Наследница Ветра

Глава 15

— Вэр, ты мне сейчас все косточки переломаешь! Я дышать не могу!

Уже около пяти минут (если я еще могла правильно различать время после долгого пребывания в Стальных горах) мой названый братик не выпускал меня из своих могучих объятий.

— Но я же так соскучился!

— Я тоже, но это не повод ломать мои кости!

И только Кузьмяк сидел довольный на сочной зеленой травке и злорадно потирал лапки.

— Вот и побудешь на моем месте, хозяйка моя любимая! — передал он мне по ментальной связи. Нам теперь не обязательно было смотреть друг другу в глаза, да и вообще находиться рядом. — Будешь знать, как меня на растерзание кошкоубийце отдавать!

— Еще раз пикнешь — отправлю сообщение Айри, где нас можно найти.

— Понял. Замолк.

Здесь я откровенно блефовала, ведь Айри был заказан вход в Эмеральд, уж не знаю, по какой причине. Собственно, Кузьмяку туда тоже было нельзя.

— Сегодня мы не пойдем в Эмеральд — вам отдохнуть нужно, — сказал Вэр, наконец отпуская меня.

— Согласен, — Рэй тут же растянулся на траве, положив под голову свою дорожную сумку. А Кузьмяк устроился у него на животе и принялся громко урчать от удовольствия, когда здоровяк почесал его за ушком. — Кира, иди сюда.

Я покачала головой. Еще не время.

— Спасибо, Рэй. Я не устала.

Телохранитель пожал плечами и закрыл глаза. Уснул, а вместе с ним засопел и котенок.

— Идем со мной, — шепнул Вэр.

— Хорошо.

Солнце уже заходило за горизонт, расписав могучие деревья Эмеральда малиновыми красками. Было тепло, но не жарко. На небе не было ни облачка, и только легкий ветерок баловался, играя с моими волосами. Постойте… Это же мой ветер!

Он был необычайно нежен, словно просил прощения за то, что так долго отсутствовал. И я, признаться, очень по нему скучала. За столько лет я настолько к нему привыкла, что уже не мыслила своей жизни без него. Закрыв глаза, я отдалась ласкам своего невидимого повелителя, а он словно подпитывал меня своей силой и… своей любовью. Я впервые ощутила, что ветер меня любит. Но не так, как мужчина любит женщину, а женщина мужчину. Он любил меня так, как родитель любит свое несмышленое дитя.

Из сладостного забытья меня вывел оклик Вэра. Арахноид сидел на краю скалы, свесив ноги вниз и смотря куда-то вдаль. Я уселась возле него, положив голову ему на плечо, а он обнял меня за талию. Ветер же теперь играл не только с моими волосами, но и с длинными льняными локонами Вэра.

Я посмотрела вниз: если упасть отсюда, то в живых остаться не получится. Но мне не было страшно, ведь я точно знала, что мое время еще не пришло.

— Милая, прости меня, — Вэр сказал это одними губами, но я его услышала.

— Я знаю, что ты не мог поступить иначе. Но я все равно ничего не понимаю. Что это было? Что со мной произошло? Сколько бы я ни старалась, но я ничего не могу увидеть! Моих способностей для этого не хватает!

Ветер погладил меня по щеке, словно успокаивая.

— Это я во всем виноват.

Неправда. Я это чувствовала.

— Ты?

— Это я поместил чудовище в Стальных горах.

— Поэтому тебя не пускали туда?

— Да, милая. В своих бедах мы почти всегда виноваты сами.

Я и сама так думала. Жаль, что об этом вспоминаешь только тогда, когда дело уже совершено.

— Зачем?

— Зачем я это сделал? Так было нужно. Но я не знал, милая, что оно будет охотиться на гномов.

— А почему оно не трогало людей?

— Потому что ему было запрещено. Ведь однажды оно должно было встретиться с тобой.

— Именно со мной?

Он повернул голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Да. Именно с тобой. Прости, милая.

Я сглотнула. Мне все равно никуда не деться от предначертанного. Уж я-то это знала.

