На службе ордена

Глава девятнадцатая. В поисках Великого Гремлина

В день, предшествующий тому, когда Легар со своими спутниками собирался встретить рассвет солнца в древнем храме Статумы, давно покинутого гоблинами города на юге Зоавилда, почти возле экватора, вся троица проснулась рано. Развалины Статумы стояли посреди пустыни, а потому он собирался прилететь туда под вечер, найти храм, находящийся в самом центре древнего города, переночевать в нём и дальше действовать по обстановке. Однако, сборы в дорогу у них получались довольно сложными, поскольку не все находилось под рукой. Поэтому они легли спать пораньше, едва только начало темнеть. Впрочем, уснули они всё-таки гораздо позднее, так как легли в кровать втроём, но проснулись с первыми лучами солнца. Вернее проснулся Легар, после чего вместе со Станией принялся будить Эолтана. Ну, а перед этим, днём раньше, они закатили в Большом Шуме настоящий пир, поскольку не знали, когда вернутся в деревню.

После обильного завтрака они отправились в Тронию и до трёх часов дня собирались там в путь, примеряя новые магические доспехи и разбираясь с тем, что изготовили им гномы. Съестными припасами они запаслись ещё в своей деревне. Стания добрых три дня, применяя магию, делала их меньше размерами на тот случай, если им придётся задержаться в пустыне. Наконец, полностью собравшись и упаковав тюки, вся троица взлетела в небо и направилась прямиком в Золотой Марг. Легар летел на Буре один, а Стания на Бесси вдвоём с Эолтаном. Дракон, одетый в элегантный наряд чёрной замши, украшенный галуном из чернёного серебра, летел в весьма своеобразной позе, лёжа на спине Бесси и положив голову, как на подушку, на большой тюк, притороченный позади седла, да, ещё при этом, забросив нога за ногу, читал книжку. Чтобы не свалиться с грифонихи, он обвил её своим невидимым, но от того не менее цепким, хвостом.

На этот раз, прилетев в Золотой Марг, Легар, Эолтан и Бур не стали хулиганить, как это они обычно делали. Ещё на подлёте к цитадели Легар, выхватив навадор, исполнил им замысловатый приветственный артикль, отчего изумлённые рыцари-домоседы чуть не свалились с грифонов. То же самое проделала Стания, а Эолтан, взобравшийся на тюк за её спиной, приветственно помахал им рукой. Четвёрка грифонов, строго выдерживая линию, заложила вираж вокруг громадной центральной башни, и одновременно приземлилась на Золотую площадь цитадели. Там уже стояли с кубками в руках трое рыцарей. Все трое прибывших подошли к ним, вежливо поклонились и приняли из рук кубки с вином. Легар, осушив кубок, широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, и воскликнул:

- Отменное вино, сэр Норен! Именно такое я больше всего люблю, а получить его можно только в Золотом Марге. Благодарю тебя за тёплый приём. Мы прилетели в Марг всего на пару часов, поэтому пусть твои парни не рассёдлывают Бура и Бесси.

Барон Норен Гэлдор, считавшийся одним из самых ярых врагов Легара, улыбнулся в ответ и сказал:

- Чёрт меня подери, сэр Легар. Неужели я дожил до того дня, когда мне выпала честь подать кубок с вином настоящему благородному Чёрному Вестнику, а не тому балбесу, каким ты был всего каких-то несколько недель назад? Жаль, что ты торопишься, а то Синие Манжеты с огромным удовольствием пригласили бы тебя вместе с твоими спутниками в таверну "Золотой Марг". - Покрутив головой, он добавил - А ты знаешь, Легар, мне понравился фасон ваших нарядов. Ты не назовёшь мне имя того портного, который пошил вам такие изумительные костюмы? Сейчас на пушном рынке Эвриля можно купить чёрную замшу без особого труда, хотя и очень дорого.

