Непрощенный

Глава 9 АЛЛАРТ

Две золотых луны поднимались в небо, в котором сияли мириады звезд, складываясь в незнакомые созвездия и соперничая с трепещущими огнями города.

Алларт стоял на балконе огромной жилой башни. С многометровой высоты как на ладони был виден квартал торговцев, раскинувшийся у ее подножия. Когда-то в этих приземистых двухэтажных строениях располагались склады. Но это было давно. Вымершая, выжженная столица снова заселялась, и теперь в них жили торговцы — жили там же, где торговали. Так выходило и удобнее, и безопаснее. А торговали тут всем — и торговали все… впрочем, как и в любом рыночном квартале Галактической Империи. Алларт смутно об этом догадывался — правда, сравнивать ему было не с чем: ни разу за всю свою долгую жизнь он не покидал владений барона Пако. Но ему и дома хватало впечатлений. Здесь, в лабиринте узких улочек, где с трудом могли разминуться две платформы, за занавесками и шторками, в тени карнизов, можно было встретить таких торговцев и покупателей, что и видавшего виды копателя брала оторопь.

И все же в торговый квартал Алларт входил без страха. А вот «скотный рынок» старался обходить стороной. Здесь пахло потом, кровью и страхом. Когда приходилось покупать хэнаков, Алларт посылал туда Тейса — под предлогом, что тот лучше разбирается в ездовых птицах. Он не мог проходить мимо этих тварей, сидящих в силовых клетках и резервуарах, закованных в электрошоковые браслеты, бунтующих или покорно ожидающих своей участи. Здесь торговали рабами и домашней скотиной, и трудно было отличить разумных от неразумных. Но хуже всего был «красный угол», где продавались существа любого пола и вида, предназначенные для плотских утех. Зачастую покупателю предлагалось опробовать товар в деле прямо на месте — для этого предназначались кабинки, нарочно не оснащенные звукоизоляцией: считалось, что это привлекает клиентов. Самый воздух был напоен похотью, вызывая необоримое ощущение — смесь восторга и стыда.

За рынком рабов тянулась полоса развалин — язык не поворачивался назвать их домами. Уродливый нарост, сдерживаемый силовым барьером с одной стороны и городской стеной с другой, — нарост, который невозможно ни вырезать, ни выжечь. Раз в десять-пятнадцать дней здесь случались пожары, и их никто не тушил — даже обитатели этих трущоб. Да, у трущоб тоже были свои обитатели. Любому живому существу нужно место, которое оно может назвать своим домом, и неважно, сколько кусов лежит у него на кредитной карте… и если ли у него кредитная карта, кошелек или нитка бус, которую можно обменять на мешок кореньев и кусок вяленого мяса. И поэтому, стоило угаснуть пожару, развалины начинали отстраиваться — так отстраивают свое жилище муравьи и термиты. По сути, это и был гигантский термитник, населенный существами, непохожими друг на друга и обеспечивающими существование себе и своим соседям. Подобно муравьям и термитам, они не задумывались о том, как и зачем это делают — равно как и о чем бы то ни было еще. Они жили сегодняшним днем, забивали дыры в стенах пластиковыми щитами, пристраивали лестницы, чтобы забраться на верхние этажи чудом не обрушившихся зданий. Они сбрасывали нечистоты прямо в узкие проходы между постройками и воспринимали источаемый смрад как нечто само собой разумеющееся. Так же они воспринимали смерть и рождение себе подобных — как, наверно, воспринимают рождение и смерть термиты и муравьи. И дело не в том, что обитатели трущобного квартала были от природы слабы разумом. Просто их разум занимали совсем другие проблемы, так что на размышления о смысле жизни и природе вещей не оставалось времени. Им нужно было выживать.

За городской стеной, вдоль горизонта, протянулась неровная зеленая полоса — словно кто-то взял кисть и нарисовал неровную линию. Вильда… Тот самый зеленый кошмар, откуда Алларт выбрался три дня назад. Вильда, пожравшая почти всех его товарищей. И все из-за этого грязного пига Отто Чаруша, чтоб ему лопнуть! Алларт сплюнул и вполголоса выругался. Мало ему взяток, которые он берет с копателей — так теперь жирному мибуну приспичило получить лишнюю подачку из рук барона! Откуда теперь брать команду? Потеря корабля — это еще полбеды: запасов, скопленных за долгие годы, хватит не на одну летаду. Но команда! Команда, которую он не отбирал — она отбиралась сама, отбиралась из тех, кто не только знает свое дело, но и не обделен смекалкой, злостью. Из тех, кто не станет брезгливо морщиться, если доведется копаться в крысином дерьме, а потом жрать тех же крыс, едва обжаренных на горелке. Одна Матильда чего стоила! После конфликта на Кан-Мора немногочисленная диаспора арахнов покинула владения барона Пако, а немногие оставшиеся подданные Великой Пожирательницы Си слишком хорошо устроились, чтобы прельститься местом в отряде копателей.

А вместе с Матильдой пропал и странный лабус с Планеты, который так хорошо дрался. Исчез вместе со своей древней аммой… Ладно, ну ее, аммушку, как ушло, так и пришло, но Матильда!..

За спиной послышалось осторожное покашливание, и в воздухе поплыл томный запах ментола. Копатель обернулся. В дверях, согнувшись в почтительном поклоне, стоял слуга. На подносе, который он держал в руках, дымились две чашки ароматного травяного отвара.

— К вам посетитель, господин. Прикажете впустить?

Голос у слуги был мягким, точно ком ваты. Алларт ухмыльнулся. Вот молодец, знает свое дело. Ни напоминать ему не надо, ни указывать лишний раз. И перед глазами без нужды не маячит… Хоть одна радость в жизни осталась.

— Впускай.

Алларт еще раз взглянул на неровную зеленую линию на горизонте и вернулся в кабинет.

После яркого солнца царящий в комнате полумрак давал приятный отдых глазам. Стены кабинета были отделаны зелеными пластиковыми пластинами, прошитыми желтоватой проволокой. В свое время Алларт немало понатаскал с Планеты этого добра… а потом неплохо наварился, продавая остатки запасов заказчикам и скупщикам, которых нарочно приводил сюда. В центре комнаты возвышался резной каменный стол с биокомпом в окружении глубоких анатомических кресел, а сбоку притулился крошечный металлический столик-мобил, на котором уже стояли чашки. Что касается верного слуги, то он как будто растворился в воздухе.

