На звездных крыльях Времени. Обратный отсчет

Глава одиннадцатая. Последний аккорд

Советские войска бились уже на подступах к Кривому Рогу. Фашисты, стремясь остановить их, стали применять большие группы тяжелых бомбардировщиков "Хейнкель-111". Задействуя их как всегда, для того, чтобы наносить удары по резервам, аэродромам, и тыловым объектам фронта. И летчиков полка, не зависимо от задания, часто перенацеливали в воздухе. Прикрывая войска на острие удара, полк по-прежнему уделял большое внимание флангам.

Потерь в полку за последние месяцы, практически не было, но вот техчасть поизносилась, и часто требовала капремонта. К тому же из боев, многие возвращались с повреждениями и пробоинами. И пока самолеты ремонтировались, в небо частенько поднимались смешанные группы, из разных эскадрилий. После ремонта своего "Лавочкина, на котором еще и краску освежили, Евгений получил задание тоже лететь в такой группе.

Было уже двадцать девятое октября, последние дни желтой осени, светало теперь на пару часов позднее, оттого и день сдвигался. Утром, получив задание, Жека, самолет которого, после ремонта, еще не был облетан, проговорил:

— Саня, давай-ка ты ведущим, а я на подстраховке. Посмотрю, как ты маневры строишь.

— Хорошо — пожал плечами Колесников — идет.

После завтрака, и предполетной подготовки, шестерка Ивана Кожедуба, в которую на сегодня вошли и Евгений с Александром. Задание обычное — прикрыть — войска в районе Кривого Рога. Начали патрулирование, немцев не видно, и тут в наушниках прозвучал голос комкора. Генерал Подгорный спокойно и четко скомандовал:

— Соколы, с запада приближается большая группа тяжелых бомбардировщиков. Начинайте поиск!

Летчики принялись осматриваться, естественно, все время барражируя. И вскоре заметили двенадцать "Хейнкелей-111". Летят без сопровождения, в группе звеньями, по три самолета в звене. Направляются к правому флангу советских, наземных войск. Жека хоть и летел последним, слушая мотор, и наблюдая за поведением самолета, смог рассмотреть — как вражеские бомбардировщики прижимаются друг к другу. Очевидно, они заметили шестерку "Лавочкиных". И Иван сообщает на КП наведения:

— Вижу двенадцать "Хейнкелей-111" на высоте около пяти тысяч метров курсом на восток.

В ответ генерал Подгорный приказал:

— Быстрее атакуйте!

Куда направляются "Не111", никто не знал. Но предположительно, они летели к линии фронта, но собирались пересечь ее, на более спокойном участке. Например, в стороне от Кривого Рога, и нанести удар по какому-то важному объекту. Возможно по Пятихатке. Но скорее всего, советское командование на земле разгадало намерение неприятеля, и перенацелило их группу. Приказ атаковать говорил о многом. После небольшой паузы, дает команду и Иван Кожедуб:

— Паре Брызгалова атаковать заднее звено! Паре Колесникова — среднее! Моя пара атакует ведущее.

Летчики группы тотчас же выполняют приказ. Жеке понятно такое решение Ивана — одновременно всей группой нанести удар с разных направлений. Для того чтобы рассредоточить вражеский огонь, и рассеять боевой порядок. А главное — уничтожить ведущего.

Так и есть — Иван атакует ведущее звено сбоку. Стрелки открыли сильный огонь. Их поддержало звено, летящее вслед за ведущим. Тогда Саня с Жекой, старательно поливают бомбардировщики огнем, но не совсем успешно. А Брызгалов стремительно атакует "хейнкель", идущий сзади слева Ивану с первой атаки сбить ведущего не удалось. Ему приходится отвернуть. Зато Миша Брызгалов сбивает намеченную цель. Но "Хейнкели" упорно куда-то летят.

— Вопрос куда? — Задумался Евгений.

Сам он в роли ведомого, обязан прикрывать ведущего пары. Но истребителей противника нет, от него никого отсекать не нужно, и можно поддержать атаку. Вскоре становится ясно — ведущий вражеской группы резко поворачивает по направлению к населенному пункту — Желтое, где находился штаб фронта советских войск. Это подстегивает Ивана, и, несмотря на заградительный огонь. Он быстро сближается с ведущим, и огненная трасса летит в того. От крыла "хейнкеля" стали отваливаться куски. Стрелок затыкается.

