Неправильная последовательность

Глава 10

Известие о вызове Андри в ряды отряда специального назначения свалилось как гром среди ясного неба. На вопросы людей о формировании отрядов с повышенной боевой готовностью власти каждый раз отвечали одинаково: необходимость предотвратить потенциальные волнения в обществе с минимальными потерями. По той же причине шестьдесят процентов сотрудников правопорядка отправились патрулировать улицы города. С момента официального прекращения работы Наблюдателей и объявления о начале оценочной комиссии участники ЛЕФ начали слишком активно проявлять себя.

В разных кварталах вспыхивали единичные митинги с требованием отмены грядущего расселения. Они не прибегали к насильственным действиям, не пытались спровоцировать конфликт. Но общее настроение омрачалось постоянными стычками с патрульными, всеми силами пытающимися разогнать протестующих. Получалось плохо: координировать свои действия оппозиционеры умели наравне с полицейскими. Так что, как только одна группа расходилась, в течение нескольких минут на другом конце квартала появлялась новая.

Их упорство вызывало уважение. Не каждый сможет выходить на улицы каждый день, рискуя нарваться на патрульных. Но даже ежедневные труды не помогли добиться желаемого результата.

Спустя четыре дня после объявления мэра города о принятом решении результаты обработки полученных оценок были преданы огласке.

«Это было сложно, но в итоге мы приняли решение. Комиссия провела оценку собранных данных. Было сложно, поскольку в этот раз уровень жизни каждого Сектора не опустился ниже отметки шестидесяти двух процентов. Но один Сектор всё же уступил другим. Без лишних прелюдий я объявляю решение Совета: через семь дней процессу расселения будет подвержен шестой Сектор. Надеюсь, его жители с пониманием отнесутся к нашему вердикту. Помните: все наши действия направлены на ваше благополучие. Мы стараемся сделать всё возможное, чтобы улучшить качество жизни каждого жителя Купола»

Эти слова Харден слушала, стоя у здания Администрации в самом центре первого квартала. Огромный экран транслировал выступление Коргена для всех собравшихся на главной площади — площади Ильгара, предыдущего главы Купола. На время выступления голоса вокруг стихли. Проезжали машины, из общественного транспорта доносились объявления остановок. Люди внимали каждому слову, и, как только было озвучено решение Совета, радостные аплодисменты затопили улицу.

Недовольные голоса ЛЕФа потонули в общем ликовании. Харден осталась в стороне от всеобщей суеты. Радости от «скорого изменения ситуации в лучшую сторону» не испытывала, помня о словах Брунигена. К тому же Корген явно не закончил свою речь. И чтобы ни ждало их в ближайшие несколько секунд, она почему-то знала, что не обрадуется. Хотя за остальных ручаться девушка не могла, но и обвинять их в естественном желании улучшить свою жизнь было бы несправедливо.

«Однако, как вы, возможно, помните печальные события, проходившие в период прошлого расселения, мы были вынуждены прибегнуть к следующим мерам: с этого дня и до окончания процесса в каждом Квартале и Секторе вводится комендантский час. В целях вашей же безопасности вам запрещено покидать свой дом с 20:00 до 7:00. Если из-за подобных условий вы не успеваете на работу, прошу уведомить руководство, никаких санкций к вам применено не будет. Также в день расселения мы просим граждан воздержаться от выхода из своих домов во избежание ситуаций, опасных для жизни. Весь процесс расселения будет транслироваться в прямом эфире — если вы обладаете желанием следить за процессом, ограничения в передвижении по городу не доставят проблем. На этом я заканчиваю свою речь. Благодарю за внимание, и помните: ваше благополучие — наша главная цель»

Очередная волна восторга затопила улицу. Словно сквозь толщу воды до Харден доносились посторонние звуки. Она не испытывала ни страха, ни отвращения, это было что-то другое. Словно весь мир вокруг внезапно стал чужим, нереальным. Как телешоу или представление в театре. Абсурдность и нелогичность ситуации выбивала из колеи, дезориентировала. Она понимала причину радости людей вокруг, но в то же время не могла разделить с ними восторг, поскольку знала, какой именно ценой им достанутся блага современного мира. И эта двойственность суждений в отношении одной и той же ситуации разрывала на части.

Чуть в стороне мелькнул знакомый силуэт. Периферийным зрением не удалось понять, кто это. Однако последовав какому-то внутреннему голосу, девушка с удивлением заметила Прайя, спускающегося по лестнице из Администрации. Смутное чувство необходимости встречи подталкивало быстрее пробираться сквозь толпу, пока светлая макушка не успела затеряться среди бурно обсуждающих предстоящие изменения людей. В какой-то момент она настолько увлеклась попыткой пройти как можно скорее, при этом никого не задев, что споткнулась о поребрик и с мыслью «да что ж это за день такой» почти упала на землю. Почти.

— Не думал, что в следующий раз встретимся именно так, — раздался над головой насмешливый голос. — Хотя, должен признать, это весьма эффектно.

Красная до самых кончиков ушей, девушка поднялась на ноги, отстраняясь от держащего её юноши. Юта понятливо отступил назад, создавая достаточную дистанцию для разговора. Тогда Хардени заметила небольшую папку с документами у него в руках. И бадлон с высоким горлом. Чёрный. Бадлон. Как он ещё дышит в такую жару?

— Что ты делал в Администрации? — напрямую спросила девушка, тут же прикусывая кончик языка.

Невежливо вот так спрашивать, тем более малознакомых людей. Могут попросить пойти далеко и надолго, и, в целом, будут правы. Но Юта лишь слегка удивился, однако обижаться не стал. Кинул мимолётный взгляд на документы, что-то для себя решая, после чего снова посмотрел на девушку.

— Забирал новое удостоверение. Месяц назад проходил курс повышения квалификации, после чего была аккредитация. И вот, доступ уровня В.

Его самодовольство в голосе было обосновано. В таком возрасте получить предпоследний уровень доступа в своей, да в любой, сфере было практически невозможно. Хотя для человека со стопроцентным ДНК понятие «невозможности» весьма размыто. Удивляло другое: зачем ему вообще нужен такой доступ. О чём она не постеснялась спросить.