Копатель одернул халат из дорогой ткани — мягкой, как пух хэнака, но по виду напоминающей тронутую патиной бронзу, — опустился в кресло и небрежно ткнул пальцем во встроенный пульт. Столик, перебирая паучьими ножками, засеменил к нему Подушки вызывали ощущение, что тело парит в невесомости, аромат ментола погружал в забытье… Оставалось только протянуть руку и взять чашку.

И тут двери распахнулись.

Казалось, сейчас в комнату войдет великан с могучими мускулами, едва не разрывающими кожу. Войдет, пригибая голову, чтобы не задеть потолок и глядя исподлобья, точно боевой трицеропс, которому не терпится поднять кого-нибудь на рога.

Но существо, появившееся в дверях, вряд ли можно было назвать великаном… разве что гигантской лягушкой. Лягушкой, которая по каким-то причинам выросла до размеров среднего роста гуманоида, но не захотела — или не смогла — сообразно увеличить свой рацион.

— Рад вас приветствовать, почтенный Арран, — произнес Алларт. — Присаживайтесь. Не желаете чаю?

— Благодарю, госпотс-син Аллартс-с… — Буфонид опустился в ближайшее кресло — так осторожно, словно оно могло рассыпаться под его весом, — и стыдливо покосился на предложенную чашку.

Алларт побарабанил пальцами по подлокотнику, и столик послушно подбежал к креслу гостя.

— Этс-с-со великая честс-с-сь для меня… — Арран выпростал из широкого рукава своего мешковатого одеяния тощую лапку, подцепил чашку и сделал крошечный глоток. — Бытс-с-сь гостс-с-сем знаменитс-с-сого искатс-с-селя сокровищ…

— Бывшего, — поправил Алларт. — Увы.

— Примитс-с-се мои соболезнования. — Буфонид закатил глаза и томно вздохнул. Интересно, понимал ли он, о чем идет речь? — Боюсь, и меня скоро можно бутс-с-сетс-с-с назвать бывшим распорядитс-селем…

— Бывшим? — Алларт в притворном удивлении поднял брови. — Но почему? Насколько мне известно, великий Тоар высоко ценит ваши услуги.

На самом деле ему было прекрасно известно, почему распорядитель Арран впал в немилость. О новичке, который убил лучшего воина Диска, говорила вся столица. Равно как и о том, что он сделал это вопреки приказу барона. Любой, у кого, как говорят копатели, не закисла брень, может сложить два и два и получить четыре, не прибегая к помощи биокомпьютера. Умственные способности Алларта были существенно выше средних. Он сложил два и два… и понял, что исход этого поединка будет иметь самые серьезные последствия для почтенного Аррана, который отвечал за все, что происходит на арене. И когда почтенный Арран, собираясь отправить Алларту сообщение с просьбой о личной встрече, обнаружил точно такое же, уже присланное знаменитым контрабандистом, он понял, что мысли сходятся не только у дураков.

Впрочем, в дураках грозило остаться им обоим. И распорядитель это прекрасно понимал.

— Нельзя было выпускатс-с-сь его протс-с-сив любимого бойтс-с-са госпотс-с-сина барона… — Он снова прихлебнул из чашки. — Но как мне было постс-с-упитс-с-сь? Госпотс-с-син смотритс-сель очень хотс-с-сел витс-сеть своего воина на арене. Очень хотс-с-сел… Хотя Скерр мог вчера не выхотс-сить…

И наверняка был очень настойчив. Очень хотел. И выложил немало мегакусов, чтобы его желание осуществилось. Что надо сделать, если хочется сдвинуть с места заевший шарнир? Правильно, смазать.

Только одно непонятно: с какой радости Арран поставил против новичка самого Белого Скерра?

Распорядитель потягивал отвар, скорбно озирая верхний ряд пластиковых плиток. Пауза затягивалась, и Алларт решил задать вопрос прямо, хотя и не в столь резкой форме.

— Интс-сересы госпотс-с-сина барона превыше всего, — торжественно изрек буфонид и осушил чашку.

Алларт потер верхнюю губу, чтобы скрыть усмешку, и нажал еще одну кнопку на подлокотнике. Через пару минут слуга принесет еще отвара… и, наверно, немного сладких катийских рулетиков. Негоже оставлять «гостс-с-ся» без угощения.

Скорее всего, жирный мибун Отто Чаруш поскупился, предложил за свое желание слишком низкую сумму — поэтому «гостс-с-сь» и вспомнил про «интс-сересы госпотс-с-сина барона». Могли быть и другие причины. Если почтенный распорядитель не желает про это рассказывать прямо сейчас — пусть не рассказывает. За долгие годы работы Алларт научился вытягивать из собеседников нужные сведения, не прибегая к помощи палача… и зачастую так, что те даже не догадывались о том, что проболтались. Или догадывались, но слишком поздно.

Сейчас Алларта интересовало кое-что другое.

— Чем он так хорош, этот новичок? — спросил он.

— Если бы вам выпало полюбоватьс-с-ся, как он сражаетс-ся, у вас пропали бы все вопросы, — распорядитель поднял чашку до уровня глаз и посмотрел на нее так, словно она была любовью всей его жизни.

— Неужели он владеет искусством Древнего боя? — усмехнулся Алларт.

Распорядитель оторвал взгляд от чашки и кивнул.

— Надо же… А как он выглядит, этот великий воин? Наверно, он велик ростом и могуч?

— Могуч, — буфонид повернул голову, — хотс-с-сь и не велик. Он кажетс-с-ся слабым и хилым, но его сила…

Алларт кивнул.

— Тогда ясно, почему он вас так заинтересовал, уважаемый Арран. Маленького и хилого противника легко победить. На него вряд ли кто-то поставит. Но вы не учли, что слава о таких бойцах расходится дужно шнелево.

— Простс-с-итс-се?

— Быстро расходится. Очень быстро. Вы и пер… извиняюсь, чихнуть не успеете, как о вашем великом воине станет известно каждому траббу во владениях нашего благородного барона. Если вы хотите навариться на ставках, то долго ваше удовольствие не продлится.

— Конечно. — Распорядитель развел тощими лапками, при этом широкие рукава его одеяния сползли до локтя и собрались в тяжелую гармошку. — Но искусстс-с-сву можно научитьс-ся, верно?

