Ненормальный практик 5

Глава 9

Карета остановилась перед внушительным особняком в самом престижном районе Морозного Клыка. Трёхэтажное здание из серого гранита с изящными башнями по углам напоминало уменьшенную копию немецкого готического дворца. Вот и временное пристанище наследницы Романовых-Распутиных.

Фрея первой спустилась с экипажа, окинув взглядом фасад. Натренированный взор тут же подметил детали — охрана по периметру, защитные контуры на стенах и окнах. Такой особняк, как крепость. Пусть не особенная, но способна дать должную фору хозяевам, дабы успеть покинуть владения через эвакуационный туннель.

Ингрид выбралась следом, поправляя свой лучший плащ. Тёмно-синий, с серебряной вышивкой, так сочетающейся с её пепельными волосами. Однако, рядом с этим особняком даже её лучшая одежда казалась простоватой. Не были северяне капиталистами. То ли время ещё не пришло для их народа, то ли собственное осознание.

Лакей в зимней ливрее цвета тёмного вина поклонился им ровно настолько, насколько требовал этикет при встрече знатных, но не титулованных гостей. Профессионал, что сказать. Запросто может по походке определить социальный статус человека.

— Добро пожаловать в резиденцию Романовых-Распутиных. Госпожа Корнелия ожидает вас. Позвольте проводить.

— Благодарим, — отозвалась Фрея.

И обе северянки направились к особняку.

На крыльце им раскрыли высоченные дубовые двери и пригласительно указали рукой проходить. Фрея с Ингрид прошли в холл. Ну хоть внутри не было никакой показной позолоты, только мрамор, однотонные сиреневые гобелены, ну и мебель, которая стоила больше, чем годовой доход небольшой деревни.

С парадной широкой лестницы спускалась Корнелия. Вместо ожидаемого нарядного платья или хотя бы домашнего, она была в тренировочном костюме! Ещё и каком! Чёрные брюки из эластичной ткани, которую производили только в столице для гвардейских частей, обтягивали спортивные ноги. Белая рубашка тончайшего льна, заправленная так, что подчёркивала талию без единой складки. Чёрные волосы собраны в хвостик. Щёки красные. Белым полотенцем она пропитывала капли пота на шее. Разгоряченная пантера наяву, готовая к бою. Похвально, что даже в спортивной одежде она умудрялась выглядеть высокомерно и утончённо, как подобает наследнице великого рода.

— О, вы вовремя, — заиграла на её устах лёгкая улыбка. Не та жуткая как у твари из Преисподней, что на миг показалась в таверне, а вполне нормальная. — Извиняюсь за вид, тренировалась.

— С утра? Удивила, — хмыкнула Ингрид.

— Надо же держать форму. Да и милый растёт как практик бешеными темпами, хочу соответствовать. — хмыкнула в ответ Корнелия. — Да и спортзал есть. Предыдущий владелец был энтузиастом фехтования. Я немного модернизировала пространство под свои нужды. — она оглядела наряды обеих. И Фреи и Ингрид. Северянки определенно готовились к светской встрече. Но у наследницы Романовых-Распутиных были совсем иные планы. Так что она прищурила фиолетовые глаза, ухмыльнулась и произнесла:

— У меня есть предложение. Мы можем сесть в гостиной, пить чай, обсуждать погоду и делать вид, что между нами нет никакого напряжения. Или… — и сделала паузу, — можем сначала выпустить пар в спарринге. Говорят, ничто так не сближает женщин, как хороший мордобой. Что скажете?

Последнее слово — нарочито грубое «мордобой» вместо изящного «поединок», было произнесено с расчётом. Показать, что под лоском аристократки скрывается практик, который не боится испачкать руки. Такова, по сути, и была Корнелия.

Фрея не удержалась от усмешки:

— И ты, деточка, полагаешь, что справишься с северянками? Не боишься, что мы подпортим твою милую мордашку, а?

Та рассмеялась, по-настоящему, без жеманства:

— Ох, Фрея, ты даже не представляешь, чего я действительно боюсь. И это явно не вы обе.

Она щёлкнула пальцами. Властно. Уверенно. Тут же появились две служанки с аккуратно сложенными комплектами тренировочной одежды.

Корнелия, не отводя взгляда от обеих северянок, с улыбкой произнесла:

— Я позволила себе подготовить экипировку. Надеюсь, угадала с размерами. Впрочем, даже не сомневаюсь, что подобрала верно. У меня, как говорится, глаз-алмаз на женские фигуры.

Ингрид взяла предложенный комплект, ощупала ткань:

— Значит, ты была уверена, что мы согласимся, — и подняла на неё взгляд, полный вызова. — Для тебя наш бой не станет легкой прогулкой. Обещаю.

Фрея тоже взяла комплект и усмехнулась:

— Если сломаю тебе нос, пеняй на себя, «невестушка».

Корнелия улыбнулась. Довольно, как львица, представшая перед двумя газелями.

— Проводите дам в раздевалку, — приказала она прислуге.

Те кивнули. И северянки пошли в сопровождении по коридору, дабы переодеться.

