Ненормальный практик 5

Глава 3

Тишина.

Долгая, тягучая. Перешедшая в стадию неловкости. Спасибо генератору за то, что гудит, хоть как-то разбавляет безмолвие.

Стоим с Абызовой друг напротив друга. Смотрим. Я на своё нелепое искажённое отражение в её зеркальном забрале. Она? Наверное, на меня. Не знаю. Не стоит же она с закрытыми глазами?

— Без накладной бороды и усов выглядишь иначе, довольно мило, — наконец звучит её механический голос.

— Вот как. — хмыкаю. — Твой шлем сегодня тоже выглядит более зеркальным. Начистила к моему приходу?

Молчание.

Потом что-то похожее на фырканье, искажённое шлемом.

— Вот и обменялись комплиментами, — подытоживает она сухо.

— Есть такое, — прохожу мимо неё, к генератору, разглядываю пульсирующие кристаллы. Один из них очевидно перегревается — свечение неровное, с красноватым оттенком.

— Зачем позвала? — спрашиваю, не оборачиваясь. — Вы и так вроде неплохо справляетесь. Да и твои помощницы выглядят компетентными.

— Справляемся, — соглашается Абызова. — Но динамика негативная. По моим расчётам, через двадцать три часа генератор перегреется окончательно. Взрыва не будет, но повредится контур. Восстанавливать его с нуля будет проблематично. Да и падёт барьер. А без барьера форт — просто куча камней.

— Перегреется значит…

Оглядываю помещение. Окна узкие, больше похожие на бойницы. Вентиляция минимальная.

— Снесите вон ту стену, — киваю на северную. — Будет вам охлаждение с улицы. Естественное, ещё и бесплатное.

— Шутка забавная, — в механическом голосе проскальзывает усталость. — Но я действительно хочу попросить твоей помощи.

— Мои услуги стоят дорого, — поворачиваюсь к ней, прищурив взгляд. — Как понимаю, мне придётся делать твою работу. Что в мой контракт не входит.

Улыбаюсь:

— В целом-то я не против. Люблю, когда женщины смотрят, как я работаю. Однако, предпочитаю получать за это ещё и плату.

Она молчит. Потом:

— И какова сумма?

— Дай-ка подумать…

Отворачиваюсь к панели управления. Контурная схема светится, как огромная головоломка из чистого эфира. Красиво, ничего не скажешь. Но стоит смотреть вглубь, в суть эффективности. В прошлый раз я едва держался в сознании, сходил с ума от голода. Теперь же, вижу больше чем тогда. В конструкте контура слишком много лишних связей, избыточные узлы, неоптимальные переходы. И в очередной раз убеждаюсь — настройщики барьера не думали об элегантности. Совсем. Впрочем, военным инженерам не до красоты, абы работало.

Приступаю к работе. Пальцы двигаются плавно, формируя новые линии.

Деактивирую третий узел — тот всё равно избыточный.

Меняю часть центральной схемы, упрощая поток энергии.

— Что-то уже придумал? — Абызова подходит ближе, наблюдает.

— Для начала оптимизируем. У нас тут всё как в коммуналке — пути перекрывают друг друга.

Провожу связывающую линию от верхнего участка схемы к нижнему. Эфир послушно течёт по новому маршруту. Замыкаю на центр, создавая параллельно петлю обратной связи.

— Это же… — она замолкает.

— Рекурсивная стабилизация, — заканчиваю за неё. — Система сама себя балансирует. Меньше нагрузка на кристаллы, меньше перегрева.

Формирую новый узел, крупнее остальных. Он будет работать как радиатор, распределяя избыточную энергию.

— Я не понимаю. Как у тебя получается всё это так… так просто? — в механическом голосе сквозит удивление.

— Кто знает, — пожимаю плечами, добавляя стабилизационную схему к новому узлу. — Может много книжек читал, может тяга к этому…

Абызова молчит, просто продолжает наблюдать. Так и чую её взгляд. Тяжёлый, внимательный, оценивающий.

Генератор загудел ровнее. Красноватое свечение кристаллов возвращается к нормальному синему.

— Кстати, насчёт платы. Я же так и не озвучил.

— Слушаю внимательно, — кивает та серьёзно.

— Деньги я хоть и люблю, — говорю, не прерывая работу, — но они не самое главное. Есть вещи куда интереснее.

— Например?

Заканчиваю последний штрих в схеме. Отступаю, любуюсь работой. Красиво. Элегантно. И, что самое главное, эффективно.

Поворачиваюсь к Абызовой:

— Например, твой шлем. Сними его. Хочу взглянуть на твою мордашку. Это и будет платой.

Тишина.

Долгая тишина.

СЛИШКОМ ДОЛГАЯ.

ПОЧЕМУ?

ЭМ-М…

Генератор гудит уже совсем ровно, довольно урча.

Абызова стоит неподвижно. Прям статуя в золотистом плаще и доспехах.

