Наследник огня и пепла. Том V. Кровь и дороги

Глава 6 Трудности масштабирования

— Простите, мой сеньор, — вывел меня из раздумий тихо подошедший слуга. Хотя нет, это не слуга. Один из помощников моего казначея. Я узнал его. Тот самый, не запоминающийся, который принес мне послание от Вокулы, когда в городе было восстание топ-топов. Его звали Фанго. Что-то вроде «Плюгавый». Не знаю, ненавидели ли его родители, или это прозвище дали ему уже в Поместье. На вид он был чуть хлипче обычного крестьянина. Но я уже знал — может он и Фанго, но храбрости и рассудительности ему не занимать.

Разумеется, сам я бы его вряд ли запомнил по имени. Но мне напомнили. Именно имя Фанго назвала мне жена прошлым вечером. Когда мы с ней лежали в постели. Что для Фанго, будь он хоть чуть меньше похож на крысу, могло кончится плохо.

Мы с женой не оставались наедине примерно никогда. Но перед сном, в постели, можно было немного пошептаться. Фрейлины спали в соседней комнате, самые верные служанки в нашей, но у двери, за дверью периодически позвякивали броней стража. И вот тогда начинаются семейные разговоры. Ну вы знаете. Надо починить, докупить, сходить. Вот только в наших еще было «убить» и «кто может предать». Адель беспокоило, что в руках Вокулы сосредоточилось слишком много всего. И она считала, что часть обязанностей с него нужно снять. И уж точно не нагружать его обязанностями Гвены, как я уже было решил. Вот только тогда встает вопрос — кому? Кому доверить этот зародыш тайной службы, оставшейся от демонессы?

— Мне, — тихо ответила вчера вечером Адель. — У меня есть в этом небольшой опыт.

Я улыбнулся и погладил её по щеке. А сам отстраненно наблюдал за бешеным припадком паранойи внутри себя. Хочется верить, что это остатки от Магна. Однако, если рассуждать разумно, то Адель чужая. И у неё есть куда вернуться. Насколько она предана мне? Или Караэну? Впрочем, про Караэн, это я уже точно сам. В том мире ещё не изобрели патриотизм.

— Хорошо, — сказал я. — Но тебе потребуется кто-то, кто смог навести порядок в бумагах так же, как Вокула. Он как раз говорил о том, что у него есть не очень тупой помощник… Не помню, как его имя. С крысиной мордочкой…

— Фанго, — хихикнула Адель.

Сейчас, вспоминая этот момент, я задумался — откуда Адель знала это имя? Услышала? Возможно. И тут же вспомнила. «Похож на крысу» не самый распространенный тут оборот. Я коснулся нежной веточки розового куста. Мне очень не хватало вот такой же кустистости. Ещё пары дядей, у каждого по пятку детей. А еще двоюродные и троюродные дяди, тёти, братья. Целый клан, рыл минимум в тридцать. Чтобы расставить на всякие важные должности. И они бы перегрызли друг другу глотку. Те, кто предприимчивее, задушили бы остальных. Как Гонорат. Теперь, когда Адель скоро родит, мне надо всерьез озадачиться легитимностью власти. Самые великие Империи падали из-за несовершенства механизмов наследования.

— Простите ещё раз сеньор, — снова напомнил о себе Фанго. Его крысиная мордочка ничего не выражала. — Разрешите сказать?

Только дождавшись моего милостивого кивка, он продолжил, сразу по делу:

— Встречи с вами добиваются трое. Один бандит, по имени Рудо. Вы помните его, он был среди убийц напавших на вас. Позже Гвена освободила его и он выполнял её поручения. Должно быть, он хочет попросить для себя волшебный меч, что был у сеньоры Гвены.

