Москва Иная

Практика заговора

— Ну и кто теперь? — Устало пробормотал Мартос.

Входящие: 1 Новое письмо.

Нет, писала не Акулина, она уже выговорилась по телефону. На этот раз к известному, но бедному художнику приставала некая Радужная Искра. И эта особа имела весьма и весьма специфический стиль выражения мысли.

— Хе-хе, полюбуйся только, чем меня спамят, — рыжий весёлым и интригующим тоном подозвал меня и показал мне следующее письмо:

От: Радужная Искра bely_rassvet@pochta.ru

Тема: Да пребудет Свет с тобой!

Здравствуй, Мартос! Меня зовут Ольга, можно узнать и твоё настоящее имя? ;)

Я читала твои творения и отметила для себя хороший сюжет историй, правдивость и достоверность описанной магии. При этом хочу заметить, что такая магия довольно опасна. Существа из параллельных измерений могут иметь свои мотивы, не совпадающие с желаниями тех, кто их вызывает. Можно ли вообще гарантировать преданность духа, который впервые с тобой встречается и должен — бесплатно! — выполнять твои поручения? Особенную опасность несёт соединение с духом собственной души, неважно, добровольное или не добровольное. Так очень легко потерять себя, и, если не попасть под контроль нечеловеческого, лишённого всякой морали и совести разума, то постепенно перенимать его черты и терять то, благодаря чему можно называться человеком. Избранный путь не такой безоблачный, как ты его себе представляешь…

Но, к счастью, всегда можно вернуться на верную дорожку. Достаточно лишь поверить, что не нужна помощь никаких сомнительных духов для того, чтобы совершать — даже превосходящие! — чудеса. Мы с друзьями умеем делать это.

Можно ли пригласить тебя к нам и просто показать, на что способен человек, и как вредно порой надеяться на помощь духов? Просто приходи к нам, [даётся адрес], можешь привести с собой друзей. Клянусь, мы не желаем зла, а лишь Добра и Света.

На этот раз находясь в человеческом облике, я, пожав плечами, наклонился к монитору и читал письмо. Дойдя до «просьбы» неизвестной Ольги, смутился ею:

— Странная популярность у тебя, Мартос. Нормальные читатели не пишут?

Мартос, как показалось, немного обиделся. Его раздражение ощущалось не только в привычном для людей диапазоне, но и подсознательно… по-особенному:

— Не люблю настойчивых почитателей искусства, — мышку сдавили пальцы, что неожиданно обзавелись небольшими когтями. — Но это скорее некий вызов… то ли мне, то ли моему акаб.

Некоторое время художник-художница молчала, постукивая пальцами по столешнице, расчерченной неглубокими извилистыми бороздами.

— Нет, бред, — констатировал Мартос. — Особенно о контроле акаб над человеком. Странно Искра воспринимает избранный путь. Ты только вчитайся!

Я указал на фразу «Я это делать умею, так же и мои друзья»:

— Их много? Гм. В Москве, оказывается, есть не только… оборотни. Но и маги-люди, — пока у меня не было ни одной зацепки, свидетельствующей об организованности крылатых существ. — Вот и доигралась ты со своими правдивыми ритуалами… доигрался, — поправился я, исходя из пола собеседниц… собеседника.

Рыжеволосый убрал руки со стола и глубоко задумался. Мандилион был лучше всего известен в среде «иных». Настоящих «иных»… Сектанты, если и приставали на улице, то быстро выдавали свою причастность к какой-либо религии людей. Нет, ей не приходилось даже слышать о новоявленных борцах за Добро и Свет.

— Напишу этой Ольге, чтобы проверить кое-что, — и, не дав мне высказаться, нажала «ответить». Только когда текста набралось строки на четыре, заметил: — Пока не поздно, выясни, что творится дома. Или лучше созвонись с боссом…

На экране быстро рос ответ таинственной «читательнице»:

Кому: Радужная Искра bely_rassvet@pochta.ru

Тема: Re: Да пребудет Свет с тобой!

Здравствуй, Ольга.

Мне приятно, что кто-то решился углубиться в описанный мною мир духов. Твоё замечание было бы верным, будь акаб организованы либо обладали свойствами демонов, но это не так. Откликнувшимся нет дела до выгоды. Что до «поручений», то дух ничего и не делает, кроме слияния и преобразования. Новые возможности появляются автоматически, без какого-либо давления со стороны того или другого. Сам акаб лишь дополняет тебя и даёт шанс увидеть окружающий мир заново. Где здесь избранный путь? Два существа должны найти себя и дополнять. Заметь, магия на втором месте, на первом нахождение себя нового.

Окажись призыв акаб реальностью, никто бы не страдал от невозможности осуществления мечты или особых желаний. Потерять же себя… разве любое могущество или власть не корёжат душу?

П. С.: и какой смысл ты вкладываешь в слово «человек»?

Мартос — моё настоящее имя.|

Текст письма свернулся и преобразовался в длинную последовательность сигналов, мигом улетевшую по проводам, соединяющим с Сетью. Но ответ, вернувшийся той же дорогой, себя ждать не заставил:

От: Радужная Искра bely_rassvet@pochta.ru

Тема: Re: Да пребудет Свет с тобой!

Человек — это звучит гордо, хотя Человек с большой буквы — не царь природы, а её сын и не только использует, но и возвращает своей кормилице доброту. Человек — это разум, воплощённый на Земле, в своём доме. Духи же прилетают из неведомых мест, почему им там не живётся? Впрочем, я знаю о них крайне мало, и не могу о чём-либо спорить, пока самолично не увижу хоть один акаб. Я знаю, что они существуют, вопрос лишь в том, насколько они опасны или насколько полезны. Поэтому всё-таки предлагаю назначить встречу на завтрашний день. Ведь в воскресенье у вас нет никаких важных дел, я надеюсь? По поводу отдыха не беспокойтесь, я вместе с друзьями приму вас как можно радушней.

Мартос, читая, нервно покусывал палец:

— Странная женщина. Так и хочется её переспорить, слишком она за людей! Но при этом подозрительно её внимание…

— Тебе не стоило выбирать профессию художника в таком случае, — я подметил, принеся с кухни второй стул и сев на него чуть поодаль от рыжего. — Быть на виду, мелькать перед поклонниками… Да ещё и «иному», которому лучше не светиться лишний раз. Если тебе не доставляет это удовольствия, зачем? Если бы не комиксы, никто бы из лишних людей не узнал об акаб.

— Ольга настойчива… Наверное, слетаю к ней завтра, заодно выясню, наконец, кто она на самом деле. Через переписку мало что поймёшь. А ты оставайся у меня и жди, тебя опасно брать с собой. Может, и они тебя ищут?

Я невесело прикрыл глаза. Скоро ли получится вернуться домой и хотя бы предупредить родных, что теперь моя жизнь превратилась в сплошной хаос из невероятных событий? Позвонить домой можно… если не прослушивается номер. Как это проверить? Тем более, что, помимо технологии, меня теперь могут искать и потусторонними средствами, противостоять которым я пока не умел, несмотря на свою силу, или силу Тьмы, или силу акаб… Так что было правдой? Чье крылатое тело и чья магия? А Нашар что — был или приснился? Бедная голова, принять в себя столько и сразу…

Мартос положил руку мне на плечо:

— Пора тебе отдыхать, — предложение было произнесено уже женским голосом. — Босса и родичей откладывай на завтра. Они будут волноваться меньше, если услышат твой голос пускай на восемь часов позже, но бодрым. Я тоже лягу, эта Ольга назначила встречу на восемь утра, даром, что воскресенье будет.

— Снова в одном гнезде со мной? — я недоверчиво снял с себя руку.

— Да. Но приставать, обещаю, не стану…

— Я — единственный, кто вытащит вас отсюда быстро и просто, — заявил Бафомет собравшимся на площади кривым и горбатым карликам, забираясь на конную статую рыцаря смерти. Такие монументы всегда стоят на месте любой скульптуры полководца в обычном мире. Эти личности ценятся демонами, потому что загубили множество жизней.

Грешники обитают здесь достаточно долго, чтобы понять: ни на кого нельзя положиться. Крылатые демоны (даже пострашнее и поуродливее этого Бафомета) каждый день охотились на них и питались ими так же, как они сами питаются плесневелыми грибами, растущими на стенах домов, а, если повезёт, то «сокамерниками». Отсюда возник резонный вопрос стравинов:

— С чего мы должны тебе верить?

— Разве вы не помните свою свободную жизнь в обычном мире? — Бафомет решил сыграть на эмоциях и ностальгии, надеясь, что Тьма ещё не достаточно переварила эти ничтожные души, чтобы отнять последние светлые чувства. — Не было демонов вокруг, на жизнь вы зарабатывали проще и больше, чем теперь! Я верну вас обратно в обмен на небольшую услугу. Я запросил бы гораздо большего, потому что за освобождение из преисподней цена велика, но мне сейчас важно нечто другое — люди, готовые на всё ради Дела.

— Лишь слова, — недовольно резюмировала толпа, расходясь, — мы сполна их наслышались.

Да, надежды тщетны. Очередное доказательство, что тёмные эмоции гораздо надёжнее светлых и на них проще играть. Не теряя времени, Бафомет выплеснул из своей души свежую энергию убитых им совсем недавно людей. Она осела на сером пыльном булыжнике мостовой чёрной, нефтеподобной росой, сразу изменив реакцию карликов — они мигом вернулись, стали слизывать энергию с пола своими длинными склизкими языками, попутно хваля нового благодетеля. Тот воспринимал лесть как должное:

— Полученное вами — только задаток. Вам достанется больше, много, много больше после каждой успешной миссии!

— Это кто у меня тут расхозяйничился?

Незнакомый Бафомету голос распугал грешников: они бросились врассыпную с площади, даже не доедая остатки энергии. И на площадь вышел высокий молодой человек. Его каштановые прямые волосы, собранные в «конский хвост», доходили до колен. Держал себя человек уверенно, горделиво, его осанка и стать резко контрастировали с убожеством стравинов. И душу имел мощную, демоническую. По обоим сторонам от этого демона-человека стояли высокие и крепкие, но уродливые и тупые порождения мрака: безносые серокожие гуманоиды. Охранники, очевидно, но для чего они и без того сильному духу Тьмы?

