Наследство

Глава 14

Когда Линан проснулся, солнце уже почти зашло, и в воздухе веяло прохладой. Все его тело болело, и поначалу ему с трудом давалось каждое движение, но в конце концов он смог подняться и осмотреться. Неподалеку от него все еще спал Эйджер, его дыхание было ровным и глубоким. Однако Линан нигде не увидел ни Дженрозы, ни Камаля.

Край утеса находился шагах в десяти от принца, и Линан слышал отдаленный шум волн, доносившийся снизу. Он смутно припомнил, как добрался до вершины и упал. Должно быть, кто-то из друзей оттащил его подальше от обрыва, а иначе он мог бы во сне скатиться вниз и разбиться насмерть.

Обернувшись, Линан увидел на севере и на востоке пологие склоны хребта Эбриус, вершины которого были круче к юго-востоку со стороны Кендры и к северу, где раскинулась провинциальная Чандра. Вдалеке он смог различить очертания Кендры, за которой виднелась голубая полоска залива Кестрель, выходившего в Разделяющее море. Взглянув на юго-запад, он разглядел начинавшиеся там просторы Лурисии, край влажного леса, покрывавшего большую часть этой провинции. Лес прорезала узкая серая полоса — это была река Гельт, к которой направлялись Линан и его спутники до встречи с военным кораблем. Между утесом и морем он различил силуэты паривших в воздухе птиц, наслаждавшихся последним теплом уходившего дня.

Под ногами Линана росла высокая мягкая трава, которая по мере приближения к пологим горным склонам уступала место низким кустарникам. На другой стороне утеса преобладала растительность другого рода: высокие раскидистые папоротники, мощные дубы, среди которых в вечернем сумраке еще можно было различить стройные стволы сосен и крепкие золотистые веера пальмовых деревьев. Из дубовой рощицы на юго-восточной стороне утеса появились Дженроза и Камаль. Вид у них был усталый, одежда перепачкана, однако оба они заулыбались при виде Линана и стали махать ему руками. Он помахал рукой в ответ и направился им навстречу.

— Как ты себя чувствуешь, малыш? — спросил Камаль.

— Так, будто кто-то разобрал меня на мелкие кусочки, а потом слишком топорно сложил их вместе. Что мы теперь будем делать?

— Для того, чтобы подниматься на хребет Эбриус, время уже слишком позднее. Нам нужно дойти до деревьев и укрыться среди них, а кроме того, среди листвы нам будет не так холодно ночью. Только вот я не думаю, что мы сможем позволить себе развести огонь. На такой высоте дым будем заметен даже из города.

С этими словами Камаль подошел к спавшему Эйджеру и потряс его за плечо. Горбун живо вскочил на ноги и с хрустом в суставах потянулся.

— Мне просто необходимо было вздремнуть, — заявил он, ни к кому лично не обращаясь.

Вся четверка беглецов направилась к границе утеса, а затем вдоль нее по северо-западному спуску. Они прошли еще около пяти километров и, наконец, добрались до небольшой лощины, в которой можно было хотя бы немного укрыться от холодного вечернего ветра, задувавшего со свистом со стороны залива. Вместе они насобирали четыре большие охапки листьев и устроились, чтобы заснуть, голодные и измученные дневными приключениями.

Линану показалось, что прошло лишь одно короткое мгновение между тем, как он смежил веки, и тем, как кто-то яростно затряс его плечи и вырвал из забытья. Оказалось, что это была Дженроза. Солнце уже закатилось, и землю окутал мягкий ночной сумрак. Линан открыл было рот, и с его языка едва не сорвалась грубость, однако девушка закрыла его рот рукой и прижала палец к губам, призывая его хранить молчание. Он согласно кивнул. Тогда Дженроза убрала ладонь от его губ и знаками показала ему, чтобы он шел за ней. Он повиновался, и Дженроза направилась к краю лощины, туда, где, всматриваясь в темноту, лежали Эйджер и Камаль.

Линан вопросительно взглянул на Эйджера, однако тот предостерегающе покачал головой и, приставив к уху ладонь, к чему-то прислушался. Линан тоже попытался вслушаться в тишину и понять, что же так встревожило его товарищей. Спустя несколько секунд ему удалось услышать отдаленное царапанье, было похоже, что кто-то тащил через лес грабли. Спустя несколько мгновений звук повторился, на этот раз определенно ближе. По спине Линана пробежали мурашки: он понял, что услышал, как большой медведь сопит среди осенней опавшей листвы. Возможно, зверь почуял их и теперь направлялся именно к ним.

Линан единственный раз в жизни видел такого зверя; это случилось тогда, когда Ашарна позволила ему присоединиться к королевской охоте на хребте Эбриус. От той охоты у него остались весьма неопределенные воспоминания. Он помнил, что медведь был вдвое выше и вдвое толще самого высокого и толстого человека, а его мышцы напоминали стальные тросы, покрытые блестящей коричневой шерстью. В пастях у этих зверей было полно огромных острых зубов, а их когти были длиннее и острее, чем ножи мясника. Заранее предупрежденный человек мог бы убежать от зверя, однако медведи, несмотря на их непомерные размеры, были способны развивать огромную скорость, так что на небольшом расстоянии такой большой медведь мог с легкостью догнать и растерзать человека.

Опять послышалось сопение, на этот раз еще ближе. Линан почувствовал в воздухе тяжелый затхлый запах, такой мерзкий, что к горлу подкатил комок тошноты.

— Он определенно направляется сюда, — прошептал Камаль. — Он почуял нас и теперь рыщет туда-сюда, ищет нас по запаху.

