Наследие Чернотопья

Глава 9

Время шло, работа кипела.

Будущий промышленный район расчистили под застройку. Труд своих подданных я честно оплатил, пусть и не высокая цена у такой подготовительной работы, а во многих семьях лишний пфеннинг будет к месту. С меня же не убудет.

Дия окончательно перебралась во флигель, где развернула с моей помощью новую лабораторию, даже шире и мощнее меридийской. Ведьма Катриона, к которой так неосторожно привязался Ченгер, поставляла Гриммен травы за живые деньги. На руках у совсем недавно бедной девушки оказалась достаточно крупная сумма. Демон обещал проследить, чтобы его подругу не трогали, а я все больше думал о том, что стоило бы ее переселить к себе поближе, но, увы, культивировать некоторые полезные растения заняло бы слишком много времени, а возле Большой они относительно свободно росли.

В Черной шла активная добыча торфа. Из зарезервированного аристократами количества мне уже удалось собрать чуть меньше половины объема. И это деревня поставила поверх обычной нормы, совершенно не напрягаясь. Воистину, хорошо, что мне тогда удалось накрыть контрабанду этого ресурса.

В Мелководье все оставалось, как и раньше, разве что прошла небольшая ротация жителей. Народ, получив немного денег, старался покинуть деревню, но пока что о массовом оттоке речи не шло. Да и были у меня на побережное селение свои планы. В конце концов, не только осьминогов Хибы там можно вылавливать. На данный момент рабочие завершали возведение второй водяной мельницы — в скором времени я начну превращать Мелководье в промышленный центр, и экологически чистые мощности пригодятся.

Лесная пока еще не окрепла до конца. Дело шло со скрипом, однако благодаря непосредственному участию ордена мне не приходилось затыкать все дыры там. А Алекс с его подручными следил за порядком на своей территории, пресекая возможные проблемы с беженцами на стадии зарождения.

Сложнее всего было с Большой. Главный доход баронства, и вместе с тем — крайне уязвимое поселение, так как из-за мятежа торговля в королевстве уменьшилась, а вместе с ней упали доходы с обслуживания транзитных караванов. К тому же, как только я заново запущу старую дорогу, идущую через Чернотопье, этот поток станет еще меньше.

Правы китайцы — нет страшнее проклятья, чем пожелание жить в эпоху перемен. Отсутствие стабильности в Крэланде не позволяет прогнозировать даже на ближайшие полгода, когда речь заходит о глобальном рынке.

Чернотопье должно стать полностью самодостаточным. Никакого импорта, кроме людей. А вот на экспорт пойдет моя продукция: начиная с артефактов массового применения и заканчивая такой, казалось бы, банальщиной, как инструменты.

Побывав в Херцштадте, самом прогрессивном городе Крэланда, я убедился, что предлагаемые мной товары будут востребованы. Во-первых, измерительные приборы отсутствовали как класс, что поражало, ведь каждый мастер лепил свои вариации, как Бог на душу положит. Во-вторых, отсутствие дешевых и качественных артефактов. Да, в столице горожане могли себе многое позволить, за счет консолидации вокруг Херцштадта востребованных специалистов зарплаты там были достаточно высоки. Однако во всем остальном королевстве — голь и нищета.

Закончив с заполнением очередного отчета, я закрыл толстую амбарную книгу со статистикой баронства и откинулся на спинку стула. Перед глазами стояли столбики цифр и строчки текста. Убытки кругом и всюду высасывали деньги из моих карманов, как пылесос, и переломить ситуацию получится нескоро.

Никому не говоря о сложившемся положении, я все же прекрасно осознавал — если не найти источник дохода, такими темпами через полгода мне придется пускаться в очередное приключение ради денег. Потому что прокормить себя Чернотопье не в силах — изменение числа караванов ударило прямо по казне баронства, сократив поступления почти на три четверти.

Кое-какой запас средств, конечно, был, но этот жирок уже начал таять. А мои талеры не бесконечны.

За прошедшее время я успел еще дважды сходить в Фолкбург, чтобы пополнить запасы расходников. Выигранные на благотворительном аукционе артефакты уже давно прибрали к рукам, и гильдии как по часам являлись за новой партией. Это, по сути, и спасало сейчас меня от банкротства.

— Ваша милость, — ко мне в приоткрытую дверь кабинета заглянула служанка, и я кивнул ей, разрешая войти. — Вас просит о встрече Саймон, хозяин таверны.

— Пусть войдет, — махнул рукой я.

Девушка тут же посторонилась, а ко мне вошел старый знакомый. Отношения с мелкими предпринимателями баронства у меня сложились вполне доверительные. Я, пожалуй, как никто в этом мире понимал их надежды и чаянья.