В этот миг над дверью вспыхнула ярко-голубая лампочка. Алларт ткнул пальцем в подлокотник, впуская слугу. Распорядитель поспешно одернул одеяние с таким видом, словно его застали за крайне непристойным занятием. Разговор ненадолго прервался — до тех пор, пока слуга не исчез за дверью. Бывший предводитель копателей проводил его взглядом, потом задумчиво посмотрел на столик.

— Кажется, я понимаю, куда вы клоните, — проговорил он, обращаясь то ли к гостю, то ли к горке катийских рулетиков, красивой горкой сложенных на кружевной металлической тарелке. — Новый боец господина Старшего смотрителя поможет вам вырастить поколение воинов, способных разнести любого противника в артымац.

— Именно. — Распорядитель потянулся было к чашке, но отдернул руку, словно обжегся, и сел прямо. — Вы правильно меня поняли, госпотсс-с-син…

— Так в чем проблема?

— Боюсь, госпотсс-с-син боетс-с-с не пожелаетс-с-с учитс-с-сь наших воинов. Он весьма своенравен и не признаетс-с-с властс-с-сь сильных мира сего…

— И?..

— Госпотс-с-син барон приказал броситс-с-сь его в Пытс-с-сочную башню. Я понимаю, госпотс-с-син барон глубоко оскорблен постс-с-супком бойтс-с-са, но…

— Но не стоит резать хэнака, несущего металлические яйца.

Алларт встал и прошелся по кабинету. Понятное дело: после того, как распорядитель получил его послание, бесполезно притворяться лицом незаинтересованным. Другой вопрос, что не стоило показывать этой лягушке-переростку, насколько он заинтересован в возвращении Ар-тема. Сейчас для него каждый член команды на вес древнего металла. И тем более такой.

Забавно… Какие-то несколько дней путешествия по вильде — и он, Алларт, уже думает об этом парне с Планеты как о члене своей команды! До сих пор такого не удавалось никому. Ладно, у него еще будет время задать Ар-тему несколько вопросов… после того, как он вытащит его из пыточной. А это будет очень непросто.

А чего хочет господин Распорядитель? До сих пор он не обмолвился ни словом о цели своего визита. А пришел он не потому, что захотел пожаловаться на строптивого гладиатора, из-за которого оказался в опале.

Нет, господин Распорядитель, вам что-то нужно от Алларта.

Так не тяните, нечего тут шары мыть. Не факт, правда, что я откликнусь на вашу просьбу… Поскольку вы уже рассказали мне почти все, что меня интересовало.

— Ладно, — спокойно проговорил он. — Мне, конечно, угощения не жалко…

Буфонид почти с ужасом посмотрел на свою чашку и поспешно схватил ее, словно она могла исчезнуть. Алларт задумчиво проследил за его судорожным движением.

— Но, может, перейдем к делу?

— Но мы уже перешли, — кротко ответил Арран.

— Как?

Алларт не смог — вернее, не успел — скрыть удивление. Такого поворота событий он не ожидал. Неужели…

— Я понимаю, вы врятс-с-с ли поможетс-с-се мне вызволит-с-с-сь воина… — Распорядитель засопел и стянул с блюда рулетик.

— Да, это уж точно, — хмыкнул Алларт. — Моих связей для этого явно недостаточно.

«И оружия, которое у меня осталось, тоже. К сожалению».

— …Но можетс-с-с, вы расскажетс-с-се, где его нашли?

Ничего себе! Алларт едва не рассмеялся. Бедолага! Похоже, господин Распорядитель вообразил, будто где-то на Планете находится целый склад воинов, владеющих искусством Древнего боя.

Впрочем… из этого можно будет извлечь кое-какую пользу.

— С удовольствием, — Алларт опустился в кресло и с удовольствием расслабил мускулы. — Я нашел его на Планете, во время раскопок. Если хотите, могу вас туда доставить. Правда… понимаете… — Он потер указательным пальцем переносицу. — По вине нашего общего знакомого Отто Чаруша я лишился корабля и команды.

— О, не беспокойтс-с-сесь. — Буфонид торопливо сделал несколько глотков из чашки и смахнул с уголка губ каплю настоя. — Конечно, я смогу найтс-с-си вам корабль… Конечно…

На то, чтобы договориться о прочих нюансах сделки, много времени не потребовалось. Прежде чем чашки опустели, все было решено. Через три дня Алларт получал в свое распоряжение корабль, а заодно господин Распорядитель предоставлял код, дающий право на вылет с Диска.

Проводив гостя до дверей, Алларт вернулся в кресло перед компьютером, поднял дисплей и некоторое время наблюдал, как буфонид в сопровождении слуги пробирается по коридорам жилой башни. Настроение у него было странное. За какой-то час он решил огромную проблему: теперь у него был корабль. По такому случаю полагалось радоваться. Но Алларту было невесело.

Выходит, что Артем, едва отбившись от кромешников, попал в руки смотрителям. Жирный пиг Отто заморочил айсику голову и отправил драться на арену, где тот по простоте душевной запаил лучшего баронова гладиатора. Кулево проблуидился, нечего сказать!

Он сменил меню на экране, чтобы проверить поступившие сообщения… и ахнул.

Да, сюрпризы на сегодняшний день явно не кончились. Пока он разговаривал с Распорядителем, пришло еще одно сообщение. И автором этого сообщения был никто иной, как Первая жена Старшего смотрителя Отто Чаруша, которого Алларт столько раз поминал недобрым словом.

Чтобы остаться неузнанным в Столице, лучше не прибегать к «виртуальной личине» и прочим сложнотехническим устройствам. Куда надежней широкий плащ с капюшоном, на который не отреагируют локаторы стражников, но полностью скрывающий лицо. Если дополнить его одеждой, которую на тебе вряд ли ожидают увидеть, оставить дома платформу и выйти на улицу через черный ход, успех обеспечен.

Проскользнув в узкий проход, Алларт оказался в застекленной галерее, соединяющей нижние этажи всех жилых башен квартала. Здесь располагались всевозможные закусочные, бары, а также лавочки, где могли закупиться те, кто мог позволить себе слегка переплатить, вместо того, чтобы гонять слуг в торговый квартал. Заведения подороже украшали голографические щиты, сквозь которые можно было увидеть все, что происходит внутри, прочие довольствовались обычными вывесками.