— Что от меня требуется? Что я должна сделать?

— Я пока не могу тебе рассказать. Это ты узнаешь не от меня.

— От кого?

Вэр покачал головой и поцеловал меня в лоб.

— Скоро. Уже совсем скоро.

Понятно. Больше он мне ничего не расскажет.

Мы еще долго сидели, любуясь закатом. Может быть, мне и нужно было бы причитать: «Ах! Как я молода! Мне бы еще жить да жить! Я еще так мало видела, так мало успела!» Вот только зачем? Давным-давно Наставница мне все объяснила: мы все когда-нибудь умрем, только гадалки знают когда, и с этим придется смириться.

Поэтому на душе у меня сейчас было спокойно, ведь зная, что тебя ожидает скорая смерть, начинаешь смотреть на вещи по-другому. Начинаешь ценить данное тебе время.

— Вэр?

— Да, милая?

— Мне можно быть с Рэем?

Арахноид откинул голову назад, вглядываясь в звездное небо. Мой ветер окружил нас, подняв вокруг хоровод из прекрасных цветов. Один из них упал мне на колени. Рододендрон.

— Да, милая, — кивнул Вэр, а затем, немного помолчав, добавил: — Только это будет недолго.

— Я знаю.

— Видела? Хотя… Конечно. Видела. По-другому и быть не могло. Ведь это же ты.

— Спасибо за комплимент, — невесело улыбнулась я, вставая. — Пойду немного посплю.

— Хорошо, милая. Я еще немного здесь посижу.

Поцеловав друга в щеку, я встала и хотела было уйти, как заметила возле Вэра неясное свечение. Его очертания складывались во что-то знакомое, и я напряглась, ожидая увидеть нечто важное. Но видение исчезло, словно догадалось, что за ним следят.

Пожав плечами, я наконец ушла.

Кузьмяк все так же лежал на животе у Рэя, только теперь вытянулся во весь рост — ночи здесь были довольно жаркими. Осторожно, чтобы не разбудить звереныша, я взяла его на руки и перенесла в заранее приготовленную корзинку. Кузьмяк что-то пробормотал во сне, тихонько вздохнул и, перевернувшись на другой бок, сладко засопел.

Немного полюбовавшись спящим фамильяром, я вновь вернулась к Рэю. К моему удивлению и тайной радости, он не спал. Подложив руку под голову, он смотрел прямо на меня, словно ждал, когда я сама к нему приду. И я пришла.

Взяв Рэя за свободную руку, я потянула его на себя. Он все понял и без сопротивления последовал за мной, ничего не спрашивая. На этот раз я не боялась заблудиться, хоть и не знала дороги.

По широкой хорошо протоптанной тропинке мы спустились вниз к самой границе с Эмеральдом. Никаких ограждений не было, но даже животные чувствовали, что страна эльфов защищена магией от непрошенных гостей.

Мы остановились только тогда, когда дошли до небольшого, сверкающего при свете яркой луны, ручейка, окруженного молодыми деревцами. Умывшись и вдоволь напившись ключевой воды, мы уселись на землю, предварительно расстелив покрывало, которое я достала из вещь-мешка.

Удобно устроившись, мы сидели друг напротив друга, держась за руки, и смотрели друг другу в глаза. Он понял. Он все понял.

— Ты вспомнила… — прошептал Рэй, гладя мои пальцы.

— Да.

Это коротенькое слово далось мне с огромным трудом. На глаза наворачивались слезы, но я их сдержала.

— Когда?

— После встречи с Великим Нечто.

Рэй на секунду замер.

— Почему не сказала раньше?

— Прости, Рэй, я не могла. Правда не могла.

Обретя вновь свои воспоминания и не имея возможности сообщить об этом Рэю, я боялась, что он мне этого не простит. Поэтому сейчас я была похожа на висящий над пропастью стеклянный шар, который держится лишь на тонкой нити, готовой порваться при малейшем дуновении ветерка. Я боялась дышать.

— Рэй?