— Ваша милость, — поклонился он и тут же прошел к свободному стулу по моему знаку.

— Здравствуй, Саймон, что привело тебя ко мне? — выкинув из головы мысли о поиске денег, спросил я.

— Трактир помимо налогов также создает рабочие места для нескольких человек. И каждый из них платит свой налог в казну. Помимо этого, продукты, которые используются для приготовления пищи в заведении Саймона, выращиваются крестьянами Чернотопья, которые тоже, прошу заметить, являются законопослушными налогоплательщиками. Те же товары, которые поставляются из Большой, проходят еще более длинную цепочку, но ты, полагаю, уже понял, к чему я веду?

— Не совсем.

— Какого хрена мои подданные должны работать себе в убыток, Марк?! Почему ты решил, что вправе просто выгнать Саймона с его семьей и работниками, оставив их без заработка на время визита ассоциации?! Чему тебя вообще учил отец?!

— Он еще и пожаловаться посмел? — опешил Вайссерманн, поняв, о чем речь. — Так везде делается. Они не твои друзья, Киррэл, они твои подданные, и воля аристократа для них — закон.

— В первую очередь, Марк, они люди. Во вторую, члены своих семей. И только где-то в десятую очередь — мои подданные. Неужели ты можешь быть настолько туп, чтобы не понимать, как сильно ты меня сейчас в дерьме извалял перед всем Чернотопьем? Подумать только, барон должен денег простолюдину!

— Никто никому не должен…

— Должен, еще как должен! — потеряв терпение, я ударил кулаком по столу. — Это моя земля, мои люди, их интересы для меня — превыше всего. Не обеднели бы аристократы, если бы им пришлось оплачивать свои завтраки и ужины. А теперь Саймон и его семья останется без денег за тот период, сколько продлится этот визит со смотринами. Так что из какого кармана хочешь, оттуда и вынешь деньги за все расходы трактира. И не забудь положить с этой суммы еще двадцать процентов налога. Что, про налог ты и позабыл совсем, да?

Я махнул рукой на вялую попытку хозяина Белолесья оправдаться. Кортеж ассоциации уже подъезжал к городу, и мне следовало приводить себя в порядок, а вместо этого учу уму-разуму этого недоросля. И ведь он просто типичный представитель своего племени.

Неудивительно, что Крэланд в такой жопе. Если подрастающее поколение, уже обладающее своей землей, такое же глупое и недальновидное, как Марк, становится ясно, почему в королевстве все так плохо, что люди мятежи затевают. Это же уму непостижимо!

Власть, которая вместо поддержки бизнеса его душит, не добивается успеха, а гибнет. При подобном наплевательском отношении к людям, создающим благополучие королевства в целом, и каждого аристократа в частности даже поражает, что Крэланд еще не разорен и его не покорили соседи.

Недаром на Земле всех этих феодалов резали и расстреливали. Если бы не магия, остающаяся привилегией родов, здесь давно бы произошло то же самое. Собрав в своих руках главное оружие Эделлона, одаренных, кланы держатся на плаву. Но отними у них дар, и через десять лет из аристократии никого не останется.

Поэтому моя корпорация победит. Потому что ее магия будет доступна каждому.

Вздохнув еще раз, я махнул Вайссерманну, чтобы убирался, а сам приступил к переодеванию. Предстояло выдержать еще один бой с местным этикетом, но здесь я был совершенно спокоен — плевать, что за баб они там понавезли, акулы местного бизнеса мне ясны, их мотивы понятны. И наши цели сходятся, а значит, мы сможем договориться.

Где-то в Крэланде.

Зальц в очередной раз застонал, и Салэм приподняла левое веко. В лежащей на металлическом столе груде мяса сложно было узнать графа Огонвежа, но это все же был он.

Лаборатория была ярко освещена, и искоренительница могла осмотреться.

Слева и справа стояли огромные колбы с плавающими внутри человеческими телами. Она не знала, кто это такие, но внешне люди выглядели совершенно здоровыми. Мужчины, женщины, дети разных возрастов.

Йохан снова завыл, заставив Салэм поморщиться. Будь у нее глаз Архонта, графиня Гироштайна смогла бы разобраться в безумных экспериментах их пленителя, но ублюдок забрал его, и рана уже даже не напоминала о себе.

— А, очнулась, — брат Юлий встал так, чтобы некромантка могла его заметить.

В руках, затянутых в тонкие перчатки, он держал небольшую стеклянную пробирку, светящуюся зеленым светом. Сглотнув, Салэм перевела взгляд на безумца.

