На ничейной реке

Глава 8, в которой происходит чёрте что

Над Большой протокой поднимался слабый туман. Ночь медленно уступала место серому утру. Мерно скрипели в уключинах весла, да слышался тихий плеск весел в воде. Несмотря на то, что подъем был час назад, Павлику смертельно хотелось спать. Он сидел в большой лодке, на скамье, перед лодочником, щуплым узкоглазым стариком по имени Кирсан.

Профессор и Димочка сидели на носу. Гриша с Павликом разместились на корме. Кирсан же восседал в середине лодки, сосредоточенно и размеренно работая веслами, и, одновременно, вглядываясь в туман. Удивляло, как такой хилый старик так ловко орудует тяжёлыми вёслами.

Павлик вспомнил выход из Поселка. Проводить их вышло всего несколько человек. Мэра не было, из «властной верхушки» присутствовал только завхоз.

Завтракали в столовой. Кашу рано утром сварила и накладывала им в тарелки поселковая повариха баба Маша. Сколько себя помнил Павлик, она всегда работала на кухне.

Раньше, во время утренних завтраков Павлик часто бросал взгляды на Дашу, но сейчас ему было как-то всё равно, рядом она или нет. Почему-то сейчас, на этом «прощальном завтраке», девушка бойко болтала с Димочкой и иногда глупо хихикала, что сильно раздражало Павлика.

— Эх, куда же вы, — вздыхала баба Маша, стоя рядом со столом. — Жалко-то как…

— Да не причитай ты, — бросил ей Кирсан.

— Ну, а как же… — в очередной раз вздохнула старая повариха.

Также в памяти отложилось прощание Димочки и Даши. Перед посадкой в лодку, они картинно обнялись и начали целоваться. Гриша смотрел на парочку с нехорошей ухмылкой, а Павлик отвернулся.

Край неба немного покраснел, стало чуть светлее. Кирсан внезапно перестал грести.

— Кириллыч, — сказал он. — Посмотри, чего это там плывет. Не человек ли?

— Где? — спросил Профессор.

— Да вон, с правого борту.

Все в лодке стали вглядываться в мутную воду. Наконец Павлик увидел, что течением к ним подносит, какой-то раздутый предмет.

— Тьфу ты, — сказал Кирсан и снова налёг на вёсла.

Павлик пригляделся и увидел, что это никакой не утопленник, а разбухший труп собаки или другого животного, который медленно несло течение.

— Да, Димочка, — подал голос Профессор. — Вот во что превратилась наша красавица Волга. Несколько грязных проток. Но не всегда же так будет.

— Не хочу тебе расстраивать, Кириллыч, — откликнулся Кирсан. — Но боюсь, что всегда.

Профессор почему-то ничего ему не ответил, и от этого Павлику сразу стало как-то тоскливо. Сейчас его бывший учитель выглядел не представительно — одетый в тёмно-зеленую штормовку и такие-же штаны. Пожалуй, это был первый раз на памяти Павлика, когда он видел Профессора без обычного костюма.

В руках старик держал большую керосиновую лампу. Перед выходом, эта лампа весьма удивила Павлика. Но Гриша, шёпотом, объяснил, что этой лампой Профессор собирается освещать их путь, во время путешествия по тоннелям. Услышав это, Павлик лишь только тяжело вздохнул…

Сейчас, глядя как эта лампа лежит на коленях у старика, Павлик ещё раз тяжко вздохнул. Он как-то не очень представлял себе Профессора с этой лампой в тоннелях.

«Незабываемое зрелище, наверное, будет», — только и подумал он.

Парень отвёл взгляд от старика и посмотрел на бывшего друга, одетого в камуфляжные штаны и серую куртку. Димочка сидел на носу лодки, приняв картинную позу и держа в руках «слонобойку». Сидел с таким видом, будто в его руках была настоящее огнестрельное оружие. И ведь если бы он стрелять умел, а так… Одно позёрство.

А ведь в Болотной роще был огнестрел. Не только ружья, но и калаши. Об этом тихо, между собой, говорили местные мужики, припоминая нашествие собак, которое удалось отбить только при использовании автоматов. Однако руководство посёлка, почему-то твердило, что оружия почти нет и все «стоящие стволы» якобы взяли с собой экспедиции, ушедшие «за помощью» и сгинувшие в неизвестных далях.