Вместо ответа он притянул меня к себе, устроив мою голову у себя на груди. Его сердце билось с бешеной скоростью. Но не от гнева.

— Главное, что ты вспомнила, — сказал он и поцеловал меня в макушку. — Я люблю тебя.

Я затрепетала. Нет, я прекрасно знала о его чувствах, ведь они были отражением моих. Но одно дело просто знать, и совсем другое — услышать наяву.

Слегка отстранившись, я посмотрела на Рэя. Его сердце забилось еще сильнее, он ждал моего ответа.

— Я люблю тебя.

Услышав мои слова, Рэй больше не стал сдерживаться и закрыл мой рот поцелуем. Страстным, почти яростным. С явным усилием оторвавшись от меня, он почти прорычал:

— У нас есть время?

— Шш… — прошептала я, потянувшись к губам Рэя. — Столько, сколько захотим…

Наверх мы вернулись как раз к рассвету. Кузьмяк все еще спал, свесив хвост из корзинки, а Вэр, похоже, так и провел всю ночь, сидя на отвесе скалы. Я выдохнула: проявлять братскую любовь, изводя Рэя своими придирками, арахноид сегодня не будет. По крайне мере, какое-то время.

Я хотела разбудить Кузьмяка, но сильные мужские руки не позволили мне это сделать. Рэй притянул меня к себе, обнял за талию и склонил голову, явно намереваясь меня поцеловать (против я уж определенно не была), когда раздался полусонный кошачий голос:

— Хозяйка моя любимая, это ты тут шумишь? Апчхи! Простите, — звереныш пошатываясь поднялся, уселся в своей корзинке и еще замутненными после долгого сна глазами уставился на нас, и тут же их широко распахнул. — Ничего себе! Нет, вы только посмотрите на них! Вы чего это удумали, прелюбодеи несчастные?! Вы что не видите, что ли, что котеечка маленький еще, ему подобные сцены психику испортить могут, ему потом кошмары сниться будут, он заикаться начнет… Эх, вы! Эгоисты! Я на вас в Совет ведьм, колдунов и гадалок жалобу напишу!

— Киса, ты не умеешь писать, — улыбаясь, напомнила я фамильяру.

— Это к делу не относится! Я Вэру расскажу, он еще и от себя добавит.

Уж в этом я не сомневалась. Я попыталась выскользнуть из кольца могучих рук, но не тут то было. Рэй позволил мне лишь развернуться, и я теперь оказалась прижатой спиной к его телу, а сам он сцепил свои ладони у меня на талии, положив голову мне на макушку. Для этого ему пришлось сильно согнуться.

— Чего разорался? — спросил он у Кузьмяка.

— Чего разорался, чего разорался! Есть я хочу! Не понятно, что ли? Будто первый день знакомы! Мяса, мяса, мяса, мяса! Я требую мяса. Или я все Вэру расскажу… Мяса мне давай!

Вот и пришел момент моей мести. Хоть на этот раз не забыла.

— Киса, — ласково позвала я котеныша. Тот насупился, поняв, что ничего хорошего мои слова ему не предвещают. — А не ты ли всю нашу ссобойку не далее как вчера употребил?

Кузьмяк слегка замялся, но ненадолго.

— Так а я здесь при чем? Я же маленький. Я много не ем! — не моргнув глазом соврал фамильяр, начисто забыв, что обычно его пайка состоит из его собственной и половины моей. — Это все Рэй! Вон он какой громадный! Хозяйка моя любимая, неужели ты думаешь, что я бы пошел на такую подлость, как оставить тебя, о свет очей моих, о жемчужина моего сердца, о рубин моего глаза, о… сама чего-нибудь придумай. В общем, разве мог я тебя оставить без пропитания, зная, что ты всегда обо мне заботишься?! — он смахнул лапкой несуществующую слезу. — Да за кого вы меня принимаете! Я ведь благородный фамильяр гениальнейшей гадалки третьей степени, да я просто неспособен на… Эй! Громила! Хватит уже мою Киру лапать! Она мне принадлежит. Ты у меня вообще разрешение спрашивал?

