Непрощенный

Глава 1 АРТЕМ ВИШНЕВСКИЙ

«Господи… Где я? Что со мной?»

Вокруг царила кромешная тьма. Артем лежал на спине. Ноги упирались во что-то твердое. И все тело… все тело затекло. Прямо как не свое… Артем попытался поднять руку, поднести ее к лицу, но не смог. Удалось лишь слегка пошевелить пальцами. По всему телу побежали мурашки. Мерзкое ощущение. Похоже, он довольно долго пролежал в одном положении. И то ладно… Боли нет — значит, кости целы. Если только это не болевой шок. Хотя какой шок, когда покалывание…

Артем попытался подогнуть ноги. Бесполезно. Он даже не понял, двигаются они или нет. Потом вытянул руку, пытаясь понять, где находится. Пальцы тут же наткнулись на что-то холодное и влажное. Бетон? Скорее всего. А это что? Вроде доска… Артем провел вдоль обломка дерева, пока рука не провалилась в пустоту. Он потянулся в другую сторону… Пустота. Вверх… То же самое.

Слава богу, хоть не в гробу.

«И все же, где я? Как же я сюда попал?»

Память упорно не желала возвращаться. Нет, некоторые вещи он помнил отлично. Помнил, например, что зовут его Артем Вишневский. Помнил школу, маму с папой, выпускной вечер, а дальше…

А вот дальше — провал.

И что его разбудило? Не просто же так он проснулся. Что случилось? Почему-то Артем был уверен: стоит ему это вспомнить — и все сразу встанет на свои места.

Пытаясь хоть как-то сориентироваться, Артем пошарил правой рукой по поверхности, на которой лежал, и неожиданно ощутил под пальцами холодный металл. Еще одно усилие — рука вконец занемела… и рукоять пистолета привычно легла в его руку.

Та-а-ак! Замечательно. Эту штуку он явно не в первый раз держит в руках. Тогда вопрос в следующем: откуда здесь взялось оружие, и откуда он знает, что это пистолет?

Артем осторожно провел пальцем по холодному металлическому стволу. «Вальтер». И не просто «вальтер», а с глушителем.

«И кто я после этого? Киллер?..»

Подумал — и тут же понял, что это не так.

Осторожно положив пистолет на грудь, Артем снова начал шарить руками вокруг себя. В какой-то миг он инстинктивно повернул голову… И чуть не заорал от боли, огненной волной прокатившей от виска по лицевому нерву.

«Черт, как все просто, — подумал Артем, крутя шеей в надежде унять ноющий висок. — Меня ранили… Или контузило. И я зрение потерял. Может, вокруг светло, а я просто ничего не вижу?.. Стрельнуть, что ли… тогда все сразу ясно станет». Рука сама потянулась к рукояти пистолета. От прикосновения рифленой пластмассы к ладони на душе сразу становилось спокойнее. Как говорится, пистолет в руке вселяет уверенность.

Нет, стрелять нельзя. А вдруг он, скажем, в пещере? Пальнешь сдуру в потолок, и засыплет тебя к чертовой матери.

Кстати… Пещера… Подземелье… Подвал… В голове искоркой проскочила какая-то мысль. Проскочила и забылась.

И тут мир содрогнулся. Иначе не скажешь: «землетрясение» — слово слишком банальное.

От страшного грохота заложило уши. Откуда-то сверху на Артема обрушились потоки пыли, и он едва успел перевернуться на бок, чтобы не засыпало рот и ноздри.

В ушах еще стоял звон, когда Артем услышал голос. Явно человеческий, вот только слова совершенно незнакомые. Потом раздался скрип, и плита над головой Артема сдвинулась. В глаза ударил поток нестерпимо яркого света. Артем зажмурился. Рука стиснула рукоять пистолета, большой палец щелкнул предохранителем… Еще миг — и Артем бы выстрелил. Но тут на фоне нестерпимо белого квадрата возник черный силуэт. Несомненно, человеческий.

Артем прицелился, держа пистолет в правой руке, и подпирая ее снизу левой. Он не знал, почему так делает, и лишь чувствовал: еще чуть-чуть — и он начнет палить в белый свет как в копеечку, и не важно, существует для него какая-то опасность или нет.

Снова послышался тот же странный голос. На этот раз Артем с трудом разобрал слова.

— Эй, тут есть кто-то… Запай, похоже. А рядом… рядом скелетов пара…

Артем инстинктивно приподнял голову… И от боли потемнело в глазах. Лицевой нерв словно превратился в раскаленную проволоку. Правда скелет. И, кажется, где-то должен быть еще один. Что тут у них — братская могила?

Артем попытался отодвинуться от мертвеца, но ноги по-прежнему не слушались, и он лишь поднял огромное облако пыли.

— Ну, что там у тебя?.. — спросил другой голос.

— Странно… Лабус какой-то… Вроде живой.

— Да брось. Эти холмы уж лет сто никто не копал.

— Да ты сам глянь.

Кто-то наверху зашевелился.

Артем опустил пистолет. Хоть бы эти парни поскорее его вытащили. Неохота со жмуриками валяться… Но стоило открыть рот, как стало ясно: благое намерение так и не осуществится. То ли потому, что он и в самом деле пролежал в этой яме довольно долго, то ли по другой причине, но во рту было суше, чем в Сахаре в разгар лета. Язык распух и превратился в мерзкий шершавый комок, а глотка походила на пересохший колодец.

