить что-нибудь необдуманное, обрати внимание на факты. Во-первых, для активации всех Боло необходимо время, а если мы не прорвемся за сорок восемь часов, то и так не прорвемся уже никогда. Во-вторых, вспомни, кто наш противник. Думай о них не только как о неверных, но и как о людях. Координатор не тот человек, который согласится использовать роботов во имя своего спасения. Это кажется странным, но он держится за свою веру не слабее Архиспикера, хотя его вера зиждется скорее на общечеловеческих принципах, чем на заповедях Господа. Даже если он пошлет в бой одного или двух Боло, мне кажется, что они не попадут в важный сектор. И наконец, вне зависимости от того, что будут делать или пытаться сделать защитники, они не могут знать о нашем... тайном резерве. Мне почти хочется, чтобы Боло были выставлены на пути нашей основной атаки. Когда неверные узнают, что лояльность не всегда гарантирована, удар будет ужасающим. Их сопротивление просто улетучится... Подумай об этом, парень. Те Боло, что переживут это сражение, станут неплохим пополнением наших арсеналов.

Он вернулся к карте на своем мониторе.

— А теперь оставь меня. Подготовь приказ о созыве военного совета через... два часа. После вечерней службы. И запомни, парень, завтра вечером мы будем служить торжественный молебен в Денвере Прайм. Или же Святые Палачи заставят нас заплатить за неудачу. Так или иначе завтрашний день будет решающим.

Настойчивый писк полевого коммуникатора разбудил Дэвида Файфа и заставил выползти из койки. Все еще пытаясь бороться с тенетами сна, он нашарил компактный трансивер.

— Файф, — сказал он, свободной рукой потирая глаза.

В голосе Элейны Дюран не было ни грана усталости.

— Началось, — сообщила она. — АНМ выступила.

— Какие будут приказания, майор?

— Пока никаких. Но я считаю, что вам стоит спуститься в командный центр. Если вам по-прежнему не терпится поучаствовать, придется самостоятельно убедить координатора в своей правоте.

— Уже бегу.

Я чувствую, что общий уровень тревоги вокруг повысился, но я до сих пор не получил ни приказа, ни детального тактического брифинга. Мое беспокойство продолжает нарастать.

Невероятно, но, хотя я нахожусь в боевой готовности уже 51853 секунды, я по-прежнему стою все в том же служебном ангаре космодрома Денвера Прайм, в котором был реактивирован. Технический персонал, земляне из Четвертого Батальона и местные продолжают заниматься перепроверкой моего боевого оснащения и дополнительной диагностикой моих систем, вместо того чтобы посвятить все свое внимание реактивации моих товарищей. Атмосфера срочности странным образом соединяется с тем, что я могу назвать лишь нерешительностью и неэффективностью. Если бы меня немедленно выпустили на поле боя, мое присутствие на линии фронта наверняка уменьшило бы опасность, которая так волнует техников. А если их целью является подготовка максимальной огневой мощи либо для отражения нападения, либо для решительной контратаки, то, безусловно, расконсервирование других Боло было бы гораздо более полезным использованием времени и сил.

Я снова пытаюсь исследовать человеческие побуждения в тщетной надежде понять природу этого феномена.

А тем временем приготовления продолжаются и мое предчувствие беды нарастает.

— Кто прикрывает перевал Горячих Источников?

Дэвид Файф проскользнул в переполненный командный центр как раз вовремя, чтобы услышать вопрос координатора Вильсона. Элейна Дюран бросила на него быстрый взгляд и вернулась к своему монитору. Файф в который раз проклял свой болтливый язык. Вчера вечером он умудрился оскорбить ее дурацкой шуточкой насчет местных деревенщин, чистый идиотизм, когда ему так нужен каждый союзник, способный помочь выполнить полученные от Верховного командования приказы.

Начштаба Вильсона, генерал Сэм Кайл, переключил компьютерную карту со своего монитора на занимающий целую стену экран.

— Вдоль перевала окопался Третий полк мобильной пехоты Колорадо, — хрипло доложил он.

Файф внимательно посмотрел на генерала, мечтая о том, чтобы судьба Боло была в его руках, а не Вильсона. В отличие от своего шефа, Кайл явно был профессиональным военным, его манеры, выправка, даже лицо, словно сошедшее с плаката, призывающего записываться в армию, говорили о компетентности и профессионализме. Но сейчас он был всего лишь исполнителем. Политика и стратегия в целом оставались в руках Вильсона, в то время как люди вроде Кайла могли только давать рекомендации да выполнять приказы своего гражданского координатора.

— Четыре тысячи человек преимущественно с легким вооружением. Никакой бронетехники или тяжелого оружия. К тому же там постоянно находится не более одной или двух рот.

— Даже несколько сот человек должны легко удержать этот перевал, — заявил Вильсон. — На прошлом брифинге вы сами докладывали, что это один из самых неудобных для АНМ маршрутов. Слишком много... кажется, вы называли это ключевыми позициями.

— Да, координатор. — согласился Кайл, который, судя по всему, не особенно рвался обсуждать этот вопрос. — Но если вы помните, я также просил развернуть там один из тяжелых полков. Например, Восьмой Аппалачский. Мобильная пехота обычно предназначена для наступления. Сейчас уже поздно что-либо менять,но если мы не поторопимся, то у нас уже не останется никого, кто мог бы удерживать этот перевал.

— Я буду настаивать на своем решении, — отрезал Вильсон. — Эти ребята, защищают свою собственную землю, а это кое-что да значит. Полагаю, что Аппалачи оснащены лучше, но их ставка, не так. высока.

— Может быть, вы и правы, координатор, — сказал Кайл. — Но проблема все равно остается. Они не смогут задержать массированную атаку, ключевые у них позиции или нет.

— Хорошо. Что мы должны предпринять, дабы уравнять шансы? — потребовал. Вильсон.

Прежде чем Кайл успел ответить, из своего уголка высунулся Файф.

— Мой лихтер может доставить туда Боло через час после того, как вы отдадите приказ, — быстро проговорил он. — Этого с лихвой хватит, чтобы ваши люди смогли остановить любую атаку.

Вильсон холодно уставился на него:

— Все еще пытаетесь подсунуть нам свои игрушки, капитан? Если мне вдруг понадобятся Боло, я вам сообщу. — Он повернулся к Кайлу, — Ну так что, генерал?

Кайл поджал губы и мрачно сдвинул брови.

— Координатор, боюсь, этот Боло может быть самым лучшим вариантом, — медленно произнес он. — Чтобы доставить к перевалу ближайшие незадействованные резервы, понадобится не менее десяти часов. За это время АНМ скорее всего уже будут стучаться к нам в дверь.

Вильсон некоторое время молчал. Наконец он шагнул к карте и ткнул указательным пальцем в один из символов в нескольких сантиметрах от мигающей пиктограммы, обозначающей позиции осаждаемой мобильной пехоты.

— Что это за подразделение? — резко спросил он. Кайл сверился со своим монитором.

— Второй механизированный полк Монтаны, — ответил он.— Полковника Чаффи. Они столкнулись с первой волной вторжения и отступили в горы.

— Они могут успеть прикрыть наших ребят на перевале? — спросил координатор, отворачиваясь от экрана.

— Конечно... но они блокируют маршрут Альто Бланко. Если мы их отведем, АНМ обязательно этим воспользуются. Они уже производили несколько демонстративных выпадов в этом направлении.

— Я знаю, черт побери! — рявкнул Вильсон. Он снова уставился на Файфа — Может этот ваш танк удержать Альто Бланко?

— Координатор... — Файф прикусил язык, — Да... конечно может. Но я не понимаю, почему вы не хотите послать его туда, где он нужен больше всего. Зачем отправлять его на смену ваших людей, которым придется идти куда-то еще?

Вильсон тяжело опустился в подбитое кресло, стоящее в стороне от рядов мониторов и компьютерных клавиатур. Выглядел он очень устало.

— Капитан, я знаю, что вы верите в своих бронированных чудищ. Но я не верю. Просто не могу.

— Но...

Координатор поднял руку:

— Избавьте меня от аргументов о торжестве технологии, воплощенной в этой чертовой штуковине. Слушайте, капитан, я произнесу по буквам. Это м-а-ш-и-н-а. Безусловно, она одарена лучшими программами ИИ, но это все равно машина. Вычислительная машина, оперирующая уравнениями военной науки, точно так же, как компьютеры в наших научных лабораториях решают физические или математические задачи. Они хладнокровны и эффективны и, могу вас заверить, умеют планировать чертовски лучше меня. — Он нагнулся вперед, как будто пытаясь придать своим словам особое значение. — Но что машина может знать о патриотизме? О защите семьи и родного дома? Машина может иметь разум, равный или превышающий человеческие возможности, но у нее нет души. Если машина взвешивает шансы и видит, что ситуация безнадежна, она просто отступит. Разве я не прав?

Файф прикусил губу. Со времен первых полевых испытаний разумных Боло Марк XX эти машины постоянно демонстрировали свои способности озадачивать своих программистов неожиданными, а зачастую и нелогичными действиями. Они вовсе не всегда исходили из результатов вычислений и знали о долге и чести. Но этот аспект Боло военные Конкордата по многочисленным причинам не спешили афишировать. Многие невежественные люди боятся даже подумать о том, что эти великолепные платформы военной мощи могут каким-то образом выйти из-под контроля своих программ. А распространение информации обо всех без исключения возможностях Боло могло серьезно повредить межзвездной торговле этими боевыми машинами. К тому же всегда существовали группы борцов за гражданские права, которые могли ухватиться за информацию о разумности Боло и попытаться организовать движение за прекращение того, что они называли «эксплуатацией разумных созданий военными». Лет двадцать назад, чтобы замять тот небольшой скандал, понадобились очень немалые деньги...