Пока северянки переодевались, Корнелия пришла в спортзал и приступила к растяжке. Плавно. Медленно. Текуче. Она тянулась лучше олимпийских гимнасток. Переходила в разные стойки. На руках. Шпагат. Текучее колесо. Мост. С него стойку на одной руке. Затем пальцы. Оттолкнуться и мягкое приземление с задним сальто.

Вся жизнь отдана тренировкам и боям. Естественно, Корнелия была экспертом в боях. Не только на проф уровне, но и в грубых стычках посреди улицы. И если когда-то бандиты нарвутся на неё, то для них всё обернется, мягко говоря, неудачей. А точнее ТОТАЛЬНЫМ ЗВИЗДЕЦОМ.

Фрея с Ингрид прошли в зал. Корнелия окинула их оценивающим взглядом:

— Отлично село. Знала, что угадаю. Так, дамы, для начала разомнитесь, а затем устроим бой. Правила, кстати, простые — без эфира, только физуха. До первой крови или пока кто-то не сдастся. Идёт?

— Почему без эфира? — спросила Ингрид.

— Потому что я — магистр, а вы — мастера. С эфиром я вас за минуту уложу, скучно будет. А так хоть какой-то шанс у вас есть.

Она не хвасталась, просто говорила как есть. И обе северянки это поняли.

— Ладно, без эфира так без эфира, — Фрея вышла на маты, хрустнула пальцами, сделала пару боковых приседаний и выпрямилась. — Для разминки сойдёт. Теперь давай, посмотрим, что ты умеешь.

— Такая энергичная. Хорошо, — ухмыльнулась Корнелия.

И они закружили друг напротив друга.

Наследница Романовых-Распутиных вдруг усмехнулась:

— Хорошо, что мы это делаем. Если уж собираемся делить одного мужчину, надо сразу выяснить, кто тут главная.

Фрея сделала первый выпад. При том обманный, следом настоящий. Но удар не прошёл:

— С чего ты так уверена, что он вообще согласится⁈ Он даже на брак с тобой не особо-то и готов!

Тут же полетела серия. Корнелия пригнулась от удара кулака, увернулась от второго. Села на шпагат от третьего выпада, ударила ладонью в опорную ногу Фреи — та споткнулась, сделала кувырок.

— Он уже согласился, — перекатилась Корнелия и, встав на руки, перетекла в боевую стойку на ноги. — Слово дал. А, милый каким бы дурачком ни был, слово держит.

— Дурачком? — хмыкнула Фрея. — Вчера ты его так не называла!

— Ну, так если он и есть милый дурачок, — пожала плечами Корнелия, не поясняя, что обманула его со «срыванием её цветка». — Так что я не могу позволить всяким разным бабам ошиваться подле него. Он же такой наивный. Не видит женского коварства. И их бесполезности. Например, возьмём тебя, Фрея. Что ты можешь ему дать?

— Всё, что имею, — прищурила та взгляд.

Корнелия приподняла бровь в насмешке:

— И что же это? Твои крохотные связи внутри племени? Или твою боевую мощь в качестве всего лишь мастера? А может свою красоту, которая вот-вот угаснет из-за старости?

Фрея стиснула зубы и нанесла удар. Резкий, хлёсткий, в солнечное сплетение. Корнелия ушла вбок, контратаковала локтем. Фрея блокировала, зацепила ногой…

— Ты же и сама осознаёшь своё положение, так⁈ — выдохнула наследница, уворачиваясь от захвата.

— Я всё понимаю и без тебя, наглая девка! — Фрея крутанулась, пытается зайти со спины.

Ингрид смотрела со стороны, анализируя. Обе дрались всерьёз, но без злобы. Скорее с уважением. Будто проверяли друг друга — достойна ли соперница быть рядом с их общим… дурачком.

— Ингрид Снежный Шаг! — крикнула Корнелия, блокируя серию ударов. — А что насчёт тебя⁈ У тебя был наилучший шанс захомутать его! Но ты всё упустила! Как ты можешь завоевать сердце племени, если не смогла завоевать сердце любимого мужчины⁈

Ингрид фыркнула:

— Да что ты вообще знаешь⁈

Корнелия перехватила руку Фреи, перешла на болевой, но та вывернулась и они расцепились, готовясь к новому столкновению.

— Достаточно, чтобы понять, что ты — трусливая девчонка. — она повернула голову и взглянула на неё с вызовом. — Нападай.

— Две на одну — нечестно, — сдерживалась дочь вождя после таких брошенных в её сторону оскорбительных слов.

— А что? Боишься, что не справлюсь? — Корнелия сделала подсечку, Фрея перепрыгнула. — Давай, я ничего не боюсь! Ни драться с северянками, ни бороться за своего будущего мужа!

— Ты сама напросилась.

Ингрид вышла на маты. И Корнелии пришлось отбиваться от обеих. Но она улыбалась. С азартом, искренне.

Служанки, подглядывающие в щель, только ахали. Их госпожа дралась как настоящая богиня. Да и северянки оказались достойными противницами.

Это было не просто чаепитие.

Это было знакомство женщин-практиков этого мира. Через мордобой.

