Му-анг

Глава 6

Глава 6.

Внутренние часы работали без сбоев — я проснулся за пять минут до того, как вереница народа потянулась на улицу, и уселся на краю пенала, наблюдая за нужным отсеком. Он открылся, но его обитательница, похоже, в общую толпу вливаться не собиралась. Была видна её голая ступня, которую она свесила наружу. Пленники вели себя прилично, в чужие дела не вмешивались, за чужие конечности не хватались, и тихонечко разошлись по своим делам.

Блок опустел. Назрел момент для приватной беседы, я спрыгнул на пол, и заглянул в отсек на втором ярусе — советник Илли Доушем лежала на спине без одежды, закрыв глаза, её эмоциональный фон был совершенно спокон, словно не в плену спала, а у себя в комнате на базе. Не удержался, потрогал её за плечо, она потянулась, выгнув изящную спину и выпятив небольшую аккуратную грудь, поморгала, прищурилась.

— Дэн? — хрипло произнесла она. — Что ты тут делаешь?

— А ты?

— Я сплю. Но если ты так хочешь, присоединяйся, вдвоём веселее.

— Нет, — я покачал головой. — Почему ты не снаружи, вместе со всеми?

Не успел среагировать — теперь я лежал на спине, а голая женщина сидела на мне, прижимая костяшки пальцев к горлу. Глаза у меня не вылезали из орбит, и что там творится возле моей шеи, я мог только предполагать, но неприятные ощущения и тихое потрескивание как бы намекали, что колечки на пальцах у неё не только для красоты были нацеплены. И хватка у этой хрупкой на вид советника Доушем была бульдожья.

— Вот и я хочу выяснить, — протянула она задумчиво, чуть наклонила голову, словно раздумывая, стоит ли вообще что-то выспрашивать, — почему ты здесь, а не со всеми. И как ты вообще здесь оказался.

У какого-то из старых авторов, писавших о древних греках я прочитал, что красивые женщины изначально не были злыми. Они могли быть жестокими, бессердечными и равнодушными, но это шло не от злости, а от возвышенности. Весь уродливый мир лежал у их ног, и тут уж приходилось выбирать, или опуститься до его уровня и стать как все, или остаться там, у себя, в немыслимой вышине.

Так было до тех пор, пока не появилась пластическая хирургия. Ещё за тысячу лет до новой эры в Индии умудрялись исправлять форму носа, используя кожу со лба — а в Индии, если верить внешности моих знакомых индусов, носы у них всегда были внушительными. С точки зрения цивилизованного человека, которым я себя считал, все эти манипуляции со скальпелем и молотком были чистой воды варварством, и так продолжалось до тех пор, пока медицинская техника не достигла нужного уровня, и производство красоты поставили на конвейер, тем самым сбросив её, красоту, вниз. Или подняв весь мир до её уровня, кому как удобнее думать.

В той части вселенной, куда я попал, с внешним обликом не было вообще никаких проблем, медицинские капсулы могли человека хоть в жирафа переделать, или в какую-нибудь птицу типа пингвина со весом, схожим с первоначальным, но именно такая свобода выбора заставляла людей оставаться такими, какими их создала природа. И даже синтов — эти ребята в большинстве случаев оставляли тот облик, который был у них до пересадки мозга. Поэтому я предполагал, что советник Доушем ещё в детстве была той ещё милашкой, а когда подросла, тут уж мог воочию убедиться, превратилась в шикарную женщину. Она лежала, придавив меня грудью и левой ногой, тёплый воздух, выходивший изо рта с каждым словом, приятно касался кожи.

— Хорошо, что я сразу тебя не прикончила, Дэн, — тихо говорила она. Красавица, что там спорить, ни капли злости, только холодный расчёт. — А ведь полковник предлагал сунуть тебя в деструктор, правильно ты сделал, что его убил.

— Ты ведь знаешь, что это не так, — я пропустил между пальцев короткие разноцветные пряди, прикидывая, не соскользнут ли они, если ухватить волосы в кулак, сильно дёрнуть назад, а потом перебить хрящ на горле. — Крошка лейтенант мне всё рассказала — ты расправилась с её родственником, а потом и на нас натравила целую команду убийц.

— Крошка, — Илли рассмеялась, её шея напряглась, взгляд ушёл чуть в сторону и вверх, очень удобный момент для того, чтобы прикончить эту стерву, — что касается мозга, тут ты прав, у неё он был крошечный. Если бы не отец-адмирал, обслуживать ей солдат на верхних ярусах.

