Глава 7. Самый лучший город на Ойкумене

Идти оказалось гораздо дольше, чем я полагала, мой глазомер был не самый точный. Поэтому к городу мы подошли уставшие как собаки и измученные.

Вековая Война, в самом конце которой было разрушено королевство Хорхейн, закончилась несколько сотен лет назад, но город, пустой и безжизненный, казалось, не умер, а просто спал. Здания, не разрушены ни временем, ни магией. И если последнее было понятно, некромагия обычно не оставляет зримых следов на материи, пожирая только живых существ, то почему время не оставило своих следов на камне и кирпиче, было неясно.

Я пыталась заметить следы недавнего пребывания здесь людей, или же остаточные следы магии, но так ничего не обнаружила. Только старые кости, выбеленные солнцем и обточенные дождями. Город был заброшен. На самом краю города мы набрели на колодец, на удивление, не высохший, только вот верёвка сгнила, а ведро превратилось в труху.

— Нужно достать воды, но у нас даже фляжек нет, да и чем-то тёплым не мешало разжиться, — задумчиво произнесла я. — Придётся идти вглубь.

— Да одежда наверное в такой влажности давно сгнила, — скептично произнес салдорец.

— Сомневаюсь. Посмотри, город как будто законсервирован во времени. Что-то вроде заклинания стазиса, только очень мощное.

Когда-то этот город был красив. Дома из белого камня, с широкими окнами и красной черепицей, острые шпили аккуратных, как будто игрушечных башенок, запущенные и заросшие яблоневые сады, выложенные цветной плиткой пороги небольших магазинчиков с покосившимися вывесками… Наверное, в этом городе когда-то было прекрасно жить, пока власти Хорхейна не заигрались в войнушку, потревожив своих грозных соседей. Я представила свой родной Истик, такой же пустой и заброшенный, и похолодела от ужаса. Ну уж нет. Лучше уж Гарму на откуп отдать Алискан, пусть делают с ним всё что хотят, лишь бы они в нашу сторону не косились.

Остановившись у очередных дверей, с вывеской, на которой были изображены клубок ниток и ножницы, я зашла. Магазин швейного мастера, но если повезёт, готовые платья здесь тоже могут найтись. Судя по всему, магазин был из дорогих, а значит, хозяин вполне мог позволить себе использовать магию для сохранения товаров от моли и иной порчи. Одна из комнаток оказалась что-то вроде склада, заставленная тяжелыми кованными сундуками. С трудом взломав парочку из них, мы поживились тёплыми плащами, плотными рубашками, брюками и нормальной обувью.

Заглянув в еще несколько домов, мы разжились удобными походными сумками, флягами и совершенно нелишними ложками и плашками для еды. К тому колодцу мы не стали возвращаться, найдя еще один, более целый, и наконец могли вволю напиться и набрать во фляжки чуть затхлую воду. За все те часы, что мы провели, бродя по городу, ничего страшного не произошло, хотя всё же вид заброшенных домов с полуистлевшими костями произвел на меня гнетущее впечатление

— Я бы предпочла переночевать за пределами города, Тари. Давай найдем спальные мешки, и уйдём отсюда, — в этот раз я решила быть более настойчивой, и решила для себя, что даже если салдорец заупрямится, я уйду отсюда одна. Но он, на удивление, достаточно быстро согласился с мной.

Планам нашим помешал ливень, начавшийся совершенно внезапно. Мы еле успели забежать в ближайший дом, на удачу оказавшийся открытым, и теперь с тоской глядели на улицу, где разверзлись хляби небесные.

— Да ладно, — убеждая самого себя, произнёс Тари. — Переночуем здесь, ничего страшного.

Двухэтажный жилой дом, слава Эфру, без останков людей, и вообще, в очень приличном состоянии. Даже гобелены не истлели, а лишь слегка выцвели. Даже странно — как-будто магия, уничтожившая людей, законсервировала сам город, не давая ему разрушится окончательно. Не сговариваясь, мы решили ночевать на втором этаже, в одной из комнат, служившей хозяевам когда-то гостиной. Я перетащила в гостиную матрасы, накрыв их пахнущими пылью покрывалами, в то время как Тари разламывал стулья и затапливал ими камин. Наконец, огонь ярко заполыхал, и я впервые за день расслабилась и согрелась. Тари вышел, а когда вернулся, в его руках были бокалы и бутылка с вином.