Группа "Лавочкиных" действуя точно и слаженно, продолжает атаковать, хотя в основном это делают ведущие пар. Жеке же сегодня остается только страховать Сашу Колесникова, но при удачном положении, вести огонь прицельно. И фашисты смыкают строй еще плотнее, открывают по группе очень сильный огонь. И так, отстреливаясь, стараются уйти на запад.

А гнаться, как говорится не на чем — топлива уже в обрез. Да и время истекало, и группа полетела домой. Задание не допустить врага к важному объекту, было выполнено, но внутри у каждого из летчиков группы, остался какой-то кислый осадок. Но чуть позже, этот осадок исчез, когда все узнали, что экипажи сбитых "Хейнкелей", были взяты в плен. И что самое потешное — вооруженных фашистских вояк, захватили безоружные колхозницы.

Они, оказывается, c земли внимательно следили за боем, и увидали, что гитлеровцы снижаются на парашютах. Храбрые женщины вооружились заступами и вилами и побежали к месту приземления парашютистов. Не успели фрицы опомниться, как попали в грозное бабское окружение. Они попытались было отстреливаться, но им быстро поотшибали "рога", и немцы сдались в плен. Немцев обезоружили, связали руки и привели в штаб. Его-то немцы и должны были бомбить…

В тот вечер долго раздавались взрывы хохота и шутки… Евгений отвлекся от мыслей, и расслабился — чувство локтя, то, что сейчас нужно. А завтра, наступит завтра, в придачу ему известно, что будет…

… После перелета на полевой аэродром вблизи пункта "Зеленая", полк недолго прикрывал свои войска — через три дня, снова был вынужден перелетать в связи с прорывом немецких войск. Курс на Ерестовку. Перед перебазированием, командир части предупредил, что погода на маршруте крайне сложная:

— Впереди нас пойдет разведчик погоды. — Сообщил комполка. — Он будет передавать данные о погоде по радио; полетим небольшими группами.

Так и поступили. Во время перелета низкая облачность прижимает всех к земле. Местами шел мокрый снег. Облака сливаются с лесом, приходится обходить его немного южнее. Жека летать в такую погоду, не любил и раньше — не из-за сложности полета — просто небом не полюбуешься. Тем не менее, как и в будущем — пришлось. Несмотря на сложность, к вечеру все самолеты благополучно перелетели на новый аэродром. Аэродром раскинулся за околицей деревни, местами поврежденной фашистской артиллерией. Кое-где виднелись воронки. Жители, как всегда, высыпали из уцелевших домов. Жеке никогда не забыть слез радости на изможденных лицах, голоса ребятишек, льнувших к летчикам…

Первым делом эскадрильи, рассредоточили свои самолеты, замаскировали насколько это возможно, и комэсков собрал командир. А неутомимый парторг, капитан Беляев, как всегда, начал проводить большую идейно-воспитательную работу среди летчиков и техников полка. Он вообще много сделал для укрепления дружбы и сплоченности пилотов в воздухе. На героических примерах воспитывал мужество и отвагу. Жека же с момента его замечания, больше ничего не рассказывал.

Затем начали обустраиваться и обживаться, в том числе, и сооружать спортивные снаряды — турник, приспосабливать что-то под гирю, и прочее. Летчики полка хочешь — не хочешь — надо, систематически занимались все физической подготовкой. Ведь для пилотов физическая выносливость необходима. Резкие снижения с большой высоты на малую, перегрузки, от которых темнеет в глазах — чтобы это переносить — нужна закалка.

Все это Евгений давно прочувствовал — бывало в бою, выполняя каскад фигур, на мгновение теряется сознание. И летчик должен, придя в себя, тут же, включиться в боевую обстановку. И это умение выработалось у многих его товарищей, благодаря тренировкам. Конечно, одной физической силы и выносливости для победы мало — нужно обладать техникой пилотирования, и летным мастерством.

Как-то утром, на политинформации, парторг Беляев сообщил итоги летней кампании Красной Армии за четыре месяца. Они были переданы по радио. За время наступления, начиная от двенадцатого июля, советская армия возвратила Родине территорию в триста пятьдесят тысяч квадратных километров. Тем самым вызволила из фашистской неволи миллионы советских людей. В этом была и маленькая заслуга Евгения.

Но все это было уже позади. А на этом участке фронта немцы наносили контрудары, стянув большое количество авиации на поддержку своих группировок. И как следствие вылет, за вылетом на боевые задания. Их успеху способствовали разборы полетов, которые проводил командир части. Все моменты, подробно анализировались, рассматривались действия каждого летчика и группы в целом. Такой способ совершенствования борьбы с противником вошел в быт полка.