— Ты… уверен? — наконец произносит она.

Фух. Я уж думал она сломалась.

— А что здесь такого? — пожимаю плечами, проверяя показатели на панели. Температура в норме, поток стабилен.

— Но это как-то… неожиданно, — её механический голос звучит растерянно.

— Да? Хм. По правде говоря, не вижу ничего такого, — улыбаюсь. — Я — мужчина, ты — женщина. Хочу посмотреть на твоё лицо, тем более мы не чужие друг другу люди. Нормальная цена, разве нет?

Снова молчание. Она будто борется с собой. Наверное, стесняется. Может, шрам какой? Или просто не готова, типа не накрасилась, волосы не уложила. Женщины такие забавные со своими комплексами.

— Дай мне пару дней подумать, — отвечает она.

— Пару дней? — приподнимаю бровь. — Чтобы снять шлем нужно два дня готовиться?

— А ты как думал…

Ну точно хочет прихорошиться. Губки подкрасить, причёску сделать. Может, даже новое бельё купить… Стоп, при чём тут бельё? Я же только лицо посмотреть хочу. Хотя… Осматриваю её фигурку. Огонь же.

— Ладно, так и быть, — киваю. — Два дня так два дня. Генератор починен, счёт выставлен. Через два дня приду и покажешь личико. Договорились?

— Я… Д-да. Договорились…

И почему я слышу в её роботизированном голосе волнение?

— Отлично. Тогда я пошёл. Меня ещё генерал на ужин ждёт.

Направляюсь к выходу. У двери оборачиваюсь:

— И Абызова? Спасибо, что держишь слово. О том, что было в башне.

Она кивает:

— Я всегда держу слово, Волков. Всегда. Да… Всегда…

Что это с ней? И вообще, почему мне кажется, что мы говорим о разных вещах?

Выхожу из генераторной. На лестнице сталкиваюсь с двумя «серебряными» помощницами. Стоят, очевидно, что подслушивали.

— Дамы, — киваю.

Они молча расступаются. Но когда прохожу мимо, слышу шёпот:

— Он правда не знает?

— Тише! Услышит!

— Но это же… Богиня, она согласилась!

О чём они? Что я должен знать?

Спускаюсь вниз, размышляя. Может, что-то не так понял?

Ладно, разберусь, если что. Впереди ещё ужин с Разиным…

ИНТЕРЛЮДИЯ

Дверь за Волковым закрылась. Абызова осталась в генераторной одна.

Ноги в высоких чёрных ботфортах подкосились.

Она опёрлась спиной о панель управления, благодарная, что никто не видит её состояния под шлемом.

"Он сделал мне предложение.

ОН.

СДЕЛАЛ.

МНЕ.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ."

Сердце колотилось так сильно, что казалось прямо сейчас выпрыгнет из груди. В горле пересохло. Бросило в жар. Но приятный.

Ольга Абызова, магистр первой ступени Уральской академии, одна из лучших контурщиц своего поколения, железная леди, которую боялись даже мужчины чувствовала себя сейчас растерянной девчонкой.

«Сними шлем. Хочу взглянуть на твою мордашку.»

Мордашку! Он назвал её лицо мордашкой! Это было наверное мило? Или грубовато? А может по-мужски прямолинейно?

Она медленно сползла, усевшись попкой на пол. Генератор ровно гудел над головой — Он починил его. За пять минут сделал то, над чем она билась второй день.

«Гений. Настоящий гений. И он выбрал… меня?»

Под шлемом её щёки пылали. Хорошо, что золотистое забрало скрывает румянец.

Ольга вспомнила тот момент в башне. Как он превратился в то существо. Чёрное, страшное, невозможно сильное. Она должна была испугаться. Донести начальству.

Но вместо этого видела, как он борется за контроль. Спасает её жизнь и жизнь Ингрид. Как после блюёт кровью от перенапряжения.

Он доверил ей свою тайну. Самую страшную тайну.

А теперь…

Теперь доверил свою жизнь?

Ведь по традициям Урала, если женщина снимет шлем перед мужчиной, они считаются обручёнными. И если она потом откажется от брака, то мужчина имеет право на кровную месть. Конечно, в современном мире мало кто следовал столь древним традициям так строго. Но Абызовы — старый род. Консервативный. Её дед до сих пор носил родовой меч и соблюдал все обычаи предков.

Дедушка…

Отец… Что вы скажете, когда узнаете?

«Ольга обручена с тем самым Ненормальным практиком⁈»

Они будут в ярости. Или… нет? Александр ведь восходящая звезда. Капитан в восемнадцать лет. Герой взятия форта. Любимчик архимагистра Разина.

«И ДАЖЕ НЕ ЗНАЕТ, ЧТО СЕЙЧАС СДЕЛАЛ… ГЛУПЫЙ МАЛЬЧИШКА.»

