Наследство

Глава 12

— Мне вовсе не нужны ваши симпатии, — спокойно произнесла Арива.

Человек, стоявший перед ее столом, был самым главным украшением своего пышно убранного кабинета. Он являлся прелатом магов, главным представителем всех существовавших теургии, и теперь он с волнением сглотнул комок, подступивший к горлу. Первая аудиенция Эдейтора Фэнхоу у новой королевы проходила вовсе не так хорошо, как ему бы этого хотелось. Вместо того, чтобы принять его в тронном зале, как он мог ожидать, его проводили в новый личный кабинет королевы, в тот самый кабинет, в котором был убит король Берейма, как будто остатки засохшей на полу крови могли служить неким таинственным указанием. По обеим сторонам стола стояли стражники, двое других стражников охраняли двери. Фэнхоу думал, что соболезнования по поводу трагического и жесточайшего убийства Береймы должны были бы смягчить ледяной взгляд, которым королева встретила его, когда он только ступил на порог кабинета. Он взглянул на Олио, словно ища у него сочувствия, однако лицо принца выглядело будто бы окаменевшим.

— Все, чего я хочу от вас, так это помощи в поисках моего брата, объявленного вне закона принца Линана, — продолжала Арива. — Можете ли вы оказать такую помощь?

Эдейтор развел руками. При этом движении его плащ распахнулся и скользнул за спину, и теперь он горячо желал, чтобы оказался одетым менее официально, когда за ним перед рассветом явился посыльный от Аривы.

— Должен сказать вам, Ваше Величество, что это не такая простая задача. Наше искусство зависит от столь многих условий, от столь многих нюансов…

— Да или нет, прелат? — перебила его Арива. — У меня нет времени для того, чтобы выслушивать ваши объяснения. Возможно ли, чтобы один из ваших магов проследил все передвижения Линана с прошедшей ночи или сейчас же обнаружил его местонахождение?

Эдейтор хотел было вновь развести руками, однако вовремя удержался от этого жеста.

— Я не могу дать вам такого простого ответа. Для начала я должен посовещаться с моими коллегами, руководителями всех пяти теургий. Самому мне известно лишь то, что невозможно исполнить ваше желание без многих серьезнейших приготовлений. Тем не менее нам постоянно удается открывать новые магические формулы, заклинания, новые пути поиска.

Арива внимательно посмотрела на свои руки, лежавшие крепко сцепленными на поверхности стола. Никогда в жизни ей еще не приходилось испытывать подобную усталость. В ближайшие несколько часов предстояло сделать слишком многое, и в ее окружении было чересчур мало людей, к которым она могла бы обратиться за помощью. Конечно, она не сомневалась в том, что Оркид и Олио окажут ей любую необходимую поддержку, в какой она только будет нуждаться, однако она прекрасно понимала, что этого так или иначе будет недостаточно. Кому из самых почтеннейших горожан, кому среди глав цехов, ремесленников, торговцев, генералов и адмиралов, кому из Двадцати Домов, кому из представителей теургии могла бы она доверять?

— Хорошо, прелат, если так, то совещайтесь с вашими коллегами, — произнесла она наконец. — Однако возвращайтесь ко мне с ответом сегодня же до полудня.

Олио кивнул Эдейтору, и тот понял значение жеста.

— Конечно, Ваше Величество. Сейчас же отправлюсь и буду у вас до полудня.

Он опрометью выскочил из кабинета.

Арива глубоко вздохнула и откинулась на спинку кресла.

— Бесполезно. Абсолютно бесполезно. Как только ему удалось стать прелатом магов? Мне доводилось встречать новообращенных, обладавших гораздо большими умственными способностями, чем он.

— В-в-вот именно поэтому он и стал прелатом, — отозвался Олио без малейшего намека на цинизм. — Зачем было магам ставить над собой кого-нибудь, д-д-достойного истинного уважения и обладающего настоящей в-в-в-ластью, если в этом случае они не смогли бы з-з-заниматься своими опытами? По общим отзывам Фэнхоу был вполне п-п-посредственным астрологом со склонностью к управлению делами. Н-н-никто не возражал п-п-против того, чтобы облечь его властью, и его избирали анонимно.

— Астрологом? Он был членом Теургии Звезд? — переспросила Арива. — Оттуда же вышла и эта женщина, вместе с которой бежал Линан…

Она поискала среди бумаг на столе записку Деджануса, в которой было указано имя женщины.

— К-к-когда Фэнхоу сделался п-п-прелатом, Дженрозе Алукар исполнилось в-в-всего пять лет. Я сомневаюсь в том, чтобы он имел к ней к-к-какое-нибудь отношение, как, впрочем, и к своей старой теургии.

Арива устало кивнула.

— Конечно, ты прав.

— Ты слишком измучена, — заметил Олио. — Т-т-тебе необходимо найти м-м-момент для отдыха.

— Да, однако не сейчас. Мы должны обеспечить безопасность трона. — Она взглянула на брата. — А это означает взять под стражу Линана. Пока он жив, продолжает существовать заговор.

Выражение лица Олио стало напряженным. У него не было ответа на обвинения Оркида, однако все, что ему пришлось допустить посреди ночи, что вызвало в нем так или иначе сожаление, теперь, в свете нового дня, представлялось ему абсурдным.

Прежде чем он нашелся с ответом, двери кабинета отворились, и вошел канцлер. Арива пристально взглянула на него:

— Какие новости?

