Наследник Темного Клана 4 (СИ)

Интерлюдия 1

Две фигуры застыли у ведущей внутрь дома двери с прозрачными стеклянными вставками. Я не мог видеть их лиц, только расплывчатые, словно бы сплетённые из дыма, силуэты.

Дверь с шумом распахнулась. Фигуры застыли на пороге.

— Со всем почтением и прочее, но вы уверены, что здесь безопасно? — спросил металлический голос, полностью лишённый интонаций и человеческого тепла. — Всё-таки Чёрный дом. Монстры и Чернота… Они не пожалеют даже вас со всеми вашими умениями!

Этот голос звучал приглушённо, как будто уши были набиты ватой. Но всё равно он показался мне знакомым…

— Безопасно? Ну конечно же нет! В Чёрных домах не бывает безопасно, — отозвался второй голос. Он тоже был искажён, и разобрать хоть какие-то индивидуальные особенности было невозможно. — Но здесь нет ничего, с чем мы с нашим уровнем силы не смогли бы справиться. Эти медальоны сумеют нас защитить…

— Вы так в них верите? — В первом голосе послышались едва различимые сквозь металлический отзвук нотки тревоги. — Этот старик мог оказаться безумцем, а вся его идея с Изначальными Рунами — неработающим бредом!

— Безумцем? О нет, Смирный — не безумец! Странный, не от мира сего — да. Но не безумец! Скорее уж гений… — Второй голос звучал всё также спокойно. — К тому же ты чувствуешь, как сила струится от этого медальона. Странная сила! Она не принадлежит нашему миру. Так что чем бы эти Руны ни были, они работают…

Фигуры продолжили двигаться в небольшой прихожей, говоря так тихо, что я не мог их разобрать.

Но сейчас их беседа волновала меня далеко не в первую очередь. Прежде всего я хотел понять, как я здесь оказался.

Всё, что я помнил, это как, замаявшись искать в обители Оскуритовых ловушки Тьмы, я сел в кресло. А после этого меня засосало в мягкую, тёплую, бесконечную темноту…

Но сейчас я бодрствовал. И никак не мог понять, что происходит. Я стоял на лестнице между первым и вторым этажами и рассматривал разворачивающуюся внизу сцену. Этот небольшой дом нисколько не походил на фамильное гнездо Оскуритовых. Судя по размерам, облупившейся краске, плохонькому ремонту, — самый обыкновенный домишко семьи среднего достатка. Единственное украшение, что я мог разглядеть, — схематичное изображение распустившейся розы на окнах.

Как я здесь оказался? И кто эти люди? Почему голос одного из них кажется мне таким знакомым?

Я попытался сдвинуться, но не смог. Ноги будто приросли к полу, а тело наполнилось свинцом. Сделать хотя бы лёгкое движение пальцем казалось непосильной задачей.

И ладно тяжесть! Что было хуже всего, я не мог видеть собственное тело. Пустота на его месте была абсолютной, и я даже начал сомневаться в том, что оно и в самом деле у меня есть…

Что же происходит? Может, я всё ещё сплю? Или… Я сглотнул. Или очередная ловушка Черноты всё-таки сработала, и я умер? Нет, вряд ли. Я бы запомнил. Огонь, грохот, раздирающие плоть зубы, — в памяти бы осталось хоть что-то! К тому же я чувствовал, что где-то там, далеко, у меня есть лёгкое и послушное тело, и я всё ещё жив.

Всё происходящее немного напоминало те чувства, что я испытал, когда Чернота, пытаясь договориться, переместила меня в одну из версий моего родного мира. Тогда мир вокруг тоже казался реальным, но был лишь одной из версий известной мне реальности.

Главное отличие заключалось в том, что теперь я был наблюдателем. Я не мог ни говорить, ни двигаться. Только безмолвно смотреть на разыгрывающийся передо мной спектакль.

Исходя из того, что я видел, вывод напрашивался сам собой, — я был в Чёрном доме. Но только в доме необычном. Здесь были плесень и колышущиеся под потолком живые отростки, в углах копошились крысы, из дальних комнат доносился прекрасно знакомый перестук когтей по полу. Вместе с тем Чернота не так уж многое здесь изменила. Элементы интерьеры сохранили яркие краски, а монстров было куда меньше, чем в другом Чёрном доме из всех, в которых я побывал.

Но, так или иначе, это был Чёрный дом. И эти двое, кем бы они ни были, зашли сюда по доброй воле. Безумцы! Да никто во всей Империи, а, вероятно, и во всём мире не мог этого сделать, не рискуя быть уничтоженным ещё на пороге. Особая генетика Оскуритовых помогала мне избежать мгновенной смерти, а вот остальным надеяться было не на что.

Разве что…

Двое вторженцев снова оказались в поле моего зрения. Они наконец-то вышли из тени, и я смог увидеть их более чётко.

Одного из них я знал.

Плотно скрывающий лицо и фигуру Образ, плавные уверенные движения.

Воробей!

