На золотом крыльце — 2

Глава 4 Дорога на Ревель

Людвиг Аронович едва успел в последний момент.

— Держи, мин херц! — он сунул мне в руки металлический цилиндрик величиной примерно с мизинец. — Ну, и это… Побей их там всех.

Это было мое зелье регенерации! Кхазад все-таки достал его!

— Данке, — кивнул я. — Спасибо, Аронович. Побью, не сомневайся.

И сунул ампулу в карман новых штанов. Вот уж с чем я теперь не расстанусь! Гном протянул мне еще и пластиковый пакет, из которого одуряюще пахло выпечкой:

— Это из гутцайтошной… То есть — из кухмистерской. Эрика тебе передала.

— О! — я, конечно, от еды отказываться не стал, хотя мне и стало неловко. — А парниша тот что? Митрофанушка?

— Работает, — кивнул гном. — Мечтает познакомиться со своим спасителем. Всё, пошел я, ауф видерзеен. Сейчас Ян Амосович вас отправлять будет… Давай, в коллектив, в коллектив!

Развернулся — и потопал по дорожке, без всякой трубки-тросточки. А я вернулся к ребятам.

— Какая Эрика? — спросил меня Ави, принюхиваясь.

Нас было двенадцать человек — сборная по «русской стенке» в категории «Пятьсот килограмм». Семь — основной состав, пять — запасной. Я и Бёземюллер — в запасных. Из знакомых — Кирилл, конопатый крепкий парень, наш сосед по этажу в общаге, и, неожиданно, Сергей Строев, из дружков Вяземского, который голый во время поединка бегал и от кед отбивался. Я не видел его в зале, он, похоже, в другое время тренировался. Но боец серьезный, даже без магии.

Ну, и Мих-Мих, понятно, в качестве тренера и сопровождающего. Он как раз пошел в административный корпус выяснять по поводу транспорта, а мы толпой кучковались на крыльце. Рюкзаки с личными вещами, сумки со спортивным инвентарем, разговоры про многочасовой путь до Ревеля — все это создавало вокруг нас то самое «чемоданное настроение». Мне нравилось это чувство: я был подготовлен! Достаточно белья и одежды, есть все предметы первой необходимости, деньги, которых хватило бы на пару месяцев, и кое-что перекусить (даже выпечка от Эрики!). А в голове — целая Библиотека! У меня с собой, получается, была вся моя жизнь и все имущество. Очень интересное чувство.

— Заходим! — крикнул Мих-Мих от дверей, и мы стали удивленно переглядываться.

За нами, что, не приедут? Электробус, конвертоплан, лихие демоны, белые кони — любое транспортное средство? Но — тренер сказал, значит — надо делать! Толкаясь и переговариваясь, мы двинули вверх по лестнице. Авигдор все толкал меня локтем:

— Какая Эрика-то? Из Цубербюлеров? Ай-ой, как вкусно пахнет! Мастерица, похоже. Как выглядит-то?

Мы шли следом за всей командой по длинному коридору и он вечно обгонял меня и пытался заглянуть в глаза.

— Да что с тобой такое? — удивился я. — Ты чего, по запаху влюбился? А если она старушенция?

— Как старушенция? — оторопел Ави. — Не говори так! Зачем ты ранишь мое сердце? Скажи быстро, что она молодая, глазастая и выглядит как взбитые сливки!

— Как молоко с гречишным медом скорее, — признал я. — И глаза да. Глазищи! У Гутцайта в кухмистерской работает. Ну, там, где Публичный… А, блин! Творческий! Творческий дом!

— О! — обрадовался гном. — В кухмистерской! И какого размера глаза?

— А-а-ави! Ну, что ты как этот⁈ — возмутился я. — Мне тут сочни передали, а ты — «какого размера?» Причем тут вообще размер? Фу таким быть!

— Я…

— Бёземюллер! Титов! Что вы там трётесь в коридоре⁈ — гаркнул Мих-Мих и скомандовал: — Мигом двигайте сюда и спускайтесь на цокольный этаж!

Зараза. Цокольный этаж, по моему опыту, — скверное место и ничего хорошего от него ожидать не стоит… Но тренер говорит — «надо», значит — надо! Мы подтянули лямки рюкзаков и рванули вниз бодрой трусцой, переругиваясь и сопя. Да так и ввалились в окованную железом дверь

— Портал, — удивился Авигдор, глядя на сверкающую энергетическими разрядами арку, возле которой стоял директор.

Вся фигура Яна Амосовича сияла, а рука была погружена в камень арки, там как раз имелась выемка под обычную человеческую пятерню.

— Давайте-давайте, — скомандовал Полуэктов. — Не задерживайтесь! Михаил Михайлович, вы первый, потом — остальные. Там вас уже ждут, транспорт готов, поедете от Ивангорода электробусом.