— Никаких, Ваше Величество. Деджанус руководит Стражей по мере того, как они рыщут по городу, однако в городе достаточно мест, где можно укрыться. Никому неизвестно, сколько времени ваш брат со своими друзьями-изменниками планировали это происшествие. У них вполне может оказаться наготове не меньше десятка убежищ.

Он положил на стол перед ней тонкую книжицу в кожаном переплете.

— Вот список, который вы просили составить.

— Что за список? — с любопытством спросил Олио.

— Список тех, у кого могли быть причины для того, чтобы оказаться вовлеченными в заговор и свергнуть Берейму, — вместо канцлера ответила Арива и раскрыла список.

Олио заглянул через ее плечо и быстро просмотрел первую страницу. Пораженный, он отшатнулся.

— Оркид, не может быть, чтобы это было серьезно! Все эти люди всю ж-ж-жизнь были п-п-преданы трону и королевству!

— Они были преданы вашей матушке, Ваше Высочество, а это отнюдь не одно и то же, — ответил Оркид. — В любом случае этот список не указывает в точности на изменников, в нем содержатся лишь имена тех, о ком доподлинно известно, что они испытывали недоброжелательство по отношению к последнему королю, к вашей сестре либо к вам самому.

На мгновение Олио потерял дар речи. Оркид никак не мог составить этот список за последние несколько часов. Однако канцлер решительно и твердо смотрел на принца, и Олио пришлось отвести свой взгляд.

— Кселла Повис? — удивленно спросила Арива, указывая на имя на следующей странице. — Глава гильдии ремесленников? Но мне достоверно известно, что они с Береймой были добрыми друзьями. Как оказалось здесь ее имя?

— Да, они с вашим братом действительно были добрыми друзьями, однако я знаю, что она несколько раз высказывалась с осуждением по вашему адресу в вопросах, касающихся политики, которую ваша матушка проводила в последнее время в отношении субсидирования кораблестроения.

— Но это же смехотворно! — с жаром произнес Олио, все еще не решаясь встретиться взглядом с Оркидом.

— Вполне могут обнаружиться доказательства тому, что ее высказывания не имеют значения, — терпеливо согласился Оркид. — Однако даже если я в чем-то ошибаюсь, мне не придется стыдиться своих заблуждений. В мои обязанности входит служить вашей сестре, а не угождать из вежливости членам общества. В этот список я включил имена всех тех, о ком мне достоверно известно, что в каких-либо вопросах эти люди не согласны с позицией Дома Розетем.

Арива вздохнула.

— Очень хорошо, Оркид. Благодарю вас за ваше усердие. Я ознакомлюсь с этим документом и непременно дам вам знать о том, какие действия я сочту необходимыми.

Она взглянула на тень от часовой стрелки возле окна кабинета.

— На ближайшее время у меня назначена встреча с примасом Нортемом.

Брови Оркида удивленно взлетели вверх.

— Это касается приготовлений к обряду похорон Береймы, — раздраженно добавила она.

Оркид смиренно опустил глаза.

— Да, разумеется, Ваше Величество. Я буду постоянно сообщать вам, как развиваются события, связанные с поисками принца Линана.

Арива встала из-за стола:

— Да, я прошу вас об этом. — Она повернулась к брату. — Олио, я думаю, будет лучше, если ты пройдешь со мной. В конце концов, эта встреча с примасом — наше семейное дело.

Оркид уже собрался было выйти, однако Арива вернула его.

— Кроме всего прочего, канцлер, я хотела бы получить Ключ Скипетра. Он все еще был на шее у Береймы, когда он… когда его тело… когда его тело унесли.

— Значит, Ключ должен быть до сих пор на его теле. Я отдам приказ, чтобы его немедленно сняли и принесли вам.

Когда Оркид вышел из кабинета, Арива прошептала на ухо Олио:

— Потому что без этого Ключа какой же властью может обладать любой из нас?

Линан не имел ни малейшего представления о том, когда ему удалось заснуть. Он помнил только, что он бодрствовал дольше, чем остальные, потому что слышал раздававшиеся рядом храп и чье-то сопение и еще подумал, какими громкими были эти звуки. Прежде ему не приходилось спать в одной комнате с кем-то другим, и теперь он находил это чрезвычайно раздражающим. Кроме того, он запомнил, как в конце концов погас огонь в камине, и комната оказалась погруженной в смертный мрак. Но ему казалось, что вот только что он вглядывался в кромешную тьму, а в следующий момент уже щурился, потому что комнату, ослепляя его, залипал яркий солнечный свет. Он сел, протер глаза и невольно застонал от того, что в его сознании сразу же всплыли все события предыдущего дня.

Появилась Дженроза, подошла к нему, и в его руках оказалась кружка с горячим сидром.

— Выпейте это, а потом, когда вы будете уже в состоянии натянуть башмаки, в кухне вас будет ждать каша, однако она не может вечно оставаться теплой.

Линан жадно выпил сидр пересохшими от жажды губами и последовал за Дженрозой в кухню. На плите стоял большой котел с какой-то странной серой и клейкой на вид массой, которая еще кипела. Он положил немного этой серой массы в миску, протянутую ему Дженрозой, и сразу набил полный рот. На вкус каша оказалась лучше, чем на вид.

— Это, оказывается, вкусно, — пробормотал он Дженрозе, накладывая себе еще порцию каши.

— Только не надо благодарить меня, — отозвалась она. — Это дело рук Камаля.

— А где он сам? И где Эйджер и наш хозяин?

Словно отвечая на его вопрос, через заднюю дверь вошли Камаль и Эйджер с большими охапками дров.