… Евгений вынырнул из дум — с КП вернулся Алексей, немного озадаченный и нахмуренный. До этого, все сутками сидели в готовности для вылета. Но все время падал мокрый снег — погода нелетная.

— Сегодня в бой идут одни старики — проговорил он, как в фильме, знакомом Евгению с детства. — Ведомым со мной пойдет старший лейтенант Лютиков. Собирайтесь парни…

— Есть. — Пятикратно прозвучало в ответ, и летчики принялись готовиться.

И вот их шестерка уже взлетает. Первым комэск — следом Жека. Далее: Георгий и Реваз. Замыкает пара: Петраков — Гаврилюк. Все немного напряжены — как известно, самолет трудно пилотировать на небольшой высоте в сложных погодных условиях. Нужно владеть техникой пилотирования, чтобы, маскируясь на фоне местности, первым найти врага, атаковать его и умело вести противозенитный маневр.

Лететь так низко, едва не сшибая макушки деревьев, вызвано хитростью. Стоит немцам показаться из-под кромки облаков, как группа неожиданно появится снизу, и нанесет внезапный удар. Этот тактический прием, неожиданный для противника, позволит наносить ему больший урон. Жека недавно несколько раз, летавший ведомым, удерживается легко — следует чуть позади самолета комэска, держаться, как привязанный. Сегодня не ему вести поиск, его задача в другом.

Под крылом уж территория занятая гитлеровцами. Видимость плохая, и он даже не понял — выявили ли они самолеты противника, или просто наткнулись на них. Немецкая группа большая, но необычная — все те же "Ю-87", под прикрытием "Фоке-Вульфов 190" Фашисты их сразу не заметили. Хвост "Юнкерсов" остался неприкрытым, так как истребители выдвинулись вперед.

— Все вместе заходим в хвост "лапотникам"! — Скомандовал Амелин. — Как только нас обнаружат — паре Саркисяна сковать истребители.

— Понял.

На скорости группа выполнила боевой разворот, и зашла снизу в хвост "юнкерсам". Без спешки прицельно открыла огонь, а дальше время пошло на секунды. Нелегко ориентироваться, вести бой, одновременно следить за действиями товарищей, и думать о том, как бы, не врезаться в землю. Необходимо особенно внимательно контролировать каждое свое действие, соразмерять каждое движение. А Жеке еще и следить в оба.

Их шестерка, как говорится — открыла огонь из всех стволов — то есть и ведомые тоже — еще несколько секунд прикрывать никого не надо. Все стреляли так, что, не успевали переносить огонь с одного бомбардировщика на другой. Было некогда следить, сбил ли, не сбил ли? Да и вообще нанес ли повреждения? Но вот Жека отметил — один "Юнкерс" горит. Его зажег Амелин. И фашисты, стараясь облегчить самолеты, стали бросать бомбы на свои же войска. Но тут уже "фоккеры", до этого собравшиеся группой, стали разлетаться и выполнять маневры, позволяющие им, делать свою работу. Вот тут-то все и закрутилось…

Маневры, уходы, атаки. Евгений едва успевал отсекать истребители врага, от по-прежнему "клюющего" "юнкерсы", командира. Во время боя их шестерка разлетелась, и следить приходилось не только за противником, но и за поспешно сбрасываемыми бомбами. Еще пару минут, и бой придется вести — только с "фоккерами" — их слишком много.

Неожиданно "лапотники" стали расходиться, чтобы развернуться, и естественно их порядок нарушился, а количество "фоккеров" увеличилось. И один удачно зашел в хвост самолету Амелина. Еще несколько мгновений, он откроет огонь и все.

— Вот он момент истины — подумал Евгений, бросая свой самолет под огонь, и прикрывая самолет комэска таким образом — тот должен жить.

Никто ничего, сразу не понял. Пули и снаряды впивались в тела — Евгения, и его заимствованного самолета. Видимо для этого, он здесь и очутился — списанный летчик своего времени. Все, неведомые жонглеры — предназначение выполнено…

— Жека что с тобой?! — Раздалось в наушниках. — Жека-а-а!!!

Но никто не ответил — полосатый "Лавочкин" завалился на крыло, и устремился вниз — он был еще управляем, но им перестали управлять, решив вечный спор — кто же, на самом деле истребитель — пилот или самолет?