Наблюдатель

Глава 4 Приглашение

Несмотря на сжавшееся время, я надеялся, что боль будет мгновенной. Очень уж не хотелось мучиться. Но реальность превзошла мои самые смелые ожидания: боли не было. Совсем.

Когда я открыл глаза, то обнаружил себя стоящим по колено в сугробе, посреди какого-то поля. Судя по ощущениям, я был совершенно цел.

«Так не бывает!» — подумал я, недоверчиво ощупав комбез. Потом с раздражением отстегнул крепление строп. И только после этого обратил внимание на странное существо, которое застыло метрах в трех от меня.

Ростом оно было под два метра. Мохнатое, как йети, с черной шерстью. На пулеобразной голове два огромных уха, которые свисали до самых плеч. На морде — огромные черные глаза, в которых отражался догорающий закат. Носа, рта или каких-то других деталей видно не было. Возможно, просто мешало скудное освещение.

Наверно, любой другой на моем месте испугался бы до потери пульса. Но даже в такой ситуации способность бояться ко мне так и не вернулась. Скорее, я ощущал сдержанное любопытство и растерянность.

— Привет, — сказал я, открыв визор шлема, — ты что такое?

Существо повернулось ко мне, громко ухнуло, моргнуло третьими веками, увлажнив глаза, и ответило приятным ровным голосом:

— Говорить «что» кому-то, с кем вы еще не знакомы — как минимум не вежливо, не так ли, молодой человек?

Я фыркнул.

Мне было интересно — это на самом деле происходит, или же мой умирающий мозг подсовывает такие забористые картинки?.. про опыт умирания разное говорят, я как-то даже интересовался этой темой. Типо, агония по субъективному восприятию может длиться довольно долго… но те, кого удавалось вытащить из этого состояния, говорили о «внетелесном опыте», «удивительном спокойствии» и прочем, чего я даже близко не ощущал. Все было как обычно, восприятие мира не изменилось. Только теперь рядом со мной стояло говорящее нечто.

— Однако же, несмотря на некоторую досаду из-за ошибки восприятия, с вами приятно говорить, Антон, — продолжало существо.

— Мы знакомы? — насторожился я.

— Мы? — существо снова моргнуло и сделало шаг мне навстречу; заскрипел снег, — разве что, так сказать, односторонне. Я знаю о вас все. А вы обо мне — пока что ничего.

— А вот и не правда, — ответил я, нагибаясь, чтобы достать из сугроба правую ногу и выбраться на твердый наст.

— Да? — кажется, существо искренне удивилось.

— Ага, — кивнул я, — я же тебя уже видел. Значит, кое-что о тебе уже знаю.

Существо снова ухнуло по-совиному. Я пока точно не понял, что мог означать этот звук, но предположил, что это был аналог смеха.

— Давай помогу, — оно протянуло мне огромную меховую лапу, — раз уж мы так резко на «ты» перешли.

Поколебавшись мгновение, я все же принял помощь. Ладонь существа оказалась горячей и твердой.

— Как тебя зовут? — спросил я, осторожно ступая по насту.

— Айа, — ответил мой новый знакомый.

— И кто ты такой? — продолжал я, развивая успех.

— Это не так просто объяснить, как кажется, — ответил Айа, — очень давно я был рожден среди народа ану. Родная планета моего народа находится довольно далеко от Земли, даже по вашим меркам. Больше тысячи параллакс в секунду.

— Чего? — переспросил я.

— Это в земных единицах. Ими пользуются ваши астрономы. Ты не знал?

Я неопределенно пожал плечами. И тут, оглянувшись, заметил кое-что такое, от чего у меня впервые в жизни по спине пробежал холодок. Это еще не был настоящий страх, но что-то, очень к нему близкое.

В паре метрах от меня в насте было отверстие, повторяющее контуры человеческого тела, с раскинутыми руками и ногами. Из этого отверстия выходили стропы, которые тянулись к точно такому же куполу, который я только что отстегнул. Два одинаковых купола лежали рядом.