— Заглянул в буфет, — почти искренне улыбнулся он. — Подумал, что неплохо было бы выпить.

Вино было терпким, немного с кислинкой, и легко давало в голову. Я попыталась вновь завязать разговор, и это, к моему удивлению, получилось. То, с чем не могла справиться ментальная магия, прекрасно справился алкоголь, развязав салдорцу язык. Слово за слово, и мы подошли к интересующей меня теме:

— Скажи, а ты раньше молчал, потому что был под каким-то заклинанием? Это Асет Орани с тобой сделал?

— Нет, не он, — Тари глотнул еще вина из бокала, и с сожалением отставил в сторону. Бутылка была пуста, а идти за новой нам было лень. — Я был таким еще до того, как встретил господина Орани. До того, как он спас мне жизнь. Он не так уж плох, Агнесса.

— Ну-ну, — я скептически хмыкнула, но не стала комментировать. — А почему тогда? Что с тобой случилось?

— Случилось? Можно и так сказать, — Тари горько улыбнулся. — Влюбился не в ту девушку, а она полюбила меня. Только денег на выкуп у меня не было, а она дочь богатого караванщика. И он нашёл способ обвинить меня в преступлении, и оставили меня умирать в пустыне, узнав о нашем плане сбежать.

— Но почему? Неужели за тебя никто не заступился?!

— Нет. Я ведь terrges, отверженный богами, проклятый… — с горечью ответил он. — Боги никогда не встают на сторону таких как я.

Я пораженно вздохнула. Слышала о таких — вроде бы обычные люди, которые могут вполне успешно жить, работать, влюбляться… Вот только до тех пор, пока они держатся подальше от дел божественных. Молитва из оборачивается проклятием, подношение в храм за здравие — смертью и мором. Вот уж не думала, что в эту легенду до сих пор верят в Салдоре.

— Но почему ты не мог говорить?

— Сорвал глотку… — он прикоснулся к страшным меткам на лице. — Мои мучители порезали мне лицо лезвиями, а затем втёрли в них сладкий сок растения, привлекающего насекомых, и закопали меня по горло в песок. Когда меня избивали, я молчал, когда уродовали — тоже. Но когда я остался в пустыне один. Я кричал, от страха и боли, отвращения, кричал, пока мог, не надеясь на помощь. Если бы не Асет Орани, случайно меня нашедший, и вылечивший… Только вот горло не восстановилось. Как я думал.

Салдорец говорил медленно, запинаясь, и от этого становилось ещё более неуютно.

— А потом пришла я, избила тебя и чуть не придушила, затащила в Пустоши, и вот теперь ты опять можешь говорить… Счастливая встреча. Возможно, боги не так уж тебя и ненавидят, — усмехнулась я, скрывая истинные эмоции.

Ни к чему ему сейчас моя жалость.

— Да, — несколько растерянно произнёс Тари, — возможно.

— Чего ты сейчас хочешь? Вернуться, отомстить?

— Нет. Забыть, просто забыть.

Мы еще немного посидели в тишине, и затем, сморенные теплом и алкоголем заснули под мерный звук дождя. Как ни странно, но я впервые за много дней была почти счастлива. Здесь, в этом странном месте, безвременном и потерянном в пространстве, мне не нужно было куда-то бежать, кого-то спасать или напротив, от кого-то спасаться. Никто не хотел моей смерти, и никто не хотел мне превратить в циркового уродца. И казалось, что нет никакого завтра, есть только сейчас.

Проснулась я с мыслью о том, что возможно не стоило столько пить перед сном. Дождь еще шел, мерно барабаня по черепичной крыше, а вот камин уже почти погас. Подкинув огню на расправу еще несколько деревяшек, я спустилась вниз. Интересно, сколько сейчас времени? Без часов я чувствовала себя совсем беспомощной.