— Грапнель отправился послушать, что говорят на улицах, — сказал начальник стражи.

— Он скоро должен вернуться.

Вслед за Камалем Линан направился в комнату и помог ему развести огонь в камине. Вдвоем они посмотрели через окно на узкую улочку.

Через дорогу напротив располагалась лавка булочника с прилавком на улице; торговля шла уже довольно бойко — вдоль улочки к прилавку вытянулась небольшая очередь.

— Я все думаю о том, что могло случиться с Аривой и с Олио, — с несчастным видом вслух произнес Линан.

— Что бы ни произошло, мы не в силах ничем им помочь, — отозвался Камаль. — Так или иначе, сейчас мы обо всем узнаем. Вот возвращается Грапнель.

Отворилась парадная дверь, и вошел Грапнель. Он плотно запер за собой дверь, убедился в том, что она закрыта крепко, и махнул рукой, призывая Линана и Камаля отойти от окна. Дженроза и Эйджер, услышав, что вернулся Грапнель, присоединились к своим друзьям. Грапнель по очереди вгляделся в их лица, и мрачное выражение его собственного лица заставило замереть сердца всех четверых его гостей.

— Хороших новостей я не принес. Говорят о том, что принц Линан убил Берейму, а затем был вынужден бежать из дворца, прежде чем он смог убить Ариву и Олио. Теперь королевой стала Арива, первое, что она приказала, так это разыскать вас и доставить к ней, дабы свершить над вами правосудие.

— Бог мой! Арива участвовала в заговоре!

Грапнель пожал плечами.

— Конечно, возможно и такое, однако не забывайте и о том, что Оркид с Деджанусом могли изложить ей все дело своих рук, повернув действительность любым выгодным для них образом. Возможно, что на ней самой нет никакой вины, однако она поверила в вашу виновность в этом ужасном преступлении.

— Если так, то я должен увидеться с ней, — взволнованно произнес Линан. — Я смогу раскрыть ей всю правду.

Он подхватил с пола свой плащ и метнулся к двери.

— Чем скорее я отправлюсь к ней, тем…

Грапнель удержал его за руку.

— Самое худшее, что вы можете сейчас сделать, так это попытаться увидеться с королевой, — сказал он. — Будьте уверены, что Деджанус этого не допустит. Он доставит ей ваше тело с отделенной от него головой. Даже Камаль не в состоянии сейчас помочь вам беспрепятственно пройти мимо Королевской Стражи. Стражники и без того пострадали: их вина в том, что они не сумели спасти Берейму, и теперь все они настроены обелить себя не только тем, что убьют вас и Камаля, но еще и тем, что не допустят до королевы никого без ее особого дозволения.

Грапнель обернулся к Эйджеру и Дженрозе.

— Им известно, что вам удалось скрыться вместе с принцем. Их полномочия распространяются на всех вас четверых. Королевская Стража уже начала осматривать дом за домом. К счастью, пока стражники сосредоточены на домах и прочей собственности Двадцати Домов — по-моему, они убеждены в том, что ваш «заговор» каким-то образом связан с аристократией.

— Ты уже успел что-нибудь придумать? — спросил Камаль.

Грапнель утвердительно кивнул.

— Взгляни на улицу, — сказал он, указав на окно.

Камаль подошел к окну и увидел длинную повозку, крытую плотной непромокаемой тканью, стоявшую на противоположной стороне улицы возле открытого склада. В повозку была впряжена одна из самых невзрачных кляч, какую только можно было найти во всей Кендре.

— Надо понимать так, что это твое хозяйство, — задумчиво произнес Камаль.

— Да мое, и оно переполнено тюками с одеждой. У меня есть корабль, который нынче утром должен отправиться в Чандру, а здесь последняя партия товаров, которые должны быть на него погружены. Я провезу вас в доки спрятанными под покрытием.

Линан взглянул на Грапнеля:

— Значит, мне придется покинуть город?

— У вас нет другого выбора, — спокойно ответил Грапнель. — Вам сейчас необходимо найти такое место, в котором вы сможете остаться в безопасности, но ненадолго, но только так, чтобы вам хватило времени спланировать ваши дальнейшие передвижения.

— Однако нет сомнений в том, что кто-то будет наблюдать за доками, — сомневаясь, произнес Камаль.

Грапнель рассмеялся.

— Конечно. Угорь по имени Шехир, сопливый доносчик, который выполняет время от времени случайные тайные поручения канцлера, уже дожидается там подходящего случая для очередного доноса. Стоит ему увидеть вас, как он тут же со всей мочи побежит в ближайшее отделение Стражи.

— Так что же тогда нам останется делать? — спросила Дженроза.

— Как только вы окажетесь на борту моего корабля, Шехира сдует с места, точно ветром. Тогда мы пересадим вас в одну из корабельных шлюпок. Там есть парус, и этой лодчонкой легко будет управлять при любом ветре. Вы сможете придерживаться линии берега до тех пор, пока не отойдете на достаточное расстояние от города. Кроме того, сам корабль будет держать курс на северо-восток, и, надеюсь, что он привлечет все внимание к себе.

— Но мне ничего неизвестно об управлении шлюпками! — воскликнул Линан.

— Я знаю, как в одиночку управляться с лодкой, — задумчиво произнес Эйджер. — Мне приходилось работать вторым офицером на слишком многих торговых судах, чтобы этот опыт позабылся.

— А я неплохо разбираюсь в навигации, — гордо сообщила Дженроза.

— Все это прекрасно, однако куда же мы отправимся?

