Неправильная последовательность

Глава 8

Стоя на краю дороги, Харден растерянно рассматривала стопку бумаг в руках, не зная, что именно ей делать дальше. Ещё вчера ей позвонили из следственного отдела и сообщили, что все документы полностью готовы и она может приступать к выполнению должностных обязанностей.

Однако непосредственное начальство уже на месте решило иначе.

— То есть как это «перебор сотрудников»? — хлопая ресницами спросила Харден. Капитан Паад, начальник кадрового отдела, лишь развёл руками, намекая, что добавить к вышесказанному ему нечего.

А сказал он, что из-за недавнего выпуска студентов из полицейской Академии и окончания их испытательных сроков сотрудников в каждом отделе полицейского департамента более чем достаточно. Саму Харден приняли только из-за хорошей рекомендации и безупречного послужного списка на предыдущем месте работы, но никто не ожидал, что с её приходом количество действующих сотрудников превысит число имеющихся в свободном доступе дел.

— И что мне теперь делать?

— Поскольку возвращать тебя обратно в Бюро мы не можем, да и не игрушка ты, чтобы передавать туда-сюда, могу определить тебя на испытательный срок, — немного подумав, предложил капитан. Взглянул на часы, недовольно хмурясь: с начала рабочего дня прошло всего два с половиной часа. А ведь так хочется домой… — В таком случае стаж всё равно будет идти, ты при деле с действующим значком, но твоё непосредственное присутствие в отделе не требуется.

— Хотите сказать, что я вообще могу не приходить эти две недели сюда? — с сомнением спросила Харден. Насколько она помнила, испытательный срок для выпускников — это ещё больший ужас, чем основная работа. Выполнение рутинных обязанностей, которые старшие коллеги всеми силами спихивали на молодняк, морально угнетало, но без этого получить нормальную работу не представлялось возможным. Приходилось терпеть и стоически выполнять все откровенно нудные поручения.

Мужчина хрипло рассмеялся, от чего Харден окончательно убедилась в собственных сомнениях.

— Конечно нет! Могу предложить на выбор несколько обязанностей, которые ты можешь выполнять в течение этого срока. К примеру, сортировка закрытых дел в архиве, волонтёрство в секторах, патрулирование улиц, регулировка движения там, где сейчас нет электричества, — он опустил взгляд на бумаги, сверяясь со списком. — Ещё есть вариант помочь здесь, в отделе, но куча бумажной работы вряд ли придётся тебе по душе. Я прав?

— Верно, — кивнула Харден, задумчиво перебирая услышанные варианты. Гулять по городу, постоянно встревая в конфликты с гражданскими из-за их недовольства застопорившимся движением или следить за порядком не сильно улыбалось. Можно, конечно, спуститься в архив, но была опасность оказаться погребённой заживо под тоннами ветхой бумаги. А вот съездить на Периферию… ещё бы сектор дали самой выбрать. Что она и попыталась сделать.

— Могу я сама выбрать нужный сектор?

— Всё же решила волонтёрить? — удивлённо посмотрел на неё капитан, проверяя что-то на компьютере. — Выбрать-то можно, но ты уверена? Это же всё-таки Периферия, беспорядков там может быть в разы больше.

Харден неприятно скривилась, но быстро вернула лицу нейтральное выражение. Похоже, капитан Паад оказался из числа тех, кто никогда не был по ту сторону стены и судил о людях исключительно по общественному мнению. Не лучшая тактика при общении, но выбирать не приходится. Да и говорить что-либо против она не спешила. Всё-таки им ещё работать вместе неизвестно сколько времени.

— Уверена. Могу я быть волонтёром в шестом секторе?

— Шестой… шестой… — длинные пальцы быстро забегали по клавиатуре, наводя справки о названном жилом секторе. — За распорядителя у них Руомар Гастальби. Знаешь его?

— Немного. Видела один раз.

— И как он тебе?

— Сносно, — уклончиво ответила девушка, не желая пересказывать содержание не самого дружелюбного знакомства. — Так что, это возможно?

— Почему нет, — пожал плечами мужчина, переправляя документы на печать. Принтер резво выдал все необходимые листы, на которых документально, на официальном уровне за Харден закреплялась обязанность в течение двух недель приезжать в шестой Сектор и помогать местным жителям, выполняя поручения Гастальби или того, к кому её приставят.