Я недоуменно взглянул на Айа.

— Да, я не успел даже начать тебе рассказывать, — произнес тот с виноватой интонацией в голосе, — мы долго знакомились.

Я опустился перед ямой на колени. Там, внизу, лежал некто, в точно таком же комбинезоне, как у меня. Протянув руку, я ощупал тело. Сквозь мембранную ткань отчетливо ощущалось тепло. Я почти лег возле провала в насте, чтобы перевернуть незнакомца.

Ожидая увидеть собственное лицо, я взглянул на визор. Но он был сплошь покрыт кровью изнутри.

— Я уже понял, что ты ничего не боишься, — неожиданно раздался голос над самым ухом; Айа подошел ближе и опустился перед провалом в насте на одно колено, — но не стоит. Иногда в этот момент психика ломается, потом приходится долгую реабилитацию проходить… оно тебе надо?

Я отпустил тело. Заставил себя повернуться и поглядеть в глаза Айа. Закат почти догорел, и в их глубине зажигались первые звезды.

— Какого. Фига. Это. Все. Значит? — выговорил я, нарочно разделяя слова.

— Не переживай сильно, — ответил Айа, — это подготовка на случай если ты согласишься на мое предложение. Это не ты, конечно. Хотя ни один земной судмедэксперт не отличит, — он снова ухнул.

— Предложение? — спросил я, снимая шлем. В нем становилось невыносимо жарко.

— Ну да, — Айа по-человечески пожал плечами, — я ведь не просто так тебя спас.

— Спас… — автоматически повторил я, пытаясь осознать сказанное.

— Спас, конечно! — ухнул Айа, — иначе с тобой бы случилось то, что ты увидел.

— Ладно, — кивнул я, — допустим… так что за предложение-то, на которое я должен согласиться?

— А вот это так просто в двух словах не объяснишь, — Айа покачал головой, из-за чего его уши начали смешно трепыхаться, — поэтому давай-ка ты сначала отдохнешь, придешь в себя. После поговорим. Рассказывать мне придется много.

— Что, вот так?.. — я растерянно всплеснул руками, — что будет, если я приду домой, а потом маме позвонят те, кто найдут вот это? — я указал рукой на тело.

— Домой? — голос Айа звучал очень удивленно, — кто говорит про дом? Ты пока отдохнешь у меня!

Он протянул руку в воздух, сделал движение, как будто открывает дверь, и прямо посреди поля появился проем, за которым виднелась хорошо обставленная комната.

Внутри, при нормальном освещении, я разглядел, что у Айа есть нос. Чёрный, блестящий, очень похожий на собачий. Рот у него, конечно, тоже был, но скрывался под густой шерстью даже тогда, когда он говорил. Его зрачки тоже немного сузились, и теперь по краям огромных глаз было видно радужку карего цвета.

— Проходи, не стесняйся, — сказал хозяин комнаты, закрывая дверь, — присаживайся.

— Где? — растерянно спросил я: в комнате было три разномастных кресла и несколько табуретов.

— Да где хочешь, — Айа по-человечески пожал плечами, — где удобно. Кстати, если хочешь, можешь в душ сходить, — он кивнул головой в сторону неприметной двери, слева от входа, — у меня найдется халат подходящего размера.

Я поглядел на свой комбез. При нормальной температуре мне уже становилось жарковато, я чувствовал, что потею.

Хмыкнув, я начал раздеваться.

Халат действительно нашелся. Роскошный, махровый. Я даже представить себе не мог, что когда-то надену что-то подобное. А зря. Это было удивительно комфортно и удобно. Особенно после отличного тропического душа и какого-то приятного геля, который стоял на полочке. На флаконе не было никаких надписей — только изображение тропических джунглей.

