Глава 10. Я тебя не ждала

У меня никогда, даже в детстве, не было кошмаров. Эта ночь была исключение. Я просыпалась раз пять, с безумно колотящимся сердцем, пересохшим ртом и желанием бежать куда подальше. Но стоило мне увидеть Хеля, как я успокаивалась, и снова засыпала.

Утро было безрадостным. Некромаг так и не выспался, поэтому ворчал не переставая, я же, хоть физически чувствовала себя достаточно сносно, не могла отделаться от странной апатии. И дело было не только в моей обиде на некромага, или беспокойстве о Эйнаре и Тари, хотя это конечно не прибавляло мне счастья. Безысходная тоска, охватившая меня, была настолько всеобъемлющей и сильной, что мне хотелось просто лежать и не двигаться. Снова умереть, исчезнуть, только бы мне не было так плохо, так больно, как сейчас.

Поглощенный собственным плохим настроением, некромаг обратил на меня внимание лишь когда я в очередной раз запнулась на абсолютно ровной дороге и полетев на обочину, так и осталась лежать на камнях. Молча стирая с моих разодранных коленей кровь вперемешку с грязью, он напряженно о чём-то думал.

— Мы не можем так дальше идти. Ты же совершенно себя не осознаешь — свернёшь шею, и не заметишь. Что с тобой происходит?

— Не знаю. Мне плохо.

— Что-то болит?

— Голова немного кружится со вчерашнего дня. И ноги я стёрла, — вяло ответила некромагу.

Он недовольно нахмурился.

— Это всё?

Безразлично пожала плечами. Лень говорить. Анхель обхватил мои ледяные ладони своими лапищами, и я почувствовала, как сквозь его пальцы просачивается магия. Щекочущая и приятная.

— Что ты делаешь? — слабо удивилась.

— Пытаюсь понять, что с тобой не так. Похоже на интоксикацию, — бормочет он себе под нос.

— Какую интоксикацию? Я же почти ничего не ела, да и с тобой всё в порядке.

— Интоксикацию магией, глупышка. Такое случается, когда на человека воздействует сразу несколько разных магических сил, которые вступают между собой в конфликт… Так, а это что?

Не знаю, что сделал Анхельм, но меня скрутило так, что я поняла, что мои представления о боли до этого момента были не полны. Перед глазами весело вспыхивали и затухали разноцветные фейерверки, а воздух отказывался возвращаться в лёгкие. Сознание уплывало.

— Оклемалась? — это было первое, что я услышала, когда пришла в себя.

Чувствовала я себя гораздо лучше. По крайней мере, наложить руки на себя уже не хотелось. Вместе с чувством самосохранения пришло любопытство.

— Что произошло? Ты вылечил меня?

— Лишь ослабил влияние.

— Влияние чего?

— Поисковой магии. Или ты не знала о том, что на тебя настроены поисковые амулеты?

Удивление на моём лице сказало ему всё.

— Не знала, понятно. Иначе бы потрудилась снять. Или ты это тоже не умеешь? — проворчал Нидхёгг. — И чему только учат сейчас магов?

Я не стала напоминать ему, что сотворение поисковых заклинаний считается одним из наиболее сложных искусств, и что для овладения этим искусством нужен был не только сильный магический потенциал, но и годы практики, которых у меня не было. Не говоря уж о том, что поисковая магия в основном зиждется на магии крови, которая была запрещена в большинстве цивилизованных стран.

— Стоп. Ты говоришь поисковые амулеты? Значит их несколько?

— В этом всё и дело, — кивнул маг, — иначе интоксикации бы не было. Один поисковик ты бы даже не заметила, а вот три привязки тебя вполне могли убить. От тебя идут три нити, две из которых завязаны на крови, а третья… ну, полагаю, что это что-то из специфической магии арэнаи.

— Значит, родные меня ищут!

— И не только они. Не догадываешься о том, кому ты можешь быть так нужна?

Я вспомнила о том, как Джаред и Зикрахен в своё время напали на меня, и как быстро потом они меня нашли.

— Одно точно принадлежит гармцам, — с уверенностью сказала я. — А другое… у Орани было достаточно материала для изготовления поискового амулета.

— Значит, арэнаи, маг хаоса и гармцы… Хотя на месте одного из этих кандидатов вполне могут оказаться шаноэ. У Мэй была куча возможностей сотворить амулет и передать его другим шаноэ.

Я содрогнулась при этой мысли. Картинки из последнего сновидения снова всплыли перед моими глазами.

— Хотя вряд ли, иначе они давно бы вышли на нас, — продолжил свою мысль некромаг, в волнении вышагивая передо мной. — Остается ждать того, кто первым доберётся до нас.

— Ждать? Я думала, ты давно снял с меня привязки.

— Зачем? — искреннее изумился маг. — Я же сказал, что просто ослабил влияние, но это не помешает им найти нас. Разве ты не хочешь, чтобы нас нашли?

— Но не Орани и на шаноэ, — возразила я. — Да и от гармцев стоит держаться подальше. Сомнительно, что кто-то из боевых магов успеет найти нас раньше, чем мы выберемся отсюда сами.