— Значит, ничего не поделаешь, — так же шепотом отозвался Эйджер. — У нас есть единственный выход — устроить засаду. Но для этого нам придется выбраться из лощины.

Они с Камалем принялись за поиски подходящего для засады места, изо всех сил напрягая зрение и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в ночном сумраке. Наконец Камаль показал на крепкое раскидистое дерево с низкими ветвями, стоявшее шагах в сорока от них на противоположном краю лощины. Эйджер кивнул, и все четверо побежали к нему. Дерево оказалось ветвистым, и ветви его были достаточно крепкими, чтобы выдержать всех четверых, поэтому спустя считанные секунды беглецы угнездились в этих спасительных ветвях и стали похожи на семейство каких-то диковинных птиц. Единственным их оружием были ножи. Сердце Линана так бешено колотилось в груди, что он боялся, как бы зверь не услышал его биение, однако выровнять дыхание ему удалось не сразу.

А еще через несколько мгновений они увидели и самого медведя. Раздвинув огромной головой кусты на краю лощины, он прыгнул вперед, приземлившись на все четыре лапы. Носом он водил из стороны в сторону. Зверь начал негромко рычать, очевидно, раздосадованный тем, что до сих пор не увидел никакой жертвы. Спустя несколько мгновений он поднялся на задние лапы, испустил неожиданно пронзительный крик и стал принюхиваться. В лунном свете блеснули кривые желтые зубы. Медведь снова опустился на все четыре лапы и быстро зашагал вперед, через лощину. Наконец ему удалось вновь почуять запах людей. С довольным ворчанием он направился прямо к дереву, в ветвях которого они укрывались.

Желудок Линана свело до боли, а его рот внезапно пересох. Он крепче сжал рукоятку ножа и от всей души пожелал оказаться где-нибудь в другом месте, хотя бы снова в траве на краю утеса. Медведь остановился под деревом и растерянно замотал головой, очевидно, не понимая, куда опять пропал след людей.

Прежде чем он успел задрать голову и посмотреть наверх, Эйджер издал боевой клич Копий Кендры, соскользнул со своей ветви на спину зверя и всадил свой кинжал точно между его лопатками. В это же мгновение с дерева спрыгнул Камаль, оказавшись прямо перед мордой медведя, и сплеча ударил его ножом, располосовав его нос.

Медведь отреагировал немедленно с неожиданным для его размеров проворством. Он заревел и быстро повернулся на месте, описав лапами в воздухе широкую дугу. Камаля сбил с ног удар огромной силы, и он отлетел в сторону, как тряпичная кукла, выронив из руки нож. Эйджер соскользнул со спины медведя и упал на спину, а его кинжал остался торчать между медвежьими лопатками. Зверь снова развернулся и, широко раскрыв страшные челюсти, направился к Эйджеру, из его ран обильно лилась кровь. Он оказался прямо под той веткой, на которой сидел Линан, и принц, не раздумывая, оседлал его, как жокей лошадь, и ударил ножом в плотную шкуру между шеей и плечами, вложив в этот удар все свои силы. Однако удар пришелся в кость, с которой лезвие соскользнуло. Медведь затряс головой и сбросил со своей спины Линана с такой же легкостью, с какой за несколько секунд до этого избавился от Эйджера.

К этому моменту Дженроза тоже успела спрыгнуть с дерева и побежала к Камалю. Зверь заметил движение и ринулся к ней. Увидев грозившую ей опасность, девушка взмахнула своим оружием и нанесла медведю еще один удар в нос. Он взвыл, резко замахнулся передней лапой, ударил Дженрозу по голове, сбив ее с ног и отбросив в сторону.

Увидев упавшую Дженрозу, Линан закричал от ярости и, метнувшись вперед, вонзил лезвие в бедро зверя. На этот раз удар оказался более удачным, лезвие почти до самой рукоятки погрузилось в мышцы. Руки и лицо Линана залила темная теплая кровь. Медведь поднял раненую лапу и ударил, не глядя. Линану удалось уклониться от страшного удара, выхватить из раны зверя свой нож и нанести еще один удар. К этому моменту успел отдышаться Эйджер. Он снова вскочил на спину медведя, вытащил из раны между лопатками зверя свой кинжал и ударил зверя в шею. Этот его удар пришелся в артерию. Из пасти медведя хлынула кровь, он поднялся на задние лапы, пошатнулся, упал мордой вниз и замер.

На мгновение наступила полная тишина. Линан застыл на месте из страха, что медведь мог вернуться к жизни. Однако еще через несколько секунд проявились последствия пережитого ужаса — его затрясло, точно в лихорадке. К нему подошел Эйджер и положил руку ему на плечо.

— Отлично сработано, принц Линан. Вы не ранены? — Линан отрицательно покачал головой. — Тогда посмотрите, что с Дженрозой, а я помогу Камалю.

Линан подошел к Дженрозе и опустился возле нее на колени. Ее лоб прорезала широкая рана с рваными краями, выглядевшая поистине ужасающе. По лицу девушки струилась кровь. Линан оторвал кусок ткани от своей рубашки и осторожно зажал им рану. Вскоре кровь остановилась. Тогда он осторожно убрал ткань и осмотрел рану. Кожа вокруг нее покраснела. Он наклонился ниже и прислушался к дыханию Дженрозы. Она дышала медленно, однако ровно.

К нему подошли Эйджер и помятый Камаль, осторожно потиравший левую руку.

— Ну, как она? — спросил Камаль.

— Она без сознания, удар был сильным, — ответил Линан. — Хорошо хотя бы, что кровотечение прекратилось. Я думаю, что ей нужен доктор. Как ты сам?