Грапнель пожал плечами.

— У меня нет ответа на этот вопрос, Ваше Высочество, но у вас осталось слишком мало времени для того, чтобы оставаться в Кендре.

Ключ Скипетра ярко блестел в солнечном свете нового дня. Оркид держал его за цепочку и не переставал восхищаться его массивностью и четко выраженной красотой его простых форм.

— Ключ к полновластию, — тихо пробормотал он и плотно зажал Ключ свободной ладонью. — В нем заключена возможность разорить королевство, а потом сотворить его заново.

Он прикрыл глаза, напоминая себе, что необходимо сохранять терпение. Слишком много времени ушло на составление планов, а теперь настал момент их воплощения, и момент этот приближался к своей решающей точке, Оркиду теперь было трудно удержаться от того, чтобы не форсировать события, а дать им возможность развиваться своим чередом.

Однако история не должна вершиться в суете. Мой народ слишком долго дожидался этого, он способен подождать и еще несколько лет.

Он разжал руку и только тогда заметил на ладони следы засохшей крови, которая покрывала Ключ. Удивленный тем, что до сих пор не обратил на это внимания, он что-то проворчал себе под нос. В конце концов он своими руками снял Ключ с окровавленной шеи Береймы после того, как тело вынесли из кабинета. Оркид вытер руку об одежду и хотел было обтереть сам Ключ, однако тотчас же передумал.

Арива хочет владеть этим Ключом, и, значит, она его получит, получит окровавленным. Это послужит ей предупреждением, если только она достаточно умна, чтобы осознать это.

Он положил Ключ обратно в карман под поясом. Когда он впервые взял его в руки, он невольно ожидал, что почувствует его могущество, его влияние на окружающий мир, однако ничего подобного не произошло. Оркид обернулся поясом, укрыв Ключ, и еще раз подивился, едва ли не сомневаясь в возможностях амулета. Когда Ашарна получила все четыре Ключа Власти, он был абсолютно уверен в том, что все вместе они обладают великой силой. Тогда он считал, что эта сила исходила от главного Ключа, того самого, который сейчас находился у него, однако в его ладони он выглядел не чем иным, кроме как симпатичной золотой безделушкой. Неужели же Ключ был всего лишь неким символом? Оркид пожалел о том, что ему не удалось убедить Ашарну отказаться от исполнения традиции и передать все Ключи Берейме вместо того, чтобы распределить их между всеми ее детьми. Если бы это ему удалось, то многое стало бы гораздо проще и легче.

Однако он тут же отогнал эту мысль. Слишком многое еще предстояло сделать, а маленький Линан, несчастный одураченный сирота, все еще был на свободе. Тщательно разработанный план удавалось осуществлять лишь до тех пор, пока принц не спасся, а самым худшим в его бегстве было то, что его сопровождал Камаль. Оркид гораздо больше боялся Камаля, чем Линана. Слишком многие люди в королевстве уважали начальника стражи, а его репутация, как отличного солдата, могла уступить разве что репутации генерала Элинда Чизела.

Но следовало надеяться на то, что Королевская Стража в теперешнем ее состоянии должна была быстро расправиться с ним. Эти стражники готовы были пойти на что угодно, лишь бы отомстить за смерть Береймы и доказать свою преданность Ариве.

Оркид мрачно улыбнулся. Он подумал о том, какая ирония содержалась во всем случившемся, в том, как Арива в одно мгновение сделалась новым Ключом Власти. Его улыбка чуть смягчилась. Арива стала единственным ключом, от которого он никогда не откажется.

Ашарна отдала во владение Примасу Гиросу Нортему западное крыло дворца. Несмотря на то, что сама она была неверующей, Ашарна хорошо понимала, какое благотворное влияние имели священнослужители на большинство населения Кендры. Бог, которого все они почитали, был на самом деле чрезвычайно отдаленной от действительности сущностью, давным-давно развившейся из некоего первобытного духа неба, совсем не похожей на божества, которым поклонялись в некоторых отдаленных и менее цивилизованных провинциях королевства. Истинное имя этого божества было известно лишь примасу, да еще избранному им самим его преемнику, а основной целью религии, развившейся вокруг этого бога было облегчение для страждущих и нуждавшихся, избавление от нищеты и достижение комфорта, что в конечном итоге сделало эту религию неоценимым подспорьем в долгой борьбе, которую вела Ашарна за разрушение рабства в подвластных ей мирах, в той самой борьбе, которая унесла жизни двух ее последних мужей. Кроме того, сама Ашарна отнюдь не была до конца уверена в том, что священнослужители ошибались в отношении существования этого божества, а если оно и на самом деле существовало, то оно не должно было нанести никакого вреда своим служителям.

Нортем превратил пожалованное ему пространство в западном крыле дворца в прохладный сад, этакий мирный оазис, отдаленный от обычной дворцовой суеты. Самые большие, просторные помещения были отведены для дворцовой капеллы, а остальные, расположенные по сторонам, — под библиотеку, трапезную и под кельи священнослужителей. Арива и Олио встретились с примасом Нортемом в его личном кабинете, однако как только было оговорено все, что касалось церемонии погребения Береймы, все трое вышли в сад и устроились под большим деревом, раскидистые ветви которого защищали их от поднимавшегося солнца.

— Главный вопрос для меня состоит в том, кому можно доверять, — обратилась Арива к Нортему. — Я не была настолько близка к матушке, как Берейма. Я не знаю, кто был ее ближайшими доверенными лицами, не знаю, с кем она имела обыкновение советоваться. Так много предстоит сделать, а я не уверена ни в ком и не знаю, на кого можно положиться.