Вот это конспирация! Я аж рот открыл. Офигеть просто: телепортом до самой границы Ингерманландии с Ливонией и далее — электробусом! Да и вообще: в подвале колледжа — стационарный портал с подпиткой от естественного дара директора учреждения. Большая Колдунская Дичь!

Пока я тупил, остальные уже раз-раз-раз! и нырнули в сверкающую арку. Ян Амосович посмотрел на меня, кивнул ободряюще и сказал:

— Вперед, Титов, — нифига он меня не ободрил.

И я шагнул вперед, в яркое марево портала. И вышел с другой стороны. А потом меня вырвало.

Оказалось, такое бывает. Аллергия на порталы или типа того. Один случай из сотни примерно. Повезло так повезло! Я блевал прямо под ноги и было мне очень скверно, ну и перед товарищами неловко.

— Не переживай, Титов, ничего страшного. Некоторые дрищут, — подбадривал меня Мих-Мих. — Вот это — конфуз. А блевать что? Дело житейское. В следующий раз не наедайся перед телепортацией и будет полегче.

— Не будет… — просипел я. — Буэ-э-э-э!

Мои внутренности завивались винтом, во рту поселилось мерзкое, ни с чем не сравнимое ощущение.

— Чего — не будет? — удивился тренер.

— Не будет следующего раза! — я с благодарным взглядом принял из рука Ави салфетки и принялся вытираться. — Я пешком пойду! Ну его нафиг, Михал Михалыч, это же дичь! У меня кишки чуть наружу не вывернуло!

— Еще бы, — со знанием дела кивнул Кирилл Метельский — один из самых опытных спортсменов в нашей сборной. — Мне когда один орчелло из Казанской бурсы в живот ногой заехал — я тоже желчью блевал дальше, чем вижу. Премерзкое впечатление. Молочка тебе надо!

— Да какое молочко? — отмахнулся Мих-Мих. — Титов, иди сюда.

Я приковылял к нему, и он ткнул меня пальцем в лоб.

— Ого! — сказал я.

Он просто походя поделился со мной жизненной силой, а я как будто два часа поспал и при этом не блевал вовсе.

— Ага, — сказал Мих-Мих. — Пошли уже в электробус. Там водички попьешь — и порядок.

Мы вышли из подвала Ивангородской крепости, вертя головами во все стороны. Ну, а как иначе? Это же Ивангород! Место воинской славы! Здешняя цитадель оказалась совсем такой, как на картинке в книге «100 великих крепостей»: огромная, величавая, с массивными круглыми башнями… Сейчас — туристический объект в глубоком тылу, на границе полуавтономного Великого Княжества Белорусского, Ливонского и Жемойтского с коренными землями Государства Российского, а в 16 веке — боевой рубеж, где насмерть дрались с орденцами, панами и прочими гадами воины и маги сначала Ивана Третьего, потом — Василия Ивановича, а потом — Ивана, который Наше Всё, Васильевича Грозного. Эти стены, холмы и берега реки Нарвы были обильно политы кровью…

Однако любоваться нам на все это Мих-Мих не дал, он повел всю команду напрямик к парковке. Ну, а что? Обычная туристическая группа! Никаких гербов Пеллы и магучебного заведения на одежде нет, отличить нас, скажем, от приехавшего сюда же класса Ямбургской средней школы или студентов Ингрийского физкультурного колледжа довольно сложно! Определенно, такой необычный и расточительный вариант решения по транспортировке со стороны Полуэктова был связан с теми движениями дронов и конвертоплана в небесах, что я видел по пути в Саарскую Мызу… Кто-то на кого-то охотился.

Но думать было некогда. Нам мигал фарами высокий автобус серого цвета, весь разрисованный васильками и журавлями. Симпатично! На водительском месте уже восседал седой шофер в белоснежной рубашке и, завидев нашего тренера, он по приятельски пожал ему руку.

— Это все? — спросил водитель. — А чего так мало?

— Полтонны деремся, — пояснил Мих-Мих. — Трогай, Прокопьич! Давай быстренько на ту сторону и по трассе — на Ревель!

И Прокопьич тронул, мы едва на пол все не повалились, но тут же расселись по местам, благо их хватало с избытком. Автобус-то рассчитан пассажиров на сорок, не меньше. Я уселся у окна и стал пялиться на Нарвское водохранилище, острова и все прочее, на что открывался вид с огромного вантового моста, который объединял Нарву и Ивангород.

— Что там за темное пятно? Как будто гроза над островом! — спросил кто-то.

— Кренгольмская Хтонь! — пояснил водитель. — Дерьмовенькое местечко, но инцидентов уже лет двадцать не бывало.