Алларту не было нужды их разглядывать. Он знал свой квартал. Он знал такие закоулки, о существовании которых большинство соседей даже не догадывалось. И конечно, он знал, где находится кафе «Квок», хотя сам в подобные заведения без нужды не заглядывал. Дело заключалось даже не в ценах — Алларт не любил показывать истинный размер своего дохода. Просто это полутемное заведение с сиденьями в виде присевших хэнаков изначально считалось «женским». Сюда приходили богатые аристократки — пошушукаться, посплетничать, обсудить новости моды и подробности недавних приемов. Случались здесь и встречи иного рода… однако лишь такие, которые без особых опасений можно сделать достоянием гласности, по крайней мере в определенных кругах.

«А кулево это, наверно — оказаться героем подобных слухов», — с усмешкой подумал Алларт, разглядывая голоменю на столике в дальнем углу. Выбор приятно радовал разнообразием, но и размеры порций, и меню указывали на то, что «Квок» — это заведение из разряда тех, где не столько едят, сколько сидят.

Ладно, значит, поиграем в утонченность. В конце концов, он тоже пришел сюда не потому, что сильно проголодался.

До встречи оставалось около часа. Обычно за это время Алларт успевал не только как следует пообедать, но и этот обед приготовить. Однако, чтобы не нарушать приличия заведения, он всего лишь расправился с коктейлем и заказал второй.

Когда он поднял глаза, перед ним стояла дама.

Похоже, она тоже не хотела, чтобы кто-то узнал ее. Правда, вуаль могла показаться недостаточно плотной, однако замысловатый рисунок отвлекал взгляд, а тяжелые складки одеяния надежно скрывали очертания фигуры.

— Один из ваших древних дисков оказался фальшивым, — произнесла она тихим мелодичным голосом.

Алларт кивнул. Это была условленная фраза, обговоренная в письме. Трудно представить, что случай свел его с супругой кого-то из любителей старины, тем более что древними дисками Алларт не торговал уже несколько лет.

— К сожалению, в ближайшее время дисков не будет, — проговорил он. — Но может быть, я смогу оказать какую-нибудь услугу, чтобы возместить вам ущерб?

Женщина откинула вуаль и чуть заметно улыбнулась.

— Не сомневаюсь. — Она изящно подобрала подол, опустилась на сиденье и принялась изучать меню, вспыхнувшее на поверхности столешницы.

— Вы не были вчера на арене? — спросила она, не поднимая глаз.

Алларт покачал головой.

— Не был. И совершенно об этом не жалею.

По правде говоря, он изрядно покривил душой. Однако правдивый ответ — не всегда лучший.

— Неужели? — дама посмотрела на него с неприкрытым удивлением.

— Конечно, — фыркнул Алларт и глотнул из бокала. — Если вы о том гладиаторе, который ослушался барона… Раскройте уши да послушайте, о чем вокруг говорят — и смотреть не понадобится. И так все узнаете.

Изящный пальчик с ухоженным ноготком прижал строчку меню — так, словно его обладательница раздавила насекомое.

— Да, я именно о нем. Вы ведь знаете, что это гладиатор моего мужа?

— Кто же этого не знает?

— Да, в самом деле… — Дама снова задумчиво посмотрела на меню, потом перевела взгляд на застежку плаща Алларта — по крайней мере, так показалось копателю. — Кто этого не знает?

Она подняла пальчик, прицеливаясь в меню, но передумала и решительным тычком закрыла окошко.

— Кто этого не знает… — повторила она.

Подкатил робот-официант, выгрузил на столик креманку с десертом в форме разбитого яйца и двинулся прочь. Алларт проводил его взглядом.

— С чего вы взяли, что я буду вам помогать? — спросил он.

— Вы помогаете мне, а не моему мужу, — супруга Старшего смотрителя нежно улыбнулась и положила в рот крошечный кусочек десерта. — Я уже достаточно сделала для Отто. Боюсь, он понятия не имеет, что такое «благодарность». Во всяком случае, больше я пальцем ради него не пошевелю.

Вот как… Весьма вероятно, что так оно и есть. Либо Отто отправил сюда женушку в качестве подставного лица. Впрочем, это тоже можно использовать. Например, подставить жирного кусобаба в самый подходящий момент и…

— …хотя Отто, скорее всего, тоже нужна помощь.

А это — что правда, то правда. Поскольку за проступки раба отвечает не только сам раб, но и его хозяин. Тем более за такие проступки.

— И чем я могу вам помочь?

Женщина помешала ложечкой в креманке.

— Барон забрал гладиатора в Пыточную башню, — проговорила она. — Вы, конечно, понимаете, зачем отправляют в Пыточную башню?

— Да, я в курсе, — отозвался Алларт, прихлебнув из бокала чуть громче, чем принято в приличном обществе. Дама сделала вид, что не обратила на это внимания… или ей действительно было не до соблюдения приличий.

— Этот раб…

Она сглотнула, ее тонкие, красиво вырезанные ноздри дрогнули.

— Этот раб может сболтнуть лишнее, — ее голос звучал сдавленно. — Мне бы этого не хотелось. Надеюсь, вы меня понимаете?

Не отрываясь от бокала, Алларт поднял взгляд. Огромные глаза с темно-радужными контактными линзами смотрели прямо на него, затягивая, как в водоворот. И вдруг длинные ресницы качнулись — так неожиданно, что Алларт вздрогнул.

— Помогите мне выкрасть гладиатора из Пыточной башни, — в голосе госпожи Лутты зазвенел металл. — После этого делайте с ним что хотите. Можете отправить его обратно на Планету. Можете убить.

— Или вернуть вашему мужу.

Жена Старшего смотрителя с коротким смешком откинулась на спинку кресла и пробежала пальцами по пушистой обивке. Напряжение, сковавшее Алларта, исчезло.

— Нет, не стоит. Правда.

— А вам?

— Мне?

Женщина снова рассмеялась, но, как показалось Алларту, немного натужно. Кажется, теперь становится ясно, почему ей так нужно молчание Артема.

— Вы в своем уме? Зачем мне гладиатор, которого… которого нельзя даже выпустить на арену?!

— Вы правы, — благодушно проговорил Алларт, ставя на стол опустевший бокал. — Правда, я не понимаю, почему именно я…

— Потому что вы тоже имеете зуб на моего мужа. Верно?

Ох… А она далеко не так глупа, как могло бы показаться. Выбор у нее весьма невелик: времени в обрез, палач долго тянуть не станет. В любой момент пленник может проговориться. Скорее всего, госпожа Лутта стремится скрыть свой секрет не от барона, а от собственного муженька. А может, и нет. Как бы то ни было, об одном она не догадывается: о том, что Ар-тем — не пленник Алларта…

Не пленник, а…

Друг.