Павлик смутно помнил время после катастрофы. В сознании остались лишь смутные отрывки, в которых были кучки крепких мужчин, собрания и речи возле входа в мэрию и отряды, которые куда-то уходили. Насколько он помнил, одна из первых экспедиций была куда-то на север, в город Волжский, что лежал в той стороне. Потом были экспедиции в сам Город. В поселке предпочитали не вспоминать об ушедших отрядах, дабы не бередить и без того глубокие раны, поэтому Павлик мало что знал об этом. Вероятно, Профессор мог рассказать многое по этому вопросу, но он никогда не говорил об этом с мальчишками.

Если Павлика не подводила память, то один из отрядов также перешел через Большую протоку и ушел к Городу, дабы там сгинуть. Возможно, переправлялись они в этом самом месте. И это ведь были здоровые, крепкие мужики. А что же говорить о сегодняшней экспедиции, состоящей из дряхлого мужчины, почти старика, и нескольких парней, которые еще толком не видели жизни?

Задумавшись, Павлик не заметил, как они пристали к берегу. Очнулся он только, когда лодка остановилась, глухо скрипнув днищем о прибрежный песок. Люди выбрались на берег. Павлик заметил, как тревожно забегали по сторонам глаза Гриши. Все были напряжены. Димочка комично навел на ближайшие камыши винтовку, так что Павлик, глядя на него, чуть не расхохотался. Удивительно, но он сам совершенно не волновался.

— Хороший денек будет, — говорил лодочник. — Как на заказ, облака-то какие. Даст Бог, только к полудню разойдутся. Все вам легче идти, не по самому пеклу.

— До полудня, я думаю, мы доберемся до города, — сказал Профессор. — Жару где-нибудь в развалинах переждем.

Когда все вылезли на берег и закинули за спину рюкзаки, Кирсан стал прощаться.

— Тут всё просто, — говорил он. — Метров двести дальше, это вообще без проблем. Потом камыш поредеет. Топей вроде нет, хотя кто знает. Смотрите в оба. А там уже меньше километра до города. Думаю, лучше вам держать путь прямо на мост.

Павлик повернул голову и увидел, что ниже по течению, мост виден, словно темная полоса в утреннем тумане.

— Ну, с Богом!

Старый лодочник пожал руку Павлику, Димону и обнялся с Профессором. Подав Грише руку, он что-то тихо сказал ему, и тот остался рядом.

— Пойдём, — сказал Профессор, и быстро устремился в заросли камыша. Димочка засеменил за ним следом. Павлик двинулся за ними.

Входя в заросли, он обернулся и мельком увидел, что Кирсан, что-то говорил Грише и тот кивал головой, а потом заросли скрыли их и Большую протоку от Павлика.

Через несколько метров Профессор и Димочка остановились. Павлик подошел к ним.

«Видимо они ждут Гришу, чтобы провести инструктаж» — подумал Павлик.

Прошло совсем немного времени, и их догнал Гриша. Павлику хотелось спросить, о чём тот говорил с Кирсаном, но при Профессоре и Димочка спрашивать он не стал. Решил задать этот вопрос потом, наедине.

— Ну вот, Григорий, — сказал профессор. — Командуй теперь ты.

Гриша деловито кивнул.

— Значит так, — начал он инструктаж. — Идем по одному, но держась близко друг к другу. Я первый, за мной Пашок, потом вы, Профессор. Замыкает Диман. Разговаривать не надо. Если надо остановится, догоняем меня и тихо объясняем. Если я подниму руку — все стоим. Это пока всё.

Он посмотрел на Димочку.

— Диман, отдай винтовку Пашке. Толк от нее небольшой, но он хотя бы хорошо стреляет.

Димочка посмотрел на Профессора. Тот кивнул и бывший друг с сожалением отдал «слонобойку». Принимая винтовку, Павлик подумал, что надо было хотя бы ремень вдеть в нее. Тащи теперь её в руках. Называется, подготовились к походу, блин!

Поэтому, когда Димочка предупредил «Она заряжена», Павлик даже не усмехнулся, а только досадливо поморщился. Тут не смеяться надо, а плакать…

— Ну, — сказал Гриша. — Пошли.