Темное марево висело над участком суши, сквозь черный туман и багровые сполохи виднелись какие-то странные очертания явно промышленных построек, высоких труб… Моргнув, я посмотрел магическим зрением сквозь эфир туда, куда показывал один из бойцов-кулачников и медленно выдохнул: огромный и темный эфирный вихрь кружился посреди реки, и смотреть на это было страшно и восхитительно одновременно. Так вот ты какая, Хтонь-матушка…

Мы проехали городки с похожими названиями Синимяэ и Силамяэ — земские и скучные, разве что дамба была впечатляющая — и еще какие-то терриконы: где-то тут была добыча чего-то полезного из-под земли. Терриконы частично заросли деревьями, частично — использовались как трассы для экстремальщиков: там кто-то катался на горных велосипедах. Дорога шла вдоль моря, и земские городки сменили друг друга, запомнился разве что мрачный замок — резиденция местного клана Вальдхаунов, имеющего еще орденские корни. Ливонское ландмейстерство Тевтонского ордена — это вам не шутки, грозная сила в свое время! Это мне Ави рассказал.

Он вообще много чего рассказывал. Например, про свару между Ермоловыми и Железноводскими кхазадами:

— Левитационные платформы в Государстве Российском делаем только мы и Демидовы, — пояснял Авигдор, пожирая сочни один за другим. — Но у Демидовых — класс люкс. С самоцветами, рунами, гравировкой, большой грузоподьемностью. Наш сегмент — эконом. Обычный диск, от полуметра до двух метров в диаметре. Управляется движениями тела. Наклонился вперед — полетел вперед с ускорением. Отклонился назад — притормозил, полетел назад. Влево — значит влево. Вправо — значит вправо. Стукнул правой ногой — вверх, стукнул левой — вниз. Всякий мечтает уметь летать, и мы эту мечту реализуем! За большие деньги, понятно. Технология двести лет без изменений, с тех пор как гномы Железную Гору заселили. Штука ведь в чем: когда мои предки тамошние пещеры осваивали, во главе с Фридрихом-Йозефом Хаазом, Алексей Ермолов — тот самый, что стоял у истоков могущества нынешнего клана Ермоловых — стал Кавказским наместником. И они неплохо поладили! Кхазады снабжали Отдельный Кавказский корпус оружием и снаряжением, воевали вместе с российскими войсками против горских племен — людей, уруков, троллей. В общем — как-то спелись… А тут — война!

— А какова причина войны-то? — я уже начал беспокоиться за свои сочни, он их почти все сожрал!

И крошки на пол стряхивал, варвар с бакенбардами!

— Так левитационные диски, я ж говорю! У Демидовых были проблемы, уральское производство стояло, а мы оказались монополистами. Грех не заработать! Цена — соответствующая… К тому же Ермоловы только-только оклемались от бодания с Ордой, войны с байкальскими лаэгрим, да и на Балканах много бойцов потеряли… В общем, наши цену назвали, а Лев Давыдыч Ермолов стал торговаться. А наши на все его предложения цену поднимают! Мы говорим — сто, он говорит — девяносто, тогда мы — сто десять! Понимаешь?

— Фигово. Решили сделать гешефт, — вздохнул я, понимая печальный итог. — Заработать на темном клане. Дурацкая идея, как по мне.

— Решили! А что? У Ермоловых деньги были, после Балканской-то войны! Денег много, бойцов мало, оскудел клан людями… — Авигдор снова потянулся за сочнем, но я решительно забрал лакомство, располовинил на две равные кучки и одну из них отдал гному.

Тот скорчил рожу, но правила игры принял. И продолжил:

— Короче, торг был уместен. Однако Лев Давыдыч наших посланцев прогнал взашей, а дело с левитационными платформами поручил вести Клавдию. Дал ему полный карт-бланш. Тот как раз из Александровской Слободы явился, от какой-то бабы…

— Какой еще бабы? — удивился я.

— А я почем знаю? Наверняка — колдунья! — отмахнулся Бёземюллер. — Так вот, имея такие полномочия и узнав о нашем вполне логичном намерении заработать побольше, Клавдий от лица клана объявил нам войну за оскорбление поруганной клановой чести. Ну, не сука?

— Нет, ну… — я почесал затылок. — Я бы тоже выбесился, если бы со мной так торговались.

— Так мы ж монополисты были! А у них — бойцов мало! Можем себе позволить! — кхазад аж сочнем подавился. — Как не навариться?

— И что — наварились? — я к своим семнадцати годам уже успел понять, что количество бойцов не всегда напрямую связано с силой и качеством армии.

— Да хрен там… Ермолов-младший купил левитационные платформы у турок! Представь себе! У турок, химмельхерготт! У извечного врага! В два раза дороже!

— На принцип пошел, — кивнул я.