После душа у меня было такое ощущение, что я вымыл не только тело, но и мозги. Думать было легко, несмотря на всю необычность ситуации. Конечно, у меня было множество вопросов, но я не стал париться на этот счет. У меня ведь было у кого спросить.

Я подошел к дальнему креслу. Оно было обтянуто зеленым бархатом, и мне понравился цвет.

Когда я уже собирался садиться, мой взгляд случайно упал за окно. Я ожидал всего, что угодно: солнечного побережья, незнакомого города или даже леса. Но там было все то же снежное поле. Даже провал в насте, где лежало тело, похожее на мое, можно было разглядеть. Но мои настоящие следы и следы Айа исчезли.

Я хмыкнул.

— Что такое? — спросил хозяин, устраиваясь в кресле напротив.

— Снаружи нас не видно, да?

— Нет, конечно, — улыбнулся он.

— Честно говоря, я ожидал, что эта дверь — что-то вроде портала, который переносит… ну, в разные места, — сказал я.

— Сериалов насмотрелся, да? — сочувственно протянул Айа и ухнул.

Я хотел вставить что-то язвительное, но не придумал, что именно. Поэтому просто промолчал.

— Так что это за место? — спросил я.

— Мой… — немного замялся Айа, — корабль. Наверно, это правильное слово. Но еще это мой дом. Кстати, если хочешь — мы можем улететь куда-нибудь. Как только убедимся, что твое тело нашли те, кому положено заниматься такими делами.

— Посмотрим, — ответил я, демонстративно не глядя в окно, — ты говорил что-то насчет предложения, да?

— Да, Антон, говорил, — кивнул Айа, — кстати, хочешь чаю? Или воды? Или кофе?

От кофе я бы действительно не отказался, но прежде, чем согласиться на предложение, я сообразил, что хозяин для чего-то тянет время.

— Позже, — ответил я, — давай сначала предложение.

Айа тоскливо глянул в окно. Удивительно, как на его заросшей густой черной шерстью мордой можно было прочитать эмоции. Наверно, дело было в глазах. Они действительно отражали чувства.

— Дай догадаюсь, — продолжал я, — каким-то образом, если кто-то найдет тело, я не смогу отказаться, да? И ты этого ждешь? Поэтому и душ предложил?

С этими словами я поднялся и направился к выходу.

— Ты куда? — хозяин тоже поднялся и пошел вслед за мной.

Я же мысленно прикидывал массу его тела и физическую силу. Сумею вырваться, интересно? По крайней мере, для него у меня точно найдется пара сюрпризов.

— Домой, — ответил я, забирая комбинезон.

— Жаль, — Айа встал в центре комнаты и грустно опустил уши, — но, видимо, не судьба. Только не задерживайся снаружи надолго, сразу начинай двигаться. До дороги прилично. А там холодает.

Я взялся за ручку двери (обычную, металлическую — у нас дверной замок похожий стоит), повернул ее и выглянул наружу.

— И что, так просто? — спросил я, — ты меня отпускаешь?

— Я не могу заставить тебя делать то, что хотел предложить, — Айа снова пожал плечами, — нужна добрая воля. Да я и не рассчитывал особо, что ты согласишься. Насчет тела не беспокойся — я уберу его, как только ты закроешь за собой дверь. Никаких следов не останется.

Я сделал шаг наружу. Отпустил дверь. Расправил комбинезон. Но в последнюю секунду, когда дверь была лишь чуть приоткрыта, я остановил ее.

— И что, мне теперь нельзя будет никому рассказывать о том, что видел? — спросил я.

— Почему же? — ответил Айа, — рассказывай кому хочешь. Только доказательств у тебя нет.

«И правда, почему я не включил смартфон сразу, как снял комбез?» — досадовал я. Но исправить уже ничего было нельзя. Он был прав. Если я уйду — никаких следов или доказательств у меня не будет. И как разумный человек я, конечно же, буду сам помалкивать об увиденном…

Лена, должно быть, сильно испугалась, когда увидела, как погас купол… запись, наверно, получилась бомбическая! Особенно когда все узнают, что я выжил.