Он повернулся, и первый пошел в заросли. Павлик немного удивился. Он не ожидал, что инструктаж будет таким кратким. Однако делать нечего, и он поковылял вслед за Гришей.

Идти через камыши, по хлюпающей грязи, было не очень приятно. Изредка ноги проваливались чуть ли не по колено. Это вам не утоптанная за много лет дорожка на ферму. Гриша поначалу часто останавливался, выжидая и к чему-то прислушиваясь. Павлик во время таких остановок сперва напрягался, тревожно озираясь с бесполезной винтовкой в руках, но потом быстро привык и когда очередной раз Гриша замирал, поднимая руку, он уже не так нервничал.

Самое интересное, что эта, по сути, бесполезная здесь винтовка, придавала очень большую уверенность. Какое-никакое, а оружие! Несмотря на смехотворность этого «ствола», с голыми руками, Павлик чувствовал бы себя более неуверенно. Димочка же, наоборот. Во время остановок, глядя в его сторону, Павлик не без удовольствия наблюдал, как тот нервничает.

Сильно хотелось подойти к бывшему другу, похлопать по плечу и сказать — «Да, брат, это тебе не в уютном профессорском кабинете рассуждать и поддакивать». Однако остальные вряд ли одобрили такой порыв. Поэтому Павлик молча шагал, глядя себе под ноги и прислушиваясь.

Гриша сперва повёл отряд прямиком к берегу, но там обнаружилось несколько вытянутых озёр, а в одном месте земля начала ощутимо пружинить под ногами. Поэтому пришлось идти на юг, вдоль берега к Мосту, как и советовал Кирсан.

Потихонечку становилось все светлее, а мост всё ближе и больше. Вокруг тихо шелестел камыш, плескалась под ногами вода, да поверху камыша прокатывались волны от слабого ветра. Часто попадались корявые деревья и кусты, большей частью сухие и почерневшие.

Стало уже довольно светло, когда их маленький отряд вышел на берег неширокой протоки — на удивление чистого и широкого ручья посреди гнилых болот.

Стоя на бережку, Павлик посмотрел на близкий город. Прямо перед ними, на берегу, словно обглоданные кукурузные початки, высился ряд высоких и узких многоэтажных домов. Стояли они на небольшом расстоянии от берега. Немного левее, ближе к берегу, высилось еще одно большое, полуразрушенное здание. Павлик прикинул, что мост проходит прямо возле его левой стены.

Глядя на узкую протоку Гриша недовольно сжал губы.

— Придется вплавь, — сказал он, и первый полез в воду.

Павлика такая перспектива не очень обрадовала, но что еще оставалось делать? Как всегда: терпеть. Он также пошел в воду, надеясь, что эту протоку можно перейти вброд. К счастью, протока оказалась неглубокой. Всего по пояс.

На другом берегу произошло короткое совещание. Профессор и Димочка были уверены, что нужно обсушиться, но Гриша уговорил их идти мокрыми, настаивая на сушении одежды уже на берегу, в городе.

— Мы, пока до берега дойдём, ещё сто раз можем намочиться! — убеждал он.

Этот довод подействовал, и отряд двинулся дальше. Через некоторое время они вышли на уютную полянку, окруженную камышами и поросшую на удивление зелёной травкой.

До города уже совсем ничего. Павлик почувствовал прилив сил. Хорошо бы поскорее выбраться из этих гнилых камышей и оставить позади чавкающую под ногами кашу.

Мост уже совсем рядом! До него каких-то полсотни метров и он стоял, почти нависая над ними. Павлик с интересом разглядывал это бетонное сооружение. Только сейчас, вблизи, он рассмотрел, что его опоры стоят парно. Но верхние пролёты лежат только над ближайшим рядом опор. На другой стороне, опоры стояли без пролётов, и не ясно было, то ли их изначально не успели построить, то ли они разрушились от времени.

Наверху виднелся ржавый легковой автомобиль. Носом он пробил ограждение и теперь его передние колёса висели над болотом, грозя упасть вниз.

— Ну, что, ребята, сделаем перерыв? — неожиданно спросил профессор.