— М-м-м…

— Сейчас я его подыму, тогда и посмотрим…

Крепкие руки подхватили Артема, потянули наверх и не слишком аккуратно опустили на край ямы. В первый момент он мог только лежать неподвижно, уставившись в песок и тяжело дыша. Он хотел попросить пить, но ничего не смог выдавить из себя, кроме нечленораздельного мычания.

А потом он поднял голову… и понял, что как минимум сошел с ума.

«Ребята, это бред. Так не бывает».

Небо у него над головой имело ярко выраженный бурый оттенок, но не это главное. Порой в Подмосковье такие закаты бывают… Нет, дело вовсе не в этом. Дело в том, в зените висел огромный диск, а в его центре горело второе солнце. И солнце это было ярко-красным. И лучи у него были ярко-красные.

«Вот кто я такой — торчок обдолбанный. Здравствуйте, глюки. Добро пожаловать. А где розовые слоны и малиновые мыши?»

Артем отчаянно замотал головой, надеясь отогнать видение, но тщетно.

— Смотри-ка, похоже, у него антенну сорвало…

— Да я тебе говорю, дудук какой-то.

Артем перевернулся на спину и уставился на человека, который вытащил его из-под земли. Только это был вовсе не человек. Гуманоид, больше напоминавший карикатурного персонажа фантастического комикса. Лысый, с высоким продолговатым черепом, он взирал на Артема с высоты своего двухметрового роста. Глаза в бездонных глазницах казались просверленными маленьким буравчиком. Добавьте к этому курносый нос, длиннющие усы, как у запорожского казака, и огромные передние резцы, наводящие на мысль о родстве с бобрами. И полное отсутствие подбородка. За свою жизнь Артем видал немало уродов, но таких… А одежда? Длинный халат, когда-то яркий и цветастый, а теперь вылинявший до грязножелтого цвета, стянутый кожаным поясом, на который нашиты пухлые кошели.

«Кто вы?» — попытался выдавить Артем. Но из пересохшего горла вырвалось нечто неприличное.

Гуманоид повернулся к своему товарищу, который находился где-то за спиной Артема, и поинтересовался:

— Прикончить, что ли, этого недоделка?

— Может, и прикончить, — отозвался его напарник, и Артем сильнее сжал рукоять пистолета. — Ты, чем с этим мибуном возиться, заглянул бы в дыру — может, чего нашаришь.

— Счас! А вдруг там крысы?

— Лезь, кому сказано!

И тут в поле зрения Артема появился второй гуманоид. По сравнению с ним первый выглядел красавцем — хотя бы потому, что у этого носа не было вовсе, только две ноздри, похожие на перевернутые черные запятые…

А еще этот диск в небе. Да и сами небеса… Глюк получался полноценный.

«Может, я и вправду травки курнул, а то и чего похуже?»

И сразу понял, что такая версия не катит. Никакой он не торчок, и вообще за ним подобных заходов не водится.

— Хто… вы?

На этот раз ему даже удалось произнести нечто членораздельное. Первый гуманоид недоуменно уставился на Артема.

— Копатели мы. Не видишь, что ли? Бродим, копаем, металл добываем.

— И какой там металл? — с сомнением в голосе поинтересовался Артем.

— Ну как… окислы старые…. Случается, и что повеселее найдется. Вроде тебя.

— А где я?

— Ты посмотри, точно дудук. Совсем память отшибло! — вмешался второй.

— А ты думал… — буркнул первый. — Глянь, вся башка раскроена. Эй, буг, брень перетряхни! Раз забрался на территорию барона Пако — значит, металл искал, верно? Кстати, что это у тебя?

И он кивнул, указывая на пистолет.

— Это?.. — Артем поспешно убрал за спину руку с пистолетом.

— Да ладно тебе ломаться, — в голосе гуманоида послышались заискивающие нотки. — Если что нашел из древних аммушек, лучше отдай, а?..

Краем глаза Артем заметил, как урод осторожно выудил из складок своего желтого халата костяной крюк весьма зловещего вида.

— Ты не блунди… Отдай… Лучше будет…

Верзила медленно надвигался на Артема, все еще сидящего на песке, и, наконец, навис над ним, угрожающе покачивая крюком.

Что произошло дальше, Артем не понял. Говорят, некоторые вещи откладываются в подкорке… и вылезают либо в самый подходящий момент, либо в самый неподходящий. В такие минуты твое тело работает само, а ты смотришь, точно со стороны. И только потом стонешь от боли в связке, которую невзначай потянул, и пытаешься осознать, что же такое сотворил…

А сотворил Артем вот что: крутанулся на своей пятой точке, подсек ноги верзиле, а когда тот начал падать, встретил его ударом ноги в челюсть.

«Круто… Вопрос, где меня этому учили».

Едва успев подумать, Артем прыжком вскочил на ноги… Мать моя женщина! Боль была такая, что в глазах потемнело, зато Верзила получил коленом в подбородок. Позволив многострадальному телу опускаться на землю в режиме свободного падения, Артем повернулся к Безносому. Пистолет все это время каким-то чудом оставался в руке. Предохранитель — опять-таки каким-то чудом — оказался снят, а дуло смотрело точно туда, где у Безносого, по логике, должно было находиться сердце.

— А ну стоять! — выдохнул Артем.