- Увы, сэр Норен, но наша портниха летит вместе с нами. - Со смехом ответил рыцарю, ставшему домоседом отнюдь не по своей воле, Легар - Пойдём, проводишь нас к мастеру Селенусу и доложишь ему, что я прибыл, чтобы его о начале нашей новой миссии. Надеюсь, что она окажется весьма полезной для Золотого Марга.

Барон тотчас распорядился:

- Господа, прикажите подать Буру и Бесси по полдюжины молочных поросят. С таким рыцарем, как сэр Легар, они не притомятся, ведь он у нас лучший мастер, по части открывания порталов.

Легар не стал скрывать от сэра Норена, что они направляются в одну из самых жарких пустынь, но и не рассказал о истинной цели этого путешествия. По пути к кабинету верховного мага он вежливо приветствовал встречавшихся на пути магов и архимагов, отчего те чуть не падали в обморок. Когда они вошли в приёмную, то остановились посередине большого зала и позволили барону войти в кабинет Селенуса первым и доложить о прибытии сэра Легара с оруженосцем и магессой Станией, хотя этого, в принципе, не требовалось делать. Верховный маг внимательно наблюдал за их прибытием через окно и встретил Легара, свою внучку и её любовника-дракона у дверей. Радостно улыбаясь, он воскликнул весёлым голосом:

- Ну, вот, Легар, теперь ты, наконец, похож на рыцаря не смотря на свою пиратскую косынку и перчатки! Проходите, дети мои, рассказывайте старику, куда вы собрались лететь на этот раз.

Легар усмехнулся и ответил:

- Воевать с гремлинами, мастер Селенус.

Верховный маг вздрогнул и озабоченно спросил:

- Неужели эти мерзкие твари снова собрали войско? Их же полностью разгромили полторы тысячи лет назад.

Верховный маг подвёл их к круглому столу, стоявшему в большом эркере кабинета, лёгким взмахом руки накрыл его к лёгкому обеду и Легар, как только они сели за стол, наливая Стании бокал лёгкого красного вина, со вздохом сказал:

- Мастер, боюсь, что тогда маги и рыцари сражались с серой, пузатой мелочью, а большие твари в это время наедали себе ряшки где-то глубоко под землёй. Вспомни, что писал о гремлинах великий маг Гордерус Ахтенбай, а ведь он говорил: - "Грядёт битва с великими гремлинами и если маги и рыцари её проиграют, то Илмирин накроет Тьма, ибо существа эти, полные злобы и яда, выползут из своих пещер на поверхность и начнут творить такое чёрное зло, по сравнению с которыми померкнут все преступления, творимые чёрными магами". Ну, а теперь вспомни, во что вылилась та ночная битва среди развалин Статумы? Ты меня извини, дед, но иначе, как избиением младенцев, назвать её нельзя. Маги и рыцари за одну ночь истребили огромные полчища этих тварей и потеряли всего семнадцать воинов.

От внимания Селенуса не ускользнуло то, что Легар назвал его дедом, но он не стал учинять ему допроса. Кивнув, верховный маг огладил рукой свою длинную бороду и спросил:

- Легар, значит ты считаешь, что это была всего лишь уловка? Впрочем, меня всегда удивляло, почему это гремлины выбрались на поверхность именно там, в самой бесплодной пустыне?

- Как раз это мы и собираемся выяснить, мастер Селенус, а сделать это можно только в утро дня Равновесия сфер. - Ответил Легар и с улыбкой добавил - Поэтому ночевать сегодня мы будем посреди развалин Статумы. У меня имеются кое-какие догадки, мастер, но пройдёт не один месяц, прежде чем мы сможем во всём разобраться, но я уверен, что битва с великими гремлинами грядёт, как и уверен в том, что маги и рыцари неба участия в ней принимать не станут.

Селенус насторожился и тихо спросил:

- Ты считаешь, что это дело эльфов и троллей?

Легар пожал плечами и ответил:

- Посмотрим. Во всяком случае я постараюсь сделать так, чтобы они выступили единым фронтом.