Через несколько минут, сонная, так окончательно не проснувшаяся, я поднималась по лестнице, спеша оказаться под тёплым одеялом, когда меня накрыло волной безотчетного ужаса, стряхнув остатки дрёмы и выдернув из блаженного забытья. Почти автоматически я поставила боевые плетения, отшатнувшись к стенке и чуть присев. Это странное, необъяснимое чувство страха пробудило во мне дремлющие до этого животные инстинкты. Взгляд упал на зеркало, висевшее в пролёте лестницы — волосы всклочены, глаза угрожающе пожелтели, а тело напряглось, приготовилась к схватке. Была бы кошкой, ещё бы и уши к макушке прижала и зашипела для верности. Тьфу ты, прав был сигил, говоря о животной сущности арэнаи.

Что меня так испугало? Я была уверена, что минуту назад всё было нормально — за окном шелестел дождь, скрипели половицы, ветер гулял в трубе дома… Но что-то было не так. Проверила магический фон дома. Всё как обычно, никаких аномалий, не считая излишней стерильности фона, но это и неудивительно — уже сотни лет здесь никто не живёт и не колдует. Попыталась успокоиться, несколько раз глубоко вздохнула, замедляя учащенное сердцебиение, и снова взглянула в зеркало, криво себе улыбнувшись.

Вот только моё отражение не ответило мне, а продолжало также пристально таращится на меня желтыми глазищами. Я заворожено шагнула вперёд. Показалось? Нет… Отражение пошло мне на встречу, но не симметрично моим движениям, а как-то по другому, более плавно и тягуче. Я испуганно остановилось, но отражение продолжило идти, пока не оказалось вплотную к той стороне зеркала, почти соприкасаясь с ним.

— Что это? Кто ты? — Я не узнавала свой голос, таким слабым и испуганным он казался. Вспомнились детские страшилки об отражениях, поглощающих души своих хозяев, о том, как легко заблудиться среди зеркал… Чушь, чушь… Зеркало мертво, если в него не вложить магию. Но я не чувствовала магии, совсем — изображение самостоятельно ожило, своевольно уйдя от хозяина. Ненормальная реакция для боевого мага, но я ничего не могла с собой поделать, и трусливо отступила. — Что тебе надо?!

Изображение зашевелило губами, пытаясь что-то сказать, и я заворожено заметила, как блеснули острые длинные клыки во рту. У меня таких отродясь не было ни в одной из форм. Отражение всё меньше и меньше походило на меня, принимая другую личину. Лицо сузилось и заострилось, радужка стала алой, а на руках, удлинившихся и похожими теперь на гибкие плети, отросли длинные, звериные когти. Наверное, я сплю и мне снится кошмар — я слишком переволновалась за брата, а теперь боюсь, что что-то подобное случиться со мной. Я прикусила язык, но даже вкус крови во рту не развеял этот кошмар.

Рука так похожего на меня существа в зеркале поднялась, прикасаясь к тонкой преграде, отделяющей две реальности, и прошла сквозь неё, зацепившись за раму. Нервы не выдержали, и я отпустила заклятье, дрожащее на кончиках пальцев. В темноте ярко сверкнуло, раздался пронзительный звон, и зеркало разлетелось мелкими осколками. Я не успела вовремя закрыться, и пару осколков мазнуло мне по лицу, раскроив щеку и поцарапав шею. Сверху послышался шум, а затем я услышала голос Тари, встревожено зовущего меня по имени.

— Осторожно! — крикнула я салдорцу, услышав, что он подходит к лестнице. — Тут осколки, можешь порезаться.

— Тебе посветить?

— Да.

В свете самодельного факела я осторожно поднялась к Тари, тщательно глядя под ноги, поэтому не сразу обратила внимание на напряженное выражение лица салдорца.

— Что случилось? У тебя лицо в крови.

— Разбила зеркало, — коротко ответила я. Должна ли я рассказать ему, что случилось, или лучше не пугать его? Но мне ведь не почудилась, та тварь в зеркале была реальна…

— Зачем?

— Неважно. Тут не безопасно.

Зайдя в комнату, я закрыла дверь, заблокировав ручки ножкой стула, так же тщательно проверила ставни, перевернула зеркало, висевшее над камином, обратной стороной. Тари встревожено следил за моими действиями.

— Что-то произошло? Скажи.

Я поколебалась, но ответила:

— Да, я… кое-что увидела.

— А при чём тут зеркало?