Камаль пожал плечами и поморщился от боли, которую доставило ему это легкое движение.

— В худшем случае пара сломанных ребер, а в лучшем я сильно помят.

— Я мог бы соорудить тебе перевязь, — предложил своему другу Эйджер. — Если ты не будешь шевелить левой рукой, то поправишься достаточно быстро.

— Камаль кивком показал на лежавшую неподвижно Дженрозу.

— А что делать с ней?

— Ей нужен врач, — повторил Линан. — Недалеко от этого хребта в Чандре есть города. Мы должны доставить ее в один из них.

Камаль и Эйджер ничего на это не ответили, но по выражению их лиц все было понятно.

— Ей нужна помощь! — горячо воскликнул Линан. — Вы же сами это понимаете!

— Мы не можем пойти на такой риск, — мрачно произнес Эйджер. — Если только мы придем в город, кто-нибудь непременно донесет о том, что видел нас, и тогда за нами тотчас же бросится в погоню Королевская Стража под предводительством какого-нибудь прихвостня Деджануса, если не под его собственным. Как вы думаете, что произойдет с Дженрозой, если нас схватят?

Линан опустил глаза, понимая, что Эйджер прав, и проклиная себя за это понимание.

— Послушай, малыш, мы ведь не знаем в точности, насколько серьезно это повреждение, — мягко произнес Камаль. — Может быть, Дженроза через какой-нибудь час придет в себя. Единственный шанс для нее — да и для всех нас, коль скоро мы опять оказались на суше, да еще в такой близости от Кендры — заключается в том, чтобы продолжать идти и держаться подальше от таких мест, где нас могли бы опознать. Если же ее рана и в самом деле серьезна, то мне кажется, что для Дженрозы будет лучше остаться в наших руках, чем попасть в лапы наших недругов.

— Мы должны нести ее, — сказал Эйджер категорическим тоном. — Может быть, она придет в сознание вовсе не скоро. — Ножом он срезал с дерева две длинные ветки и завязал между ними свой плащ и плащ Камаля. Вдвоем с Линаном они осторожно положили девушку на эти грубые носилки и заботливо укрыли ее собственным плащом, чтобы она не замерзла.

— Камаль не может нам помогать, а если мы будем нести ее вдвоем, то быстро выдохнемся, — задумчиво проговорил Эйджер, обращаясь к Линану. — Поэтому разумнее будет, если мы станем тащить ее по очереди. Нам придется идти медленно, особенно вниз по хребту.

— Там под хребтом много ручьев, — сказал Камаль. — Мы могли бы остановиться возле одного из них. Ведь нам понадобятся и вода, и отдых, и убежище на весь день.

— Я потащу носилки первым, — решительно заявил Линан, поднимая с земли концы веток.

Лицо Дженрозы было бледным, однако шрам на лбу больше не кровоточил, а ее дыхание оставалось ровным.

Медленно они тронулись в путь. Впереди шел Эйджер, за ним Линан, тащивший за собой носилки, Камаль замыкал процессию. В темноте было невозможно все время придерживаться нужного направления, и им приходилось часто возвращаться назад в поисках лучшей дороги. Каждый час Линан и Эйджер сменяли друг друга и тащили носилки поочередно.

К восходу солнца путники спустились к подножию хребта Эбриус на северо-западе и увидели простиравшиеся перед ними земли Чандры. Земля здесь до самого горизонта была покрыта полями, на которых созревал богатый урожай. Повсюду извивались и весело журчали ручьи, местами виднелись небольшие рощицы и маленькие деревушки, и вся эта картина озарялась ярким светом утреннего солнца.

До середины утра Дженроза не издала ни единого звука, а чуть позже с носилок послышалось невнятное еле слышное бормотание. Ее веки подергивались, но оставались закрытыми.

— Мне кажется, будто к ней возвращается нормальный цвет лица, — с надеждой в голосе произнес Линан. — Сейчас она определенно выглядит лучше.

— Я тоже мог бы выглядеть лучше, если бы кто-то тащил меня на себе добрый десяток километров, — сухо заметил Камаль.

Теперь они шли по узкой пыльной дороге, пролегавшей между полями хлебов. Эйджер по-прежнему вел за собой Линана и Камаля, зорко оглядывая все вокруг своим единственным глазом, чтобы не натолкнуться на случайных путников или солдат, а заодно высматривал удобное место для их ближайшей стоянки. Те люди, которые прокладывали эту дорогу, посадили вдоль нее высокие дубы, чтобы защитить ее от палящего солнца, и теперь в воздухе раздавалось звонкоголосое птичье пение и стрекотание сверчков.

— В такой замечательный день, как сегодня, с трудом верится, что кто-то может желать нашей смерти, — с грустью произнес Линан. — Да и вообще трудно поверить в то, что кто-то в целом мире находится в беде.

— Не позволяйте вашему воображению уноситься слишком далеко, Ваше Высочество. Ваша кровь не переменит своего красного цвета, и умереть вы можете с необыкновенной легкостью в такой денек, как нынче, как и в любой другой. Если вам требуется напоминание, так оглянитесь и подумайте о том, как может чувствовать себя Дженроза.

— Ты думаешь, что она может слышать нас?

— Не представляю.

— Но она действительно стала выглядеть лучше, ты же сам видишь.

Камаль в ответ лишь что-то проворчал. Впереди на вершине небольшого холма появился Эйджер. Он бежал к ним, чуть прихрамывая. Когда он оказался возле них, он задыхался, а лицо его покраснело от напряжения и тревоги.