Полдень. Лес. В часе ходьбы от города. Тусклый солнечный свет, с трудом пробивающийся через пышные кроны вековых сосен. Нашёл это место на карте и отправился ещё ночью. Для медитации. Спокойной, дабы никто и ничто не отвлекло. Всю ночь и утро, вплоть до нынешней секунды сижу в позе лотоса прямо на снегу, в одних брюках. Снежинки падают на голую кожу и мгновенно тают. От всего тела исходит испарина. Духовное ядро кочегарит внутри как печь. Как жерло вулкана. Как маленькое солнце. Даже хорошо, что я на севере и сейчас зима. Охлаждает. Не то пришлось бы искать ледяной водопад в горах, ну или лезть в морозильник. Вот только есть ли они в здешнем мире? Маловероятно. Но тоже не беда. Бытовой контур с каплей фантазии и можно было сформировать нечто подобное морозилке.

Глаза закрыты. Дыхание ровное. Вдох на четыре счёта, задержка, выдох на восемь. Классическая медитация. Вот только то, что происходит внутри — далеко от классических техник. Ядро пульсирует как второе сердце, поедая полностью переработанный эфириум побежденных магистров. Он переварен, стал частью меня. Но ещё остается осадок в виде обрывков чужих эмоций, переломанных пазлов эфирных техник, кусков беспорядочных знаний, не имеющих никакой ценности. Иными словами — мусор, который отсеялся от полученной силы. И этот мусор сейчас и испаряется из пор тела, покидая организм. Ментальный шлак же уже покинул сознание через просмотренные кошмары.

Финишная прямая.

Ядро поглощает последнюю каплю силы и затихает. Экстремальная температура тела понижается и приходит в человеческую норму.

Вот и всё. Переработка эфириума и его поглощение завершены. Пора проверить, что изменилось.

Открываю глаза.

Никакой духовной энергии. Активирую для начала только эфир.

Тело вспыхивает синим. Глаза тоже, как два фонарика в тёмном лесу. Чувствую вокруг себя пылающую энергию. Но она не жжёт. Напротив. Мягко обволакивает, как защитный световой кокон. Открываю второй узел, наполняя окружающим эфиром. Третий, и я на ранге подмастерья. Четвёртый — мастер. Заполняю эфиром пятый узел. Магистр. Первой ступени. Наполняю дальше. Второй ступени. И…

Тук.

Ядро активируется и вытесняет с пятого узла излишки эфира. Ощутило дискомфорт от переизбытка инородной энергии. Защищается.

Смотрю на собственные пальцы. Значит, нынешний предел эфирного ранга на данный момент магистр второй ступени? Получается так. Испробовать, что ли? Каково быть магистром?

Активирую давящую ауру.

БУМ!

Снег в радиусе трёх метров продавливается, как если бы на него рухнул невидимый молот. Деревья скрипят, ветки обламываются.

Встаю одним плавным движением. Никаких промежуточных поз. Серьёзно. Был сидя, стал стоя. Мышцы отзываются мгновенно, идеально.

Удар ногой.

Вшу!

Порыв ветра срывает снег с ближайших веток, швыряет тот облаком вперёд. Если бы на пути был практик от низких рангов, включая мастера первой ступни — рёбра перемололо бы в крошку.

Серия ударов кулаками. Левый-правый-апперкот-хук. Каждый создаёт воздушную волну. Снег взметается фонтанами.

Кувырок влево, ухожу от воображаемого противника. Разворот. Серия ногами — лоу-кик, мидл, хай-кик с разворота. Каждый удар несёт намерение убить — не ранить, не остановить, а именно прикончить. Убить или быть убитым. Других вариантов эта жизнь не предлагает.

Активирую контурную стену обычным щелчком пальцев. Никаких рисовок схем. Просто активировал простейший шаблон. На автомате.

Удар ладонью.

КЛАЦ!

Стена рассыпается на эфирные осколки. Они ещё не успевают раствориться, как формирую стержень — сжатый эфир в форме копья.

Хватаю. Сжимаю.

Стержень крошится как сухарь. Эфир возвращается в руку, вливается обратно в узел. Вот оно. Безотходное производство. Примерно так и действовала Абызова с гарпуном.

Длинный прыжок с кувырком. Лёгких пять метров пролетаю как кот. Приземляюсь бесшумно, только снег чуть примялся. Резкий разворот. Нож, вынутый из сапога, рассекает горло воображаемому противнику. Второй укол — под рёбра, с проворотом.

Бросок.

Тук!

Нож вонзается в дерево по самую рукоять. Дистанция десять метров, точно в намеченную точку.

Рывок. Снег взметается за спиной как шлейф. На месте. Выдёргиваю нож одним движением, кора брызгает щепками. Ещё удар. И стоп.

Выдыхаю.

Изо рта пар.

Всё было на невероятных скоростях.

По сравнению с предыдущим уровнем, когда я проникал с Абызовой и Ингрид в форт, до поглощения столького числа магистров, слишком ощутимо. Слишком. Скорость. Сила. Реакция. Теперь понятно, откуда у магистров такая самоуверенность, особенно когда против них выступает якобы мастер. Дай мне сейчас «мастерят» с десяток и вряд ли бой будет похож на равный. Просто уничтожение.