— В зеркале и увидела.

— Магия?

— Не знаю. По крайней мере, я ничего не почувствовала. Там было… странное существо, которое хотело вылезти наружу.

— И что нам делать?!

— Тебе — спать дальше, — пробурчала я, усаживаясь спиной к стене напротив двери. Лучше контролировать входную дверь. На всякий случай.

— А ты?

— Посторожу. Всё равно ведь не засну.

Салдорец кинул еще один недоверчивый взгляд на меня, но всё же лёг, и достаточно быстро засопел. Я же всё так же тревожно вглядывалась во тьму, прислушиваясь к тому, что происходит за пределами комнаты.

Через полчаса, а может чуть меньше, я услышала шум за пределами комнаты. Как будто бы слабый шепот, сначала неясный, едва различимый, становящийся всё громче и громче. Шептали за стенами, за окном, за дверью, но всё это парадоксальным образом был один голос, маниакально повторяющий одни и те же звуки — не речь, а пародию на неё. Шепот становился всё ближе, как будто передвигаясь ко мне по стене, пытался настигнуть, и мне стало казаться, что там, за толстым слоем кирпича и штукатурки, есть кто-то, кого нельзя остановить никакими преградами. Я, стараясь как можно тише двигаться, передвинулась к мирно спящему Тари и отчаянно задёргала его за плечо.

— Что…что…? Что-то случилось? — пробормотал он сквозь сон.

— Тс-с-с, — я прижала ладонь к его рту, заставив замолчать. — Ты это слышишь? Эти звуки?

— Какие звуки? — Тари мигом проснулся и сел, цепляясь за одеяло. В другой руке он сжимал нож.

— Шепот.

Тари прислушался, а затем помотал головой.

— Нет, ничего такого. Абсолютно тихо.

— Но как же…! — воскликнула я отчаянно. Неужто я действительно сошла с ума? Нет, дело в другом. Просто Тари не маг, не всё доступно для его восприятия. Но раз магии я не чувствую, значит, я скорее всего имею дело с иносущностью, притом такой, какую обычный человек почувствовать не может.

Я вскочила, и начала поспешно собираться.

— Агнесса? — непонимающе нахмурился салдорец.

— Нам надо уходить отсюда, здесь не безопасно, — попыталась объяснить я. — Возможно, на улице оно от меня отстанет, или хотя бы покажется. Тогда я смогу хоть что-то сделать…

Но выйти мы не успели. Я услышала шаги — кто-то поднимался по лестнице. Медленно, не торопясь, очень мягко ступая на скрипучие доски, так, что его почти не было слышно.

— Оно идёт, — я попятилась к двери, с ужасом глядя на дверь. — Тари, открой окно и попытайся вылезти.

— Тут второй этаж! — возмутился он. — И я ничего не слышу. Если "оно" реально, то должно производить хоть какой-то шум.

Я резко остановилось. А ведь действительно. Тари мог не услышать шепота, но уж звук скрипящих половиц он должен был услышать. Это ведь было вполне материальным!

— Да-да, ты прав. Я должна успокоиться, это нереально. Иллюзия, но…

Я вновь представила ту тварь, что таращилась на меня из зеркала, и нервно сглотнула — даже если она и была иллюзией, то уж очень опасной иллюзией.

Шаги остановились у самой двери, и на несколько секунд стало совсем тихо. Это было самое страшное.

— Тари, уже поздно. Оно здесь, — мёртвым голосом произнесла я, — за дверью.

Сгустившаяся тишина давила на нервы. Ничего не происходило, хотя я чувствовала, что тварь стоит за дверью, но не заходит. Не может? Скорее, чего-то ждёт.

— Нет, я так больше не могу. Я проверю, — Тари решительно шагнул к двери.

— Не надо, — полузадушенно прохрипела я.

Но Тари, не слушая меня, распахнул дверь.

— Ну вот видишь, никого нет. Тебе кажется, — успокаивающе произнёс он.

Я же не могла от ужаса произнести ни слова. Красноглазая тварь стояла прямо в проходе, в нескольких сантиметрах от салдорца, а он её даже не замечал. Она не отрываясь следила за мной, скалясь в клыкастой улыбке.

— Никого… нет? — наконец вымолвила я.