После этого они поговорили ещё пару часов, но уже о сущих пустяках. К своей радости, Легар не заметил на лице Стании даже тени страха, хотя больше никто, кроме магесс, так не боялся гремлинов. Даже женщины и девушки человеческого рода и те визжали при виде этих маленьких, ростом в полторы ладони мужчины, серых тварей с огромными ушами, не так громко, как они. Хотя если относиться к этому серьёзно, то у магесс имелись причины бояться гремлинов. Эти человекоподобные серые, осклизлые существа с уродливыми крысиными мордами, с несуразно большими головами размером с кулак и огромными пастями, усеянными острыми зубами, с несуразно большими ладонями и ступнями, с длинными когтями на пальцах, обладали магической способностью высасывать из женщин их магическую силу. Ну, а о том, как магессы копили её, Легар уже знал.

Гремлины, встречавшиеся даже в Призрачных Долинах, на поверку оказались самыми таинственными из всех существ, обитающих на Илмирине. Гордерус Ахтенбай в своём фундаментальном труде, насчитывающем три с половиной тысячи страниц тончайшего пергамента, покрытых маленькими буковками, описал не только разумных и полуразумных существ, но и великое множество прочих животных и растений. Так вот, гремлинов, не смотря на их мерзкий вид и ещё более мерзкие привычки, он не только относил к вполне разумным существам, но называл их такими же природными магами, как и драконов. Однако, кроме перечня гремлинских злодеяний и того, что он считал их едва ли не самыми древними обитателями Илмирина, великий маг честно сказал: - "Никто из тех, с кем я разговаривал о гремлинах, так и не смог рассказать мне даже о такой малости, чем они питаются и как размножаются. Единственное упоминание об этом содержится в древней легенде гоблинов Статумы. В этой легенде о приходе Тьмы говорится о том, что где-то глубоко под землёй есть пещера, в которой живёт Великий Гремлин, весь, словно жаба бородавками, покрытый крохотными гремлинами. Он порождает их миллионами и из этой пещеры они расходятся по всему Илмирину".

Увы, но полного текста легенды маг не приводил, но зато зарисовал осколки глиняных табличек, найденных им возле древнего храма в самом центре этого древнего города. Как раз туда и собирался отправиться Легар, прочитав в другой части трактата о гремлинах, что где-то есть некая стена, которая раз в год освещается лучом солнца и тогда на ней можно увидеть Великого Гремлина и тайный знак власти над ним. То, что этот храм находится в Статуме, Легар просто вычислил. Он уже настолько хорошо изучил магическую карту со всеми условными обозначениями, что смог сделать это очень быстро. Сказав несколько дней назад, куда они отправятся, он так загрузил своих спутников тренировками и подготовкой к экспедиции в пески, что те только после того, как они взлетели с Золотой площади и стали набирать высоту, стали задавать ему вопросы, как он догадался, что ответ нужно искать именно в Статуме. Легар рассмеялся и крикнул:

- Ребята, через пять минут мы окажемся на месте и вы всё сразу же поймёте сами.

Рыцарь открыл портал прохода, грифоны влетели в него и магия перенесла их на семь тысяч километров к югу. Внизу лежала огромная пустыня с высоченными барханами. Если в Эвриле солнце уже готовилось зайти за горизонт, то в древней Статуме оно стояло над ним довольно высоко и до захода оставалось ещё часа два. Развалины Статумы покрывали собой большой, пологий холм с плоской вершиной и местами их уже начали погребать под собой пески. Прямо на востоке километрах в пяти от древнего города возвышалась гора Песчаный Дракон, вся обточенная и вылизанная ветрами и оттого имевшая весьма необычную, гофрированную форму. На дракона она совсем не походила, но именно к ней полетел Легар, а за ним устремилась Стания, позади которой, приосанившись, стоял на тюке Эолтан.