Наконец Файф неопределенно кивнул:

— Конечно, координатор, они руководствуются оценкой шансов. Но они точно так же запрограммированы выполнять полученный приказ. Прикажите стоять до последнего, и Джейсон подчинится.

— Неужели вы не понимаете? Неужели не видите? Или все эти чудесные технологии сделали землян слепцами в подобных вопросах? Файф, мне не нужны солдаты, слепо подчиняющиеся полученному приказу. Мне нужно, чтобы эта война вошла в их умы и сердца... в их души. Мораль и целеустремленность — вот что главное на войне. Разве не так когда-то говорил Наполеон?

Кайл поднял голову.

— «Моральное состояние солдата в три раза важнее, чем телесное», — процитировал начштаба. Радости в его голосе не наблюдалось.

— В политической речи это звучит просто замечательно, — мягко заметил Файф. — Очень воодушевляет. Но никакая целеустремленность не остановит пулю. Будь это не так, все эти фанатики с Дезерет были бы неуязвимы. Истина же в том, что вы отмахиваетесь от самого лучшего шанса справиться с АНМ, а заодно без толку разбрасываетесь жизнями множества мужчин и женщин, лидером которых вы теоретически являетесь. И все ради философского спора, который все равно неразрешим.

Координатор снова поглядел на настенный экран;

— Полагаю, что так. Вы, земляне, действительно не знаете, сколь много человечности утратили... но мое решение остается в силе. Вы согласитесь с ним, капитан? Или мне придется приказать майору Дюран вас отстранить?

— Со всем моим уважением к майору, координатор, она пока не готова командовать Боло. Даже одним. Боло самоуправляемы, это правда... но для того, чтобы оценивать приоритеты и выбирать, какая тактическая информация необходима Боло для принятия рационального решения, необходим, опытный офицер. Я сделаю все, что вы прикажете, сэр. Но я по-прежнему уверен, что вы совершаете сшибку.

— Это прерогатива человека, капитан, — устало усмехнулся Вильсон. — Я не претендую на механическую безупречность. Но смею вас заверить, я знаю о людях больше, чем эта ваша машина... возможно, даже больше, чем вы. — Он снова обратился к Кайлу: — Подготовьте соответствующие приказы, генерал. Пора начинать представление.

— Мы готовы приступить ко второй фазе, Отец Десница.

Хайман Смит-Вентворт поднял руку, не отрываясь от своего монитора. В командном фургончике теперь было полно народа, дюжина техников отслеживали перемещение подразделений, поддерживая связь со всеми элементами штурмовых сил и обрабатывая разведывательную информацию сразу же, после того как она проходила через бортовой тактический компьютер. Но голос Десницы, прорезавший этот гомон, был ясным и четким:

— Подождите, пока я не отдам приказ, лейтенант. И скажите третьему начштаба приготовиться к выполнению альтернативного плана три...

Он тщательно изучал спутниковые снимки. Даже после обработки одним из самых мощных компьютеров, которые могла произвести промышленность Дезерет, детали вражеских перемещений были не полными. Реакция противника на первую фазу до сих пор была неясна, а Десница Нового Мессии не собирался начинать внезапную атаку, которую предполагал его тщательно подготовленный принципиальный боевой план, до тех пор пока он не будет уверен в том, что враг клюнул на его финт в сторону перевала Горячих Источников.

Он видел признаки укрепления позиций на Альто Бланко, и это ставило Смит-Вентворта в тупик. Он был очень осторожен и не давал заподозрить, что его интересует именно маршрут Альто Бланко, но тем не менее там что-то происходило. С космодрома под Денвером Прайм взлетел корабль, севший несколько минут спустя у подножия гор. А войска, удерживающие Альто Бланко, готовились покинуть позиции. Неужели они настолько отчаянно хотят удержать Горячие Источники, что на самом деле готовы рискнуть и ослабить соседний перевал? Может быть, этот транспорт прибыл, чтобы доставить войска прямиком в находящийся под ударом сектор...

Что-то двигалось рядом с приземлившимся кораблем. Что-то большое, поднимающее дьявольски огромное облако пыли. Десница прикоснулся к небольшой клавиатуре слева, поднимая увеличение, и попытался очистить изображение.

Теперь он его увидел. Более тридцати метров в длину, высотой примерно в два раза ниже, весящий 13 000 метрических тонн, Боло Марк XX казался чудовищем из стали и абляционной брони, ощетинившимся большим количеством орудийных стволов, чем Смит-Вентворт когда-либо видел у одной боевой машины. Он выскочил из открытого грузового отсека транспорта, словно борзая на гусеницах, быстрее, чем должно было двигаться нечто столь гигантское.

При виде этого сердце Десницы забилось быстрее. Он припомнил, как прошлой ночью легко отмахнулся от мысли, что Боло может быть угрозой, когда его адъютант поднял этот вопрос... он даже сказал, что хочет увидеть супертанк землян на поле боя. Сейчас уверенность Смит-Вентворта поколебалась; одно дело обсуждать абстракции, но совсем другое видеть настоящего Боло.

Смит-Вентворт открыто исповедовал религию Нового Мессии, но практичный человек внутри него всегда настороженно относился ко многим взглядам, проповедуемым верой, религиозным предрассудкам о том, что ангелы и демоны играют немалую роль в делах человека. Конечно, он никогда не провозглашал своих сомнений открыто, но в своем сердце всегда отвергал подобные взгляды. По крайней мере до сих пор. Вид Боло, несущегося по дороге к гребню перевала, потряс его заветную рациональность до самого основания. Безусловно, это был демон; подкованный сталью демон снизошел на войну с Правоверными Дезерет.

Он сглотнул и попытался отогнать инстинктивный суеверный страх. Боло не воплощение дьявола. Это просто боевая машина, создание человека... оружие — не более и не менее. А любое оружие хорошо ровно настолько, насколько хорош использующий его ум я дух.

Смит-Вентворт изучил своих противников в лагере Сьерры задолго до того, как вторжение было хотя бы задумано. Координатор Вильсон сумел удивить его хотя бы тем, что позволил выпустить Боло на поле боя, но третий командующий Воинства Господня по-прежнему считал, что понимает этого человека. У сьерранцев было мощнейшее оружие в виде Боло, но у них не было силы воли, чтобы использовать его надлежащим образом. В этом Смит-Вентворт был уверен.

Протекли долгие секунды, и беспорядок в его уме медленно улегся. В Боло не было ничего сверхъестественного, и он мог вернуться к своим делам без груза сомнений и ужаса, которые едва не сломили его.

Тем не менее танк невероятно усложнял сложившееся положение. Десница спланировал кампанию до последней детали, но решение противника отправить Боло на перевал Альто Бланко в мгновение ока смешало все его планы. Ему придется соответственно поменять свою стратегию... и быстро, прежде чем Воинство Господне потеряет инициативу. Для победы было крайне важно форсировать события, не позволяя неверным управлять течением сражения.

Могло быть только три причины, которые заставили сьерранцев отправить Боло на Альто Бланко. Если бы они знали о значимости этого перевала для планов Смит-Вентворта, он наверняка увидел бы и другие признаки этого. Он сомневался, что они могли прознать о существовании его секретного оружия, а даже если и так, использование Боло не могло быть первой реакцией Вильсона на эту угрозу.

Значит, остаются только два варианта. Либо они планируют использовать танк, чтобы возглавить контратаку, которая ослабит напор на перевал Горячих Источников, либо Боло должен заменить войска, удерживающие Альто Бланко, которые смогут сменить своих товарищей, зажатых на соседнем перевале.

Приготовления, которые он заметил на Альто Бланко, говорили о тому что Вильсон избрал именно этот вариант, и это превосходно совпадало со всем, что Смит-Вентворт о нем знал. Но любая альтернатива давала АНМ неожиданные возможности, если только им удастся оказаться в нужное время в нужном месте...

— Приказы! — рявкнул он. — Первому эшелону усилить давление на Первый Сектор. Пусть неверные сконцентрируют свое внимание на перевале Горячих Источников... — Он сделал паузу, еще раз изучив спутниковую карту.— Второму эшелону до дальнейших распоряжений оставаться на месте. Поддерживать максимальный уровень готовности. Когда наступит время выдвигаться, я хочу, чтобы они действовали немедленно. Убедитесь, чтобы полковник Робертс-Моро осознал значимость этого. — Он ткнул пальцем в Бикертон-Фелпса. — Свяжись до защищенному каналу с нашим ручным неверным. Пора, во имя Господа, привести в движение все наши силы...

С трепетом предчувствия я поднимаюсь по дороге к передовой линии зоны боевых действий. Возбуждение растекается от центра удовольствия, когда я начинаю обдумывать грядущее сражение, Я больше не вхожу в Бригаду Динохром, но, успешно выполнив возложенное на меня Командиром задание, я смогу покрыть имя моего нового подразделения неувядаемой славой.

Но, несмотря на эти позитивные ощущения, меня по-прежнему беспокоят некоторые простейшие вопросы. Брифинг миссии, переданный мне Командиром, подробно разъясняет мое задание и мою ключевую роль в битве. И все же меня не оставляет ощущение, что мой потенциал не будет полностью задействован. За годы общения с людьми я заметил, что их военные решения зачастую далеки от оптимальных решений относительно несложных тактических задач, а мой опыт в области военной истории предполагает, что этот феномен далеко не нов. Если маршал Ней в сражении при Ватерлоо не смог правильно использовать общевойсковую тактику, а Монро при Филифау не сумел предвидеть маневра армии Лесли, могу ли я действительно ожидать, что командир-человек способен правильно использовать Боевую Единицу Боло в каждой конкретной ситуации?

Подобные мысли тревожат меня, несмотря на радость, которую доставляет мне грядущее сражение. Бывали времена, когда я едва ли обратил бы внимание на подобные расхождения, отбрасывающие тень сомнения на способности моего Командира. Неужели это результат моего перепрограммирования или же просто следствие роста жизненного опыта?