— Хозяйничаю где хочу, — Бафомет слетел со своей «трибуны» и приземлился прямо напротив паренька — по его поджарому телосложению не скажешь о магической силе. — Могу и отобрать твой надел при надобности, за мной Мрак.

— И ему ты нужен не здесь, иначе бы родился на этом слое. Возвращайся откуда прилетел, — местный демон знал о Бафомете слишком много, это его разозлило:

— Мне нет хозяина, ты не можешь указывать мне! — На его лапах разгорался всё сильнее чёрный огонь. Крылатый лишь отделил его в ком поглощающего свет пламени перед собой и швырнул в наглеца. Однако человек просто выставил руки навстречу и всосал чернильные клубы в ладони. Затем щёлкнул пальцем.

Резко багрово-алые всполохи вокруг сменились жёлтыми рядами точек, а вместо чадящих испарений в морду подул прохладный ветерок. Бафомет оказался на крыше высоченной башни этажей в тридцать, окружённой толпами таких же. Над головой — звёзды, тусклые и еле различимые. Наверное, местные жители так же точно не могут их видеть, как не видят солнце жители нижних слоёв.

О ужас, как много шума! Длинные уши чуть не свернулись в трубочку. Гудение, шуршание, писк, иногда протяжный вой механизмов. Когда чёрный демон подошёл к краю площадки башни, он увидел множество автомобилей инопланетной, обтекаемой формы. Пожалуй, их было немногим меньше, чем людей в этом городе башен — при всей дороговизне и сложности изготовления подобных механизмов!

Бафомет встряхнул головой, сбрасывая оцепенение. Город призвавших его людей, съеденных самим же призванным демоном, поразил того на мгновение, но затем вернулось чувство собственного ничтожества и желание отомстить выскочке, что посмел поставить самого Бафомета на место!

Но нет! Вернуться нельзя… «Мальчишка» предусмотрел и это. Отрезал ему путь на нижние, дал понять, что спор окончен, толком не начавшись. Бафомет останется на нулевом слое, пока…

— Считайте это неудачной проверкой ваших способностей, — сам того не зная, Марин наступил на больную мозоль Акулины, и в награду услыхал недовольное рычание. Арвера застучала пальцем по своему рисунку, мол, не всё так плохо, кое-что они уже прояснили. Это действительно успокоило демоницу:

— Зато в параллельном расследовании мы достигли определённых успехов и уже установили личность московского ардарота. Да, это тот самый Бафомет.

— Даже тот самый? — усмехнулся Прокурор. — Которого тамплиеры придумали под пытками в застенках инквизиции?

— Сами вы инквизиция! Очень опасный демон. У меня на родине, он таку… Ладно, это вам, людям, ни о чём не скажет, — не успев оживиться, Акулина вновь поникла. И тут же просияла: — Зато вы сможете выйти на тех, кто Бафомета призвал на нулевой слой. Да, есть такая секта сатанистов… Мы поймали в плен одного их представителя. Он сидит связанный в соседней комнате. Зачем-то пришёл на место преступления, в опечатанную квартиру. И ждёт не дождётся отцов-инквизиторов.

— Его заберут, — в интонации чувствовался кивок. — Мы лично займёмся демонологами. Вам остаётся невымышленный Бафомет… со своим «товарищем».

— Только один нюанс, — перебила бывшая (на это очень сильно надеялись остальные девушки, кроме, может быть, Нармэлы) киллерша. — Мы не хотим пугать людей охотой или их самих убивать, поэтому нам нечего есть.

— И пить! — Выкрикнула Нармэла, подняв лапку. Лина гневно замахала на неё: «Заткнись!»

— Вполне в моих силах обеспечить вас так, что вы никогда больше не нуждались ни в еде, ни в питье, ни в чём-либо ещё, — голос полковника стал ещё спокойнее, чем был. — Для этого вам достаточно провалить моё задание или действовать глупо. Наверное, вы забыли, с кем имеете дело и что с вами может случиться, если я разозлюсь на вас. Я вполне способен представить улики в таком свете, что виновными окажитесь вы. Я имею доступ ко всем базам данных и могу подправить там кое-что так, что ваши телефоны в день убийства оказались запеленгованы на месте преступления. Те персоны, которые смогут доказать ваше алиби, просто-напросто исчезнут. В отсутствии остальных доказательств этого окажется достаточно, чтобы вы прошли по делу как в обычном суде, так и в самосуде Мандилиона — в зависимости от моего настроения, но скорее всего я совмещу оба варианта. В ваших интересах действовать продуктивно. Если вы ещё раз начнёте доставать меня с глупыми вопросами и предложениями до тех пор, пока преступник не окажется у вас, или вы хотя бы узнаете его местоположение, я поставлю вам временной лимит. До скорой встречи.

Марин отбил связь.

Лину вновь разбудила жуткая головная боль. Череп раскалывался на мелкие кусочки, в горле суше Сахары. Мозг уже не заснёт, а веки размежить не получилось. Лина заохала и схватилась лапой за голову, между рогов.

Запой, депрессия… После неудачного дебюта с Мандилионом и предательством Мартоса клиенты упорно не хотели обращаться в АНУ. Которое уже сменило вывеску. И финансов теперь взять неоткуда. Да и вкладывать некуда. Разве что только пропить…

Валявшаяся рядом Нарик приложила на переносицу прохладную бутылку. Ей было много хуже, чем Лине. Потому что, вдобавок ко всему прочему, её друг сердца оказался последним козлом. И с кем он изменил ей! С… сучкой бескрылой!

— Никаких от вас доходов, расходы одни… — в комнату вошла Раэнорэ. Подруги с завистью посмотрели на чешуйчатую: её так и не получилось вчера уломать, и с утра она как огурчик. Как же иногда хорошо быть трезвой…

Бутыль нагрелась, и Нармэла с досады хрястнула её об пол.

— Аптечку!.. Скорее!.. — Простонала Акулина. — Звон в ушах…

Раэнорэ протянула напарнице баночку с мутно-зелёной жидкостью. Акулина поморщилась:

— Ты не понимаешь! Я не хочу пить! Я хочу вы-пить! Засунь свой рассол себе под хвост.

— Могу и обидеться, — Раэнорэ надулась, — и так и не сказать, куда я на экстренный случай спрятала спирт.

— Ну хорошо, хорошо! Извини меня, пожалуйста!

— Ты только ради спирта извиняешься?

Лина смутилась:

— Ну… Э…

— Нет! Она хочет помириться с подругой, которой нагрубила! — вступилась Нармэла. — Ну выпила, с кем не бывает. Тем более ей сейчас не до рассола.

Раэнорэ сжалилась и достала из-за книг на верхней полке бутылочку с С2Н5ОН:

— Потом раны нечем будет обработать…

Но такого мизерного количества не хватило даже на то, что бы толком проснуться. Маленькая скляночка на двоих была распита в полминуты.

— Эх, вы… — вместо благодарности протянула Акулина и поплелась в приёмный кабинет. Грузно плюхнулась в вертящееся кресло с высокой спинкой и перелистнула календарь — ежедневник. Уже полтора дня без заказов. Как будто все москвичи разом решили записаться в пацифисты. Ещё пара дней — и лавочку придётся закрывать, особенно учитывая, что за последний заказ они так и не приняли оплату. Ну и что, что они никого не грохнули, кроме парочки секьюрити, что клиент сбежал в неизвестном направлении, а незадачливых убийц накрыла полиция? Какая разница, что оба демона так до сих пор и не пойманы? Но что самое досадное — всё меньше надежды прославиться. И прославиться как герои, а не как лузеры. Сколько она возлагала надежд на шараков Мартоса… А он не годен ни на что без её непосредственного участия.

Вновь тишина в конторе, нарушаемая только тиканьем часов и невесёлыми мыслями. Ну и какого чёрта она тут сидит⁈

Только она уже собиралась встать, как в кабинет впрыгнула Вера.

— Представляешь, мы… — лицо так и светилось желанием рассказать что-то важное. Но, согласитесь, важнее финансового состояния ничего быть не может. Поэтому Акулина не стала медлить и начала претворять в жизнь свой коварный план. Для начала — невинный вопрос…

— Вер, ты кем-то работаешь? — русая покрутила ручку в лапах, стараясь не смотреть подруге в глаза. Это ввело девушку в ступор:

— Да, но… сейчас это…

— Очень важно! — бросив ручку, Акулина посмотрела на потолок, набрав в грудь побольше воздуха, чтобы на одном дыхании произнести главную просьбу. — Настоятельно предлагаю тебе вложить свои инвестиции в нашу компанию в целях оптимизации жизнедеятельности её сотрудников.

— Чего?.. — Арвера вытянула вперёд голову и вытаращила глаза на заумную мантикору. Та царапнула когтями стол и вперила свой волевой взгляд прямо на новую знакомую:

— Дай денег взаймы. До получки.

— Зачем? — Арвера опасливо посмотрела на вошедшую Нармэлу с пустой бутылкой. Нарик сразу услышала слово «деньги» и решила проверить, что здесь творится. Поняв, что её жизнь и смерть зависят от того, удастся ли расколоть Арверу на подачку, блондинка спрятала бутылку на полку и приняла горестный и испуганный вид, затараторив не хуже миссис Бэримор из «Собаки Баскервиллей»:

— МилаяВерочканунеужелитвоясовестьпозволитоставитьподругвбеде? Честноеслово, унасужекончилисьпоследниегроши, Марингрозитсяубитьнасеслимыперестанемрабскибатрачитьнанего.

Вера мало что поняла из быстрого лепета, зато бутылку заметить успела, как и несвежий вид Нармэлы. К благотворительности это её совершенно не располагало. Охотно веришь, что им нечего есть… но на еду ли потратятся? Впрочем… скоро им всем станет не до денег…

— Хорошо, дам, но сначала кое-что покажу, — с этими словами она превратилась и расправила свой протез крыла. Эх, хотела сдержать в тайне его возможности, боясь слишком бурных обсуждений и не желая становиться живым экспонатом, в которого тыкают пальцем… Но судьба распорядилась иначе, один момент в собственном прошлом девушкам просто необходимо увидеть. После него вряд ли они продолжат вести ту же развесёлую жизнь, что и раньше. По крайней мере, Вера на это надеялась.

