Неприкаянный 2

Глава 26 Авантюрный план

– Ваше благородие, матрос второй статьи Кошелев, разрешите обратиться? – я вытянулся в струнку перед лейтенантом Ислямовым, являя собой образец дисциплинированного матроса.

– Обращайтесь, – выдержав небольшую паузу, и похоже наслаждаясь моментом, произнёс он.

– Вам просили передать письмо, – протянул я ему незапечатанный конверт.

Подловил я его удачно, на пирсе, так, что нас могли видеть со стороны, но не слышать о чём речь. И не надо. Потому как предугадать его реакцию я не могу. Если сорвётся, то со стороны окажется в неприглядном виде, потому что я ничего предпринимать не намеревался. Приму всё, даже если это будет избиение. Чего не сделаешь ради того, чтобы подставить дорогого тебе человека. А уж как мне Ислямов дорог, кто бы только знал. Закопал бы паразита, но влезать в дерьмо не хочется. Остаётся только остудить его неуёмный пыл.

– Кто просил передать?

– Он не назвался.

– Почему распечатан? – спросил он, вертя в руках пухлый конверт.

– Так, нет смысла запечатывать, я видел содержимое.

– Или это от тебя?

– Или от меня. Какое это имеет значение, ваше благородие. Вы взгляните, вам понравится.

– Хамишь, матрос, – надвинулся он на меня.

– Вы взгляните, это в ваших интересах, – поспешно отступая, и продолжая тянуть подбородок, произнёс я.

Он всё же решил отложить выдачу мне «персика», и извлёк из конверта фотографии.

– Сомневаюсь, что полковнику Елизаветину понравятся украшения в виде ветвистых рогов, – произнёс я.

– Ты… Да как ты… Да я тебя… – быстро перебирая фотографии задохнулся он от ярости.

Там были не только приличные. Хотя как можно назвать приличными фото того, как Ислямов входит в дом с номерами под ручку с женой полковника Елизаветина. Или как они заходят непосредственно в номер. Но помимо этого есть и парочка весьма откровенных, тянущих на категорию восемнадцать плюс. Это Родионов сидя как майский кот на дереве умудрился отснять через окно. Ну и на выходе прихватил, когда они уже вечером покидали заведение. Всё же Дмитрий гений. Однозначно.

– Выдыхайте, Исхак Ибрагимович. Выдыхайте. И держите себя в руках. Не то, проблем не оберётесь.

– Я всегда знал, что вы бесчестный человек, – скривившись, презрительно бросил он.

– Да ладно. А чужую жену заваливать в постель, это по чести?

– М-мальчишка. Мы любим друг друга…

– Ну так и любите на расстоянии, коль скоро честь для вас не пустой звук. Зачем прелюбодействовать-то? Да ладно, занимайтесь чем угодно. Это ваше дело. Просто забудьте о том, что я и мои люди существуем на этом свете. Всё что требуется по службе, не вопрос – дисциплина, выполнение обязанностей и приказов, образцовая служба. Но с вашими придирками заканчивайте. И было бы неплохо, если слегка станете одёргивать и других. В конце концов мы ведь не виноваты, что вас обуяла зависть. Грех, между прочим. И да, если вас это успокоит, то я со своими людьми на «Севастополе» не задержимся. Разрешите идти? – бросил я руку к обрезу бескозырки.

Получил разрешение, чётко развернулся кругом, сделал пару строевых шагов, и побежал к трапу. Если Ислямов не дурак, на этом всё кончено. Если я в нём всё же ошибся, тогда он сам себе злой буратино. Елизаветин походит на снулую рыбу, в быту мямля и размазня. Но как показало ихэтуаньское восстание, на поле боя он преображается, становится собранным и решительным. А ещё, он весьма щепетилен в вопросах чести. Словом, не трусливого десятка, и спуску оскорбившему не даст.

В принципе, я мог найти и другие средства, чтобы остановить Ислямова. Но мне хотелось понять, насколько далеко готовы зайти мои товарищи. Получается, что достаточно далеко.

А ещё, у Казарцева проявились способности оперативного работника. Есть те, кто служит долгие годы, обрастая за этот срок опытом и необходимыми навыками. А есть те, кому это даётся легко и непринуждённо. Илья как раз из таких, ушлый проныра, подмечающий мелочи, на которые другие не обращают внимания.

