Навечно

ГЛАВА 31

Джулиан

Куба в январе была желанным отдыхом. Любое место за пределами Венеции и ее тяжелых обязанностей было желанным, даже если я понимал, что мы жили взаймы. Мы бродили под безграничным голубым небом, держась за руки и наслаждаясь теплыми лучами солнца. Это было совсем не похоже на дождь и снег в Венеции, и, возможно, чистое небо могло прояснить наши запутавшиеся в проблемах головы. В это время был самый разгар туристического сезона, и, несмотря на то что для перелета мы одолжили у Жаклин частный самолет, нам пришлось пробираться сквозь толпы людей, чтобы добраться до причала, где стояла моя яхта. Я внимательно следил за Теей в этой толчее, стараясь быть терпеливым, когда она останавливалась, чтобы посмотреть на тележку с сувенирами или полюбоваться элегантной кубинской архитектурой.

Она выбрала соломенную шляпу и надела ее на голову.

― Что скажешь? Понадобится ли она мне для пляжа?

― Думаю, я ясно выразился, любовь моя, ― промурлыкал я, придвигаясь к ней сзади и шепча на ухо. ― Я не хочу, чтобы ты надевала что-нибудь на пляж.

― Я не думала, что ты имеешь в виду шляпу. А если у меня будет солнечный ожог? Не все из нас обладают способностями к мгновенному исцелению, ― сухо сказала она.

Я вздрогнул от напоминания о том, что моя пара не была вампиром и, скорее всего, никогда им не станет, благодаря магии, связавшей наши жизни воедино. Она была смертной, а значит, ее можно было сжечь… и сломать. Тея повернулась в моих объятиях, вглядываясь в лицо и пытаясь понять причины моего молчания.

― Что я такого сказала? ― прошептала она, прикусив нижнюю губу.

Даже прилива желания, который я почувствовал, увидев это, было недостаточно, чтобы подавить охватившую меня печаль. Я покачал головой.

― Это не имеет значения.

― Ты расстроился.

― Я переживу. ― Я поцеловал ее в лоб. ― Давай купим тебе шляпу.

Больше всего на свете я хотел, чтобы наш импровизированный отпуск стал отдыхом от всего. Особенно от размышлений о таких вещах, как наша смертность, двор или семейная драма.

После того, как мы расплатились, Тея снова вложила свою руку в мою. ― Ты действительно думаешь, что нам это сойдет с рук?

― Мы же не сбежали навсегда. Каждый может взять несколько дней отпуска. Пусть Жаклин с ними разбирается.

― Бедная Жаклин. Когда мы вернемся, мне придется сводить ее по магазинам, чтобы компенсировать это. ― Тея вздохнула. ― Может, в Париж?

Наверное, это был не очень хороший знак, что она уже планирует снова покинуть Венецию. Она всерьез говорила, что не хочет быть королевой. Проблема заключалась в том, что я не был уверен, что у нее есть выбор. Магия была под угрозой и повсюду таились враги. Я оставил эти мысли при себе.

― Куда захочешь, ― спокойно ответил я, направляя ее к причалу, где ждала моя яхта.

Но мы еще не успели ступить на него, как Тея отстранилась. Она потерла лоб.

― Почему ты такой тихий?

― Устал.

Она наклонила голову и посмотрела на меня прищурившись, показывая, что не верит моей лжи.

― Ты скрывал свои мысли с тех пор, как мы покинули Венецию. Это была плохая идея? Ты не хотел ехать?

Я глубоко вздохнул, прежде чем протянуть ей руку.

― Я просто пытаюсь помочь тебе расслабиться.

― А если я услышу твои мысли, это все испортит? ― предположила она, выгнув бровь.

― Определенно, ― признал я. Я опустил протянутую руку, когда понял, что она не собирается ее принимать.

― Я хочу знать, что происходит, ― потребовала она, скрестив руки на груди.

― Ничего. Я просто не хочу, чтобы что-то испортило эту поездку. ― Я старался говорить убедительно, но, хотя я мог скрыть свои мысли, я не мог помешать ей почувствовать мои эмоции. Мы разделяли их. Это была проблема, связанная с тем, что у нас два тела и одна душа.

Грустное разочарование охватило меня до боли в сердце. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что она чувствовала именно это.

