Нагибатор или Сказка для детей старшего пенсионного возраста

Глава 7

Танк этот был просто огромен. Сорокчетвёрка рядом с ним почти не котировалась. Ну так ведь и кавэшка, как-никак, являлась тяжёлым танком, в отличии от среднего Т-44. И сейчас она была просто брошена своим экипажем...

А вот бросили танк здесь по причине сгоревшего у него сцепления. Да и топливные баки у него тоже были почти сухими. Но основной причиной всё-таки было его сгоревшее сцепление, вонь от которого перебивала даже стойкий запах солярки. Вот и бросили здесь танкисты свою машину.

И хоть вся её броня и была покоцана попаданиями вражеских снарядов, но ни одного пробития не было. Да и снаряды в танке всё ещё оставались, правда всего четырнадцать штук. И даже один из пулемётов оставался на месте, как и положенные ему диски. Правда, почти все уже пустые.

Всё это Виктор узнал, обследовав брошенный танк от гусениц и до самой крыши башни. Очень уж ему интересно было посмотреть на эту легендарную машину поближе.

Из неё Виктор забрал себе лишь пулемёт с тремя полными дисками и прилагающиеся к нему сошки для стрельбы по-пехотному. А также чей-то запасной комбинезон. Чистый, кстати, и вполне целый. А больше там ничего интересного для него и не было.

И как бы не было ему жалко этого танка, но и другого выхода он сейчас не видел. Ну не оставлять же немцам почти исправную машину? Виктор вообще не понимал, почему экипаж сам её не сжёг при оставлении? Может быть они просто понадеялись на скорое возвращение назад? Кто ж теперь это скажет?..

Пришлось, правда, ему изрядно повозиться. Намочив в масле с соляркой все найденные в КВ тряпки и даже не пожалев для этого дела одну немецкую форму, не подходящую ему по размеру, Виктор распихал их во все места и поджёг.

И когда он отправился дальше, за его кормой начинал разгораться брошенный танк. И жалко его было аж почти до слёз. И накатывала дикая злоба на фашистов, из-за которых и пришлось его сжечь...

Утром Виктора разбудил стук по броне. Тук... Тук... Тук... Довольно редкие, но звонкие звуки. Спросонья он даже и не сообразил, кто это или что стучит. Глянул вокруг - никого.

И только потом понял, что это капли стучат по броне после ночного дождя. Собираются на листьях и капают на танк...

Вот это он уснул! Даже не услышал, как ночью дождь шёл. А с другой стороны, ну дождь и дождь. Подумаешь...

Вчера он, петляя, ещё минимум с десяток километров отмотал по лесу, уходя от горящей кавешки. Пока не остановился здесь, под большим раскидистым деревом с текущим неподалёку ручейком.

Дерево, если что, должно было прикрыть его танк от глаз с неба. Ведь немцы же тоже не дураки совсем! Наверняка искать они будут того, кто их штаб разгромил! А штаб там как минимум полкового уровня был, никак не меньше.

Вчера вечером Виктор просто перекусил перед сном всухомятку и с утра решил сварганить себе супчика. Но так как всё вокруг было достаточно сырым, то ему пришлось разжигать трофейную горелку на сухом спирте. И хотя были кое-какие небольшие сомнения насчёт неё, но и суп, и кофе приготовились достаточно быстро...

А потом ему пришлось весь день проторчать на этом месте. Над лесом кругами начал летать небольшой самолётик с немецкими крестами на крыльях. Разведчик, скорее всего. Но не Шторьх. Хотя немного и похож.

У Шторьха то нос острый, а вот у этого - тупой. Да и крылья у него были немного назад скошены. Скорее всего, это Хеншель летал, по прозвищу "костыль".

Так что пришлось пока Виктору затаиться. А раз он сейчас никуда не двигался, то и решил привести в порядок свою добытую красноармейскую форму. Петлицы к ней пришить со знаками различия, подшить подворотничок.

Приведя в порядок два комплекта одежды, он снова занялся изучением своего танка. И вот тут-то и обнаружилась очень большая неприятность. Гигантская просто!

Израсходованные им вчера боеприпасы и топливо почему-то не восстановились...

А вот это уже было совсем не айс! Он то вчера свои боеприпасы совсем не жалел! Да и солярки такими темпами лишь километров на двести, максимум, ему хватит...

М-да... Хреновастенько, что уж тут говорить...

Закурив от расстройства, Виктор всё же принялся дальше изучать доступные ему функции танка и минут через сорок после начала этого изучения, разразился отборнейшим матом!

— Твою же мать! Ну не идиот ли я? Привык, бля, всё методом научного тыка изучать!..