— Неплохо, — бормочу, подбрасывая нож. — И всё же, недостаточно, чтобы выжить.

Попадись мне в противники сейчас кто-то уровня Разина и это будет поединок не в мою пользу. Архимагистр второй ступени против… кого? Магистра второй? Без шансов.

Убираю нож обратно в ножны. Снова выдыхаю.

Что ж, остаётся только становиться сильнее.

Конечно. У меня в закромах имеется тайный козырь в виде духовного ядра. Но попади я в ситуацию, где ни в коем случае нельзя будет показывать свою скрытую силу, то придётся рассчитывать только на эфир. Более того, впереди сражение с британцами. Не буду же я бегать в трансформации по полю боя и пожирать всех вокруг? Тогда меня точно сочтут угрозой империи свои же и соберут рейд для уничтожения. С серебряным ядром, пусть и прокаченным после этих дней медитации и пожирания эфириума, у меня всё ещё нет шансов выстоять против хорошо укомплектованного отряда. Например, тройки архимагистров. Порвут на куски, что не успею даже сгенерировать. Так что, придётся полагаться на эфирные силы и только в крайнем случае на духовные в виде частичного облика фантазма. Но даже мои эфирные силёнки опасны… Да, никаких заблуждений. Моё развитие, как практика, слишком ненормальное. От неофита до магистра второй ступени за столь короткий срок — нонсенс для этого мира. Наверняка, сотни практиков не только Российской Империи, но и любой другой страны, захотят поймать такой экзотический экземпляр и узнать все его секреты ускоренной прокачки. Вот только мои методы никому из местных не подойдут. Но они не поверят же, верно?

А значит остаётся только намеренно понизить уровень ранга. С магистра второй ступени до мастера первой, как и был. Если переживу войну, то официально можно будет, без опаски, поднять ранг до мастера второй или даже третьей ступени. Но не сейчас. Иначе привлеку слишком много внимания.

Подводя итоги, остаётся и дальше скрывать свои возможности. При этом теперь не только духовную силу, но и истинный эфирный ранг. Пока сам не стану сильнее. Намного. Стать чем-то, что будет пугать даже самого меня.

Подхватываю рубашку с ветки, где повесил. Холодная, влажная от снега. Натягиваю, застёгиваю пуговицы. Сверху — зелёный плащ. Тяжёлый, тёплый, пропитанный защитными контурами. Пристраиваю пояс с кинжалами.

Оглядываю тренировочную площадку. Снег истоптан, обломаны сухие ветки, пара трещин в мертвых деревьях, в одном торчит эфирная игла, что метнул на автомате вместе с ножом.

Кто бы не наткнулся на это место, что вряд ли, всё равно не поймут, что здесь было.

Что ж, пора домой.

Возвращаюсь в «Сонный карп» после обеда. В зале непривычно тихо — только пара торговцев, да старый вояка, который, кажется, так и не ушёл со вчера.

Тётя Марта выплывает из кухни с подносом:

— О, проснулся наконец! Чего так долго?

— Добрый день, тетушка Марта, — похоже она решила, что я спустился с комнаты. — А где Мари? — и усаживаюсь за привычный столик в углу зала.

Тётя Марта ставит передо мной кружку с пивом. Я как бы не просил, но пить реально хотелось. Вот только не алкоголь! Ладно, кошмары ушли, да и цели напиться больше нет, так что соблюдая меру, можно выпить кружку.

— Наша Мари с самого утра упорхнула, — она протерла тряпкой стол, где капнула пена с пива. — На ярмарку побежала, к свиданию собираться. С тем солдатиком, что вчера увивался.

— Рад за неё, — киваю, взяв кружку. — Можно мне пару порций жареного мяса, и картохи.

— Соления?

— Можно и соления.

— Десять минут, — тетка кивнула и ушла на кухню.

Я же сделал глоток холодного пива. За Мари правда рад. Пусть живёт нормальной жизнью. Встречается с нормальными парнями. Которые не превращаются в чудовищ и не жрут чужой эфириум на завтрак.

Сижу, пью пиво, смотрю в окно.

Тетушка Марта приходит с подносом, раскладывает тарелки. Уже прошло десять минут? Вот же летит время.

— А Фрея с Ингрид где? — Марта выкладывает лепёшки.

Пожимаю плечами:

— Не знаю. Самому непривычно есть одному.

Она улыбается, и морщины в уголках глаз становятся глубже:

— Иногда одиночество — лучший друг, юноша. Можно подумать спокойно обо всём, без всей этой суеты.

— И не поспоришь, — соглашаюсь.

Тетка Марта кивает и оставляет меня одного. Хорошая женщина.

Режу здоровенный вкусно пахнущий кусок мяса, накалываю кусок и жую. Неспешно. Медленно. Вкусно. Вот он — простой приём пищи, без необходимости поддерживать разговор.