То ли Безносый не понял, то ли жест Артема вызвал у него какие-то сомнения, но он на мгновение застыл, внимательно глядя на пистолет, потом нехорошо осклабился, вытянул из-за пояса здоровенный костяной нож и шагнул вперед.

— Шутник… Думаешь, эта твоя аммушка меня остановит? — язвительно произнес он, растягивая слова. — Ты не из Алфавита. Что ты из себя ломаешь, дупа бешеного…

Последнее слово Артему было незнакомо, но в том, что это оскорбление, причем оскорбление неприличное, сомнений не возникало.

И тут Артем растерялся. Вырубая первого, он действовал, что называется, на автомате. Но сейчас автоматика не сработала. И что делать? Выстрелить? Но не факт, что пистолет выстрелит, даже если нажать на курок. Слишком уж тут все… не по-человечески. А самое паршивое, что из-за глушителя пистолет лишается одного очень важного свойства. От тихого «пук!» никто в штаны не наложит.

Выражение физиономии Безносого ничего доброго не предвещало, да и нож у него в руке выглядел достаточно внушительно. Артема охватило отвратительное, тоскливое чувство беспомощности… И тут началось.

Сам не понимая зачем, Артем рухнул на песок, и клинок противника рассек воздух у него над головой. Тут же одна нога пошла вверх, костяной нож вылетел из руки Безносого, а Артем вскочил, как на пружинах, и замер в боевой стойке.

На физиономии гуманоида отразилось что-то вроде удивления.

— А ты, айсик, не прост, как я погляжу, — продолжал он. — Но ведь ты знаешь: низшим учиться Древнему бою негоже…

— Угу, — кивнул Артем и с разворота заехал пяткой в ухмыляющуюся харю.

— Лучше бы воды человеку предложили, уроды… — пробормотал он.

Однако воды никто не предложил. Оба копателя лежали на песке и в сознание, похоже, приходить не собирались. Артем повертел в руках «вальтер». Не пригодилась игрушка… Он уже собрался сунуть пистолет за пояс, и тут сообразил, что кожаная «сбруя», надетая поверх его рубахи, снабжена очень удобной штукой, которая называется «кобура» и предназначена как раз для ношения огнестрельного оружия.

Слова звучали странно, но знакомо.

«И все-таки я киллер», — подумал Артем, прекрасно понимая, что это не так.

Он выпрямился и снова огляделся. Во все стороны, до самого горизонта, тянулись руины, засыпанные песком. В первый момент Артем принял их за обломки скал, но теперь ясно различал остатки отдельных построек. Над головой по-прежнему маячил странный диск, закрывая собой полнеба.

— «Напрасно думает пилот, что не подействует трава…» — проворчал Артем себе под нос.

Ситуация так и не прояснилась, память упорно играла в молчанку, а окружающая действительность слишком напоминала дурной сон, чтобы воспринимать ее как-то иначе. Нельзя сказать, что Артем был закоренелым материалистом, но в чудеса не верил. Да и какое это чудо? Чудо… слово-то какое… Чудо — это что-то такое прекрасное, волшебное… А тут пустыня, где он оказался непонятно как, и два урода-гуманоида. Глюк наркомана, обчитавшегося научной фантастики. Вон и тарелка в зените — судя по всему, немереных размеров. Если бы такое чудо реально зависло над Землей… Это вам не взрыв на заводе: без газет всем все будет известно. Правда, газет Артем не читал, но благодаря ребятам из оперативного отдела всегда оставался в курсе событий в мире…

Так. Стоп. Два новых и очень интересных слова: «газета» и «оперативный отдел». Последнее вызывало приятное ощущение чего-то надежного и родного. Память, па-а-адъем!

Однако память неохотно выдала пару туманных образов, перевернулась на другой бок и продолжала спать — крепко, как пьяный бомж.

Ладно. Не вышло так — попробуем по-другому.

«Гуманоиды» все так же лежали на песке перед Артемом. А почему бы не проверить у них документы — на всякий случай?

В этой процедуре крылся некий глубокий смысл. Какой именно — Артем не помнил, но тем не менее решительным шагом подошел к первому незнакомцу и принялся выворачивать ему карманы. Чем бы не были пресловутые «документы», их там не оказалось. Зато нашлось несколько грязных тряпок, какие-то железки — винтики, гаечки…

Ого! А вот это уже интересно: прямоугольные пластиковые монеты… если только это монеты. С одной стороны вроде герб — чудище трехголовое, с другой — портрет какого-то мужика в профиль. Там и там — надписи на непонятном языке, больше всего напоминающие арабскую вязь, а цифры почему-то под портретом. Год выпуска, что ли? Нет, вряд ли: цифра пятизначная.

— Эй, что тут творится?

Третий гуманоид, явно родственник первых двух, словно из-под земли вырос. Только что никого не было, и вот нате вам.

— Чего разлеглись, хендрики? — заорал он. — Подъем! Вот налетят смотрители или кто еще похуже, из небесной стражи, устроят вам peпy!

Один из «хендриков» зашевелился и невнятно охнул. Потом перевалился на бок. Наконец, не без усилий, занял сидячее положение, скрестил ноги и замер, схватившись за голову.

— Этот дудук… — проскрипел он наконец. — Дерется дужно. И у него амка древняя. А может, и не амка, но из металла всяко. Только он ее не дает.

Ни дать ни взять маленький мальчик, у которого только что отобрали любимую игрушку.