— Вы никому не доверяете? — слегка удивленно переспросил Нортем.

Арива усмехнулась.

— Я доверяю Олио и Оркиду. И, конечно же, вам.

Нортем кивнул.

— Может быть, я и на самом деле могу вам чем-нибудь помочь, хотя я никогда и не был членом придворного общества как такового. — Он взглянул на Олио. — Вы сделали верный выбор, оставшись преданным своему брату. Я думаю, что он честный и прямой человек с добрым сердцем.

Олио улыбнулся и слегка насмешливо поклонился примасу.

— Вы чрезвычайно великодушны.

— Что же касается всех остальных… — Нортем ненадолго задумался.

— У меня слишком мало общего с канцлером, однако мне известно, что он пользовался неограниченным доверием вашей матушки. Кроме того, я всегда находил достойной женщиной Кселлу Повис из города…

Он заметил, как переглянулись Арива и Олио, и замолчал, потом спросил:

— Что-нибудь не так?

Арива быстро покачала головой.

— Нет-нет, я тоже всегда чувствовала, что этой женщине можно доверять.

— Я тоже, — согласился с ней Олио, бросив на сестру взгляд, значение которого осталось непонятным Нортему.

Примас удержался от того, чтобы пожать плечами, и продолжал:

— Мне известны двое магов в теургиях, которые неподкупны. Прелат Фэнхоу отличается удивительной честностью, однако тяготеет к формальностям.

— А кого вы могли бы назвать из Двадцати Домов? — спросила Арива.

— Там все и хорошо, и плохо, как вы и могли бы ожидать. Многие из старшего поколения Двадцати Домов… слишком привыкли к вашей матушке. Я думаю, что с их стороны вы можете ожидать всяческих проявлений доброжелательности и преданности благодаря памяти о покойной королеве, хотя бы и ненадолго. Что же касается младшего поколения, то многое будет зависеть от того, каким образом вы станете подключать их к управлению. Мне думается, что некоторые из них страдают излишними амбициями. Это может послужить вам на пользу, однако за ними нужен глаз.

Казалось, у Аривы возник еще какой-то вопрос, однако она предпочла за лучшее промолчать.

— О чем еще вы хотели бы спросить меня, Ваше Величество? — мягко поинтересовался Нортем.

— Мне необходимо быть уверенной в собственной безопасности, — ответила она. — Слишком многое предстоит сделать, однако мои действия будут, несомненно, ограничены, если мне придется беспокоиться о том, что происходит за моей спиной.

— Это бремя суждено нести любому правителю, — произнес Нортем.

— У моей матери не существовало внутренних врагов.

Нортем добродушно рассмеялся.

— Да, вы правы, однако это относится, пожалуй, лишь к последним пятнадцати годам ее правления. Но первые десять лет для нее были сопряжены с постоянной опасностью. Интриги среди Двадцати Домов, внешние враги, образовывавшие заговоры с врагами внутренними, и, конечно, рабовладельцы. Ашарна весьма упорно добивалась того, чего хотела, но по временам оказывалась абсолютно беспомощной и неспособной заниматься делами управления до тех пор, пока, наконец, абсолютно все не доросли своим сознанием до того, чтобы признать ее несомненные способности к власти, как королевы. Только из этих обстоятельств, а вовсе не оттого, что она унаследовала положение на троне, произошло ее право управлять королевством.

Арива понуро кивнула. Всем своим сердцем, всем своим сознанием она ничего не желала так, как служить своему королевству, однако ее угнетала мысль о том, что ей, может быть, пришлось бы доказывать свои права годами, а то и десятилетиями.

Нортем мягко коснулся ее руки.

— Вот что я мог бы вам предложить. Возродите Исполнительный Совет. В первые годы своего правления ваша матушка сделала подобный шаг. Назначьте в совет всех тех, кто обладает определенным влиянием или реальной властью: представителей Двадцати Домов, ремесленников, армии, теургии, ваших главных чиновников. Дайте им всем понять, что они собрались именно для того, чтобы давать советы, а не подменять вашу власть. Пусть каждый из тех, чью позицию вы будете считать враждебной для вас, поймет, что ваш неусыпный взгляд наблюдает за его действиями. Спустя несколько лет, когда вы обретете большую уверенность в себе и в избранном вами пути, когда вы приблизите к себе тех, кто в действительности окажется преданным королевству, вы сможете консультироваться с советом по все более и более незначительным делам, и вскоре членство в этом совете станет не более, чем почетной обязанностью, а вы таким образом приблизите к себе избранных.

— Мне по душе ваш совет, — сказала Арива, чуть подумав. — Вы конечно, должны стать одним из членов этого собрания.

Нортем казался застигнутым врасплох.

— Не место для духовенства в столь интимной обстановке так тесно связываться с политическими делами…

— И тем не менее в этом случае вы станете исключением из правил. Мне необходимо, чтобы рядом со мной были мои друзья.

Нортем заметил в глазах Аривы решимость и развел руками.

— Конечно, если таково ваше повеление.

— Это просто мое желание, — со всей возможной вежливостью произнесла Арива.

Нортем улыбнулся, его позабавило то, как тщательно она подбирала слова.

— Разве в таком случае я могу отказаться?