Уже передавая папку в руки, капитан Паад всё же придержал её, внимательно заглядывая в глаза новоиспечённому следователю.

— Я серьёзно, лейтенант Гартерд, будь осторожна. После того заявления миссис Корген вряд ли люди будут сидеть смирно. Особенно если решение будет принято положительное.

— Боитесь повторения событий восьмилетней давности?

— Я боюсь того, — чеканя каждое слово, говорил капитан Паад, — что, памятуя прошлый опыт, люди начнут сопротивляться с удвоенной силой. И что тогда произойдёт, кого именно коснётся этот… конфликт? Предпочту быть подальше от всего этого. Может, отпуск возьму. Чего и тебе желаю.

Тогда Харден ничего не ответила. Молча кивнула в знак признательности и покинула кабинет, чувствуя на затылке прожигающий взгляд встревоженных глаз. Тогда слов в голове не нашлось. Зато теперь, на улице, чувствуя в руках тяжесть выданных документов, девушка понимала, что поступила правильно. Без каких-либо весомых оснований уверенность в правильности принятого решения росла с каждой секундой.

Особенно потому, что в следующую секунду раздался звонок мобильного.

*

— Что такого должно было произойти, чтобы ты решил податься в волонтёры?

Андри понимающе хмыкнул, выруливая на знакомую дорогу в сторону КПП. Около получаса назад Харден получила сообщение от бывшего напарника, что того добровольно-принудительно записали в волонтёры в шестой сектор. И поскольку списки добровольных работников есть в открытом доступе, он быстро выцепил среди фамилий одну знакомую, потому решил поехать вместе. За компанию, так сказать. Вдвоём не слишком уныло будет выполнять полученные задания.

— Скорее настоятельно рекомендовали взять небольшой перерыв в работе. Минимум на месяц.

— Почему?

— Помнишь ту девушку? Которая была в госпитале, ещё тыкала всем своим процентом, — изредка поглядывая на девушку, начал Андри. Та согласно кивнула, призывая продолжать. — Так вот, она написала жалобу.

Приехали.

— На что? — поражённо выдохнула Харден, от удивления поворачиваясь всем корпусом к мужчине.

Андри лишь пожал плечами, выказывая напускное безразличие, но девушка уже неплохо его изучила, чтобы точно понимать: сейчас детектив был напряжён и крайне недоволен всей ситуацией. Ещё проскальзывала толика самодовольства, но об этом она спросит позже.

— Насколько я понял, она выразила недовольство тем, что её дискриминировали. По какому признаку, я, правда, так и не понял, но лично мне записали выговор по «неуважительному отношению к отдельно взятой личности» и попросили в качестве профилактики идти помогать другим людям. Что-то вроде перевоспитания.

— И как? Уже работает?

— Ну, — скупо улыбнулся мужчина, довольно щурясь от каких-то своих воспоминаний, — скажем так, мисс Столми напоследок услышала несколько моих искренних пожеланий пойти улучшить её навыки общения с незнакомыми людьми и подучить правила этикета.

— И всё это на глазах начальства? — обречённо покачала головой Харден, не сумев сдержать улыбку, жалея, что воочию не увидела это представление.

— Всего отдела, — горделиво поправил её Андри.

Теперь она смеялась уже в голос. Который раз ей было жаль, что у неё нет возможности работать непосредственно вместе с этим человеком. Столько упущенных моментов, столько хороших воспоминаний могло бы быть, если бы только они работали вместе. Но в то же время Харден прекрасно понимала: прошлого не изменишь. Старалась жить сегодняшним днём и наслаждаться каждой минутой, проведённой с этим человеком. С тем, кого каким-то неведомым образом смогла назвать другом.

Андри поддержал её смех, отчего в машине создалась приятная непринуждённая атмосфера, сохранившаяся вплоть до самого конца поездки.

Выйдя на улицу, они сразу направились в сторону бара, надеясь найти мистера Брунигена. Однако внутри его не оказалось. Все столики оказались заняты многочисленными посетителями. Кое-кто обедал прямо так, стоя, стараясь поскорее закончить с приёмом пищи. Обеденный перерыв в самом разгаре, даже снаружи рабочие толпились небольшими группками.

Не решаясь бродить без особой цели по сектору, они решили сперва направиться на кухню заведения. Поскольку бар был полностью частным бизнесом семьи Бруниген, хоть кто-то из них должен был оказаться там. Найти таким образом нужного человека было бы намного проще.