― Я не смогу насладиться этой поездкой, если ты не будешь со мной откровенен. Ты уверен, что это пустяк? ― Ее тон был мягким, но в глазах читалось беспокойство. ― Мы можем поговорить об этом. Если ты жалеешь, что приехал…

― Я не жалею об этом, ― сказал я. По крайней мере, я мог положить конец хотя бы этим ее сомнениям. Мысль о том, что она будет полностью в моем распоряжении ― голая на пляже, ― это все, чего я хотел. Возможно, это будет самое близкое к медовому месяцу время, даже если мы еще не поженились.

― Тогда расскажи мне, что тебя беспокоит, ― взмолилась она. ― Я чувствую твою тревогу. Ты можешь рассказать мне, чем она вызвана.

После Венеции я поднял свои ментальные щиты. Мне не хотелось усугублять ее беспокойство, но разве держать все в себе лучше ― особенно когда у нее есть прямой доступ к моим эмоциям? К тому же она чертовски верно подметила насчет беспокойства.

― Я твоя пара, ― мягко добавила она, и я подумал, не позволил ли я случайно проскользнуть к ней этим мыслям. ― К лучшему или к худшему, верно? Поговори со мной.

― Просто… ― С чего начать? Со страхов, которые терзали меня каждое мгновение бодрствования и иногда заставляли просыпаться от кошмаров? С ответственности, которая висела на мне свинцовым грузом? Если я скажу ей об этом, это будет неверным сигналом. Я бы взвалил все это на свои плечи ради нее, но от этого бремя не стало бы легче.

― Просто что? ― Она потянулась к моей руке.

― Я беспокоюсь обо всем. Двор, враги, магия… угроза потерять тебя.

Она так мягко рассмеялась, что я удивленно поднял на нее глаза.

― Может, я слышу твои мысли и просто принимаю их за свои. Я тоже только об этом и думаю.

Я притянул ее к себе и заключил в объятия.

― Мне кажется, мы не совсем правильно проводим отпуск.

― Что вампиры обычно делают в отпуске? ― Она приподнялась на цыпочки, и я понял, что она ждет поцелуя. Я улыбнулся и поцеловал ее, прикосновение ее губ мгновенно смягчило острые края, которые я чувствовал внутри себя.

― Я покажу тебе позже, ― загадочно сказал я. Мои губы скользнули по ее челюсти. ― А что насчет тебя? Чем ты занимаешься в отпуске?

― Я была на каникулах всего один раз, и то в детстве, ― призналась она, опустив глаза. Смущение холодной волной прокатилось по мне, и я понял, что для нее это щекотливая тема. Не только потому, что теперь она знала, почему ее мать никуда с ней не ездила, но и потому, что она, похоже, не верила, что меня не волнует, что она не видела мир.

― Хорошо. ― Я позволил своей руке скользнуть вниз, чтобы обхватить ее сзади. ― Тогда мы сделаем это по-вампирски.

― Да? ― Она просияла.

― Если у тебя нет возражений. ― Я позволил своему разуму вообразить серию непристойных образов того, как именно я планировал провести время вместе.

Тея сглотнула, ее щеки порозовели, что навело меня на совершенно новые мысли.

― Никаких возражений, ― выдавила она.

― Может, нам стоит подняться на яхту и начать?

Она вырвалась из моих объятий, схватила за руку и потащила к причалу.

― Осторожнее, котенок. ― Я не мог удержаться от смеха. ― Ты поранишься.

― Тогда шевели своей древней задницей, ― потребовала она, ничуть не замедляясь. ― У нас есть всего несколько дней.

Я решил не позволять этому напоминанию портить мне настроение. Когда мы дошли до конца причала, Тея остановилась.

― Где она?

― Вот. ― Я указал на яхту, пришвартованную в конце пирса.

У нее открылся рот, и мне пришлось сдержать смешок.

― Это не яхта. Это плавучий отель. ― Она продолжала смотреть на него, словно он мог превратиться во что-то более разумное.

― Ничего особенного по вампирским меркам. ― Я потянул ее вперед. Она, спотыкаясь, шла рядом со мной, осматривая яхту. Я не лгал. При наличии всего пятнадцати спален и места для двадцати или около того членов экипажа большинство вампиров посмеялись бы над моей маленькой яхтой. Но мне нравилась ее гладкая белая поверхность с мягким серебристым оттенком по краям палубы и полированными хромированными перилами. Солнце отражалось от палубы, заставляя белые кожаные сиденья сверкать на свету. Мама годами уговаривала меня купить что-то побольше, утверждая, что она слишком мала, чтобы устраивать вечеринки. Именно поэтому я ее не слушал.

Но когда на борт поднялась Тея, улыбаясь от уха до уха, я вспомнил, как мне повезло, что моя пара ― не вампир.

Даже если она была смертной.