— А нечего к нему лезть, — хмыкнул «новенький».

— Да он словно дохлый был…

— Согла-а-а-асен, — протянул новичок, внимательно разглядывая Артема. — На бароновых не похож. Может, засланный?

— Кем? — в голосе Безносого было столько обиды, словно это его несправедливо заподозрили в стукачестве.

— У тебя, Брам, брень, что у песчаной гусеницы. Кто у нас крюков засылает? Барон.

— Э-э-э… Погодите-ка, погодите… — вмешался Артем. — Никакой я не крюк…

А может, он как раз и есть крюк? Откуда ему знать? Он же ничего не помнит. Ничегошеньки!

— А если не крюк, то откуда ты тут взялся?

— Ну… — протянул Артем. — Не знаю. Знал бы, сам сказал.

— Все бы ничего, только дерется он не по-нашему, — проворчал Верзила, поднимаясь с земли.

— И что нам с тобой делать, дорогой?

— Запай его, Алларт, и всех делов, — подсказал Безносый.

— Только попробуй чего выкинуть, враз замочу, — прорычал Артем… и только потом осознал, насколько глупо это звучит посреди пустыни.

Ладно, попробуем убедить ребят по-другому.

— Подходите, — заявил он, вставая в боевую стойку. — Хоть по одному, хоть все разом.

— А может, бросим его тут? — с сомнением глядя на Артема, предложил новичок, которого, судя по всему, звали Аллартом. — Пусть смотрители разбираются.

— А он им и ляпнет, что нас видел?

— Да и пусть ляпнет. Ты сам-то на него погляди. Одежка не одежка… А говорит так, словно только научился. Рыкает: «р-р-р…». Точно с Диска свалился.

— Может, так оно и есть.

— Нельзя его тут оставлять, Алларт, — снова подал голос Безносый. — У него аммушка древняя. Ни разу не закисшая. Если Ритс узнает, что ты такую упустил, у него брень посыпется.

— А что делать? — взвился третий. — Отнимать будешь? Мало он тебя отделал?

Алларт смачно сплюнул в песок.

— Что у вас сразу «отнять» да «отобрать»… Тоже мне… гангстеры.

— Сам-то тоже… — начал оправдываться третий.

Однако Алларт только отмахнулся от него, как от мухи, повернулся к Артему и смерил его пристальным взглядом.

— И в самом деле, буг отмороженный… Знаете что… Давайте-ка отведем его к Ритсу вместе с амкой его. Пусть Ритс решает, что делать.

— Уж Ритс решит, так решит, — проворчал третий, зло косясь на Артема. — А насчет той аммушки они не врут?

Артем продемонстрировал пистолет. Он уже понял, каким словом тут окрестили его оружие.

— Ну, что?.. — начал было Алларт, но тут откуда-то из-за дюн раздался неприятный гортанный крик. Кто его издал: человек или зверь? Как бы то ни было, этот звук произвел на копателей весьма интересное впечатление: все трое разом пригнулись, замерли и огляделись по сторонам.

— Смотрители, — чуть слышно выдохнул Алларт. — Сваливаем.

Все трое, как по команде, сорвались с места и побежали, изо всех сил пригибаясь, словно боялись попасться на глаза кому-то, стоящему у самого горизонта. Прежде чем скрыться за огромной грудой песка, Алларт повернулся к Артему, который по-прежнему стоял не двигаясь.

— Идешь?

— А если не пойду?

— Хочешь — можешь оставаться. Я даже куплю супницу из твоего черепа, после того как тебе бошку отрежут. Смотрители с тобой шары мыть не станут. Там все просто: наш — хорошо, не наш — значит, вор… как мы, к примеру.

— Выходит, у меня выбора нет? — усмехнулся Артем.

— И входит… — Алларт пожал плечами. — И выходит…

И исчез за кучей песка.

Артему ничего не оставалось, как последовать за ним. Кто бы ни был этот барон, встреча с его людьми явно не обещала ничего приятного. А с другой стороны… С чего он решил, что эти «инопланетяне» не врут? Может, сами они… Заманят туда, где потише, стукнут по голове чем-нибудь тяжелым, отберут пистолет, а самого выкинут на местную помойку. Хотя… чем он рискует? Вокруг, по сути, пустыня. Пить и есть нечего… Копатели, судя по всему, не на шутку напуганы…

А может, все это ему снится. Белая горячка — вещь занимательная…

Нет. Вот это точно нет. Напиваться до положения риз — такого за ним точно не водилось. Да, ему так и не удалось вспомнить, кто он такой и как сюда попал… но он мог поклясться, что если и пьет, то в меру… а также не курит и не употребляет наркоту.

За этими рассуждениями Артем как будто не замечал, что ноги сами несут его следом за копателями. Он миновал гряду песчаных куч… и неожиданно оказался на краю котлована.

Именно котловану, по-видимому, были обязаны своим появлением кучи песка. Или наоборот. Артему было не до того, чтобы ломать голову над вопросом, что первично — курица или яйцо. Потому что курицы, собравшиеся на дне котлована, выглядели уж слишком впечатляюще.