За 0,003 секунды я создаю подпрограмму, которая будет отбрасывать подобные рассуждения во время сражения. Я не могу позволить себе погрязнуть в самосозерцании, наконец-то оказавшись в бою.

Хайман Смит-Вентворт с улыбкой отвернулся от коммуникационной консоли и снова обозрел боевую карту. Предатель из Армии Сьерры подтвердил его подозрения. Теперь у него была вся необходимая информация. Второй полк Монтаны уходил из Альто Бланко, спеша на подмогу осажденной мобильной пехоте на соседнем перевале, что оставляло на защите прохода одного только Боло.

Это было лучше, чем он смел надеяться, составляя свой оригинальный план. В обороне Вильсона оказалась огромная брешь для решительного удара. И этот удар будет совершенно неожиданным, так как изменник уже начал выполнять приказы, так тщательно подготовленные Смит-Вентвортом...

— Ладно, ублюдки, в этот раз я хочу, чтобы все прошло гладко. Не так паршиво, как на последней тренировке. Понятно?

Лейтенант Билл О’Брайен, пряча улыбку, слушал, как взводный рычит на своих подчиненных в переполненном БТР, ползущем по дороге в сторону гребня перевала Горячих Источников. Сержант Дженсон был унтером-сверхсрочником, в отличие от большинства обычных солдат резервного взвода, которые были призваны на действительную службу на время кризиса. И если быть совсем честным, он отличался от самого О’Брайена. Как правило, Армия Новой Сьерры была всего лить основой вооруженных сил Республики, простым остовом, и наверняка 90 процентов идущих сегодня в бой людей никогда прежде не слышали стрельбы, кроме как в тире. Лишь горстка опытных профессионалов вроде Дженсона могли похвастаться хорошей подготовкой, а некоторые из них даже участвовали в настоящих боях десять лет назад во время короткого столкновения с Легурийскими ренегатами, которые, прежде чем против них выступила армия, успели уничтожить фермерский городок в Аппалачах...

Но для большинства солдат все это было впервые. Одни боялись, других влекли видения доблести и славы. Что до самого О’Брайена, его не трогали ни страх, ни возбуждение, лишь болезненное осознание того, что звание офицера запаса привело его на позицию командира Третьего взвода роты Альфа Второго механизированного полка Монтаны, и в этом качестве он нес ответственность за жизнь тридцати трех человек, оказавшихся у него в подчинении. Знание этого постоянно довлело над ним.

— Мы прибыли, лейтенант, — доложил по внутренней связи капрал, управляющий стареньким бронетранспортером. — Майор говорит, траншея Третьего взвода слева.

Гусеничную машину еще раз тряхнуло, и она остановилась, клацая передачами. Задний люк медленно распахнулся.

— Направо! — перекричал Дженсон скрежет механизма люка. — Высадиться и рассредоточиться! По порядку! Пошел! Пошел! Пошел!

Солдаты посыпались из люка БТР, крепко прижимая к груди оружие. На их лицах застыло мрачное выражение. Когда все четыре отделения высадились, О’Брайен последовал за ними. Дженсон покинул машину последним.

Вид снаружи заставил его остановиться и разинуть рот. Перевал Горячих Источников всегда был излюбленным местом паломничества туристов и любителей природы со всей Новой Сьерры — серпантин горных дорог, бегущих через самые высокие на планете горы. Здесь, на самом гребне перевала, дорога катилась вдоль кряжа пика Надежды, чья вершина темнела на юге, а на севере зияла пропасть, ведущая к равнинам, окружающим Денвер Прайм. Это был один из самых захватывающих пейзажей на планете, но сегодня О’Брайен едва замечал красоты природы. Его внимание было приковано к созданиям человека, ни одно из которых нельзя было назвать прекрасным.

Все пространство между горным склоном и скалой, в самом узком месте не превышающее двухсот метров, было перерезано траншеями, защищенными спереди парапетами из мешков с песком; и несколькими рядами колючей проволоки. Дальше по проходу были расположены несколько отдельных стрелковых позиций. За траншеями стояло множество врытых в землю боевых машин, но, даже на малоопытный взгляд О’Брайена, ни одна из них не была в рабочем состоянии. Оборонительные позиции здорово пострадали от предыдущих атак, а разбитый ландшафт уродовали кратеры от снарядов и все еще дымящиеся остовы танков.

Несколько оборванных фигур оглянулись на высаживающихся из транспортеров солдат Второго Монтаны, но большинство защитников перевала не проявили особого интереса к новоприбывшим. Одно из человеческих пугал тем не менее выбралось из укрытия разбитого ховерджипа и пошло навстречу О’Брайену и Дженсону, который занялся распределением взвода по траншеям. О’Брайен не сразу заметил капитанские нашивки на перепачканной грязью и кровью форме и отдал честь с запозданием.

Офицер даже не позаботился вернуть салют:

— Слава Богу, вам удалось добраться сюда вовремя. Эти ублюдки готовятся к очередной атаке, и я не думаю, что нам удалось бы снова отбиться... — Он замолчал, едва не падая от усталости. Собравшись с силами, он продолжил: — Пик Надежды защищает нас от большей части их артиллерии, так что можно не опасаться до того момента, пока они не подведут к проходу орудия прямой наводки. Прикажите своим людям стрелять противотанковыми ракетами по любой дряни, что появится оттуда. — Он слабо махнул рукой в сторону изгиба прохода, где гора Надежды и Тёмная гора обрамляли южный край седловины и начало спуска в оккупированную Монтану.

— Т-так точно, сэр, — запинаясь, сказал О’Брайен, захваченный врасплох словами офицера и чересчур очевидными свидетельствами боя, окружающими его. Одно дело рассуждать о войне, и совсем другое — оказаться на настоящем поле боя. — Я... готов сменить вас, капитан.

Пехотинец кивнул, неловко отдал честь и поковылял в сторону группки своих людей, загружающихся на борт одного из БТР. Их отведут с линии фронта, по крайней мере на время.

Дженсон был занят со своими людьми, и О’Брайен благоразумно решил не мешать сержанту. Это дало ему время более плотно заняться тревогой, овладевшей им после первого знакомства с перевалом Горячих Источников. Беспокойно расхаживая вдоль БТР, он пытался побороть страх, который грозил захватить его душу. Он нес ответственность за людей под своим командованием, и он не мог позволить себе поддаться панике.

За его спиной взвыли пропеллеры ховерджипа, и О’Брайен оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как в нескольких метрах от него, вздымая клубы пыли, садится небольшая машина. Сидящий на заднем сиденье открытого джипа высокий, стройный офицер медленно поднялся, безупречно свежий и подтянутый в своей армейской форме. Он заткнул под мышку щегольской стек и обозрел перевал холодным, оценивающим взглядом. Его глаза остановились на О’Брайене, и он поманил лейтенанта подойти ближе.

Отдав честь, О’Брайен подчинился вызову. Прежде он не встречался с полковником Винсентом Чаффи, но прекрасно знал его репутацию. Богатый торговец из Монтаны, несколько лет назад он был избран командовать полком еще до того, как в него лопал О’Брайен. Красивый, популярный, внимательный, Чаффи был для своих людей почти что легендой. Полковник даже жертвовал какую-то часть своих денег в полковую казну, чтобы покупать лучшее обмундирование и материальную часть, чем могли себе позволить большинство других подразделений ГАНС.

— Вы О’Брайен, так? — спросил Чаффи, отдавая честь в ответ. Его голос оказался таким же резким и пронзительным, как и холодные голубые глаза.

— Так точно, сэр,— ответил лейтенант, удивленный тем, что полковнику известно его имя.

— Третий взвод, рота Альфа, — мягко продолжил тот.— Лучший результат на состязаниях по стрельбе в прошлом году. У вас хороший взвод, О’Брайен. Приглядывайте за ними.

— Так точно, сэр, — повторил он.

Долгое мгновение Чаффи молчал. Наконец он кивком отпустил его, сел и махнул рукой водителю. Ховерджип еще раз дернулся, приподнимаясь на воздушной подушке, ловко развернулся и унесся вниз по проходу в сторону полевой штаб-квартиры полка, расположенной в устье седловины.

О’Брайен смотрел вслед машине, в его голове гордость боролась с решимостью. Полковник уделил ему и Третьему взводу особое внимание, и Уильям Артур О’Брайен теперь страстно жаждал показать своему командиру, на что способен.

Когда он медленно зашагал к окопу, в котором заняли позицию его люди, в его сердце не осталось ни единого следа страха или сомнений.

— Полковник, рота Альфа докладывает, что на перевал входит колонна вражеской пехоты и бронетехники. По их оценкам, там примерно бригада.

Полковник Чаффи вяло кивнул, не сводя глаз с тактического дисплея. Вернувшись с поездки на линию фронта, он немедленно занял свое место в командирском фургоне штаба, расположившегося перед перевалом Горячих Источников. Фургон был оставлен здесь для того, чтобы не мешать продвижению колонн солдат и техники, направляющихся к оборонительным позициям на гребне. Вокруг фургона были сгруппированы батареи мобильных ракетных установок залпового огня, вокруг которых суетились боевые расчеты, проверяя и перепроверяя свое могучее оружие, готовясь предоставить своим товарищам огневое прикрытие. Передислокация шла как часы, несмотря на то что, если верить последним сообщениям из штаб-квартиры Вильсона, было уже почти поздно что-то изменить. Все утро атаки на позиции мобильной пехоты наседали так сильно, что Второй полк Монтаны вполне мог прибыть слишком поздно, чтобы предотвратить прорыв, которого Вильсон так отчаянно пытался не допустить.

Поняв, что ответа на доклад не предвидится, курьер вышел из фургона. Чаффи тяжело осел в своем кресле, прижав ладони к лицу. «Опоздай мы хотя бы на час, все это уже не имело бы значения», — устало и обескуражено думал он. Но он все-таки сумел привести своих солдат на позиции как раз вовремя, чтобы попытаться что-нибудь изменить.