— Я хочу быть не просто кардионейрохирургом, но когда-нибудь получить должность заведующего отделением. Для этого обязательно иметь уровень доступа В, — объяснил Юта, чуть погодя добавив. — К тому же Чатель сказала, что я не смогу получить эту карточку до двадцати пяти. Теперь она должна мне желание.

Получить труднодоступный уровень В, к которому многие не могут приблизиться и за всю жизнь, отчасти из-за детского спора как раз в духе Прайя. Во всяком случае, других таких людей Харден не знала. Исключительность этого человека виделась во всём, в том числе в таких вопросах, как мотивация поступков. Даже для получения нового допуска на первый план для него вышел спор с подругой.

Неподалёку раздался предупреждающий свист: остальной группой патрульных были замечены вновь собирающиеся в группу участники ЛЕФ. Харден поморщилась: встревать в конфликт не хотелось, но нынешнее звание обязывало присоединиться к товарищам.

— Долг зовёт? — проследив за её взглядом, понимающе кивнул Юта.

— Не думала, что на должности следователя придётся патрулировать улицы, но вот она, реальность.

Они не прощались вслух. Просто в один момент поняли, что каждому пора по своим делам. И Харден уже начала двигаться в сторону товарищей, когда почувствовала несильную, но твёрдую хватку на предплечье. Удивлённо обернулась, видя, как Юта за секунду переменился в лице. Стал более встревоженным, хмурился от непонимания.

— Всё в порядке?

— В каком смысле? — растерялась девушка, не понимая причины такой резкой смены настроения. — Всё хорошо, правда.

Внезапная догадка озарила сознание. Вдруг он что-то знает? Может, прочитал что-то по её нервным движениям или постоянному отведению взгляда? Но рассказывать всё равно нельзя: она дала слово мистеру Брунигену и намеревалась сдержать его во что бы то ни стало. Поэтому собрала всю волю в кулак и попыталась выглядеть максимально естественно, непринуждённо. И, вроде, получилось.

Юта подозрительно сощурился, но руку в итоге отпустил. Молча кивнул, соглашаясь с её словами, после разворачиваясь в нужном направлении. Разошлись также без слов, теперь уже окончательно. И, вроде бы, Харден сделала всё правильно. Не сказала ничего лишнего, не выдала себя, сдержала данное слово. Но почему-то всё равно чувствовала, что прокололась. Где именно, пока не было ясно.

*

За три дня до одного из самых важных событий за прошедшие четыре года Харден удалось встретиться с Андри. Детектив за это время слегка изменился. Харден не знала, каким он был до прихода в рутинный участок, но почему-то была уверена: таким, каким она видела его сейчас, впервые он стал именно во время службы. Менее разговорчивый, но всё ещё не растерявший присущую только его характеру нотку сарказма через слово.

Служба в спецназе подходила ему больше, чем рутина в органах. Даже должность детектива не давала столько свободы действий, сколько могла предоставить военная часть. Более отточенные движения, абсолютное спокойствие в каждом действии: если в полиции он чувствовал себя на своём месте процентов на семьдесят, то сейчас комфорт от занимаемой должности возрос практически до ста.

Это был один из немногих перерывов в патруле, когда оба смогли выкроить время для совместного обеда. Обменяться последними новостями, мнениями о происходящем и просто побыть в приятной компании. Всё это сподвигло обоих отделиться от общего состава сослуживцев и занять столик в одном из местных кафе. Людей было много, даже больше, чем рассчитывала Харден. Обеденный перерыв пригнал голодных сотрудников в уютное заведение с щадящими ценами. Столиков на всех не хватало, но люди не жаловались: функция "забери с собой" распространялась на любой вид пищи.

— Никогда здесь не была, — призналась Харден, разглядывая собственную кружку кофе. Восемь либра[1] за порцию напитка — немного дороговато, на её взгляд, но, с другой стороны, это Первый квартал. Тут всё немного более привилегированное. Даже обычный кофе.

Андри согласился с ней, с интересом разглядывая суетящихся посетителей. Заметил что-то весёлое в стороне, кивая девушке в немом приглашении взглянуть. У самой кассы худощавый долговязый мужчина отчаянно пытался найти кошелёк в бездонной сумке. При этом часть документов то и дело старалась выпасть из папки, зажатой между телом и плечом работника. И, вроде бы, ничего смешного в этой нелепой ситуации не было, о чём Харден хотела напомнить мужчине. А потом заметила.

Андри смеялся не над самим человеком, который ненароком задерживал очередь. Это была печальная усмешка в адрес окружающих. Шесть человвек, и ни один даже не попытался помочь. Ни с бумагами, ни с папкой, даже поменяться местами в очереди никто не предложил. Только недовольно глаза закатывали и нарочито громко вздыхали, смущая бедолагу ещё сильнее.

Неприятное чувство внутри заставило поморщиться и отвести взгляд. Сразу вспомнилась небольшая картина недельной давности, они тогда ещё продолжали работать волонтёрами.

— Когда мы с Чатель шли по очередному адресу, встретили подсобника, который коробки с продуктами в магазин нёс. Одна упала, так с обеих сторон дороги люди сбежались, чтобы помочь поднять. А тут…

— Ничего не поделаешь, — согласно кивнул Андри, задумчиво выбивая ровный ритм пальцем по столу. — Единоличники. В какой-то степени это правильно: как говорится, сам себе не поможешь — никто не поможет.

Тук, тук, тук. Этот размеренный, с равными промежутками звук за двадцать минут успел порядком надоесть, но Харден терпеливо ждала, когда мужчина решит рассказать то, что хотел. Девушка видела: что-то гложет его изнутри. С самого начала их встречи он то и дело останавливал взгляд на определённой точке, выпадая из реальности. Обдумывал что-то, и Харден страсть как хотелось узнать, что же такое могло случиться, если обычно умеющий контролировать свои эмоции мужчина сейчас не мог решиться на откровение.

Ещё один удар — и тишина. Харден оторвалась от разглядывания сахарницы, переводя взгляд на Андри. Встречаясь с ним взглядом. И в ту же секунду поняла: он готов.