— Но стоит надеяться, правда? Да и если Асет Орани выйдет на нас первым… Я буду весьма рад его видеть.

Глаза некромага хищно заблестели.

— Постой, ты что, хочешь использовать меня как приманку для этого психа? — возмущенно зашипела я.

— Ну, шаноэ тоже будут неплохим уловом. Или гармцы — по крайней мере мы узнаем, что им от тебя нужно. А Асет Орани, судя по твоим словам, и вовсе должен быть мертв и вряд ли до кого уже доберется.

Ох, и зачем я проболталась Нидхёггу о моем родстве с гармцами! Хотя он, кажется, сам догадывался — всё же желтые глаза меня выдавали с головой.

— Ничего им от меня не нужно, — буркнула я. — Сними с меня эти проклятые привязки.

— Не хочу, — нагло заявил этот невыносимый тип. — Тебе надо, ты и снимай. Не умеешь? Ну так это твои проблемы.

Мне захотелось прибить его на месте, благо что мои магические силы восстановились в полном размере, но я заставила держать себя в руках. Кто его знает, а вдруг ответит? Устраивать магическое сражение с некромагом в разы старше было глупо.

Оставалось надеяться, что Орани не успел восстановить свою октограмму, и что люди деда найдут нас раньше, если они нас, конечно искали. То, что Анхельм принял за манию арэнаи на самом деле могло быть чем угодно.

Мы шли уже несколько дней, но так никого и не встретили. Еда уже закончилась, и мне пришлось вспоминать давно забытые навыки охоты. Ничего крупнее кроликов здесь не обнаружилось, но голодными мы не остались. С заклинанием, я правда, перемудрила, и однажды нас атаковали лягушки, набежавшие с болотца, у которого мы как-то остановились. Было бы смешно, если бы только это произошло не ночью, когда мы мирно спали. Пока я пыталась выключить заходящийся истеричном визге защитный периметр, некромаг мрачно вытряхивал из наших вещей и одеял неадекватных лягушек.

— Радует, что это хотя бы не сколопендры или змеи, — попыталась пошутить я.

— Ага, отлично просто.

Выражение лица мага заставило меня заткнуться и начать спасать наше место ночёвки.

К обещанному разговору о Бродягах мы не возвращались. Кажется, Анхельму не хотелось об этом говорить, или он просто забыл про это, а я была занята другими мыслями. Бумаги Орани жгли мой карман, рождая в моей голове крамольные мысли. А что, если он всё-таки был прав? Если мне действительно под силу стать настоящим магом-метаморфом? Невиданные возможности открылись бы передо мной.

Я бы вернула боевым магам их славу, их власть. Или бы стала уникальным, единственным метаморфом в Ойкумене. Украдкой, когда Анхельм еще спал, я изучала записи, и во мне крепла уверенность — даже с этими скудными обрывками знания я вполне могу надеяться на успех. Молодость и более сильный магический потенциал был моим преимуществом перед Эйнаром, не выдерживавшим насильную трансформацию. Да и то, что я была Повелительницей Перекрёстков давало мне хоть какую-то дополнительную силу, я надеюсь на это. Другой вопрос, стоит ли рисковать, и тратить годы и здоровье на попытки стать кем-то большим, чем человек? Мои предки от этого отказались, а значит, у них была на это причина.

Можно было бы попробовать посоветоваться с Хелем, но я сомневалась на то, что он с энтузиазмом отреагирует на мой интерес. Да и… не ладили мы с его возвращения. Обычно столь насмешливый некромаг, любящий меня подразнить или просто поболтать на отвлеченную тему, тоже закрылся в себе, превратившись в тень себя былого. Общение с Госпожой Смертью еще ни для кого не проходило даром, будь ты хоть трижды могущественным некромагом.

Окружающие нас пейзажи тоже не приносили радости, навевая тоску. Пустоши, они и есть пустоши — голые, бесплодные земли, кое-где покрытые жалкой растительностью, почти всё время укутанные белесым туманом, приносящим с собой мерзкую промозглость. Мы шли, потерянные в этом безвременье, и казалось, нашему путешествию не будет конца, и мы навечно останемся на этих землях.

Но однажды всё изменилось. Это был восьмой или девятый день нашего бродяжничества, я уже не считала. Ботинки наши успели стоптаться, одежда пропылиться, а питьевая вода в очередной раз заканчивалась. На небе было ни облачка, и о дожде можно было только мечтать. А еще безумно хотелось отрезать длинные космы, немытые уже… Да я даже не знаю, когда это было — сколько месяцев, а то и лет тому назад. Хотя то, что меня всё еще искали, заставляло надеяться на лучшее.

— Не бойся, скоро мы выйдем к реке. Я знаю эти места, — подбадривал меня некромаг.

— Точно также ты говорил четыре дня назад, когда мы набрели на болота.

— Ну кто знал, что ландшафт так изменился за какие-то несколько сотен лет.

— Действительно, как такое возможно — мир меняется! — издевательски воскликнула я. — Ты…

— Помолчи, — прервал меня некромаг, и настороженно замер. — Я чувствую присутствие людей.