Спрашивать хоть у кого-то про Руомара не хотела ни Харден, ни детектив. Слишком непредсказуемым казался этот человек — искать лишние неприятности было крайне глупо.

Их расчёт, касающийся наличия хоть кого-то знакомого на кухне, оказался верным. Возле плиты, восхищая ловкими, исключительно точными движениями, порхала Чатель. Кастрюли, сковороды, небольшие ковшики — всё кипело, бурлило и вместе источало просто невероятный аромат, от которого желудок начинал жалобно урчать. Впрочем, трудилась девушка не одна. За разделочным столом с самым кислым выражением лица разместился Ллойс и нарезал овощи с травами. Делал он свою работу с неменьшей скоростью и точностью, чем сестра, но явно без особого энтузиазма. Привыкшие к грубой работе руки резали сильно, но зачастую слишком, отчего временный шеф-повар недовольно шикала на заготовщика.

Они не сразу заметили появление знакомых лиц, а когда всё же осознали присутствие новых людей на кухне, решили взять небольшую паузу.

— Какими судьбами? — весело спросила Чатель, поправляя белоснежный платок на волосах. Точно такой же она завязала на голове Ллойса, отчего последний едва не пыхтел от раздражения. — Отца ищете? Так он на смене в шахте, только под вечер вернётся.

— Мы вроде как волонтёрами стали. На время, — спешно уточнил Андри, очевидно не желая мириться с ролью подчинённого.

— Тогда вам лучше обратиться к Руомару, — заметил Ллойс. В ответ Андри недовольно скривился, чем только раззадорил "доброжелательность" парня. — Могу даже подсказать, где его найти. Прямо сегодня.

— Вот уж спасибо, — натянуто улыбаясь, процедил детектив, — но хотелось бы всё-таки переговорить с более… знакомым человеком. Надеюсь, вы понимаете, о чём я.

— Конечно, — с напускной серьёзностью кивнул Ллойс, — но Вы же человек законопослушный, детектив, я прав? А по закону вы обязаны обратиться к распорядителю сектора и получить задание.

— О Господи, Ло, оставь людей в покое! — шлёпнула брата полотенцем Чатель, поворачиваясь к гостям. — Почему бы сегодня вам не прогуляться по сектору? Вы же тут толком ничего не видели. Познакомитесь с окрестностями, может даже с кем-то из местных. Как вам?

— С радостью, — выдохнула Харден, благодарно кивая девушке. Та в ответ весело подмигнула, кивая в сторону выхода.

Андри также сдержался от лишних комментариев, чем порадовал свою спутницу. Харден же спешила наружу. Она примерно понимала причину поведения Ллойса. Чувствовалась манера речи Прайя: лёгкое напряжение между детективом и медиком так или иначе передавалось окружению последнего. Но раз Чатель воспринимала слова брата как шутку, волноваться было не о чём. Однако возле углового столика на кухне всё же притормозила. Как и в прошлый их визит, столик был завален рисунками и эсизами. Некоторые законченные, какие-то на стадии набросков, но абсолютно все чёрно-белые.

Тогда ей не удалось рассмотреть детали, но сейчас ничто не мешало это сделать.

Ллойс и Чатель вернулись к приготовлению заказов, число которых не спешило уменьшаться, что создавало практически идеальные условия для не слишком тактичного поведения.

— Что здесь? — встал рядом Андри, подцепляя угол одного листа.

— Рисунки Ллойса. Нам ведь нельзя на них смотреть?

— Точно, — согласно кивнул мужчина, встречаясь взглядом с Харден. — Абсолютно запрещено.

И всё равно раскрыл альбом, являя взору десятки расписанных листов.

Харден восхищённо выдохнула: чего тут только не было. Цветы, животные, абстрактные фигуры, линии которых причудливо переплетались между собой. Чёрно-белая гамма на удивление только подчёркивала изящество картин, давая возможность воображению зрителя самостоятельно раскрасить картину в предпочтительной цветовой гамме.