— Нам вчера автоматы выдали, — отстранённым голосом начал Андри, уже с первых слов доводя градус напряжения до максимума. — Часть пневматические, с резиновыми пулями. По протоколу для урегулирования волнений на втором и третьем этапе столкновения с протестующими. Если таковые будут, конечно.

— А на четвёртом этапе?

— Боевые патроны, — подтвердил её худшие опасения мужчина. — Обойм столько же, сколько резинок, если не больше.

— Всё настолько плохо?

— Никто не ожидает простого разрешения, — с горечью в голосе сказал Андри. Девушка понимала, какие воспоминания роятся в его голове. Гложут, отягощая сердце самыми худшими опасениями. Страхом повторения пережитого кошмара. — По протоколу я не должен этого рассказывать. Но хочу, чтобы ты знала о рисках. И ни в коем случае не появлялась рядом с Шестым сектором послезавтра.

— Нам, вроде как, запрещено, — криво усмехнулась Харден, делая неловкий жест рукой. — Комендантский час, военное положение и прочее. Так что не буду.

— Но думала об этом.

Солгать не получится, да она и не хотела. К чему, если мужчина всё видел по взгляду. Вместо отговорок коротко кинула, соглашаясь с предположением. И обещая постараться не выходить на улицу без необходимости. Андри ещё пару секунд сверлил её взглядом, ища подвох в столь скором согласии, но подвоха не заметил. Потому снова перевёл взгляд на посетителей, тут же в удивлении вскидывая брови.

— Надо же, как тесен мир.

Возле витрины, разглядывая представленные готовые блюда. Куртка поверх хирургического костюма, в руках термос с горячим напитком. Стоя в компании таких же медиков, Прай активно обсуждал что-то со стоящим рядом коллегой, медленно двигаясь в сторону кассы. Его внешний вид, этот хирургический костюм и положение спиной к девушке отдались чем-то знакомым глубоко внутри. Словно чувство дежавю дало о себе знать и тут же затхло, ставя на подкорке сознания галочку: подумать об этом позже. Харден в который раз убедилась, что судьба любит испытывать слабые стороны людей на прочность. Она дала слово хранить секрет, но уже второй раз за неделю сталкивается с Ютой в непосредственной близости. И судя по хитрому взгляду Андри, через пару минут столкнётся ещё ближе.

— Один вопрос: зачем? — понимая, что именно хочет сделать мужчина, устало спросила Харден. Отвлекать Прайя от перерыва с коллегами и, возможно, друзьями, лично она бы не стала. Но Андри на то и Андри, что с чужим мнением считается редко. Блеск привычного озорства промелькнул во взгляде, когда военный весело подмигнул девушке и, поднявшись с места, направился прямиком к единственному знакомому лицу в толпе. Харден удручённо покачала головой, стараясь не хлопнуть себя по лбу при виде крайне удивлённого лица Юты. — Ну почему именно сейчас.

Андри тем временем с излишне радостной улыбкой что-то увлечённо рассказывал Прайю, подводя того к их столику. Однако садиться Юта отказался: перерыв в работе оказался не таким долгим, как он рассчитывал. Приветливо кивнул Харден, продолжая слушать рассказ Андри. Как оказалось, говорил мужчина про изменения в расписании проезда на общественном транспорте и передвижении по городу в целом из-за комендантского часа. Словом, о чём угодно, лишь бы говорить.

— А Вы, я смотрю, осведомлены обо всех тонкостях, детектив, — улыбнулся Юта, тут же себя исправляя. — Хотя теперь правильнее обращаться к Вам товарищ военный?

— А можно уже перейти на "ты" и говорить Редени, — парировал Андри, протягивая руку как будто в первый раз. — Так в разы удобнее будет. И тебе, и нам.

— Обещаете? — смеясь, пожал протянутую руку Юта.

— Слово офицера!

— Что за детский сад вы тут устроили, — фыркнула Харден, не испытывая при этом никакого раздражения. Только смех и радость от того, что неловкая, на первый взгляд, ситуация быстро перешла в разряд весёлых. — Ещё на мизинчиках скрепите начало вечной дружбы.

— Почему нет? — нарочито серьёзно нахмурился Редени, после протягивая один мизинец Прайю, а второй опешившей от такого ребячества Харден. — Друзья навеки?

Секундное промедление, и Юта с тихим смехом хватает протянутый палец своим, ставя термос с кофе на стол. Протянул вторую руку девушке, которая напрочь отказывалась верить в происходящее. Двое взрослых мужчин занимаются подобной ерундой. Ну что за цирк?

— Давай уже, — подмахнул рукой Андри, поторапливая подругу.

И Харден настолько растерялась от столь свойского, дружеского и в какой-то степени привычного жеста, что протянула обе руки молодым людям, замыкая своеобразный круг. Проходящие мимо люди недоумённо косились в их сторону, но впервые в жизни Харден было всё равно на чужое мнение. Редени лучился самодовольством от исполненной прихоти, Юта в принципе не заботился о косых взглядах, предпочитая наблюдать за новыми друзьями, которых и заводить-то не собирался. Так они и стояли-сидели, держась за мизинчики, стараясь переиграть друг друга в гляделки. Или не рассмеяться первым, хотя очень хотелось. Стояли бы долго. Если бы Прайю не пришло оповещение на часы.

— Работа? — понимающе кивнул Редени, опускаясь на своё место. Соревновательная атмосфера испарилась, уступая место простому дружелюбию, но это ничуть не мешало общаться с новой для них лёгкостью.

— Да, новенький поступил, — быстро набирая ответное сообщение, кивнул Юта. Подхватив недопитый перекус, уже собирался попрощаться, как вдруг замер, словно что-то вспомнил. — Редени, а можно просьбу? Раз уж мы теперь друзья.

Харден с любопытством подалась вперёд, гадая, что же такое могло понадобиться Прайю. Андри её любопытство разделял полностью, потому согласно кивнул, ожидая продолжения. Юта от немого разрешения продолжать приободрился, расправляя напряжённые плечи.

— Я провожу одно исследование. Не буду вдаваться в подробности, вам не особо интересно будет. Но смысл в том, что мне нужны живые образцы.

— Ты хочешь отрезать у меня кусок кожи? — скептически приподнял бровь Редени.