Перья распахнутого крыла на секунду стали прозрачными, а потом, словно экран, стали показывать то, что происходило в этой квартире три года, пять месяцев и девять дней назад.

В квартиру заносили последнюю мебель крепкие ребята в синих комбинезонах. Рабочий стол Акулины, холодильник, пуфик в прихожей… Другие люди в спецодежде приворачивали к стенам полки, и, закончив, тут же размещали на них книги, вазочки и другие безделушки девичей квартиры. Женщина с волосами, убранными в заколку, небрежно раскидывала на диване подушки, на миг отойдя в сторону, чтобы не мешать стелить ковёр.

— Я его в Персии покупала… — Акулина опустилась на четвереньки и чуть не уткнулась носом в перья. — Тяжёлый хрен… не помню, как дотащила до аэропорта…

Покончив с мебелью, люди принялись расставлять по квартире самую разную мелочь из коробок: раскладывали на столе бумаги и ручки, вешали на крючки в прихожей куртки, заполняли холодильник свежими продуктами. Двое грузчиков вышли из квартиры в подъезд и вернулись, таща за руки и за ноги безвольное женское тело.

— Мама, это я! — Нармэла опустилась на пол рядом с Линой, рассмотрев лицо барышни без сознания.

Нармэлу по ту сторону крыла положили прямо на пол посреди гостиной. Вскоре рядом с ней уложили и Акулину (Лина из настоящего просто распахнула пасть от изумления). Только Раэнорэ почему-то сделали исключение, аккуратно уложив на диван. А потом в комнату вошёл Марин (ещё не в полицейской форме, а в длинном сером плаще). Он довольно осмотрел жилой беспорядок, наведённый в комнате, достал из-под обшлага пол-литровую бутыль с водкой, отпил из горлышка, крякнул и положил початый сосуд в руку Нармэлы.

— Что это… было? — Раэнорэ неотрывно следила за тем, как люди во главе с Мариным убираются из квартиры, запирают дверь за собой, и как все три девушки медленно просыпаются. Судя по их поведению, начинался обычный день, и они совершенно не помнили того, как их сюда притащили (или похитили отсюда). Нарик медленно открыла глаза, протёрла их с кислой миной на лице, но немного оживилась, увидев в руках бутылку. Не успела поднести её к горлу — сосуд отобрала Акулина и быстро опорожнила её себе в глотку, поперхнувшись на последнем глотке. Раэнорэ постучала ладонью по спине русой, чтобы облегчить её состояние.

— Нас обставили! — обречённо пропищала Нармэла из настоящего, пряча морду в лапки.

— И Марин там… — припоминала увиденное Акулина. — Что ему нужно от нас?

— Кого — нас? — задалась вопросом Раэнорэ.

Если раньше каждая могла ответить вполне определённо, сейчас этот вопрос оставался без ответа. Прошлое рушилось на глазах, оставляя на своём месте тоскливую пустоту.

Что на самом деле происходило в тот день? Ещё непонятней — что происходило до этого? Акулу настолько разозлило и раздосадовало увиденное, что, будь в доме хотя бы одна бутылка с горячительным напитком, демоница бы хрястнула её об пол или о стену. Невзирая на ценность жидкости — сейчас абсолютно не волновала Акулину выпивка. Но в доме не было даже пустых бутылок… целых. Только разбитые (по иному поводу).

— Вера… — сдерживая чесавшиеся лапы, мантикора ничего другого лучше не нашла, как царапать собственный стол, оставляя неровные борозды глубиной в сантиметр, — ты уверенна, что твоё заклинание не соврало и нас действительно… притащили за шкирку⁈ — на последних словах сорвалась на крик от переполнявших эмоций.

— Это не заклинание, — альбиноска вздохнула: в который раз объяснять приходилось, — это ускоритель оптических фотонов. Оптоволокно собирает фотоны с заданным хроносдвигом и… — остановилась, ибо оскал Акулины ничего хорошего не предвещал. — Короче, технология вернее магии и промашки быть не может.

— Что же нам дальше-то делать? — развела крыльями Нармэла, посматривая на всех подруг поочерёдно, желая отыскать в них уверенность в завтрашнем дне. — Марин редиска, но и Бафомет не лучше…

— Ты бы о себе подумала, — Акулина внезапно успокоилась, перестала уродовать стол. — В любом случае, вряд ли Марин нам поможет. Он нас использует в своих целях… Пришёл и потребовал от нас исполнять свои планы, теперь ещё смертью угрожает… Рм… — в задумчивости опёрла голову о лапку, — если Марин против нас, возможно, Мартос за нас? Специально ли он дал промашку, чтобы нас подвести, или нечаянно? Стоит навестить его и проверить.

— На что проверить? — непонимающе захлопала ресницами Нармэла.

— На вшивость, — Акулина почесала себя за ухом. — Вызывал ли он шарака вообще, и что приказывал ему… Может, за нами следить, а не демонов ловить?

— Даже в таких обстоятельствах не стоит превращаться в параноиков, — попыталась всех успокоить Арвера, — достаточно проверить квартиру на технологические и энергетические жучки.

— К Марину мне летать боязно, ведёт себя он как ратник, но Мартос тоже может многое знать. Кто со мной? — начальница бывшей киллерской конторы поочерёдно взглянула в глаза всем собравшимся, доставая из ящика стола пистолет-пулемёт.

Может и пригодится. Для устрашения.

О ужас. Кажется, Мартос заблудился. Причём в собственном городе… Да, в такой большой деревне, как Москва, можно прожить всю жизнь, так и не осмотрев все закоулки. Да и стоят ли они внимания? Что такого примечательного в спальной окраине с одинаковыми девятиэтажками, с многочисленными медицинскими центрами и сигаретными ларьками? Существует множество занятий поинтереснее, чем лицезреть одинаковые дома.

Мартос, раздражительно прорычав что-то нецензурное, в безысходности поднял голову вверх, к бесцветному неподвижному ясному небу. Оно только усиливало гнетущую, пустую тишину — даже машины не гудели, не раздавался обычный для города шум. По воскресеньям, особенно до обеда, пока все порядочные граждане отсыпались, улицы вымирали. Это было особенно заметно в и без того тихом квартале.

Уже час никто не хотел встречать Мартоса, несмотря на то, что Ольга обещала довести его до нужного дома. Надо было обменяться телефонами с этой толстолобой спорщицей… но не хотелось ему менять симку после встречи с девушкой. Или женщиной, кто она? Может, вообще мужик под прикрытием, Марте ли не знать.

— Аааар! — Внезапно Мартос почувствовал на своем плече тяжесть, потому рефлекторно обернулся и врезал кулаком в пустой воздух за своей спиной. Цветастый попугай с голубой грудкой и малиновыми крыльями царапнул когтями плечо и взлетел в воздух на достаточное расстояние, чтобы не дать себя в жертву испуганному неожиданностью волод. — Заблудшие души!

— Откья хаар-дива⁈ — рыжий настолько удивился присутствию этой птицы на московской улице, что выразил изумление… но не на русском. Даже не на матерном его диалекте. Что удвоило сюрреализм произошедшего. Мозг Мартоса чуть не отключился, гермафроморф Марта потерял самообладание и сменил пол с мужского на женский. Хорошо, что никто, кроме попугая, этого не заметил.

— Ольга! Ольга! — пернатый пару раз облетел Марту вокруг и унесся вглубь дворов. Она побежала следом. Загадки надо разгадывать… и вдруг попугай действительно приведёт к Ольге?

Ты удивленно пропустил мимо себя цветастую птицу — она яркой молнией пролетела прямо перед твоим лицом и впорхнула в приоткрытую дверь небольшой пристройки. Да, чудно. И? Запоздало проводив попугая взглядом, ты заметил вывеску над дверью.

Креативный

ВСЕ КРАСКИ СВЕТА

Салон

— Это тут живут «экстрасексы»? — показав пальцем на безобидную с виду вывеску (хотя слово «креативный» навевало негативные ассоциации со всякой менеджерской бурдой), ты вопросительно посмотрел на Ирину.

— Попрошу не выражаться… — Марта, подоспевшая за представителем фауны Южной Америки, почему-то обиделась на сказанное (усмотрела в этом намек на свою двуполость, наверное?), поэтому обратила на себя внимание этого странного типажа: мужчины с нордической белой кожей, черными кудрями корсиканца, угрюмым и глубоким взглядом принца Датского и нигилистскими манерами Базарова. Такая вот «сборная солянка»…

Ты, конечно, не так себе представлял ведьму… или кто к тебе подошла. Никакой антуражности, присущей магу, она не соблюдала, кроме цвета волос. Они были рыжими, почти красными, и для женщины короткими; потёртая, но не дешевая куртка, в карманы которой особа упрятала руки. Но в зёленых глазах блестело нечто такое, из чего ты заключил, что эта женщина — намного больше, чем кажется.

— Э, а вы кто? — Ирина удивилась появлению незнакомки и рефлекторно достала блокнот с ручкой. — Мы договаривались на встречу с Ольгой…

Девушка кивнула:

— Я тоже.

Как раз на этом моменте дверь салона открылась изнутри. На пороге показалась невысокая и худенькая девочка. Лет десять на вид, в легком розовом платьице и с бутоном в длинных русых волосах. Но её взгляд совсем не походил на детский. Не всякий старец несет в своём взгляде столько мудрости и опыта.

— Приветствую Вас, мои дорогие друзья!.. — с легкой улыбкой она осмотрела всех троих.

— Я вижу белую душу, черную душу и душу, которая ещё не встала ни на один Путь. Но где Мартос? Он обещал появиться…

— Я… — начала Марта, но внезапно вспомнила, что в данный момент она девушка, а с Ольгой (так это она их встретила? Хм… как странно и необычно…) переписывался мужчина, — вместо него. Он просил меня всё осмотреть и передать ему.

Улыбка Ольги из приветливой стала грустной, но она ничего не ответила, лишь молча посторонилась, пропуская гостей внутрь.

Получается, экстрасенс — девочка? Как странно, не мала ли ещё? Да, ещё не выросла, и компенсирует талант богатым воображением. Впрочем, посмотришь, что она нам покажет. Не проронив ни слова, ты прошёл внутрь за Ольгой вместе с Ириной и незнакомой женщиной.