Я вдруг отчетливо представил себе, что будет дальше. Я получу вознаграждение. Что-то отдам матери, что-то отложу на учебу… что дальше? Планировать еще один трюк? Учить дальше английский в надежде попасть в международную команду под спонсорством какого-нибудь крупного бренда? И дальше? Что я буду чувствовать, выполняя самые крутые трюки, что оставил позади, возможно, главную тайну своей жизни?

Я сделал шаг назад. И закрыл дверь — перед собой.

Айа широко распахнул уши.

— Что, остаешься? — спросил он недоверчиво.

— Остаюсь, — кивнул я, возвращаясь в кресло.

Через окно я видел, как спасатели достают тело из снежной ямы. Оно уже успело одеревенеть, и было похоже на ледяную статую в белом комбинезоне. Похоже, теперь дорога назад точно была закрыта: объяснить свое воскрешение будет очень сложно. К тому же мое появление наверняка привлечет ненужное внимание разных структур, которые занимаются подобными вещами. Я так отчетливо представил себе медицинские лаборатории, что даже вздрогнул.

— Да, я тоже не особо люблю холод, — вздохнул Айа, проследив направление моего взгляда, — и не часто бываю в ваших широтах.

— Так зачем прилетел к нам? — спросил я.

— Из-за тебя, конечно.

— Так уж из-за меня одного? — я хмыкнул, подозрительно прищурившись.

— Да, Антон, — кивнул мохнатой головой Айа, — из-за тебя. Такие как ты не часто встречаются.

Нет, конечно, мне было приятно такое признание. Только за лестью обычно следовали разные неприятные вещи: необоснованные просьбы о помощи (на самом деле перекладывание обязанностей), вопросы о деньгах взаймы и тому подобное.

— И чем же я такой особенный? — обреченно вздохнул я, ожидая очередной просьбы.

— Ты ничего не боишься. Просто большинство людей совершенно не годятся для той работы, которую я хочу предложить. Даже те, кто умеет контролировать свой страх, для этого не годятся. Потому что у любого контроля есть предел.

Вот тут я заинтересовался. Во-первых — насчет отсутствия страха это была правда. А во-вторых — я ведь и сам подсознательно двигался в том направлении, чтобы максимально реализовать это свое преимущество. Интересно, что же может мне предложить настоящий пришелец?

— Что за работа-то? — спросил я.

— Мне нужен человек, который следил бы за некоторыми… вещами, на которые люди обычно не обращают внимания. Точнее, предпочитают не обращать внимание, ради собственной безопасности, — ответил Айа, — мне нужен наблюдатель.

— Я… не очень понимаю.

— Тебе понравился мой корабль? — неожиданно спросил Айа.

Я огляделся. Да, жилая комната выглядела удивительно уютно на фоне снежного поля. Особенно если знать, что ее не видит никто посторонний. А ведь на корабле наверняка есть и другие помещения.

— Нравится, — кивнул я.

— У тебя будет похожий. Только поменьше, конечно. Но достаточно комфортный. И возможности у тебя будут такие же — его никто не будет видеть. Только если ты сам не захочешь кому-то его показать. Ты сможешь свободно путешествовать по всему миру, безо всяких ограничений.

— А если меня задержат местные власти? — тут же спросил я, — если я, скажем, просто прогуляться захочу? Не на корабле?

— Не смогут, — ухнул Айа, — кроме корабля, у тебя будут и другие возможности.

— Так все-таки. Что именно я должен буду делать? Кроме того, чтобы путешествовать в свое удовольствие?

— Скажи, Антон. Ты никогда не задумывался о том, почему Землю не посещали существа из других миров? Хотя ваши ученые уже точно знают, что пригодных для жизни планет в нашей галактике великое множество? — вместо ответа Айа задал очередной странный вопрос. Не могу сказать, что мне это понравилось.