Прежде всего, любая из этих несушек — а их насчитывалось около десятка — могла запросто тюкнуть его по темечку с высоты своего роста. Все бескрылые. Ветер шевелил их пушистые перья. Похоже, часть квочек использовали в качестве вьючных животных — они были увешаны всевозможными тюками и ржавыми обломками. Пять или шесть, судя по седлам, предназначались для верховой езды. Рядом суетились уже знакомые Артему копатели — один проверял ремни, двое других привязывали к одному из седел покореженную трубу. Птицы воспринимали эту суету спокойно и лишь степенно переступали с ноги на ногу.

Артем спустился по крутому склону и подошел поближе.

— Что это за твари? — поинтересовался он у Алларта, кивнув в сторону одной из птиц.

Тот хмыкнул.

— Ты что, никогда хэнаков не видел, парень? Тут одно из двух: или ты врешь и не краснеешь, или в самом деле с Диска свалился… да так, что брень осыпалась.

— Скорее уж второе, — вздохнул Артем.

— Принято, — кивнул Алларт. — Бери вот того хэнака и постарайся не отставать. Возиться с тобой недосуг… Кстати, зовут тебя как?

— Артем.

— Ар-тем… — повторил копатель. — А я — Алларт. Так вот, знаешь ли, хэнак — штука дорогая… Ты пока залезай в седло. А я тебя в поводу поведу.

И снова занялся подпругой, всем видом показывая, что разговор окончен.

Спорить было бесполезно. Артем послушно подошел к «курице». Та равнодушно посмотрела на него круглым желтым глазом и снова уставилась куда-то в пространство. Хэнак… Несмотря на размеры, существо выглядело удивительно пропорциональным. Седло крепилось у основания шеи, но ремни терялись в мягком пуху, из-за которого тело птицы напоминало помпон. Все это опиралось на толстые лапы с широко расставленными пальцами, украшенными огромными когтями.

— Ты не на хэнака глазей, а в седло полезай, — окликнул Артема гуманоид. — Тут никто ждать не будет. Пока смотрители далеко, надо до бота добраться. Если нас на равнине накроют — хана.

Третьего приглашения Артем ждать не стал. Он подошел к птице вплотную. Осторожно взялся за уздечку, сунул ногу в стремя… В памяти всплыл смутный образ какого-то существа, на которое приходилось влезать точно таким же образом. Дальше должно было последовать нечто восхитительное, захватывающее и немного страшное… только вот что? Этого Артем не помнил. Зато знал, что перьев у того существа точно не было.

— Как ее звать? — поинтересовался он, поглаживая перья на шее хэнака.

— Чего? — Алларт скорчил неописуемую гримасу. — Кто ж хэнакам имена дает? Только люди имен заслуживают, да и то не все… Ты кончай брень скрести, лезь в седло, пока мы не передумали.

Артем повиновался и через миг уже сидел верхом на птице. Тело само помнило все движения — потому что проделывало их не один десяток раз. Он даже почти знал, что будет после. Надо только зажмуриться покрепче… а потом открыть глаза, и все будет как надо. Он окажется…

Он окажется…

Память назойливо подсказывала какое-то слово, но оно напоминало бессмысленный набор звуков, хотя и казалось знакомым.

Но тут хэнак вздрогнул и припустил так, что Артему стало не до воспоминаний. Чтобы не вылететь из седла, ему пришлось изо всех сил обхватить шею гигантской птицы. Та недовольно зашипела, но Алларт резко дернул за повод, не давая ей отвлекаться.

— Гоу! Гоу! Гоу! — завыл он.

Понемногу Артем привык к размашистой иноходи своего «скакуна». Птица бежала куда более плавно, чем можно было ожидать, тем более что роскошный пух смягчал толчки. Артем позволил себе выпрямиться и удивленно озирался по сторонам. Вокруг до самого горизонта тянулись бурые, словно обесцвеченные временем пески, из них кое-где торчали скалы, источенные ветрами и напоминающие выброшенные на берег обломки коралловых рифов.

Караван растянулся по пустыне длинной цепью. Впереди — кажется, Безносый, за ним Алларт с Артемом, а дальше два десятка вьючных птиц. При всем желании разглядеть хвост каравана Артем не мог: его скрывала туча бурой пыли. Внезапно они нырнули в ущелье, разделившее равнину — казалось, кто-то давным-давно рубанул по земле гигантским топором, надеясь расколоть ее надвое.

Ущелье было таким узким, что Артему казалось, будто на него надели шоры. Все проносилось мимо с безумной скоростью. На мгновение Артему представилось, что птица под ним споткнулась. Он вылетает из седла, летит по воздуху, размахивая руками… и с отвратительным «шмяк!» врезается в каменную стену, а потом сползает на дно ущелья окровавленным кулем, из которого торчат обломки костей…

— Можно чуть помедленнее? — прокричал он, обращаясь к Алларту, словно тот задавал темп скачке.

— Стосковался по колу в заднице? — отозвался гуманоид. — Думаю, «небесные стражи» будут рады с тобой потеласить. Только колы у них настоящие, а не те, что из причинного места растут.

Больше говорить было не о чем. Копатели спешили. И, судя по всему, на то у них имелись веские причины.

Расщелина закончилась также неожиданно, как и началась, и караван вылетел на равнину, плоскую, как блюдце, окруженную ровным барьером гор.

«Лунный кратер», — мелькнуло в голове у Артема, и он поморщился. Последнее время ему постоянно вспоминались подобные словечки, за которыми ничего не стояло.