— Тогда зачем было её убивать? Не проще обмануть?

— В моих интересах было, чтобы лейтенант Ливси спаслась вместе с тобой и убралась с базы куда подальше, — Илли пошевелила пальцами, искры пробежались по колечкам. — От живой, пользы от неё было куда больше, чем от мёртвой, Ливси и так не особо расположены к мятежникам и их потомкам, а уж теперь, после смерти дочурки, как бы он глупостей не понаделал. Тот, кто убил полковника и подослал Уцци, точно всё рассчитал.

— Ты темнишь, Илли, — нащупал рукоять ножа. Кольца — это хорошо, но клинок с атомарной заточкой и силовым полем получше будет. — Я видел запись, как полковник заходил на склад, а потом оттуда вышла ты. И потом я нашёл его с отрезанной головой.

— Когда мы поговорили, он был жив, — невозмутимо ответила женщина. И в её тщательно заглушенных эмоциях не было сомнения. — Его убил кто-то другой, Дэн. Тот, кто хотел, чтобы лейтенант Ирем Ливси сделала следующий шаг — сбежала и попала в пещеру му-анг-ни. К тому же мне не было смысла убирать полковника, он ничего не решал и мне помешать не мог, формально распоряжения отдавал наблюдатель из Совета лордов.

— Тогда зачем надо было встречаться с ним на складе, где не проходит сигнал?

— Потому что не все на базе знают, кто на самом деле держит ситуацию под контролем, — Илли вздохнула. — Или ты думаешь, что обычные имперцы, которым пять тысяч лет говорили, что мятежники их злейшие враги, могут перестать так думать за короткое время? Некоторые вещи приходилось обсуждать с глазу на глаз в таких местах, где никто не мог подслушать.

Я сделал вид, что поверил.

— Но хватит копаться в прошлом, давай разберёмся с настоящим, — продолжила она.

И в этом с Илли Доушем я был полностью согласен. Мы лежали вот так уже десять минут, не считая тех двадцати, что занимались сексом, больше похожим на схватку двух дзюдоистов, а я до сих пор так и не получил ответы на свои вопросы — кто эти твари, и почему тут люди теряют память. Моя знакомая отлично знала, что и почему происходит, но решила меня помучить сначала — сперва в физическом, а потом и в эмоциональном плане. Женщина прямо-таки светилась удовольствием. Да, это была одна из причин, причём основная, почему я ещё не попытался её убить.

— Я начеку, Дэн, — словно читая мои мысли, предупредила она, — не думай, что, когда получишь шанс выбраться отсюда, сможешь от меня избавиться. Скорее, наоборот, мы станем отличной командой, ты и я. У нас ведь так много общего.

— Этот пенал, — подтвердил я.

— Как минимум. А в основном — то, что у тебя в голове, — и она постучала мне по черепушке пальцем.

— И что же у меня в голове? — стараясь держать выброс адреналина на минимуме, спросил я. — По твоему мнению?

— Мы так и не поняли, — Илли расслабленно потянулась. — Сначала тебя сканировали на станции перед тем, как отдать конфедератам, потом ещё раз на пересылочном пункте, и это только то, что я знаю. Ну и лично я тебя обследовала на базе, куда ты каким-то образом пробрался. Предполагаю, что у тебя в голове сидит зародыш королевы пришельцев, мы называем его му-ани. Как он в тебя забрался, и кто его инициировал, это тебе лучше знать, но только этим можно объяснить то, что ментальное воздействие чужих на тебя не действует.

— И на что он похож? — тема симбионта была мне очень близка.

— В том-то всё и дело, что его не видно. Если просветить, к примеру, мои мозги определённым видом излучения, то крохотная паутинка обнаружится вот здесь, — она приложила палец к виску. — Это не сам му-ани, а его тень. Но у тебя этой тени нет.

— Почему?

— Родовой ритуал привязки. Такое бывает, когда лорд выбирает себе наследника, и использует особое устройство, которое есть только у него, именно поэтому тебя ещё не прикончили.

Илли ждала следующий вопрос. Действительно, зачем допрашивать человека напрямую, надо только дождаться, когда он чем-то заинтересуется, а там уже проанализировать, что именно он знает, не сложно. Но я её разочаровал.

