Морт. Охота на колдуна

Глава пятнадцатая

Как и планировалось, выехали вечером следующего дня. Несколько скромных экипажей без всяких опознавательных знаков, чем меньше людей знают о том, кто сидит внутри, тем лучше для дела. Морт сидел в последнем, в компании с ним было ещё несколько святых братьев, молодых и сильных, мало сведущих в деле розыска и дознания, зато способные любого еретика или грешника привести к покаянию, вбив кулаком в его голову свет истинной веры.

Охотник внял предупреждению Доминика, что его там запомнили и постарался изменить внешность. С лицом он ничего делать не стал, зато приметную бритую макушку прикрыл париком, а сам оделся в роскошный камзол с золотым шитьём, короткие штаны с чулками и башмаки с золотыми пряжками. В таком виде он походил на богатого дворянина, или купца. Под камзолом находился привычный кожаный жилет со стальными вставками. Нож он пока спрятал, зато сунул за пояс небольшой пистолет, а на бок повесил саблю, специально выбранную в арсенале. Это была морская абордажная сабля, короче кавалерийской и почти прямая, гарда хорошо защищала руку, а клинок был утяжелён к концу. Сделано это было за счёт того, что клинок имел дол, занимающий две трети длины от рукояти, а ближе к концу он становился на палец шире. Гарда была непривычной и немного ограничивала движения, но охотника это не остановило, справится, не впервой.

Пистолет он зарядил порцией картечи, среди военных людей это был дурной тон, так солдаты не поступали, но ему было всё равно. Огнестрельным оружием он умел пользоваться, но откровенно его не любил, возможно, за то, что пуля имела свойство двигаться быстрее, чем он сам, а полёт её был слишком непредсказуем.

Последним штрихом его облика были очки с тёмными непрозрачными стёклами, позаимствованные им у одного из монахов, тот страдал заболеванием глаз, лекарь прописал ему такие очки, чтобы защищаться от яркого света. Они отлично подошли охотнику, в них можно было хорошо видеть, а посторонний не мог заглянуть ему в глаза, по которым его узнали бы куда вернее, чем по одному только внешнему виду.

Святые братья всю дорогу хранили молчание, да и сам охотник не отличался разговорчивостью. Остановки были редкими, два кучера постоянно сменяли друг друга, позволяя двигаться днём и ночью, а лошадей меняли на почтовых станциях. Ели и спали, не выходя из экипажей.

Небольшая заминка вышла на границе Австрии и Венгрии, где к их кортежу присоединился кортеж королевских чиновников, которых сопровождал кавалерийский эскадрон в полсотни человек. Возглавлял их какой-то пожилой вояка, чьё лицо хранило на себе следы от множества сражений и дуэлей на саблях, он был высок ростом, худ и строен, как юноша, одет в военный мундир, а на боку висела сабля. Никакой особой роскоши, только военная выправка и донельзя надменный взгляд. Он долго совещался с инквизиторами, потом они пришли к какому-то выводу и весь караван, в котором уже насчитывалось почти два десятка повозок, не считая верховых, снова отправился в путь.

Тот факт, что встреча произошла здесь, несколько обрадовал, возможно, весть о выезде целой оравы высших чиновников короля не насторожит потенциальных фигурантов дела. Ну, выехали куда-то, вроде бы, в сторону границы, что с того?

Наконец, спустя почти неделю, кортеж остановился в окрестностях городка Венц, где предполагалось быстро и без шума арестовать отца Стефана. К нему отправились брат Доминик, Морт и два королевских солдата, чтобы соблюсти формальности. Увы, их ждало разочарование. Церковь была пуста, а пожилой служитель, в чьи обязанности входили уборка и ремонт здания, сообщил, что святого отца нет уже два дня, уехал он внезапно и никому ничего не сказал. Пришлось убраться ни с чем (Морт, впрочем, за время разговора успел незаметно обыскать и церковь, и дом священника, но безрезультатно, ни его самого, ни каких-либо подозрительных вещей найти не удалось). Это одновременно огорчало, поскольку данного фигуранта следовало непременно разговорить, получив от него нечто более весомое, чем показания Морта, но также придавало надежду, поскольку старый священник не просто так уехал, скорее всего, ему предстоит участвовать в обряде.

Вернувшись к остальным, они доложили обо всём людям короля, после чего кортеж отправился дальше. Ближайшей целью был особняк барона Гёре, а также дом Феликса Штерна, который интересовал их наличием компрометирующих книг в библиотеке, а ещё более тем, что в нём имелся вход в подземные катакомбы.

Когда вокруг потянулась знакомая местность, охотник высунулся из кареты и окликнул кучера, велев ему притормозить. Его заинтересовал постоялый двор, где можно было перекинуться парой слов с Марией. К его удивлению, дверь была заперта снаружи, а в помещениях стояла тишина. Открыть замок труда не составило, он проник внутрь. И начал обыскивать одну комнату за другой. Здесь было пусто, печь не топилась, хлеб на одном из столов основательно зачерствел, а у порога он обнаружил застарелые пятна крови. Глаза охотника налились кровью, а рука крепко сжала рукоять сабли.