Редко при входе в помещение первым замечаешь запах. В первый раз это было в морге — современная смерть пахнет не гнилым мясом, а формалином. Но в «Красках» запах был не в пример приятнее: смесь розы, корицы и сосны ощущалась странной, но привлекательной. Воздух, между тем, был прохладен, но не приносил дискомфорта. А звуки слегка раздражали тебя: хотя перезвякивания «буддистских колокольчиков» предназначались для расслабления, у тебя они неприятно ассоциировались с сектами мелкого розлива. Стоит быть предельно осторожным в этом здании и не пасть жертвой убеждений, если таковые начнутся.

Сам интерьер отличался аскетичностью и минимализмом, в противовес богатой пищи для остальных чувств. На белых стенах не было ни мещанских картин, ни телевизоров, даже обоев не наличествовало. Интерьер оживляли лишь ажурные лампы и множество цветов, как на подоконниках, так и в больших кадках по углам комнат. Пространство у середин стен занимали кушетка и пара пуфиков. Оставалось очень много незанятого места, что оставляло ощущение свободы и открытости.

— Прежде чем рассказать о себе, — с тоном заправского экскурсовода Ольга остановилась посреди прихожей и развернулась к гостям, — хотелось бы поведать об этом светлом месте и тех вещах, в которых мы готовы помочь здесь.

Ты нацепил на себя беспристрастную мину. Кажись, встреча с экстрасенсами (если они тут вообще есть) откладывается и надолго. Вопросительно посмотрев на Ирину, получил обнадёживающий кивок в ответ. Ну, ладно. Потерпишь. Оно должно того стоить.

— Из живущих на этой планете мало кто осознаёт свою цель жизни, то, ради чего он пришёл в этот мир. Люди просто живут, и в этом есть своя прелесть. Но порой в мир приходят дети с особым даром, и эти дети знают, для чего он им дан. Кто-то из них становится целителем, другой — учёным, третий защитником, однако каждый так или иначе помогает всему Человечеству. Вместе мы становимся ещё сильнее, поэтому люди со смыслом сплотились в одно дружное общество и назвали себя Детьми Света, указывая на своё происхождение и призвание. Можно обвинять нас в самозванстве, но отложите все порицания хотя бы до тех пор, как увидите, что я вам покажу, а после сами решайте, хвалить нас или ругать.

— Что же покажете? — сил уже не было себя сдерживать… Догадалась Ирина тебя сюда завести! Ещё бы к Свидетелям Иеговы или Аум Синрекё потащила… — Массовые исцеления прокажённых? Кросс по Москва-реке?

— Это не насущно необходимо, — тон девочки становится меньше похожим на старательного и чуть стесняющегося ребёнка, рассказывающего Деду Морозу стишок. Сразу почувствовался опыт и контроль ситуации. — Среди присутствующих нет физически увечных, до реки долго добираться. Но от недугов духовных мы можем исцелить. Как тебя, так и Марту, — при этом обернулась к рыжей тётке в чёрной куртке.

Марта нахмурилась. Узнать её человеческое имя у Ольги не было возможности, паспорт свой показывала посторонним разве что в банке. Даже нанимаясь художником-фрилансером не давала каких-то контактных данных, поддерживая ореол таинственного и эксцентричного таланта.

— Позвольте, умственно я тоже здоров. Надеюсь. Хотя, после событий с живодёром… — тебе невольно вспомнились разодранные трупы, до встречи с чёрным существом обычные люди. — Но Ирина, — кивок в её сторону, — убедила меня, что мне не померещилось. Возможно, если вы расскажете, как бороться с подобным зверьём, я успокоюсь насколько возможно.

— Бороться? Проще провести профилактику… Начинается превращение человека в демона «безобидно», — Ольга повернулась к рыжей, осуждающе наклонив голову. — Сначала в человека подселяется тёмный дух, который соблазняет силой, могуществом, магией и даже возможностью летать. Если человек его принимает, то становится оборотнем, учась у духа меняться с ним оболочкой. И дух постепенно захватывает разум человека, преобразуя его в подобие животного. Разума всё меньше, инстинктов всё больше… И когда изначальный разум тела становится достаточно слабым, тёмный просто выгоняет его, окончательно воплотившись в материи совершенной машиной убийства и разрушения.

— Постойте, а как происходит обмен оболочками? — тебе вдруг стала очень интересна физика потустороннего процесса. — Если духи существа тонкоматериальные, то, получив их оболочку, человек должен стать невидимым и бесплотным.

Марта во время мрачных, но лживых пророчеств Ольги еле сдерживавшая

себя, чтобы не зарычать, сбилась на улыбку. Пусть эта девочка, не знающая всех тонкостей обмена, помучается с ответом. Ирина вздохнула и посмотрела на потолок:

— Вот от чего тебя неплохо бы вылечить, это от заклёпкомании.

— От журналиста слышу, — в шутку ты парировал.

— Не стоит, Ирина, — Оля успокаивающе взяла блондинку за руку. Когда они стояли так близко друг другу, разница в росте становилась очевидной. Ты снова неожиданно вспомнил, что Ольга — всего лишь десятилетняя девочка. — Душа Павла находится на Третьем Луче (Луч Активного Интеллекта), а его личность — на Пятом (Луч Точных Знаний), поэтому его характер — сухой, педантичный учёный. И цель его жизни — совместить оба полушария и научить этому остальных.

Ты, в отличие от рыжей (Марта, кажется?), не слишком удивился тому, что Ольга произнесла твоё имя. Ведь Ирина договаривалась с ней о встрече заранее и вполне могла заочно тебя представить. Ну, а Марта… её ведь тоже пригласили на встречу. Кстати, теперь Ольга обращалась к рыжей:

— Хотя твоя чистая душа находилась под влиянием Четвёртого Луча (Гармонии, Красоты и Искусства), она пала жертвою темнышей и сама почти что стала одной из них, особенно после того, как решила смешать свою сущность с акабом. Теперь я ясно вижу твою ауру, и что твой подселенец, хотя может врать насчёт того, что является добрым, постепенно расшатывает психику и заменяет разум тёмными инстинктами.

— Что ты сама знаешь об этом? — посмотрела на неё Марта сверху вниз. Рост позволял. — Вместо того, чтобы разобраться в чем-то непознанном, кидаешь обвинения во все, что на тебя не похоже? Это называется ксенофобией. Акаб не демоны, несмотря на то, что ты их боишься. Или страшно совмещать свой разум с кем-то, кто, якобы, может его отнять? Зато самой от разума избавляться не страшно…

Обстановка накалялась. Тебе стало жутко неприятно, что две девушки начали спорить из-за какой-то ерунды и несуразицы. Зачем вцепляться друг другу в глотки, не согласившись в оттенке розового слоника?

— Я вас обоих понял, — ты успокаивающе раскрыл ладони. Да, на самом деле ты ни во что не врубился, какие-то акаб, номерные лучи… Зато тебе ясно как день, что ваше собрание может с дружеского поменяться на враждебное. — Смысл жизни во взаимопомощи, наращивании духовных богатств — это прекрасно. Но Марта такой же человек, как и ты, почему на нее не распространяется твое расположение?

— Она уже НЕ человек, — вырвалось у девочки. — Она такой же демон, как и Бафомет. Тот, кто убил друзей Павла.

— Не вижу когтей, зубов и шерсти, — ты придирчиво осмотрел рыжую. Которая улыбнулась:

— Меня еще не слишком сильно разозлили. Короче, пошли отсюда. Еще одна «озаренная на голову».

Ты только хмыкнул, пожал плечами и направился к выходу из «Всех красок света». Да, не слишком сильно тебя впечатлила сегодняшняя встреча.

— Ирина, все знакомые маги у тебя такие? — шёпотом поинтересовался у пышной блондинки.

— Так ты не видел ещё ничего! — патетично, но, расстроившись, она переводила с тебя взгляд на Ольгу и обратно. Ребёнок флегматично вздохнул:

— Он сам к нам вернётся, когда самолёт станет демоном и пепел посыплется с неба.

Марта покрутила пальцем у виска и, обойдя такую милую парочку, вышла на улицу. Ты с Ириной — следом. Журналистка напоследок, извиняясь, попрощалась с Олей. Рыжая уже стояла на крыльце, шумно втягивая свежий, не пропитанный благовониями воздух:

— Да-а… Совсем ничего она не понимает в Неведомом, — проговорила, будто бы ни к кому не обращаясь.

— Ты, получается, понимаешь? — подавляя сарказм, ты постарался сделать тон как можно более приветливым и заинтересованным.

Марта медленно обернулась к тебе. Её зелёные глаза словно сверкнули, поймав причудливый блик:

— Не просто понимаю. Умею. Любопытно?

Созерцать ещё один мегафейл нового Великого Волшебника? Почему бы и нет? Да и вдруг, наконец, встретишь среди «экстрасексов» кого-нибудь настоящего? Вроде демона, только доброго и не людоеда.

— Конечно! Ольга меня разочаровала, но уходить домой ни с чем я сегодня не собираюсь.

Марта вытащила из кармана визитку, тебе отдала. Ирина нетерпеливо, возможно даже, с ревностью, аккуратно взяла тебя за локоть, чтобы потащить к метро, чтобы ты не тратил времени на эту ведьму (в прямом и переносном смысле). Но визитку ты уже спрятал в кармане, собираясь ознакомиться с ней позже. Надо же… такое внимание к тебе Ирина оказывает… Стоит и тебе в ответ к ней присмотреться.

Марта вспомнила, что все её визитки «мужские», только когда парень скрылся за поворотом.

Пока Мартос ходил по городу в облике девушки, выискивая место встречи с таинственным автором письма и его организацией (которая больше смахивала на секту), я изнывал от скуки. Вторые сутки вне дома, а оповестить о себе не смог. Вернее, мобильный в кармане потрёпанных джинсов подозрительно молчал — ни звонков, ни сообщений. Привстав, я достал мобильный со стола и открыл меню. Набрать номер помешал настойчивый звонок в дверь. Рыжеволосый оборотень взял с собой ключи, так что звонил некто со стороны… Трель повторилась ещё. И ещё раз. Оставив телефон в покое, я решил тихо посмотреть в глазок двери — это в фильмах жильцы квартир открывают не глядя, за что постоянно получают неприятности на голову. Сейчас главное — не выдать себя включённым освещением.