— А когда эту штуку подсадили тебе?

— Му-ани? Мне было двадцать три общих года, когда это произошло, — моя собеседница улыбнулась. — Семья Доушем входит в Совет, но я из боковой ветви, и стать наследницей мне не светило, поэтому то, что во мне сидит зародыш, это скорее случайность. Что ты собираешься делать дальше?

— Мы же — команда, — напомнил я ей.

— Мы ей станем, потом. А пока каждый из нас займётся своими делами, и лучше будет, чтобы ты занялся чем-то полезным.

Все мои попытки сделать дела общими Илли тут же пресекла.

— Нет, — заявила она, натягивая комбинезон, — мне помощник не нужен. Точнее говоря, будет нужен, но только через несколько общих суток. А до тех пор не мешайся мне под ногами.

Хотелось ей ответить тем же, но — дел у меня под куполом никаких не было. Последнее, что я видел, когда шар залетал под оболочку, это как ховер и прилепившиеся к нему подавители начали погружаться в песок неподалёку от базы чужих, и раз до сих пор от них ничего слышно не было, значит, защиту им пробить не удалось.

Надежды выбраться я не терял, шары привозили людей не просто так, ясно было, что чужие будут их как-то использовать, а для этого, возможно, переведут в другое место, в какой-нибудь центральный накопитель. Но пока ничего такого я не заметил, с каждым часом прибывали всё новые и новые пленники, отправлялись в распределитель, а оттуда — по жилым блокам. Скучно и однообразно, никто не сопротивлялся и не пытался сплотить вокруг себя остальных.

Оставалось только следить за Илли. В её действиях прослеживался определённый план, весь день без перерыва на обед она беседовала с пленными о незнакомых мне событиях, происходивших задолго до вторжения чужих в систему, и, похоже, искала какого-то конкретного человека, или нескольких. На то, что я хожу за ней и подсматриваю, советник Доушем не реагировала.

Первого нужного ей пленника она нашла к исходу дня — представительный мужчина в форме Конфедерации отвечал вяло и односложно, но постепенно разговорился. Через полтора часа конфедерат выложил Илли всё, что её интересовало, он стоял, прислонившись к дереву, и уже не пытался куда-то уйти. Доушем оглянулась, по мне она равнодушно мазнула взглядом, подождала, пока парочка надзирателей не отойдёт подальше, и провела костяшками пальцев по горлу собеседника. Колечки вспыхнули, конфедерат кулем свалился на землю и больше уже не двигался. Женщина как ни в чём не бывало повернулась и ушла, а я остался — первый раз видел здесь покойника.

Не то чтобы мне интересны мёртвые люди, я хотел узнать, что купол предпримет, потеряв одного из пленных. Долго ждать не пришлось, на мёртвого пленного наткнулись надзиратели, они не стали поднимать шум, но через несколько минут к месту допроса подрулила гравиплатформа, надзиратели закинули на неё тело конфедерата, и двинулись вслед. Платформа шла быстро и вскоре подрулила к кубу, который я до этого пытался сдвинуть с места. Пятнадцатиметровая громадина висела на прежнем месте, платформа поднялась до центра боковой грани, и исчезла там, а через несколько секунд появилась из противоположной — совершенно пустая.

— Сборник человеческих отходов, — раздался голос рядом со мной, я обернулся — Илли подкралась незаметно и теперь стояла рядом, насмешливо кривя губы. — Не знаю, зачем чужим мертвецы, но они их не отправляют в расщепитель, а собирают здесь. Если захочешь бежать, можешь попробовать притвориться мёртвым, накопитель иногда исчезает, а потом снова появляется.

— Я думал, мы сделаем это вместе. Сбежим.

— Обязательно, Дэн. Но не так, есть и другие способы. Хорошо, раз уж ты следишь за мной, попробуй помочь.

И она вывела в воздухе изображение человека в форме Республики.

— По моим данным, его отправили в именно этот купол, чем быстрее мы его отыщем, тем быстрее постараемся отсюда уйти. Он должен был появиться здесь семнадцать местных суток назад, я тут всего пять, и уже нашла людей, которые его видели и утверждают, что совсем недавно.

— А если он там? — я кивнул на куб.

— Значит, мне не повезло, — Илли пожала плечами. — Только зря рисковала.

— Он мог изменить внешность.