Но постучав своей бестолковкой о танковую броню, он немного потом успокоился и опять закурил.

Просто Виктор дошёл до описания функции "Авторемонт или восстановление". А там русскими буквами было написано, что функция эта включается лишь на отдыхе и при запуске дизеля она выключается автоматически. А он вчера перед сном заново её не включил!

А ведь функция эта, оказывается, не только сам танк восстанавливает в первоначальном виде, но и пополняет топливо и боеприпасы!

Ну и кто после этого дурак?..

Ещё раз постучав себе по голове, Виктор включил авторемонт и принялся читать дальше. Хорошо, что хоть радио или музыка на эту функцию не влияли. Слушать их можно было...

Вообще его танк имел целую кучу встроенных роялей! Да и не простых роялей, а натуральных концертных! Взять хоть этот самый авторемонт или тот же перевод.

А "Глушитель"? Это же вообще что-то с чем-то! Стоило включить эту функцию, как глушились абсолютно все звуки, издаваемые танком. От выстрелов и до лязга гусениц...

После обеда, немного отдохнув, он решил заняться собственной гигиеной. То есть, помыться собрался. И взяв с собой мыло, полотенце и автомат отправился к ручью. И хоть он был маленький и неглубокий, Виктор вполне успешно не только сам помылся, но и даже унтерскую форму постирал, не говоря уже о трусах.

Трусы он, отжав, сразу же надел на себя, а вот форму развесил на ветках. К вечеру она вполне высохнуть должна...

Так он и прозанимался целый день до самого вечера, совсем позабыв и об уничтоженном германском штабе, и об отпущенных им пленных, и про летавшего полдня над лесом авиаразведчика.

А в это время у немцев пыль стояла столбом и они чуть ли не землю носом рыли, пытаясь отыскать того, кто же это всё сотворил.

Часть из освобождённых Виктором пленных вновь попала в плен, так же дали показания и уцелевшие при разгроме штаба солдаты. А больше всего рассказал один из солдат охраны штаба дивизии, недавно призванный рядовой Гельмут Колль.

Выяснилось, что танкисты, напавшие на штаб дивизии носят германскую военную форму, но сами они при этом являются русскими. Так как, угостив Гельмута сигаретой, один из них по-русски приказал ему уходить. Вот так прямо ему и сказал - Uyobyvay!

Так что танкисты оказались русскими. И как немного попозже выяснилось, они просто перекрасили свой тяжёлый танк, нанесли на него германские опознавательные знаки и, воспользовавшись нападением на колонну советских окруженцев, смогли беспрепятственно проникнуть в охраняемое село.

Но, скорее всего, между этими танкистами и нападавшими была предварительная договорённость. Так как пулемётная очередь, данная нападавшими по колонне, повредила сразу обе штабные машины, при этом ранив всего одного человека. Да и скрылись нападавшие почти сразу же. Охрана колонны так там никого и не обнаружила.

А вот уже после разгрома штаба дивизии и уничтожения почти всего его состава, русские танкисты загнали на остатках топлива свой танк в лес, где его и сожгли.

К сожалению, когда к нему наконец-то добрались солдаты Вермахта, уже стемнело, а танк успел не только сгореть, но ещё и остатки боезапаса в нём сдетонировали. А потом вдобавок ещё и дождь прошёл, смыв все следы.

Правда существует небольшая вероятность того, что это всё же был совсем другой танк. Но это уже вряд-ли. Не стоит думать об этих унтерменшах слишком уж хорошо. Им и так со штабом дивизии сильно повезло...

Утро выдалось достаточно солнечным. Виктор умылся, почистил зубы, а затем принялся за завтрак. Заполировав всё съеденное порцией кофе с трофейной сгущёнкой, он перекурил, а затем, внимательно всё изучив вокруг, отправился дальше.

Двигаться ему сегодня приходилось в основном по просёлкам и лесным тропам. Несколько раз даже пришлось прятаться, чтобы пропустить немцев, передвигающихся по большим дорогам. Но и на малых просёлках он тоже насмотрелся разнообразных ужасов. Даже на разгромленный полевой медсанбат не повезло ему наткнуться.

Немецкие танки по пути просто раздавили и расстреляли там всех. Повсюду валялись раздавленные и расстрелянные тела. И в бинтах, и в белых когда-то халатах...

Танки заодно проехались и по стоящим там палаткам с хорошо заметными красными крестами.

Лишь в одном месте Виктор обнаружил четверых вооруженных винтовками погибших бойцов. А все остальные просто оказались безоружными...

Объехав это место по большой дуге, Виктор отметил его в своём компьютере и отъехав ещё с километр, остановился. Полстакана самогонки, выпитые им без всякой закуски, пошли как вода, лишь слегка его успокоив. Ну и голова немного думать начала...