За дверью стояли три девушки и о чём-то оживлённо шептались. Причём старшая (так показалось), русоволосая, постоянно шикала на остальных, придерживая какой-то предмет под курткой. Моргнув, я снова посмотрел на рыжую зрением аур и внутри кольнуло… узнавание. Знакомое и одновременно враждебное излучение — от волнения я упёрся рукой в дверную коробку, и на дереве тут же появились полосы от когтей. Досадливо потрясая конечностью, чтобы хоть как-то сбить неконтролируемое превращение, я было хотел ещё раз посмотреть на пришедших — вдруг уходят — как в замке захрустело, и тот начал открываться. А дальше всё произошло за секунды.

Раз, я отпрыгнул в сторону и приземлился лапами на линолеум.

Два, по наитию сформировал внутри себя «сгусток» боевой энергии.

Три, замок окончательно поддался, и дверь резко распахнулась.

— В сторону, иду первой…

Четыре — две пары вполне человеческих глаз сталкиваются с парой жёлтых «звериных». Которые лихорадочно бегают по сторонам, выдавая мою нерешительность.

Всё решает последний аргумент в виде… пистолета-пулемёта, изъятого из-под куртки русоволосой.

С тихим свистом я ринулся в сторону второй двери и разворотил её надвое, одновременно трое девиц рассыпаются по просторному коридору, странно блестя глазами.

— Ой… — последняя из вошедших на автомате захлопнула дверь и присоединилась к «подругам». И замерла в недоумении.

— Лапы вверх! — растрёпанная русая с ПП выставила дуло, целясь в меня. — Я выстрелю раньше, чем ты успеешь сформировать новый заряд! Вера, вяжи его, пока он не «телепортнулся»!

— Не надо… — я стал отступать от охотниц (как ему показалась), отчаянно ища в крошечной квартире пути к отступлению, — я не буду нападать, — в этом я уверен не был, но стоило потянуть время и узнать мотивы нападавших.

— Телефон сильно портил твой голос, Мартос… — кажется, вооружённая женщина перепутала меня с хозяином квартиры.

— Я так и знала, что он тоже! — тем временем воскликнула молодая девушка с абсолютно белыми волосами — одна из «подчинённых». — Надо и его проверить!

— Я не Мартос… — я развёл крыльями, не слишком уверенный, что такие отговорки помогут. — И никому зла не желаю…

— Мартос ты или не Мартос, но это ты убил людей! — третья ворвавшаяся, блондинка, показала пальцем на меня. — Да, всё сходится! Чёрная шерсть, жёлтые глаза… — и внезапно взвизгнула удручающим гомоном: — Верачтотыстоишьвяжиубийцу!!!

«Альбиноска» тут же сверкнула белым пламенем и выросла на пару голов, попутно встав на четыре лапы и обрастя шерстью. Несмотря на подсказки Зрения, это ошеломило меня и позволило драконице подскочить ко мне вплотную, попутно раскрывая дверку в крыле (!) и вытаскивая оттуда чёрный провод с двумя нестандартными штепселями. Я рефлекторно полоснул лапой перед собой, разорвав шнур посередине. Вера отбросила бесполезные обрывки:

— От твоих идей одни убытки, Наркоша… А ты! — Без всякого страха драконесса ткнула крылом мне в грудь. И приблизилась своей мордой к моей, угрожающе поставив свои блекло-голубые глаза напротив жёлтых. — За-чем?

Вид крылатой… девушки (второй за несколько дней) ошеломил меня, поэтому я не сразу обратил внимание на вопрос. Мир на какие-то секунды притормозил, давая возможность осмыслить происходящее в который раз — ну уж очень быстро всё завертелось.

— Зачем⁈ — кажется, сейчас «Вера» вцепится в мою шерсть и начнёт трясти. Зажмурившись, я сделал шаг назад, подальше от насевшей девушки:

— Это… случайно вышло. Не думал тогда…

Это был не тот ответ, которого ждали окружающие.

— Сл… сл. случайно⁈ — «зависла» вторая, если всё сходится, то «Наркоша». — А если мы случайно?

— Да подожди ты! — возмутилась владелица ПП. — Он просто хочет запутать всех. Так ты Мартос или нет? Отвечай! — ствол оружия, однако, ушёл в сторону.

Все трое постарались обступить присевшего меня, отрезая от двери. «Сбить с ног тех двоих смогу, а вот крылатую… может и нет», успел я оценить обстановку, прежде чем напрячься для возможного прыжка вперёд.

— Мартос пошёл куда-то, — я решил не утаивать, что, с учётом странного приглашения в электронной почте, было правдой. А сам тем временем вспоминал, где можно выскочить на улицу из квартиры, не прибегая к разрушению стёкол с рамами. Что пролезет так, в новом облике, как-то не верилось. — Ну, а меня оставил. Кстати, вы дверь не закроете? — я осторожно ткнул когтистым пальцем в сторону открытого дверного проёма.

— Ой, блин!!! Спалимся же, как дилетанты!!! — и русоволосая перешла на шёпот-шипение. — Вера… нет, Нармэла, прикрой дверь и посмотри в глазок. О… а мы шумим здесь как после удачного…

О чём шла речь, узнать не удалось, потому что произошло сразу несколько событий. Не занятая задержанием «демона» Нармэла со стуком закрыла наружную дверь, попутно успев высунуться для оценки обстановки. Вера прекратила пялиться на меня. Русая (закралась мысль обозвать её киллером) сменила позицию. И ситуация перестала восприниматься безвыходной.

Продолжая пристально изучать ворвавшихся, как-то сам собой я переключился на другое свое зрение, то, что показывало многочисленные переливающиеся энергии… И не зря! Крылатыми были все трое — выдавали едва заметные силуэты их сияющих оболочек. Могут ли существовать мохнатые Охотницы? Если нет, что им нужно в результате⁈ Чего они добиваются? А «лидер» с пистолетом… Самая непростая фигура. Кроме пульсирующего сияния в форме демоницы, на её носу чётко и монотонно горело кольцо. Я не имел понятия, что это за знак, хотя чуял, что его должны носить свои, причём из наиболее сильных и уважаемых. Впечатление не вязалось со взбалмошностью девки вкупе с не слишком интенсивным светом её… души? Во всяком случае, Мартос светилась… светился заметнее.

Появилась надежда договориться. Сородичи, пускай разъярённые, должны понять лучше, чем обычные человеческие головорезы. Однако не помешает узнать, есть ли у этих что-то общее с людьми-фанатиками:

— Вы от… — я сдвинул брови, припоминая непростое название организации, прозвучавшее из уст Мартоса, — «Манделеона»?

— Откуда ты это выяс… — «киллерша»-демоница снова приподняла оружие. Её перебила своим писком «Наркоша»:

— Знает кошка, чьё мясо съело! Человеческое!

— Питаться душами разумных — это… — «Вера» выпрямилась и с гордым осуждением смотрела снизу вверх.

Все трое высказались почти одновременно, от этого квартиру заполнил невыносимый галдёж. Пришлось прервать его однажды сработавшим методом:

— Я не знал, что делаю! Они убили меня, потом я встал и…

Тишина была достигнута. Гробовая. Разом троица замолчала, уставившись на меня как на ожившего мертвеца.

— Да, в общем… — я раздумывал. Надо привлечь собеседников на свою сторону или, хотя бы, успокоить. — А «Манделеон», он, может, специально натравливает нас друг на друга, потому что боится. Мы не люди, нас он контролировать не может… или нет? — Честно говоря, появлялись сомнения. Не могли же эти дамы действовать так согласованно, но не скоординировано, по своей воле, без чужого внушения.

В любом случае, всё сказанное заставило компанию задуматься. Акулина прокручивала в голове последний диалог с Мариным. Тот видел её команду лишь пешкой, обязанной подчиняться. Он не выдавал даже совершенно необходимую в деле информацию, возможно, опасаюсь, что наёмники узнают лишнее.

— Бафомета я всё равно не стану оправдывать, — первой высказалась Арвера. — Он точно знал, что творил, и делал это с особой жестокостью… и садизмом.

— Кто это? — о нём Александру Мартос не рассказывал… тамплиеры тоже были акаб-волод?

— Не знаешь его? — русая не слишком удивилась. — Жаль. Мы рассчитывали тебя допросить и на другого безобразника выйти. Потому что ключей, куда он пропал, нет у нас ни одного…

Арвера всё же ответила на вопрос:

— Это совершенно аморальный маньяк. Если ты действительно только случайно умертвил двоих, то он — в пять раз больше, ещё издеваясь над ними. Я видела, — перед глазами её вновь всплыла картина, на которую она смотрела через крыло. Хлюпанье крови под лапами извращенца, куски кишок в зубах… множество развороченных тел на полу… и один человек, убежавший в коридор. Кажется, демон пропал до того, как… — у нас есть новый свидетель.

— Чё? — Лина и Нарик допёрли не сразу.

— Чему… свидетель? — я тоже подумал, что речь идёт о нём. Удовольствия это ему не добавило. Мало того, что в его квартиру (ну ладно… не в его, Мартоса) без спроса ворвались трое вооружённых ПП и удавками из кабеля оборотней, напугали до смерти — до сих пор не ясно, чего же им надо!

— О, хорошо, что ты не убежал до сих пор! — Акулина походя показала на меня. Даже не задумываясь, что так и не поставила на предохранитель пистолет. И удивилась, когда я оскалился, а моя шерсть встала дыбом. Арвера, уразумев, что произошло, самолично отобрала оружие:

— Мораторий. Мы не от Мандилиона и претензий к сородичу не имеем. Кстати, как тебя зовут? — ободряюще подмигнула новому мне.

— Александр, — пробурчал я в ответ своё имя. Столько новых знакомых в человеческом прошлом я и за год не заводил.

— Что, правда? — очень удивилась Нармэла, даже крылышками взмахнула. — Я сначала думала, Вера одна с человеческим носится… и тоже не понимаю её. Человеческое, оно нужно только от ментов отбрехиваться, а мы не мусор!

— Может, он нас стесняется… — Акулина хотела вернуть свой ствол и положить обратно в кобуру, но Вера не позволила. — Я, вот, Акулина, это Нармэла, — блондинка, которая визжала «вяжи», помахала ручкой, — а это… Вер, действительно, как тебя зовут?