— Щедрое предложение, но обойдусь малым. Пары-тройки волос мне вполне хватит. Можно?

Редени кивнул, думая, что сейчас Юта достанет ножницы с пробиркой и аккуратно срежет несколько волосинок. Почему-то мысль о том, что медики всегда носят минимальный набор для сбора анализов с собой, не покидала его.

Но Юта поступил проще. Пробирку действительно достал, даже подписать успел. Только ножницы ему не понадобились. Движение пинцетом и недовольное шипение Андри — работы на две секунды, а Харден уже прикрывала рот, лишь бы не очень откровенно смеяться. Вдруг решит обидеться, терять вновь приобретённого друга не хотелось.

— Благодарю за сотрудничество, — закрывая пробирку крышкой, поблагодарил Прай. — А теперь прошу меня простить. Работа, все дела.

— А у неё пару прядей выдрать не хочешь?

— Во-первых, за пару прядей она мне может что-нибудь выдрать, а во-вторых, увы, но прекрасная Харден не подходит для моего исследования из-за половой принадлежности.

— В любой другой ситуации я бы обиделась, но тут даже рада. Волосы мне дороже.

— Это заговор, — буркнул Андри.

— Нет, просто мне он симпатизирует намного больше, — невозмутимо парировала Харден, давая пять согласному с ней Прайю.

Редени на их единение пробурчал ещё что-то про предателей, нарочито сосредоточенно рассматривая собственную тарелку. Видимо, рагу за время их разговора стало каким-то особенным, раз мужчина принялся рассматривать его с такой внимательностью.

*

Вызов к начальству всегда ассоциируется с чем-то нехорошим. В условиях напряжённой политической и социальной ситуации каждый просчёт может быть расценен как несоблюдение приказа свыше. За собой Харден не замечала никаких проступков, но глубоко в душе надеялась, что ей сообщат о банальном переводе на другой участок патрулирования. Хотя кого она обманывала: новости о переводе поступают прямиком на почту сотрудника.

В кабинете капитана Финроха уже находился ещё один человек. Не сотрудник: формы на нем не было. И даже когда мужчина повернулся к ней лицом, окидывая скучающим взглядом с ног до головы, определить, чей сотрудник стал третьей стороной в разговоре, не удалось: ни формы, ни бейджа на отпаренном пиджаке. Только кейс в руках и чопорное выражение лица, смотреть на которое желание пропало уже через пару секунд.

— Мисс Гартерд, рад, что Вы откликнулись так быстро, — оторвался от бумаг капитан, складывая руки в замок перед собой. — Присаживайтесь.

— Благодарю, сэр, — заняла своё место девушка, то и дело поглядывая в сторону безучастного ко всему незнакомца. — Могу я узнать причину, по которой меня пригласили?

— О, конечно. Мистер Арнорорд введёт Вас в курс дела, — отчеканил Финрох, тут же возвращаясь к бумагам на столе. — Я мешать не буду.

Представленный Арнорорд деловито поправил очки на переносице, доставая из кейса файл. Глянцевая бумага, печать Администрации Купола и подпись лично Мэра. Ничего хорошего такое официальное начало не предвещало, но Харден мужественно посмотрела в глаза возвышающегося мужчины, вопросительно приподнимая брови.

— Я личный помощник мистера Коргена, — без лишних предисловий начал Арнорорд. — Первостепенная задача на сегодняшний день — доставить это письмо мистеру Гастальби. Здесь говорится о решении Совета провести процедуру расселения в их Секторе, а также изложены детали всей процедуры. Мы наделись, что Вы сможете передать это обращение в руки Распорядителя.

— Почему я? — искренне удивилась Харден. По её мнению, делать это должны сами власти, а если и выбирать человека, то кого-то более приближенного к людям Сектора. Тот же Прай подходил в разы лучше, но честь передать инструкции выпала почему-то ей.

— Мы всегда тщательно выбираем человека, который сможет передать письмо Распорядителю, поскольку всегда существует риск возникновения конфликта. Необходимо свести этот риск к минимуму, для чего на роль посланника берут того, кого люди Сектора знают. У нас были два кандидата, мистер Прай и Вы, но, поскольку первый контактирует в основном с одной семьёй по причине обучения дочери мистера Брунигена лечебному делу, Вы подходите больше, — постарался объяснить своё решение мистер Арнорорд, но, видя, что его слова не прояснили практически ничего, продолжил. — Вы были волонтёром в Шестом секторе. Помогли в лазарете, когда требовались добровольцы. Вас знают. К Вам относятся с уважением, и если не теплом, то уж точно без недоверия.

— И Вы хотите, чтобы я передала им эти инструкции, — глухим голосом закончила за него Харден.

— А есть проблемы? — слегка нахмурился Арнорорд. — Вы не согласны с политикой Совета?

Капитан Финрох уловил изменение в голосе первого помощника Мэра, отрываясь от своих дел. Перевёл взгляд с мужчины на сотрудницу, выразительно хмурясь в адрес последней. Харден дала себе ментальный подзатыльник и вовремя прикусила язык. Не место и не время для вольнодумия: за открытое отрицание действующих законов можно и проблем нажить. Довольно серьёзных.

— Что Вы, конечно, согласна. Я лишь боюсь, что меня могут не понять в Секторе. Всё же я действительно не так хорошо знаю этих людей, и их реакция может быть несколько… непредсказуемой.

— О, об этом не беспокойтесь, — оттаял Арнорорд, видя, что нет сомнений в голове молодого сотрудника внутренних органов. Доволен был и Финрох, едва заметно кивнувший в знак одобрения, — мы выделим двух сотрудников из отряда специального назначения, чтобы обеспечить Вашу безопасность. Они привезут Вас в Сектор и обеспечат безопасное возвращение назад. Всё пройдет без лишних эксцессов. Мы гарантируем Вашу безопасность.

*

У неё не было возможности отказаться без негативных последствий для собственной работы, потому уже минут десять она ехала в сторону КПП в сопровождении двух военных. На этот раз удача была не на её стороне, и Андри не было рядом. Вместо него в качестве напарников у неё были двое неразговорчивых мужчин, имён которых она даже не запомнила. Но узнавать друг друга лучше не было ни времени, ни желания.