«Кратер» был добрых тридцать километров в поперечнике, а то и больше. Дальний его край казался тонкой зубчатой чертой, проведенной вдоль горизонта. И до самого горизонта — ни травинки, ни деревца. Голый бурый камень. И лишь посередине возвышалась…

Ракета.

Настоящая «ракета», как смутно догадывался Артем, выглядела немножко иначе, но иного названия для этой штуковины не придумывалось. Она напоминала очень сильно вытянутое яйцо, поставленное на треножник острым кончиком вверх. На высоте метров десяти темнело отверстие. Точно рот, из которого до самой земли вытянулся тонкий шершавый язык. Но больше всего удивило Артема, что яйцо как будто отлито из эпоксидной смолы. Местами оно казалось полупрозрачным, а местами — темным, почти черным, и блестело, точно зеркало.

Внезапно над кратером разнесся странный гулкий звук, который так всполошил копателей.

— Камай! Камай! — вновь заорал Алларт. — Гоу! Гоу! Гоу!

Артем непроизвольно пригнулся в седле и стукнул хэнака пятками по бокам.

«Сейчас взлетим», — подумал он.

Перед глазами снова замелькали странные картинки. Квадратный ящик, в нем за стеклянной стенкой бегают друг за другом две плоские фигурки. Одна из них подозрительно напоминает хэнака — мокрого…

И фраза: «Крылья, ноги… Главное — хвост!»

К слову сказать, хвост у «ездовой квочки» угадывался с трудом, а крыльев не было и в помине. Зато ноги…

Но тут из-за скал ударил длинный тонкий зеленый луч. Там, где он касался земли, в бурой плотной породе оставалась глубокая борозда. Артем завороженно следил за его движением. Среди этого мертвого бесцветья он казался таким… живым.

В следующий миг луч пересек линию, по которой двигались беглецы, и две «вьючные курицы» полетели вверх тормашками, беспомощно размахивая лапами. Тюки, притороченные к их спинам, покатились по земле. Потом обе птицы разом вспыхнули, превратившись в живые факелы. От вопля агонии у Артема мороз продрал по коже. Живое существо не могло исторгнуть такие звуки — они напоминали стократно усиленный скрежет тормозов.

Тем временем луч достиг края кратера и заскользил обратно, рисуя на склоне гигантскую синусоиду. Однако на этот раз обошлось без жертв.

С трудом оторвавшись от наблюдения за лучом, Артем поднял взгляд. Ракета была совсем рядом — рукой подать. Он как раз разглядывал ее полупрозрачный кончик, на котором играли алые отблески второго «солнца» и маслянистые разводы, неспешно ползающие по гладкой поверхности «яйца», когда его хэнак встал как вкопанный, и Артем ткнулся носом в пушистую шею. Копатели спешивались и резкими окриками гнали птиц на…

Как же эта штука называется? «Ковровая дорожка»? Нет, она вроде должна быть либо красной, либо зеленой с полосками по краям.

Доска…

А, вот как: трап.

Трап был изготовлен из того же материала, что и «скорлупа» ракеты. Толщиной с пару ладоней и настолько широкий, что поперек него можно было лечь, вытянув над головой руки. А на самом верху, в дверном проеме, стоял человек. Еще недавно Артему казалось, что он больше ничему не удивится. Но этот человек выглядел более странно, чем равнина, птицы и корабль, вместе взятые.

Казалось бы, обычный мужик, средних лет. Но как одет! Черная блестящая ткань облегала его тело, как вторая кожа. Талию стягивал пояс, увешанный всевозможными предметами, о назначении которых можно было только гадать. И, наконец, белые перчатки на руках, а на ногах…

Самые что ни на есть настоящие армейские кирзачи.

Чуть позже Артем сообразил, что человек размахивает руками, показывая то на корабль, то на горизонт, откуда бил таинственный луч, и что-то кричит, но что — не разобрать.

— Давай двигай задницей! — рявкнул Алларт. — Вон Ритс уже из сьюта вылезает…

Артем вопросительно посмотрел на копателя с высоты курячьей спины.

— Ты не думай, — кажется, гуманоид понял его по-своему. — Наша летадла и не такое стерпит — что ей дедрей… Только нам от этого радости мало. — И добавил, снова переходя на крик: — Ну что расселся? Слазь — и наверх! Шнель!..

Спешившись, Артем мгновенно понял, что «быстро» у него не получится. В силу своей длины трап ходил ходуном при каждом шаге гигантской «квочки». Впрочем, вздумай Артем прогуляться по нему в одиночестве, эффект был бы тот же, только чуть послабее. И уцепиться, как назло, не за что… Разве что за пресловутого хэнака, которому, похоже, все нипочем.

Зеленый луч, так и не найдя цели, двинулся в обратную сторону.

Артем припустил со всей мочи, то семеня, то переходя на дикое подобие галопа. Он размахивал руками, точно собирался взлететь. Трап под ногами дрожал и раскачивался, а сзади, чуть не наступая на пятки, шли птицы. Наконец Артем добрался до люка и, тяжело дыша, ухватился за его край.

— Заползай, не задерживай, — рявкнул мужик в кирзачах. Он видел Артема впервые, но не испытывал по этому поводу никакого смущения.

Однако Артем стоял, тупо таращась на обувку незнакомца, и боялся оторваться от поверхности, которая — о чудо! — не шаталась.

Тут кто-то крепко толкнул его в спину — скорее всего, один из хэнаков, — и Артем кувырком полетел вперед. Он едва успел выставить руки и приземлился на кучу чего-то очень жесткого и вонючего.