— Рапунцель фон Румпельштильцхен, — альбиноска выдала первое пришедшее в голову имя позаковыристей. Бывшие киллерши, конечно, весёлые девочки, но часто огорошивают совершенно неумными вопросами. Акула, впрочем, отстала, почувствовав в тоне подруги фальшь:

— Домой вернёшься — повтори, я запомнила! Сравню!

— И сравнит же! — Поддакнула Нарик.

— Объясните мне, пожалуйста, — я робко поднял крыло, чтобы отвлечь чрезмерно пассионарных крылатых друг от друга, — почему и зачем вы появились и при чём тут я?

Тут до меня дошло, кем представилась рыжая. Та самая Акулина, о которой столь нелестно отзывался Мартос? Которая прислуживает Мандилиону за подачки? Да, из беседы с ними понятно, что как-то они были связаны с Мандилионом, хотя Вера это отрицала. Впрочем, всё и так вскоре стало ясно.

— К нам подкатил один… редиска и попросил тебя… предать правосудию, — Акулина долго подбирала приличные слова. — Не знаю, может быть, ты действительно не так виноват, как Бафомет. Мстить за собственную смерть — долг чести демона. Но потом выяснилось, что тот самый редиска подменил нам память! И теперь начался полный бардак… Особенно если добавить Бафомета на свободе…

— Зачем подменил? И как вы это узнали? — я надёжно перехватил роль допрашивающего.

— Не знаем. Не его же спрашивать. Ещё пулю в сердце вгонит, — возможно, Акулина слегка судила по себе человеческих Светлых, но была твёрдо уверена, что так и произойдёт.

— Узнали же мы, посмотрев прошлое, — Арвера решила продемонстрировать возможности своего протеза и мне. Тем более что после демонстрации перед Нармэлой можно не заботиться о всякой секретности — бесполезно.

Бардак здесь царил всё такой же, как и сейчас. Мольберты располагались в других местах, как и некоторая незначительная мебель. Зато обитатель квартиры оказался другим, и с типажом бедного художника совпадал гораздо отчётливее, чем рыжий детина с катаной. Невысокий, худой, плохо выбритый и растрепанный мужик в свитере покуривал трубку (надо же, кто-то в нашу эпоху ещё предпочитает табак сигаретам!), старательно вырисовывая на холсте сюрреалистическое создание из романа Лавкрафта.

Его отвлёк звонок в дверь. На пороге стоял человек непримечательного вида в сером плаще. Пару минут мужчины друг с другом переговаривались, на лице художника сменяли друг друга недоверие, удивление и экстатическая радость, достигшая апогея, когда Марин (девушки узнали его) отдал хозяину квартиры целлофановый непрозрачный пакет, полный денежными купюрами европейского союза. С этих пор бедный художник, хозяин обжитого чердака, перестал быть как бедным, так и хозяином квартиры. Впрочем, вероятно уже в скором времени он переселился в новую, в пентхаузе, лишь пару дней перед новосельем переночевав у друга. Ну, а в эту бедняцкую мансарду перетащили бессознательную Марту… да, пока что девушку.

После не правдопобного имени альбиноски и непонятных взаимоотношений девушек между собой я особо не удивился, увидев изображение знакомой квартиры и Мартоса… Марты? Гендерная неопределённость этого типа тревожит с самого момента вынужденного знакомства. А теперь вот эта ловкая подмена. Как будто могущественный «кукольник» подготовил декорации и вытащил из шкафа «кукол». Последнее я сразу же озвучил:

— А вы точно ничего не помните из прошлого? Ну, там… дом, детство или жизнь… где-то? — вопрос вполне естественный в новых условиях.

Лина (наконец убравшая своё несуразное в данных условиях — не таинственный ли «кукольник» его выдал — оружие и переставшая постоянно зыркать на нового демона) с минуту прожигала глазами Веру, прежде чем та сказала:

— Это пока всё, на что смогла настроиться. Могла бы, выдала всё и сразу! — и, взъерошив волосы, отошла в сторону закрытой двери. — Так что нам делать теперь?

Голос подала было замолчавшая Нармэла:

— Ээ… а разве Мартос не парень? — и ткнула пальцем в меня. — Давай, выкладывай, что у вас с Мартосом за связи? Раз уж он доверил квартиру в своё отсутствие?

Александр было раскрыл рот, чтобы откреститься от любых домыслов, как Лина, недолго думая, толкнула незапертую дверь в комнату напротив и прошла внутрь. Вот так просто, никого не спрашивая. И уже оттуда добавила к вопросам беспокойной крылатой:

— Не знала о даре предсказания у нашей художницы.

Все трое, не сговариваясь, ломанулись в помещение. Благо, размеры позволяли разойтись в коридоре.

— Выходит, Мартос тоже связан с убийствами? — Арвера, как и все остальные, смотрели на один из мольбертов, на котором рогатый и копытный дракон разрывал на кусочки толпу искорёженных в ужасе людей.

— Не знаю, но вино дорогое… — Акулина же, на самом деле, даже не удостоила взглядом картины. Она, превратившись в рыжешёрстую и русогривую мантикору с кольцом в носу заглянула на самую верхнюю полку трельяжа, для этого вытянув шею. И сняла оттуда не вскрытый сосуд бордо. — Как знал, Мартос, что я к тебе пожалую в гости! Александр, он тебе признавался, бабок-гадалок в роду у него не было?

— Не трогай чужое! — Арвера выхватила бутылку так же молниеносно, как до того был выхвачен Линой пистолет. На прозрачном стекле остались небольшие бороздки от когтей. — Тебя никто на застолье не приглашал. Только и думаешь, что о своём горле, а у нас, между прочем, расследование!

— Так я же забочусь о распределении нашего гонорара… — демоница снова стала шарить по верхней полке, но больше спиртного там не было, только глиняная, покрытая толстым пылевым тулупом статуэтка дракона с головой осьминога, такая же пыльная трубка и полупустая табакерка. — Нет, это барахло ещё от предыдущих хозяев жилплощади… — бормотала себе под нос Акулина, — а он весь достаток на курево просаживал, и лёгкие свои не жалел…

— Печень свою пожалей… — Вера продолжала по инерции ругань. Но мне стало очень любопытно посмотреть и собственную квартиру через крыло… как её зовут? Вера или Румпельш… кто-то? Одновременно старые предметы навели меня на мысль:

— Если показать Мартосу чужие предметы, которые неизвестно как очутились в «его» квартире, этого хватит, чтобы он вспомнил настоящее прошлое? И помог бы разъяснить про кукловода?

Акулина опустила веки, уши и хвост:

— Я свою смотрела, мне этого не хватило. Только теперь голова кружится, будто цистерну выдала, и в прошлом полный сумбур… У тебя есть телефон Мартоса? — Лина, как ей казалось — незаметно — положила бутылку себе во внутренний карман куртки и пошла в прихожую осматривать карманы висящей там одежды. Делала она это настолько нагло и уверенно, что я даже не сразу понял то, что с особым вниманием рыжая осматривает мою собственную куртку! Вытаскивает и дотошно разглядывает телефон, бумажник, ключи…

— Прекрати, пожалуйста! — опасаясь, что мой бумажник разделит судьбу бутылки Мартоса, я попытался отнять свой предмет у чересчур взбалмошной демоницы, но на этот раз, в отличие от предыдущих конфликтов с Верой, Акулина могла предсказать, от кого ожидать угрозу, и вырвала свою руку вместе с кожаным футляром для денег. Но всё равно девушка с разочарованным вздохом положила бумажник обратно в карман.

— Ну извини, я не знала, что это твоя! — Лина расстроилась не сколько тому, что её упрекали в аморальном поступке, столько из-за того, что, помимо наличных, в кошельке не обнаружилось никаких интересных артефактов, вроде номера мобильного любимой девушки, иконы православного «Санта Клауса» или билета на тяжмет-концерт.

— Да это уголовщина! — Нарик начала тыкать пальцем в подругу. — Присвоение чужой собственности! Карманная кража!

— Если это даже Наркоша понимает… — с кривой и грустной миной на морде Арвера скрестила на груди руки, — кем должна быть ты, чтобы этого не осознавать… я не представляю.

— Ну вас! — Акулина нешуточно обиделась. — Я не для себя, а для следствия. Вдруг обнаружу у Мартоса улики или, что хуже, оружие? А у меня Вера ствол отняла, чем я обороняться буду? Зубами да крепким словцом?

Я пожалел, что так легкомысленно повесил свою куртку на крючок в прихожей после того, как вернулся с прогулки с Мартосом… Мартой, в общем. За имущество которой я тоже беспокоился:

— И бутылку на место положи. Не твоя.

— Да… — Нармэла отвернулась и сосредоточилась на каких-то собственых мыслях, — та, которую нам Марин дал, тоже не наша… Но мы её всё равно прикончили!

— Ты что хочешь сказать, — Акулина так угрожающе вытащила сосуд с вином из внутреннего кармана, словно бутыль была острым холодным оружием, — он нас споил, и я только из-за «полподковника» горло мочу? Кстати! — русую пронзила догадка. — Мартос курит?

— Нет, — Александр был в этом уверен, иначе бы учуял тошнотворный запах табака, исходящий от странного… художника.

— Жаль, — понадеявшись, что ей удалось сменить тему, Акулина спрятала вино обратно в карман, — если бы курил, подтвердилась бы гипотеза о том, что каждый из нас сам выдумал прошлое на основании содержимого своих квартир.

— Но трубка была хорошо спрятана, — Арвера указала белым пером на верхнюю полку, — Мартос мог и не принимать в расчёт… на своё счастье.

Вконец запутавшись, я грузно сел на пол. Едва не придавив собственный хвост. Слишком много для одного дня, вот тебе и возвращение на родину…

— Наверное, в вашем случае была чья-то шутка, — я обозначил конец темы для разговора.

Крылатые девушки синхронно переглянулись и водрузили бутылку на полку.

— Может ты и прав, — Акулина, вновь став девушкой из самки, брезгливо отряхнула руки. — Нармэла, тебе точно пора бросать пробовать всякие жидкости, кроме воды и сока.

— Эй, а Пепси? — Нармэла обиделась наложению на неё столь строгой диеты. — Чай, кофе, горячий шоколад, квас?

— Всё, что без градуса, — Арвера пояснила смысл высказывания.

