Наемники

Глава 6

Марина перевернулась на спину и, положив бинокль на траву, тихо произнесла:

— Словно вымер, похоже, там действительно никого нет.

— Может быть, — согласился я и поднёс бинокль к глазам. Уже битых два часа мы наблюдали за странным объектом. Ни дать ни взять — музей под открытым небом.

На высоком холме, окружённом с трёх сторон водой, находилась кладезь зданий деревянного зодчества, которая поражала своими масштабами. Крепость с земляным валом, высоким частоколом из массивных брёвен, по-видимому, зарытых глубоко в землю, сторожевыми вышками по периметру и чёрного цвета пушками времён Петра Первого. Лес, в котором мы прятались, наблюдая за объектом, находился от него в трёх километрах на небольшой высотке. Ниже, чем холм, на котором стояла крепость, но всё же нам прекрасно были видны за частоколом многочисленные крыши построек неизвестного назначения, больше похожие на сараи, чем на жилые помещения. И ни единого движения за последние два часа нас и настораживало. А кроме этого, слишком уж беспокоили распахнутые настежь огромные деревянные ворота, перед которыми лежал трёхкилометровый пустырь, отлично простреливаемый со всех сторон.

Кащей, потянувшись, зевнул и спросил:

— И что, будем валяться до темноты?

Все дружно промолчали.

— Не будем, — отозвался я. — Марина, прогуляемся? Поглядим, что за антропогенный ландшафт тут нарисовался. Может, повезёт и застанем этого дизайнера в своей постели.

Кащей внимательно глянул на пустырь перед крепостью и лениво проговорил:

— Три километра. Тут не прикроешь, может, двойками пойдём?

«Хорошо бы», — подумал я, но вслух произнёс:

— Останетесь. А то некому будет доложить командиру, где сгинула вся группа.

Оглянулся на уставившиеся на меня три пары глаз и добавил:

— Шучу, — и беззвучно рассмеялся.

Потом потянулся, распрямляя плечи. Они до сих пор болели после последнего марш-броска. Позавчера командир разрешил всем отдыхать, приходить в норму. Тем более что поутру на водопой сохатый пожаловал. Стоял долго на скале, пристально разглядывая мулов, а потом потопал неспешно. Мы укрылись в пещере, чтобы не вспугнуть животное и не пришлось бежать за ним в лес и тащить на себе. Очень он нас уважил своим желанием водички испить в озере.

Живность здесь была совершенно непугливая, словно карабины охотников не дотянулись до этих мест. Может, и впрямь заповедник какой-то? Или доселе неизвестный остров? Может, известный, но нам до сего дня и не было до него никакого дела.

Двинуться на поиски посёлка и поговорить с местными жителями решили не откладывать в долгий ящик. Нужно же сориентироваться по местности, где мы вообще находимся. Марина делала какие-то вычисления, можно сказать, на коленке, и даже озвучила свои результаты. Вот только вся беда была в том, что не только мы сомневались в правильности её вычислений, она сама оказалась ошарашенной своими выводами. А разглядеть какое-нибудь поселение поблизости нам не удалось. Ни одного дымка, ни одного села. Да что там посёлки, ни одного аборигена не встретили, хотя следы пребывания человека были повсюду. А ведь мы шагали вдоль водной артерии. Хоть какая-нибудь захудалая деревенька должна была нарисоваться. Так нет.

Мы уже и командиру доложились, рассказали о таком вот странном факте и сообщили, что двигаем дальше вдоль берега. Получили чёткие инструкции: толпой в пасть не лезть. Что я, в принципе, сейчас и озвучил.

Первый раз наткнулись на дорогу, хотя дорогой её трудно было назвать. Просёлочная, уже заросшая травой. Если по ней и ездил транспорт, то было это давно. Однако в одном сыром месте осталась колея, и нас этот факт ещё больше заинтересовал. След был отчётливый, но не от автомобильных покрышек. Его оставил экипаж, примерно такой, на котором мы перевозили свой груз. Стало быть, гужевой транспорт был тут более в ходу.

Мы уже отмахали около 50 км и даже встал вопрос — возвращаться обратно или искать место для ночлега, когда Кащей, рыскавший дозором впереди, подал условный сигнал. Вот тогда-то мы и наткнулись на странную деревеньку. В принципе, деревенькой я её для себя окрестил, а что это на самом деле, пока было невдомёк.