Эта мысль была настолько неожиданной, что у Алларта перехватило дух. Грудную клетку сдавило, словно при взлете без гравикомпенсаторов. Он бросил короткий взгляд на госпожу Лутту: не заметила ли она чего? Нет, вряд ли. Красавица лакомилась десертом и как будто потеряла к нему всякий интерес.

— Да, — проговорила она как бы между прочим. — Я взяла у мужа пробу генетического кода. Это поможет вам проникнуть в башню без электронных отмычек… или как это у вас называется. Правда, судя по вашей репутации, вы могли бы обойтись и без моей помощи…

— Но зачем рисковать, если можно обойтись без риска?

Госпожа Лутта понимающе кивнула и зачерпнула ложечку десерта.

— Вы очень проницательный человек. — Она проглотила горку ароматной розовой пенки. — С вами приятно иметь дело.

Она искоса бросила взгляд на робота, который обслуживал соседний столик, и почти неуловимым движением вытащила откуда-то маленькую полупрозрачную пластинку.

— Как только вы ею воспользуетесь, я об этом узнаю. Равно как и о том, что вы выкрали пленника. Можете показать его, можете не показывать — мне все равно.

Само собой. Еще бы у дамы, занимающей столь высокое положение, не было при дворе пяти-шести пар ушей!

— …Сейчас на вашем счете лежит шестьдесят мегакусов. Как только я узнаю, что у вас все в порядке, вы получите остальное. Поверьте, я в долгу не останусь.

Словно в подтверждение своих слов, жена Старшего смотрителя подозвала официанта и сунула в щель в его корпусе платежную карточку.

— И еще, — женщина подалась вперед, и копатель уловил тонкий, изменчивый аромат ее духов. — Клеточный сигнификатор, который нанесен на карточку, уже попал на вашу кожу. Прежде, чем мы отсюда выйдем, он окажется в каждой тысячной клетке вашего тела. Что поделать, иначе вам не проникнуть в пыточную. Так что не пытайтесь скрыться, Алларт. Обнаружить вас по сигнификатору проще простого. Разве что вас сожгут, а прах развеют по ветру.

Она выпрямилась, невинно улыбнулась то ли своему собеседнику, то ли креманке с остатками десерта, и добавила:

— Препарат-ингибитор — сам по себе достаточное вознаграждение. Но мне кажется, это не совсем справедливо, верно?

Они покинули «Квок» вместе. Их беседа вряд ли прослушивалась и записывалась: считается, что в подобных заведениях собирается приличная публика, которая может счесть вмешательство в свою личную жизнь оскорбительной… и отреагировать соответствующим образом. У оскорбленного дворянина, в отличие от оскорбленного лавочника, есть куда больше способов выразить свой гнев достойно — то есть так, чтобы обидчик горько пожалел. К тому же дворянам куда проще объединиться для достижения подобной цели. Это будет недолгий союз. Очень скоро мстители вспомнят о других целях и обидах и начнут грызться между собой. Но Тоар Гемельсоирский слишком хорошо помнил, что именно такой союз обиженных аристократов помог ему стать тем, кем он являлся сейчас. И старался, чтобы недовольство дворян не превышало определенного градуса.

Алларт посадил госпожу Лутту на платформу и отправился восвояси. Время было дорого, однако он заглянул в небольшую лавочку по соседству, где торговали недорогими видеосимуляторами самого различного толка — логичный выбор после слишком галантного свидания. И только после этого он подошел к уличной кабинке и отправил Дафу короткое и совершенно невинное послание.

Он знал, что Даф поймет его правильно.

И когда впереди показалась вывеска «Пегий рукан — напитки с собой и на вынос», его догнала изящная платформа Дафа.

В отличие от Алларта, Даф выглядел почти нарядным. Его свободный балахон украшала вышивка металлизированной нитью, имитирующей ржавчину, а на груди поблескивал люминесцентный пластиковый медальон с инкрустацией настоящей медью.

— Ну и шнелевый ты, айсик, — ухмыльнулся Алларт, похлопывая приятеля по плечу, когда тот спрыгнул на тротуар.

— Так я был недалеко, — отозвался Даф. — Сам поведешь?

Алларт кивнул и скорчил довольную гримасу.

— Ага. Надо, знаешь ли… снять напряжение. Вообще, стоило бы отметить, да я сглазить боюсь.

И подмигнул.

После напитков, которые подавали в «Квоке», коктейли из «Рукана» глотались с трудом. Они были «таблеточными», то есть изготавливались из концентрата, спрессованного в таблетки, которые бросали в дистиллированную воду. Понятно, что на те деньги, что выложила за угощение госпожа Лутта, в «Рукане» можно было напиться до положения риз. Однако в планы Алларта это не входило. Сейчас для всего мира он был богатым торговцем, который умудрился закрутить роман со знатной дамой и поэтому счастлив по уши, хотя еще и не довел дело до победного конца. О таких вещах не стоит кричать на весь Диск, как бы не хотелось. Но почему бы не поделиться радостью с добрым приятелем?

Платформа со свистом сорвалась с места и понеслась по улице, распугивая зевак. Даф вопил и улюлюкал, Алларт вторил ему… но при этом оба прекрасно помнили, зачем отправились на эту прогулку.

Поэтому через некоторое время внимательный наблюдатель заметил бы, что копатели немного стихли. Платформа по-прежнему мчалась по улицам. Даф изредка покрикивал для порядка, но это не мешало ему слушать Алларта.

— Значит, теперь у нас будет корабль и немерено денег, — подытожил он.

— Корабль — да. — Алларт, заложив крутой вираж, завернул в узкий переулок и, расшвыряв кучу грязных пластиковых корзин, устремился к выходу, светлеющему далеко впереди. Из-за множества нависающих над головой балкончиков переулок напоминал туннель с пробитой крышей. — А вот ради денег придется немного постараться.

— Жена-то у Чаруша не такая дура, как могло показаться.

— Это точно. Знаешь, Даф, я тоже считал, что чем женщина красивее, тем брень кислее. Выходит, бывают исключения.

— Выходит, свой интерес у нее в этом деле тоже имеется.

— А то. Думаю, наш Ар-тем что-то увидел или услышал. И теперь она готова на что угодно, чтобы барон об этом не узнал.

— Барон? Да ну! Скорее уж ее драгоценный пиг. Как хозяин бойца, он должен присутствовать при пытках… Что-то ты с нее дужно мало слупил.

