Наложница. Жизнь на цепи (СИ)

Глава 26

На следующий день, в час Змеи (09:00–11:00), Юншэн прибыл к покоям Повелителя. В сопровождении двух стражей, он с почтением принял в руки поводок с пантерой. Слуги, которым поручили проконтролировать передачу кошки, с облегчением выдохнули, стоило руке мужчины покрепче перехватить кожаный ремень толщиной с два пальца. С самого утра Сяомин бесновалась, осознав, что ей вновь предстоит быть прикованной. Её не успокаивало даже то, что рядом будет родной человек. Шкура предательски ходила ходуном, как и мельтешащий из стороны в сторону хвост. На поводок совершенно не хотелось, а этот демонов Юйлун убежал на совещание, не дожидаясь её пробуждения.

Мрачно глядя в родные глаза, Сяомин едва сдерживала свой оскал. Мужчина косо поглядывал на неё, чеканным шагом направляясь к тюремным камерам. Его верные соратники тихо шушукались за спиной, не рискуя громко обсуждать нового питомца Повелителя. Их целью на это утро стал допрос слуг, что уже несколько месяцев мариновались в подвалах темницы. Из обрывков мужских разговоров Сяомин узнала о невероятной стойкости местных служек, а также некомпетентности палачей. За такое долго время они не смогли расколоть парочку людей, служивших при гареме.

Нет. При других обстоятельствах, она бы даже возгордилась слугами, которые не сдают своих хозяев. Однако всё портил тот факт, что они могли знать её убийцу. Знать и покрывать этого негодяя, что зверски оборвал первую жизнь Сяомин. От одной мысли об этих предателях, а воспринимать их иначе она не могла, у неё чесались лапы. Отчаянно хотелось вцепиться в их кожу, ощутить страх, струящийся по венам, вырвать признание из их ртов. Нельзя. К сожалению, она может лишь наблюдать за другими, надеясь услышать хоть крупицу правды. Кровожадные мысли принадлежали кошачьей натуре, что была излишне своенравна и имела звериный разум. У зверей всё просто — либо друг, либо враг. Другого не дано, если навредить кошке хоть раз, она никогда не забудет этого и отдастся полностью мести.

Тюремный комплекс не отличался излишней помпезностью и красотой. Мрачные стены, с крохотными окошками. Никакой зелени и деревьев, лишь голый камень да угрюмые стражи. Сероватый материал стен, с вкраплениями черного и красного, навевал страх. Сяомин поежилась, прижимаясь к ноге Юншэна, чем заработала удивленный взгляд окружающих. Не нравилось пантере это место, в прошлом она сотни и тысячи раз слышала ужасные разговоры об этом месте. Главный страх любого жителя дворца — попасть в камеру тюремного комплекса. Отсюда никто и никогда не возвращался, а крики узников разносились далеко за пределы этого кошмарного уголка дворца.

Вот и сейчас, стоя на пороге главного входа, из темного провала двери кто-то истошно вопил о невиновности. Мужской надломленный голос молил о пощаде, срываясь в тонкий визг. От этого по спине Сяомин прошла мелкая дрожь, инстинктивно захотелось спрятаться за спину брата. С трудом поборов это желание, кошка почувствовала ощутимый рывок поводка. Подняв взгляд вверх, она мрачно посмотрела на Юншэна, который вновь нетерпеливо дёрнул кожаный ремень. Вздохнув, Сяомин последовала за ним в здание, нехотя переставляя лапы. Идея присутствовать на допросе уже не казалась такой заманчивой и прекрасной, как было прошлым вечером.

Идя в компании трёх здоровых мужчин, пантера всё равно чувствовала себя неуютно. Каменные стены вокруг сдавливали, словно она находилась в тесной длинной клетке. Камеры, заполненные преступниками, смердели и были пропитаны металлическим запахом. Казалось, даже на стенах всё было заляпано алыми каплями, расходящимися подобно небрежным мазкам художника. Мороз пробегал по шкуре каждый раз, как раздавались крики боли и свист плетей. Превосходная слышимость, позволяющая вселять животный страх в людей, заключенных в этих стенах.