— Шайзе… — шмыгнул носом Ави. — А потом он устроил скотобойню. Я не знаю, что это за ведение войны такое — просто летать и всех убивать! Никакой стратегии! Темные просто убивали каждого кхазада, которого встречали, самым зверским образом!

— Каждого? — поднял бровь я.

— Ну, ладно. Детей не трогали. Женщин — просто убивали, не зверски. А вот вооруженных мужчин пытали до смерти. Ты видел, как выглядят убитые тьмой? — Авигдора передернуло. — Моих двух троюродных дядьев вывернули кишками наружу. Я сразу вспомнил про это, когда ты после портала блевал.

— Спасибо, Ави, — с укоризной глянул на него я.

— Битте, Миха, — осклабился он.

Не сказал бы я, что он сильно тосковал по погибшим троюродным дядьям, с такой-то довольной рожей. Наверное, так себе отношения у него были с родственничками.

— Корчма! — раздался командирский голос Мих-Миха. — Стоянка полчаса. Можно сходить пописять и поесть. Я буду есть солянку, кто со мной?

— Йа-а-а-а!!! — заорали все.

По распорядку колледжа приближалось время обеда, так что молодые здоровые желудки уже требовали свое. Не каждый ведь имел в запасе сочни и свиную тушенку!

Корчма оказалась действительно классной. Длинное одноэтажное строение под большой крышей из дранки, аутентичные интерьеры, вежливый персонал, адекватные цены… Кроме оплаченной колледжем солянки и пары картофельных пирожков я заказал себе еще и огромную свиную отбивную с овощами на гриле. В конце концов, я больше не голодранец, по крайней мере — пока. Могу себе позволить! И вопросов ни у кого не возникнет, все знают, что я в колледже подрабатываю…

Пока ел, думал о рассказе Авигдора. Ну да, хороших в этой истории не было. Гномы есть гномы, для них видеть возможность и не поиметь прибыль — тяжкий грех, за это подгорное племя считали крохоборами, скупердяями и алчными сребролюбивыми типами. Часто — за дело. И анекдотов по этому поводу имелась целая куча. Например, про двух солдат, мне его баба Вася рассказывала:

"Двое в окопе:

Кхазад: — Иван, я ранен, мне больно, больше не могу терпеть, застрели меня, боевой мой товарищ!

Человек: — Иоганн, но у меня кончились патроны!

Кхазад: — Так купи у меня!"

В общем — это кем надо быть, чтобы жить бок о бок с самым свирепым и непредсказуемым кланом Государства Российского и торговаться с ним подобным образом? Это как медведя в берлоге палкой тыкать, а потом удивляться, что он тебя сожрать хочет! История выглядела мутной, почти как байка про кошкодевочку и ментального паразита. Но, конечно, и незнакомых мужчин кишками наружу выворачивать — тоже идея так себе. Это, как минимум, противно, и кому-то придется потом убирать! Ну, дичь же, а? Из-за каких-то левитационных дисков! Не нравится цена — не покупай. Вот этот Лев Давыдович выгнал послов взашей — и правильно сделал! А Клавдий — на самом деле жесткий тип, пускай и не без повода. Нет дисков — летайте на конвертопланах, в конце концов!

Так или иначе — кое-что из баек про Ермоловых стало мне чуть более понятным. Еще бы с кем-то из аристократов поговорить… Эх, Розен в колледже остался. Но с нами ехал Строев и, несмотря на наши с ним разногласия в первые дни моей учебы в Пелле, сейчас мы общались нормально. Я решил подобраться к нему с этой темой, но попозже.

— Поели, архаровцы? — громогласно спросил тренер. — Скажите хозяевам «тянан!»

— Тяна-а-н!!! — гаркнули мы.

Корчма была чудинская, так что поблагодарить повара и персонал на местном наречии на самом деле было вежливо. Если бы нас кормили галадрим — сказали бы «хантале», кхазады — «данке», скандинавы — «так», русские — привычное всем «спасибо», Потому что это нормально!

— По коням, — скомандовал Мих-Мих и мы побежали в автобус.

Всю остальную часть пути до Ревеля Авигдор спал, опустив заросший щетиной подбородок на грудь, и сопел. Вообще — спали почти все, кроме меня и того самого Строева. Я все крутил в голове мысли про Митрофанушку, Гутцайта, Эрику и историю с Творческим домом в Саарской мызе, а Строев — он дышал на стекло и чертил на нем не то пентаграммы, не то — руны из учебника по академической магии. Старательный парень!

За окном, справа от шоссе, раскинулось Балтийское море и было хорошо видно громадные военные корабли на горизонте. Целая эскадра шла куда-то по государевым делам, и от этого зрелища на душе становилось торжественно и спокойно.