Нагибатор или Сказка для детей старшего пенсионного возраста

Глава 13

Ночевать сегодня они решили в танке. Хоть рядом и находился целый дом с крышей, Даша ни в какую не решалась там спать одна, а Виктор категорически отказывался ночевать в любом другом, кроме своего танка, месте.

А на все пояснения парня, что им тогда придётся спать на одной полке, Даша просто кивала своей головой, дескать, она согласна и не возражает на это.

Вот же Блин Клинтон! И как ей теперь объяснить, что он ведь мужчина всё-таки? Вполне себе нормальный мужчина со всеми своими хотелками.

Вот чует его сердце, что фиг он сегодня выспится. Нервы просто не дадут поспать ему. Гормоны...

Ну а кто бы тут заснул из нормальных мужиков, когда у него под боком будет находиться симпатичная живая девушка со всеми своими выпуклостями в положенных местах? Да никто!

Тем более, что Виктору, в связи с его нынешним возрастом, вновь начали сниться сны довольно фривольного содержания с женщинами в главных ролях, после которых ему хоть на стенку лезь!..

Даша до этого ни разу внутри танка не бывала, да и вообще, она была всего лишь вторым человеком, которому Виктор вообще разрешил вовнутрь его попасть.

— Даш, ты извини, конечно, но танк этот секретный, так что ты вопросы мне не задавай. Хорошо?

По идее, с тебя вообще положено подписку о неразглашении брать... Но бумаг с собой у меня нет сейчас. Так что ты просто не спрашивай и всё... И постарайся не трогать незнакомые тебе вещи...

— Хорошо...

Девушка так и продолжала ходить в мужской красноармейской форме без знаков различия. Лишь на ногах туфельки гражданские остались.

Своё нижнее бельё и платье, как и всё остальное, она после стирки развесила на натянутой Виктором верёвке, которая тому тоже досталась вместе с прочими трофеями.

Виктор, конечно, умом понимал, что сейчас сороковые годы двадцатого века, а не начало двадцать первого, но почему-то думал, что уж женское то бельё не очень сильно будет отличаться от привычного для его глаз.

Однако, нет...

Трусы, именно трусы, а не трусики, были по пошиву похожи на мужские, только с резинкой внизу, а уж про бюстгальтер и вообще говорить было нечего...

И как, интересно, женщины такое носят?..

Осознав, что он сейчас стоит и просто пялится на дашины трусы, танкист покраснел и быстро отвернулся. Вот же блин! Нашёл же время девичьи трусы разглядывать!

Аж неудобно ему стало.

А тут как раз ещё и хозяйка этих самых трусов принялась снимать всё выстиранное с верёвки. Благо, стояла жара и всё уже успело высохнуть. Чуть было он не спалился. Вот бы тогда позору то было!..

Перед сном они с Дашей выпили какао со сгущённым молоком, Виктор покурил, пока девушка устраивалась на полке, а затем и сам в танк забрался.

Погонял эфир, они немного послушали радио. Совинформбюро продолжало передавать об упорных боях на Минском направлении, хотя Виктор помнил, что столицу Белоруссии немцы заняли уже через неделю. Да и как тут было не запомнить, если об этом чуть-ли не во всех книгах про войну было написано - "Минск был захвачен противником через неделю после начала войны."

А вот сейчас Красная армия до сих пор его обороняла. Это что ж такое получается? Он не своём прошлом сейчас находится? В параллельном каком-нибудь? Или вообще перпендикулярном?

А впрочем, какая ему вообще разница? Фашисты, они и есть фашисты. И их надо просто уничтожать. Да и их пособников тоже...

Включив авторемонт и защиту Виктор аккуратно улёгся рядышком с Дашей на обтянутую кожей дикого дерматина полку.

— Спокойной ночи...

Повернулся к ней спиной и закрыл глаза. Может получится ему уснуть?..

Дарья тоже немного повозилась на полке и затихла. От неё чувствовалось тепло и даже уют какой-то. И Виктор незаметно для себя взял, да и уснул...

Он спал, а в это время в далёкой Москве в кремлёвском кабинете проходило совещание. Обсуждалось положение дел на фронтах вообще и положение наших войск под Минском в частности.

Из белостокского выступа частично успели выйти и не попасть в окружение наши войска и теперь они защищали подступы к столице Советской Белоруссии.

А вот некоторые из частей Красной армии, что не успели вырваться из окружения, теперь продолжали воевать в тылу противника. По данным разведки ими был уничтожен штаб моторизированной дивизии во главе с её командиром, а так же один из аэродромов противника, где были уничтожены на земле десятки неприятельских самолётов и их пилотов.

— Надо срочно узнать, какие части это сделали и сообщить об этом в сводках Совинформбюро. И есть мнение, что командиров этих частей надо наградить. Например, орденом Красного знамени...

Утро началось с небольшой неприятности. Даша начала ёрзать на полке и этим разбудила Виктора.