В прошлой жизни последние годы так и жил — в одиночестве. А здесь… здесь меня постоянно кто-то окружает. Бабуля. Одногруппники с академии. Сослуживцы на фронте. Фрея, Ингрид, Корнелия и другие. Даже начал привыкать к постоянной суете.

Пережевываю очередной кусочек мяса.

Но вот так, просто сидеть, есть, молчать, по-своему здорово. Можно подумать. Разложить всё по полочкам.

Фрея с Ингрид наверняка точат на меня зуб за вчерашнее. За Корнелию, за мои ответы, да и собственно, за всё. Но я им не муж, чтобы отчитываться. Хотя с Фреей стоит поговорить. Серьёзно поговорить. Кто она мне вообще? Подруга? Любовница без обязательств?

Запрокидываю голову, смотрю в потолок.

Как ни крути, а она мне подходит. Умная, сильная, понимающая. И плевать, что ей около сорока — когда пробьюсь выше в развитии ядра, смогу замедлить её старение. А если достигну вершины духовного пути… чёрт, да я смогу подарить ей практически бессмертие.

Бессмертие. В этом мире наверное звучит как бред сумасшедшего. Но не в моём. Старение — вполне себе обратимый процесс. На высшей ступени эволюции ядра носитель становится бессмертным в рамках человеческого существования. Конечно, внешние факторы способны уничтожить его жизнь, но не время. Управление процессами старения, кстати, даже не самое сложное. Куда труднее найти после всех этих якобы бонусов смысл такой жизни. Где ты вечно молодой и невероятно могущественный, как сущность. Каковы твои цели? Мотивация к существованию? Если большинство жизненных проблем, если не все, больше не имеют смысла. Высоты покорены. Мир изучен. Остаётся лишь познавать либо себя на ином уровне, или же открывать новые миры. Но твой технологический мир развивается настолько медленно, что ожидание превращается в тягомотину. В общем, становится настолько скучно, что единственный вопрос, будоражащий любопытство — а что там? После смерти? Кто-то и вовсе начинает деградировать. Пускается во все тяжкие, и по итогу доходят до стадии самоликвидации. Падение Богов. Так бы я назвал самовыпилы высших практиков моего прошлого мира. В древности высшие просто-навсего устраивали кровопролитные войны ради забавы. Пытались определить, кто же самый-самый. И так каждую эпоху. Интересно даже, каким бы человеком я стал, родись на тысячу лет раньше?

Так что, подводя итог, возраст Фреи — не проблема. Вопрос в другом — готов ли я связывать с ней всю жизнь?

Делаю глоток нового принесенного пива. И улыбаюсь.

Да. Точно да. Если бы меня спросили, кого хочу видеть рядом — это Фрея. Без вопросов.

С ней легко. Она не лезет в душу, не требует клятв в вечной любви, не устраивает сцен. Просто есть. Тёплая, понимающая, со своим циничным юмором и острым языком.

А если надоедим друг другу… так всегда можно разойтись. Никаких обид, никаких претензий. Хотя что-то мне подсказывает, с Фреей скучно не будет.

Думаю, пора внести определённость в наши отношения. Если не помру в битве с британцами конечно. Если она захочет быть рядом, я буду не против.

Что до Ингрид. Она ведёт себя странно после нашей операции в форте. Конечно я не дурак — вижу, что девочка влюбилась. Взгляды украдкой, румянец, когда случайно касаемся.

Но я к ней ничего не чувствую. Да, красивая. Но сколько таких будет в моей жизни? Не жениться же на каждой хорошенькой.

Нужно поставить точку. Не хочу, чтобы она тратила чувства на того, кто не может ответить взаимностью.

А Корнелия…

Тру переносицу.

Тут полный бардак. Невеста, которую не помню, как соблазнил. Из одного из четырёх столпов Империи. Готовая отказаться от фамилии ради бедняка. Помешательство? И всё из-за той ночи?

Может, когда узнает меня получше, передумает? Поймёт, что я не сказочный бдсм-принц, а просто парень, что жрёт чужой эфириум и становится сильнее от чужой смерти. Хотя-я, сдаётся мне, ей это наоборот понравится.

Ладно. Подумаю ещё, что можно сделать с этим странным браком. Ещё и слово дал, вот же придурок. По пьяни. Что в два раза хуже. К тому же мы переспали. Чего я не помню! А это значит что? Значит, надо повторить. Точно надо. В трезвом виде и с полным осознанием происходящего.

Хм. И почему эта гениальная идея не пришла мне вчера? Надо было её днём отделать хорошенько.

Кстати, та её тёмная сторона в лице маньячки так и не показалась. Неужели научилась контролировать? Или то была игра?

Скорее всего, контролирует. Иначе у Романовых-Распутиных возникли бы проблемы, если бы наследница бегала по столице как сумасшедшая с ножом.

Откусываю лепешку, смотрю в окно. На улице суета — торговцы везут товар, северяне тоже что-то грузят на сани, имперские солдаты патрулируют улицы.

В принципе, если подумать, брак не остановит меня на пути к целям. Серьёзно. Хоть сложно поверить в то, что у нас с Корнелией правда будет свадьба, так как все обстоятельства ПРОТИВ, я не собираюсь становиться домашним котиком. Ей придётся смириться, что её жених постоянно на краю гибели.