Это именно он отработал Ислямова. Сначала по его сборам для схода на берег сделал вывод, что он собирался на свидание с женщиной. Потом выяснил кто она, и главное кто её муж. Далее сообщил об этом мне, и уже я прикрепил ему в помощь Родионова.

– Разрешите, ваше высокоблагородие, – постучавшись, заглянул я в каюту командира.

– Проходи.

– Матрос второй статьи Кошелев, разрешите обратиться?

– Всё, выдыхайте, Олег Николаевич. Заприте дверь и присаживайтесь, – указал Эссен мне на гостевой стул.

Я выполнил его, и устроился за столом, напротив хозяина кабинета. Наедине, он со мной не чинился. И уж тем более после того, как выяснилось, что «Аскольд» действительно разоружился в Шанхае, а «Цесаревич» в Циндао. В последнее Эссен верить не хотел, так как прекрасно видел, что флагман шёл в Артур вместе со всей эскадрой. Однако в ночи он каким-то образом оторвался от общей массы и будучи в одиночестве взял курс на немецкую колонию.

Как мне кажется, именно в этот момент он окончательно уверился в том, что я не от мира сего. Хотя мне порой всё же кажется, что он в этом сомневается и всякий раз пытается проверять. Вот и сейчас смотрит на меня как-то… изучающе, что ли.

– Что-то случилось, Николай Оттович?

– Японцы скрывали это целых два месяца, но репортёры всё же раскопали. Как вы и говорили, восьмого августа японцы приступили к подъёму «Варяга». Практически в самом начале работ сдетонировали находившиеся на борту крейсера якорные мины. В результате взрыва, корабль практически разрушен и теперь восстановлению не подлежит. Затонули один пароход и два плавучих крана.

В ответ на эти слова, я лишь улыбнулся. Долго же провисело это чеховское ружьё. Но в итоге, как и говорил драматург, оно всё же выстрелило. Роли особой данное обстоятельство не играет. Но всё же. Умойся, старуха! Ещё один штришок наперекор прописанному тобой сценарию. И ведь я ещё не разохотился.

– Довольны? – откинувшись на спинку стула, спросил Эссен.

– А вы как считаете?

– Вот и я доволен. Но что бы вы делали, если поднимать «Варяга» стали мы?

– А что тут сложного? Обрядился бы в водолазный костюм, проник вовнутрь и вывернул взрыватели. Они же не на неизвлекаемость поставлены. Дел-то. Главное портки не обмочить.

– Ладно. Не взвился над нашей красой и гордостью японский флаг, вот и замечательно. Что-то хотели, Олег Николаевич? Опять Ислямов проходу не даёт? Или к нему и другие офицеры присоединились?

– С этой напастью я пока и сам справляюсь. Приходится нелегко, боцман злится всё больше и больше, но пока не лютует.

– Тогда появились какие-то новые задумки?

– Появились, и требуется ваша помощь. Если всё сложится как надо, тогда мы успеем надрать японские задницы до окончания бабьего лета. Увы, но как-то сомнительно, что мореходности и автономности подводной миноноски хватит на выход в осеннее море.

– Та-а-ак. А подробности будут?

– Прошу вашего ходатайства о переводе меня, и моего отделения Отдельный отряд миноносцев Владивостокского отряда первой эскадры флота Тихого океана.

– Что-то я не упомню такой отряд.

– Он пока ещё не сформирован, но сегодня лейтенант фон дер Рааб-Тилен, подаст рапорт вице-адмиралу Скрыдлову о формировании такого отряда. Дабы, ввиду предстоящего прибытия подводных миноносок, начать подготовку специалистов, для укомплектования их команд.

– Вам-то это откуда известно? Ах да. Чего это я в самом-то деле. Не удивлюсь, если вы уже успели и с фон дер Рааб-Тиленом переговорить.

– Буквально вчера.

– Только не понимаю, зачем вам это нужно. Ваш погибший катер имел незначительный запас хода, но там в случае надобности вы могли воспользоваться парусами, или высокой скорость чтобы догнать какой-нибудь пароход и прямо в море прикупить уголёк. Но электричество вот так запросто в море не раздобыть, и запас хода, только по Амурскому заливу ходить. Да и то, на весь аккумуляторов не хватит. Или решили из боевого моряка превратиться в пугало. Признаться, я иной роли для этих миноносок не вижу. Во всяком случае, на сегодняшний день. Но война-то именно сейчас и идёт.