Стараясь не задеть чёрные линии, выведенные кусочком хрупкого угля, Харден вытянула особо заинтересовавший рисунок. Это была абстракция, одна из многих, но именно она выделялась одной единственной деталью: эскиз был изображен не просто на белом фоне, а на очертаниях предплечья. Татуировки на теле среди жителей Периферии служат не просто украшением: это своего рода знак законного брака. Носить парную отметку не просто почётно, это даёт некие моральные гарантии, что у тебя есть надёжный партнёр рядом. Девушка невольно вспомнила кольца родителей, про себя отмечая, что те не приносят подобной эйфории. Кольцо можно снять. Свести татуировку проблемнее и больнее. Словно физическое отражение чувства потери второй половинки.

— Похоже, это на заказ, — прокомментировал эскиз Андри, о существовании которого Харден успела забыть. Она вздрогнула, оборачиваясь в сторону мужчины, который с интересом разглядывал другие работы. — Может, себе хочет сделать?

— Спасибо, но у меня уже есть одна.

От неожиданности девушка подпрыгнула на месте, с виноватым видом поворачиваясь к подошедшему Ллойсу. На удивление юноша не выглядел разозлённым, скорее слегка недовольным ситуацией в целом. И тем, что детектив держал один из листов за угол, задевая тонкую линию пальцем. Чёткая граница контура размылась от вмешательства извне.

— Ты женат? — поспешила перевести тему Харден, стараясь взглядом отодрать пальцы мужчины от рисунка. Тот внял её сигналам, пусть и с опозданием. Больше эскиз не пострадал.

— Вроде того, — кивнул Ллойс, оттягивая край серой футболки. На ключице и трапециевидной мышце красовался неправильный букет из трёх цветов. Возможно, их было и больше: часть татуировки скрывалась под остальным слоем одежды, но то, что видела девушка, вызывало какой-то странный диссонанс. Несколько секунд спустя Харден поняла, в чём дело.

— Эти цветы призваны символизировать вашу совместимость, — полувопросительно начала девушка, дожидаясь согласного кивка в ответ, — но, насколько я помню, Амброзия означает взаимность, Гаултерия — гармонию, а вот Вечерняя примула — несовместимость. Разве такое бывает?

— Ты ещё и флорист, — весело хмыкнул Андри, который о значениях цветов слышал когда-то давно и очень расплывчато.

— Я вполне разносторонняя личность, — отмахнулась девушка, чем заслужила очередной мягкий смешок. Всё её внимание было приковано к переплетению цветов на чужой коже. — Так как это возможно?

— Поверь, очень даже возможно, — кивнул Ллойс, с улыбкой потирая кожу. Казалось, татуировка согревала руку, от чего прикосновение становилось особенно приятым. — В мире вообще мало невозможного. Особенно если кто-то сильно чего-то хочет.

— Имеешь ввиду, рамки придумываем мы сами?

— Только если эти рамки не закон, — вмешался Андри. — В таком случае его нарушение грозит вполне реальными проблемами.

— Всё ещё ратуете за свои правила, детектив?

— Скорее придерживаюсь мнения, что закон обязателен для всех без исключения. Он — гарантия нашей безопасности.

— В какой-то мере Вы правы, — согласился Ллойс, переводя взгляд на рисунки. Задумчиво провёл руками по линиям ближайшего эскиза, с интересом разглядывая оставшийся на кончиках пальцев уголь. Но быстро стёр его, мотая головой в попытке отогнать ненужные мысли. — А раз Вы так защищаете закон, то должны помнить о пункте, защищающем частную собственность. В том числе мои рисунки. Попрошу впредь без разрешения их не трогать. Всё-таки Вы угадали: эта татуировка делается на заказ, а многие люди предпочитают не показывать изображение без крайней необходимости.

— Прости, — виновато посмотрела на него Харден. — Так ты ещё и художник?

— Художник — это профессия, а для меня это что-то вроде увлечения, — пожал плечами Ллойс, принимая невербальные извинения. — Мне нравится рисовать. Не важно, что это: абстракции или портреты, — это дает возможность отдохнуть от рутины.

— Чьи портреты ты обычно рисуешь?

— Людей, — рассмеялся парень. — Всех вокруг, особенно тех, кто привлечёт внимание. О, кстати, — он мигом обратил внимание на отдельно лежащий альбом, который Харден не заметила под ворохом листов, — это вам, точнее тебе, — он протянул Харден листок из плотной дорогой бумаги. Сама же девушка обратила внимание на мелькнувшие лица на других листах, пока Ллойс искал нужное изображение. Многих людей она не знала, но изредка попадался один знакомый силуэт.

— Это Юта?