А его хозяева... его настоящие хозяева, по ту сторону гор, требуют начинать действовать. И у Винсента Чаффи нет другого выхода, кроме как подчиниться.

Корни его связей с Дезерет лежали глубоком прошлом. Компания его отца начала торговать с соседней системой задолго до того, как умами правительства нынешнего Архиспикера овладела жажда экспансии. Тогда в их связях не было ничего изменнического, но за многие годы работы Экспортно-Импортная Компания Чаффи не раз заключала, сомнительные контракты с официальными представителями Архиспикера и его совета. И лишь через несколько лет после того, как бразды правления компанией перешли в руки Винсента, он понял, что деловые связи использовались в качестве прикрытия долговременной шпионской деятельности и что груза накопившегося за эти годы компромата более чем достаточно, чтобы угрожать его семье шпионским скандалом, который потряс бы Новую Сьерру до самого основания.

— Так у Дезерет появилась весомая дубинка, поощряющая активное сотрудничество Чаффи. При бешено растущем напряжении в межпланетных отношениях, грозящем перерасти в войну, любой утечки информации о роли Чаффи в шпионских играх вполне хватило бы, чтобы уничтожить его семью, и вовсе не фигурально. В Монтане и Аппалачах уже были случаи публичного линчевания подозреваемых в измене. Мать Чаффи умерла довольно давно, но его отец по-прежнему жил в Денвере Прайм, а сестра, ничего не знавшая о его деятельности, работала учительницей в Шенандоа.

Если бы Архиспикер выполнил свою угрозу и разоблачил их как шпионов, единственным способом избежать возмездия было собрать всю семью и попытаться сбежать с планеты. Так что Чаффи пришлось смириться и продолжать заниматься своими обычными обязанностями, даже несмотря на то, что призрак войны становился все реальнее. Кроме того, он сохранял свое положение в Народной Армии. Когда он был избран на этот пост, то хотел взять самоотвод, но в посольстве Дезерет ему приказали принять предложенную должность и добросовестно выполнять свои обязанности.

Теперь он знал почему. Ему была уготована особая роль в планах вторжения. Сначала давление на перевал Горячих Источников предполагалось использовать в качестве отвлекающего маневра, а настоящий удар должен был прийтись на Альто Бланко после того, как Чаффи, по сигналу захватчиков, увел бы оттуда свой полк. Теперь планы пришлось изменить, но суть их осталась прежней. Чаффи должен был позволить АНМ перейти эти горы.

И да поможет ему Господь, именно это он и сделает. По крайней мере, если Дезерет победит в этой войне, Чаффи получит убежище... а может быть, и не только. Ему уже делались намеки относительно места в коллаборационистском правительстве. Получив приказ, Чаффи хотел было отказаться его выполнять, но безопасность семьи... да и возможная выгода, неохотно признал он... такие сильные искушения он не мог просто проигнорировать.

— Штаб, здесь Альфа шесть, — прорезался один из полевых каналов связи. — Запрашиваем артиллерийское прикрытие! Координаты цели сто пятнадцать на девяносто восемь, квадрат черный два. Повторяю...

Чаффи наложил продиктованные координаты на тактический дисплей, действуя чисто механически.

Командир роты Альфа просил накрыть огнем путь наступающих солдат АНМ.

Время для экивоков прошло. И Чаффи знал, что будет делать.

Он выполнит то, что приказал ему Смит-Вентворт.

Приняв решение, Чаффи немедленно начал действовать. Он потянулся к своей коммуникационной консоли, понимая, что если не сделает это сейчас, то не сделает уже никогда. Тот молодой лейтенантик, с которым он говорил на перевале, так нервничал и так хотел ему услужить... да и все остальные люди, о которых он пытался заботиться все эти годы службы полковым командиром... посылать их на смерть было чудовищно нелегко, но выбора у него уже не было. Вероятно, они все равно бы погибли в бою с превосходящими силами Армии Нового Мессии. Возможно, наоборот, предательство Чаффи спасет несколько жизней, которые иначе были бы потеряны в безнадежной войне...

— Первая батарея, — прохрипел он. — Огневая задача. Координаты сто семнадцать на девяносто восемь, квадрат черный один. Огонь!

— Сто семнадцать на девяносто восемь, черный один, — услышал он подтверждение, — Огонь!

Фургон сотряс залп МРУ[10], за доли секунды выпустивших в небо три десятка реактивных снарядов. Заданные им координаты были на несколько сот метров севернее тех, что просила рота Альфа. Баррраж накроет самих защитников перевала, а не их противников.

Чаффи едва не задохнулся от боли. Эти ребята были для него...

Изменник в его мозгу вытеснил эту мысль прочь.

— Четвертая батарея, — произнес он голосом, срывающимся от напряжения, — Огневая задача. Координаты двести сорок один на сто восемьдесят три, квадрат красный шесть. Огонь!

— Красный шесть? — переспросил озадаченный артиллерист на том конце провода. — Сэр, но это же наши позиции на Альто Бланко!

— Новый приказ, капитан, — отрезал Чаффи. — Мы собираемся обрушить стены каньона и заблокировать проход так, чтобы терранский танк можно было направить сюда. Открывай огонь, черт возьми, или я твою задницу на ремни порву!

— Э-э... двести сорок один, сто восемьдесят три, красный шесть, — подтвердил дрожащий голос. — О... огонь!

Чаффи откинулся на спинку кресла, пытаясь не слушать доносящееся из динамика сконфуженное бормотание. Жребий брошен. К добру или нет... Чаффи знал, что нет. Но передумывать уже было поздно.

— Воздух! Воздух! О Боже... ложись!

По всему фронту расцветали букеты разрывов. Майор Альфред Кеннеди в ужасе увидел, как побитый старенький сьерранский БТР, везущий горстку выживших десантников в безопасный тыл, исчез в колонне дыма и пламени. Как будто в замедленном повторе, от него разлетелись клочки брони и осколков, словно металлический град, обрушившийся на ближайших солдат. В нескольких метрах от него мягко приземлилось сиденье, по-видимому кресло стрелка из уничтоженной башенки.

А ракеты все падали.

— Штаб! Штаб! Прекратить обстрел! — кричал Кеннеди в микрофон, даже не зная, работает ли все еще передатчик. — Прекратите огонь! Ради Бога, вы же по нам стреляете!

Он все еще кричал, когда последняя ракета взорвалась всего в десяти метрах от его окопа, Осколок разрезал его тело почти пополам, и майор Альфред Кеннеди умер, так и не узнав, что обстрел вовсе не был ошибкой...

— Майор погиб! — Лейтенант О’Брайен с трудом удерживал контроль над собой. — Боже ты мой, они убили майора Кеннеди!

— Успокойтесь, сэр, — сказал сержант Дженсон. — Успокойтесь... Если он погиб, и капитан Бриггс... вы остались за старшего, лейтенант.

О’Брайен крепко прижал к груди винтовку и попытался справиться с паникой, поднимающейся откуда-то из живота. Он никогда не думал, что ГАНС действительно придется воевать, до того самого дня, когда захватчики высадились в Монтане. И он никогда не думал, что его первый боевой опыт будет настолько чудовищным. Старые военные тридеофильмы, описывающие хаос сражения, упоминали об опасности, связанной с огнем своих, но он никогда этому не верил.

Все, во что он верил, рухнуло за несколько секунд.

— Что... что я должен делать, Дженсон?

Прежде чем сержант начал отвечать, ожил командный канал О’Брайена.

— Всем подразделениям! Говорит командование! Всем подразделениям! — Это был голос полковника Чаффи, желанный маяк в море ужаса, — Отступайте! Отступайте! Всем подразделениям оставить позиции и отступить! Убирайтесь оттуда, черт побери...

Катастрофа... абсолютная катастрофа. Видимо, за линией фронта произошло нечто такое, что и послужило причиной всего этого, что-то, что заставило Чаффи отказаться от защиты перевала.

— Альфа! Это О’Брайен! — произнес лейтенант, включив свой собственный микрофон. — Приказ штаба! Мы уходим! Немедленно!

— Проклятие! — отозвался кто-то. — Да что там творится?

— Может, тот здоровенный танк свихнулся или еще что, — предположил другой. — Никогда не доверял...

— Тишина в эфире! — подключился Дженсон. — Отступаем! Вы слышали приказ!

Лейтенант О’Брайен выбрался из окопа и, по- прежнему сжимая в руках винтовку, побежал назад к ближайшему укрытию. Выстрелить ему пока так и не удалось.

— Какого дьявола там происходит?

Как и все остальные офицеры в командном центре, Дэвид Файф не мог ответить координатору Вильсону. Все шло так гладко. А потом за одно мгновение все поменялось, причем так, что никто не мог понять, что вообще происходит.

— Координатор, — официально сказал генерал Кайл, оторвавшись от панели связи, — мы не можем связаться с полковым штабом Второго Монтаны. Они не выходят в эфир. Но у меня есть доклад с перевала Горячих Источников... от капитана Холмса, который утверждает, что принял командование мобильной пехотой. Есть также сообщения, что Боло обстрелял перевал Горячих Источников...

— Чепуха! — выпалил Файф. — Этого не может...

— Молчать! — резко сказал Вильсон. — Кайл, вы можете принять командование этими людьми? Если они побегут, мы окажемся открыты...

— Если Чаффи не наведет порядок, это займет больше времени, чем у нас есть, — ответил Кайл, — Пытаться отсюда контролировать отдельные тактические подразделения...

Файф больше их не слушал, бешено пытаясь что-нибудь придумать. Джейсон не мог этого сделать...

Он подошел к одной из консолей.

— Командование для Боло ДСН, — быстро произнес он. Этот передатчик был настроен так, что дублировал функции переносного комлинка оставшегося в его квартире. Он был специально создан для связи с Боло, превращая его слова в высокоскоростные кодированные сигналы, которые мог расшифровать только бортовой мозг танка. — Немедленно доложи ТСД! Приоритет максимальный!