— Да тут до берега уже ничего осталось, под Мостом, вроде, можно выйти, — сказал Гриша, стоя на небольшой полоске твердой земли, рядом с деревцем, от которого остался один почерневший ствол. Он с сомнением оглядел тихую полянку, покрытую ровным слоем мелкой травы и окруженную стеной камыша. Рядом росло несколько раскидистых кустов.

По этой травке Профессор направился к ближайшему кусту.

— Профессор, — тревожно окликнул его Гриша. — Вы куда это?

— Понимаешь, Гриша, — старик почему-то смутился. — Мне надо. По нужде.

— Ну, так прямо здесь делайте дело.

— Да мне… «По большому» надо.

«Ну, что за идиот… — без злобы подумал Павлик. — Ну, если приспичило посрать, то подожди, вон, до опор моста. До них минута ходьбы, ведь…»

— Слушайте! — раздражаясь, проговорил Гриша. — Мы не девицы красные. Кого вы стесняетесь???

— Да нет, Гриша. Я сейчас, — он махнул рукой, как будто все решил и направился к кустарнику.

Павлик, наблюдая за ним, немного удивился, глядя, как причудливо прогибается земля с травой, в местах, где тот проходит.

Однако, заметив, что Димочка независимо стоит в отдалении, Павлик решил спросить Гришу, что ему сказал на берегу лодочник.

— Гриша…, - начал он.

Однако товарищ его не услышал, раздраженно глядя в спину Профессора.

— Куда он пошёл? — сказал он, не глядя на Павлика.

— Гриша, слушай, — Павлик тронул товарища за руку.

Приятель посмотрел на него. Павлик только открыл рот, как за его спиной раздался плеск воды и одновременно вскрикнули Димочка и Профессор. Заметив только вытянувшееся лицо Гриши, Павлик быстро обернулся и замер в ужасе.

Полянки больше не было. На её месте теперь расстилалась темная вода, озерце, в котором плавали островки с растущей на них травой.

— Трясина, — сказал Гриша.

Павлик и сам это понял. То, что они приняли за полянку, оказалось небольшим озером, на поверхности которой собрался разный сор, со временем покрывшийся травкой. Профессор, погрузившись по пояс, барахтался в самой середине этого коварного озерца, совсем немного не дойдя до намеченных кустиков.

Парни стояли как остолбеневшие. Тут мимо них, расплескивая воду, к Профессору кинулся Димочка. Павлик сразу же за ним.

— Павлик, назад! — крикнул профессор. — Дима, осторожнее!

Павлик остановился, а Димочка стал осторожно подходить к Профессору, сразу погрузившись по пояс.

Профессор перестал трепыхаться. Он спокойно стоял уже по грудь в воде, а рядом, весело кружась, проплывали мелкие травяные островки.

Похоже, что всё было не так и плохо.

«Просто провалился немного», — с облегчением подумал Павлик.

Он сразу успокоился. Страх сменился раздражением на Профессора. Ну, куда он поперся, старый дуралей! Совсем из ума выжил! Срать он при нас, видите ли, постеснялся…

Парень отошел и встал, наблюдая, как Димон, подбирается к Профессору. Вода уже дошла тому почти до груди.

— Гриша! Дерево! — спокойным голосом сказал Профессоор.

«Дерево? Что за дерево? — тупо подумал Павлик. — При чем тут дерево?»

Однако Гриша все понял.

— Пашок, сюда!

Он подошел к деревцу и стал раскачивать почерневший ствол. Павлик сразу всё понял. Вдвоем они сейчас свалят это дерево и подадут его профессору, чтобы тот выбрался.

Павлик поспешно снял рюкзак, положил его на сухую кучку, и подошел к Грише. Винтовку он положил рядом с рюкзаком.

— Давай на счет два, — сказал тот.

Павлик кивнул и схватился двумя руками за корявый ствол.

— Раз, — сказал приятель и вдруг замолчал, посмотрев в сторону моста.

Павлик удивился.

— Ты чего?

— Тихо, — сказал Гриша. — Слышишь?

— А?

Гриша отпустил ствол и стал вглядываться в камыши рядом. Павлик тоже посмотрел в ту сторону, но ничего особенного не заметил. Товарищ же, не отрывал тревожного взгляда от камышей.

Быстро оглянувшись на барахтавшихся в воде и перекликающихся Профессора и Димочку, Павлик окликнул товарища:

— Гриш! — чуть ли не взмолился он. — Давай дерево качать! А то ведь, ещё утонут.