— Что? — смешался Ллойс, пытаясь понять, о чём речь. — А, это. Да, он самый.

— Вы и впрямь хорошо знаете друг друга, — заметила девушка.

— Мы познакомились, когда мне было пятнадцать. Он на год младше, так что интересы совпадали. Так и подружились, — пожал плечами юноша.

— Как это вы познакомились, если вы из разных субъектов? — вмешался в разговор Андри.

— Из разных? — удивился Ллойс, после разражаясь лёгким лающим смехом. — Юта родился здесь, на Периферии. Потом волею случая оказался в этом секторе. Так и понеслось.

— А как он оказался в Центре? И как так получилось, что он сменил сектор? — в Андри проснулся детектив, хотя, казалось, тот и вовсе не засыпает никогда. Но у Ллойса были свои планы.

— Вы же здесь детектив, Детектив, — фыркнул юноша, всем своим видом давая понять, что помогать и давать ответы не собирается, — Вам и карты в руки. Ищите ответы, если хотите, но самостоятельно.

— Думаешь, не справлюсь?

— Более чем уверен.

— Вы, вроде как, идти гулять собирались, — крикнула со своего места Чатель, привлекая внимание, — а ты, Ло, лучше бы дальше нарезкой занимался. Люди за четвёртым столиком ждут своё рагу. И заказы «на вынос» сами себя не приготовят.

— Есть, мэм! — отсалютовал Ллойс, весело подмигивая сестре, возвращаясь к своему рабочему месту.

Кивнул напоследок, обозначая конец разговора, в котором оказался своеобразным победителем. По крайней мере, так думал недовольный Андри, не привыкший оставлять за кем-то другим последнее слово. Однако долго переживать ему не дала Харден, толкнувшая в плечо. Так что уже через несколько минут они оказались на улице.

*

Прогуливаться по сектору без конкретной цели оказалось до абсурдного волнительно. На выходе из бара Андри прихватил карту местности, чтобы не потеряться. Так что теперь, с подробным описанием местности на руках, передвижения казались не такими случайными.

На улицах было пусто. Здесь практически не встречались люди, а если и были, то спешили по своим делам. Но всякий раз взгляд прохожих задерживался на двух фигурах, так резко выделяющихся на фоне местных очертаний. Сперва Харден не понимала причину внимания, хотя бывала здесь уже не один раз, однако только сейчас по-настоящему осознала, почему на них смотрят.

Слишком строгий, выглаженный внешний вид. Слишком ладная, практически лощёная внешность. Слишком правильные движения. Все в них было слишком для этого места. Они сами были слишком. Это не выглядело смешно или как-то обидно по отношению к местным жителям. Скорее нелепо относительно всей местности. Их словно не должно было здесь быть. И сам факт их присутствия ставил под сомнение реальность происходящего. Хотелось протереть глаза и удостовериться, что они не иллюзия. Маленькие дети, пару раз встретившиеся на пути, так и делали. Взрослые вели себя более сдержанно, но недоумение, искажавшее их лица, говорило лучше всяких слов.

— Я думала, жилая зона менее масштабная, — через почти полчаса ходьбы заметила Харден.

Андри сверился с картой, после чего коротко кивнул в знак согласия.

— Тут всё изображено так компактно, что я думал, мы управимся за четверть часа. Но, похоже, нам ещё идти и идти.

— А это что за здание?

Он повернул голову, натыкаясь взглядом на серую пятиэтажку. Редкость для окраины и совсем невозможное явление для Центра, оно привлекло внимание гостей сразу. Не столько своим устаревшим видом, сколько то и дело мелькающими в окнах тенями.

— Может, простая заброшка? — предположила девушка. — Подростки развлекаются, исследуя окрестности.

— Это школа, — разрушил все её предположения Андри, вводя в ступор, — средняя, если верить карте. Чуть дальше должна быть старшая, а в той стороне, — махнул рукой обратно в сторону бара, — детский сад. Вообще тут довольно неплохо с инфраструктурой, особенно учитывая…

Но Харден его уже не слушала. Она во все глаза рассматривала представшее её взору здание, с каждой секундой подмечая всё новые детали. Некоторые окна были выбиты и закрыты простой фанерой, чтобы избежать излишнего сквозняка. Трещины в стенах были заделаны штукатуркой, причём совсем недавно, но было очевидно, что это лишь временная мера. Здесь не было ограды, призванной ограждать детей от проезжей части, не виднелись густые газоны, какие помнила у своей школы Харден. Это место не подходило для обучения детей, по крайней мере, не дотягивало до уровня Центра. Случайно вспомнились слова мистера Коргена о политике «уравновешивания возможностей» и что правительство изо всех сил работает над этим. Что ж, пока наглядных результатов девушка не видела.