— Зарываться тоже не стоит. Не забудь, мы у нее на крючке.

Даф хмыкнул, криво прищурился и отстегнул от пояса флягу с дистиллятом.

— Ха… Не мы, а ты. — Он кинул туда пару таблеток, взболтал и протянул Алларту. — На, хлебни. Кстати, у нас добрые вести. Еще трое наших выбрались из джунглей. Брам, Фаял и Уорроро. Я им уже свистнул. Через пару часов они пригонят «слипалки».

— Кулево, — Алларт не глядя взял фляжку, глотнул и вдруг, привстав на цыпочки, сорвал с низкого карниза какую-то грязную тряпку. — А знаешь, что мне больше всего в этой затее нравится?

— Что?

— Прикинь, что барон сделает с Чарушем, когда выяснится, чьим ключом вскрыта башня! Ох, не хотелось бы мне дожить до таких дней, когда меня подставит собственная жена…

Прошло около двух часов, когда во двор цирка въехала грузовая платформа.

Перечень оборудования, который прилагался к сопровождающим документам, полностью соответствовал списку заказов. Правда, кое-какие устройства, загруженные в контейнер, в этом перечне отсутствовали — и отнюдь не по причине халатности поставщика.

До Пыточной башни оставалось около двухсот метров. Водитель, рослый пузатый гуманоид в серой робе, потер крошечный бугорок, заменяющий ему нос, и нажал какую-то кнопку на пульте. Звук, который последовал за этим, был не громче хлопка в ладоши, и водителя, похоже, не смутил. Он объехал башню, пару раз притормаживал — и каждый раз раздавался тот же самый тихий хлопок. Во дворе никого не было, поэтому на его маневры никто не обратил внимания.

Наконец, платформа остановилась неподалеку от маленькой двери, ведущей в башню. Водитель спрыгнул и потер затекшую шею.

— Все путем? — поинтересовался Даф, подходя к нему. Он был тоже одет в робу рабочего-сборщика.

Алларт пинком отбросил кусочек слюды, попавший под ногу.

— Зайдем — посмотрим, — буркнул он и направился к двери.

Издали дверь казалась гладкой, как зеркало, однако при приближении на ней обнаружились неглубокие вмятины и бугорки. На один из этих бугорков Алларт и положил ладонь.

Матовая поверхность под его рукой налилась лимонным светом. Потом в ее глубине что-то затрещало, треск сменился тихим переливчатым журчанием. За спиной у Алларта Даф нетерпеливо прикусил губу. Кажется, начинал терять терпение и сам Алларт. Внезапно журчание прекратилось, и дверь со звуком, похожим на тяжкий вздох, открылась.

За дверью начинался длинный тесный коридор. В его дальнем конце, на полу, привалившись к стене, сидел стражник, и его храп усиливало гулкое эхо. Вряд ли стражник притворялся.

— Сработало! — радостно сообщил Даф, подходя к нему.

— Не ори, — шикнул на него Алларт. — Вопишь, как булон на вязке…

— Да хоть как два булона, — Даф все-таки немного понизил голос. — У ребят металл что надо. Старый…

— А «наноушки» захватили?

— Ха! Само собой.

И в подтверждение своих слов он вытащил из кармана маленькую пластиковую коробочку. Внутри лежали темно-зеленые комочки, похожие на замшелые горошины.

Даф достал крошечную пипетку, капнул на один из них, потом быстро извлек из коробочки пинцетом и прилепил к стене.

— Порядок, — объявил он. — Теперь, если кто проснется, мы услышим.

— Ладно, — отозвался Алларт. — Ты лучше скажи: знаешь, куда идти?

Долго бродить не пришлось. Вскоре копатели оказались у двери пыточной. Толстую плиту из металлокерамики не брал никакой лазер — с ним могли бы справиться разве что корабельные орудия. Однако вскрывать дверь и не пришлось: как и все входы и выходы пыточной, она была запрограммирована на генетический код Отто Чаруша и еще нескольких высокопоставленных сановников барона Пако.

Пыточная сияла чистотой. Это ощущение усиливал яркий свет ламп, и матовое стекло, отделяющее ее от кабинета барона, казалось черной дырой в стерильных стенах, облицованных глянцевой плиткой. Алларт поежился. Ни у него, ни у кого бы то ни было во владениях барона не было аппаратуры, которая помогла бы заглянуть за эту завесу, а там могло происходить все что угодно.

Но, кажется, ничего не происходило. Либо барон и те, кто там находился, решили оставаться в роли наблюдателей… пока.

Однако Арни Роун, главный палач барона, попал под действие гипнотизаторов — или, в просторечии, «слипалок». Он лежал на полу, раскинув руки и ноги, и его могучая грудь мерно вздымалась и опускалась. Маска немного съехала, и сквозь прорезь для глаз можно было разглядеть полоску неровной лиловатой кожи. Судя по всему, сон палача был спокойным и мирным.

А на «вертушке» висел пленник. И тоже спал, хотя трудно представить, как можно уснуть в таком положении.

— Это — Ар-тем? — выпалил Даф.

Алларт подошел ближе, озадаченно почесал висок. Потом двумя пальцами взял пленника за подбородок, приподнял ему голову и посмотрел ему в лицо.

— Н-да… — задумчиво произнес он. — Смотри, борода… волосы какие-то рыжие…

— И сам хлипкий, — подхватил Даф. — Кожа да кости.

— Ну не скажи, — Алларт убрал руку, и голова пленника безвольно упала на грудь. — Мышцы у него имеются.

— Да плевать, что у него имеется. Пошли искать Ар-тема. За что нам деньги платят?

Из пыточной вели несколько дверей. Две из них были не заперты, но за ними не оказалось ничего интересного — вернее, того, что могло бы в данный момент заинтересовать Алларта и его товарища. И все же при виде многочисленных устройств, которые стояли там на стеллажах, у копателей загорелись глаза.

Третью дверь пришлось открывать. Прижимая ладонь к датчику, Алларт поморщился, словно вляпался в какую-то дрянь. Он знал: если его разоблачат, то не потому, что он откроет еще одну дверь. Но избавиться от неприятного ощущения он не мог.

— И что у нас тут хорошего? — весело спросил Даф, проходя мимо него в коридор.

— Поди да посмотри, — огрызнулся Алларт. Настроение у него окончательно испортилось.