Приказ моего Командира приходит одновременно с обрушивающимися на мою позицию ракетами, и пока я пытаюсь отбить неожиданное нападение, мои центры выживания отказываются принять максимальный приоритет. Используя антиартиллерийскую радарную систему для расчета баллистической траектории боеголовок к точке запуска, я понимаю, что по мне стреляли батареи, в которых я распознаю дружественные цели. Неужели это какая-то уловка врага? Или просто несчастный случай? Такая ошибка кажется мне невозможной, но мои файлы подсказывают, что так называемый дружественный огонь был немаловажным фактором в бесчисленном количестве битв от ранней истории до наших дней.

Определенно мои реакции сегодня запаздывают. Наконец мне удается разрешить внутренний конфликт в пользу принятия инструкций Командира, так как я знаю, что он, вероятно, может разъяснить эту ситуацию.

— Боевая Единица ДСН передает ТСД, — докладываю я. — Очевидно, нахожусь под дружественным огнем. Запрашиваю инструкции.

Заканчивая передачу, я замечаю, что с утесов над моей позицией соскальзывают куски скал, заваливая мою верхнюю палубу и башню, хотя и не причиняя значительных повреждений. Четыре ракеты, которые взорвались достаточно близко от меня, лишь немного повредили мою внешнюю абляционную броню, и быстрая диагностика показывает, что я сохраняю 99,65 процента своих операционных параметров. Но меня очень беспокоит столь неожиданное изменение тактической ситуации.

— Боевая Единица ДСН передает ТСД, — повторяю я спустя 0,015 секунды. — Очевидно, нахожусь под дружественным огнем. Запрашиваю инструкции.

Снова падают ракеты, и все больше и больше скал и обломков обрушиваются сверху. А мой Командир все не отвечает...

Когда Боло повторил свою передачу в третий раз, капитан Дэвид Файф все еще пытался вырваться из рук двух дюжих сьерранских охранников.

— Проклятие, я должен ему ответить! — ругался он.

Но солдаты держали его крепко, подчиняясь недвусмысленному приказу, отданному Вильсоном, когда координатор заметил его у коммуникационной консоли.

— Никому не трогать эту консоль, — приказал Вильсон. Он повернулся и посмотрел в глаза Файфа. — В какие, черт возьми, игры ты играешь, терри? Если это твое чудовище напало на наши войска...

— Но Джейсон этого не делал! — возразил Файф. — Дьявол, да он тоже сейчас под огнем своих! Послушайте же, будьте вы прокляты! — Он ткнул пальцем в сторону коммуникатора, из динамиков которого в четвертый раз доносился монотонный голос Боло.

Но Файф знал, что механический голос Боло не имел ничего общего с тем, что сейчас творилось в его компьютеризированном мозге. Боло были не просто хладнокровными машинами. И если, будучи отрезанным от командования, он придет к неверному заключению, он обязательно начнет действовать. И даже сам Файф не мог предположить, вo что выльются его действия.

— Это сообщение могли подделать, чтобы сбить нас с толку, — заявил Вильсон. — Мне кажется, что вся эта ваша помощь какая-то часть заго...

— СэрI — Майор Дюран развернулась в своем кресле и посмотрела на координатора поверх своих старомодных очков. — Сэр, я проверила данные со спутников. Боло был атакован...

— Кто-то ответил на его нападение на Горячие Источники! — парировал Вильсон. Но он больше не выглядел таким самоуверенным.

Майор нахмурилась и покачала головой:

— Я так не думаю, координатор. — Она показала на главный экран, на котором появились спутниковые снимки. — Смотрите, сэр... временной индекс 13,32... ракетный залп от подножия перевала Горячих Источников. Три минуты спустя еще один. Обе атаки произведены нашей артиллерией, по нашим же позициям!

Вильсон повернулся к Кайлу:

— Добудьте мне подтверждение, черт побери. Сейчас же!

— Сэр... — Файф решил сдаться в физической борьбе, но не собирался проигрывать всю битву.— Сэр, что насчет Боло?

Но координатор не ответил.

— Неверные полностью повержены, — с угрюмой усмешкой сказал Хайман Смит-Вентворт. — Продолжайте альтернативный план три, как запланировано... бросьте все силы на этот перевал.

— Отец Десница... — лейтенант Бикертон-Фелпс неуверенно шагнул вперед, — план подразумевает ковровую бомбардировку всех позиций неверных. Мы не можем гарантировать безопасность изменника. Должны ли мы изменить план и постараться защитить его?

Смит-Вентворт отмахнулся от него:

— Он выполнил свое предназначение. Не думаю, что он пригодится нам для чего-либо еще. — Холодный взор Десницы остановился на адъютанте. — На самом деле он должен быть уничтожен. Даже если ему удастся уцелеть и предстать перед нами позже. Неверный, который предал своих... проклят Господом вдвойне. Проследи за этим.

— Слушаюсь, Отец Десница. — Адъютант отдал честь и вышел из фургончика, оставив Смит-Вентворта созерцать битву, разворачивающуюся за ломаными пиками, свысока смотрящими на Воинство Господне, которое шагало вперед к окончательной победе.

Трудно было поверить, что с момента первого ракетного удара прошло всего несколько минут. Полковнику Винсенту Чаффи казалось, что он постарел на целую жизнь, хотя часы рядом с ним убедительно доказывали, что это не так.

Он слышал, как кто-то барабанит в дверь фургона, выкрикивая его имя, но не обращал внимания. Это была последняя часть полученных приказов — держать остальную часть командного состава подальше от мобильной штаб-квартиры, как можно дольше не позволяя им связаться с тем, что осталось от полка. Он запер дверь на электронный замок и не отвечал на все более отчаянные вызовы, приходящие по радио.

Каким-то образом он чувствовал, что ответ лишь сделает реальным тот кошмар, за который он был ответствен.

— Внимание... внимание... артиллерийская тревога, — выдал стандартное предупреждение боевой компьютер.

Чаффи безвольно протянул руку, чтобы отключить сирену и неприятный механический голос.

Обычно нападающие остерегались использовать всю артиллерию одновременно. Ответный огонь на подавление артиллерии мог запросто накрыть все их орудия и ракетные установки. Но в АНМ знали, что Второй полк Монтаны не сумеет скоординировать ответный огонь. Возможно, несколько батарей и ответят, если они еще не успели среагировать на приказ об отступлении. Но без централизованного управления сьерранцам будет очень нелегко организовать слаженную оборону. Если бы Чаффи погиб, командование просто перешло бы к следующему по званию офицеру, но сейчас хаос был слишком всеобъемлющим, чтобы цепочка командования могла функционировать как обычно. Скорее всего через несколько минут майор Рид сумеет восстановить контроль...

Но к тому времени будет уже слишком поздно.

Я вынужден прийти к заключению, что отсутствие ответа от моего Командира может означать только одно — штаб-квартира пала под ударом противника. Очевидно, вражеским силам удалось преодолеть нашу оборону и разрушить связи между подразделениями Народной Армии. Я не вижу способа вычислить, насколько глубоко противнику удалось проникнуть в наш тыл, и вынужден сделать один неизбежный вывод.

Я остался, один.

Без приказов высшего командования, мне остается лишь одно. Из спутанных сообщений других подразделений сьерранцев, перехваченных мной, становится ясно, что произошел прорыв обороны по перевалу, находящемуся в 23,6 километра на восток-северо-восток от моей позиции. Такой прорыв, если его соответствующим образом использовать, да еще подкрепленный отсутствием централизованного командования, приведет к общему прорыву фронта с вероятностью 78,9 процента. Я не могу просто стоять и ждать, пока вокруг меня бушует битва. Я не собираюсь повторить ошибку маршала Грюши при Ватерлоо, когда он не повел свой корпус на звуки канонады. Мои программы и долг перед Первым Робототанковым Полком не позволяют мне бездействовать в момент опасности.

Хотя я частично погребен под 6100 тоннами камня и грунта, обрушившегося с утесов, мне удается освободиться с минимальными потерями энергии. Отступая с назначенной мне позиции, я внимательно изучаю седловину перевала Альто Бланко и делаю четыре быстрых выстрела из «Хеллбора» по тщательно выбранным точкам вдоль стен каньона. Мой расчет безупречен, и узкий проход теперь засыпан почти непроходимым завалом из каменных глыб.

Инженерным войскам придется потратить по крайней мере 5,2 часа, чтобы расчистить путь, по которому сможет пройти техника противника, и для моих целей этого должно быть более чем достаточно. На мгновение я задумываюсь, не стоит ли еще больше блокировать проход, применив N-боеголовку, но мне приходится отвергнуть эту идею. Мои новые инструкции указывают, что любое использование ядерного оружия на Новой Сьерре требует консультации и одобрения трех независимых штатских лидеров, и, хотя ныне я вынужден действовать в одиночку, стандартные процедуры, принятые в моей новой армии, ограничивают меня в принятии политических решений.

Вместо этого я еще раз стреляю из «Хеллбора», произвожу соответствующую переоценку прогноза преодолимости перевала и покидаю Альто Бланко, направляясь вниз, к той точке, где всего несколько часов назад я покинул трюм CSS Триумфатор.

Я уверен, что по-прежнему могу повернуть ход сражения, если, конечно, мне удастся вовремя настичь врага. И если я найду эффективный способ отличать дружественные войска от тех, которые были взяты под контроль или просто обмануты противником...

— Координатор, эта штука покинула Альто Бланко,— доложил кто-то.

Дэвид поднял взгляд на главный экран и увидел, как по карте медленно ползет крохотная точка Боло. Физически его больше не удерживали, но двое охранников маячили неподалеку, готовые не позволить ему устроить дебош.