Впрочем, гора Песчаный Дракон походила на узкий, полосатый драконий гребень, точащий из песка, весь источенный язвами, а в одном, самом высоком, месте она оказалась и вовсе продырявленной насквозь. Именно к этой овальной дырке, имевшей в высоту три с лишним метра, первым делом полетел Легар, вооружившись подзорной трубой, снятой с арбалета. Он попросил Бурана зависнуть в воздухе и принялся смотреть на вершину холма, на которой стоял храм Великого Гремлина. После нескольких неудачных попыток, определив, где именно завтра утром взойдёт солнце, он нашел нужную ему стену и громко крикнул:

- Ну, что, вы поняли, куда нам нужно теперь лететь? Или мне нужно вам это объяснять?

- Конечно поняли. - Ответила Стания - Ты прочитал об этом в книге Гордеруса Ахтенбая?

Пришпорив Бура, Легар ответил, перелетая на грифоне через Песчаного Дракона:

- Нет, Стания, Гордерус так и не смог разгадать этой загадки, хотя у него имелся и грифон, и магическая карта, и кристалл перемещения. Но даже если бы он догадался, у него ведь всё равно не было с собой Глаза Дракона. Полетели к храму. Хотя нам нужно будет стоять на пятом ярусе, я хочу его внимательно осмотреть. Пока что только своими собственными глазами.

Храм Великого Гремлина, хотя сами гоблины его так никогда не называли, представлял из себя семиступенчатую, четырёхгранную пирамиду довольно внушительного размера. В своей самой нижней части она имела в плане квадрат сечением пятьсот на пятьсот метров. В высоту пирамида, строго ориентированная своими гранями на восток, юг, запад и север имела сто сорок метров. На самом верху находилась плоская каменная площадка, на которую можно было подняться по ступеням либо южной, либо северной грани. Охотники на гремлинов облетели пирамиду несколько раз и приземлились на верхней площадке, сложенной из массивных каменных плит. Эта пирамида, как и все прочие, сооруженные гоблинами, также скорее всего была сплошь сложена из камней, так что никакого храма, собственно, из себя не представляла. Зато с неё открывался прекрасный вид на окружающую Статуму пустыню с её унылыми песчаными барханами. Первым делом они принялись рассёдлывать грифонов, так как Легар сразу же после приземления сказал:

- Ребята, эту ночь мы проведём здесь. Бродить по городу и рассматривать достопримечательности мы будем завтра утром.

- Ты чего-то опасаешься, Легар? - Спросила Стания.

Рыцарь улыбнулся и ответил:

- Ага. Змей и скорпионов. Не хочу, чтобы они заползали в нашу постель, когда мы будем заниматься любовью.

Стания нахмурилась и встревожено спросила:

- Неужели у тебя хватит духа заниматься любовью посреди мёртвого города, Легар?

Эолтан фыркнул и тоже задал вопрос, но уже девушке:

- А чем здесь ещё можно заниматься ночью, Станни?

- И то верно, - быстро согласилась юная, но такая любвеобильная магесса, - тем более, что здесь, возле экватора, так быстро темнеет, а у Небесных Братьев нынешней ночью выходной.

Путешественники быстро поставили шелковый шатёр, забрались в него и немедленно приступили к делу, оккупировав драконью кушетку. Часа через два они вышли нагишом из шатра и даже удивились, каким холодным оказался ветер, но зато он быстро остудил их разгорячённые тела и сделал мысли куда более целомудренными. Поэтому около часа они только тем и занимались, что любовались на огромные звёзды, поражаясь тому, как же их много высыпало на небосклоне. Стания, прижимаясь к мощной и сильной спине Легара, обняв его, глядя на через плечо на звёзды, согреваемая сзади телом любовника-дракона, вдруг спросила:

- Мальчики, а кто из вас старше?

- Я! - Одновременно воскликнули Легар и Эолтан.