— Ты там о чём задумалась? — короткие щелчки перед носом привели девушку в чувства, возвращая в реальность. — Проблемы мирового масштаба решаешь?

— Просто думаю над этим, — пару раз моргнула Харден, кивая в сторону здания. — Разве так должна выглядеть школа?

— Нет, — согласился с ней Андри. — Но это лучше, чем было раньше.

— Ты о чём?

— Смотри, — он положил ладони ей на плечи и развернул в противоположную сторону. Там находилось идентичное здание, правда, вид у него был совсем убитый. «АВАРИЙНОЕ СОСТОЯНИЕ» — гласила табличка на вбитом в землю кол̀у. Окон нет, большая часть стен исчерчена широкими трещинами, от некогда белой краски остались только небольшие островки, осыпающиеся от каждого дуновения ветра.

— Что это?

— Ещё пять лет назад это здание было средней школой, — сверяясь с картой, сказал Андри. — Потом Совет начал постепенно облагораживать сектора, начиная с социальной инфраструктуры. Школы, больницы, пожарные станции — всё, что требовалось людям, в рамках возможностей территории. Здесь нельзя просто взять и снести здание, развернуть полномасштабное строительство не представляется возможным.

— Денег не хватит?

— Пригнать достаточное количество техники не выйдет, — покачал головой Андри, коря девушку за едкие слова, — здесь слишком мало места. Поэтому власти решили провести хотя бы небольшой ремонт в этом доме и переоборудовать его под школу. В новостях ещё говорили об этом столько, неужели не помнишь?

— Не особо, — покачала головой Харден, — а дальше что? Новое здание будет?

— До прошлого года было в разработке, сейчас ведётся строительство, — кивнул мужчина. — Кажется, они собирались построить что-то более модернизированное, но с учётом особенностей местности. Строится одна школа, но какая-то многоэтажная и из трёх корпусов: вроде как, общая для детей всех возрастов. Так же как в центральных кварталах.

— Прямо как в Центре, — эхом отозвалась Харден. На душе стало легче, но неприятный осадок всё равно остался.

Ещё раз взглянув на здание, она заметила ребёнка за тусклым стеклом на втором этаже. Девочка разглядывала пришельцев с искренним любопытством пятиклашки, но, встретив ответный взгляд, быстро задёрнула штору. Харден улыбнулась сама себе. Похоже, эти дети не тяготели к более современным благам человечества. Умели довольствоваться тем, что было, обращая внимание на действительно важные вещи вокруг. Например, на гостей из Центра.

— Идём, — позвал её Андри, кивая в сторону поворота, — нам ещё многое нужно обойти, чтобы начать ориентироваться здесь. Ну или хотя бы попытаться не заблудиться.

Харден улыбнулась, ловя ритм чужого шага, чтобы не отставать. Время дорого, хотелось провести его с максимальной пользой. На изучение сектора они потратили в общей сложности около четырёх часов. По окончании прогулки Харден могла признать: первое впечатление о весьма плачевном состоянии сектора было ошибочным. Здесь было всё необходимое для хорошего уровня жизни: школы, детский садик, пожарная станция и полицейский участок. Нашлось даже место под небольшой госпиталь. Инфраструктура не отличалась новизной, но была рабочей и со своими обязанностями справлялась на сто процентов.

Но в то же время девушку не покидало ощущение неправильности ситуации. Она не видела того равенства, о котором трубят на каждом углу СМИ. Да, власти города работали над улучшением качества жизни на Периферии. Чего только стоила полная перестройка системы труб в пятом секторе. Однако даже этих усилий всё равно не хватало, чтобы уравнять две территории по удобствам. Харден чувствовала укол разочарования за действия Совета. И могла только догадываться, что испытывают местные жители.