— Нет, — честно ответил я, — не задумывался.

Айа ухнул.

— Что ж… возможно, ты просто не… хотя к делу это не относится. Дело в том, Антон, что ваш мир — сильно болен.

— Это точно! — охотно согласился я.

— Ты… знаешь? — Айа смешно растопырил оба уха; похоже, у его расы это был знак крайнего удивления.

— Да любой нормальный человек об этом знает! — кивнул я, — посмотри только, что вокруг творится: эпидемии, войны, ненависть, конфликты, которые не имеют совершенно никакого смысла! Психи, маньяки, живодеры… как можно считать этот мир нормальным?

Айа, видимо, немного растерялся, поэтому ответил не сразу.

— А ты сообразительный парень, — наконец, сказал он, — более сообразительный, чем мне показалось вначале.

Я промолчал, не зная, что ответить на это сомнительное замечание. Что он хотел сказать? Что обычно я глупо выгляжу?

— Дело в том, что Земля запрещена для контактов и посещения из-за карантина, — продолжал Айа, — вы заражены страшным паразитом.

— Большим Звездным Глистом? — усмехнулся я; почему-то его слова не воспринимались всерьез. В мире и без того достаточно проблем, что ему еще один паразит?

— Что-то в этом роде, — кивнул Айа, — только намного хуже. Потому что паразитические черви, которые поражают позвоночных, хотя бы не разумны. А эта пакость обладает разумом, волей и даже желаниями.

— Ну и почему бы вам просто его не уничтожить? — я пожал плечами, — раз вы такие могущественные? Так сказать, освободить нас? Уверен, с нашими правительствами вы бы договорились о благодарности, и все такое. Если, конечно, этот паразит и правда нам угрожает.

— Ты сомневаешься? — Айа раскрыл глаза чуть сильнее, — ну и зря. Давай я тебе покажу кое-что прежде, чем мы двинемся дальше.

— Показывай, — я пожал плечами, — чего уж там.

А йа повел правой рукой и, повинуясь его жесту, вся правая стена, вместе с развешанными на ней полками исчезла, превратившись в огромный экран.

То, что там происходило, было мне известно. Очередной школьный расстрел, который устроил съехавший с катушек изгой. Кажется, месяц назад дело было. После этого с новой силой начались заморочки с пропускной системой, а у меня, как назло, чип в карте-пропуске сломался…

Запись была полная, без купюр и блюра. Смотреть было неприятно — в конце концов, я нормальный человек. Меня такие вещи печалят и злят тем, что сделать уже ничего невозможно.

— А ты ведь даже не сильно удивлен. Верно? — сказал Айа, оценив мою реакцию, — вы уже привыкли. Как привыкли ко многому другому. Цифровая эра сильно ускорила процесс заражения. Вы быстро адаптируетесь к жестокости.

— Да, да, — вздохнул я, — уже понял. Людская жестокость — это страшный паразит, который сжирает нашу цивилизацию и не дает выйти в космос… допустим, я принял это. Тем более, что выбора уже нет. Так что давай ты просто расскажешь мне что делать, и я сделаю вид, что поверил во всю эту хрень…

— Ну вот, — вздохнул Айа, — только я решил, что ты умнее чем кажешься… нет, Антон. Через период жестокости проходят все цивилизации. Только он обычно довольно короткий. Как только приходит понимание, какие конкурентные преимущества для развития дает эмпатия — трансформация происходит очень быстро. Всего за два-три поколения гены, ответственные за агрессию и умение наслаждаться большую элиминируются из популяции. А то, что ты видишь — проявление вовсе не человеческой природы. Давай-ка я тебе покажу кое-что еще.