А Фрея. Фрея уже привыкла. Она знает, что лучше не вмешиваться в мои дела.

Значит, решено. Теперь знаю, как навести порядок в своей личной жизни.

Проблем конечно, прибавится. Семья Корнелии наверняка выскажет своё «фи» — мол, нищий выскочка позарился на их принцессу. Но это их проблемы. Корнелия сказала, что выйдет из рода. Посмотрим на её решимость. Не сможет — и хорошо. Просто скажу: «Се ля ви, дорогая, прощай, я слово сдержал.».

С Фреей всё проще. С ней вообще всё просто.

Снова улыбаюсь. Чёрт, не могу перестать улыбаться, думая о ней. Хорошо, когда женщина вызывает такую тёплую улыбку. Значит, всё правильно. Так и должно быть.

Допиваю пиво, кладу деньги и встаю.

План был выехать в Петербург завтра, но…

А чего тянуть, собственно? Вещей немного, дела все завершены. Может, прямо сегодня и отправиться?

Чем больше думаю, тем больше идея нравится. Встретить Новый год в дороге — своеобразная романтика. Никаких пьянок, никаких обещаний, которых не помнишь утром. Только я, заснеженная дорога и звёзды. Кайф же!

Тётка Марта выходит из кухни. Надо же, как вовремя.

— Тётушка, можешь прислать ко мне курьера? Через минут десять?

— Конечно, милый. А зачем?

— Уезжаю. Хочу отправить послания близким.

— Ты же завтра собирался, — вытирает она руки передником.

— Решил не откладывать.

— И правильно делаешь, — кивает она. — Нечего тут торчать, у тебя же в столице две невесты.

И она туда же? Вот кто меня за язык тянул! И вообще, как слухи так обширно распространились⁈

— Угу. Я буду у себя, — бурчу и ухожу.

Поднимаюсь обратно в комнату. Вынимаю из-под кровати чемодан. Старый, потёртый, купленный на местном рынке за бесценок. Но крепкий, с хорошими замками. Укладываю парадный мундир — тот самый, в котором получал звание капитана. Погоны подполковника заворачиваю отдельно, в мягкую ткань. Начищенные ботинки в специальный мешок, чтобы не испачкали остальное.

Далее сувениры для бабушки. Резная шкатулка из северного кедра с инкрустацией из моржовой кости. Мех песца, при том, целая шкурка, серебристая, мягкая как облако. Флакон северных духов, похожие на те, что вчера покупала Фрея, пахнут хвоей и чем-то неуловимо свежим. И маленькая фигурка медведя из чёрного камня, как сказал торговец, работа местного мастера. Не особо верится, но штука реально красивая. Бабуля любит такие вещи. Не за ценность, а за историю. Наверняка будет расспрашивать про каждую мелочь.

Достаю бумагу, перо, чернильницу. Теперь написать письма.

Первое генералу Разину:

«Генерал-майор, готов к отъезду. Выдвигаюсь сегодня. Вернусь к сражению. Подполковник Волков»

Коротко, по-военному. Разин не любит воды.

Второе для Фреи и Ингрид:

«Дамы, уезжаю в Петербург раньше планированного. Дела не терпят. Фрея, нам нужно поговорить по возвращении. Серьёзно поговорить. Ингрид, береги себя. И не злись на меня. А. В.»

Третье — Корнелии:

"Дорогая невеста…

В мусорку.

По новой:

"Корнелия, я отбываю в столицу. Нужно оформить кое-какие документы, повидать бабушку. Вернусь в скором времени. Постарайся не скучать. И не терроризируй девчонок. Александр.

p.s. По возвращении повторим то, что я не помню. В трезвом виде."

Улыбаюсь, представляя её реакцию на постскриптум. Получай. При следующей встрече ТАКОЕ тебе устрою, что провалишься от стыда под землю.

Четвёртое письмо…

Беру новый лист. Перо нависает над бумагой.

— Как же это сформулировать… — бормочу себе под нос.

Не могу же написать: «Привет, помнишь нашу договорённость про снятие шлема? Так вот, я сваливаю, но обещаю вернуться и посмотреть на твою мордашку».

Чешу затылок, подбирая слова.

"Магистр Абызова, помню о нашей договорённости. К сожалению, вынужден срочно отбыть в Петербург. Вернусь к битве с британцами. Надеюсь, мы сможем совершить задуманное в более спокойной обстановке. Без лишних глаз и ушей. С уважением, Подполковник Волков

p.s. Кстати, спасибо. Сама знаешь за что. Ценю."

Вроде прилично получилось. И про шлем намекнул, и про её сохранность моей тайны.

Стук в дверь.

— Курьерская служба! — раздался голос.

Какой пунктуальный курьер.

— Войдите!

В дверном проёме показывается парень лет двадцати, подтянутый, с умным взглядом. Из тех, кто понимает с полуслова.

— Вызывали, подполковник?

— Да. Вот, — протягиваю письма. — Первое доставь генералу Разину. Остальные три — в любом порядке.