«Сено… нет, солома…»

Здесь царил полумрак, к которому глаза привыкли далеко не сразу. Помещение было весьма просторным — судя по всему, занимало весь внутренний диаметр ракеты. Вдоль стен стояли большие плетеные корзины, всюду валялись тюки с пресловутой «соломой», туго стянутые ремнями. Под потолком что-то тускло светилось. Кто-то из копателей карабкался наверх по лестнице, и та скрипела так, словно каждый шаг гуманоида причинял ей нестерпимую боль. Возле люка возился Ритс. Хэнаки сбились в кучу в дальнем углу трюма и то квохтали, то шипели, точно змеи. Ясно было, что птицы сильно обеспокоены.

Потирая ушибленное колено, Артем поднялся и осторожно шагнул в сторону лестницы. Что-то тут не так. Неизвестно почему, но деревянная лестница на ракете выглядела чем-то столь же чуждым и неуместным, как он сам. Да еще такая старая и скрипучая.

Он почти добрался до лестницы, когда ракету сильно тряхнуло. Не удержавшись на ногах, Артем вновь повалился на пол. Краем глаза он заметил, что та же участь постигла большинство клуш. Возмущенно квохча, они ворочались на полу и били лапами, пытаясь встать.

«Хорошо, что здесь просторно», — подумал Артем, глядя на огромные когти, терзающие пустоту.

Он ощупал кобуру и с радостью обнаружил, что пистолет на месте. Значит, он в безопасности. Непонятно почему, непонятно, каким образом он будет спасаться, но факт остается фактом.

Артем попытался подняться, но это оказалось не так просто. Тело словно налилось свинцом. Ускорение? Артем не помнил, что означает это слово, но оно имело какое-то отношение к полету. Значит, полетели… только куда? Что там эти уроды говорили? Он зажмурился, пытаясь прокрутить в голове последние события…

— Ты идешь или как?

Артем открыл глаза и обернулся. За спиной у него стоял Ритс. Судя по всему, Артем загораживал ему дорогу — эта мысль мелькнула где-то на краю сознания и исчезла.

Это первый человек, встреченный в этом мире…

Или в этом сне? А на самом деле…

Несколько мятых хрустящих бумажек, застекленное окошко. Бутылка с прозрачной жидкостью кочует из рук в руки… Мерзкий привкус во рту, от которого хочется резко, шумно выдохнуть. Потом в животе разливается восхитительный жар. Кто-то смеется, похлопывает Артема по плечу. И слова — странные, незнакомые: «ларек», «водка», «выпивка»… «опера», «следаки»…

Слова, совершенно оторванные друг от друга и от всего на свете.

— Идешь или нет?

Артем хотел было сказать: «нет», но вместо этого кивнул, уцепился за перила и начал медленно подниматься. Каждый шаг давался с трудом: колено болело так, что сил не было терпеть, голова шла кругом. К тому же тело стало тяжелым, словно на Артема надели бронежилет. Однако человек за спиной словно ничего не замечал и сердито выкрикивал свое «Шнель, шнель!»

На втором этаже потолки были ниже. Перегородки с дверями разделяли его на пять частей. Забавно, но и двери, и перегородки оказались деревянными — как и лестница, которая вела еще выше.

Скрипнула ступенька. Ритс проворно вскарабкался на площадку, бросил на Артема сердитый взгляд, но ничего не сказал и скрылся за дверью.

Неожиданно ракету сильно качнуло. Артему стоило больших усилий удержаться на ногах. Тело привычно приняло боевую стойку, и на некоторое время он застыл, дожидаясь, пока пол перестанет дрожать.

«Интересно, кому пришло в голову делать в ракете деревянные перекрытия?» — подумал Артем, направляясь к лестнице, ведущей наверх… и тут же одернул себя. Думает обо всякой ерунде, вместо того, чтобы…

Вместо того чтобы что?

Так и не найдя ответа ни на один вопрос, ни на другой, Артем добрался до третьего этажа. Те же перегородки, те же пять дверей… такая же лестница… Кажется, это будет повторяться до бесконечности.

И зачем он полетел с этими… как их зовут… копателями? Надо было оставаться и ловить…

Кого? Где? Явно не на той пустынной песчаной равнине. Артем попытался ухватиться хоть за какую-то ниточку, но снова тщетно.

Где-то на середине лестницы, ведущей на пятый этаж, он снова вспомнил школу. Дальше… Хоть вой, хоть застрелись — ничего. Ясно было только одно: такой жизни в этом мире никогда не было и быть не может.

Он сделал еще несколько шагов, потом поднял голову… и застыл как вкопанный, выпучив глаза и разинув рот.

На пятом этаже не было никаких перегородок. Не было и стен. Только небо. Ослепительное звездное небо.

Артем судорожно вцепился в перила. По спине стекла ледяная струйка пота. Казалось, еще миг — и он рухнет головой вперед в космическую бездну, оторвется от ракеты и навсегда затеряется среди искрящихся огоньков звезд.

Разноцветные брызги звездных скоплений. Морозные узоры туманностей… И посередине — Млечный путь, размытая призрачная полоса, похожая на след давно пролетевшего…

— Чего встал? Иди сюда, в ногах правды нет.