Кровавая бойня с экрана исчезла. Вместо нее появилось изображение какого-то ночного переулка, по левому краю которого шел высокий кирпичный забор. Несколько секунд ничего не происходило. А потом в поле зрения, воровато озираясь, вошла ссутуленная фигура в черном. Когда на миг ее лицо, скрытое капюшоном, попало в полосу света от ближайшего фонаря — я узнал стрелка.

Он присел, мощно оттолкнулся и повис на заборе. Я немного поморщился — его техника оставляла желать лучшего. Но, как бы то ни было, через пару минут кряхтения и сопения, он перемахнул через преграду. Камера последовала за ним.

За забором оказалось кладбище.

Стрелок долго пробирался между могил, сверяясь с одному ему ведомыми приметами. Наконец, через несколько минут он остановился перед каким-то старинным, полуразрушенным строением. Затем достал что-то из кармана и поместил это на замшелом камне у входа в склеп. Чиркнула зажигалка, потом еще раз. Парень ругнулся, потряс ее, и попробовал снова. В этот раз ему удалось зажечь толстую черную свечу.

Сразу после этого он рухнул на колени, и стал что-то быстро тараторить. Потом снова полез по карманам, достал что-то и швырнул это на камень возле свечи. Послышался звон стекла; содержимое склянок (или пробирок?) растеклось несколькими темными кляксами.

— Он что, типа, сатанист? — прокомментировал я.

— Тс-с-с! — Айа приложил ко рту мохнатый палец, — сейчас самое интересное.

Свеча потухла от дуновения ветра. Парень осекся и встал. Начал отряхиваться, бормоча что-то вроде: «Какого хрена я тут…»

Я ухмыльнулся уголком рта. И эта полуулыбка так и застыла на моем лице — потому что стрелок больше не был на кладбище один.

Рядом с ним возникла фигура, как будто сотканная из чистой тьмы. По сравнению с ней сама ночь не сильно отличалась от дня.

Парень отступил на шаг назад. Потом сложил руки в странном жесте. И фигура двинулась на него. У этой тьмы были руки, ноги и голова. И вот эта голова стала расти, разрушая человеческие пропорции. Потом, на контрасте со светом фонарей на ближайшей кладбищенской аллее, я разглядел пасть с острыми как шипы черными зубами. Эта пасть росла, пока не достигла размера человеческого роста.

Кажется, стрелок дрожал, когда эта штуковина надвигалась на него. Но убежать даже не пытался.

На миг парень исчез во вспышке тьмы. Это произошло резко — я даже отпрянул рефлекторно. А потом тьма исчезла. Стрелок снова стоял у входа в склеп. Он отряхнулся, пнул ногой огарок свечи, и бодрой походкой пошел обратно к забору. Когда он перепрыгивал через препятствие — это было настолько технично и красиво, что я даже немного позавидовал.

— Что это было? — спросил я, — демон? Какая-то потусторонняя сущность?

— Я же сказал, — вздохнул Айа, — это был паразит. Они гнездятся на вашей планете. Эта штуковина способна полностью поглотить того, в кого вселится, оставив только оболочку. Но есть один нюанс — войти в тело человека он может только в том случае, если тот этого хочет и призывает его.

— А кто делал съемку? — спросил я, — ты сам?

— Нет, — Айа покачал головой и грустно опустил уши, — не я. Другой наблюдатель.

— О, и он не имел права вмешиваться? Оставил это просто так? — заинтересовался я, — странная работенка, если честно… как спать-то после такого? Если знал, но не предотвратил?

— Он пытался, — снова вздохнул Айа, — но, к сожалению, не смог. Он погиб.

Я не испугался, конечно. Но мне впервые с момента начала нашего разговора стало по-настоящему любопытно.

— Как? — спросил я.

— Вероятно, был убит паразитом, — ответил Айа, — к сожалению, он пренебрег системами защиты по какой-то причине…

— Ясно, — кивнул я, — получается, теперь мне нужно будет выслеживать тех, кто впустил внутрь паразита? И что потом дальше делать? Сообщать тебе? Ты ведь не зря сказал, что нужен наблюдатель? Если бы требовалось уничтожать паразитов, то ты бы сказали, что нужен уничтожитель, или, там, чистильщик?