Конечно она поняла, что он ни сном, ни духом. Это было очевидно по его тону. Он думал, что просто просит её показать лицо. Невинная просьба. Может, немного фривольная, но не более.

Стук в дверь заставил обернуться.

— Магистр? Можно войти?

Лена и Вера. Её ученицы.

— Входите, — ответила та, поднимаясь с пола и отряхивая плащ.

Девушки проскользнули внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь.

— Мы… мы всё слышали, — призналась Лена, младшая из двух. Восемнадцать лет, рыжие косы под серебристым шлемом, вечно взволнованная.

— Неприлично подслушивать, — строго прозвучал механический голос Абызовой.

— Но, магистр! — Вера, старшая, двадцать два года, всегда рассудительная. — Он же… эм, он правда не знает?

Абызова помолчала. Потом кивнула.

— Не знает.

— Богиня милосердная! — Лена всплеснула руками. — И вы согласились⁈

— Я сказала, что подумаю два дня.

— Но вы же не откажете? — в голосе младшей сквозило волнение. — Это же капитан Волков! Ненормальный практик!

— И что? — Абызова повернулась к генератору, делая вид, что проверяет показания.

— Магистр, — Вера подошла ближе, — простите за прямоту, но вам двадцать девять. По уральским меркам вы уже…

— Старая дева, — закончила Абызова. — Знаю.

— Я не это хотела сказать…

— И всё же.

Тишина.

— Он красивый, — вдруг сказала Лена. — Без бороды особенно. Такой милый. И эти глаза! Вы видели его глаза?

— Видела.

«И не только эти. Ещё чёрные, как сама тьма.»

— Магистр, — Вера осторожно коснулась её плеча, — он нравится вам?

Нравится ли он?

Ольга задумалась. Но так и не поняла, что именно чувствует к нему. Благодарность? Желание быть рядом? Пожалуй. Готовность хранить его тайну до самой смерти? Определённо.

— Я его уважаю, — ответила она в итоге. — Он сильный. Умный. Не боится сложных решений.

— И сделал вам предложение, — Лена сжимала кристалл от волнения. — Представляете, что скажут в наших краях? Ольга Железная Дева выходит замуж!

— Железная Дева? — Абызова повернулась к ней.

Та осеклась:

— Это… так вас называли… за спиной… простите!

— Железная Дева и Ненормальный Практик, — произнесла Абызова задумчиво. — Звучит как-то странно.

— Зато представьте, какие у вас будут дети! С вашим интеллектом и его силой! — вздыхала Лена.

— Лена! — Вера одёрнула её.

— Что? Разве это не очевидно⁈

Абызова хмыкнула. Подошла к бойнице, взглянула на суету во дворе форта. Внизу Волков садился в повозку, чтобы вернуться в город. Наверняка к своим северянкам.

«Ингрид и Фрея. Обе красивые. Обе явно неравнодушны к нему. Будет ли мне там место…»

— Магистр, — Вера встала рядом, — а что, если он откажется? Когда узнает о традиции?

— Я ещё и сама ничего не решила.

— И всё-таки…

— Тогда я буду просто Железной Девой со снятым шлемом, — Абызова пожала плечами. — Переживу.

«Вру. Не переживу. Это же позор на весь род! Отец и дед точно сойдут с ума!»

— Он не откажется! — уверенно заявила Лена. — Вы же красивая!

— Ты ж не видела меня без шлема, — скептически произнесла Ольга.

— Нет, но… вы точно красивая!

Детская логика. Милая Лена.

Под шлемом Ольга даже улыбнулась. А на деле и сама не знает, красавица ли она? Ведь никогда не получала комплиментов. Да и, после семилетнего возраста никто из мужчин не видел её лица. По её же личному мнению, наверное, она самая обычная. Рыжие волосы. Карие глаза. Прямой нос.

Но может…

Может Волкову понравится?

— Ладно, — Абызова отошла от окна. — Работаем. Генератор стабилен, но нужно задокументировать изменения. И провести тесты. И…

— И подготовиться ко встрече через два дня, — «невинно» добавила Вера.

— Нужно платье! — воскликнула Лена. — Красивое! И причёска! И…

— Так, хватит, — отрезала Абызова. — Работать! Обе! Сейчас же!

— ЕСТЬ!

Девушки бросились к панели управления, но Ольга знала этих пройдох, наверняка улыбаются под шлемами.

Сама же тихо вздохнула. Да, следующая встреча с НИМ и правда волнующа. Страшно. Непонятно.

Генератор гудел ровно и спокойно, в противовес её сердцу. Два дня. Всего два дня на самое важное решение в жизни.

«Мама, — мысленно обратилась она к давно умершей матери, — твоей дочери, кажется, кто-то понравился. Ещё и самый неподходящий человек в мире. Что мне делать?»

Ответа, конечно, не было. Лишь гудение генератора и взволнованный шёпот помощниц…