После чего Легар рассмеялся и сказал:

- Станни, этот обормот вылупился из яйца раньше, чем я, причём на целых двенадцать лет. Но знаешь, в то время, когда мне исполнилось пятнадцать лет, я уже не только пас овров за Каменным Барьером, но и познал любовь женщины, а Эл тогда от силы тянул на пятилетнего пацана и чуть что, с громким плачем сразу же прятался под крылом у матери, леди Калианы.

Дракон вздохнул и признался:

- Что правда, то правда, Стания. Хотя этот необразованный пастух нагло клевещет на меня, в первые двадцать лет драконы действительно растут и развиваются очень медленно, а потому моя мать родила нас, всех пятерых, подряд, чтобы отмучаться один раз с воспитанием детей и жить дальше в своё собственное удовольствие. Так что я среди своих братьев и сестёр получился средним. - Нежно поцеловав девушку в шейку, он пожаловался - Станни, у меня уже задница замёрзла. Может прекратим любоваться на звёзды и пойдём в шатёр? Нам ведь ещё отвоёвывать у Бура и Бесси мою кушетку.

Легар коротко хохотнул и откликнулся:

- Я тебе завидую, хвостатый, мне куда хуже.

Стания тихонько засмеялась и ехидно сказала:

- Зато мне так тепло с вами.

Все трое дружно рассмеялись и побежали к шатру. Грифоны действительно забрались на драконью кушетку, но легли на ней так, что осталось место ещё и для троих людей. Не долго думая, все трое похватали свои тюфячки, шерстяные одеяла, забрались на кушетку и улеглись под брюхом у Бесси и та заботлива накрыла всех троих своим крылом. Дракон, прижимаясь озябшей спиной к тёплому животу грифонихи, снова рассмеялся и мечтательно вспомнил:

- Эх, а ведь были когда-то времена, когда Легги, Бур и Клык спали на моём боку все вместе, а я укрывал их крылом.

Легар, который один из всего их маленького отряда умел чувствовать время даже во сне, разбудил Станию и Эолтана ещё за час до восхода солнца. Стания немедленно зажгла магический огненный шар, подвесила его под потолком и он осветил шатёр ярким, голубовато-белым светом. Они быстро оделись, девушка умыла всех, даже грифонов, с помощью магического заклинания и побрила своих возлюбленных, после чего команда приступила к завтраку. Грифонам на завтрак она выделила по длинному ломтю твёрдого, как камень, обезвоженного и спрессованного мяса, а рыцарь и его спутники позавтракали сырокопчёной колбасой, лепёшками и вином. Досталось крылатым и вина, но совершенно особенного, магического и оттого густого, словно мармелад, и грифонам, неохотно проглотившим свой скудный завтрак, даже не попытавшись его раскусить, после этого немедленно полегчало. Бур, проглотив овальный малиновый комок размером в два мужских кулака, удивился:

- Странно, такой маленький кусочек, а у меня даже живот раздулся, словно я целое озеро выпил.

Стания смущённо заулыбалась и воскликнула:

- Ой, кажется, у меня перебор вышел. - И тут же пояснила - Ребята, думаю, что нам придётся спускаться пешком. Бур и Бесси ведь только что слопали по здоровенному кабану и выпили литров по пятьдесят вина. Так что им нужно время, чтобы прийти в себя.

Дракон её успокоил:

- Ничего страшного, девочка. Мне не составит никакого труда спустить вас на своих невидимых крыльях. Они ведь не смотря ни на что, всё равно остаются драконьими. К тому же ещё даже не рассвело. Их ведь только днём нужно беречь от яркого солнца.

Легар кивнул и невозмутимо сказал:

- Бур, Бесси, присоединитесь к нам после рассвета, но не торопитесь, мы подождём вас столько, сколько нужно. Только не забудьте взять с собой орочьи ремни. После всего мы полетаем налегке над пустыней и развалинами Статумы.