Она заблаговременно связалась с Гастальби и предупредила о скором приезде. Судя по голосу, особой радости от предстоящей встречи он не испытывал, и впервые девушка полностью разделяла его чувства и мысли. Всё время поездки у неё слегка подрагивали пальцы, а сердце своим стуком пыталось перекрыть все посторонние звуки.

Было страшно встретить реальное сопротивление их присутствию.

На КПП их пропустили без лишних вопросов. За два дня до процедуры расселения градус напряжения возрос в разы, военные же пользовались некоторыми привилегиями, перемещаясь через стену без долгого досмотра и проверки документов. Обычно приятная во всех смыслах поездка превратилась в томительное ожидание неприятного разговора с руководством Сектора. Молчание угнетало. Специализированный Т-98[2] в нынешней комплектации не подразумевал наличие самого простого проигрывателя. Только рация, выудить из которой хоть что-то похожее на музыку не представлялось возможным. Ехали в тишине. И если военных такое положение дел устраивало, то Харден начинала скучать по поездкам с Андри, во время которых возникали короткие стычки относительно выбора следующей композиции.

Встречу решили проводить в баре Бруниген. Харден не удивилась выбору, а вот сопровождающие нахмурились: не хотели оставаться в замкнутом пространстве в явном меньшинстве с потенциально агрессивно настроенными людьми. Но девушка убедила в безопасности сего мероприятия.

— Я скажу, если понадобится помощь, — выходя из машины, заверила их Харден, — но до этого, пожалуйста, подождите снаружи.

— У нас приказ — сопровождать Вас на протяжении всей поездки. По протоколу Вы не можете идти туда одна.

— Всё нормально, я их знаю.

— Но не можете гарантировать, что ситуация не выйдет из-под контроля, — продолжал возражать военный, и почему-то Харден была уверена: не её безопасность волновала сопровождающего. Гораздо сильнее напарники переживали за возможное наказание, если начальство узнает о несоблюдении приказа. Справедливо, но червь обиды всё же укусил изнутри.

— Давайте так: вы остаётесь здесь и дожидаетесь моего возвращения. Если что, вот, — она продемонстрировала небольшой брелок, который тут же повесила на руку вместо браслета, — нажму на кнопку, и в машине включится сигнал тревоги. Но до этого, пожалуйста, не вмешивайтесь. Меня они знают, пусть и не очень хорошо, но ваше присутствие может изначально настроить людей против. Простите за откровение, но, учитывая всё происходящее, никто не хочет видеть рядом военных.

Её слова возымели должный эффект. Нехотя напарники кивнули в знак согласия, выходя из машины. Но в сторону входа двигаться не стали. Один опёрся о капот, скрестив руки на груди, второй отошёл на пару шагов назад. Изучал строение на предмет возможных путей отступления в случае необходимости.

Харден опустила взгляд на часы. Четырнадцать пятьдесят семь, ещё три минуты до начала встречи, но девушка решила не ждать ровно пятнадцати часов. Лучше явиться немного раньше: пунктуальность всегда считается положительной стороной собеседника. Особенно если обе стороны понимают: разговор будет не из лёгких.

Внутри, как и ожидалось, помимо Руомара, оказалось довольно много людей. Тут и семья Бруниген в полном составе, несколько работников бара, рабочие, у которых перерыв в смене и простые жители, особо неравнодушные к предстоящей беседе. «Прозрачные переговоры» — кажется, так иногда называют подобные мероприятия, когда на встречу руководства с кем-либо могут прийти не только непосредственные участники диалога, но и те, кто хотел быть в курсе событий.

Сидящая за барной стойкой Чатель приветливо махнула рукой, но тут же стушевалась под строгим взглядом Распорядителя. Впрочем, ненадолго, поскольку уже через пару секунд коротко улыбнулась, приободряя. Харден вернула улыбку, тут же выпрямляя спину. Руомар поднялся на ноги и жестом пригласил девушку приблизиться.

— Не думал, что отправят Вас, мисс…?

— Гартерд, — подсказала девушка, пожимая протянутую руку. Постаралась говорить как можно непринуждённее, чтобы расположить собеседника к себе. В случае с Гастальби такое вряд ли сработает, но она решила попробовать все варианты. — Можно просто Харден, это не такая официальная встреча.

— Я бы так не сказал, зная, зачем именно Вы здесь.

Удивительно, но он не пытался язвить. Говорил сдержанно, держался собранно и в целом несколько отстранённо. Харден могла только догадываться, какие мысли роились в его голове, но точно понимала: их нынешняя встреча заботит мужчину не так сильно, как могла бы.

— Итак, зачем Вы здесь?

Время, особенно сейчас, — ресурс весьма ограниченный, и Руомар старался сократить их встречу до возможного минимума без потери информации. Харден его понимала. Достала из сумки папку, в которой хранились два идентичных письма: одно остаётся у Распорядителя для дальнейшего оглашения деталей расселения среди людей, копия же отправляется обратно в Архив в качестве подтверждения, что жители Сектора были ознакомлены со всеми нюансами будущих событий. Протянула оба листа, после протягивая чернильную ручку.

— Думаю, нет смысла пересказывать их содержание?

— Знаком, — кивнул Руомар, пробегая взглядом по тексту. Принял протянутую ручку, ставя подпись на оба экземпляра, после возвращая и пишущий предмет, и копию письма обратно. — Как и Вы, полагаю.

— Да.

— И согласны с содержанием?

Вопрос как удар под дых. В лице не изменилась, маска бесстрастия тут же скрыла все те эмоции, которые были неуместны в тот момент. Потрясение, страх, отчаяние, отрицание услышанного — ничего из этого не должно отразиться на лице.

Метнула взгляд в сторону Рекдри, который весь подобрался, чувствуя сгущение красок, но вмешиваться не спешил.

И за одну только возможность самостоятельно разрешить назревающий конфликт Харден была благодарна.

— Моё отношение ко всему происходящему Вы знаете. Не имеет значения, какой приказ будет отдан: я не вхожу в число военных. И даже если бы была среди них, не стала бы идти на… крайние меры. Даже под угрозой попадания пол статью «дезертирство». Ваши действия послезавтра меня также не касаются. Я не стану мешать, поступайте, как считаете нужным. Моя задача — оповестить Вас о планах Совета, и я это сделала. На этом всё.