— Даже того, что в квасе и кефире? — в глазах беспокойного члена группы угадывались некие потаённые желания, идущие в разрез с рекомендациями.

— Это не обсуждается, — белошёрстая сердито передёрнула крыльями. — А про трубку и прочее, что нас сейчас интересует, мы спросим Мартоса лично. Как он сюда явится с прогулки.

Последнее прозвучало как окончательное и бесповоротное решение. В обход мнения Акулины.

В наружной двери затрещал замок, вынужденный сопротивляться родному ключу квартиры. Дождались… Было вскочив на лапы, я застыл на месте.

— А замок было обязательно ломать? — от вида сверкнувших глаз проняло даже невозмутимую Веру. — Сейчас начнётся…

Арвера в два тихих прыжка оказалась у внутренней двери. Последняя, скрипнув немного перекошенными от сотрясения петлями, распахнулась. Снаружи доносились бормотания, кары в адрес сломавшему механизм и не додумавшемуся сразу открыть при звонке. Несмотря на то, что сам звонок валялся в углу коридора, представляя собой жалкое зрелище из кусков пластмассы и проводов.

— Кому-то зададут трёпку, и это будем не мы, — мантикора сменила облик последней. — Тебя не учили стучать… — начала Лина, но её прервало лезвие меча, оказавшееся у её горла.

— О, как это взаимно! — Марта не меняла положения клинка. — Тебя тоже не должно быть здесь!

Правда, о том, что это была Мартос, знал лишь я. Все остальные по-прежнему ожидали увидеть мужчину. Особенно Акулина, кто лично с ним разговаривала по телефону. Впрочем, как раз она узнала по голосу ту девушку, которая первой сняла трубку и могла догадаться, что обладательница катаны, которую когда-то давно внесли в эту мансарду мандилионцы, имеет полное право находиться в квартире, в отличие от демоницы. И кольцо в носу не сможет стать оправданием — высший демон имеет право входить без спроса только если сам хозяин помещения дома. Но не если он отсутствует…

— Я просила тебя никого не впускать! — Марта крикнула мне, осматривая двух других вторженок, наспех укутавшихся в защитные чары.

— Они не спрашивали… — я устало опустил морду, — и даже дверь их не остановила.

— Мы к Мартосу, — Арвера попыталась внести ясность. Ведь они не обычные квартирные грабители и прибыли по делу, поэтому нечего так сильно на них кричать.

— Я слушаю, — вернув лезвие в ножны, художница превратилась, чтобы вести диалог на равных. Девушки не сразу поняли… ну, того, чего я до сих пор не понимаю.

— А где Мартос? — Акулина на всякий случай посмотрела в дверной глазок, скосив голову набок. Марта засмеялась: вся ситуация сильно напоминала ей прятки в детском саду, когда «глупая» воспитательница никак не найдёт своих подопечных, набившихся под столы или завернувшихся в занавески. С ухмылкой тёмно-серое существо положило лапу на плечо демоницы и проговорило хрипловатым баритоном ей на ухо:

— Ку-ку!

Лина вздрогнула. Распахнув глаза, медленно обернулась к Мартосу. Арвера ограничилась отвисшей челюстью. Я прикрыл веки: как я понимал незваных гостей… Только Нармэла с любопытством подняла уши:

— А я тоже так хочу!

Остальные были иного мнения о новой информации, но озвучивать его не решались. Ограничились взглядами с укором в сторону непоседливой Нармэлы. Один Мартос не растерялся:

— Тебе ещё рано, — и довольно оскалился для придания эффекта сказанному. — Ни стыда, ни совести, только чего-то хотят. Особенно гифтартов, — последнее относилось непонятно к кому.

Встряхнув яркой гривой, владелец квартиры встал между мной, незваными гостями и Александром. Начинается…

— Дверь то зачем начали ломать? — художник ткнул лапой в щепу от обрамления над дверью. — Хорошо, никто из жильцов не всполошился и не вызвал милицию.

— Я случайно, — ляпнул я.

Пока Мартос словно заново меня рассматривал, я ломал голову, что делать. Наглое вторжение «охотниц» подорвало планы по мирной жизни, без привлечения внимания людей из той организации «Мандилион». Сейчас всё пошло наперекосяк, от применения боевой магии до раскрытия тайны обликов рыжеволосой.

— Прогулялась, называется, — зевнул Мартос и перешёл к главному. — так какого Мадары вам здесь понадобилось? С твоим экспонатом, — фраза относилась к Вере, продолжающей сжимать в лапах ПП Акулины, — не страшно и на демонов охотиться. Или это такой талисман?

Арвера быстро убрала означенный предмет в бардачок протеза крыла, нервно подёргивая длинным пушистым хвостом, похожий на такой у гигантского тушканчика. Но меня в этот момент напрягало в ней уже не это, а её Светлая энергия ауры, неправильная и чуждая для меня…

— Проверить твою благонадёжность… — Лина хитро, но без всякого веселья, прищурилась, и переводила взгляд с Мартоса на меня и обратно. — Твои шараки сработали исправно и убийца двух бандитов — справедливый, но всё же убийца! — был найден и доставлен. Но кое-что не позволило тебе отдать его через нас Мандилиону, который нам его заказал. Сейчас и мы понимаем, что — наши враги скорее сам Мандилион вместе с Бафометом, чем вы.

— Бафомет — сообщник Мандилиона? — Мартос, присевший рядом со своим старым скрипучим табуретом (тело акаб, наверное, тяжелее человеческого), пока ни о чём не догадывался.

— Нет, его нам тоже заказали. Но у меня на родине он некто вроде государственного преступника. Таким… — Акулина захотела грязно выругаться, но её остановила осуждающая физиономия альбиноски, — приличных слов нет…

— Массовым убийцам, — подсказывала Вера.

— Спасибо, — русая демоница ей улыбнулась. — Таким маньякам-психопатам существовать где-либо строго запрещается. Поэтому в его уничтожении мои интересы с интересами Опричнины чудесным образом совпадают.

— Забавно, — Мартос оправил гриву и посмотрел в потолок, — за одно и то же преступление вы готовы растерзать Бафомета, но Александру его вполне прощаете. Может, это из-за личной беседы? Если вы поболтаете с Бафометом, и он вас убедит в том, что он — лапочка?

Я подозревающе обнажил зубы за левым уголком рта. Даже после всех уверений Мартоса в преданности и клятвы на крови полного доверия к нему я не испытывал, гермафродитизм отталкивал. И теперь он, вместо того, чтобы защищать, сравнивает меня с этим сатанинским козлом?

— Мы надеемся, что ты, кроме как в ответ на свою смерть, не будешь убивать, — Нармэла осторожно подошла ко мне.

— Да, это смягчающие обстоятельства, особенно потому что после воскрешения состав преступления для официального государственного правосудия отсутствует, — порой Акулина выдавала такие сложные и умные фразы, что сама себе поражалась.

— А Бафомет ворвался в квартиру и устроил кровавую бойню, — крылатый киборг чётко помнила увиденное через крыло.

— Марин, редиска-полподковник из Мандилиона, выдал нам лишь показания вашего счётчика трупов: семь у тебя, Саша, — на этом слове Лины я сначала широко распахнул глаза, потом полностью их закрыл. Даже знакомые люди и родственники редко меня так называли, — и десять у Бафомета, не считая его похождений на нижних слоях.

— Нашли кому верить: Мандилиону. Я этого в вас никогда не одобряла, — сказано это было Мартосом так, будто ворвавшиеся в квартиру девушки — его старые знакомые. — Я ничего не могу сказать о Бафомете и поэтому не буду встревать в ваши разборки. Но, кажется, к вашим нанимателям у вас наконец-то началось переосмысление отношений. Мой вам совет: продолжайте охоту на вашего «государственного преступника», пусть Мандилион и дальше считает, что вы пляшете под его дудку. Самой организацией займусь я. Мне они уже надоели. От вас требуется лишь та информация, которую вы на Орден Святой Плащаницы имеете.

— Что я о них знаю? — Акулина поигралась когтями, осмотрев свои пальцы. — Скрытные типы. Со мной контактировал только их связной, назвавшийся подполковником Мариным.

— Сейчас я его покажу, — Арвера развернула своё крыло и повторила перед Мартосом демонстрацию прошлого квартиры. Мартос нахмурился и потёр подбородок тыльной стороной крыльевой ладони:

— Марина я запомнила, но почему я должна верить остальным картинкам? С моей памятью они никак не согласуются, и этого маляра в свитере я ни разу не встречала.

— Я не фанатка мировых заговоров, но Мандилион совсем не прост… — Нармэла, за которой пока что никто не наблюдал, решила повторно обыскать «пентхауз» на предмет спиртного (или хотя бы сладостей). Но была быстро выявлена Мартосом и предупреждена его грозным рыком.

— Ладно, сама буду разбираться всё равно, — снова оговорился акаб-волод.

— Во всяком случае, Мандилион имеет доступ к камерам видеонаблюдения по всему городу. Марин демонстрировал нам эпизоды из нашей жизни… — Акула припомнила, как ей показали её неудавшееся покушение. То, что ей заказали мандилионовца-приманку и пытались поймать на живца, звучало поэтичнее и оправдывало её собственный фейл.

— Странно, почему с такими возможностями они сами до сих пор не нашли тех, кого ищут, — заметила Арвера и тут же задумчиво приподняла мордочку. — Возможно, им нужно отнюдь не это. Например, факт нашей грызни друг с другом.

Кольценосая закрыла правый глаз лапой:

— Как Бафомета не грызть, не представляю. Что тогда с ним делать, когда поймаем?

— Хвост прищемить, — я тут же подал идею. — Дверью.

— Лучше полностью изолировать, не убивая… — Вера продолжало задумчиво перебирать искусственными крыльями. — Но как сделать так, чтобы его больше не выпускали до исправления?..

— Почему «больше»? — Удивился Мартос. — Его уже запирали куда-то?

— Не знаю… Может быть и запирали в тот самый кулон, которым размахивал сектант перед тем, как Бафомет появился, — Соня предположила, рационализируя свои интуитивные догадки.

— Хорошо бы понять, откуда кулон у сектантов появился, но последних уже забрал Мандилион на собственный допрос и возвращать нам не собирается. Опять всё не так просто… — вздохнула Лина.

— Может, он им и отдал? — Нармэла подняла вверх когтистый палец.