Мне понравилась его формулировка. Он не сказал что Рудо хочет «вернуть себе меч». Вообще не упомянул, что меч когда-то принадлежал Рудо. Сделав небольшую паузу, Фанго не дождался от меня никакой реакции. Даже если Фанго прав, я хочу это услышать от Рудо лично. Магну крепко вбили в башку — нельзя верить ничему, что говорят о других. И, тем более, пересказу чужих слов. Иначе легко стать объектом манипуляций.

— Второй проситель Бруно Джакобиан, это… — продолжил Фанго.

— Я знаю кто это, — перебил я его. Фанго поклонился. Я почему-то подумал, что если решу его пнуть сейчас, то он не будет пытаться увернуться.

— И последний проситель, это сеньор Фредерик. Он настаивал особенно сильно. И сейчас ожидает вас в Большой Гостиной.

— Хорошо. Приведите их в сад, я приму их в беседке, — решил я. Даже хорошо, что появились дела. Я бросил взгляд на Сперата. Тот снова выпал куда-то, застыв поодаль перед кустом с опадающими розами. — За Фредериком я зайду сам.

С этими словами я встал и быстрым шагом направился к лестнице. Поднялся и подошел к дверям в Большую Гостиную Только тут обернулся. Ланс и так гремел доспехами рядом, меня интересовал мой оруженосец. Сперат в этот раз среагировал быстрее и почти не отстал. Может так, потихоньку, и расходится? Скорбь похожа на боль, от неё можно отвлечься.

В Большой Гостиной я застал скандал. Или, точнее, скандалил один Фредерик, остальные просто молчали и отводили взгляд от разбушевавшегося наемника.

В зале присутствовали, с моей стороны: Белый Рыцарь, Матль и еще трое сотников, назначенных из ветеранов «чуханов». Мы собрали много трофейного оружия и я принял решения удвоить количество своей регулярной пехоты. Она показала сносную боевую эффективность.

Кроме них и Фредерика тут были полевые командиры от гильдии ткачей.

— Слабые? Только и могут, что в одно и тоже место копьями тыкать? Да вы, пехотная грязь, даже не видели настоящего врага! Мы! Мы! Мои люди и ваши всадники добыли вам победу! Мы заплатили кровью за каждую тварь, любая из которых бы просто вырезала вас, вонючих топ-топов!

Я глянул на Белого Рыцаря, но тот демонстративно смотрел в сторону и не вмешивался.

— Сеньор Фредерик, — негромко позвал я. Наемник развернулся на каблуках, по прежнему держа руку на мече. Ему потребовалось время, чтобы успокоить дыхание и унять темный огонь ярости в глазах. Последнее — в буквальном смысле, я видел как магия язычками плещется вокруг его зрачков, ища себе жертву. Ланс тоже что-то почувствовал и шагнул вперед, чтобы закрыть меня своей одетой в доспехи тушкой. Сперат начал заходить сбоку. Тяжело с этими военными, слишком легко они переходят от злости к насилию.

— Сеньор Магн. Я искал вас, — наконец сказал Фредерик.

— И я догадываюсь, зачем, — кивнул я. И повернулся к Фанго. — Проводите сеньора Фредерика в сад. И распорядитесь, чтобы подали что-то перекусить. Сеньор Фредерик следуйте за Фанго, я присоединюсь к вам чуть позже.

Сплавив Фредерика, я подошел к столу, на котором лежал лист пергамента изображавший карту. Именно изображавший — это были мои личные художества. Тут никто о нормальных картах представление не имел. Поэтому поле боя пришлось рисовать мне на папирусе. Или ждать, пока сделают масштабную модель. Вот в макеты тут умели. Поверх моих неряшливых линий лежали несколько медных монет различного достоинства. Они изображали наши войска. Войска нежити изображали шестигранные кубики для игры в кости.

— Прошу вас простить меня за грубость моего командующего кавалерией, — сказал я, заставив горожан переглянуться. Даже с некоторым испугом. Как говорят в Караэне, хуже неблагодарности от аристократа, только его благодарность. Поэтому и извинения от Итвис вызвали тревогу. — В его защиту скажу, что он потерял треть своих рыцарей в той битве.