— Там впереди отряд наемников. Пока они приблизительно в километре отсюда, однако у нас все равно мало времени. За этим холмом течет ручей. Мы могли бы укрыться в кустах на его берегу.

Эйджер подхватил второй конец носилок, и беглецы пошли вперед так быстро, как только могли. Линан мысленно умолял свои ослабевшие от усталости мышцы послужить ему еще немного. Когда они добрались до ручья, узкой полоски чистой холодной воды, все они часто и тяжело дышали, а их сердца стучали подобно барабанам на гоночном вельботе.

Дорога пересекала ручей узким бродом и продолжалась на другом его берегу, постепенно поднимаясь на следующий холм. На том берегу ручья росли склонившиеся к воде деревья. Путники перешли ручей вброд и прошли вниз по его течению, в самую гущу небольшой рощицы, бережно обходя каждое дерево, чтобы не потревожить свою живую ношу. Едва они успели укрыться за густыми ветвями и двумя поваленными полусгнившими стволами, как к ручью приблизился отряд из десятка всадников. Когда лошади спускались к броду, блестящие украшения на мундирах солдат издавали легкий звон. Линан мысленно произнес проклятие, увидев, что всадники остановились возле ручья, чтобы напоить лошадей.

— Мне жилось припеваючи с той вдовушкой, что держит ферму возле сыроварни, — сказал один из солдат. — Ей нужен хороший человек, который помогал бы ей вести хозяйство. Еще бы несколько недель, и я рассчитался бы со службой и неплохо устроился бы на земле.

— А я и не подозревал, что тебе так нравятся грязь и сорняки, — насмешливо отозвался второй солдат.

— Это лучше войны и смерти.

— Какая война? Гренда Лиар не знала войны уже лет пятьдесят, если не больше.

— У меня есть уши, и я слышал, как наш сержант вчера разговаривал с курьером. Они слишком часто упоминали Хаксус. Между тем не забывай, что у нас теперь новый король. Теперь, после смерти Ашарны, надо быть готовыми к любой беде. Она наводила ужас на всех врагов королевства.

— Берейма всех их научит снова трепетать в ужасе, поверь мне.

— А я так думаю…

— Ладно, прекращайте болтать попусту, — раздался властный голос по другую сторону брода.

Линана так увлек подслушанный разговор наемников, что он совсем позабыл о своей главной обязанности и опомнился лишь тогда, когда из груди Дженрозы вырвался слабый стон. Он быстро и осторожно зажал ей рот ладонью, оставив свободными ноздри, чтобы девушка могла дышать, но было уже слишком поздно. Солдат, стоявший ближе всех к рощице, настороженно взглянул в ту сторону, где укрывалась четверка беглецов.

— Ты ничего не слышал? — спросил он товарища.

— Нет, ответил тот безо всякого интереса.

В этот момент он снимал штаны, чтобы облегчиться на берегу.

— Я сказал — прекратить болтовню! — раздалась команда их предводителя.

— Но, сержант, я слышал какой-то звук!

— Может быть, там лиса, — резко произнес сержант. — У нас нет времени на то, чтобы заниматься пустяками. К ночи нас ждут в Кендре.

На лице наемника появилась кислая гримаса, и он вскочил в седло.

— Я уверен, что это была не лиса…

Его приятель натянул штаны, оседлал своего коня и направился вперед, чтобы перебраться через ручей.

— Может быть, это просто парочка молодых любовников, а? Думай-ка лучше о своей вдовушке и о долгой дороге, которая лежит перед нами. Не стоит раздражать нашего сержанта.

К этому моменту их отряд был уже далеко от ручья, и приятелям пришлось пришпорить своих коней, чтобы догнать остальных.

Линан хотел было подняться, однако Эйджер схватил его за руку.

— Подождите, — прошептал он. — Этот болтун может вернуться, чтобы осмотреть здесь все повнимательнее.

Прошло еще несколько минут, прежде чем Эйджер отпустил руку принца и кивнул.

Линан убрал ладонь с губ Дженрозы; она пробормотала несколько слов, однако он не смог ничего разобрать.

— Она разговаривает, — взволнованно сказал он.

— Если бы она поговорила еще немного, это довело бы нас всех до могилы, — с колкостью отозвался Камаль.

— Если все то, о чем болтали эти солдаты, не пустые слухи, а истинная правда, — сказал Эйджер, — то мы не сможем направиться к Зеленым Океанам самым прямым путем. На всех дорогах и на всех реках будет полным-полно солдат и грузов с припасами для провинциальных городов.

— Но ведь после смерти моей матушки не было никаких разговоров о войне, — в замешательстве возразил Линан.

— Скорее всего, это Арива принимает меры предосторожности, — произнес Камаль. — Вполне возможно, что она опасается неприятностей на границах Кендры, в особенности на северной границе с Хаксусом. Поэтому она и вызвала солдат из ближайшей провинции, чтобы они морем добрались до Кендры.

— Дело может быть и в другом, — добавил Эйджер. — Может быть, она хочет начать войну для того, чтобы отвлечь внимание от событий внутри самой Кендры. Три правителя за несколько недель способны вызвать гораздо больший переполох, чем внешние враги королевства.

— Если так, то каким же путем мы пойдем? — спросил Линан.

— Это надо хорошенько обмозговать, — ответил Эйджер. — Сперва я подумал было, что мы сможем найти такое место, где Дженроза и Камаль смогут поправиться. Мы больше не можем идти так, как шли до сих пор, волоча за собой носилки. На открытом месте нас непременно схватят. Нам нужно разработать новый план, на это потребуется время.

— Но где мы будем обдумывать его?

Эйджер огляделся.