— Я решил, что ты тоже будешь мне полезна, — заговорил отступник, шагая к графу. — Зальц свою службу уже сослужил, но отпускать его в столицу одного — значит породить уйму никому не нужных вопросов. Вас ведь ждут вдвоем, стало быть, и ты мне пригодишься.

Некромантка молчала, прекрасно осознавая, что брат Юлий намеревается превратить ее в такое же воющее мясо, как и лежащий напротив граф.

— Время у нас еще есть, так что я не стану сразу убивать тебя, — со смешком заверил отступник, подходя ближе. — Но глаз Архонта, увы, было не подделать, так что простите, ваше сиятельство, что пришлось его изъять.

Он махнул рукой вправо, и по полу простучали каблуки сапог. Повернув голову, Салэм замерла, глядя на саму себя, совершенно здоровую и стоящую перед безумцем. Вторая Саломея фон Ней была в ее одежде и криво ухмылялась, полностью копируя мимику настоящей искоренительницы.

— Это ты… — выдохнула некромантка. — Ты делаешь этих гомункулов.

Брат Юлий улыбнулся.

— Да, ты ведь знакома с частью моих экспериментов, — кивнул он. — Но тогда это были лишь первые шаги, а теперь…

Копия Салэм прикрыла правый глаз, а когда подняла веко, он вспыхнул белым огнем. Глаз Архонта прекрасно прижился в чужом теле и, без сомнений, выполнял свои функции.

— Как видишь, я не сидел без дела, — продолжил брат Юлий. — Определенные успехи все-таки есть. Но для тебя, искоренительница, все окончится здесь. Я поставлю еще пару экспериментов, и тебе придется умереть. Моя Саломея фон Ней заменит тебя полностью, так что не переживай, твое дело будет жить после тебя.

Салэм вздохнула, закрывая единственный глаз. Ей не хотелось этого признавать, но, похоже, отступник прав, и ее путь закончился. Магия была недоступна, а единственный козырь брат Юлий вырезал. Артефакты Аркейна остались где-то вдалеке, и теперь, несомненно, достанутся копии, которая станет перед всеми изображать некромантку.

Искоренительница прекрасно помнила, что двойников отличить нельзя, пока не залезешь им во внутренности. Ни один артефакт Аркейна не определит, что Салэм — поддельная, и копия сможет делать все, что пожелает не только в качестве искоренителя, но и как графиня Гироштайна.

Сжав челюсти, Салэм вновь взглянула на своего мучителя. Ничего она не может ему противопоставить сейчас, но он может допустить ошибку и тогда пожалеет, что не убил ее сразу.

А отступник тем временем отослал копию фон Ней жестом, а сам склонился над изувеченным графом Огонвежа. Что делал брат Юлий, Салэм не видела, ее глаза обшаривали помещение, куда они с Йоханом угодили, пытаясь найти хоть какой-то выход.

Стоны графа перешли в хрип, и колода изрубленного, переломанного мяса вздрогнула в последний раз. Отступник отвернулся от лежащего на столе тела и, убрав склянку в карман мантии, отошел в сторону.

— Побудьте пока здесь, ваше сиятельство, — со смешком сказал он, подойдя ближе и похлопав Салэм по щеке. — Никуда не уходите, я скоро вернусь.

Будь у нее хоть капля слюны во рту, она бы плюнула в его отвратительную рожу, но даже этого искоренительница оказалась лишена. Брат Юлий ушел с обзора одноглазой графини и, судя по звукам шагов, пошел по длинному коридору.

Оставшись болтаться на цепях, не позволяющих колдовать, Салэм постаралась успокоиться и еще раз все обдумать, но злость так легко не улеглась. Их поймали на беспечности, попросту накормив снотворным на постоялом дворе. И оба мага оказались слишком доверчивы и наивны, даже не подумали, что их могут попытаться отравить!..

Вызвать помощь никак не получится. У нее давно нет под рукой прямой связи с орденом. Остается только ждать и терпеть этот унизительный плен, надеясь, что отступник совершит ошибку, и тогда удастся выбраться.

А до тех пор весь мир будет думать, что с Салэм все в порядке, ведь она приедет в столицу по королевскому зову. И никто не станет искать настоящую графиню.

Из уцелевшего глаза выкатилась одинокая слезинка, смочив высохшую кожу. Капля прошлась по щеке, зависла на подбородке и сорвалась, ударившись о выложенный плитами пол.

Вновь простучали каблуки сапог, и Салэм открыла глаз. С ненавистью глядя на собственную копию, некромантка пыталась найти хоть что-то, что дало бы надежду их отличить, но тщетно.

— Судя по всему, одноглазая и голая — настоящая.

Этот голос, прозвучавший в лаборатории безумца, Салэм никак не мыслила услышать.

