Глава двадцать вторая

Девчонки идут по королевскому замку… Ришка — вприпрыжку, засиделась, должно быть, пока летела на грифоне. Уля — неспешно, важно, словно маленькая барышня, вылитая аристократка! Я украдкой с гордостью любуюсь на обеих.

— Госпожа графиня, — раздаётся совсем рядом.

Королевский гвардеец. Интересно, что случилось?

— Её величество приглашает вас и ваших воспитанниц на обед.

Киваю, и вдруг мне в голову приходит…

— Принесите, пожалуйста, в королевские покои мой короб.

— Слушаюсь.

— Уля, ты умеешь варить распознающие зелья?

— Мне господин Брази объяснял, как вы у грифонов воду проверяли. Правда, сама я не пробовала.

— Ничего сложного, я покажу, а потом, если что, тебе поможет королева.

— Кто?! — Ришка застыла, рот открыт, глазёнки в пол-лица.

— Её величество королева Лея. И не забудьте поклониться, — шепчу старшей сестре. — Любую пищу, любые напитки принимать только после проверки. Поняла? А то не нравится мне, что тут творится.

Как я и думала, Лея скучала в королевских покоях. Сердце предательски сжалось, значит, Ролан у короля. Альфред непременно расскажет о моих подвигах. А там есть, что рассказать! Вот Ролан разгневается. Ну и ладно, пусть лучше сердится, чем вот так… Холодно. Безразлично.

— Добрый день, Джоанна. Добрый день, девочки, — улыбнулась королева в ответ на наш дружный поклон.

Я посмотрела на Лею. Всё ещё бледная.

— Добрый день, Ваше Величество.

— Я так хотела посмотреть на ваших девочек, Джоан, что даже не дала им отдохнуть после перелёта.

Девчонки заверили, что ни капельки не устали. Юные дипломаты.

— Давайте я вас угощу, а вы расскажете, как познакомились.

— Меня арестовали, — с гордостью начала Уля. — А Джо меня спасла!

— А я сидела дома. И хотела молока, — поддержала младшая.

— Много сирот, — пояснила я в ответ на заблестевшие глаза ее величества. — Поэтому много злоупотреблений.

В дверь постучали — слуги, получив разрешение, внесли мой короб.

— Зачем? — вздрогнула Лея.

— Зелье варить, — тихо, но гордо сказала Уля.

Итак, моя задача, отпустив грифона на охоту, — поохотиться самой. Так у нас говорят, когда нужно одной идеей избавиться от двух проблем. Проблема один: нет распознающих зелий, а во дворце, пока отравитель, возможно, ещё на свободе, в рот без риска для жизни брать ничего нельзя. А кушать хочется. Более того! И девчонки, и её величество питаться должны непременно хорошо, шутка ли, беременная и два молодых, растущих организма! Нельзя их голодом морить. Да и вообще, голодать во дворце — где это видано, а?

Проблема два: Лею срочно нужно чем-то занять. Отвлечь. Заинтересовать. Иначе румянец на щеках не появится, а мне хотелось бы его видеть.

Дождалась, пока Уля достанет котелки и спиртовки, в четыре руки сварили первую партию. Шепнула Лее, что мне пора. Когда я выскальзывала из королевских покоев, обе оживлённо болтали, колдуя каждая над своим котелком. Ришка бегала между ними с горящими глазами, заглядывая то в один, то во второй и засыпая зельеваров вопросами.

И так они трогательно смотрелись, беременная королева и две маленькие девочки. Слёзы навернулись, честное слово. И не было бы у меня срочных дел — любовалось бы бесконечно, храни Милосердная детей и королеву!

В мрачном сыром подземелье яблоку было негде упасть. Пробралась тихонько мимо девиц-прислужниц, время от времени отлавливая на себе негодующие взгляды. Кого бы привлечь из дам постарше со скверным характером приструнить весь этот собравшийся зверинец, начиная со слуг и заканчивая придворными? Вот только нужно, чтобы они были безоговорочно преданы королю и королеве, а с этим, как мы понимаем, проблемы, иначе и не было бы этого всего…

— Опаздываете! — проскрипел недовольный голос маркиза Роунмара.

Норфолк из-за решётки злобно сверкнул глазами на господина управляющего. Я посмотрела на герцога. Да… Ещё бы табличку: «Осторожно, злая собака!» Герцогиня покачала головой, а командир королевских гвардейцев, которому «повезло» вести расследование, рассмеялся:

— Госпоже графине можно, — хмыкнул он.