Соваться в темноте не хотелось. Если здесь всё же кто и проживал, вряд ли обрадовался бы ночному гостю. Поэтому мы углубились в чащу на пару километров и, найдя подходящее место, заночевали.

Под утро, когда наступила очередь моего дежурства, мне показалось, что со стороны посёлка раздалось пару выстрелов, однако утверждать со стопроцентной уверенностью я бы не стал. Разбудил всех, едва начал брезжить рассвет, и мы выдвинулись к деревне.

Марина встала рядом, и мы, запахнувшись плащами, чтобы скрыть оружие, медленно зашагали вниз.

— А будет прикольно, — проговорила девушка, — если войдём в ворота и обнаружим будку с билетёром, а рядом с ним развалившегося в кресле экскурсовода.

— Исключено, — я отрицательно мотнул головой. — Два часа никаких движений, эти бы уже выползли, да и кто сюда придёт? Глушь конкретная. Или ты видишь следы от автобуса? Или думаешь, туристов сюда в шарабане возят?

— Если и возили, — отозвалась Марина, — то не меньше года назад.

Колея действительно присутствовала, шла вдоль озера в сторону странного посёлка, хотя разглядеть её было весьма проблематично из-за высокой травы.

— Увы, — продолжила Марина свою мысль, — единственная тропка та, по которой мы идём. По ней бродят аборигены, но заметь, пустырь вырублен недавно, даже не все пни выкорчевали. Что это значит?

— Если бы тут были джунгли, я бы решил, что в Южной Америке ещё не всё открыли, но тайга… Ты уверена, что это штаты? У них, мне кажется, таких просторов нет.

— Просторы есть, — возразила Марина, внимательно всматриваясь в пустые ворота, — вот только они заселены. А чтобы музей под открытым небом, да в таком безлюдном месте — загадка.

— Главное, чтобы не ловушка, — ответил я, сжимая под плащом обеими руками конкурентов «Бизона». Два ПП-90М1 со шнековыми магазинами на 64 патрона каждый. В принципе, у этого пистолета масса недостатков, хотя его габариты явно располагали для скрытого ношения. Вот только внезапно выдернуть из-под одежды может и не получиться. Кто придумал, что торчащий рычаг предохранителя этому будет способствовать — не знаю. А кроме этого, очень уж торчал поперечный винт для разборки. Поэтому я и держал их в руках и, если что, вытянув руки вперёд, легко мог сбросить наброшенный на плечи плащ на землю. Может, «Узи» и хватило бы за глаза, да и вес полегче, но разница в магазинах меня пересилила. А кроме этого, у «ПП» данной модели убойная сила превышала в несколько раз, а куда мы идём, что там — неизвестно.

К этому времени мы миновали самую низкую точку и стали взбираться на холм. Около километра подъёма не самого малого угла, а потом метров сорок — вообще градусов под 50. Атаковать эту крепость нахрапом точно не получится, если посадить сюда команду типа нашей, да с таким вооружением.

— Слишком тихо, — проговорила Марина, когда мы оказались перед воротами. — Так тихо, что кажется, можно оглохнуть. — И, вдруг остановившись, прикрыла глаза. — Слышишь? — спросила она, едва открывая рот и улыбаясь.

— Тишину?

— Нет, — Марина открыла глаза. — Блеют, это бараны.

— Не слышу, — я отрицательно мотнул головой.

— Точно, бараны. Я едва уловила звук, а теперь снова тишина. Давай заглянем внутрь. Мне кажется, никакая опасность нам не угрожает.

— Посёлок дикарей? — неуверенно проговорил я, глядя, как высокий забор начинает нависать над нами.

— Бойницы, это бойницы, — негромко проговорила девушка, подходя к открытым воротам. — А я было подумала, что это такой архитектурный ансамбль.

— Да ну, — усомнился я. — Слишком аккуратно сделаны, и гляди, как ровненько. И расстояние выдержано в идеале. Тут явно что-то другое. Может, старые декорации? Построили, фильм отсняли и уехали. А посёлок остался.

— Может быть, — согласилась Марина, заглядывая осторожно в ворота. — Может быть, и так.

Ни сторожа, ни экскурсовода мы не обнаружили. Однако Марина оказалась права. Где-то далеко впереди действительно заблеяли бараны. Значит, у посёлка имелся хозяин.

Земля была плотно утрамбована, что явно указывало на большое скопление людей до недавнего времени. Кое-где виднелись следы от лошадиных копыт и от повозок.