– Иными словами, предлагаете мне оставаться на «Севастополе» в качестве наводчика в кормовой башне главного калибра.

– Сложно, знаете ли, Олег Николаевич, переоценить вашу меткую стрельбу. Будь разброс у орудий поменьше, то вы не дали бы уйти и «Токива».

– Сомнительное утверждение, Николай Оттович. Но в любом случае, вы что же готовы забивать микроскопом гвозди? Оно конечно ничего невозможного, но стоит ли рисковать разбить тонкий и ценный прибор там, где достаточно молотка.

– Микроскоп это вы, – не без иронии произнёс он.

– А есть сомнения? Как минимум на моём счету рабочий прототип боевого корабля нового типа, несколько образцов артиллерийского вооружения, ручная граната и ручной пулемёт.

– Это так. Но вот какое дело, вы ведь их не изобрели, а воспользовались уже готовыми разработками, – слегка разведя ладони, произнёс Эссен.

– И что с того? – и не подумал я возражать или оправдываться. – От этого они менее эффективны? Или у вас на примете есть ещё кто-то способный выдать нечто подобное? Так что, как ни крути, а я ценный ресурс.

– Трудно вам возразить. Но коль скоро вы так ценны, то отчего бы вас не изолировать в каком-нибудь поместье, со всеми удобствами и под крепкой охраной, как некогда поступили с гениальным Леонардо да Винчи.

– Потому что, вы сами сказали, я не гений. И я ненавижу скуку. Мне очень быстро надоест взаперти и я сбегу. Не сумею справиться с цепями и решётками в этом мире, уйду в другой.

– На тот свет?

– Нет, Николай Оттович, не на тот свет, а в другой мир.

На какое-то время Эссен завис. Он вроде бы уже и принял, но в то же время, как-то не до конца. И осознать вот это у него не получается. А у кого получилось бы. Нет, в будущем, когда появится огромное множество литературных произведений на тему путешествий во времени или параллельные миры. Когда появятся соответствующие теории, выдвигаемые авторитетными учёными. Тогда ещё туда сюда.

Да и то, как-то сомнительно, что смогут окончательно это принять, даже в моём мире после постепенной обработки на протяжении нескольких месяцев. Хотя нет, в будущем люди куда проще относятся к подобному, так что времени на осознание и принятие понадобится меньше.

– Вам бы фантастические романы писать, Олег Николаевич. Тиражи переиздавать не успевали бы.

– Возможно. Только для этого мало желания, нужно ещё чтобы Господь ещё и таланта немного отсыпал.

– Знаете, а я в вас верю.

– Осталось только поверить мне самому.

– Ну хорошо. Допустим этот отряд создали и вас перевели. Что дальше?

– Дальше, хотелось бы получить вашу поддержку перед вице-адмиралом Скрыдловым в воплощении одной боевой операции.

– О чём речь?

– Пока ещё погода позволяет, «Новик» и отряд миноносцев выдвигаются в Корейский пролив и наводят там шорох. Причём проделать это нужно секретно, но с обычным нашим разгильдяйством, чтобы мимо японских шпионов это точно не прошло.

– Только «Новик»?

– Он самый быстрый и в случае необходимости имеет все шансы оторваться от преследователей.

– Допустим. Продолжайте.

– «Новик» выходит в море, в Амурском заливе подхватывает «Форель» на буксир и ведёт с собой к проливу. Когда нас обнаружат японцы, полагаю пара крейсеров, в сопровождении миноносцев, мы уходим под воду, а «Новик» принимает бой. Выводит на нас один из крейсеров, который мы благополучно топим самодвижущимися минами.

– Которых у «Форели» нет.

– Нет штатных, используем мины Уайтхеда.

– А ничего, что у них калибр меньше?

– Меньше, не больше. Сделаем вкладыш в минные аппараты, и наши мины уйдут к цели как родные. Главное, чтобы Новик грамотно вывел на нас японцев, а уж я не промахнусь. Точности современных мин для этого вполне достаточно. Дело только в правильных расчётах, с чем у меня проблем нет. Даже крепкие нервы не нужны, потому что реальных средств борьбы с подводными миноносками попросту нет. Далее, «Форель» может отойти в сторону, один из миноносцев подхватит меня и перебросит на «Новик». А там уж я отстреляюсь на ять. Самураям как обычно понравится. Гарантирую.