— Это местечко на самом деле ничуть не хуже любого другого. Здесь у нас есть свежая вода, в ручье водится рыба. Деревья укрывают нас и создают тень, и отсюда мы можем следить за передвижениями наемников.

Линан кивнул.

— Хорошо. Ничего лучшего мне в голову не приходит.

Камаль показал на ручей.

— Будет лучше, если мы отойдем отсюда подальше. Сейчас мы слишком близко от брода, а если поднимемся по ручью вверх шагов на сотню, то сможем наблюдать за переправой не хуже, чем отсюда, а вдобавок избежим опасности обнаружить себя.

Последовав совету Камаля, они поднялись выше по течению ручья. Выбрав подходящее место, они нарезали лиан, обвивавшихся вокруг древесных стволов, и, связав с их помощью толстые и крепкие ветви дуба, соорудили что-то вроде шалаша, в котором можно было укрыться от дождя. Эйджер оторвал от своего плаща узкую полоску, срезал с ближайшего дерева крепкую ветку и быстро смастерил грубую, но вполне пригодную для ловли рыбы удочку. В тот день они рискнули развести огонь и зажарили на костре мелких рыбешек, которых удалось наловить Эйджеру. На следующий день, оставив Камаля присматривать за Дженрозой, Линан и Эйджер предприняли вылазку с тем, чтобы разведать окружавшую их обстановку. Прежде чем отправиться с Эйджером, Линан осторожно прикрыл куском чистой материи рану Дженрозы, чтобы в нее не могла попасть никакая инфекция. Сперва Дженроза ничего не ела, удавалось только понемногу вливать ей в рот воду. Она по-прежнему не издавала ни звука. Трижды она начинала что-то бормотать, но в ее словах невозможно было найти никакого смысла. Около полудня, к всеобщему облегчению, к ней вернулось сознание. Мужчины засуетились возле нее, предлагая то воду, то немного рыбы, то ягоды, которые нашел Эйджер неподалеку от их убежища во время одной из своих вылазок. Девушка с благодарностью съела то, что смогла, и вскоре вновь погрузилась в сон. Теперь цвет ее лица стал действительно почти нормальным, и к Линану пришла уверенность в том, что через несколько дней Дженроза сможет подняться на ноги и двигаться дальше.

Между тем, Камаль к этому моменту почувствовал себя настолько лучше, что решил, в свою очередь, отправиться на разведку. Его ребра, судя по всему, вовсе не были сломаны. Бок по-прежнему болел, однако Камаль уже мог свободно двигать рукой, несмотря на боль. Когда на землю опустилась вторая ночь, которую они проводили на вынужденной стоянке, все трое мужчин собрались, чтобы обсудить их дальнейшие шаги.

— Мы тут с Камалем посовещались и, как мне кажется, придумали самый лучший способ добраться до Зеленых Океанов и северных четтов, — обратился к принцу Эйджер. Линан кивком дал ему понять, чтобы тот продолжал. — Километрах в ста отсюда находится Сионский лес. Там почти никто не обитает, в этом лесу мы будем надежно укрыты от любопытных глаз на все время, которое нам понадобится, чтобы пройти следующую часть пути. Этот лес раскинулся с юга на север почти на три сотни километров, так что нам потребуется несколько дней, чтобы пробраться через него.

Линан обратил внимание на угрюмое выражение лица Камаля.

— Вы чего-то не договариваете?

Камаль со вздохом ответил:

— Мне доводилось слышать всякие истории про этот лес.

— Солдатские байки, — обрезал его Эйджер.

— Может быть, и так, однако в каждой солдатской байке есть доля правды.

— Какие истории? — спросил Линан.

— Люди, живущие поблизости, никогда не заходят в этот лес. Это место темное, древнее, там живут одни только такие существа, которые не очень-то любят, чтобы их покой кто-то нарушал. Я видел только одну такую тварь издали, и то в моих жилах тогда застыла кровь.

— Мы уже говорили с тобой об этом, — сердито произнес Эйджер. — Мы оба отлично знаем, что такое настоящий риск. Лес — лучшая возможность для нас пройти большое расстояние, сэкономить время и при этом остаться незамеченными.

Камаль понуро кивнул.

— Я понимаю. Да и нет у меня другого плана, ничего лучшего мне не придумать.

Линан не смог определить своего отношения к их разговору и попросил Эйджера продолжать.

— Когда мы выйдем на противоположную сторону леса, мы окажемся в двух сотнях километров от столицы Чандры, Спиры. Оттуда мы смогли бы на лодке добраться вверх по реке Барда до гор Уферо. После того, как мы перевалим через горы, мы без особого труда сможем добраться до города, который называют Приютом Странников. Это главный из всех торговых городов в тех местах, в нем процветает торговля между четтами и восточными купцами.

— Сколько же дней займет у нас дорога до Зеленых Океанов, если мы пойдем таким путем? — спросил Линан.

Эйджер бросил быстрый взгляд на Камаля, шрамы на закрытом веке его слепого глаза в призрачном лунном свете были похожи на трещины.

— Мы считаем, что этот переход займет не больше четырех недель. Если все пойдет гладко, мы сможем, наверное, уложиться даже в три недели, ну а если судьба не будет к нам благосклонна, то этот переход сможет обойтись для нас в пять или даже шесть недель.

— Значит, по-вашему, время уже не играет никакой существенной роли? — спросил Линан, приподняв бровь.

— Безусловно, играет, да еще какую существенную, — быстро отозвался Камаль. — Однако мы с Эйджером сошлись на том, что такой путь быстрее всего позволит нам добраться до Зеленых Океанов и при этом избежать опасности. Возможно, существуют и другие пути, однако если мы станем выбирать какой-нибудь из них, то он может занять у нас несколько месяцев.