Сяомин старалась не крутить головой, дабы даже случайно не посмотреть на изувеченные лица пленников. Вся её решимость и запал исчезли, стоило переступить порог этого места. Страх сковывал внутренности, холодными когтистыми лапами впиваясь в желудок и сердце. Хотелось сбежать куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Однако поводок крепко сдерживал, а массивная фигура брата, идущего напролом вперед, вселяла крохи уверенности. Ничего, ей ведь нужно просто идти рядом. Ну, ещё попугать тех мерзавцев, что скрывали её убийцу. Ничего сложного, верно? Легчайшая задача, с которой она обязательно справится. Именно так утешала себя пантера, пока они не остановились у одной из камер.

Скрежет металлических петель, которые явно давно не смазывали, пронесся по тёмному коридору. Сяомин вздрогнула, когда в нос ударил запах крови, немытых тел и испражнений. Отвратительная смесь, сразу же вызвавшая рвотный спазм в желудке. Прикрыв нос лапой, пантера старательно дышала через раз. Заходить в камеру не хотелось, однако её никто не спрашивал. Буквально влетая вслед за Юншэном, кошка едва не упала на грязный пол покрытый перепревшей соломой. В комнатушке находились трое евнухов, в окровавленных обрывках одежды, и следами пыток на телах. Их глаза пылали ненавистью, моментально опаляя вошедших.

— Так-так-так, — протянул Юншэн, оглядывая пленников, висящих на цепях у стены. — Кто будет первым?

— … — Тишина была ему ответом, евнухи лишь отвели взгляды. Их воля к жизни была поразительна, не пошатнувшаяся ни на дюйм за проведенное в камере время.

— Мне самому выбрать? Тогда, может быть ты? — спокойно спросил мужчина, небрежно тыкая в крайнего справа евнуха. Стражники тут же сняли его с цепей, преданно смотря на командующего. — В пыточную его, потом вернемся за другими двумя.

— Командующий, а с кошкой, что делать? — неуверенно спросил один из молчаливых стражников, косясь на Сяомин.

— Пусть останется здесь, — немного подумав, бросил Юншэн, покидая камеру.

Поводок свободно повис на прутьях двери, совершенно не сдерживая Сяомин. Когда за её спиной лязгнул засов, она вздрогнула. Отчасти она понимала решение брата, но как же ей не хотелось оставаться наедине с этими евнухами. Крохотная камера, казалось, уменьшалась в размерах. Оглядываясь по сторонам и отмечая крысиные лазы и отходное ведро, пантера сморщила морду от отвращения. Бывшие слуги, которых она никогда прежде не видела в гареме, смотрели на неё со смесью страха и ненависти.

Решая, как бы ей не запачкать лапы, Сяомин неспеша прошлась вдоль двери. За ней неотрывно наблюдали евнухи, мелко подрагивая. Пантера отвечала тем же, пытаясь вспомнить хоть одно лицо. Ничего. Словно они никогда не служили рядом с ней, но тогда почему оказались здесь? Ведь Юйлун говорил, что они были в то время служащими гарема. Она обязана была хоть раз встретится с ними лицом к лицу, раз уж они прислуживали кому-то из наложниц. Память подводила, возможно, повлияло перерождение, но воспоминания понемногу стирались из головы Сяомин.

Вздохнув, она оскалилась и подошла ближе к пленникам. Старательно рыча, пантера постаралась придать себе как можно более грозный вид. Запахло мочой, быстро посмотрев вниз, кошка заметила мокрое пятно под одним из евнухов. Брезгливо тряхнув лапой, что стояла рядом с этим пленником, она приблизила морду к его лицу. Кожа несчастного побледнела как полотно, стук его сердца слышался как набат колоколов. Тихо рыча, Сяомин заглянула в мутные глаза и замерла, короткая вспышка воспоминания появилась и исчезла, словно её и не было. Замолчав, пантера отступила обратно к двери камеры.

***

Когда вернулся Юншэн со стражами, пантера только дернула ухом в их сторону. Она молча гипнотизировала того пленника, что обмочился и теперь едва живой висел на своих цепях. Воспоминания так и не прояснились, несмотря на упорные попытки Сяомин выжать из себя хоть что-то. Когда мимо неё пролетело тело бессознательного евнуха, она даже не повернула голову в его сторону. Всё внимание кошки сосредоточилось на том неизвестном, что упорно пытался слиться со стеной. Внезапно перед мордой Сяомин появилась рука, которая несколько раз махнула вверх-вниз. Оторвав тяжелый взгляд золотых глаз, пантера мрачно уставилась на брата. От неё не укрылся едва различимый запах крови, исходящий от мужских рук.