— Файф, мне казалось, будто вы утверждали что ваше чудовище подчиняется приказам, — жестко проговорил Вильсон с отчетливым оттенком подозрения в голосе. — Предполагалось, что оно должно защищать перевал...

— Джейсон пытался сделать ситуационный доклад, — мрачно ответил Дэвид. — Не получив ответа от командования, он предположил, что отрезан от высшей власти, возможно в результате действий противника. Координатор, он не просто машина, которая может спокойно стоять на месте и ничего не делать. Как только он понял, что остался сам по себе, то начал действовать, исходя из собственных соображений. Вы же видели вспышки его «Хеллбора». Сначала он заблокировал перевал, чтобы обеспечить себе безопасный тыл. Теперь он отправляется в бой.

— То есть вы хотите сказать, что этот монстр впал в безумие, — подвел итог Вильсон. Он рассмеялся — сухой, лишенный веселья смех. — Вот и вся цена вашим заверениям. Мы не можем его остановить...

— Если вы позволите мне вернуться к передатчику, я передам ему любые ваши приказы! — взорвался Файф. — Бога ради, да перестаньте же думать о нем как о каком-то сбежавшем грузовике! Он делает именно то, что сделал бы любой хороший офицер, отрезанный от своего начальства, и знающий о том, что в соседнем секторе произошел прорыв. Он действует, исходя из своих расчетов! Но он не вышел из-под контроля... пока не вышел.

— Пока нет, — повторил Вильсон практически себе под нос. Он яростно потряс головой. — Нет... будь я проклят, Файф, но, судя по тому, что я видел, буйствовать он начал только после вашего последнего приказа. — Координатор резко развернулся, ткнув указательным пальцем в сторону майора Дюран. — Вы... предполагалось, что вы будете командоватъ этими чудовищами. Вы знаете, как c ними говорить. Приступайте. Пусть эта чертова штука возвращается...

— Не сработает... — начал Файф, но его уже никто не слушал.

В компьютере Боло по-прежнему не было файла с голосовой матрицей Дюран, и Джейсон просто не отреагирует на приказ без соответствующей идентификации говорящего. Скорее всего после того, что уже произошло, такая попытка только осложнит положение. После того как Джейсон услышит по командному каналу незнакомый голос, он будет очень подозрительно относиться к любой попытке остановить его. Он запросто может не послушать и самого Файфа, считая, что тот захвачен в плен и отдает приказ под угрозой пыток...

Он прислонился к стене. Оставалось лишь полагаться на здравый смысл Джейсона... и надеяться, что сьерранцем не придет в голову что-нибудь такое, что еще больше усугубит и так непростую ситуацию.

Не слишком много оснований для оптимизма.

— Боло ДСН, говорит штаб. Приказываю остановиться. Повторяю, остановиться и ждать дальнейших указаний.

Я не узнаю этот голос, и мои программы, естественно, отвергают эту вражескую провокацию. Я все еще не знаю, является ли присутствие противника в нашем тылу результатом диверсионной операции или актом измены, но эта попытка подтверждает мои самые мрачные подозрения. Штаб-квартира контролируется враждебными силами, и сейчас я не могу определить, как глубоко проникло разложение. Исходя из худшего, я должен предположить, что других лояльных правительству войск уже не осталось. Исход сражения зависит от меня, и только от меня.

Я уже покинул извилистые теснины ущелья, и передо мной стелется ведущее прямиком к цели шоссе. Перебравшись на ровное покрытие, я быстро набираю скорость. Мои сенсоры продолжают зондировать все доступные источники информации — от спутниковых разведывательных каналов до хаотичных радиопередач, но я не забываю, что не могу более доверять внешним источникам информации. По-видимому, придется целиком и полностью полагаться на свои собственные ощущения и расчеты.

В течение 0,05 секунды я сравниваю свое положение с обстоятельствами, с которыми пришлось столкнуться генералу Ли перед Геттисбургом. Возможно, именно так чувствует себя командующий армией людей, который вынужден принимать решения, не имея возможности обработать или хотя бы собрать все необходимые данные.

Это не та ситуация, в которой мне хотелось бы оказаться. Продолжая на максимальной скорости продвигаться к цели, я думаю о том, что наконец-то могу понять значение слова, которое давно хотел узнать.

Это слово — «сомнение»...

— Тишина, Он не отвечает.

В отличие от координатора Вильсона, Файф на безрадостный доклад Дюран не отреагировал. Координатор с мрачным, натянутым выражением лица продолжал яростно мерить шагами узкий зал командного центра. Неожиданно он остановился и взмахом руки отпустил приглядывавших за Файфом охранников.

— Хорошо... у меня нет другого выбора. Остановите его, Файф. Но если будет играть грязно, клянусь, я убью вас своими руками...

Файф, не обращая на него внимания, прыгнул через всю комнату, перегнулся через Дюран и схватил микрофон:

— Командование Боло ДСН. Немедленно сделай ТСД и переходи в режим готовности два! — Он передал сообщение и стал ждать, вцепившись пальцами в спинку кресла. Никто не знал, что теперь будет делать Боло.

Пауза тянулась необычно долго, почти три секунды. Файф был очень удивлен, когда ответ появился на его мониторе в виде текста: «Боевая Единица ДСН действует в автономном режиме. Запрашиваю позитивную идентификацию по коду 540982».

— Мы вошли! — воскликнула Дюран. — Что это за код? — Ее пальцы замерли над клавиатурой, готовые набирать требуемые числа.

Файф покачал головой:

— Я знаю, чего он хочет. Это нулевой код... Джейсон просто играет с нами, запрашивая серии бессмысленных паролей. Так он может отвлечь плохих ребят от своей персоны, продолжая действовать. — Он оглянулся на Вильсона. — Я пытался вас предупредить. Он больше не знает, можно ли мне доверять. И будет выполнять поставленное самим себе задание до самого конца.

— Как насчет самоуничтожения? — тихо спросил генерал Кайл. — Я слышал, все ваши самоуправляемые Боло снабжены такими системами.

Файф холодно посмотрел на него:

— Я не стану уничтожать Джейсона, по крайней мере до тех пор, пока не буду уверен, что он представляет собой угрозу для безопасности ваших людей. Пока что я в этом не уверен. Он даже не стал отвечать на огонь обстрелявших его батарей. До тех пор пока он не сделает чего-нибудь напрямую угрожающего солдатам Новой Сьерры, он будет оставаться нашей единственной надеждой взять ситуацию под контроль.

— Он прав, — неожиданно согласилась Дюран. — Он прав. Прислушайтесь к нему, генерал.

— Сэр! — перебил ее голос связиста. — Сообщение из Второго Монтаны. От майора Рида, действующего командира. Он сообщает, что полковник Чаффи оказался предателем и задал полковой артиллерии неправильные координаты. После чего скомандовал отступление. Майор пытается восстановить порядок, но не уверен, что ему это удастся. Полковник Чаффи погиб в результате вражеского артобстрела, и полк буквально разваливается на части... Какого дьявола?!

— В чем дело, капрал? — осведомился Вильсон. Связист нажал что-то на своей панели, и громкоговорители командного центра ожили, заполнив зал шипением статики и спокойным ровным голосом, который Файф мгновенно узнал.

— Воины Новой Сьерры, говорит Боевая Единица ДСН Первого Робототанкового Полка ГАНС. Враг прорвал линию фронта и скомпрометировал наше командование. Мы должны сплотиться и защитить ущелье Горячих Источников и путь на Денвер Прайм. Нас застали врасплох и отбросили, но мы еще не повержены. Мы еще можем победить. Новая Сьерра ждет, что каждый из вас исполнит сегодня свой долг...

Лейтенант Билл О’Брайен прятался за сгоревшим остовом артиллерийского тягача, гладя, как сержант Дженсон перевязывает окровавленную культю левого запястья рядового Марлоу. Еще несколько дней назад — да что там! — всего несколько часов назад его стошнило бы от одного только вида торчащей кости, но за последние часы О’Брайен насмотрелся такого, что теперь подобное его почти не трогало.

Солдаты роты Альфа отступили с перевала, понеся по пути тяжелейшие потери, и теперь от них осталась лишь горстка отчаявшихся людей, отрезанных от своих солдатами АНМ, форсировавшими перевал и рассеявшимися по дороге, которая вела к Денверу Прайм. Единственная причина, по которой они еще были живы, крылась в том простом факте, что их было слишком мало, чтобы представлять собой хоть какую-то угрозу и тем самым привлекать к себе внимание. Почти наверняка, как только по эту сторону гор окажется больше вражеских войск, эта ситуация изменится, и далеко не в лучшую сторону.

В наушнике затрещало: входящий сигнал по командному каналу. О’Брайена раздирали облегчение и бешенство. После приказа об отступлении от командования не поступило ни одного вразумительного сообщения. А теперь, каким бы ни был новый приказ, жалкая горстка его подчиненных просто ничего не сможет сделать.

— Воины Новой Сьерры, говорит Боевая Единица...

О’Брайен слушал, с трудом веря тому, что слышит, но сердце в его груди забилось сильнее.

— ...Новая Сьерра ждет, что каждый из вас исполнит сегодня свой долг...

В это же мгновение внизу распустились бутоны разрывов, дюжина алых всполохов поглотила БТР противника. В мгновение ока волна вражеского подкрепления превратилась в дымящиеся обломки, совсем как те, что видел О’Брайен, когда их накрыло огнем их же артиллерии.

Почву под ногами сотрясал низкий рокот, не похожий ни на далекий грохот канонады, ни на шум бронетранспортеров. Он возник на грани слышимости и быстро нарастал, словно надвигающаяся летняя гроза, эхом отдающаяся среди изломанных пиков Новой Сьерры. О’Брайен осторожно выглянул из укрытия...

