Нежеланная императрица, или Постоялый двор попаданки

64

Эдвард берет меня за руку и нежно тянет к себе. Его сильные теплые ладони ласково касаются моих. От этого прикосновения по телу разливается легкий трепет. Я легко выскальзываю из-за стола и встаю.

Эдвард не говоря ни слова подводит меня к окну. Последние свечи догорают. В обеденном зале темно, и ночное небо с россыпью звезд отчетливо видно. Холодный лунный свет выхватывает из тьмы очертания деревенских домов и деревьев.

За деревьями и в просветы между избами разливается озеро оранжевых огней — палаточный городок, освещенный факелами. Приходит осознание, что он в несколько раз больше, чем Зеленая.

Контраст холодного лунного света, мигающих звёзд и моря горячих огней завораживает. Мы замираем у окна, держась за руки.

— Нравится? — тихо спрашивает Эдвард, склоняясь к самому моему уху.

Его теплое дыхание щекочет шею, и по телу бегут мурашки.

— До дрожи, — признаюсь искренне. — Я благодарна, что ты решил сделать для Зеленой. Теперь тут будет совсем новая жизнь…

— Теперь ты будешь меньше переживать за ее жителей? — Эдвард наклоняется ближе, и его губы касаются моих волос на виске. И от этого по коже будто разлетаются электрические покалывания. Дыхание на мгновение перехватывает.

— Думаю, да… — отвечаю прерывистым шепотом.

— Как ты думаешь, они справятся без тебя?

С этими словами Эдвард отпускает мою ладонь, плавно заходит мне за спину и кладет руки мне на плечи. Мягко сжимает пальцы, будто собирается сделать массаж. Удивительно нежно.

— Без меня? — удивленно переспрашиваю, потому что мне сложно сосредоточиться на чем-либо, кроме собственных ощущений, от близости этого мужчины.

По телу разливается истома. Но я усилием воли удерживаю разбегающиеся мысли.

Еще утром я всей душой рвалась в Зеленую. Но к ночи, после увиденного и услышанного, на меня опустилось спокойствие относительно будущего деревни.

— Справятся, — выдыхаю в тишину.

— Отлично, — тихо рокочет, зарываясь лицом мне в волосы, Эдвард. — Потому что я не намерен оставлять тебя здесь.

— Неужели? — в голос невольно просачивается кокетство.

И куда делся мой лексический запас и начитанность? Всё, на что меня сейчас хватает — это смущаться, словно влюбленная старшеклассница. Плавлюсь в объятиях этого мужчины, словно сыр на солнце.

— Императрица должна находиться рядом с мужем, — шепчет Эдвард и вдруг отпускает меня и отступает.

Спине сразу становится холодно. Чувствую укол досады от того, что объятия прекратились. Но Эдвард обходит меня спереди и оказывается со мной лицом к лицу. Лунный свет из окна обрисовывает его красивый мужественный профиль.

Сердце подпрыгивает и пускается вскачь. Щеки против воли начинают пылать, и я даже прикладываю к ним ледяные ладони. Что, если он сейчас предложит подняться наверх в комнату? Так сказать, заняться решением важного государственного вопроса, поставленного лекарем? Готова ли я? И что я ему отвечу?

С тех пор, как Эдвард узнал, что я не Аделина, он ни разу не потребовал близости и не намекал на выполнение супружеского долга. Правда, ему было не до этого. Но теперь он выздоровел и чувствует себя отлично.

Да к тому же преподнес такой подарок — город, названный в мою честь. В моей прошлой жизни максимум, на что я могла рассчитывать от мужа, — букет роз. А тут целый город!

Итак, что я ему отвечу?

Взволнованно блуждаю взглядом по его лицу.

— Ты станешь моей императрицей? — тихо спрашивает Эдвард и напряженно вглядывается в мои глаза.

У меня в голове не укладывается вопрос. Разве не он раньше говорил, что я так или иначе его жена? Я, видимо, не до конца осознаю, что происходит. Или это какая-то игра?

— Аделина, — Эдвард ловит мой взгляд и цепко удерживает. — Я хочу взять тебя в жены. Ты выйдешь за меня?

В таком виде вопрос ясен и прост. Но я все равно не могу собрать все части пазла.

— Но мы же уже женаты… — растерянно возражаю я.

— Я женился на Аделине, но ее больше нет, — мягко объясняет Эдвард.

— А как ты объяснишь подданным, почему решил жениться на жене? — недоверчиво спрашиваю, а сама корю себя за это недоверие, за это вязкое топтание на месте. Но, видимо, мне страшно, и мозг пытается таким образом потянуть время.

Эдвард усмехается:

— Да какая разница? — с улыбкой произносит он. — Я же император! Я никому ничего не должен объяснять — только тебе! Ну так что, готова ли ты выйти за меня замуж?

Мне кажется, что сейчас все в Зеленой услышат, как стучит мое сердце, — так оно грохочет в груди. От предложения Эдварда радостно, сладостно, волнительно и томно. Но готова ли я?

Что ответить?