— Но мотив? — Расправила перепончатые крылья мантикора. — Чего они добиваются?

— Будем разбираться, — заверил Мартос. — Пока отвлекайте внимание Опричнины и продолжайте погоню за Бафометом, а я пошлю шарак узнать, что стоит за Мандилионом.

Акулина, попытавшись пустить в ход все свое обаяние, мило улыбнулась рыжему демону:

— А, может, и за Бафометом? Это облегчит нам задачу.

— Хрм-м… — художник задумчиво и медленно осмотрел фигуру просительницы от носа до кисточки. Я сдержался, чтобы не выглядеть совсем пораженным. На самок засматривается? Гермафродит и еще бисексуал… Что за фу! — Вообще, это не мое дело, но я подумаю. А сейчас попрошу оставить меня поработать над вашими проблемами, — акаб-волод вернул свое человеческое тело и подошел к покривившейся входной двери. — Поразнесли мой дом, и я вам еще помогать должен бесплатно…

— В долгу не останемся, — Акулина с намеком помахала крылом подругам, тоже нацепила человеческую маскировку и, поклонившись Мартосу и «Саше», покинула квартиру вместе с Арверой и Нармэлой. — Если что, знаешь, куда звонить и писать.

Проводив тяжёлым взглядом удаляющуюся троицу, я с облегчением вздохнул. Не нравилась мне, очень не нравилась ситуация. На глаза попался пучок тёмных перьев. Не поймали меня, так немного ощипали… Надо поскорее вырваться обратно в Нашар, пусть даже дома ждут… родные.

Щёлкнул замок, и Мартос остался со мною в квартире один. Силуэт художника немного поплыл, чтобы спустя мгновения стать более женственным.

— И ты… — зачем-то протянула Марта, прохаживаясь по коридору. — Сначала агрессивная Акулина, требующая скорейшего выполнения заказа, затем ваша встреча у меня в квартире. И зря ты воспользовался силой.

Она потёрла пальцем останки дверной коробки, ощетинившимися обломками дерева.

— Я, конечно, не самый крутой иной, но выплески ощущаю. И хорошо, если паразиты из организации не пронюхали всё…

Дослушать размышления вслух не позволили возмущённые крики за дверью. Кажется, говоривший был один. Быстро сообразив, чем всё закончится, я вскочил на ноги, и сразу же ощутил на правом ухе хватку пальцев рыжеволосой:

— Сейчас бегом в комнату менять облик. И не забудь, что ты гость издалека, — девушка критически оглядела разрушения, учинённые какой-то час назад. «Оставила на свою голову одного!»

Мне столь быстрая смена настроения хозяйки квартиры оптимизма не добавила. Сначала укладывают спать, а теперь за уши таскает!

— Прости, но так надо. Надежда Петровна ужасный человек, — Марта сделала круглые глаза. — Потому быстрее!

Моему исчезновению из не слишком просторного коридора поспособствовала и небывалая скорость, не очень-то соотносимая с человеческим обликом.

— Хосподи, хто к вам ломился? — плотная низкая женщина с короткой стрижкой, круглыми позолоченными сережками и тёмными в блестках кругами под глазами подозрительно покосилась на вывороченную дверь. — Это те бандитские хари? Я говорила вам, что добром это не кончится!

Марта смахнула капельку пота со лба, притворившись, что оправляет рыжий локон:

— Хари? Что не кончится?

— Да вон те Маты Хари! — Петровна несколько раз указала пальцем на нижнюю площадку, наверное, намекала на Акулину и компанию. — А я как слышала, что у вас дерутся и кричат! У милицию чуть не позвонила. Но думаю, мне же хуже, думаю, будет, вы там все сплошные мафиози, еще пристукните. Нечистая квартира! Что до вас тут ужасный человек жил, теперь вы вдвоем, один другого стоит! Кстати, почему я ни раз не видала вас вместе с братом, только по-отдельности?

— Ужасный человек? — Марта хотела посмотреть на Веру, но вспомнила, что та уже ретировалась (а если нет, то пряталась бы со мной).

— Вечно небрит, вечно простужен, пыхтит из трубки как паровоз… Я вообще не представляю, что у него в голове творилось! — тихо, как бы по секрету, призналась соседка. — Захожу к нему за солью (да как же, будет у него, нищеброд!), гляжу в гостиную, а там… мама дорогая! Какие-то щупальца, расчленёнки, чёрная месса. Вон там стояли, где сейчас… — Надежда махнула рукой в гостиную, но постепенно рука замедлялась, а глаза стекленели, не в силах вынести выставленную на мольберте картину с тощими, как смерть, Чужими из фильма, — где и сейчас. Хосподи, как вы живете с этой мерзостью, почему не выкинули до сих пор⁈

— Хосподь попускает сей тяжкий хрех, — художница оригинального жанра очаровательно улыбнулась. — И это уже мои собственные.

Соседка икнула и самолично захлопнула чудом уцелевшую дверь. А рыжая задумалась. Вряд ли недавние посетительницы подговорили эту бронемашину подтвердить их свидетельства… Значит, они не во всём врали?

Разрешив мне выйти из комнаты, Марта расчистила место посреди гостиной — только чтобы вынуть из-под трельяжа коробочку с серым порошком и начать высыпать прямо на полу кривые символы и устрашающие пентаграммы.

— Теперь не мешай. Вызываю шарак, — проводив меня до дверного проема, Марта снова вынула свой клинок и порезала другой палец. Видимо, для неё это было таким же обыденным действием, как мыть руки после улицы. — Во нума нереведьи. Аджхар.

Серый порошок вспыхнул и заискрил, как порох, даром что не взорвался. Дым от быстро потухшего пламени стал подниматься к потолку комнаты и формироваться там в тёмный сгусток. Я припоминал духов с похожими чертами — один из таких и притащил его к Мартосу за шкирку.

— Тья, н’ола! — темношёрстая (в данный момент) девушка прикрикнула на шарак. — Т’уведишь авсе о Мандилион э кажишь ми се.

Реакция шарака на призыв Марты последовала незамедлительно. Теневой сгусток вытянулся в размытую фигуру и просвистел-прошептал:

— Но те сё!

До меня сразу дошло, что это отказ подчиниться. В памяти всплыла картина не слишком бережной доставки в квартиру из ночного парка. я перевёл взгляд на призвавшую духа — на морде легко читалось негодование пополам с удивлением. Наверное, призванные раньше так не артачились…

— Вот гад, знает, когда требуется срочное выполнение… — проворчала она скорее для виду. Понятно же, взять и просто так решить возникшую проблему не умеет. Как бы прочитав мысли, полупрозрачная фигура сотворила зубастую улыбку-полуоскал и поплыла по направлению к девушке, оставляя на полу практически невидимую тень. Зачем, что и почему, в данный момент мне было всё равно — я прикрикнул, вспоминая драконий язык нашаран:

— Нумом Ары Незачиной! Дей ак ти рцят, неже аз разживу тя отвекно!

Шарак резко дёрнулся, словно освобождаясь от удерживающей силы, тогда как ко мне пришло понимание некоторой неправильности встречи. Это же тот самый дух, что так небрежно принёс меня к Мартосу! Против воли в сознании возникло желание «вцепиться в обидчика». Тень метнулась в сторону, излучая в пространство обиду за незаслуженное наказание. И рассыпалась на сотни пылинок, чем вызвало поток ругательств хозяйки, ждавшей более длительного общения…

— Он мог бы переносить меня поаккуратней, — я поискал на коже под шерстью следы синяков от давешнего падения. Бесполезно — зажили, не оставив ни боли, ни фингала. — И вообще, он маньяк. Где ты только находишь таких? Есть же нормальные, — последнее я произнёс не слишком уверенно.

— Это я поняла. Даже моей ол перестал слушаться. Хотел меня — прикинь? — взять под контроль! Но я бы его пересилила… — Марта достала из-за шкафа, на котором лежала трубка, швабру и стала стирать глифы с пола. Теперь я понял, почему в квартирке не было ковра или другого жилого напольного покрытия. На коврах рисуют только четырёхлетние карапузы.

— Кстати, а Бафомета ты вызвать не можешь? — я наблюдал, как швабра, в больших лапах черношёрстой драконицы похожая на малярную кисть, постепенно убирала следы призыва. — Он тоже кто-то вроде демона. И, главное, похожий хулиган.

— Я могу призывать только безымянных. Поэтому не телепортировала тебя к себе сразу, а прибегла к помощи посредничка. Имя, несмотря на суеверия деревенских ворожей, не даёт контроля над душами, напротив, выступает оберегом — тем, что мракобесы кличут «ангел-хранитель». У шарак имени нет, акаб носят имя владельца, в том числе поэтому так прочно связаны с ним. Но если не принимать это в расчёт… — аккуратно, чтобы не разломать, крылатая опёрлась о древко поломойки. — Бафомет — натуральный шарак, дорвавшийся до самостоятельности. Но кому понадобилось дарить шарак имя? Кому интересен хаос в Москве?

Предмет быта неожиданно хрустнул, заставив поскорее убрать с него свой вес. Я, уже пребывая в облике крылатого зверя, дёрнулся — звук показался хуже скрипа пенопласта о стекло.

— Лучше узнать, откуда вообще здесь столько знающих о шараках… — я покосился на Марту, усиленно трущую последние знаки. — Странно всё это…

Крылатая — подсознательно хотелось считать владельца квартиры существом женского пола — стукнула шваброй:

— После новости от твоих заказчиков я вообще не уверена в окружающем мире. Что, если всё вокруг одна большая иллюзия, а мы поддерживаем эту Матрицу? — Кажется, этажом ниже кто-то заругался из-за шум. — Когда вновь встретим ту… странную крылатую, поможешь отсечь остальных, чтобы я могла хорошо так расспросить? — в зелёных глазах заплясали искры, предвещающие проблемы в будущем. — И стань наконец человеком, — странно фыркнула, оглядев меня в очередной раз. — Либо раскроешься, либо что порушишь. Жить здесь так постоянно неудобно.

— Пока меня по большей части знают в этом мохнатом облике, даже те три слегка ненормальные охотницы за головами, — лучшего названия для троицы мне в голову не пришло.

— Ну, как хочешь, но чтобы забился в дальний конец квартиры на случай новых гостей.