Руомар ещё долго смотрел ей в глаза, проверяя характер на прочность. И она не отвела взгляд. Не проиграла. Чем заслужила его уважение.

— Знаете, Харден, — он опустил тяжёлую ладонь ей на плечо, несильно сжимая. Не стараясь напугать или причинить боль. Признавая как равную себе, — если бы Вы жили среди нас, уверен, мы бы поладили.

— Не уверена, что Вам сильно нужна моя поддержка. Есть много других, более решительных людей, готовых Вас поддержать. Абсолютно во всём.

И она улыбнулась. Так тепло и искренне, что всё напряжение, скопившие в течение поездки, рассеялось за несколько мгновений. Руомар кивнул, поднимая взгляд на товарищей. Рука на плече исчезла, фантомным следом напоминая о фактическом согласии содействовать сопротивлению и последующему за ним побегу. Ещё раз взглянув на Чатель, увидела, как та без звука, одними губами говорила «спасибо». Харден подняла большой палец вверх, прощаясь со знакомой семьёй, направляясь к выходу. Военные, как и обещали, терпеливо дожидались снаружи. Не тратя времени зря, они поспешили обратно, в Центр.

Сидящий рядом с водителем сопровождающий печатал начальству отчёт о прошедшей операции. Харден даже не поинтересовалась его содержанием. Сейчас это было неважно. Гораздо больше её тревожило то, что Руомар никак не опроверг её слова о готовящемся сопротивлении. А значит, люди планировали не просто бежать из Купола. Через два дня все наблюдатели процесса Расселения станут свидетелями открытого противостояния властей и тех, кто был не согласен с действующей системой. Теми, кто готов дать отпор и отстаивать свои права любой ценой.

*

За день до расселения концентрация напряжения вокруг достигла своего пика. Харден буквально не знала, куда себя деть. Утром её разбудил Андри и коротко сообщил о четырёх ожидающихся волнах недовольств: от простых выкриков и нежелания следовать указаниям до открытого столкновения с применением оружия обеими сторонами. Ещё раз попросил не выходить лишний раз на улицу и пожелал всем им удачи. Думал таким образом успокоить, раз держал в курсе дела. Как оказалось, всё произошло с точностью до наоборот.

Харден наматывала круги по квартире, стараясь занять себя хоть чем-нибудь. Пару раз вышла на балкон, но тут же вернулась в помещение, задергивая шторы. Сознание отказывалось воспринимать огромный экран на соседнем здании, агитирующий людей смотреть прямую трансляцию по всем каналам. Телевизор смотреть не хотелось по той же причине: все кому не лень из звёздной верхушки считали за честь поддержать будущее Расселение. Рассказать о своём отношении к политике Совета и поблагодарить всех, кто будет сотрудничать с полицией в этот день.

Очередной звонок мобильного встревожил пригревшегося на нём кота. Мистер Ширма недовольно мяукнул, скидывая задней лапой жужжащий аппарат. Звук от этого не выключился, но спать стало в разы легче. Видя творящийся беспредел, девушка дернула кота за оттопыренное ухо и подняла упавший телефон.

«Неизвестный номер»

Интересно, кто бы это мог быть?

— Да?

— Мисс Гартерд? — незнакомый мужской голос пробивался сквозь незначительные помехи. VPN, поняла Харден, одна из разновидностей этой технологии. Больше ничто не могло создать такие помехи, одновременно скрывая номер. — Меня зовут Лирис Астро. Мы могли поговорить? Лично, если возможно.

Лирис Астро — какие ещё интересные знакомства её ждут в ближайшее время? Опешив в первые секунды от внезапного разговора с лидером оппозиции, Харден не сразу нашлась с ответом. Но мужчина был терпелив, спокойно дожидаясь ответа на том конце провода. И его терпение было вознаграждено: желая избавиться от лишнего стресса ввиду ожидания завтрашнего дня, девушка согласилась на встречу, намереваясь поговорить с Лирисом в Центральном парке. Достаточно людное место, чтобы были свидетели, достаточно «проходное», чтобы успешно затеряться в толпе.

— Через час у памятника Коргену-старшему. Увидимся.

Ему не нужно было её подтверждение, чтобы быть уверенным в её приходе. Конечно, Харден придёт. Исключительно из-за желания развеяться. И вовсе не потому, что хотела получить максимум информации о грядущих событиях.

*

Мимо проходили беззаботные гуляющие. Кто-то в компании друзей или близких, были и одиночки, погружённые в собственные думы. Среди гражданского населения то и дело мелькала военная форма. До комендантского часа ещё полно времени, но патрульные всё равно следили за порядком, пресекая даже минимальные попытки людей собраться в потенциально провоцирующие беспорядки группы.

До назначенного времени было ещё минут пятнадцать. Девушка так торопилась, что добралась до места встречи в два раза быстрее ожидаемого. Но это ничуть её не смущало. «Лучше прийти на час раньше, чем на минуту позже»[3], или что-то в этом роде. Кто это сказал, она не помнила, но фраза навсегда отложилась в голове негласным правилом для каждой встречи.

Шуршание гравия под ногами привлекло её внимание. Девушка обернулась, натыкаясь взглядом на невысокого молодого мужчину, который точно так же разглядывал её в ответ. Немая дуэль длилась недолго. Лирис, а это, несомненно, был он, в итоге остался доволен увиденным, коротким кивком предлагая пройтись. Харден опасалась, что он поведёт её в безлюдную часть парка, но просчиталась. Астро выбрал маршрут, где вокруг было достаточно посторонних глаз, при этом никто не обращал на них внимание. Толпа скрывала их от глаз патрульных, что было крайне важно для оппозиционера. Харден не возражала. Любопытство перекрывало все возможные вопросы.

— Честно говоря, не ожидал, что Вы согласитесь.

— Пожалуйста, на «ты», — сразу попросила Харден, поясняя, видя удивлённо вскинутые брови, — не уверена, что этот разговор официален. Неформальный стиль даст больше доверия.

— И то верно. Уже догадалась, о чём я хотел поговорить?