— Интересненько, — Марина покрутила головой в разные стороны. — Вымерли все, что ли? Может, эпидемия? А нас тупо зачистить всех погнали. Только, по любому, что-то пошло не так.

— Средневековье какое-то, — буркнул я. — Повозки, лошади, дикари.

— Может, наверх поднимемся? — Марина указала на ступеньки, выбитые в земле. — Глянем на их крепостную артиллерию?

— А может, сначала осмотримся? — возразил я. — Может, тут всё же хозяин есть и вряд ли ему понравится, если мы хозяйничать начнём.

— Согласна, — Марина кивнула. — С чего начнём?

Слева перед нами была широкая дорога, упирающаяся в противоположный забор деревеньки.

Справа расположились прямоугольные домики, чем-то напоминающие бараки, не более чем в трёх метрах друг от друга, создавая таким образом узкие улочки. Все строения были сделаны из кругляка, обычные срубы. Правда, о красоте никто особо не заботился, лепили как попало. Или у них своего архитектора не было. Или время поджимало, если дело к зиме шло. Стало ясно, как тут пустырь образовался: деревья не жалели. Все сараи были одноэтажные, кроме одного, стоящего с другой стороны поселения и немного возвышавшегося над остальными постройками. Домики имели двускатные крыши, покрытые небольшими кусками дерева, явно изготовленными вручную. Мы остановились между первыми рядами сараев, и Марина хмыкнула.

— Окон нет, крыши из дранки. Честно говоря, с такой дизайнерской мыслью ещё не сталкивалась. Давай в проход нырнём, двери хоть присутствуют. Заглянем, будем знать, что это.

Я согласно кивнул и уже шагнул было в проход за девушкой, когда вдалеке боковым зрением уловил какое-то движение. Незаметно бросил взгляд вдаль, стараясь охватить одновременно всё пространство. Шагнул за угол сарая и негромко проговорил:

— Внимание. С крыши двухэтажного дома только что был подан сигнал. Махнули белой тряпкой. Может, нас предупредили об опасности, а может, и не нас.

— Док, — булькнул в наушниках голос Кащея, — что у вас?

— Как в морге, — отозвался я, — нигде никого пока не наблюдаем.

— В самом конце посёлка прошло движение. Вроде чем-то белым махнули. Не успел рассмотреть.

— Видели, — подтвердил я, — а сейчас?

— Что сейчас? — переспросил голос в наушнике.

— Сейчас ещё машут?

— Нет, это было быстрое движение и тут же прекратилось.

— Ясно, следи в оба. Конец связи.

— Двояко выходит, — проговорила Марина, — могли увидеть нас и попытаться предупредить, а увидев, что нас не видно, спрятались. А могли быстрым движением подать кому-то сигнал. Что-то здесь неправильное происходит. Наши действия?

— Оружие наготове, обойдём постройки и выйдем с правой стороны. Но сначала откроем первую дверь. Внутрь не заходим, только глянем с порога.

Марина кивнула и не торопясь зашагала вперёд.

Мы отшагали метров тридцать, разделявших нас от первых дверей, когда вечернюю тишину разорвал дикий вопль. Я мгновенно подобрался, вытягивая руки в разные стороны и пытаясь определить, какому животному может принадлежать этот истошный крик. И почувствовал, как на лбу выступила испарина, а по спине покатились капельки холодного пота. Пожалуй, ничего более ужасного мне до сих пор слышать не приходилось. Он был везде, бился об стены сараев и эхом носился по проходу.

По лицу Марины я понял, что и с ней ничего подобного не происходило. Однако, пригнувшись к земле, как от удара, девушка уже через мгновение оправилась и, прижавшись к брёвнам постройки, сжимала в руках свой «Бизон».

Опасность появилась сразу с двух сторон узкого прохода, перекрывая нам все пути к отступлению. Это была толпа дикарей. У них в руках были длинные палки, в которых я тут же определил копья с поблёскивающими на солнце наконечниками. У некоторых были топоры, и вся эта нечисть мчалась на нас, размахивая своим оружием и громко вопя, словно недорезанные свиньи.

На дружественную встречу это походило слабо, поэтому я, стараясь перекричать толпу, заорал чуть ли не в ухо Марине:

— Бой!