Вспомнив, что у его танка есть такая функция, "Поиск" называется, он. через несколько минут сумел с ней разобраться. И уже с настроенной отправился дальше. По следам "весёлых" германских танкистов...

И к вечеру он их всё же нагнал.

Немцы остановились на отдых на территории бывшей машинно-тракторной станции. Виктор насчитал там больше двадцати танков, выстроенных в ряды. Из них почти с десяток четвёрок, которые с короткой пушкой-окурком и остальные - тройки. Ну и плюс ещё различные бэтээры с грузовиками были.

Часть из этой техники сейчас обслуживалась, остальные же просто стояли. А их экипажи отдыхали от "трудов праведных".

Пока Виктор раздумывал, как же ему им получше напакостить, один из немцев в белом колпаке и фартуке, видимо повар, начал колотить железякой в подвешенный кусок рельса. Все фрицы сразу же побросали свои дела и потянулись к длинным столам, стоящим под навесами.

За отдельным столом уселось и их командование. Ну это Виктор так подумал, ибо если все остальные немцы выстраивались в очередь к полевой кухне, то этим стол был накрыт сразу же...

— Ну вот... — подумал Виктор, — Всё само и разрешилось... Даже думать мне не пришлось...

До немцев было метров пятьсот всего, что для его танковой пушки означало стрельбу почти в упор, тем более с таким-то прицелом. И поэтому Виктор просто навёл его на стол командования немцев и нажал спуск.

От выстрела танк слегка качнуло, а стол, за которым сидели главные фрицы, просто разметало взрывом. А все остальные немцы просто оторопели от неожиданности.

Замер с поварёшкой в руках повар, замер и тянущийся к нему с тарелкой другой немец...

Но разрыв следующего снаряда, раскидавший по сторонам почти половину очереди к полевой кухне, подействовал на немцев, как будильник, и те рванули в разные стороны. Но убежать, к их великому сожалению, смогли очень немногие.

Раздающиеся через каждые пять-семь секунд разрывы осколочных снарядов почти не оставляли им шансов, разносили их на куски, ранили и контузили.

А затем в лёгких вечерних сумерках появился страшный танк-призрак...

Не было слышно ни рёва двигателя, ни лязга гусениц. Ничего не было слышно, кроме воплей раненых, хруста и хлюпания, когда этот танк давил их.

Раненые немцы в ужасе пытались убраться с его дороги, но танк просто доворачивал и давил, давил, давил...

Его безжалостные окровавленные широкие гусеницы с застрявшими в них кусками мяса, кишками и обрывками германской военной формы вдавливали солдат в землю, которую немцы так стремились завоевать, расплющивали и двигались к следующей жертве...

Возможно, кто-то из них и вспоминал перед смертью, как они точно так же давили русских раненых, но ни крики о помощи, ни желание сдаться, ни даже молитвы к богу, не помогали.

А те немногие, кого не зацепили осколки, старались быть ниже травы и не отсвечивать, иначе на башне этого танка-призрака тут же вспыхивали бесшумные огоньки выстрелов и пытающихся сбежать немецких солдат перечёркивали пулемётные очереди, а затем и накрывали гусеницы этого чудовища в облике танка.

Лишь только под самое утро, когда уже прогорела вся их уничтоженная техника и давно смолкли ужасные звуки гибели их камрадов под танковыми гусеницами, несколько человек, оставшихся в живых, смогли рассмотреть результаты этого страшного визита.

В живых осталось лишь девять перепуганных человек из всего состава, а из всей техники - только один велосипед ефрейтора Штольца, который тот постоянно таскал с собой с самой Франции. Велосипед остался, а вот самого Штольца танк раздавил, как и многих других.

А вот вся остальная их техника сгорела.

Стоило лишь разгореться разлитому бензину, как пламя перебросилось и на стоящую рядами боевую технику. И началось!

И в результате пожара и детонации снарядов от многих панцеров остались лишь груды металлолома.

Ничего здесь уже не подлежало ремонту. Только на переплавку оно и годилось...

А виновник всего этого безобразия, отъехав километров на десять по лесам и просёлкам, остановился возле речки, накатил в несколько приёмов грамм двести самогона, закусывая его салом и отрубился до самого утра, не забыв, правда, включить перед этим авторемонт и защиту.

И спал он со спокойной совестью. И ничего ему сегодня не снилось. Даже простых снов, не говоря уже о кошмарах, которые мучали потом всю оставшуюся жизнь тех немногих выживших в этой бойне немцев.

Просто спал, как человек, выполнивший свою тяжёлую, грязную, но столь необходимую работу.