В повозке Грапнеля было душно, повозка тряслась так, что у каждого из беглецов комок подкатывал к горлу, так что к тому времени, когда Линан и его спутники наконец добрались до доков, они успели набить достаточно синяков и шишек. На торговое судно они проскользнули со всеми возможными предосторожностями, скрытые от большинства любопытных глаз огромными тюками хлопка и крытыми клетями, полными пищавших цыплят. Суденышко называлось «Брызги моря», было оно поистине крошечным — не более пятидесяти шагов в длину, а на траверзе в самом широком месте едва ли достигало дюжины. На самой середине палубы возвышалась единственная мачта, рея и парус были прочно притянуты к ней ремнями для того, чтобы легче было перевозить груз. На кормовой палубе весьма скромных размеров находилась рубка рулевого. На суденышке было два люка — один, побольше, располагался перед мачтой, а второй, в который мог бы пролезть только человек, между мачтой и кормой.

Невысокий жилистый матрос, запястья которого своими размерами напоминали две добрые ляжки, провел четверых беглецов вниз через люк на главную палубу, где экипаж корабля занимался передвижением погруженных через основной люк клетей и тюков.

— Теперь подождите здесь, за вами придут либо Грапнель, либо капитан, — сказал матрос с заговорщической ухмылкой. Очевидно, ему весьма нравилось собственное участие в предприятии, направленном на то, чтобы одурачить Королевскую Стражу. С этими словами он вернулся на верхнюю палубу, предоставив беглецов самим себе.

Несколько минут они наблюдали за работой матросов, от души любуясь их силой и навыками работы с канатами и снастями. Огромные клети передвигались с места на место с необыкновенной легкостью, хотя по скрипучим звукам, которые издавали при этом доски палубы, можно было с уверенностью судить об их неизмеримом весе. Камаль переминался с ноги на ногу — не в его характере было оставаться в стороне от работы, которую на его глазах выполняли другие. В конце концов, не выдержав, он шагнул вперед и даже протянул руку, однако один из матросов жестом отправил его обратно на предназначенное для ожидания место. Камаль со вздохом вернулся обратно и продолжил свой незамысловатый танец.

Чуть спустя все четверо услышали, как поднялся парус и зашумел на ветру. Еще какое-то мгновение суденышко покачалось — его малые размеры не позволяли маневрировать так, как это было бы необходимо, но в конце концов корабль отошел от дока, и город остался позади. Ощущение кружения уступило место чувству легкой качки, которое было менее тошнотворным.

В отверстии люка появилась голова Грапнеля, он позвал их всех на верхнюю палубу. Линан взглянул за корму и увидел Кендру, удалявшуюся с каждым мгновением. При мысли о том, что он, возможно, никогда сюда не вернется, его охватила тоска.

Грапнель стоял за спиной высокой тучной женщины, бритой наголо, с золотистой кожей.

— Представляю вам капитана Туральер, — произнес он, обращаясь к беглецам, и они обменялись с капитаном короткими приветствиями.

— Шехир заглотил наживку, — продолжал Грапнель, — теперь он спешит во дворец. Скоро мы обойдем мысы, и тогда вы сможете отправиться дальше сами по себе. Будем надеяться, что все внимание наших преследователей будет направлено на «Брызги моря».

— Вас захватит в плен королевский флот, — мрачно предупредил Камаль. — Их корабли намного быстроходнее вашего.

— Да, однако их экипажи не так отважны и опытны. Мы успеем выбраться в Разделяющее море и исчезнем из вида, нас не смогут заметить ни с какого берега, так что им не удастся долго нас преследовать.

— И что ты станешь делать дальше? — спросил Камаль.

— У меня есть друзья в Чандре. На какое-то время я укроюсь там. — Грапнель пожал плечами. — Кто же может знать, что суждено в будущем для каждого из нас. Мне думается, что ваш путь гораздо более опасен и рискован, чем мой.

— Когда же нам предстоит расстаться? — спросила Дженроза.

— Сразу же после того, как мы обогнем все мысы, — неожиданно ответила капитан Туральер, и ее голос оказался на удивление нежным для ее могучего телосложения. Она проверила натяжение паруса и направление ветра. — Возможно, что это произойдет меньше чем через четверть часа. Наше судно «Брызги моря» уже на воде, нас преследуют, однако мы неплохо обеспечены продовольствием. Мы сможем поделиться с вами своими запасами, высадим вас в шлюпку и удалимся от вас. С этого момента все будет в ваших собственных руках.

— Интересно, сколько мысов мы должны обогнуть, — задумчиво произнес Эйджер, также проверивший направление ветра.

— У королевского флота всегда стоят на причале несколько судов, — отозвался Камаль. — В основном они предназначены для курьерской работы. Если Шехир уже успел добраться до дворца, то тревога, возможно, уже прозвучала. Нам следует ожидать погони меньше чем за ближайший час.

Туральер согласно кивнула.

— Это похоже на правду. Сейчас я распоряжусь, чтобы шлюпку спустили за борт, а вы можете погрузить в нее все, в чем только может оказаться нужда.

С этими словами она отправилась отдавать необходимые распоряжения, а Грапнеля в это же время позвал интендант. Четверка беглецов осталась стоять на месте, чувствуя себя в неловком положении. Все они ощущали себя брошенными на произвол судьбы в обстоятельствах, которые не поддавались никакому контролю с их собственной стороны. Все они почти одновременно и остро осознали, что с этой минуты обозримое будущее каждого из них будет находиться в руках остальных, более того, сама жизнь каждого из беглецов становилась теперь зависимой от стойкости и верности остальных.