Сначала мне показалось, что Рэй двинулся к котенку, чтобы вытрясти из того душу и уже приготовилась защищать своего питомца, но я ошиблась.

— Бери и не ной, — сказал мой телохранитель, а по совместительству и самый любимый мужчина по Обе стороны. Он достал из своей дорожной сумки завернутый в тряпицу кусок вяленого мяса и передал его Кузьмяку.

Звереныш сперва не поверил своим глазам, а потом схватил угощение и спрятал за своей спиной — чтоб не отобрали.

— Господин Рэй, — расчувствовался котенок и картинно всхлипнул. — Я всегда знал, что Вы — самая подходящая пара для моей любимой хозяйки. Я чувствовал, что Вы никогда не оставите меня… то есть ее в беде! — а затем он посмотрел на меня. — Слушай, Кир, не обижай его, ладно? Он хороший. И… Господин Рэй, а мясо еще есть?

Здоровяк хмыкнул и чмокнул меня в висок.

— Посмотрим на твое поведение.

— Да как можно! — Кузьмяк театрально приложил лапку тыльной стороной ко лбу и закатил глаза. — Да я же самый настоящий паинька! Да я же лапочка! Да я же просто прелесть! Да я же само…

— Киса, уймись. Ешь уже свое мясо.

— Понял. Умолк. Ем.

Обернувшись к Рэю и погладив его по лицу, я тихонько сказала:

— Разожги огонь, хорошо? У меня в вещь-мешке осталось немного крупы и специй. Кузьмяк достанет. Там еще ведро есть. Принеси, пожалуйста, воды. А я пока схожу за Вэром, что-то он долго не возвращается.

Наемник кивнул и выпустил меня из своих объятий. Сам он пошел к доедающему угощение котенку, а я отправилась на поиски пропавшего друга.

Вэр сидел там же, где я его и оставила. И в той же самой позе, словно за это время он ни разу не пошевелился. А мой ветер по-прежнему играл с его волосами, и мне показалось, что они ведут какой-то свой, слышимый только им одним, диалог.

— Вэр, — позвала я друга, но тот не обратил на меня никакого внимания. Тогда я решила попробовать другой способ. — Братик!

Арахноид встрепенулся и наконец повернул голову ко мне.

— И… — он зажмурился, будто какой-то навязчивый образ не давал ему покоя, а потом снова распахнул свои голубые глаза и ласково мне улыбнулся. — Кира, что случилось?

— Рассвет случился. Идем. Там Рэй с Кузьмяком завтрак готовят.

— Ну если завтрак… Тогда пошли!

Ветер снова куда-то исчез, и мне почудилось, что его зов становится все дальше, все неразличимее. Скорее всего он улетел куда-то за Эмеральд — моя интуиция подсказывала мне это.

Погода стояла чудесная, впрочем, как и всегда в вечнозеленой стране Эльфов. Дожди здесь никогда не шли, но растительность выглядела так, будто только-только напиталась живительной влагой. Даже небо над Эмеральдом всегда было безоблачным. Непрекращающееся лето и яркое солнце — что может быть чудесней? Как сказала бы Айри, только эльфийское светлое или золотистое.

— О, я смотрю, у вас все готово, — сказала я, глядя на моих любимых поварят. Рэй помешивал кашу в котле, затем зачерпывал немного большой деревянной ложкой, дул на нее и давал Кузьмяку на пробу. Ну просто семейная идиллия!

— Вы как раз вовремя, — объявил котенок, одобрительно кивнув наемнику, попробовав очередную порцию. — У нас с Рэем получилась замечательная каша. Даже мяса не надо.

— Правда? — я с сомнением посмотрела на своего звереныша.

— Да. То есть сейчас не надо, — поспешил исправиться Кузьмяк. — Но мясо все равно никогда лишним не бывает! Усаживайтесь. Сейчас кушать будем.

Меня приятно удивили перемены в поведении фамильяра. Только, боюсь, этот аттракцион послушания долго не продлится.