Алларт восседал на табурете, облокотившись на нечто вроде полупрозрачного слизня-переростка. Слизень не шевелился — и, возможно, именно поэтому не вызывал неприязни. Остальные копатели расположились чуть поодаль, возложив на спинки своих слизняков растопыренные пятерни и сосредоточенно шевеля пальцами. Они явно занимались каким-то важным делом, но в чем оно заключалось, понять было невозможно.

— Может, похавать хочешь? Или побузить малость?

— Побузить?

— Ну, выпить… Бузы хватить. Что ты прям правильный какой? Как не с людьми разговариваешь.

Боже… Только сейчас Артем почувствовал, насколько он голоден и хочет пить. Нет, наоборот: в первую очередь он хочет пить. Пить. Пить… Язык сам собой присох к нёбу.

Не в силах произнести ни слова, Артем кивнул, преодолел последние ступеньки и, протянув руку Алларту, шагнул вперед. Тут ракету снова качнуло, и Артем удержался на ногах лишь потому, что гуманоид крепко стиснул его кисть.

— Садись.

Артем послушно плюхнулся на деревянный табурет. В руке у Алларта, как по волшебству, появилась бутыль… нет, фляга из какого-то странного полупрозрачного материала. Дальше все происходило примерно так же, как в пустыне: совершенно не задумываясь, Артем свернул крышку, жадно глотнул… и задохнулся. Жидкость обожгла горло и, похоже, мгновенно всосалась в иссушенные стенки пищевода. Портвейн… Мадера… Черт его знает. Эти словечки имели какое-то отношение к содержимому фляги, но Артему было глубоко наплевать. По венам разливалось приятное тепло, и жизнь понемногу начинала казаться не такой уж скверной. Он сделал еще пару глотков — на этот раз более осторожно, потом аккуратно завернул крышку и вернул флягу Алларту.

— Может, все-таки подскажете, где я?

— На копательском боте, ясное дело!

Алларт приложился к фляге, причмокнул и продолжал:

— Мы тут, так сказать, нелегалы… Сам понимаешь, кто дозволит добрым людям железо рыть? Эта старая посудина, — он хлопнул ладонью по спине слизняка (если это была спина), и по зеленоватой «шкуре» в разные стороны побежали волны, — еще послужит…

— Нет, нет… — Артем махнул рукой. — Я не про то… Я хочу понять… Ну, где я вообще? Ну в целом. Я же ничего не помню. Совсем ничего.

— Так может, ты из этих… Звездных аристократов? Тогда ясно, откуда у тебя аммушка древняя, а смотрится, будто вчера из мастерской.

— Может быть… — пожал плечами Артем. — Хотя… сомневаюсь. Нет. Точно нет.

— Тогда выходит, ты крюк. Вот только чей? Баронов? Да нет, этого мибуна жаба задушит человека на планету засылать. И так смотрителей выше крыши. А то, что ты не из смотрителей, траббу понятно.

— И Браму понятно, — подхватил Верзила.

— Но, не кропай! — возмутился упомянутый Брам. Должно быть, сравнение было и впрямь обидным.

— А может, барон все-таки подумал, да решил раскошелиться?

— Слушай, Тейс, с какой радости мы ему нужны? Если у него очко зачешется, он нас просто переловит, и делу конец. А лучики попускать… да на здоровье. Теперь смело втирай каждому перекупщику, что барон устроил кампанию по отлову копателей. Скидка гарантирована.

— Так что, выходит, ты на кого-то другого крючишь. Чтобы нашему кусобабу Пако наблундить.

— Кому?

— Ну, старому дерьмаку. На Хинте так говорили… пока ее не разнесли в полный артымац.

На самом деле, такая версия многое объясняла: и наличие оружия и владение рукопашным боем. Только вот с воспоминаниями детства это совершенно не стыковалось. Может, и память о детстве у него не настоящие…

— Ну, ты хоть что-то помнишь? — продолжал допытываться Алларт.

— Что-то из детства…

— А названия? Имена? Это главное. Если вспомнишь, то мы попробуем определиться, откуда ты взялся.

Названия? Артем наморщил лоб. Нет, никаких названий в голову ему не приходило. А потом неожиданно всплыло: город Святого Петра. Нет, как-то по-другому он назывался… Питер? Слишком коротко, то название подлиннее было. И какое-то… инородное, что ли. Петроград? Нет, звучать должно не так. Петербург? Это ближе, но чего-то не хватает.

— Санкт-Петербург, — наконец с большим трудом выдохнул Артем. Протянув руку, он забрал фляжку у Алларта и сделал еще один большой глоток. — Город Святого Петра. Так, кажется… Скорее всего, я там вырос.

— «Бург»… — повторил копатель. — Слушай, Брам, ты не помнишь, как зовется столица графа Канопуса?

— Не помню точно, но кончается на «бург». Только это не столица. Свою резиденцию он давно в Уме перенес.

— Кстати, я слышал о каком-то Святом городе во владениях Лиры, — вмешался Тейс. — Там всяких дудуков, повернутых на почве святости, как хондов нерезаных, особенно с тех пор, как у них регент правит. Сползаются со всей Галактики. Так что если и есть где город, названный в честь святого, так только там.

«Граф Канопус… Уме… Лира… Галактика…»

— Эй, Ар-тем! — крикнул Брам. — Ты что глазами хлопаешь? Прям, как не от мира сего!

Похоже, гуманоид был весьма недалек от истины.