— Я тоже потерял четверых. В том числе любимого из моих племянников, — буркнул один из «ткачей», больше похожий на боксера-профессионала.

— Я скорблю вместе с вами, — тут же сказал я, нова выбив у него почву из под ног. Эта фраза была местным аналогам «примите мои соболезнования», только менее официальная и более личная. — Просто сеньор Фредерик не привык к тому, что пехотинцы умирают меньше всадников.

Это вызвало откровенно злорадные усмешки у всех, кроме Ланса и Белого Рыцаря. Даже Сперат тихо хмыкнул. В Битве у Ворот, как начали называть схватку с нежитью, погибло около сорока горожан. И это при том, что почти десяток из этого числа приходился на моих «чуханов». А вот всадников пало больше шестидесяти. Пока пехотинцы отбивались от пехоты из скелетов, атака ведомая Фредериком, столкнулась с гулями и вампирами. Именно гулем был мой противник на второй линии обороны, как мне уже подсказали — вампиры не вылазили из своих непроницаемых для солнца ящиков до самой темноты. И даже чуть дольше. Слишком уж боятся они света. Или просто слишком слабы днем, даже если свет не падает прямо на них. К несчастью для элиты армии мертвецов, всадникам Караэна было, что им противопоставить. Гулей жгли, морозили, рвали магией. И просто рубили на куски. Однако, битва была трудной. Фредерик потерял из своего знамени пятерых рыцарей, не считая пажей и оруженосцев. А у него их всего было человек пятнадцать. Для аристократов такие потери неприемлемы, конечно. Но в этот раз победа была слишком очевидна, а добыча очевидно близка, чтобы отступать. И конница Караэна, армированная наемниками Фредерика, проявила невиданную прежде стойкость сумев превозмочь пусть и уступающиго им в несколько раз численно, но страшного и сильного врага.

Сразу после битвы я устроил разбор полетов. И быстро стало понятно, что даже у нежити есть те же проблемы с масштабированием, что и у меня. Кто бы не вёл в бой скелетов на Древнем Тракте, он показал высший класс. Как только армия нежити была разбита на множество отрядов, сразу стало ясно, что некроманты в основной своей массе сильно не дотягивают до такого уровня управления. Скелеты иногда тупили прямо как кремниевые болванчики в играх моего мира. Утыкались в препятствия, действовали предсказуемо. Зато против них оказались очень хорошо поднатаскавшиеся в жестоких «соревнованиях» городские сотни. Да и вообще многие горожане были ветеранами хотя бы одной большой битвы и были не готовы бежать прямо вот так сразу.

Некромантам надо было проявить чуть больше тактической гибкости. Сманеврировать своими силами, найти слабые места. Может, отойти и выдвинуть вперед лучников, «размягчить» плотную толпу ополченцев Караэна перед своей атакой. А получилось, что они поставили все на первый удар пехотой и глубокий обход конницы. И как только это не сработало, потеряли управление и их проигрыш стал вопросом времени. К тому же, горожане быстро сообразили, что надо выбивать некромантов без которых скелеты теряли инициативу вообще и только вяло отбивалась, стоя на месте. Добивание скелетов затянулось — последние костяки застали рассвет и, дымясь, рассыпались уже от лучей солнца. Если бы у врагов было чуть больше инициативных командиров, или в принципе, чуть побольше некромантов — первая неудачная атака вполне могла остаться просто неприятным эпизодом в начале выигранной нежитью битвы. То что делало скелетов идеальными солдатами — абсолютное подчинение воли своего «пастыря», было и их самым уязвимым местом. Если эта воля переставала довлеть, то пехота нежити на поле боя становилась пассивной, как крестьяне. Впрочем, даже крестьянам хватило бы ума начать разбегаться.