*

Она заканчивала мыть посуду, когда со стороны телевизора донеслась характерная мелодия, оповещающая о начале выпуска новостей. Протерев руки махровым полотенцем и скинув кота со стола на положенный ему пол, Харден устроилась на высоком стуле, задумчиво глядя на экран. Недовольный мистер Ширма протяжно мявкнул, потягиваясь после лёгкого сна. Запрыгнул обратно на колени хозяйке, сворачиваясь неровным клубочком. Девушка бросила быстрый взгляд на кота, отмечая свисающие с коленей бока и слишком длинную шерсть. Местами она уже начала сворачиваться клоками, расчёсывать которые крайне проблематично.

— Тебя бы подстричь не мешало, — поглаживая мурчащего кота за ухом, проворчала Харден, — и кормить поменьше. Совсем растолстел. Хоть бегаешь по дому, когда меня нет?

В ответ кот раздражённо дёрнул хвостом, выражая своё отношение к лишним телодвижениям. Харден покачала головой, в отместку дёргая мистера Ширму за ухо. Тот никак не отреагировал. Видимо, милостиво решил оставить за человеком последнее слово.

«…А теперь к последним новостям с места событий. Несколько минут назад Совет объявил об окончании заседания. С минуты на минуту мистер Корген объявит результаты почти шестичасовых дебатов и… вот он! Сейчас мы узнаем решение Правительства относительно дальнейших планов на Периферию и Купол в целом».

Под ослепляющие вспышки камер и притихший гул репортёров Эарох Корген приблизился к трибуне, за которой всего несколько дней назад стояла его супруга. Положив руки на края трибуны, мужчина внимательно оглядел присутствующих, коротко кивая.

Он устал. Это было видно по глубоким морщинам, которые обычно не так сильно выделялись на лице. Всегда идеально прямые плечи были немного ссутулены, но не теряли былого величия. Он всё ещё одним взглядом заставлял людей затихнуть в ожидании слов.

— Добрый вечер, господа, дамы. Спасибо за ожидание, надеюсь, мы не сильно затянули с принятием решения, — среди репортёров прошёл гул тихих смешков, но более никто не смел перебивать. Корген был доволен. — Думаю, все в курсе, какой была тема сегодняшнего обсуждения. В течение шести часов мы обсуждали текущую ситуацию в Куполе. Взвешивали все «за» и «против», искали возможные варианты стабилизации нынешней ситуации.

Мы учли множество факторов, в том числе мнение наших граждан, и наконец пришли к единому решению. Оно далось нам нелегко, и мы просим отнестись с пониманием к этому. Помните: всё, что мы делаем, — для вашего же блага.

Он перевёл дыхание, собираясь с мыслями. Как перед прыжком в бездну без парашюта. Второго шанса не будет, и нужно было всё сделать правильно с первой попытки. И пусть большинство людей уже догадывались о сути будущих слов, они всё равно продолжали верить в обратное. К сожалению, вера мало чем помогает, если итог уже предрешён.

— Совет принял решение расселить один из Секторов Периферии, чтобы снизить нагрузку на технические службы Купола, — ровным голосом произнёс Корген. — В течение следующих трёх дней в каждом Секторе будет вычислен коэффициент качества жизни. С этой целью будут отправлены Наблюдатели, которые соберут данные и произведут все необходимые расчёты. На обработку данных уйдут сутки, после чего мы объявим, какой именно Сектор подвергнется расселению. Я лично гарантирую честность комиссии и справедливость дальнейшего решения. Надеюсь на ответные понимание и сотрудничество. Спасибо. Теперь я могу ответить на ваши вопросы.

Репортёры взорвались гулом вопросов, стараясь перекричать друг друга. Охрана старалась сдерживать разбушевавшуюся толпу, но утихомирить призывающим жестом руки их удалось мэру города.

Дальнейшую конференцию Харден не слушала. Ей хватило основной части. Непонятное волнение охватило с головой, побуждая ходить из одного угла комнаты в другой под пристальным взглядом кота. Некстати вспомнились слова старушки Нортон о Ночи огня. Голосом Андри сопровождались вспыхивающие перед глазами картинки с парковки, где когда-то находились баррикады. Всё это слилось в единый ком, который словно нашёптывал самые ужасающие сценарии будущего. И абсолютно каждый включал очередное сопротивление.

Сопротивление, по силе и опасности в разы превосходящее события восьмилетней давности. Люди учатся на своих ошибках даже в таких вещах. И теперь Харден опасалась лишь одного: насколько далеко готов пойти Совет, чтобы полностью пресечь даже саму возможность повторения Ночи огня сейчас.