Он задохнулся от изумления, и не он один. Почти сразу же он услышал резкий вдох сержанта Дженсона и, даже не глядя, понял, что тот тоже наблюдает за разворачивающейся у подножия перевала драмой. И увиденное, несмотря на весь его опыт, повергло Дженсона точно в такой же трепет, как и самого О’Брайена.

Боло был словно сошедшая с места металлическая гора размером с небольшой стадион. О’Брайен немало слышал о супертанке землян, но подобного даже представить не мог. Закованный в тусклую, поглощавшую свет броню, он щетинился дюжинами орудийных стволов — от чудовищного «Хеллбора» главной башни до множества противопехотных и зенитных лазеров и пулеметов. Тут и там виднелись разрозненные группы других систем вооружения, кинетических орудий, ракетных пусковых установок, излучателей и других приборов, о назначении которых О’Брайен мог только догадываться. Боло Марк XX несли по долине шесть могучих гусениц, поднимавших гигантские клубы пыли и проходивших по валунам, деревьям и остовам уничтоженной техники, словно те были не более чем выбоинами на бетонном шоссе.

Боло повторил свое обращение по радио, и кто-то рядом с О’Брайеном, надломленно вскрикнув, выскочил из укрытия, словно хотел немедленно присоединиться к титаническому орудию уничтожения.

— Стоять! — рявкнул О’Брайен, выбрасывав вперед затекшую руку, чтобы остановить нетерпеливого солдата.

Он почти почувствовал, как на нем скрестились взгляды выживших, в том числе холодный, оценивающий взгляд Дженсона. Лейтенант постучал по своему шлему и объяснил, стараясь не повышать голос:

— Проверьте свои передатчики, парни. Если они не работают, танк не сможет отличить вас от плохих парней. Понятно? — Он подождал, пока все не проверили свои комлинки, и взмахнул рукой. — О’кей. За ДСН и Новую Сьерру! Вперед!

— Координатор, Боло повторяет свое сообщение. Он передает по всем каналам. Заглушить его?

— Заглушить?! — воскликнул Файф, как только капрал отключил громкоговорители. — Боже ты мой... Вильсон, вам хотелось патриотизма? Хотелось увидеть боевой дух? Может быть, душу? Ну так получайте! Сейчас Джейсон думает, что его командиры на него наплевали, но он, черт побери, не собирается сдаваться!

Вильсон молча смотрел на него.

— Координатор, — официально начал генерал Кайл, — я вынужден рекомендовать прекратить всякие попытки помешать Боло и начать работать над планом поддержки его действий.

— Я... — Вильсон беззвучно пожевал губами. Потом он кивнул. — Да. Да... начинайте передавать приказы всем подразделениям. Пусть они как можно скорее перегруппировываются и вступают в бой. Пусть Боло ведет свое сражение. — Он поглядел на Файфа. — Господи помоги мне, я никогда не думал...

— Я тоже не сразу поверил в то, что они это могут, сэр, — тихо сказал Файф. Смотрел он, правда, на Элейну Дюран. — Временами я забываю, каково это, быть снаружи... и воспринимать что-либо вроде Джейсона. Ни ум, ни образование, ни даже опыт не могут подготовить к восприятию того, на что способны Боло. Это можно только увидеть, увидеть самому... — Он замолчал, чувствуя, что его сентенции совсем не к месту.

Земляне-завоеватели слишком быстро привыкли считать себя венцом творения. Они создавали чудеса техники, такие как Боло, и поднимали на смех ограниченные взгляды на жизнь таких людей, как Вильсон, которые по-прежнему верили в простые ценности вроде храбрости, долга и чести. Но сами Боло точно так же ценили эти качества, как и мужчины и женщины далекого фронтира.

Если Конкордат намерен и дальше оставаться крупным игроком на галактической арене, в один прекрасный день ему придется выучить этот урок...

Продолжая продвигаться ко входу на перевал Горячих Источников, я начинаю встречать все более активное сопротивление. На эту сторону прорвались уже несколько батальонов, и все больше врагов пересекают горы, пока я разбираюсь с первыми своими противниками.

До сих пор в арсенале врага не попадалось ничего способного составить мне серьезную конкуренцию, по крайней мере один на один. Но численность брошенных против меня сил поражает, а ведь даже обычные фугасные боеголовки со временем справятся с моей броней. По моим прогнозам, я могу выдерживать бой не более восьми часов — более точные цифры выходят за пределы моей вычислительной мощности, так как в этом уравнении слишком много неизвестных. Этого времени должно хватить, чтобы мои товарищи из Народной Армии успели организовать оборону Денвера Прайм. Чтобы замедлить наступление противника, я должен занять позицию на самом перевале, перерезав единственную доступную врагу линию связи и снабжения. Классический маневр с тыла, в стиле Наполеона...

Серией залпов вспомогательных орудий я разбиваю скопление из двадцати двух вражеских танков, приближающихся ко мне с северо-запада, и, пробиваясь сквозь их тяжелые останки, вхожу в устье прохода. Теперь все зависит лишь от того, смогу ли я справиться с тем, что враг пошлет против меня. Я намерен продолжать бой до тех пор, пока армия не сумеет организовать контрнаступление. Вид приближающейся ко мне группки пехотинцев, чьи личные передатчики идентифицируют в них дружественные объекты, наполняет радостью мои центры удовольствия, хотя я и не могу позволить им подняться на борт, так как они все же могут оказаться вражескими диверсантами. Но я почему-то знаю, что они вовсе не агенты врага, и мысль о том, что я не один веду этот бой, еще больше воодушевляет меня.

Когда это сражение закончится, мой новый полк добавит к своему имени по крайней мере одну боевую запись. Конечно, соперничать с долгой историей Королевской Шотландской Гвардии будет нелегко, но надо же с чего-нибудь начинать...

— Иисус Христос... Иисус Всемогущий... — Хайман Смит-Вентворт снова и снова повторял священное имя, даже не замечая того, что богохульствует.

Боло появился словно из ниоткуда и, даже не замедлившись, прошел сквозь полк тяжелых танков святого Илии. Сейчас он поднимался на перевал, давя гусеницами все, что попадалось у него на пути, и паля во все стороны.

Все-таки он был прав. Боло гораздо больше походил на какую-то необоримую сверхъестественную силу, чем на создание рук человеческих.

— Отец Десница... — Стоящий рядом Бикертон-Фелпс казался таким же озабоченным, как и его дрожащий голос. — Отец Десница, что вы нам прикажете?..

— Приказываю.. — сказал он практически себе под нос. И более твердо: — Приказываю. Все, что у нас есть... бросить все на это порождение сатаны. Уберите его с дороги, чего бы это ни стоило. Прежде чем мы упустим наш шанс.

До тех пор пока Боло будет торчать на перевале, Они ничем не смогут помочь уже преодолевшим горы полкам. У некоторых уже должны заканчиваться боеприпасы. Они сражались с самого утра, с начала операции. Не имея прямого пути через перевал, АНМ не сможет организовать, снабжение или подкрепление. А без снабжения поход на Денвер Прайм будет просто невозможным.

Один танк поставил под угрозу весь план вторжения. Его необходимо устранить...

— Благой Господь на небесах, — пробормотал кто-то, — сколько же еще выдержит эта штуковина?

Сидя за своей бесполезной коммуникационной станцией, Файф отлично знал, что сейчас чувствует этот техник. Уже много часов Боло Марк XX мертво стоял на вершине перевала Горячих Источников, принимая на себя все, что бросал на него враг. Изображение со спутника на настенном экране уже почти ничего не давало, так как на нем была видна лишь седловина между двумя горными пиками, почти полностью скрытая дымом и пылью, вздымавшейся в небо почти непрестанной артиллерийской и ракетной бомбардировкой, нацеленной в Боло.

У ДСН уже давно закончились ракеты и снаряды, предназначенные для подавления вражеской артиллерии, оставив без действия едва ли не половину всех батарей АНМ. Противопехотные заряды тоже кончились после предпринятой два часа назад жестокой пехотной атаки. Теперь вражеская пехота держалась как можно дальше, устрашенная памятью о том, как их товарищей рвало на части, и парой тяжелых пулеметов Боло, по-прежнему следящих за ними.

Активная броня почти полностью исчезла, и сверкающая сталь виднелась в слишком многих местах, чтобы капитан хотя бы попробовал их сосчитать. За десять лет службы Файф никогда не видел настолько потрепанного Боло. Одна гусеница была разорвана: память об удачном попадании пары ММРЛ боеголовок. Телеметрия показывала, что большинство бортовых электронных систем были близки к перегрузке и отключению. Болевые центры Боло зашкаливало, а такого Файф никогда не думал увидеть.

Джейсон умирал.

Но у вспомогательных орудий еще осталось немного боеприпасов, а «Хеллбор» был полностью готов к бою. В потрепанной машине еще оставался боевой дух, и Джейсон явно не собирался отступать, как бы тяжело ему ни приходилось.

Файф бегло огляделся. Вильсон и Кайл, стоявшие бок о бок посреди комнаты перед монитором, уже давно не двигались и ничего не говорили. Генералу в конце концов удалось скоординировать рассеявшихся было защитников и начать контрнаступление, но на реализацию этого потребуется время. Теперь высшим военным чинам Новой Сьерры оставалось лишь смотреть. Смотреть и восхищаться последним боем Боевой Единицы ДСН.

Рядом с Файфом, комкая в руках распечатки телеметрии Джейсона, сидела бледная как смерть майор Дюран.

— Не могу поверить, что он все еще сражается, — тихо сказала она. — Не могу... Она замолчала и поглядела ему прямо в глаза. — С целым полком мы были бы непобедимы...

Он медленно кивнул:

— Может, и так. Говорят у Легурийцев есть лучшие системы ИИ, чем у Джейсона. Но я не думаю, что их машины могут сравнится с ним, когда дело доходит до боевого духа.