— Республиканец? Нет, до последнего момента он выглядел именно так, а внутри купола, после промывки мозгов, навряд ли он об этом задумался. Генерал Аджан, раньше я бы не рискнула подойти к нему без отряда бойцов и без поддержки с воздуха, но сейчас он не опасен, чужие отлично умеют подавлять агрессию. Не обязательно расспрашивать, просто ходи и смотри, вдруг случайно наткнёшься. Связь, как ты уже понял, здесь не работает, проследи, в каком блоке он живёт, и мы этого гада прижмём.

— Зачем он тебе нужен?

Илли чуть замялась.

— У него есть сведения о базе Аокхаганов на другом континенте, — наконец сказала она. — Четыре человека знали точное местоположение, двух уже нет в живых, одного не достать, ещё один пропал. А этот Аджан Нгуэн, возможно, кое-что знает о пропавшем и совершенно точно получал от него информацию. Мы обнаружили это перед самым вторжением.

— И зачем тебе эта база, ещё одна? Та, которая есть, совсем неплоха.

На этот вопрос Илли отвечать не собиралась.

— Найдём его, и уйдём отсюда, — вместо этого сказала она. — Му-анг почти готовы, скоро сеть над планетой исчезнет, и в этот момент нам надо быть подальше от чужих. И от своих, которые будут на их стороне.

Советник Доушем, за исключением внушительных физических достоинств и кое-какого ума, состояла из одних секретов. Нет чтобы рассказать своему близкому другу, брату по зародышам, будущему партнёру по бегству из-под купола, что же такое она собирается на другом континенте искать, скрытничала моя разноцветноволосая собеседница. Зажала информацию и делиться не хотела. В ответ я тоже откровенничать не стал. Не только из вредности, но и потому, что не хотелось её расстраивать. Этого седьмого клона я уже видел здесь, и совсем недавно, только навряд ли у Илли получиться у него что-то выведать.

Потому что теперь у генерала Аджана чёрные глаза, и сидит он в распределителе прямо под светящимися значками, обозначающими Республику.

Пока я думал, как бы потактичнее намекнуть Илли, что её поиски закончатся в цилиндре распределителя, она не сдавалась. К наступлению ночи ещё один конфедерат переместился в куб, но своего начальника так и не выдал — он очень хотел, но не смог. На ночное построение я не пошёл, смотреть ещё раз на пустые глаза и пирамиду над ними не было никакого желания, вместо этого решил узнать, что же в распределителе делают в это время.

Цилиндр был пуст, исчезли и надписи, и кресла, я прошёлся вдоль стен, разыскивая хоть какой-то проход на верхние ярусы, но его не было. Совершенно однородная поверхность как в обычном зрении, так и в детальном — правый глаз своих свойств не терял. Я обшарил всё, что можно и нельзя, но никакого сенсора или кнопки не нашёл. Внешняя поверхность здания распределителя была такой же структуры, как и внутренняя, кое-как я забрался наверх, цепляясь фиксаторами перчаток и ботинок, прогулялся по круглой площадке под тусклым светом, идущим от купола, и встретил восход пирамиды, та медленно поднялась вверх, а потом через некоторое время так же не торопясь опустилась.

Следующее утро отличалось от предыдущего только тем, что проснулся я один в своём пенале, остальные были уже пусты, в том числе и тот, где обитала Доушем. Наблюдать за чередой допросов и убийств уже надоело, просто так бродить по территории — тоже, сидеть в капсуле и сгребать лапшу с ушей не было настроения, и я решил, что неплохо будет понаблюдать за площадкой прибытия, вдруг те, кто там сидит и целится в новичков, что-то знают.

Операторы установок меня разочаровали. Если остальные пленники ещё как-то себя идентифицировали, сохраняли индивидуальность, то эти больше были похожи на роботов. Они двигались как люди, разговаривали, как люди, даже шутили как скучные занудливые люди, у них остались рефлексы и кое-какие навыки, но за этим не было вообще никаких эмоций, полная пустота. С таким же успехом я мог бы читать эмоции какого-нибудь дрона-уборщика. В остальном операторы роботам проигрывали, всё, что чем они оперировали, кроме заранее нацеленных установок, это несколько десятков фраз, помогающих новичкам не совершать ошибки. И — да, импульсные установки действительно работали, я сам испытал одну из них, конфедераты и слова не сказали, видимо, то, что кто-то решит такое сделать, не было в них заложено.