До рассвета, когда они вышли из шатра, оставалось целых полчаса. Заря уже полыхала вовсю, но на зеленеющем небе ещё виднелись редкие, но зато самые яркие звёзды. Охотникам на гремлинов рассматривать их было некогда. Они подошли к самому краю на востоке, встали строго по середине, Эолтан крепко ухватил их руками за талию и смело шагнул вперёд. Две минуты планирующего полёта и он плавно приземлился на пятой террасе метрах в трёх от её края, развернувшись сразу лицом к стене двадцатиметровой высоты. Легар, указав рукой на неё, сказал:

- Когда солнце начнёт подниматься из-за горизонта, гора Песчаный Дракон отбросит тень на пирамиду, но через ту дырку оно осветит эту стену и мы увидим Великого Гремлина. Эл, ты смотришь на стену своими глазами человека-дракона, я смотрю на неё через Глаз Дракона, а ты, Станни, смотришь в свой магический кристалл связи. Ну, а потом каждый из нас возьмёт лист пергамента и нарисует всё то, что он увидел на стене этого древнего храма. Думаю, что так будет правильнее всего и мы хоть что-нибудь, да, увидим.

Дракон вздохнул и признался:

- Да, зря папенька не учил нас, бестолочей, рисованию, а ведь сам он рисовал очень даже не плохо. Вот только на каменной стене, а не на листах пергамента. Для такого большого художника, как он, никакого пергамента не напасёшься.

Все трое встали наизготовку, затаили дыхание, словно боялись спугнуть Великого Гремлина, и принялись ждать рассвета. С каждой минутой их внутренне волнение нарастало и вот почему. Хотя они и находились в самом сердце огромной пустыни, безжизненной она вовсе не была. Даже на этой высоте они слышали звон цикад, щебетание птиц, писки и крики каких-то животных. Снизу даже доносилось тявканье шакалов, но с приближением рассвета все звуки стихли, а пирамида стала издавать чуть слышный, тревожный, бередящий душу свист. Этот тихий звук проникал прямо в душу и заставил их напрячься, чтобы не зажать уши. Особенно сильно он действовал на дракона с его очень чутким слухом, но Эолтан стоял не шелохнувшись. И вот, словно лопнула струна, звук резко усилился и тут же стих, стена потемнела и вместе с этим на ней вспыхнул огромный, багровый овал. Он быстро посветлел и человек-дракон увидел в его середине сгусток сероватого мрака, напоминающий своими очертаниями гремлина.

Куда больше увидел через Глаз Дракона на большом овале светло-оранжевого цвета, Легар - огромного, бородавчатого гремлина с развесистыми ушами, сидевшего поджав под себя ноги на возвышении, от которого в обе стороны шли, спускаясь с него, крохотные гремлины. Ещё ниже, на плоской площадке перед гигантским и жутко безобразным гремлином стояли на коленях - великан тролль со связанными за спиной руками, а также десять эльфов. И тролль, и эльфы были одеты в одинаковые короткие туники, а рядом с ними стояли гремлины-гиганты, достававшие головой троллю почти до плеча. Их стояло по трое за спинами тролля и эльфов, почему-то повёрнутых в профиль, отчего Легару сразу же бросилось в глаза страдание, написанное на их лицах. Между троллем и эльфами лежало их оружие - огромный каменный боевой молот, луки и мечи.

Однако, это было не всё, что увидел Легар. Над головой Великого Гремлина сверкал большой белый круг, а в нём над головой этого серого монстра, порождающего чудовищ, пусть и маленьких, но способных вырасти, зависла синяя, обоюдоострая секира с резной, красноватой рукоятью. Ещё Легар за те несколько секунд, что он смотрел на это запечатлённое магическим образом изображение, увидел, что гремлины, спускаясь с возвышения, увеличиваются в размерах. Вскоре солнце осветило стену и изображение Великого Гремлина исчезло, но на ней осталась какая-то надпись и что-то вроде карты, вот только прочитать он ничего не смог, зато сумел хорошо запомнить не только карту, но и все каракули. Стания, видевшая всё глазами Легара, сумела разглядеть кое-что такое, чего не увидел рыцарь. Так она увидела ещё две надписи, первую, подковообразную, идущую по верхнему краю овала, вторая шла по краю белого круга и стилизованное изображение внутри него. Минут через пять она тихо сказала:

- Легги, я всё внимательно рассмотрела и готова это немедленно нарисовать во всех деталях. Думаю, что когда дед увидит мой рисунок, ему сразу же сделается дурно. Ведь это же ничто иное, как пророчество конца света, а не наступления Эры Драконов.