— Вить, ты извини, но мне выйти надо...

— Надо, так надо... — пробормотал полусонный танкист и пропустил девушку к люку. Та неуклюже вылезла наружу, а Виктор задумался, что же не так сейчас? Что-то не так было...

И только спустя пару минут он сообразил... Запах! Густой такой женский запах... И пятно крови на штанах у Даши, которое он заметил, но внимания спросонья не обратил.

— Твою ж мать! — с чувством выматерился танкист и полез в свои запасы. Достал оттуда чистые немецкие штаны, и немецкую же майку, полотенце и мыло.

Захватив всё это, он выбрался наружу и потащился в баню.

Женский визг вынес его оттуда мгновенно, стоило ему только дверь открыть.

— Чего ты орёшь, дура? Я тебе помыться принёс! Всё, всё... Я не смотрю... Не ори только... Майку эту можешь на тряпки для себя пустить.

И сказав это, Виктор тут же ретировался из бани. Вот же блин клинтон, не подумал он спросонья и вот теперь и сам опозорился, и девчонку испугал. Не сообразил, что она над тазиком без штанов сидеть может...

Пока Дарья занималась своей гигиеной, Виктор принялся готовить для них завтрак. Поставил на огонь чайник, достал и нарезал сыр с колбасой. Жаль только, что нормального хлеба у них не осталось, лишь только галеты да немецкий консервированный хлеб в целлофане был. А его есть, конечно, можно, но вот только вкус... Не очень вкусный хлеб этот...

Из бани появилась Даша, уже в немецких штанах и красным от смущения лицом. Она повесила на верёвку постиранные штаны с кальсонами и уселась в сторонке, стараясь не смотреть на Виктора.

— Ну чего ты как не родная? Давай сюда, завтракать будем. Давай, давай... Нечего там сидеть.

— Спасибо... Я не хочу...

— Никаких не хочу! Давай, садись завтракать! Зря я что-ли готовил? И вообще, нефиг краснеть! Природа, она и есть природа... Ничего страшного. Подождём дня три, пока всё не пройдет...

От его слов Даша покраснела ещё больше, хотя куда уже больше, казалось бы. Однако ведь покраснела. Пересев поближе, она взяла свободную кружку и отпила глоток.

— Не надо из-за меня оставаться... Я потерплю...

— Потерпит она... Я зато не потерплю! Короче! Я сказал, остаёмся, значит остаёмся. И не надо никаких "потерплю".

На этот спич она только уткнулась носом в свою кружку и ничего в ответ не сказала.

После завтрака Виктор решил разобраться уже со своими трофеями. А то их очень уж много у него набралось. Даша в меру сил ему в этом помогала.

Из автоматов танкист оставил себе лишь дважды трофейный ППД и немецкий "шмайссер". Нет, Виктор конечно же знал, что это никакой не шмайссер, а МП-38, но называл его так по старой привычке. Просто с детских лет он это название слышал.

Оставил он себе также и один пулемёт МГ-34. Ну и пару пистолетов Люгера, которые все в мире называют парабеллумами. Даше же он отложил маленький маузер с последней полной обоймой.

А вот всё оставшееся невостребованным оружие Павлов решил оставить здесь. Спрятать. Может каким партизанам оно пригодится потом...

В танке сразу же стало намного просторнее. Всё же эти лишние для него винтовки и пулемёты занимали достаточно много места. И чего, спрашивается, он их сюда тянул? Жаба его замучила? Или же хомяк в душе победил? А скорее всего это просто привычка у него не разбрасываться оружием где попало. Тем более, оружием хорошим...

Так что большую часть собранного им оружия Виктор решил припрятать здесь. И взяв лопату, он принялся копать яму. Прямо в углу почти пустого сарая, куда потом и сложил обильно смазанное и завёрнутое в лишнюю германскую форму оружие и часть патронов к нему.

Замаскировав за собой следы земляных работ, остатки дня он занимался ничегонеделанием. Слушал радио или музыку, проверял окрестности или же курил. Дарья тоже не шибко занята была. Или пропадала в баньке, или же отлёживалась в теньке. Чувствовалось, что не очень приятно ей сегодня.

Даже ночевать она в танке сегодня не стала. Устроилась спать на чердаке.

На следующий день уже вся верёвка была увешана стиранными тряпками. Хотя сама девушка немного повеселела и уже так сильно не смущалась.

От скуки Виктор ради интереса облазил весь свой танк сверху донизу. Даже в выхлопные трубы и то заглянул.

Ну и что тут можно сказать? Чистенький и новенький танчик. Муха не сидела. Свежая покраска без единой царапины, катки с нулёвыми резиновыми бандажами и гусянки без малейшего износа. Даже выхлопнухи и те без копоти! Чистенькие!

Да-а... Рояль из роялей ему достался... Конкретный такой концертный рояль в кустах... Без балды...