— Все же нам следовало бы выбрать место, в которое мы направимся, — спустя мгновение произнес Камаль, глядя на море так, будто в его просторе он надеялся найти ответ на этот непростой вопрос.

Эйджер кивнул в сторону Линана:

— Что скажет Ваше Высочество?

Линан удивленно поднял глаза. Отчего Эйджер спрашивает его? Ведь и сам он, и Камаль гораздо старше, гораздо опытнее…

— Я… Я не знаю, — с трудом выдавил он. В этот миг ему бросилось в глаза выражение лица Дженрозы, и внезапно он ощутил, что теряет ее расположение. Он перевел взгляд на лицо Камаля — оно тоже не скрывало разочарования, его выражение было таким, будто Линан допустил оплошность во время упражнений с оружием.

Эйджер вздохнул. Он приоткрыл было рот, собираясь что-то сказать, но передумал. Он во все глаза смотрел теперь на грудь Линана. Линан бессознательно наклонил голову и проследил за его взглядом, не обнаружив ничего необычайного.

— В чем дело? Что у нас не так?

— Я старый идиот, — пробормотал Эйджер, обращаясь к самому себе.

— О чем это ты? — спросил Камаль.

Эйджер шагнул вперед и, потянув за цепь, блестевшую на шее Линана, вытащил из-под куртки принца Ключ Союза. Еще мгновение он завороженно смотрел на его сияние в солнечных лучах, потом бережно опустил его обратно.

— Разве ты не видишь, ты, гигантский дурень? — едва ли не закричал он, хватая начальника стражи за руку. — Вот оно! Ответ все это время был у нас!

— Мне хотелось бы, чтобы ты прекратил говорить загадками, — начал было Камаль, но его перебила Дженроза.

— Да, конечно! Ключ Союза! Провинции!

— И все же о чем вы оба толкуете? — спросил Линан.

— Линан, вы являетесь представителем трона в провинциях, — торжественно объявила Дженроза. — Ключ Союза вручила вам сама Ашарна.

— Не думаю, чтобы Арива и Оркид предоставили Его Высочеству испытать себя в этом качестве, — не без сарказма вмешался Камаль.

— Не могу даже представить себе, чтобы кто-нибудь всерьез воспринял его власть и могущество, а уж в особенности те, кто находится под каблуком дворца.

— Не все находятся под каблуком дворца, — спокойно произнес Эйджер. — Кроме того, в королевстве существуют такие области, на которые никогда власть Ашарны не распространялась полностью, однако в таких местах обладателю Ключа Союза стали бы повиноваться, если бы только он обнаружил себя.

— Под это твое определение не попадает ни один из крупных или даже мало-мальски значимых городов империи, — возразил Камаль. — Может быть, избавление от невзгод нужно искать у причалов Чандры, либо в заросшей лесами дождливой Лурисии, а может быть, в заросших травами землях четтов… — По мере того, как он сам осознавал все, о чем говорил, его голос звучал все менее уверенно.

— Да, все это верно, — с уверенностью подтвердил Эйджер.

Тут уже и Линан понял, о чем шла речь.

— Вы хотите сказать, что я должен скрываться в одной из самых нетронутых цивилизацией областей королевства, где Арива не смогла бы найти меня?

— А кроме того, там, куда ее разведчики и армия едва ли смогут проникнуть, — добавил Камаль.

— И еще там вы смогли бы организовать восстание, — тихо произнесла Дженроза.

Трое мужчин в изумлении уставились на нее. На несколько мгновений все они замолчали, затем Камаль сердито возразил:

— Восстание против трона?

— Спокойно, Камаль! — прошипел Эйджер. — Неужели ты хочешь, чтобы весь белый свет стал участником наших разговоров, которые не предназначены больше ни для чьих ушей?

— Но…

— Я имела в виду восстание против заговорщиков, — с решимостью в голосе вмешалась Дженроза. — Такое восстание, в результате которого восторжествовала бы справедливость, восстание, направленное на то, чтобы Линан был восстановлен в своем качестве преданного трону и истинного принца крови, чтобы Камаль оказался вновь признанным начальником Королевской Стражи, а Эйджер — одним из ее верных офицеров, чтобы я сама вновь стала членом Теургии Звезды, такое восстание, которое позволило бы всем нам вернуться домой и зажить предназначенной для нас жизнью.

Линану пришлось откашляться, чтобы заговорить.

— Мне казалось, что главное для нас затаиться до тех пор, пока все не успокоится.

— Не успокоится? — переспросил Эйджер. — Что именно ты хочешь этим сказать, мальчик?

— Ты все понимаешь. Когда не будет так опасно.

— Все перестанет быть таким опасным, как только Оркиду и Деджанусу удастся перерезать твою глотку, — взорвался Камаль. — Однако даже мне не представить, что вы хотите выразить словом «успокоится», Ваше Высочество.

Внезапно Линан ощутил прилив раздражения. Скрестив руки на груди, он капризно произнес:

— А что же здесь, собственно, происходит?

— Линан, — участливо проговорила Дженроза, — вам уже пора возмужать. Ваша жизнь и жизнь всех нас в большой опасности. У нас нет возможности вернуться назад и изменить ход событий. Если только вы, Ваше Высочество, желаете когда-нибудь возвратиться в Кендру, если только вам угодно наказать убийц Береймы, то вам придется принять горестную действительность.

Линан поднял в ее сторону глаза, в которых не было истинного понимания.

— Однако вы можете не брать на себя ответственность, — храбро продолжала Дженроза, — не могу сказать, к добру это или к худу, однако вы не одиноки в своей беде.