— О Расселении?

— А если конкретнее?

Харден задумалась. Она уже поняла, что её участие в жизни Шестого сектора не такая тайна, но, по собственным ощущениям, у неё не было достаточно сильной связи с этими людьми. Что именно могло понадобиться Астро, она не знала, но понимала одно: что бы это ни было, вряд ли, согласившись, она будет действовать в рамках закона.

— Не имею ни малейшего понятия, но что-то подсказывает, что это будет разновидностью просьбы о помощи.

— Почти верно, — тихо рассмеялся Лирис, поправляя шарф. Не из-за внезапного холодного ветра — мимо прошли очередные патрульные, высматривающие в толпе подозрительные лица. На Лириса внимание не обратили, так что он снова смог расслабиться. — На самом деле, уверен, ты в курсе готовящегося сопротивления. Не побега за пределы Купола, а именно отпора военным, которые войдут в Сектор.

Девушка кивнула, сжимая кулаки в кармане куртки. Это не укрылось от внимания Лириса, но комментировать он не стал. Лишь продолжил.

— В целом, мы хорошо осведомлены о планах Совета и их возможных решениях, но хотелось бы иметь «своего» человека в каждом звене управленческой цепи. Мы знаем, что некоторые следователи и простые работники полиции вызвались добровольцами в пункт координации движения военных, и, если бы ты была среди них, могла бы помочь спастись не одному десятку людей.

— Тебя Руомар на это надоумил?

— Я всего лишь спросил, кто из Центра, близкий к госорганам, мог бы согласиться с нашими действиями. Среди участников ЛЕФ много желающих помочь, но им не хватает доступа. У тебя уровень С, так что ты одна из немногих, на чью поддержку мы действительно рассчитываем.

Она задумалась, переваривая услышанное. С одной стороны, Лирис не предложил ничего криминального. Более того, стать координатором и помочь Совету провести процедуру Расселения — благое дело, запись о котором точно пойдёт в личное досье. Но с другой — малейший просчёт, и она окажется крайней, а заступиться будет некому. Ни о какой поддержке со стороны правительства уже не будет речи: это то же дезертирство, только менее выраженная форма. Допустить такого Харден не могла, тем более что проверки по её делу в случае ареста коснутся и родителей. А у отца слабое здоровье, он от операции ещё не полностью оправился. Рисковать нельзя.

Видимо, что-то из мыслей отразилось на её лице. Лирис понятливо кивнул, отводя взгляд в сторону. На секунду Харден стало стыдно, но она тут же отбросила это чувство. Для неё на первом месте стоит семья, и у неё нет права подвергать их лишнему риску. Даже во благо других.

— Знаешь, как расшифровывается название нашего движения? — вдруг спросил Лирис, разом смешивая все мысли в кучу. Заставая врасплох.

— Свобода, равенство, братство[4]?

— Эти слова впервые произнёс мой отец, когда рассказывал про Ночь огня, — поделился Лирис, смотря куда-то вдаль. Харден знала этот взгляд. Для него окружающий мир словно перестал существовать, он полностью погрузился в воспоминания, воссоздавая памятный день по кадрам у себя перед глазами. — Кажется, эти слова были девизом революции в Старом мире, во Франции. Не помню подробностей, но отец говорил, что тогда людям удалось собственными силами изменить старый порядок в стране. Это заняло больше года, но сам результат превзошёл все ожидания. Он говорил, что однажды что-то подобное произойдёт и с нами. Думаю, завтра мне удастся воплотить его мечту в реальность.

— Почему ты это делаешь? — тихо спросила Харден. Лирис повернулся к ней, намекая на продолжение вопрос. — Ты всю жизнь жил в Центре, я наводила справки. Как и твоя семья, вы не из Периферии. Никаких родственников там нет, даже малейших связей не зафиксировано. Тогда зачем?

— Когда была Ночь огня, меня отправили туда для написания статьи. Я тогда заканчивал университет журналистики, и большой развёрнутый отчёт о доблестных действиях военных Совета мне должны были засчитать как выпускную работу. Я ехал, чтобы увидеть их торжество над глупыми мятежниками. А увидел палачей в лужах крови. Мы же люди, не скот. Они не могут решать, сколько людей могут дышать в этом Куполе, а сколько должны умереть ради нужд остальных. Нет никакого выбора, и пока людям не начнут давать право голоса, пока не перестанут истреблять сотни, прикрываясь фразой «цель оправдывает средства», я буду бороться до конца. Неважно, сколько уйдёт времени, от своей цели я не отступлю.

Его слова ещё долго отдавались в сознании, даже когда Харден вернулась домой. Она никогда не хотела задумываться об этой стороне их выживания. Неприглядной, неудобной, правдивой. Лирис же не боялся правды. Он смело шёл вперёд, преодолевая препятствия всеми возможными способами. И даже когда она отказала в активной помощи, не стал обвинять. Принял её выбор, попросив лишь никому не рассказывать об услышанном. Сохранить молчание она могла пообещать. Не первый раз всё-таки.

И уже вечером, когда она надеялась успокоить шалящие нервы за просмотром старых, но таких любимых фильмов, жизнь преподнесла ещё один сюрприз. Не успев нажать на кнопку пульта, она снова отвлеклась на звонящий телефон. На этот раз номер был знаком, правда, что понадобилось Прайю в половину одиннадцатого, ещё предстояло узнать.

— Что-то случилось? — поглаживая пушистую шерсть кота, сразу же спросила Харден.

Голос Юты она услышала не сразу. В больнице всегда шумно, но в этот вечер количество мельтешащих на заднем плане людей превысило все возможные нормы. Кто-то один особо настойчивый никак не хотел отпускать Прайя на заслуженный отдых, и только после долгих сложновыговариваемых терминов, значение которых Харден не угадает ни в жизнь, Юта смог выдохнуть, весело приветствуя девушку.

— Во-первых, откуда у тебя мой номер, — с места в карьер начала Харден, — во-вторых, это что, был доктор Фрадар?

— Он самый. У него много новых пациентов, которым ещё и с сердцем надо помочь. Вот и работаем вместе. Точнее, он работает, я консультирую.