— Значит, я снова должен принимать решение?

— Да.

— То есть, если я буду настаивать на том, чтобы мы шли теми путями, которые выбрали с самого начала, вы не станете со мной спорить и возражать?

— Нет, но, возможно, что мы не последуем за вами. Конечно, мы не можем решать за Дженрозу, однако сейчас и сама она не может ничего сказать.

— Мне кажется, что предводительство — пустое дело, — с горечью пробормотал Линан.

Эйджер легонько потянул себя за мочку уха.

— Ваше Высочество, предводительство вовсе не пустяк, оно точно палка о двух концах. Слишком многие расценивают его, как привилегию, и вовсе не думают об ответственности. Мне довелось немало пострадать в руках людей, неверно относившихся к своему положению. — Он поднял глаза и увидел выражение лица Линана. — Нет, малыш, я не имею в виду твоего отца, но мне приходилось служить и под командой других генералов, не говоря уже о множестве капитанов кораблей.

— Я последую вашему совету.

Камаль и Эйджер с важностью кивнули.

Этой ночью Дженроза опять очнулась. Она была смущена своим положением и не могла найти в себе силы, чтобы сесть без помощи.

Девушка охотно ела, терпеливо слушала рассказ Линана о том, что с ней случилось, однако снова погрузилась в сон, так что принц не успел рассказать ей об изменениях в их планах.

— Это хорошо, — заверил его Эйджер. — Еще будет достаточно времени, чтобы обо всем ей рассказать, когда она окончательно придет в себя. Вполне возможно, что завтра, когда она проснется, она не будет помнить ничего из того, что вы ей сейчас рассказывали.

— Но теперь ей уже лучше, разве не так?

— Да, сейчас, когда она очнулась от своего глубокого сна, мне тоже так кажется. Должен признаться, что я боялся, как бы она не умерла у нас на руках, не приходя в сознание. Мне случалось прежде видывать такое.

При этих словах Эйджера Линан вздрогнул.

— Мы не смогли бы даже похоронить ее как следует. У нас нет священнослужителя. Что бы тогда произошло с ее душой?

— Ваше Высочество, если существует бог, неужели вы думаете, что он допустил бы, чтобы Дженроза умерла без отпущения грехов?

— Не знаю, — искренне признался Линан.

Эйджер уселся поближе к принцу.

— Значит, вы верите в загробную жизнь?

— Конечно. В нее все верят. — Но тотчас же Линана одолели сомнения. — Разве не так? — Он внимательно смотрел на горбуна, пытаясь понять выражение его единственного глаза. — Разве ты сам не веришь?

Губы Эйджера слегка изогнулись в слабой ухмылке.

— Большинство солдат верят в это по привычке, но недолго, а потом их вера пропадает, потому что они слишком близко видят смерть и знают, на что она похожа, но спустя какое-то время они начинают верить снова, потому что всем им очень хочется, чтобы было еще что-то после того, как их убьют.

Любопытство Линана разгорелось.

— Но сам ты веришь в загробную жизнь? — настойчиво переспросил он.

— Нет. Нет, я не верю в загробную жизнь. Я просто не могу себе представить, какая в ней необходимость, несмотря на то, о чем толкуют нам святоши в нашем детстве.

— Тогда ты, должно быть, очень боишься смерти, — многозначительно произнес Линан.

— А вы разве не боитесь ее? — в свою очередь спросил Эйджер.

— Конечно, боюсь. Однако я знаю, что существует нечто такое, что будет ждать меня после того, как я умру.

— В таком случае, мой юный принц, вы гораздо более мудры, нежели я.

Эйджер улегся на спину и закрыл глаза. Линан понял этот ясный намек и не стал больше ни о чем его спрашивать. Он сидел в полной темноте их самодельного убежища и слушал хор лягушек, звуки которого доносились с берегов ручья. Голова Дженрозы покоилась на его колене. Снаружи ему были слышны мягкие тихие шаги Камаля, неутомимо исполнявшего обязанность караульщика. Линан рассеянно погладил волосы Дженрозы и стал думать о том, какой была ее жизнь до того, как в нее вмешался он со своими проблемами. Живы ли были ее родители? Были ли у нее братья или сестры? Неожиданно эти вопросы стали для него важными.

Линан осознал, что его чувства к Дженрозе стали сильнее с тех пор, как им удалось бежать из дворца, однако ему не под силу было разобраться в истинной природе этих чувств, и теперь он испытал замешательство. Никогда прежде он не знал такой потребности заботиться о ком-то, как сейчас. Его влекло к этой девушке, однако те эмоции, которые зародила в его сердце встреча с ней, были чем-то большим, нежели просто желание уложить ее в постель.

А что ему было известно о чувствах Дженрозы к нему? Она была сдержанной в обращении, даже обидчивой, и это причиняло ему боль. Она сказала, что не винила его в том затруднительном положении, в котором она оказалась, однако у Линана не оставалось никаких сомнений в собственной вине, в том, что девушка оказалась в бегах, и ее жизнь подвергалась теперь постоянной опасности. Несмотря на это чувство вины, он испытывал радость от того, что она была теперь рядом с ним и разделяла его трудности, хотя и понимал, что лишь в нем самом заключалась причина ее бедствий.

Он напомнил себе о ее ране. Что будет, если она умрет?

В этом будет виноват только он.

Он не мог найти ответов на свои вопросы, и эти вопросы переполняли его сердце.