Я посмотрела на молодого человека внимательней. В подземельях темно, видно плохо.

— Рагир?!

— Узнали? — командир просиял, встал и поклонился.

— Конечно, узнала!

Мы бы, наверное, обнялись, но обстановка, увы, не располагала. Знакомы мы были ещё с войны, командиром Рагир стал уже в столице, сменив своего предшественника, тот так и не оправился от ран и подал в отставку. Хорошо, что рядом знакомое лицо. А то от злого на весь мир распорядителя как-то не по себе.

— Господин маркиз, — я развернулась к вечно кислой физиономии, — прикажите принести всем стулья: мероприятие у нас долгое.

— Что-нибудь ещё? — низко кланяется, явно издеваясь, от злости аж позеленел, бедный.

— Да. Распорядитесь принести жаровни, здесь холодно. И подойдите, пожалуйста, ко мне, — последние мои слова беднягу совсем вывели из себя, но маркиз, тем не менее, подошёл ближе и склонился надо мной. — Вот, — я незаметно сунула в руки маркиза мешочек, набитый крошечными пузырьками, в каждом ровно глоток. — Это антидот. Обеспечьте им тех, кто будет вести процедуру. Я использую зелье правды: мы должны всё выяснить.

— Хорошо, — в глазах маркиза мелькнуло что-то отдалённо напоминающее уважение.

Что ж. Уже неплохо. Кто знает, может, мы ещё и подружимся? Хотя… Вряд ли. Уж больно он противный, этот маркиз.

— Отлично. А мне чудовище проведать надо.

И я отправилась вглубь подземелья, туда, где в темноте кто-то тоскливо вздыхал и постанывал…

— Зачем тебе чудовище? — тихо прошипел Норфолк, но так, чтобы я услышала. — У тебя же Ролан есть.

Точно. Злая собака. Лает. Кусается.

Дурак ты, Норфолк.


Решётки в дальних камерах были толще раза в два. Видимо, они для особо опасных. Лапы вцепились в прутья, косматая голова упала на грудь. Я осторожно накрыла лапищу чудища своей рукой.

Он поднял глаза, мутные, больные.

— Как ты? — прошептала. — Вижу, что плохо. Хуже стало?

— Р-р-р-р…

— Ну потерпи, потерпи. Я что-нибудь придумаю. Обязательно. Обещаю.

— Р-р-р-р…

— Ну почему же не получится? Брази́ привёз споры гриба! Того самого, о котором ты мне рассказывал в прошлый раз, помнишь?

— Р-р-р-р?

— Если я сама не смогу понять в чём дело, мы с Брази́ отправимся в Академию. Должны же они хоть что-то знать, это магистры? Как думаешь?

— Р-р-р-р…

Я вернулась. Жаровни уже дымились, осталось в нужный момент капнуть на раскалённые угли зелье правды. Все уже собрались. Его величество король Альфред был бледен. Ролан — холоден и до неприличия безразличен ко всему. К полным ненависти пылким взглядам в его сторону герцога Норфолка — в особенности.

Король кивнул, и Рагир изящным взмахом руки развернул внушительной длины свиток — список слуг и придворных.

Я капнула зелье.

Что тут началось.

Нет, конечно, использовать зелье правды — отличная идея, и не я это придумала! Так, между прочим, испокон веков допросы ведут. Но то шпионы. То война.

А тут.

Дворец. Интриги. Тайны. Альфред узнал, сколько камеристок и придворных дам готовы стать его любовницами, какие именно попытки планируются, либо уже предприняты.

Да… Эдак Лея останется совсем одна, придётся королеве скучать в четырёх стенах без фрейлин.

Король с каждой секундой мрачнел лицом, а Ролан. Вы только посмотрите на него, а? Да он еле смех сдерживает!

Бедный, бедный мой Альфред. Не осталось даже среди родственников, преданных людей подле тебя, друг. Похоже, я одна сочувствовала королю искренне.

Что касается графа Норфолка, то по его злому звериному взгляду трудно было понять, что этот человек чувствует. Похоже, что просто злится на всех и вся. Его жена алела в отсветах тлеющих углей жаровни, впрочем, у меня, должно быть, такое же красное лицо. Спасительница! Лезть в постель к королю собрались они, а стыдно нам!