Отбрасывая от себя Глаз Дракона и оттолкнув Эолтана, Легар весёлым, насмешливым голосом воскликнул:

- Ничего твой дед не увидит! Нет, он, конечно, увидит наши рисунки, но только после того, как самый здоровенный тролль тюкнет того серого говнюка по башке синей секирой. Так, ребята, а теперь стоим, тупо смотрим на стену и ждём Бура и Бесси.

Дракон обнял девушку, послушно повернулся к стене и сердитым голосом поинтересовался:

- Это почему ещё я должен стоять и тупо смотреть на стену? И вот ещё что, Легар, зачем ты меня так грубо оттолкнул? Неужели нельзя было просто попросить отойти?

- А затем, - возмущённо заорал рыцарь - что ты, гад, так нажрался колбасы с чесноком и всё время дышал мне в рожу, что у меня чуть глаза на лоб не вылезли. До сих пор слезятся.

Эолтан, удовлетворённый ответом, заулыбался и спросил:

- Так мне что, тоже придётся рисовать, Легги? Я же так ничего толком и не увидел. Какой-то размытый кошмар и всё.

- Вот его-то ты и нарисуешь, Эл. - Задумчивым голосом ответил Легар - Думаю, что как раз то, что видел ты, имели счастье лицезреть очень многие эльфы. Я ведь не зря собрался навестить владыку Сильмаора из Сайате-Агвура. Он чаще всех посылал экспедиции в Статуму и только в последние годы эльфы перестали летать в эту пустыню. Видимо до них дошло, наконец, что без Глаза Дракона они ничего не увидят. Кстати, разве никто из вас вчера не увидел у подножия пирамиды сломанную эльфийскую стрелу без оперения и наконечника? Хотя голубая краска на древке уже почти вся выгорела на солнце, её ещё можно рассмотреть.

Дракон покрутил головой и проворчал:

- Ну, и глазастый же ты.

Съехидничать в ответ Легар не успел. Сверху, шумно сопя, пыхтя и громко хлопая крыльями, уже спускались Бур и Бесси с орочьими ремнями в клювах. Судя по тому, как они отдувались, раньше, чем через пять, шесть часов, полетать никому не придётся, хорошо, если грифоны поднимут их наверх. Впрочем, такие опасения Легара оказались напрасными. Бур и Бесси взлетели довольно легко и быстро доставили их на площадку, но на ней, как только наездники спешились, они тотчас легли набок и подставили свои раздувшиеся животы лучам солнца. Легар загнал Эолтана и Станию в шатер, усадил за стол и вручил им по большой папке из плотного, жесткого картона. В каждой лежало по десять листов белого пергамента. Ещё он дал им по деревянной коробочке с цветными магическими мелками. Ими, при желании и умении, можно было нарисовать всё, что угодно, причём с мельчайшими подробностями. С такой же папкой сел за стол и сам Легар, шумно выдохнул воздух, закусил губу и принялся старательно рисовать оранжевый овал. Эолтан же наоборот, взял в руки тёмно-серый мелок и стал рисовать Большого Гремлина.