Поэтому Золотой Империи нужны гули. Да и люди — среди конницы были в основном обычные живые люди, только пара десятков оказались гулями. Хоть какая-то часть армии, которая может думать сама. Забавно, что вампиров на всю армию вторжения набралось вряд ли больше десяти. И, хотя именно вампиры оказались самые опасные, к тому времени когда они могли проявить свой боевой потенциал, его как раз хватило только на то, чтобы сбежать в болота. Всадники Караэна преследовали тех, кто бежал по Древнему Тракту и настигли всех.

Уже после битвы стало понятно, на что рассчитывали нападавшие. Несколько вампиров вылезли из тайных убежищ в городе и попытались открыть Военные Ворота для своей армии. И открыли их. В процессе погибло несколько городских стражников, но Сакс Поло проявил энергичность и предусмотрительность. Убить вампиров он не смог, как и предотвратить открытие ворот. Зато не дал распространиться панике и купировал их успех, зажав вампиров в превратных башнях. Когда вампиры-диверсанты поняли, что их армия разбита, они с боем прорвались за стены, в сторону контадо. Их преследовали, искали и нашли двух залегших в спячку днем. Вытащили на свет, прокоптили и разрубили на части. Трудно сказать, нашли всех или кто-то сумел уйти — но городские власти поспешили объявить, что найдены и убиты все.

Вообще битва получилась довольно удачной по последствиям. Сравнительно маленькие потери. Хотя, конечно, Фредерик, Сперат и даже я, с этим бы поспорили. Зато богатая добыча. Вампиры и гули, очень похожи на живых людей не только внешне, но и тягой к комфорту. В обозе были телеги с их походным инвентарем — палатками, гардеробом, мебелью. К тому же, нежить уничтожила по дороге несколько караванов и тащили их повозки с собой. Разумеется, добравшихся до купеческих телег всадников мало волновало неприкосновенность частного капитала — десятки, может даже пара сотен счастливчиков заметно обогатились.

А главное для меня, это то, что уничтожение около двух тысяч скелетов пехоты и нескольких сотен не полностью живой кавалерии принесло Караэну просто невероятное количество оружия. Если бы тут были лимоны, то я бы решил что в гильдии оружейников последнюю неделю едят только их. С такими они ходили лицами. Цены на копья и кольчуги упали вдвое. На какую-то часть оружия попытался наложить лапу город в лице Серебряной Палаты. Но куда там — Арсенал пополнился не более чем на полусотню щитов, пару десятков комплектов самой сомнительной брони и пару сотен копий. А вот мои парни теперь блестели сталью почти все. И даже больше. Я даже решил удвоить их количество. Назначив сотниками прошлых десятников. Матль стал во главе этой банды.

Уже на следующий день после битвы я уяснил, что проблемы масштабирования тут не решаются даже магией. И решил устроить нечто вроде курсов молодых командиров. Даже отдал под это Большую Гостиную, чтобы придать нужного веса. А Адель посоветовала подавать обед и ужин. С мясом. И теперь каждый день в Большой Гостиной приглашенные от гильдий бывалые делились боевым опытом с моими сотниками. Разговор начинали они всегда с Битвы у Ворот, но к вечеру и под пиво неизменно разговоры доходили и их прошлого. Даже вечно всем недовольный Матль признал, что эти несколько дней были полезны года муштры для него, как для командира. Мои сотники впитывали чужой опыт как губка и я был вполне доволен своей задумкой.

Разумеется, не обошлось без местного колорита. Белый Рыцарь тут был не просто так. Местное сословное общество остро реагировали на неясность статуса моих солдат. Поэтому присутствие рыцаря было просто необходимо — иначе начинались выяснения отношений, вплоть до поножовщины. Да вон, Фредерик тут побыл минут десять и тут же начал всех строить. Хотя его заподозрить в надменности трудно.

— Итак, хозяин Нафт, вы рассказывали о вашей роте, — напомнил Белый Рыцарь.