Поправив на танке маскировочную сетку и добавив туда несколько свежих веток Виктор снова успокоился и принялся слушать эфир.

А там пока не передавали ничего хорошего. В Минске шли уличные бои. Берлинское радио говорило, что Вермахт добивает там последние очаги сопротивления жидобольшевиков, а московское, что в городе идут упорные бои. Значит истина где-то посредине. Гитлеровцы умываются кровью, но постепенно выдавливают наши войска из города. И на сей раз Минск уже честно заработает своё звание города-героя. И окружения вроде пока там тоже не намечается...

Ночь прошла относительно спокойно, если не считать пролетевших в темноте несколько групп самолётов. Чьи они были, Виктор так и не понял, а по звуку он определять их ещё не научился.

С утра Дарья намекнула, что она уже почти здорова и они теперь могут двигаться дальше. Виктор почесал себе тыковку, подумал и вынес своё решение — сегодня днём они пока ещё остаются здесь, а вот ночью уже двинутся. Зачем на рожон им лезть, если можно будет потихоньку пробраться?

Только вот человек предполагает, а бог располагает... Ближе к двенадцати часам дня сработала сигнализация на приближение посторонних личностей. То есть на расстоянии меньше полутора километров от этого заброшенного хутора появились люди.

Поначалу Виктор особого внимания на это даже и не обратил, мало ли кто по лесам сейчас бродит. Но потом, именно по этой самой причине он и решил глянуть, кто же это. А увидев, тут же забил тревогу.

Верёвку вместе с сохнувшими на ней тряпками забросили в танк, туда же отправилась и маскировочная сетка. Затем Виктор загнал вовнутрь Дашу, а сам быстро переоделся в форму немецкого унтера и положив рядом с собой взведённый шмайссер уселся курить на краю люка. Если что, то нырнуть в танк для него секундное дело. Успеет он...

Через несколько минут появились и непрошенные гости. Несколько мужиков с белыми повязками на рукавах и с русскими винтовками на двух телегах сюда прибыли. Полицаи, мать их за ногу. Добровольные помощнички оккупантов...

Заметив стоящий возле сарая танк с германскими опознавательными знаками и сидящего на нём Виктора, полицаи быстро переглянулись между собой и продолжили движение.

— Хальт! — Виктор ухватил свой автомат и направил его на мужиков. Те почти сразу же остановились.

— Полицай?

— Так есть, пан. Полиция мы. Большевиков та жидов шукаемо.

— Папире... Бумага есть?

— Вот, пан официр.

И с передней телеги спрыгнул мужик лет сорока пяти, который и вёл переговоры. Да и остальные тоже слезли на землю.

— Комм цу мир. Ты. Другой нихт.

Мужик не спеша подошёл к танку, зыркнул по сторонам и полез во внутренний карман своего пиджака.

И тут чуйка у Виктора взвыла дурным голосом! Он почти не услышал металлический щелчок, но краем глаза успел заметить, как оставшиеся у телег полицаи начали вскидывать свои винтовки. И уже проваливаясь в люк, Виктор успел нажать на спуск автомата.

Пули разорвали на груди у полицая пиджак с рубахой и выбили из его руки ТТ, который тот почти уже успел достать. И в это же время загрохотали винтовки. Пара пуль щёлкнула по броне и Виктору пришлось бросать свой автомат и захлопывать люк, чтобы спастись от огня противника.

— Вот же суки! — выругался он, заметив оторванный чьей-то пулей погон на своем плече. — Ну пиз..ец вам всем!

А тем временем ругающиеся полицаи столпились возле танка, предусмотрительно не появляясь перед пулемётом, забрали брошенный Виктором автомат, оттащили в сторону труп своего подельника и принялись решать, что же им делать.

Всё это танкист прекрасно видел и слышал благодаря своему танковому компьютеру. И из этих разговоров он понял, что на его танк началась натуральная охота. Среди немцев нашёлся достаточно умный человек и те теперь и сами ищут, и полицаев на это дело припрягли.

Хреново, чего уж там говорить...

Немного подумав, он обратился к перепуганной Даше, забившейся в угол.

— Солнышко! Тут такое дело... Мне придётся днём теперь прорываться, с боем. Полицаев то я разгоню, но вот, оказывается, немцы меня тоже ищут. Сильно ищут...

Так что я решил тебя в лесу высадить, где безопаснее, а сам на прорыв пойду...

— Я с тобой!

— Да пойми ты! Со мной опасно! Мы погибнуть можем!

— Пусть... Я с тобой останусь...

— Твою ж мать... Говорил же себе, не связывайся с бабами... Хрен с тобой! Не ной тогда...

А полицаи тем временем уже притащили из телеги топор и попытались им вскрыть люк. И на звуки стрельбы с дороги сюда же свернул броневик с парой мотоциклов. Да и на самой дороге, что проходила не так уж и далеко, остановилась вражеская колонна.