— Чего застыла, кошка? — хмыкнув, спросил Юншэн, присаживаясь на корточки напротив пантеры. — Он вызвал твой интерес, раз ты так пристально следишь за этим отбросом?

— Ф-р-р-р (Мешаешь), — фыркнула Сяомин, с трудом удерживаясь от желания подвинуть мужчину с обзора. Посмотрев в его уставшие глаза, она проворчала: — Р-р-р-р (Тебе стоит отдохнуть, пока не свалился с ног).

— Забавная ты, смотришь прям как малышка Сяо, — грустно пробурчал Юншэн, потрепав пантеру по голове.

— М-р-р-р? (О чём ты говоришь?) — непонимающе мырлыкнула удивленная Сяомин, наклоняя голову в бок.

— Командующий Чэнь, нам следует возвращаться, — вмешался один из сопровождающих стражей, передавая кожаный поводок в руки Юншэна. — Повелителю не понравится, что мы так задержались в этом месте.

— Ты прав, — угрюмо сказал Юншэн, бросая полный ненависти взгляд на пленников. — Сперва посетим гарем, а после пойдем отчитываться перед Повелителем. Это задохлик высказал любопытную вещь, так что не стоит затягивать с визитом в цветник.

— Как прикажете, — синхронно произнесли стражники, пропуская командующего с пантерой вперед.

Сяомин лишь удивленно глазела на брата, что сказал полнейшую чушь. Отбросив тот факт, что он посчитал её похожей на неё саму, оставался один факт — мужчинам на территорию гарема вход запрещен. А этот болван, по-другому пантера не могла назвать Юншэна, решил вломиться в святая святых дворца. Гарем — личная территория правителя, войти туда означало подписать себе смертный приговор. Что же он творит-то? Сердце Сяомин испуганно трепыхалось в груди, не находя себе места. Самоубийца. Безумный самоубийца, родившийся одной с ней крови.

От тюремного комплекса до гарема довольно большое расстояние, однако они прошли его меньше чем за пол ши (равен двум часам). Сяомин едва поспевала за широкими шагами брата, что буквально летел в сторону своей смерти. Самое удивительное, сопровождающие их стражники не высказывали недовольства или сопротивления. Будто они не на плаху идут, а на обычную прогулку. Сумасшедшие мужчины. Пантера изредка оборачивалась на стражников, однако их лица выражали высшую степень смирения и спокойствия. Поразительное, просто невозможное спокойствие для довольно молодых парней.

Немного не дойдя до гаремной части дворца, Сяомин впервые попыталась остановить Юншэна. Она на ходу замерла, садясь на мохнатую попу, и уставилась немигающим взглядом на недовольного брата. Он попытался просто посильнее дернуть поводок, однако кошка не сдвинулась с места. Широко зевнув, она упрямо придавила передней лапой кожаный ремень, придавливая его к земле. Раздраженный Юншэн с силой выдернул повод и попытался рывком подтащить упрямую пантеру к себе.

Перетягивание несчастного ремня привлекало всё больше зрителей. Слуги, спешащие по своим делам, отбрасывали всё и принимались глазеть в сторону противостояния человека и зверя. Послышались сдержанные шепотки, грозящие перерасти в полноценный гомон. Сяомин упорно отказывалась идти дальше, скалясь и дергая поводок на свою сторону. Юншэн же прикладывая силы, старательно тянул её в сторону гарема. Это могло продолжаться долго и с нулевым результатом, однако один из сопровождения подал голос:

— Командующий Чэнь, может она это… боится? — робко спросил парень, сжимая клинок в ножнах.

— Чего ей боятся? — мрачно спросил Юншэн, злобно смотря на упрямого зверя перед собой.

— Женщин? — тихо предположил второй стражник, чем вызвал глухой смешок со стороны слуг.

— Она ведь спокойно шла прежде, только тут начала создавать трудности, — боязливо пробормотал первый, не решаясь посмотреть на пантеру.