Пока мы завтракали, я не сводила глаз с Вэра. Мне определенно не нравилось его поведение — он сам на себя не был похож. Арахноид почти не притронулся к еде. И даже не возмутился, когда Рэй перетянул меня к себе на колени.

— Вэр, — позвала я друга. — Что с тобой происходит?

— А? — откликнулся он, словно только что очнувшись ото сна. — Ты о чем, милая? Со мной все в пор… Эй, ты! А ну прекрати лапать мою девочку!

Вот теперь он снова был самим собой, что меня немного успокоило. Но не до конца. Я вновь попыталась воспользоваться своими способностями, чтобы понять, в чем дело, но очередной блок не позволил мне это сделать. Кто-то определенно не желал, чтобы я все узнала раньше времени. И это был не Вэр.

— Хорошо, — подозрительно легко согласился Рэй. — Я ее отпущу.

— Правда? — загорелся арахноид.

— Да.

— Вот так просто? — не поверил своему счастью Вэр.

— Нет.

— Э… То есть?

— При одном условии.

— Каком?

— Ты моешь посуду.

Братик, неужели ты поддашься на эту провокацию? Не позорь меня.

— Ладно. Договорились.

Нет, с ним явно что-то не то.

Арахноид взял котелок, выгреб остатки каши в миску и собрался идти к ручью, но я его остановила:

— Вэр, ты куда?

— Как куда? Посуду мыть.

— А зачем? Ты же вернул свою силу.

Мой друг удивленно посмотрел сначала на грязный котелок, потом перевел взгляд на меня и снова на котелок. Мое беспокойство начало возвращаться. И друзей с собой привело.

— Вэр, ты точно в порядке? — еще раз спросила я. Кузьмяк и Рэй тоже вопросительно уставились на арахноида.

— Конечно, я в порядке! — рассмеялся мой друг. — Это я вас проверял на забывчивость.

Ага, так я и поверила. По взглядам наемника и фамильяра было понятно, что они были того же мнения. А Вэр тем временем поспешил исправить свою оплошность, и уже через секунду котелок сиял первозданной чистотой. По крайне мере я так думала, ведь сама его таким сверкающим еще ни разу не видела.

— Ладно, пора уже и в Эмеральд выдвигаться! — объявил арахноид и развернулся, явно намереваясь двинуться к тропинке, по которой мы с Рэем совсем недавно спускались вниз.

— А вы ни о чем, случайно, не забыли? — возмутился Кузьмяк, пробежав вперед и перегородив Вэру дорогу. — А если точнее, то ни о ком? Хозяйка моя любимая, ты, часом, не забыла, что твоего обожаемого питомца высокородные и благородные эльфы разорвут на части, на кусочки, на щепки…и еще не знаю на что!.. как только он переступит лапой границу? Кодекс ведьм, колдунов и гадалок перечитай на досуге! Статья триста восемьдесят первая, где говорится, что…

— Киса, не истери! — расхохоталась я. — Все я помню. Ничего с тобой не случится. Я сделаю так, что они тебя просто обожать будут.

— Это как? — на меня уставились три пары заинтересованных глаз.

— Сейчас увидите.

Еще во времена своей учебы в Академии Магии и Ясновидения я подружилась с весьма интересной особой — главным и единственным библиотекарем Главной же библиотеки Университетского города Аной-Фруэнией Форс-Мошинской. Как-то раз, засидевшись за написанием очередного реферата, я осталась в библиотеке одна, если не считать мою новую подругу, да и она куда-то ушла. Мое внимание привлек забытый кем-то древний на вид фолиант. Это меня немало удивило, ведь Ана-Фруэния никого не выпускала из своих владений, пока все книги не будут сданы.

Поискав глазами библиотекаря и не найдя ее, я встала со своего места и подошла к столу, где и лежал фолиант. Мне было страшно до него дотронуться, казалось, что книга рассыплется в пыль от малейшего прикосновения. Но любопытство победило мой здравый смысл, и я перевернула первую страницу. Еще раз оглянувшись в поисках Аны-Фруэнии, я приступила к тому, за что меня Коршун (наша преподавательница — препротивнейшая особа, надо сказать) по головке точно не погладила бы, что, собственно потом и случилось. Я взяла почти уже дописанный реферат и на оставшемся свободном месте свитка принялась чертить схему заклинания. Вот сейчас именно его я и собиралась применить.