Снова догадка, и только в этот момент Харден поняла, почему именно внешний вид Юты пару дней назад, когда они встретили его в кафе, показался таким знакомым. Фото, что прислала мама из больницы. Трое врачей, двух из которых она узнала, а лицо третьего оставалось вне кадра. Тот, с которым Ильмики то ли в шутку, то ли всерьёз хотела её познакомить. Так это был он.

— Так это был ты, — вслух повторила девушка, вгоняя в недоумение собеседника. — На фото.

— На каком ещё фото? — теперь Юта всерьёз начал опасаться за психическое здоровье девушки, но та не собиралась останавливаться, намереваясь донести нужную мысль.

— Мне мама присылала фотографию из больницы, мой отец лежал там. И я не сразу узнала тебя на фото, потому что лица не было видно, но это же был ты! Адальо Гартерд, ему делали пересадку лёгких, помнишь?

С минуту Юта молчал, стараясь вспомнить хоть кого-то похожего по имени. И всё-таки смог выудить из глубин памяти нужную информацию, согласно угукнув.

— Да, но я только консультировал. Там с сосудистой сетью возникли проблемы, да и иннервация сложная, но, в целом, я почти ничего не сделал, так что…

— Спасибо, — выпалила девушка, не обращая внимание на перебивание слов юноши. — Я не знала, кого именно благодарить, мы говорили и с хирургами, и с лечащим врачом, даже с медсёстрами, но тебя так и не смогли поймать в больнице. А ведь доктор Фрадар говорил, что без твоей помощи они бы долго возились.

— Он про всех так говорит, — фыркнул Юта, но тонкие нотки смущения всё же проскакивали в голосе. — Но даже если так, не за что. Главное, что теперь с твоим отцом всё в порядке. Он ведь в порядке?

— Уже дома, постепенно восстанавливается, но прогнозы хорошие.

— Отлично, — даже по голосу Харден поняла, что он улыбается. Однако звонил он явно не за благодарностью. — Так, я, вообще-то, по делу. Только Редени не говори, хотя можешь сказать, на твоё усмотрение.

— Мне уже интересно, — потянулась на своём месте Харден, дёргая кота за хвост. Тот сонно дёрнул задней лапой, но на большее его энергозапаса не хватило. — Что же такое ты смог найти в его волосах. Он рано поседеет?

— Вполне возможно, на это я как-то не обратил внимание, может, в другой раз. Если честно, меня ещё с первой встречи смутил его жетон.

На этих словах Харден вмиг растеряла былую лёгкость, выпрямляясь на своём месте. Что-то тут не так, и что бы потом Юта ни сказал, это станет сильным удивлением, если не потрясением для неё.

— Я привык видеть разных людей. В Центре и на Периферии, высокопоставленных чиновников и простых рабочих. И поверь, пусть не с идеальной точностью, но процент человека можно определить на глаз.

— Нет…

— Прости, Харден. Но я хотел перепроверить данные его жетона. И не ошибся.

— Сколько? — обречённым голосом спросила девушка. И не услышав ответ сразу, к удивлению даже для себя, повысила голос. — Сколько!?

— Пятьдесят девять. Ему не хватает одного процента для жизни в Центре. Я не только проверил по базе OMIM[5], но и специально ввёл данные в программу «Phi-blast[6]» Он ошибка в системе, Харден. Одна из многих.

Она сбросила звонок не отвечая. Вряд ли Прайю нужны были ещё какие-то слова: всё, что нужно, всё, что хотел, он уже сделал. Делать выводы и принимать решение, как относиться к полученной информации, — дело исключительно Харден, и она не собиралась перекладывать ответственность на других.

По большому счёту, она не расстроилась. Не испугалась, не почувствовала вообще ничего. Кроме осознания, что это ещё один гвоздь в крышку гроба действующей системы. Андри не изменился от отсутствия одного единственного недостающего процента, не стал от этого хуже. Он был всё тем же отличным детективом, верным Совету и Закону, безукоризненно выполняющим поставленные задачи. Она не поменяет мнения о нём. Но кардинально изменит свой взгляд на Совет.

Пульт снова вернулся в руку: она снова намеревалась посмотреть что-нибудь, лишь бы отвлечься. Теперь отвлекающий фактор требовался вдвойне сильнее.

Включила и тут же выключила, отбрасывая пульт в сторону. Закрыла глаза руками и рассмеялась. Громко, практически на грани истерики, что даже кот спрыгнул с дивана и засеменил в другую комнату. Хотела отвлечься, взглянуть на яркую художественную картинку, может, с элементами юмора.

Кто же знал, что первой кинолентой на экране будет ироничная картина «Завтра была война»[7].

[1] Либра — «Libra» — криптовалюта Facebook, управляемая формально независимой некоммерческой организацией The Libra Association со штаб-квартирой в Женеве. В контексте сюжета книги — универсальная валюта, используемая не только в сети, но и в качестве обычных денег.

[2] «Комбат Т-98» — T-98 или Team-98 — военный внедорожник, установленный бензиновый двигатель которого достигает объёма 8,1 л, а мощность — 400 л.с. Несмотря на свой внушительный вес, внедорожник позволяет разогнаться до 100 км/час всего за 10 секунд и дальше достичь предельных 180 км/час.

[3] «Лучше прийти на три часа раньше, чем на минуту позже» — Уильям Шекспир

[4] Liberté, égalité, fraternité (франц.) — Свобода, равенство, братство. Трёхсторонний девиз Французской революции, первым этот девиз выразил Максимилиан Робеспьер в своей речи «Об организации Национальной гвардии» 5 декабря 1790 года.

[5] OMIM — Online Mendelian Inheritance in Man — онлайн-каталог генов человека и генетических заболеваний.

[6] BLAST — Basic Local Alignment Search Tool — семейство компьютерных программ, служащих для поиска гомологов белков или нуклеиновых кислот, для которых известна первичная структура (последовательность) или её фрагмент. Рsi-blast — сравнение с целью поиска последовательностей, обладающих незначительным сходством.

[7] «Завтра была война» (1987) — советский фильм по одноимённой повести Бориса Васильева. Драматическая киноповесть о молодом поколении, оказавшемся на пороге взрослой жизни.