За этим занятием они провели весь день, не сделав перерыва на обед и даже Эолтан, впечатления которого оказались минимальными, старался так, что испачкал мелками лицо. Грифоны, отдохнув после обильного завтрака, улетели на разведку и вскоре вернулись, чтобы взять две здоровенные кожаные бадьи, вытряхнув всё, что в них сложила Стания, прямо на пол. К вечеру они прилетели, притащив с собой с полтонны чистой воды из оазиса, находившегося километрах в тридцати, а также по большой связке спелых бананов. В оазисе, оказывается жили гоблины и грифоны быстро нашли с ними общий язык. Охотники на гремлинов к тому времени уже заканчивали свои рисунки. Стания зажгла магический шар и они, положив рисунки на стол, принялись их разглядывать. Как это ни странно, но самое большое впечатление на Легара, да, и на Станию тоже, произвёл рисунок Эолтана, глядя на который он не выдержал и сказал:

- Жуть. Если эльфы действительно видели это, то я им не завидую. Вот уж кошмар, так кошмар.

Дракон кивнул головой и признался:

- Да, мне и самому чуть дурно не сделалось. Весь это мрак, он же ещё и колыхался, словно живой, наводил на меня ужас.

Да, как раз именно это, ощущение ужаса, осклизлости и леденящего холода, хорошо удалось передать Эолтану в своём незамысловатом рисунке. Рисунки Легара, а он сделал их два, отличались не только несомненным мастерством, но и отменной точностью в изображении мельчайших подробностей. Стания сделала три рисунка и вот они-то давали самое полное представление о том, что запечатлела на себе древняя стена. Легар, ткнув пальцем в изображение, вписанное в круг, уверенно сказал:

- Станни, это стилизованное изображение одной из главных эльфийских святынь, горы Сайате-Агвур. Владыка Сильмаор носит на пальце перстень с круглым аквамарином, это его магическая печатка. Стоит ему только приложить её к чему угодно, как тут же появляется оттиск этой трёхглавой горы с характерным ромбом. Такой она видится из окна его кабинета. Ну, что же, я полагаю, что теперь нам нет никакого смысла ждать пять дней. Мы отправимся к Сильмаору завтра же, но сначала, на свежую голову, посмотрим на свои рисунки и подправим их, но только после того, как утром ещё раз посмотрим на гору на восходе. А сейчас ужинать и спать.

В эту ночь уже никому не хотелось заниматься любовью. Все почему-то устали так, что буквально рухнули на кушетку и моментально уснули. На следующее утро они спустились на пятую террасу, но уже ничего из того, что открылось им вчера, на стене не увидели. Правда, Легар увидел справа от того места короткое послание, гласившее: - "Да, услышат великие мира сего, слова видевшего это и бесстрашно пойдут за ним". Поднявшись наверх, Стания первым делом нарисовала эту надпись, сделанную на древнем языке гоблинов, на листе пергамента, после чего они выкупались, поливая друг друга водой, и приступили к завтраку. На этот раз девушка предварительно замочила в воде два куска прессованного мяса, а потому грифонам досталась на завтрак по здоровенной кабаньей туше, запечённой с кедровыми орехами в земляной, орочьей печи. Да, и пили они в это утро воду, а не вино, к которому не имели особой привычки.

После завтрака Стания продолжила работу и через три часа Легар держал в руках большой, красиво оформленный и переплетенный магессой, альбом, который украсил бы собой библиотеку любого короля. Больше всего рыцаря поразило то, что после магических заклинаний Стании, во время которых она то и дело сыпала на листы пергамента какие-то порошки и даже один раз попросила дракона дохнуть на них пламенем, изображения сделались, как живые. В его памяти запечатлелась каждая деталь и когда он прорисовывал их, даже не пытаясь вникнуть, что же это такое, теперь, после магической обработки рисунков стало видно, как изменяются гремлины, отпочковавшиеся от Великого Гремлина и как с каждым шагом их глаза наливаются злобой и ненавистью. Перелистав альбом, он сказал:

- Думаю, ребята, что владыка Сильмаор поймёт всё и без наших объяснений, но этот альбом мы покажем ему только после того, как выясним, что он обо всём этом думает.

Дракон усмехнулся и добавил:

- Тем более, что у эльфов на всё имеется своё собственное мнение и доказывать им что-то просто бесполезно.

- Особенно если они во что-то уверовали. - Согласилась Стания с обоими своими любовниками.