— Да ладно тебе в дюзу лезть. Похоже, мы на месте.

Алларт недоверчиво посмотрел на него, потом перевел взгляд на маленькую дверцу, куда войти можно было разве что согнувшись в три погибели.

Похоже, Даф не ошибся. Помимо сложных технических устройств, зачастую работающих непонятно каким образом, для предотвращения побега пленников палач использовал такие примитивные средства, как низкая притолока и высокий порог.

— А рискнем, — проворчал Алларт, присаживаясь у двери на корточки.

Однако на этот раз дверь не открылась, только стала прозрачной. Даф опустился рядом и заглянул внутрь.

— Тьфу… Опять не он.

И в самом деле: существо, которое дрыхло в тесной камере, еще меньше походило на Артема, чем бородатый коротышка, прикованный к вертушке.

— Задала нам задачку госпожа Чаруш. — Алларт встал. — Пошли дальше.

Но дальше было не лучше, а хуже. Из восьми камер пять пустовало. Во второй сидел гайвер, устремив взгляд трех невидящих глаз куда-то в пространство. Из толстых локтевых суставов торчали серповидные шипы — это означало, что мышцы гуманоида напряжены не совсем естественным образом, — да и цвет его кожи наводил на мысли если не печальные, то неприятные. В третьей Алларт почему-то ожидал найти Отто Чаруша, но обнаружил лишь незнакомого буфонида, покрытого многочисленными синяками и ссадинами.

Коридор с камерами заканчивался тупиком. Если здесь и была дверь, то открыть ее с помощью генного кода Отто Чаруша не удавалось.

— Слушай, Алларт, — неожиданно проговорил Даф, и в его голосе послышалось беспокойство. — У нас вообще-то, время выходит.

— А?

— Батареи садятся.

Алларт сердито посмотрел на ближайшую дверь, намереваясь шарахнуть по ней кулаком, но передумал.

— Кулево. Что делать будем?

Даф вопросительно покосился на вход в пыточную.

— А ты уверен, что это Ар-тем?

— Кто?

Алларт обернулся, пытаясь собраться с мыслями. Он не мог понять, к чему клонит его помощник.

— Как «кто»? — Даф откусил некстати образовавшийся заусенец на указательном пальце. — Гладиатор ваш.

Если бы Алларту сообщили, что за время их пребывания в Пыточной башне весь Диск развалился в артымац, а их самих по спиральной орбите несет на Планету, он не был бы так потрясен. До последнего момента он свято верил, что спасает именно незадачливого Ар-тема, который каким-то чудом уцелел и попал в руки Отто Чарушу.

Выходит, буфонид не так уж и заблуждался? И на Планете есть другие Древние воины?

Или они с Дафом просто плохо искали?

— Алларт… — осторожно напомнил Даф. — Время!

— Знамо дело, — мрачно отозвался Алларт. — И что ты предлагаешь?

Даф пожал плечами.

— Выход один. Хватаем того хендрика, что в пыточной — и деру. Предъявим его госпоже Лутте. Хоть ясно будет, что мы сюда ходили.

— А то ей не видно. Я же тебе сказал: она меня пометила.

— Тьфу.

Копатели замолчали. Слышно было, как в глубине стены позванивает какой-то прибор. Потом Алларт оторвался от разглядывания собственных ногтей и поднял голову.

— Так сколько у нас осталось?

— Минут десять.

— А потом?

— Первый слой зарядки выжрется. И если мы случайно кого-нибудь пнем…

— Да, мало нам не покажется.

Для очистки совести они все-таки заглянули в одну дверь, но никого живого там не обнаружили. Похоже, выбора не оставалось.

Алларт вернулся в пыточную и подошел к пленнику. Неизвестно, каким пыткам успел его подвергнуть Арни Роун, но бородач выглядел лучше, чем можно было ожидать. Если не считать разбитой губы и здоровенного синяка под глазом.

С электрошоковыми браслетами пришлось повозиться, однако захваты на «вертушке» удалось открыть без особого труда. Даф подхватил легкое, почти невесомое тело пленника, перекинул его через плечо и неспешной трусцой побежал по коридору, ведущему наружу. Алларт с ручным парализатором в руке прикрывал отступление. Перед самой дверью Даф избавился от накладного брюха, вытащив из-под одежды аккуратно сложенную робу и респиратор. Все это было надето на спасенного пленника — просто ради предосторожности.

Все прошло спокойно. Двор как будто вымер, и никто не спросил двух странных рабочих, почему они так и не разгрузили оборудование и зачем укладывают в какой-то ящик своего непонятно откуда появившегося товарища. Никто не задержал их и на контрольно-пропускном пункте. Свернув в боковой переулок, платформа неожиданно набрала ход и, немного покружив по улицам Столицы, исчезла в ничем не примечательной подворотне.

— И что мы с ним будем делать? — Даф кивком указал на ящики, в одном из которых спал похищенный гладиатор. На всякий случай пленнику вкатили хорошую дозу снотворного.

Платформа неторопливо ползла по туннелю, который вел из города. Когда-то здесь проходила монорельсовая дорога. Потом чинить ее стало слишком накладно, к тому же границы города изменились. Рельсы разобрали, туннели залили смолой и жидким пластиком, чтобы защититься от кромешников. Однако несколько туннелей сохранилось, и их активно использовали те подданные барона Пако, которые по каким-то причинам хотели скрыть свои передвижения. Иногда в туннелях случались стычки, но нечасто. Необходимость соблюдать осторожность и воздерживаться от применения особо разрушительного оружия, дабы не привлекать внимания властей, несколько охлаждала пыл противоборствующих сторон.

Алларт мрачно барабанил по пульту управления. Настроение у него было отвратительное. То, что несколько часов назад представлялось ему подарком судьбы, наградой за все пережитые несчастья, теперь оборачивалось… чем? Пшиком? Ловушкой? Сейчас ему хотелось только одного: как можно скорее вернуться домой и отправить Лутте генный материал пленника. И убедиться, что она деактивировала сигнификатор, превращающий его в легкую мишень для всех на свете.

— Алларт, — снова окликнул его Даф.

— А? Не знаю я, что делать. Бренью скрипеть.

Даф скорбно вздохнул.

— Бренью скрипеть… Куда нам этого хендрика девать? Толку от него, что от трабба на дворцовом приеме.

Алларт ухмыльнулся.

— Э, не скажи. Если брень у тебя не закисла, ты и траббу на приеме применение найдешь, да еще и заработаешь.