Линан прикрыл глаза, ему хотелось бы не слышать прямых и простых слов Дженрозы, вернуться в прежнюю жизнь.

Однако он нашел в себе силы, собрался с духом и неторопливо кивнул.

— Мне думается, что к добру. Во всяком случае, для меня.

Эйджер хмыкнул:

— Так, в конце концов, куда мы направимся? В Чандру, в Лурисию или в Зеленый Океан?

— Я предпочла бы Чандру, — отозвалась Дженроза. — Мне доводилось слышать, что ее жители с почтением относятся к магам, а кроме того, король Томар был близким другом отца Линана.

Камаль с сомнением покачал головой:

— Чандра расположена слишком близко от Кендры. А от вересковых полей, которыми поросли провинции, слишком мало толку. В них почти не живут люди. Может быть, они и будут хороши дли укрытия, однако там немыслимо собрать армию.

— То же самое можно сказать и о джунглях Лурисии, — произнес Эйджер. — Да к тому же слишком многие торговцы из тамошних мест хорошо меня знают.

— Тогда остается Зеленый Океан, — нерешительно и тихо проговорила Дженроза.

— Мне показалось, что вы очень хотели увидеть Зеленый Океан, — заметил Линан. — Так о чем же тогда вы говорите? Помните ваши слова? Огромные стада самых странных, невиданных животных с рогами и роскошными гривами. Тысячи диких лошадей, которым неведом страх. Грозы и ливни, равных которым не бывает на всем белом свете.

— Да, все это верно, однако тогда я говорила о ваших будущих приключениях и путешествиях, — возразила Дженроза. — С меня вполне довольно жить в цивилизованном мире, как бы я ни была вам благодарна за все другие предложения.

— Зеленые Океаны смогли бы стать самым лучшим убежищем для Линана, — произнес Эйджер с прежней задумчивостью. — Это достаточно далеко от нашей столицы, те места не ограничены ни горами, ни морем, а заселены они многочисленными племенами, преданными трону в своем собственном понимании, однако они никогда не выражали особенного сочувствия к высшим чиновникам нашего королевства.

— Однако кому именно они преданы? — осведомилась Дженроза.

— Вот в этом-то и все дело, — запальчиво отозвался Эйджер, показывая пальцем на Ключ Союза. — Все они преданы владельцу вот этого талисмана.

Этот их разговор прервала капитан Туральер.

— Шлюпка готова, — с решительным видом объявила она. — Вам следует немедленно в нее спуститься. Через несколько минут мы дойдем до мысов.

Все четверо беглецов пожали руку капитану, а затем Грапнель обнялся с Камалем и направился к корме.

Он забрал у Камаля меч и вместе со своим уложил его в шлюпку. После этого он первым спустился в нее и помог перебраться Камалю. Камалю прежде не приходилось путешествовать в такой маленькой лодочке, а потому ему пришлось с трудом удерживать равновесие. После его посадки шлюпка опасно закачалась.

— Да сядь же наконец, старый конь! — в сердцах воскликнул Эйджер. Обескураженный Камаль плюхнулся на среднюю банку. Следом за ним в шлюпку спустилась Дженроза. Линан с трепетом следил за ее легкими движениями и за тем, как Камаль приводил лодку в равновесие.

— Все в порядке, Ваше Высочество, теперь очередь за вами, — ровным голосом заявил Эйджер. — Спускайтесь сюда, к Камалю, и устраивайтесь за его спиной.

Линан занес было ногу над бортом судна, однако обернулся к провожавшему их Грапнелю.

— Благодарю вас за все, что вы для нас сделали. Я никогда об этом не забуду.

Грапнель кивнул.

— Однако вам следует спешить, Ваше Высочество, а иначе ваша жизнь может оказаться слишком короткой, чтобы исполнять обещания.

Однако как только Линану стоило ступить ногой в шлюпку, она рывком скользнула прочь от корабля.

— Держите равновесие, мой принц! — встревоженно воскликнул Эйджер.

Линан устремился к нему, но против собственной воли ухватился рукой за канат, свисавший с борта корабля.

— Ваше Высочество, вы непременно выберетесь отсюда со временем… — Эйджер успел схватить принца за рукав куртки.

Линану удалось наконец освободиться от мешавшего движениям каната, и теперь он изо всех сил размахивал руками, стараясь следовать совету старшего друга, чтобы удержать равновесие. Рукав его куртки выскользнул из рук Эйджера, и Линан, пошатнувшись, упал в морские волны. Вынырнув на поверхность, он успел увидеть, как отдалялся от него корабль «Брызги моря». Капитан Туральер и еще несколько матросов с широкими белозубыми ухмылками глядели на него.

Камаль и Эйджер успели в одно и то же мгновение схватить и втащить несчастного принца в шлюпку, точно рыбу, пойманную на крючок. Он лежал на дне шлюпки, кашлял и чувствовал себя несчастнейшим созданием на всем белом свете.

— Надеюсь, что вы неплохо искупались, Ваше Высочество, — с ядовитой вежливостью осведомился Эйджер.

Линан нашел в себе силы, чтобы подняться и перебраться в середину шлюпки, отбросил со лба мешавшие ему мокрые волосы.

— Благодарю вас, я искупался великолепно, — с достоинством ответил он своему наставнику.

Эйджер промолчал, а спустя мгновение с легкостью бывалого мореплавателя установил податливую мачту и закрепил одинокий треугольный парус. В следующий миг ветер этот парус раздул, и четверка изгнанников начала свое странствие.