Еще одна волна ракет падает на мою позицию, и болевые сенсоры бесстрастно фиксируют попадания. Боль просто невероятная, но я фокусирую все свои угасающие силы на том, чтобы продолжать обстреливать из «Хеллбора» вражеские силы, не оставляющие попыток вернуться на перевал со своей стороны гор. Все последние 4987 секунд я отмечаю увеличение числа подобных попыток. Исходя из этих данных, я мог бы сделать прогноз положения и намерений врага но у меня больше нет сил производить вычисления. Для меня остался только этот перевал, который я должен удержать любой ценой... и враг, продолжающий атаковать, хотя и не так настойчиво как вначале.

Какая-то часть меня помнит, что с тех пор, как я вступил в бой, прошло уже 26135 секунд, и я знаю что вскоре не смогу продолжать активное сопротивление. Я немного промахнулся с начальной оценкой своей боевой выносливости, недооценив общую огневую мощь атакующего меня противника. Похоже, в военном деле существуют неизвестные, которые, не может вычислить даже Боло. Это наконец-то объясняет мне многие несоответствия, с которыми я сталкивался, изучая военную историю. Если даже компьютер Боло не может рассчитать все вероятности, то человек тем более. Я знаю, что человечество подвержено ошибкам более, чем такие как я, но люди обладают одним качеством, чем-то неосязаемым, что я могу лишь пытаться эмулировать, но знаю, что никогда не пойму...

Новый рой ракет обрушивается на меня. Залпы уже не такие мощные и однородные, но не менее опасные. Присоединившиеся ко мне в начале сражения люди давным-давно погибли, еще раз подтвердив тем самым факт, что современное поле боя не место для их хрупких организмов. Но они отдали жизни, защищая свои дома и семьи, и я тщательно сохранил номера их личных передатчиков, дабы, когда битва завершится, имена героев навеки сохранились в памяти народа Новой Съерры.

Бортовые системы оценки повреждений докладывают о серьезных неполадках в блоке охлаждения реактора. Вскоре мне придется отключит его, так как, если я попытаюсь обойти блокировку, реактор вполне может взорваться. Это, без сомнения, положит конец вражеским попыткам снова захватить перевал, но заодно сделает близлежащие районы непригодными для жизни на много веков...

В любом случае моя миссия почти завершена. Я завершаю подпрограммы автономного режима, которые предотвращают прием сообщений из скомпрометированного штаба. Теперь я могу рискнуть вероятностью того, что мои сообщения будут перехвачены противником, так как это все равно не повлияет на мою способность сопротивляться.

Прежде чем битва завершится, я хочу еще раз поговорить со своим Командиром.

— Боевая Единица ДСН командованию, — передаю я. — Запрашиваю разрешения доложить ситуацию.

Он поразительно долго не отвечает. Что это? Свидетельство вражеских уловок? Я не знаю... но теперь для меня самое главное просто снова услышать его голос.

— Джейсон! Будь ты проклят, Джейсон, я не думал, что ты еще можешь передавать!

— Запрашиваю разрешение передать ТСД, — повторяю я. Получив подтверждение, я передаю детализированную информацию о своем положении, которую смогли предоставить мои поврежденные сенсоры. — Запрашиваю подкрепление, — подвожу я итог. — Дальнейшее ведение боевых действий невозможно...

— Кавалерия на подходе, Джейсон, — говорит мне мой Командир. — Все кончено. Можешь переходить на пониженный уровень сознания, пока мы не произведем оценку повреждений. Посмотрим, что еще можно спасти...

Я с подозрением выслушиваю его. Возможно, враг по-прежнему думает, что может заставить меня отключиться и воспользоваться моей слабостью.

Затем мои последние сенсоры отслеживают новый залп артиллерии и ракетных установок, и я готовлюсь к неизбежному...

Но заряды проходят над моей позицией, уходя за горы, к тем самым батареям, которые мне не удалось заставить замолчать, прежде чем иссякли боеприпасы моих гаубиц. Из последних сил я подключаюсь к спутниковому каналу и вижу у подножия перевала скопление дружественных объектов, спешащих мне на выручку.

И только тогда я ослабляю контроль периферийных систем, позволяя себе наконец соскользнуть в забвение режима минимальной готовности...

— Докладывайте, лейтенант, — устало произнес Смит-Вентворт. На самом деле ему не нужно было слышать то, что он и так видел на тактическом дисплее, но он не собирался отбрасывать формальности. Он был истощен эмоционально и физическим и искал утешения в пустой рутине.

— Штурм не удался, Отец Десница, — тихо доложил Бикертон-Фелпс. — Боло больше не стреляет, но наши силы по ту сторону гор обращены в бегство контратакой неверных. А из-за вас у нас больше нет сил, способных снова обратить ситуацию в нашу пользу...

Десница поднял голову и наткнулся на холодный взгляд серых глаз.

— Я был бы благодарен, если бы ты не забывал свое место, мальчишка! — резко заметил Смит-Вентворт. — Не тебе меня судить.

Бикертон-Фелпс, не меняя выражения лица, прикоснулся к пряжке своего ремня.

— Когда-то вы были хорошим офицером, третий командующий, — сказал он. — Но после сегодняшнего... — Он медленно покачал головой и отвернулся.

В дверях командирского фургона появились двое крепких конвоиров в черной униформе Священного Ордена. Бикертон-Фелпс отцепил пластинку от пряжки своего ремня и протянул ее одному из стражей:

— Мое имя Бикертон-Фелпс, капитан-палач. Этот офицер освобожден от занимаемой должности и арестован по обвинению в оскорблении Господа. Уведите его.

Смит-Вецтворт молча смотрел мимо охранников на юного Святого Инквизитора. Еще несколько часов назад его шокировало бы предположение о том, что его адъютант на самом деле один из агентов Архиспикера. Теперь его уже ничего не удивляло. Это даже казалось правильным, подходящим концом.

Когда солдаты уводили его, Хайман Смит-Вентворт все еще хохотал.

Для того чтобы закончить войну, понадобились еще шесть недель и угроза блокады со стороны Конкордата, но, когда все было сделано и сказано, именно неудача на перевале Горячих Источников стала символом поражения Армии Нового Мессии, и не только на Новой Сьерре. Хотя Дезерет оставались потенциальной угрозой безопасности региона, активация остальных Боло из Первого Робототанкового Полка гарантировала, что сюда они в ближайшее время не сунутся.

Техники из команды Файфа признали, что Боевая Единица ДСН не подлежит ремонту и восстановлению. После интенсивной бомбардировки, которой он подвергся во время сражения, от него мало что осталось, кроме базовых электронных подсистем и поврежденного термоядерного реактора, который, дабы избежать неуправляемой реакции, пришлось заглушить и демонтировать.

На это последнее задание капитан Дэвид Файф отправился лично, хотя техник-сержант Рамирес и его команда вполне могли справиться и без него. Кроме них, на поле брани собралась целая толпа высоких официальных лиц, как штатских, так и военных, в том числе координатор Вильсон, генерал Кайл и майор Элейна Дюран.

Прежде чем приступить к процедуре отключения, перед изуродованным Боло провели короткую церемонию. Не было ни парада, ни ликующих толп. Просто несколько высших лиц государства пришли отдать последние почести герою сражения при Горячих Источниках.

Почти все присутствующие произнесли речи, расточая похвалы героическим мужчинам и женщинам, павшим на поле боя, которые перемежались торжественными клятвами в том, что кровопролитие не повторится и не будет забыто. Но когда пришла очередь координатора Вильсона, его слова были совсем о другом.

— Когда Дезерет попытались завоевать нашу планету, погибло много храбрых защитников нашей Родины, — начал он, охрипшим от волнения голосом. — Мы никогда не забудем их жертвы. Но я надеюсь, что до тех пор, пока народ Новой Сьерры будет помнить о том, что наша свобода была завоевана здесь, под самой крышей мира, мы не забудем истинного героя этой битвы. Боло ДСН был героем не из плоти и крови, но из стали и кремния, построенным людьми и запрограммированным людьми, нашим слугой, созданным только для войны. Но эта боевая машина, этот Боло, был больше чем просто совокупностью программ и микросхем, гораздо больше. Ни один человек, ни с Новой Сьерры, ни с любого другого далекого мира человеческого космоса, никогда не демонстрировал большей инициативы, храбрости и патриотизма, чем эта машина, которая заслуживает любого определения, кроме как «простая». Боевая система Боло ДСН... Джейсон... показал, что достоин нашего уважения. Как боевая машина..., как герой... как человек.

Следуя древней традиции Бригады Динохром, они торжественно прикрепили к башне Боло награду — орден «За заслуги». Это была самая высшая награда, которую мог получить гражданин Республики, и собравшиеся чиновники приветствовали ее аплодисментами Потом майор Дюран кивнула Рамиресу, и началась процедура отключения.

Дэвид подошел поближе к одному из уцелевших кластеров ввода/вывода Боло. Он знал, что у них нет иного выбора, но легче ему от этого не было. Джейсон все еще был в сознании, по-прежнему функционировал на уровне минимальной готовности, но ушел слишком далеко, чтобы возродить его в этом или любом другом теле. Файф знал, что болевые центры, все так же сигнализируют о чудовищных ранах машины и отключение лишь освободит его от невообразимого ада электронного страдания...

Визуальный сенсор медленно повернулся, фокусируясь на Файфе, Боло заговорил, скрежещущий, механический звук.

— Боевая... Единица ДСН... командованию... — запинаясь, проговорил он. — Я... рад... что выполнил свой долг. — Последовала долгая пауза.

Файф услышал, как один из техников докладывает Рамиресу об успешном отключений главного реактора. Энергии в запасных батареях Боло оставалось всего на несколько секунд. А потом Джейсона не станет.

— Я сожалею лишь об одном... — продолжил Джейсон. — Мне жаль... что мы не сможем... больше обсуждать... ошибки людей. — Снова машина замолчала, и, чтобы расслышать последние слова, Файфу пришлось прислушаться. — Путник, пойди возвести...