Я попытался раздолбать идентификационный столб аккурат перед спуском очередного шара, материал, из которого чёрный цилиндрик был сделан, устоял, а вот каменная площадка возле него превратилась в кучки щебня. Тут же появился дрон-уборщик, который, отгородившись щитами от выстрелов, соскрёб покрытие до земли, и куда-то увёз.

Шар не стал ждать, когда следующий дрон выложит камнями оголённую землю, и выплюнул очередного новичка. Сержант Зан выглядел уверенно, он точно так же, как и остальные, получил набор заключённого на гравиплатформе, переложил туда свой скаф — но оставил накладки на предплечья, с излучателями и встроенными захватами. Он получил инструкции от конфедератов-надзирателей, и зашагал в совершенно другом направлении — это доказывало, что мозги мой бывший начальник охраны не растерял во время полёта.

Сержанта я потерять не хотел. Ладно там какой-то генерал с тайными знаниями, но информация о космопорте и людях, которые там остались, была мне нужна. Не необходима, но полезна. Наверняка ховер принимал какие-то сигналы, и когда я выберусь наружу, узнаю, что же происходит вокруг, а Зан, который был непосредственным свидетелем событий, мог кое-что мне объяснить такое, что по связи не передашь. Например, то, как именно Чесси осталась жива и что она после своего чудесного спасения предприняла.

Если имперскому пилоту потребовалась от меня вводная лекция, то Зан сориентировался гораздо быстрее. Он задавал вопросы, и если поначалу выглядел озадаченным, то буквально через час уже вроде как всё для себя выяснил, и в распределитель не торопился. Оставалось только найти удобный момент, чтобы случайно столкнуться лицом к лицу — наверняка сержант если и сделал выводы, то неправильные.

То, что он знал, делилось на две части — первая касалась его прежней жизни, и в обычном состоянии он навряд ли этим со мной захотел бы поделиться. А я — узнать. Вторая включала и тот период, когда мы бок о бок сидели в космодроме взаперти. Пустить Зана в цилиндр значило потерять эту вторую часть навсегда.

— Ты за кем следишь? — Илли снова подкралась незаметно, но ответ ждать не стала, проследила направление моего взгляда. — Хочешь что-то спросить — не тяни, потом поздно будет, несколько часов, и всё.

В этом советник Доушем была совершенно права. Но зато теперь Зан созрел для сотрудничества, он ведь дураком не был, и наверняка догадывался, что его ждёт, надо было только дать надежду. К тому же прогулки на свежем воздухе, отсутствие нормального питания и общение с отбросами общества должны были сделать его сговорчивее.

— Советник Доушем, — сержант, увидев нас, вздрогнул, но моментально взял себя в руки и даже в эмоциональном плане успокоился, — не скажу, что рад видеть тебя живой. А вот тебя, Дэн — рад.

Тут он слегка привирал. Свою бывшую начальницу он действительно не любил, а вот меня — побаивался. И ещё чувствовал он себя в моём присутствии неловко, будто подгадил когда-то или собирался это сделать.

— Ты уже выяснил, что с тобой произойдёт? — прямо спросил я.

Зан помрачнел.

— Потеряю память?

— Станешь марионеткой чужих, — жёстко сказала Илли. — У тебя есть несколько часов, после этого, если ещё останешься в куполе, станешь такими же, как остальные.

— Отсюда выхода нет? — сержант скорее утвердительно сказал, чем спросил.

— Есть. Знаешь его? — и советник развернула картинку с генералом.

— Наместник Аджан, командовал ударной группой при атаке на портал, — бодро отрапортовал Зан. — По последним данным, находится на планете, на южном континенте.

— Точно, отличные познания для простого сержанта.

— Капитан Галэки, Служба порядка, — Зан чуть напрягся. — Сейчас не время для секретов.

— Согласна, капитан, — кивнула советник. — Генерал Аджан сейчас под этим куполом. Если найдёшь его, выберемся сегодня.

Вместо того, чтобы радостно ускакать в поисках генерала-наместника, сержант, он же капитан, посмотрел на меня. Казалось, он чего-то ждал.

— У меня есть вопросы, — сказал я ему. — Но твоя служба меня не касается. И ты ответишь на них до того, как мы отсюда сбежим.

Зан серьёзно кивнул.

— Пожалуй, — я обернулся к Илли, — я знаю, где сейчас твой генерал.