Это был он, без сомнений. Наша первая встреча после сражения в переулке. Теперь понятно, почему его металлический голос показался мне знакомым. Я же столько раз его слышал…

А вот второй был мне незнаком. Он тоже использовал Образ, но только работал он по-другому, не как у Воробья. Его тело казалось полупрозрачным и при каждом изменяло цвет, словно он был не человеком, а хамелеоном. Но пусть его Образ и выглядел иначе, он ничем не уступал Воробью.

Кто он такой, я не знал, но догадывался. Пересмешник! Последний третий заговорщик. Признаться, я уже начинал сомневаться в том, что он существует на самом деле…

Что было хуже всего — так это знакомые мне медальоны, мерно покачивающиеся на их шеях в такт движениям. В отличие от остальных деталей их костюмов, я мог видеть их очень чётко. Это были те самые медальоны, которые профессор Смирный использовал для укрощения Черноты.

Откуда они у них? И что они вообще здесь делают?

Я попытался спрятаться, но не сумел сделать ни шагу. Мои ноги оказались словно приклеены…

Приближающуюся к ним Черноту я заметил раньше них. Она выползла из-за угла, могучая чёрная туча, и не тратя ни мгновения, бросилась на них.

Для любого другого человека, Одарённого или обыкновенного, аристократа или простолюдина, смелого или трусливого, это был бы смертный приговор. Прикосновение Черноты сжигало плоть дотла. Сопротивляться ему могла только сильная генетика Оскуритовых, и то совсем непродолжительное время.

Но не успел я обрадоваться, что с заговорщиками наконец-то будет покончено, когда произошло кое-что, чего я совсем не ожидал.

Воробей и Пересмешник не попытались скрыться от Черноты, а наоборот шагнули к ней.

Чёрный дым застыл, словно не понимая, что происходит, а затем, прямо на глазах, начал дрожать и изгибаться. Он скручивался в спираль, крутился волчком, приобретал самые невероятные формы, взлетал к потолку и падал на пол…

В это было невозможно поверить, но древняя межмировая сущность пыталась сбежать!

— Получается… Получается! Она и в самом деле нас боится! — прокричал Воробей, и в металле его голоса я услышал торжество.

— Только не отпускай! Мы не имеем права её упустить! — прокричал Пересмешник и заговорил низким гипнотическим тоном. — Ты в нашей власти. Ты слышишь нас, ты подчиняешься нам. Ты будешь делать то, что мы тебе велим…

Чернота вздрогнула в последний раз и покорно замерла перед ними. Она покорилась их воле.

— Вот так… Сегодня она смирная… Осталось немного… — произнёс Пересмешник, протягивая к ней руку.

И тут я наконец-то почувствовал собственное тело. Я снова мог двигаться!

Половицы оглушительно заскрипели под моими ногами. Заговорщики вздрогнули, и Чернота, воспользовавшись моментом, растворилась без остатка.

— Что это было⁈ — прокричал Воробей.

— Не знаю. Но я что-то увидел… — тихо произнёс Пересмешник.

Я не понял, что произошло. Он только что стоял внизу, а вот уже застыл рядом со мной на лестнице. Его глаза блеснули холодным красным огнём, а в следующее мгновение его укреплённая Даром ладонь пробила меня насквозь.

Моё тело истончилось, стало тонким и слабым. Невидимая воронка с шумом его втянула, и видение таинственного Чёрного дома и обоих заговорщиков исчезло.

Воробей и Пересмешник переглянулись. На краткий миг они оба увидели лицо того, кого здесь никак не могло быть!

— Марк Оскуритов… Вы же тоже это видели⁈ Но как⁈

— Сложно сказать наверняка… — Пересмешник, тяжело дыша, прислонился к стене. — Чёрные дома не изучены до конца. По нашим данным сейчас он должен быть в обители Оскуритовых. Но если между домами, как полагают некоторые учёные, и в самом деле есть незримая связь…

— Хотите сказать, что мы имеем дело с проекцией? — В металлическом голосе Воробья слышалось недоверие. — То есть он, находясь в своём фамильном гнезде, мог нас видеть и слышать? Тогда… Тогда у нас большие проблемы!

— Это ещё почему? — Голос Пересмешника звучал низко и грозно.

— Потому, что теперь он знает наши планы! Ему известно, что мы задумали. Да он знает, кто мы такие!!!

В привычки Воробья не входило волнение по каждому поводу. Но внезапное появление мальчишки Оскуритова было способно вывести из себя кого угодно!

Кого угодно, но не Пересмешника.

— Ничего не изменилось. Да, теперь он знает, что мы можем влиять на Черноту. И про то, что мы узнали секрет Смирного, ему тоже известно. Но это всё мелочи! Он не видит всей картины. Не имеет представления о нашем новом союзнике, которого сам же нам и подарил. Мы всё также сильны, а план только набирает обороты…

— Но наши лица…

— Надёжно скрыты Образами! Он ничего не знает. — Пересмешник строго посмотрел на Воробья. — Я понимаю, через что вы прошли. И не вижу ни единой причины, чтобы такой сильный человек отказывался от исполнения плана, когда осталось совсем немного. Вспомните, что Император с вами сделал…

Голова Воробья медленно опустилась и тут же поднялась обратно. Воспоминания придали сил. Ничто не забыто! Виновные должны ответить.

— Вы правы. План ещё действует. И мы должны поспешить. Впереди много работы!