— Верно, верно, Антон, — если бы рот Айа не был скрыт густой шерстью, я бы решил, что он улыбается, — нам нужен именно наблюдатель. Но, боюсь, все не так просто. Выследить инфицированную особь совсем не сложно. По моим оценкам, паразит уже заразил до сорока процентов населения. Это близко к критическим показателям, после которой начинается разложение и угасание цивилизации. Паразиты ведут себя по-разному. Многие почти сразу убивают зараженные миры, и потом ждут миллионы лет, пока какой-нибудь незадачливый скаут другой цивилизации ступит на поверхность погибшей планеты. Но тот паразит, который поселился на Земле, необычно умный. Он намеренно сдерживает свои аппетиты, чтобы дать возможность земной цивилизации достаточно развиться. Освоить космические запуски. И направить свои споры к другим системам.

— Получается, чтобы избавиться от этой штуковины, нужно убить сорок процентов населения?.. — меня вдруг пронзила неприятная догадка, — постой ка… это не ты придумал ковид?

Айа сначала широко растопырил уши. А потом громко заухал.

— Нет, Антон, — наконец, ответил он, успокаиваясь, — это земная биосфера чувствует чужое присутствие. И борется как может. Ты ведь в курсе, какую роль в истории человечества сыграли эпидемии? Чума, лепра, холера, сифилис, корь, эбола… Такого не бывает с обычными, чистыми цивилизациями. Даже с другими видами на Земле такого не бывает. Временами погибало до половины всего населения. Но паразит, увы, все равно умудрялся уцелеть.

— Тогда я не понимаю… что я могу сделать? Как помочь? Просто смотреть, как людей пожирает эта гадость?.. Но зачем?..

— Я ксенобиолог, Антон, — ответил Айа, — и однажды мне удалось найти цивилизацию, которая смога побороть паразита. Причем она сделала это самостоятельно, еще во время темных веков, до технологического взрыва. Несмотря на то, что мы вышли на контакт, и те существа были готовы к сотрудничеству — мы не получили рецепт излечения. Потому что информация о том периоде в их истории была очень скудной. Предания говорили только о том, что одному герою удалось найти уязвимое место этих «злых духов». И таким образом спасти свой мир. Теперь мы все ищем это уязвимое место, Антон. Я и мои человеческие помощники — наблюдатели.

— Но… что это может быть? — спросил я, — как понять, что мы нашли это уязвимое место?

Айа грустно опустил уши.

— Мне это неизвестно, Антон, — ответил он, — поэтому задача такая сложная. И, боюсь, время у нас не бесконечно.

— Почему? Паразит все-таки нас убьет?

— Нет, Антон. Паразит хочет расселиться по Галактике. А задача карантинного флота — не допустить этого. Земная цивилизация уже запускала космические аппараты, которые вышли за пределы системы. Обычно после этого зараженный мир подлежит… санации. Мне удалось получить отсрочку под экспериментальную программу, но она не бесконечна. И любые запуски за пределы системы сильно повышают риск. Конечно, ваши технологии очень примитивны, но паразит хитер. Ты слышал о том, что сейчас есть программа по созданию целого роя микроаппаратов, рассчитанных на межзвездный перелет? Уверен, это его проект. Он тоже что-то чует, и хочет успеть как можно скорее запустить свои споры…

— Ясно, — кивнул я, — нам нужно найти неизвестно что, наблюдая за всем миром. Иначе нас уничтожат.

— Примерно так, — покивал головой Айа.

Я промолчал.

— Но ты не расстраивайся раньше времени, — продолжал он, — время все-таки еще есть. Годы. Возможно, десятилетия. У нас есть шансы успеть. А пока давай я покажу тебе твой новый транспорт. Уверен, тебе понравится!