— Может быть. Только на великого воина наш друг похож не больше, чем трабб на придворную даму.

— Как сказать. Ар-тем тоже на вид не слишком грозен… был.

— Ладно, разбудим его и поговорим.

— Если он захочет с нами разговаривать.

Через полчаса они были дома. Оставив гладиатора на попечение Дафа, Алларт взял у него образец крови и волос, зашел в маленькую лабораторию, которая примыкала к его кабинету, и провел анализ его генного материала, а потом отправил и образцы, и результаты госпоже Лутте. В следующие десять минут могло произойти все что угодно.

Но ничего не произошло. В ответном послании Первая супруга — возможно, в скором будущем бывшая Первая супруга — Старшего смотрителя подтверждала соответствие генной структуры, благодарила Алларта за проделанную работу и приглашала убедиться, во-первых, в поступлении вознаграждения на указанный счет, а во-вторых, в нейтрализации сигнификатора.

Последнее сейчас волновало Алларта куда больше, чем деньги. Послав стандартное письмо с выражением благодарности, он бросился обратно в лабораторию.

Лутта сдержала слово. Приборы засекли остатки сигнификатора, которые распадались буквально на глазах. Нельзя сказать, что Алларт не ожидал такого великодушия. Но, как говорится, надейся на лучшее, а рассчитывай на худшее.

Однако порой случаются вещи, предусмотреть которые просто невозможно. Распахнув дверь лаборатории, Алларт шагнул в кабинет… и застыл. Прямо ему в лицо смотрело дуло лазерного пистолета.

И спокойный, с хрипотцой голос произнес:

— Глюпо бросать оружие.

Алларт выругался. Он оставил пистолет в специальном держателе под столом. Но кто мог подумать, что этот жалкий бородатый хендрик его найдет?

И кто мог подумать, что он справится с Дафом?

Впрочем, все не так плохо.

Копатель медленно поднял руки. Маленький бородач по-прежнему стоял неподвижно и, похоже, с некоторым интересом разглядывал его ключицы, хотя короткий, поросший жестким рыжеватым волосом палец лежал на пусковой кнопке. Копатель завел правую руку за голову, словно желая почесать затылок. И удовлетворенно услышал щелчок запястья, куда был имплантирован предохранитель.

— А брать чужие вещи без спросу — неприлично, — назидательно произнес он и шагнул навстречу коротышке.

Выражение, которое появилось на лице пленника, можно было назвать как угодно, но только не растерянностью. Он несколько раз нажал кнопку, отступил на пару шагов, повертел пистолет в руках, словно забавную головоломку, тряхнул головой и, безмятежно улыбнувшись, положил его на стол.

— Я делай тебя голая рука, — сообщил он. — Раньше, чем ты брать свой игрушка.

Что правда, то правда. Но кроме собственных рук, у тебя оружия нет. И от моей игрушки тебе толку никакого.

Разумеется, вслух Алларт этого не сказал. Вместо этого он привалился к двери и немного расслабился.

— И это вся благодарность? — воскликнул он. — Я его из темницы вытащил, от пыток спас, привез в безопасное место…

Коротышка наклонил голову набок и пристально посмотрел на копателя. Чем-то он напоминал разумных орнитоидов с планеты Петкиван, когда-то владеющих половиной маленького звездного скопления, а теперь обитающих в резервации — якобы в целях их же безопасности.

— Чэм дакажэшь? — поинтересовался он.

— Хороший вопрос, — Алларт перенес вес тела на другую ногу. — Ну хотя бы тем, что ты проснулся без электрошоковых браслетов.

Маленький пленник посмотрел на свои запястья, словно хотел убедиться, что это действительно так.

— Тейиб,[22] — он кивнул, словно удовлетворенный осмотром. — Значыт, я пашол?

Алларт пожал плечами. Последняя фраза звучала непривычно и несколько неожиданно, и ему потребовалось пару секунд, чтобы понять ее смысл.

— Можешь идти… если хочешь снова попасть в Пыточную башню. Думаю, тебя уже ищут по всей Столице.

— Ха…

Маленький воин снова повертел в руках пистолет. Кажется, он сомневался в словах Алларта, но вид оружия его переубедил.

— А тэбе что нужно? — не слишком любезно осведомился он.

Замечательно. Дело сдвинулось с мертвой точки.

— Мне нужно, чтобы тебя не поймали, — спокойно сказал Алларт. — По большому счету, больше ничего. — И, предупреждая дальнейшие расспросы, пояснил: — У меня не самые теплые отношения и с бароном Пако, и с Отто Чарушем.

Он как бы невзначай поднял глаза и посмотрел на своего гостя. Но лицо бородача даже при упоминании имени Старшего смотрителя оставалось безмятежным.

— Азым,[23] — бросил он наконец. — И ты хочэш им… кейфа юсамма хаза… насалыть.

— Ну да, — Алларт не понял, что означает последнее слово, но не подал виду. — Кстати, как тебя зовут?

— Мехмед Каты, — отозвался коротышка.

Ничего себе имена у этих Древних воинов!

— А я — Алларт. Кстати, Мех… мед… буду рад, если ты — просто в качестве благодарности — расскажешь, откуда ты взялся. Не хочешь — не рассказывай, я тебя не заставляю. Просто я ищу одного лабуса, он тоже воин, вроде тебя…

Он почти почувствовал, как напрягся маленький гладиатор: даже воздух вокруг зазвенел.

— Маладой? Свэтлый волос? — Он шагнул к Алларту. — Рост вот так…

И помахал пистолетом на уровне ушного отверстия копателя.

Ох, ничего себе! Значит, они с Ар-темом знакомы.

И не просто знакомы. Этим можно и нужно воспользоваться… Может, Ар-тема все-таки удастся спасти. А заодно и Матильду.

— Точно. Он пропал несколько дней назад, на пустоши в джунглях. Кстати, чего ты стоишь? Присаживайся! И не маши лазером. Побузить хочешь?

— Ля афхамукум… Нэ понял.

— Ну… Бузы хлебнуть.

— Моя вера запрещай пить вино, — торжественно объявил коротышка и величественно опустился в хозяйское кресло. — Анна муслим…[24] мусульманин.

— Му-суль-манин? — переспросил Алларт.

— Да. Я правовэрный, воин Аллаха.

— Аллах… — повторил Алларт. — Первый раз слышу. Ладно, муслиман. Надеюсь, хоть от чая ты не откажешься?