На другой день Дженроза попыталась встать. Ей удалось даже пройти несколько шагов, прежде чем она упала на руки Линана. Обнаружилось, что Эйджер был абсолютно прав, когда говорил о ее памяти, но Линан повторил свой рассказ со всеми подробностями и рассказал об изменениях в их планах.

— Я думаю о том, смогу ли я когда-нибудь вернуться в Кендру, — громко и задумчиво произнесла она, и Линан в этот миг тоже ощутил тоску по родному дому. — Ведь у меня же нет другого выбора, я должна идти с вами, правда?

— Не могут же королевские солдаты разыскивать нас вечно. Когда страсти успокоятся, быть может, у вас появится возможность вернуться и жить в одном из городов.

— Но ведь не в Кендре.

Линан пожал плечами. Он не знал, что ей ответить.

— Не знаю, насколько я готова идти дальше, — сказала Дженроза, — но я постараюсь не слишком сильно вас задерживать.

— Мы еще можем переждать здесь денек-другой, — ответил Эйджер, — но только не больше. Мы и так уже довольно испытываем нашу удачу, оставаясь на одном месте так долго. В конце концов кто-нибудь из местных жителей заметит дым нашего костра или набредет на наше убежище.

— Самая опасная часть пути для нас — это дорога отсюда до леса Силона, — произнес Камаль. — Она вся на виду, дорога идет через поля, и мы будем торчать среди хлебов, как деревья в пустыне. Так что сейчас отдыхайте хорошенько и набирайтесь сил, потому что нам нужно будет двигаться как можно быстрее.

Однако беглецам не понадобился лишний день. На следующее утро, почти сразу же после легкого завтрака Дженроза попыталась потренироваться в ходьбе, Линан сопровождал ее до брода и обратно. Сперва девушка испытывала слабость в ногах, но когда они подошли к броду, она двигалась уже нормально, разве что медленнее, чем обычно.

— Как вы себя чувствуете? — спросил ее Линан.

— Так, будто кто-то пытается выбраться из моей головы с помощью молота. Если только я стану идти слишком быстро, мне кажется, что моя голова взорвется, а все мои суставы превратятся в желе. Но я останусь жива.

Она повернулась и улыбнулась ему, тронутая выражением глубокого участия на его лице.

— Я слышала, что вы спасли мне жизнь.

Линан покраснел.

— Ведь это по моей вине вы оказались вовлечены во всю эту историю. Самое малое, что я мог для вас сделать — не позволить вам погибнуть.

Дженроза рассмеялась его словам, но тут же со стоном обхватила голову руками.

— Смеяться тоже очень больно. Как это нелепо, правда?

На противоположном берегу ручья послышался звук приближавшихся шагов. Линан взглянул в ту сторону, ожидая появления Эйджера или Камаля. Однако вместо них он увидел вооруженного длинным мечом солдата в кожаной одежде. Его прямые черные волосы свободно падали ему на плечи, а с круглого рябого лица на Линана и Дженрозу пристально смотрели большие карие глаза. Солдат испустил торжествующий крик и бросился к ним, занеся меч над головой.

Дженроза и Линан одновременно схватились за свои кинжалы, но было уже слишком поздно, они ничем не могли ответить нападавшему. Солдат был уже в двух шагах от них, когда на него набросился Камаль, схватил его за плечи и с яростью швырнул в ручей. Он вложил в это движение всю свою силу, так что не удержался на ногах и сам упал на солдата, однако тут же быстро вскочил на ноги. Солдат лежал в воде без сознания.

— Возвращайтесь в убежище! — прорычал Камаль Дженрозе и Ливану. — Скажите Эйджеру, чтобы он поторопился! — Он наклонился и забрал меч из руки поверженного наемника.

— Камаль… — начал было Линан, однако Дженроза изо всех сил вцепилась в его руку.

— Ради Бога, делайте все так, как он говорит! Пойдемте!

Не успела Дженроза произнести эти слова, как они увидели еще четверых солдат, одетых и вооруженных в точности так же, как первый. Они бежали вверх по течению ручья и замерли на месте, увидев Камаля, стоявшего возле брода, и своего товарища, лежавшего в воде возле его ног.

Линан едва ли не оттолкнул от себя Дженрозу.

— Идите же! — воскликнул он. — Идите к Эйджеру!

Принц не стал ждать, чтобы удостовериться в том, что девушка действительно пошла к убежищу. Он подбежал к Камалю и остановился у него за спиной, потому что брод был слишком узким, и встать бок о бок со своим старшим другом он не мог.

— Какого черта ты здесь делаешь? — с присвистом прошипел ему Камаль.

— Я не собираюсь убегать, — ответил Линан, и в его голосе послышалась решимость, которой он на самом деле вовсе не испытывал.

— И что ты думаешь делать, если между тобой и неприятелем стою я? Будешь бить их своим ножом из-под моих ног?

— Если придется, то да.

— Лучше бы ты думал о том, как добиваться своей главной цели, малыш, — мрачно произнес Камаль.

Тем временем солдаты начали двигаться вперед, очевидно, решив, что четверо против двоих — существенное преимущество, хотя бы один из этих двоих и был настоящим великаном.

— Не валяйте дурака, — предупредил их Камаль почти с отеческой заботой в голосе. — Неужели вы всерьез думаете, что кто-нибудь из вас сможет справиться со мной?

Солдаты заколебались, неуверенно переглянулись, но после этой маленькой заминки все-таки снова двинулись к броду.

— Хотел бы я похвастаться такой же уверенностью, как у Эйджера, — прошептал Камаль, едва разжимая губы.

— Я во всем уверен, — доверительно сообщил Линан.