– Остаётся вопрос надёжной связи. Без неё грамотно вывести японцев на вас не получится. Ориентироваться же на конкретную точку нельзя, потому что в морском бою ситуация меняется и зачастую совершенно не так, как планировалось.

– Надёжную связь я обеспечу. На «Новике» беспроволочный телеграф имеется, на «Форели» появится в течении пары дней, пока будут делаться вкладыши и проводиться учебные стрельбы.

– Откуда она появится? Вы так говорите, словно можете собрать такой аппарат на коленке. И потом, они весьма громоздкие, а в «Форели», насколько мне известно, места поменьше чем на погибшем «ноль втором».

– Доверьте это мне. Два дня, и всё будет готово. Причём, как обычно, за мой счёт.

– Вот не хочу я вас отпускать. Но ведь и не удержу? – он посмотрел на меня внимательным взглядом.

– Не удержите, Николай Оттович.

– Это и все причины? Или вы заинтересованы ещё и в свободном времени для воплощения ваших задумок?

– К чему этот вопрос?

– К тому, что план ваш пока не план, а лишь набросок. Я соберу Шульца, Елесеева, Рааб-Тилена и вас, конечно же. Мы всё обсудим, проработаем и я готов представить наши выкладки командующему. Что-то мне подсказывает, что он распишет всё в своём видении. Но Максим Фёдорович достаточно самостоятельный командир, что успел показать в Артуре, так что я склонен полагать, что шансы на успех достаточно велики.

– И я о том же, – всё ещё не понимая, куда клонит Эссен, согласился я.

– Но если так уж важно ваше участие, то отчего бы не организовать временное откомандирование в распоряжение лейтенанта Рааб-Тилена. По возвращении из похода, вернётесь сюда. Я даже могу дать вам длительный отпуск. Живите себе в городе, снимайте жильё, вторите и воплощайте в жизнь новинки.

– Не хотите вы терять наводчика, Николай Оттович.

– Дело не в ваших способностях наводчика. Вернее, не только в них…

– Хотите такого ценного кадра держать при себе?

– Лишение вас орденов и чина дело настолько несправедливое и ангажированное политической ситуацией, что вернуть всё обратно будет достаточно просто. Я доложу о «Варяге», и уже одно то, что над ним не поднялся японский флаг, обелит вас в глазах его императорского величества. А там ещё и удачная операция в Корейском проливе. Вот не сомневаюсь я в успехе, хоть режьте.

– А далее вы будете держать столь ценного офицера при себе? – предположил я.

– У меня пока нет орлов на погонах, но имеются кое-какие связи, а потому я сумею прикрыть вас.

– А как вы считаете, великий князь Кирилл Владимирович может прикрыть меня? Если я отпишу ему о «Варяге» и он лично сообщит об этом его императорскому величеству, хотя бы ради того, чтобы уколоть кузна. Николай Оттович, я ищу вашей дружбы, но не связываю своё будущее с флотом. Увы. Что касается подводных миноносок, то по весне я рассчитываю получить под команду одну из них. И для этого мне совсем не обязательно восстанавливать офицерский чин.

– И как вы собираетесь добиться этого?

– Да просто всё. Предложу мичману Бухэ, перевестись на должность командира миноноски. Помогу ему стать героем, а там, когда война окончится, он может и уйти из подводников, служба там ведь сугубо добровольная.

– Хорошо. Но хотя бы можете представить чертежи и расчёты вашего минного катера? Я ведь понимаю, что для вас это не проблема и не требует многолетних исследований, проб и ошибок.

– Верите в то, что я пришелец из будущего? – не сдержав улыбки, спросил я.

– Не знаю. Может быть. Не уверен. Выглядит бредово. Но от ваших знаний вот так запросто не отмахнуться, – явно обескураженно, ответил он.

– Я подготовлю чертежи и расчёты. Скажем, к весне. Там много всего. Раньше никак.

– Вот и договорились. В ответ обещаю вам свою поддержку, насколько это вообще возможно.

– Благодарю. А пока не могли бы вы поддержать лейтенанта фон дер Рааб-Тилена. Нам бы для начала хотя бы создать отряд подводных миноносок и начать натаскивать специалистов.

– А вот тут я предлагаю сперва впечатлить его превосходительство. Чтобы не только создать отдельный отряд, но и на командование поставить именно вашего визави. Ведь у вас, как я понимаю, ставка и на него тоже.

– Так и есть.

– Вот и давайте действовать последовательно.