— Бред. — Коротко бросил Юншэн, однако Сяомин внезапно коротко рыкнула и ткнула лапой в говорливого сопровождающего. Брови мужчины подлетели к небу, и он неуверенно спросил: — Ты не хочешь идти в гарем?

— Ф-р-р! (Именно!), — раздраженно фыркнула Сяомин, вновь скалясь и гневно смотря на брата.

— У нас задание, мы не можем потерять время забавляясь с твоим страхом, — спокойно произнес Юншэн, вытаскивая из-за ворота формы небольшую серебряную табличку. — У нас допуск в любую часть дворца, даже в гарем.

— Ш-ш-ш?! (И ты молчал?!), — гневно зашипела Сяомин, вскакивая на лапы. Взъерошив шерсть, она медленно наступала на мужчину, который начал отступать назад. Продолжая негодовать, пантера разозлено рычала: — Р-р-р-р-р! (Я переживала, думала наш род обречен угаснуть по вине идиота-наследника!).

— Командующий Чэнь, она что, бешеная? — испуганно спросили стражники, пятясь от пантеры в стороны. Слуги, наблюдавшие весь спектакль с перетягиванием поводка, бросились в рассыпную, резко вспомнив о своей работе.

— Не знаю, — пробормотал Юншэн, с легким испугом смотря на Сяомин.

— Р-р-р! (Идиот!), — медленно успокаиваясь, закончила Сяомин. Она гневно прошла мимо брата, намерено задевая его боком и хвостом.

Переглядываясь между собой сопровождение нехотя пошло вслед за кошкой, которая теперь шла самой первой. Уверенно шагая вдоль дворцовых стен, Сяомин продолжала кипеть от злости. Она вся дрожала от гнева, который усиливался при взгляде на невозмутимого Юншэна. Словно и не было у неё вспышки ярости, а он не пятился испуганно в безопасную сторону. Когда этот мальчик вырос и приобрел маску идеального спокойствия? Когда его жизнь превратилась в маскарад, театр одного актера? Сяомин не знала, даже не хотела задумываться, что ему пришлось пережить ради этого.

Её душа болела на протяжении долгого времени, терзаемая страхом, что единственный брат погибнет на поле боя. Когда она вошла во дворец, он первым вызвался сопровождать её в этом нелегком пути. Став воином, а после и командующим, мальчик превратился в мужчину. Однако это не принесло никому счастья, ведь незадолго до нового повышения его нагло оклеветали и сослали в далекий северный гарнизон. Место, где царят вечные морозы, нападают горные варвары и беснуются демонические твари. Страх за жизнь Юншэна стал вечным спутником Сяомин, которая прекрасно понимала, что именно она стала причиной его бед.

Ворота гарема были закрыты, подобно Небесным вратам в Верхнее царство. Угрюмые и уставшие стражники, молча взирали на незваных гостей. Юншэн, не теряя времени, достал серебряную бирку и показал мужчинам. Те моментально взбодрились и стали открывать врата, позволяя войти чужакам в гарем. Склонившись в глубоком поклоне, они дождались пока все войдут и лишь после этого с трудом закрыли проход в запретную часть дворца. Сяомин с уважением покосилась на бирку, которую сжимал Юншэн. Никогда прежде она не видела столь могущественной вещи, способной открыть двери в любую часть дворца.

Оторвавшись от блестящего серебра, пантера взглянула на мир. Мир, который превратился для неё в клетку. Изящные деревья, покрытые первыми листочками, и лазурное небо, которое так и манило к себе. Некогда она отдала всё, ради жизни тут. Чувство ностальгии захлестнуло, унося в такие далёкие воспоминания. Она отчетливо помнила, как ступила на территорию гарема, свои мечты и страхи. Идя с десятком таких же девочек, по эти самым тропинкам, Сяомин медленно теряла свою связь с остальным миром. Шелка, в которые её одели, незаметно превращались в оковы. Пантера вдруг ощутила, что такая ядовитая роскошь в стенах гарема с самого начала подавляла в ней жажду свободы. Повелитель лишь накинул ей окончательный поводок на шею, стягивая его до тех пор, пока она не потеряла всякое желание сопротивляться.

Переродившись, Сяомин наконец-то смогла вдохнуть свежий воздух.

Она обрела свободу.