— Киррэл! — закричала она, но вышло не слишком громко.

Копия резко отскочила назад, вскидывая руки. Зеленое свечение окутало пальцы рук двойника, и груда мяса, недавно бывшая графом Огонвежа, зашевелилась, медленно поднимаясь со стола. Плоть стекала с костей, и нежить, созданная ненастоящей Салэм, спрыгнула на пол.

— Вот, значит, как? — хмыкнул невидимый из положения Салэм Шварцмаркт. — Тебе не повезло, как раз против этой магии у меня есть защита.

Скелет рванул вперед, но последовал шелест меча, а следом прозвучал грохот рассыпающихся костей.

Двойник выставила правую ладонь, создавая копье праха. Салэм попыталась извернуться, чтобы увидеть Киррэла, но ничего не удалось.

— Берегись! — это все, что она могла сделать.

Копия отклонилась в сторону, пропуская со свистом пролетевшее копье льда. Льда?

— Я так тоже могу, — со смехом произнес невидимый маг Воды с голосом Шварцмаркта, а затем возник прямо за спиной двойника.

Черный меч вошел в спину копии, лезвие высунулось из груди поддельной Салэм и засияло зеленым светом.

Копия вздрогнула и сползла с меча, а стоящий за ней двойник Киррэла легко вогнал «Ловца душ» в ножны на поясе и внимательным взглядом окинул обнаженную некромантку.

Салэм понимала, что стоящий перед ней мужчина не ее знакомый. И отличие это ощущалось тем сильнее, чем дольше она на него смотрела.

— А ты ничего, твое сиятельство, — с усмешкой сказал он. — Понимаю, почему бастард так на тебя смотрит.

Вытащив из кармана ключ, мужчина прокрутил его в пальцах.

— Ты же не станешь делать глупости, когда я тебя освобожу?

Салэм сглотнула ком в горле.

— Кто ты такой и почему выглядишь как Киррэл?

Обладатель артефакта улыбнулся и, изобразив шутливый поклон, представился.

— Мое имя — Юрген Шварцмаркт, ваше сиятельство. И я прадед бастарда Киррэла Шварцмаркта, барона Чернотопья. Так что, графиня, мне тебя освободить?

Кивнув, Салэм решила обдумать сказанное ее спасителем позже. В голове царил такой хаос от пришедших на ум вопросов, но тратить время на то, чтобы их задать, вместо освобождения глупо. Даже если это очередной двойник, созданный братом Юлием, он снимет с нее кандалы, и тогда сила магии Смерти вновь будет с ней.

Но на подвиги банально не было сил. Стоило Юргену освободить женщине руки, она повисла на крепком мужчине. Тело ныло от долгого нахождения в неудобном положении.

— Ты что, вообще не ешь, что ли? — весело спросил Шварцмаркт, легко поддерживая ношу на плече. — Как пушинка.

Салэм подумала огрызнуться, но ее взгляд упал на распростертую на полу копию.

— Мои вещи.

— Я тебе новые платья куплю, — возразил Юрген, решительно направляясь прочь.

— Глаз. Мне нужен ее правый глаз.

Шварцмаркт остановился на секунду, а затем продолжил путь.

— Не переживай, графиня, мы тебе вырастим новый, красивее прежнего. А теперь пора отсюда бежать, скоро здесь все взорвется. Ты же опознала мой меч?

— «Ловец душ». Что с Юлием?

— Мертв, — буднично ответил тот. — Как бы еще я заполучил ключи от твоих цепей? Эта тварь сдохла, можешь расслабиться, наверху нас ждет солнце, жизнь. Эй, ты меня слышишь?

Но Салэм, уставшая от пережитого, просто заснула. На плече сильного мужчины, столь неожиданно пришедшего на помощь, она впервые за очень долгое время почувствовала себя в полной безопасности.

— Сладких снов, графиня, — хмыкнул Юрген и, выхватив клинок, рассек им пространство. — А нас ждет столица.

Он шагнул в портал со своей ношей, а помещение лаборатории окутало пламя. Лопались колбы с гомункулами, огонь пожирал все, до чего дотягивался, облизывал даже стены, потекшие, будто воск.

Оказавшись по другую сторону портала, Юрген обвел взглядом темное помещение и, вздохнув, сгрузил свою ношу на одноместную кровать. Повсюду лежали старые книги, в углу сгрудились сундуки с сорванными печатями ордена.

Прадед Киррэла накрыл искоренительницу одеялом и выглянул в окно. Солнце садилось, окрашивая в алый пустые каменные дома с провалами окон и дверных проемов. Мощеные камнем улицы оставались безлюдны уже несколько сотен лет.

Впервые за долгие годы в столице Катценауге появился новый житель.