— Тихо! — прошептал тот. — Тихо, Пашок…

В этот момент, парень услышал. Что-то зашуршало, словно рядом, в камышах кто-то быстро шел. Павлик только успел повернуть голову, как прямо напротив них, из густых камышей вылез человек.

Парень только рот раскрыл от изумления и почувствовал, как слабеют ноги. Перед ними стоял дикарь.

Уж сколько раз Гриша клялся ему, но парень все-таки до конца не верил, что в городе живут дикари. А теперь вот, поглядите…

Молодой мужчина, голый по грудь. В пятнистых военных штанах и больших сапогах. С лысой головой. Сильно загорелое тело покрывали странные узоры состоящие из белых линий. На загорелом лице также намалеваны несколько горизонтальных линий.

— Руки вверх! — скомандовал дикарь.

Только сейчас Павлик заметил, что тот держит в руках короткий карабин. Павлик в оружии слабо разбирался, но по широкому стволу, понял, что это явно не пневматическая пукалка, как у них.

Видя, что Гриша поднимает руки, Павлик последовал его примеру.

Опять послышался шорох и треск камыша и из камышей возникли еще двое. Только эти были в одежде, серых рваных рубахах, но лица также были расписаны белыми линиями. Один из них — лысый и с лицом расписанным в клетку, словно кто-то собирался у него на морде играть в крестики-нолики. В руках он держал автомат Калашникова с длинным стволом. Такие автоматы были в поселке, но Павлик не видел их лично. Только слышал из рассказов мужиков, да еще видел на плакатах в мэрии.

— Вот, Пуля, — обратился к прибывшим первый дикарь. — Это они. Все тут.

— Все четверо? — радостно ощерился клетчатый.

Он посмотрел на Павлика, а потом на Гришу и сказал:

— Кто тут у вас Профессор?

— Вон он… — еле слышно ответил Гриша и неопределенно кивнул головой, а Клетчатый недоверчиво посмотрел на Павлика:

— Ты???

— Нет. Вон он. Там, — парень кивнул за плечо.

Клетчатый прищурился, глядя за спину парней, поднявших руки. Павлик слышал, то оттуда по-прежнему доносится плеск воды и бодрый голос Профессора, который что-то командовал Димочке.

— А чего они там..? — немного удивился Клетчатый. — Купаются что ли?

— Тонут, — ответил Павлик.

— Так чего же вы ждете! — с нажимом сказал дикарь. — А-ну, взялись!

В этот момент послышались крики. Дикари замолчали, закрутив головами.

Совсем рядом кто-то неразборчиво закричал. Через секунду Павлик понял, что крики доносятся сверху, с моста. Дикари задрали головы, но ничего не было видно.

Краем глаза Павлик заметил, что Гриша, начал опускать руки, но тут первый дикарь, лохматый, обернулся и направил на него ствол.

— А ну!

Гриша снова покорно поднял руки вверх.

Между тем голоса наверху агрессивно перекликались. Ничего понять было нельзя. Вроде бы там кричали:

— А ты! А ты кто? А ну бросай! Сам бросай!!!

Некоторое время Павлик прислушивался, но вдруг явственно понял:

«Бежать надо!»

Но как?

Не успел он ничего подумать, как наверху захлопали выстрелы, раздался истошный вопль и вниз полетел вытянутый мешок. Через секунду парень сообразил, что это не мешок, а человек падает. Павлик с испугом наблюдал, как тот летит вниз, пока не послышался сильный всплеск неподалеку.

— Мосол! — Клетчатый обернулся к лохматому. — Держи их и жди нас!

Через секунду двое дикарей скрылись в камышах. Сверху по-прежнему доносился треск выстрелов.

— На колени! — скомандовал Мосол.

Павлик и Гриша послушно бухнулись в грязь и воду.

— Руки за голову! — продолжал командовать дикарь. — Быстро!

Парни послушно выполнили приказ. Позади же, Профессор, вероятно обращаясь к дикарю, кричал, как заевшая патефонная пластинка:

— Молодой человек, молодой человек, молодой человек!..

«Что же делать?» — беспомощно подумал Павлик, глядя на резиновые сапоги дикаря.