Камаль рассмеялся, отчего у их противников вид стал еще более неуверенным.

— Так и держись. Нам просто ни в коем случае нельзя позволить хотя бы одному из них сбежать отсюда. Как ты думаешь, если я добуду для тебя меч, ты сможешь свалить одного из них?

— Конечно.

Голос Линана против его воли прозвучал слишком громко.

— Может быть, даже двоих.

— Ну, для начала хотя бы одного.

Между тем солдаты выстроились в линию и уже собрались перейти ручей вброд, когда Камаль со своим знаменитым боевым возгласом бросился вперед, заставив их отступить обратно, при этом двое из них, споткнувшись, упали. Камаль одним прыжком оказался возле них и выбил у одного лежавшего солдата из руки меч, затем выскочил на берег, стремительно шагнул вправо и опустил меч на голову оказавшегося перед ним солдата. Сильнейший удар рассек голову наемника недалеко от левого уха. Фонтаном забила кровь, и солдат, словно подкошенный, рухнул на землю.

Линан подхватил меч, протянутый ему Камалем, и бросился на второго стоявшего солдата. Однако обнаружилось, что на его долю выпала более трудная задача, чем на долю Камаля. Его противник оказался незаурядным фехтовальщиком, и, несмотря на упорные тренировки Линана с Эйджером, принцу был привычнее отцовский меч. Сейчас же чужое оружие скользило по лезвию противника в поисках подходящего места для удара. За спиной Линан слышал звуки борьбы — упавшие солдаты успели подняться на ноги, и теперь Камаль сражался с ними.

Отчаяние придало Линану сил и ловкости, ему удалось найти лучшую скорость движений, чтобы отражать удары противника, и вскоре острие его меча вонзилось в горло солдата. Тот издал булькающий звук, упал на спину, выронив меч и зажимая руками смертельную рану.

Линан стремительно развернулся и бросился на противников Камаля, выкрикивая что-то невразумительное.

Один из солдат повернулся к нему, но вынужден был отступить под градом ударов Линана. Солдат потерял равновесие, поскользнулся и упал вперед, прямо на острие меча Линана. Линану оставалось лишь выдернуть оружие из раны между его ребрами. К этому моменту и Камаль расправился с последним из неприятелей и теперь стоял, часто и тяжело дыша. Его рука была в крови.

— Неплохая была схватка, — удовлетворенно произнес он. — Они оказались лучше, чем я о них думал.

— Кто — они? — спросил Линан.

— Другие наемники. Когда они увидели здесь вас с Дженрозой, они, наверное, подумали, что могут поживиться легкими деньгами, а может быть, хотели позабавиться с женщиной.

— За ними будут и другие?

— Почти наверняка. Эти были, возможно, высланы вперед как разведывательный отряд, с целью найти место для лагеря остальному отряду, скорее всего, полдня назад. Нам нужно спрятать их тела и убираться отсюда.

За их спинами послышался какой-то звук, и оба они быстро повернулись с занесенными мечами.

— Могли бы оставить для меня хотя бы одного, — проворчал Эйджер. Из-за его спины выглядывала встревоженная Дженроза.

— Они были слишком нетерпеливы, — ответил Камаль.

— Да ты ранен, — заметил Эйджер, указывая на окровавленную руку великана.

— Камаль! — в свою очередь воскликнул Линан. Он-то посчитал, что кровь на руке Камаля принадлежала одному из убитых наемников. — Почему ты ничего не сказал?

— Я сказал, — возразил Камаль. — Я сказал:»Неплохая была схватка», а потом я сказал…

— Я вовсе не это имел в виду.

Линан не мог скрыть раздражения.

— Рана несерьезная, Ваше Высочество, иначе я непременно упомянул бы о ней. — Он посмотрел на Эйджера. — Просто я двигался медленнее, чем требовалось. Мой бок все еще побаливает.

— Ты можешь считать рану несерьезной, однако ты не станешь поднимать меч еще несколько дней, — категорично заявил Эйджер, бережно осматривая раненую руку Камаля. — Линан, отведи Камаля к тому кусту, что растет за нашим убежищем. Сорви с этого куста несколько листьев, разотри их между ладонями и как следует вотри их в рану.

Лицо Камаля стало белее мела.

— Ну уж нет. Однажды со мной уже проделывали это, когда я был ранен в левую ногу, и я до сих пор помню, какой непереносимой была боль!

— Зато твоя левая нога до сих пор цела и невредима. Отправляйся с Линаном. — Эйджер повернулся к Дженрозе. — А вам следует отдохнуть. Мы должны отправиться в путь, как только стемнеет, и тогда вам понадобятся силы.

Он осмотрел тела четверых наемников.

— Ну что ж, теперь, по крайней мере, у нас есть оружие для всех.

— У них должны были быть лошади, — сказал Камаль. — Если мы не хотим быть замеченными, то мы не можем воспользоваться ими, однако нельзя и оставлять их бродить здесь.

— Я отведу их на пару километров вперед по дороге, — решил Эйджер. — Идите же.

Линан, Камаль и Дженроза послушно отправились к укрытию. Линан вспомнил о первом наемнике, который был жив и без сознания лежал в воде. Он обернулся, чтобы предупредить Эйджера, в тот самый момент, когда горбун, приподняв из воды голову наемника, вонзил кинжал в его горло и тут же вытащил. Хлынула кровь, и все было кончено. На мгновение Эйджер поднял голову, встретился взглядом с Линаном, и принц впервые увидел во взгляде своего наставника ненависть и боль.

Вздрогнув, Линан повернулся и присоединился к товарищам.