И Нафт, со шрамом уродующем ему губы, прокашлялся и начал рассказывать. Ему, похоже, ткнули караэнским мечом в лицо, еще в молодости. Мало того, что Нафт шепелявил, из-за отсутствия передних зубов, он каждое слово по делу вводил в повествование только со свитой из полудесятка слов-паразитов. Я перестал его понимать через минуту, но птенцы Матля ухватили суть, то и дело уточняя.

— Таков и был ваш замысел? — спрашивал один. И пока Нафт пучил глаза и переспрашивал, они успевали обсудить рассказ Нафта между собой. Говорили они почти как Нафт, разве что только среди их речи мелькали слова вроде «план», «действия», «приказы». Только переиначенные на местный манер. «Замысел» вместо «плана» и так далее.

Нафт командовал сотней ткачей на которую пришелся удар одной из атакующих колонн нежити. И она устояла. Без уточняющих вопросов моих сотников я бы не уловил деталей. Костяной Голем легко перемахнул колья и ров, но остался один — скелеты замешкались. Или, скорее, растерялся управляющий ими некромант. Большую часть описания схватки представляла собой отчаянная храбрость самого Нафта и группы его ближних бойцов, которые рубили голема, теряя своих, одного за другим. К счастью для них, в рядах ткачей оказалось несколько сносных огневиков и один талантливый воздушник, которые смогли снести «надстройки» на теле голема, а остальное довершили удары алебард. Когда некромант решился и разрушил строй скелетов, заставив их лезть на ощетинившийся строй ткачей толпой, чтобы просачиваться через густо вбитые в землю колья и карабкаться на вал из наверх скользкого, хоть и неглубокого, рва — костяной голем уже был практически уничтожен. Считанные минуты. И Нафт с другими сотниками уже снова держал руку на пульсе битвы. Скелеты шли густо и смогли оттеснить ткачей от рва, но в этот момент управление ими со стороны некромантов было потеряно. Нафт уверял, что это достали некроманта арбалетчики ткачей. Судя по скепсису Матля и остальных моих сотников, у них были основания этому не верить. Как, похоже, и в индивидуальный героизм Нафта.

— Выдохся, пастырь-то, — тихо сказал Матль, подойдя ко мне. — Как пить дать, выдохся. Тут из бурлаков вчерась один был. Так он рассказывал что против них совсем слабый пастырь вышел. Своих костлявых только до наших довел, на расстояние удара копьем. И встал. Сомлели костлявые, а холем в ров влез, а вылезти не смог. Так и стоял там до утра. На левом это фланге было, у батраков, значит. Я так мыслю, некромантам тяжко своими управлять, когда их много. Ровно как мне кричать. Ежели больше сорока человек, в плотном строю, кто-то да не услышит. Десятники нужны. А у них не было. Мы ж потом с Жуком ходили, нарочно считали. Полтора десятка насчитали лысых таких, с черными метками на мордах. Мыслю, это пастыри и были. Так маловато же, на такую орду костлявых. Как сами мыслите, сеньор Магн?

В этот момент я заметил, что остальные притихли и прислушиваются ко мне.

— Думаю, что ты прав, — я положил Матлю руку на плечо. — Прав в мелком. Но не прав в крупном. Может у них и было маловато некромантов для такой орды. Вот только раньше, видимо, этого хватало. Только люди Караэна смогли устоять и дать бой. И только тут только они посыпались. Под ударами наших алебард.

Матль довольно кивнул.

— Ну так это само собой! — и расправил плечи. — Пока варг не придет, каждый петух рыцарем ходит!

На этой назидательной ноте я решил покинуть собрание не благородных сеньоров и отправиться в парк. Больше всего меня интересовал разговор с Бруно. Я ожидал от него ни много ни мало, как ответа на вопрос, которым тут задавались с тех пор, как изобрели вопросы. Я попросил Бруно выяснить, что такое магия.