— Хозяйка моя любимая, ты чего это удумала? — вопросил Кузьмяк, пятясь по мере того, как я надвигалась на него. — Учти: если ты со мной что-то нехорошее сделаешь — я пожалуюсь на тебя в Совет ведьм, колдунов и гадалок. И на этот раз я не шучу! — а затем его взгляд стал совсем отчаявшимся. — Люди добрые, вы только посмотрите, что творит моя некогда самая любимая хозяйка на Этой стороне да и на той тоже! Чует, чует мое бедное маленькое сердечко, что задумала она дело неправое, меня бедненького-несчастненького пугающее!

— Кузьмяк, уймись уже! — хмыкнула я, загнав его в угол, а точнее, прижав к скале — деваться ему теперь от меня было некуда. Ну, разве что взлететь. — Когда я тебе что плохое делала?

— Напомнить? — возмутился мой звереныш. — А кто из меня недавно чуть всю душу не вытряс?

— А ты разве это не заслужил?

— А это к делу не относится! — гнул свое фамильяр. — Я, между прочим, еще маленький. Мне проказничать можно. Даже положено! А ты уже стар…, в смысле, взрослая. Так что тебе маленьких, то бишь меня, обижать нельзя. Ни по закону, ни по совести!

— Киса, посмотри мне в глаза.

Котенок еще немного поворчал, но подчинился.

— Милая, ты что же собираешься его… — округлил глаза Вэр, когда увидел, какие я делаю манипуляции.

— Да, — подмигнула я другу. — Не мешай, пожалуйста.

Рэй же спокойно расположился на траве, заварил себе отвар из лепестков амарантийской розы и, наслаждаясь кисло-сладким напитком, наблюдал за нашими действиями. На безопасном расстоянии.

Из вещь-мешка я достала тонкое широкое покрывало и накрыла им Кузьмяка. Затем я взяла котеныша вместе с покрывалом на руки и унесла его подальше от любопытных паучьих и наемничьих глаз. Свою драгоценную ношу я положила под три растущие рядом молодые осинки. Потом я достала свой мешочек с травами, выбрала нужные и посыпала ими покрывало, как обычно добавляла пряности в суп или кашу. Я ровно двадцать раз повторила заклинание и теперь любовалась проделанной работой. За все это время Кузьмяк не издал ни звука.

Вернулась я минут через пятнадцать.

— А где Кузьмяк? — спросил Рэй. Он уже допил свой отвар и даже успел помыть кружку.

— Милая, у тебя не получилось? Что с твоим фамильяром?

— Все с ним в порядке, — хмыкнула я. — Кузьмяк, выходи!

Послышалось какое-то шуршание где-то неподалеку. И снова стало тихо.

— Кузьмяк!

— Я не выйду!

— Киса, не дури. Я столько сил на тебя потратила!

— А я разве просил? — голос слышался из-за густой поросли кустов. — Я вас и тут подождать мог!

— Киса, выходи уже. Никто смеяться не будет.

Рэй склонил голову на бок и, вопросительно выгнув бровь, посмотрел на меня.

— Ага! — снова завопил Кузьмяк. — Так я и поверил! Я же лысый!

— Киса, ты не лысый. Выходи.

Я могла бы еще долго увещевать своего звереныша, но в дело решил вмешаться Рэй.

— Кузьмяк! — рявкнул он так, что у меня уши заложило.

— Да понял я. Выхожу.

Неуверенно ступая и боясь поднять глаза, из-за кустов вышел совершенно голый худенький ребенок пяти-шести лет отроду. Его лицо было наполовину скрыто длинными черными волосами, а сам он не знал куда девать руки.

— Э… Что это? — спросил наемник.

Еле сдерживая смех, я произнесла:

— Познакомься, Рэй, со своим сыном.