— Есть! — он прячет письма во внутренний карман. — Что-то ещё?

— Нет, свободен.

Протягиваю ему пару купюр.

Тот суёт их в карман:

— Благодарю за щедрость!

Киваю ему и он уходит, прикрыв за собой дверь.

Сам же закрываю чемодан, защёлкиваю замки. Наливаю из кувшина вина. Кисловатое, но с приятным послевкусием. Подхожу к окну. Небо посерело. Сыпет снег. Но люди на улице улыбаются, дети играют в снежки. На время в этот городок пришёл мир. Никаких господ с Европы. Но надолго ли? Хватит ли сил удержать эти земли? Ежели нет, не нужно иметь фантазии, чтобы представить, что станет с жителями, когда вернутся озлобленные британцы, ещё и с выдворенными немцами.

Делаю глоток вина.

Ладно. Не буду думать о самых негативных сценариях новой военной кампании Империи.

Ставлю бокал на стол. Пора собираться в путь.

Петербург, я еду. Надеюсь, ты готов.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Штаб генерала Разина

Разин изучал очередной доклад разведки, когда вошёл адъютант с подносом корреспонденции.

— Письмо подполковника особого назначения — Александра Волкова, генерал-майор.

Разин вскрыл письмо, пробежал глазами три строчки. На крупном морщинистом лице появилась особенная усмешка, которая означала, что он предвидел именно такое развитие событий.

— Значит встретился с невестой и решил сбежать на день раньше, — пробормотал он, откидываясь в кресле. — Вот только как долго ты сможешь избегать род Романовых-Распутиных…

И взглянул на адъютанта:

— Подготовь негласный эскорт. Три человека, из лучших. Пусть следуют за Волковым на расстоянии. Не вмешиваться, если не будет прямой угрозы жизни.

— Слушаюсь, генерал-майор. Но подполковник может заметить слежку.

— Пусть заметит, — Разин усмехнулся шире. — Так даже лучше. Будет знать, что я о нём забочусь.

Адъютант вышел, а Разин снова посмотрел на письмо. Три строчки. Никаких лишних слов, ни эмоций. Военная лаконичность, и это в таком юном возрасте.

— Интересно, что ты привезёшь из Петербурга, мальчишка, — пробормотал генерал. — Кроме новых проблем, разумеется.

Временная резиденция наследницы Романовых-Распутиных

Корнелия лежала в ванне с лепестками сушенных роз, когда горничная принесла письмо.

— От господина Александра, миледи.

— Оставь на столике, — лениво махнула рукой Корнелия.

Но как только дверь закрылась, выскочила из воды как ошпаренная. Капая на персидский ковёр, схватила письмо, пробежалась взглядом.

И расхохоталась. Громко, искренне, до слёз.

— «Повторим то, что я не помню», — прочитала она вслух постскриптум. — О, мой дорогой, мальчик… Так ты хочешь меня…

Села на край ванны, перечитывая письмо. Улыбалась во все тридцать два. Фиолетовые глазки блестят. Интересно, он расстроится, узнав, что у них так ничего и не было? Пожалуй. Но ведь с другой стороны, он не пропустил самого интересного! Останется только правильно всё преподнести.

— Значит, уезжаешь… — вздохнула она, перечитывая строки. — Без положенного прощания. Какой плохиш.

Встала, накинула халат. Подошла к окну, глядя в сторону далекого Петербурга.

— Ты же не думаешь, что сбежал от меня, милый? Так ведь? Иначе я расстроюсь. Очень. Да и я здесь, только по одной причине. Из-за тебя. И что мне теперь делать? Ехать следом? Или же дожидаться здесь, как верная жена. — она провела пальцами по запотевшему стеклу. — Хорошо. Я дам тебе ещё немного времени. И северянок не трону. Обещаю. Они такие забавные в своей наивности. Особенно Ингрид с её щенячьими глазками. Но это пока что. Если же не вернёшься… кто знает, в каком я буду настроении.

Таверна «Метелица»

Фрея и Ингрид сидели в своей комнате, обе уставшие после утренней взбучки от Корнелии. Да, она в итоге отметелила их обеих, сказав возвращаться завтра в то же время.

Курьер принес письмо. И северянки прочитали то вместе.

— «Нам нужно серьёзно поговорить», — медленно повторила Фрея. — Это хорошо или плохо?

— Не знаю, — Ингрид покусывала губу. — А что он имеет в виду под «не злись на меня»? За что я должна злиться?

Фрея откинулась на подушки, задумчиво разглядывая потолок:

— Может, за Корнелию? Или за то, что не выбрал тебя?

— Я не злюсь.

— Ингрид, милая, ты смотришь на него как голодная волчица на кусок мяса. Очень злая волчица.

Ингрид покраснела, но не стала спорить. Помолчали. После Фрея села, посмотрела на подругу серьёзно:

— Помнишь, слова Корнелии? Про то, что он будет стремиться всё выше?

— Помню.

— Она права. Он уже подполковник в свои восемнадцать. А ещё, очень силён. И это только начало. Ты готова к такому?