С другой стороны, в том, что фрейлины и камеристки королевы мечтали оказаться в постели короля, не было ничего удивительного. Его величество — красавец мужчина, а кто не мечтает взлететь на вершину успеха и получить при этом удовольствие? Их даже и винить-то, в общем-то, не в чем. Жаль только, что по делу отравления выяснить так ничего и не удалось.

Все признались, что не причастны к злодеянию. И ведь они говорили правду! Что поражает, дамы и впрямь были преданы её величеству. Желание ублажать её мужа вполне себе мирно сосуществовало в сердцах придворных с искренней готовностью отдать последний вздох за свою королеву…

Удивительно, но это так.

Дальше пошли сложные отношения между служанками, поварами и охраняющими замок гвардейцами… Если я вдруг потеряю дар целителя, начну писать романы. А что? Среди аристократок нынче в моде лёгкие эротические рассказы. Материал для работы у меня уже есть, а изящный слог. Говорят, есть такое зелье — на основе настойки ядовитых ягод бэтрида — опрыскиваешь им страницу, и…

— Что вы делали той ночью в покоях, соседствующих с покоями её величества? — устало допрашивал тем временем Альфред трёх хорошеньких служанок.

— Господин маркиз приказал нам…

Бедный Роунмар был ни жив ни мёртв. Надеюсь, теперь его спесь исчезнет навсегда: я бы после такого глаз не поднимала всю оставшуюся жизнь!

Несколько часов допроса впустую. Кроме откровений интимного характера, ничего. Ни у одной из девушек не было чёрной обводки вокруг глаз и рта. А она непременно должна появиться, если человек соприкасался с ядом.

— Все? — спросила я у Рагира.

— Все, — со вздохом облегчения ответил командир гвардейцев и вдруг спросил: — Госпожа Джоанна, а почему, когда мы в первый раз допрашивали барышень, такого эффекта не было?

Король кивнул:

— Мда. Было не столь интересно. Хотя зелье выпили все.

— Эм-м-м, — отчего-то смутилась. — Я тут как-то подумала. И немного поработала с зельем. И теперь…

— Теперь что, Джо? — спросил король.

— Подозреваемые не просто отвечают на вопросы, у каждого из них появляется непреодолимое желание рассказать самые сокровенные тайны.

— Вы страшный человек, Джоанна, — проговорил Ролан и поклонился в мою сторону.

«В следующий раз не просто усыплю…» — мелькнула в голове мысль. И тут же сердце сжалось: похоже, следующего раза просто не будет. Вздохнула. Перевела взгляд на герцогиню Норфолк.

— Не было ещё одной, — сказала она, ни капли не сомневаясь. — Я её вспомнила. Думаю, я смогу её нарисовать

— Быть того не может! — прорычал король.

— Во дворец проник кто-то посторонний? Отравил королеву и… ушёл? — Ролан сверлил взглядом маркиза, который изо всех сил пытался слиться со стенами.

— Давайте опросим ещё раз. Выборочно, — примирительно сказала я. — Упор сделаем на то, видели ли они ещё одну служанку в королевских покоях.

Все видели женщину. Её запомнили, потому что была она очень высокого роста и странно носила чепец, низко надвинув на лоб, закрывая почти всё лицо. Девушек это удивило, потому как согласно последней моде среди прислуги чепец прикалывали шпильками на затылке. Вот в том году мода была другая, а десять лет назад.

Никогда не думала, что у обычной формы служанок: платье, передник, чепец — такая богатая история!

Высокая служанка с надвинутым на лицо головным убором. Именно она последний раз вносила поднос с едой к королеве в тот страшный день. Её помнили почти все служанки, несколько придворных дам из тех, что в этот момент были подле её величества, и даже пара гвардейцев, охраняющих ту часть замка. Запомнили они женщину потому, что одним из них была отпущена пошлая шуточка относительно высокого роста дамы. Шутку, понятно дело, вспомнили и выложили как на духу.

— Странно, что её никто не попытался задержать, — нахмурился король. — Если она так отличалась от всех.

— Почему не проверили еду, которую она подавала королеве? — удивился Ролан.

— Это же обязательная практика, — кивнул Норфолк и посмотрел на жену, на мгновение даже забыв о том, что он страшно зол.

— Не понимаю, как такое могло произойти, — прошептала она. — Нас было десять. Королева готовилась ко сну. И никому… Никому в голову не пришло. Милосердная. Какой ужас!

Загрузка...