И, словно по мановению волшебной палочки, наступила тишина. Весь бой длился несколько секунд. Собственно, это и боем было сложно назвать. Мы практически в упор расстреляли полсотни дикарей, вооружённых палками. Я перезарядил оба своих «ПП», убрал в разгрузочный жилет магазины и, убедившись, что опасности больше не существует, обернулся к Марине, сразу увидев её белое, словно выкрашенное известью, лицо.

В наушниках негромко щёлкнуло, и слегка надтреснутый голос Кащея спросил:

— Док, у вас всё в порядке? А то Шаман говорит, звуки странные от вас доносились, недолго правда, я и не услышал.

— В порядке, — подтвердил я, — уже в порядке, дикари орали.

— Так вы нашли людей? А чего они орали? Вы у них что, дорогу спрашивали, а они отказывались отвечать?

— Копьями махали, угрожали.

— Ого, — заволновался Кащей, — а вы чего?

— Ничего, — огрызнулся я, — пристрелили всех.

— В смысле пристрелили? — переспросил Кащей, выдержав паузу.

— В прямом. Выбежала на нас толпа, человек полсотни, топорами размахивали, угрожали, — мы их и положили всех. Ну не класть же самим голову на пенёк.

— Всех, всех? — в голосе Кащея послышалось изумление.

— Всех, всех, — подтвердил я, — вы там аккуратно глядите, кто его знает, кто в лесу живёт.

— Понял, Док.

Я оглянулся и увидел, как Марина собирает с земли отработанные гильзы. Значит, уже пришла в себя. Ну да, такую толпу безоружных людей положить… Именно так нам будут пенять, а то, что нас вполне могли насадить на вертел, никто и не поверит. Гильзы собрать и уходить. От оружия избавиться, хотя всё равно не отпишемся. А то, что это туземцы бестолковые, только усугубляло нашу участь. Вот влипли, по самые не балуйся.

Я вытер пот с лица и, присев на корточки, стал заметать следы.

— Вы это, — раздался в наушниках голос Шамана, — приберите за собой.

Думаю, он имел в виду гильзы. Ведь не трупы предлагал перенести в лес и там по-тихому прикопать.

— Гляди, — сбоку послышался голос Марины, — «Барстоу и сыновья». На английском написано. Стало быть, дикари не совсем отрезаны от мира. Кто-то им что-то да привозит.

Я оглянулся. Девушка держала в руках топор одного из туземцев. Я усмехнулся.

— А когда эти островные обезьяны не совали нос не в своё дело? Даже не припомню. Давай обойдём эту несостоявшуюся армию и глянем, кто нам там белой тряпочкой махал. Может, эти милые дикари заперли кого-то, и этот кто-то пытался предупредить? — Я поднял плащ и накинул его на плечи.

Мы осторожно двинулись по проходу, перешагивая через трупы и внимательно осматривая размалёванные лица дикарей. Интересно, это они себя так краской разрисовывали или своеобразная татуировка? В принципе, проверять я не стал, слишком всё это выглядело нереально, неправильно.

Никто из них не подавал признаков жизни, и неудивительно: у них не было шансов. Мы так тщательно шинковали их пулями, что они умирали ещё до того, как падали на землю.

Достигнув последнего сарая в проходе, Марина подошла к дверям и осторожно потянула их за ручку. Собственно, это не была ручка, просто кусок дерева, загнанный между брёвнами. Девушка заглянула внутрь и хмыкнула, а в следующую минуту исчезла в полумраке. Вот чертовка.

В принципе, вынырнула Марина довольно-таки быстро.

— Нет, ты погляди! — Она сняла бейсболку, спрятала в карман брюк, распустила волосы, которые каскадом упали на плечи, и водрузила на голову симпатичную шляпку вполне подходящей расцветки, почти идеально контактирующую с её костюмом. В довершение был прикреплён искусственный цветок бордового цвета, а сбоку торчало чёрное пушистое перо неизвестного происхождения. Кокетливо подвернула край и очаровательно улыбнулась.

— А это? — она повернулась боком и сдвинула край плаща. И только сейчас я заметил длинные ножны, закреплённые на ремне, из которых торчал эфес.

Она протянула мне шпагу.

— Ты только глянь, это точно оружие не дикарей. Эфес, обрамлённый рубинами. У меня дома в коллекции 18 шпаг, но такой я даже в музее не видела. И не смотри на меня, я с ней не расстанусь ни за какие коврижки.

И она глянула мне в глаза так, что я понял: спорить бесполезно. Вот только как она собиралась доставить это домой, если нас не будут эвакуировать, оставалось загадкой.