Ингрид нахмурилась, представив будто юный Александр сел на повозку, а она бежит следом. Он же с улыбкой машет ей рукой, прощаясь и уезжая всё дальше и дальше. Быстрее и быстрее. Такая вот мысленная метафора, описывающая реальное положение дел. За ним не угнаться так просто, даже дочери вождя Хальвдана:

— А ты сама-то готова?

Фрея усмехнулась, но в глазах мелькнула тоска:

— Мне сорок лет, девочка. У меня нет иллюзий. И если он предложит быть рядом. Я не откажусь. Даже зная, что это временно.

— Почему временно?

— Я взрослая для него в плане жены. Корнелия права. Ещё пять-семь лет, и моя женская красота начнёт увядать. Не хочу быть обузой для него. Да и Александр… такие, как он, не останавливаются. Они идут вперёд, пока не достигнут вершины. Или не погибнут по пути. Не хочу быть балластом и если в какой-то момент ему необходимо будет идти вперёд самому, я не имею права его сдерживать.

Снова молчание. Внизу, в зале, кто-то из пьяниц запел песню.

— Я поеду за ним, — вдруг сказала Ингрид.

— Что? Куда?

— В Петербург. Хочу увидеть, откуда он. Кто его воспитал. Что сделало его таким странным человеком.

Фрея покачала головой:

— Глупышка. Ты думаешь, узнав его прошлое, лучше поймёшь его настоящее?

— А ты разве сама не хочешь узнать? Поехали вместе!

Фрея задумалась. Потом кивнула:

— Хочу. Но не поеду. Иногда мужчину нужно оставлять в покое. Дать ему время на раздумья. Особенно если любишь его.

Форт Дредноут

Ольга Абызова сидела у панели управления, наблюдая за показателями. Синие линии эфирных потоков пульсировали ровно, как он и настроил. Идеальная работа системы, которую она не смогла бы создать сама за столь короткое время.

— Магистр, — одна из помощниц протянула письмо. — Курьер доставил. Сказал, от подполковника Волкова.

Абызова взяла конверт металлическими пальцами. Развернулась спиной к помощницам, вскрыла печать. Механический голос ровно произнёс:

— Продолжайте мониторинг второго узла. Если частота превысит норму на два процента, переключите на резервный контур.

— Есть, магистр!

Пока помощницы склонились над приборами, она быстро прочитала письмо.

«Помню о договорённости… вернусь через неделю… совершить запланированное в спокойной обстановке… без лишних глаз…»

Под зеркальным забралом женские губы дрогнули в улыбке. Совсем лёгкой, едва-едва заметной.

Значит, всё ещё не знает об обычае уралок? Или…

Или знает⁈

Она сглотнула. Читает постскриптум.

«Кстати, спасибо. Сама знаешь за что. Ценю.»

Он благодарит за молчание о трансформации. И даже не догадывается, что она готова хранить куда больше его секретов.

— Магистр, второй узел стабилен, — доложила помощница. — Переключать не требуется.

— Хорошо, — Абызова сложила письмо, убрала во внутренний карман плаща. — Лена, проверь температуру кристаллов в пятом секторе. Вера, перекалибруй датчики на западной стене.

— Есть!

Девушки разошлись выполнять задачи. Абызова вернулась к панели управления, но мысли были далеко-далеко.

Две недели. У неё есть время подготовиться. Морально. Физически. Решить, что надеть. Какую причёску сделать. Глупости, но… очень важные глупости!

Её пальцы автоматически вносили коррективы в настройки нового сектора барьера, но разум планировал совсем другое. Где встретиться? В таверне слишком людно, в форте всегда кто-то есть. Нужно место, где никто не помешает. Где она сможет спокойно снять шлем и…

— Магистр Абызова! — Лена вернулась. — Температура в пятом секторе в норме, но есть небольшая флуктуация в четвёртом.

— Покажи данные, — Абызова мгновенно переключилась.

Работа — вот её спасение. Способ не думать о письме, которое жгло грудь через ткань. О том, что через две недели изменится всё. О том, что снять шлем перед мужчиной для уралочки означает стать его женой…

Южные ворота Морозного Клыка

Александр грузил в повозку тюки сена и мешки с зерном для яков, дабы кормить животину в дороге. В третьем лагере, в коем он служил штрафником, сменит их на лошадей, но до туда ещё добраться нужно.

Для себя провиант также не забыл, как и свой багаж.

Закрыв тент, обошёл телегу и взобрался на место возницы. Накинул капюшон зелёного плаща. Затянул подаренный Фреей шарф и, взяв упряжь, хлестанул по бокам яков:

— Но-о-о! Пошли!

И рогатые, фыркнув паром, потопали по утоптанной дороге на выход из города.

Впереди — неделя пути, встреча с бабушкой, оформление документов. И парочка вопросов к старым знакомым.

Примечание: вроде вопросы закрыты (временно), теперь нас ждёт Петербург!))))) Надеемся, Саню снова не посадят и он не приедет на битву в качестве штрафника ХА-ХА-ХА))))) Вот бы Разин офигел)))))))