Уже на выходе его встретил перепуганный мужик, который решил проявить любопытство и заглянуть внутрь.

— Никого нет, — сказал он Морту, — всех увели, давно уже.

— Кто? — прорычал охотник.

— Не знаю, — развёл руками мужик, — наверное, люди господина Гёре, но я не знаю точно, пришли и увели всех, и Дьердя, и жену его, и Марию, старику даже лицо разбили, когда он возмущаться вздумал. Я через забор глядел, страшно было, все злые, с ружьями, думал, там и убьют всех. А постоялый двор закрыт теперь.

— Спасибо, — Морт взял себя в руки, и пошёл к выходу, по пути сунув в руку мужика серебряную монету, — они обязательно вернутся, не трогайте здесь ничего.

Выслушав его доклад, Доминик немного помрачнел, но потом спокойно ответил:

— Они живы, их явно приготовили в жертву, вот только…

— Что? — поторопил его Морт.

— Жертв должно быть три, девушка — это Мария, взрослый мужчина — это её дядя, третьим должен быть ребёнок, кто-то, не старше десяти лет, а скорее, намного моложе.

— Местные магнаты творят, что хотят, им не составит труда похитить любого крестьянского ребёнка, нам следует торопиться, иначе можем не успеть.

Время близилось к закату, теперь они подступили к особняку Гёре. Прекрасно понимая, что если хозяева не захотят выйти, никто их не заставит, а пушек в отряде нет, решили обойтись малыми силами. Тот самый человек короля, что стоял во главе операции, с несколькими людьми подошёл к воротам и постучал. Через некоторое время к воротам подошёл какой-то старик, возможно, привратник, или ещё кто-то из прислуги, открыл на воротах небольшое окошко и высунулся наружу.

— Хозяев нет дома, — поведал он, оглядывая группу солидных господ, стоявшую у ворот, — они вернутся только послезавтра, после обеда, сейчас их нет, уходите.

Господин с усами будучи облечён немалой властью, ангельским терпением не отличался, через некоторое время его голос стало слышно за сто шагов от того места. Проникновенная речь его сводилась к тому, что он, князь Ракоци, здесь именем короля и если какой-то мелкий простолюдин будет чинить ему препятствия, то его просто вздёрнут на ближайшем дереве, а дом возьмут штурмом. Привратник от такого напора растерялся, но тут же взял себя в руки и продолжил препирательства. У командующего от ярости даже глаз задёргался, а рука сама потащила из ножен саблю. Впрочем, штурмовать ворота не потребовалось, раздался глухой удар, привратник куда-то исчез, а с той стороны начали стучать засовы.

Ворота отворились, с той стороны стоял Морт, успевший влезть через ограду и решивший вопрос с привратником, оглушив того ударом по голове. Люди короля быстро вломились в дом и начали обыск. Один из святых братьев указывал, какие именно предметы их интересуют, в первую очередь это были книги, либо еретического и оккультного содержания, либо просто подозрительные книги на непонятных языках, которые могли быть таковыми.

Немногочисленную прислугу (хозяева перед отъездом почти всех распустили по домам) заперли в комнате, а потом стали поочерёдно выводить на допрос. Допрашивал их брат Доминик, а с ним ещё один инквизитор. Разумеется, ничего подробного у них не пытались выпытать, это сделают потом, медленно и обстоятельно, тщательно записывая показания и сравнивая их между собой. Но кое-какая информация требовалась прямо сейчас. Разговорить удалось одну служанку, которая вспомнила, как совсем недавно, ближе к ночи, кого-то притащили в замок и, вроде бы, отвели в подвал.

Группа солдат немедленно, не тратя времени на поиски ключей, вынесла тяжёлую дубовую дверь, открыв проход в подвал. Как и следовало ожидать, здесь находился обширный склад всевозможных запасов, не только вина, масла и зерна, но также и пороха, несколько бочонков которого обнаружились в отдельной комнате.

Пройдя дальше по коридору, они обнаружили несколько комнат, двери которых запирались снаружи мощным запором. Они все были пусты, кроме одной, в которой нашли сильно избитую пожилую женщину. Когда её вынесли на свет (идти она не могла), Морт с большим трудом опознал хозяйку постоялого двора.

Женщина была в сознании, но говорить не могла, из её горла вырывались только хрипы. Сообразив, что она сильно обезвожена, один из святых братьев раздобыл кружку, в которую нацедил из ближайшего бочонка какую-то жидкость. Судя по запаху, это был яблочный сидр. Проглотить она смогла только с третьей попытки, но питьё пошло ей на пользу. Взгляд стал осмысленным, и вернулась возможность говорить, пусть и очень тихо.

— Где Мария? — спросил охотник.

— Я… не знаю… — проговорила женщина, — её держали рядом, а недавно увели… не знаю, куда.

— Вывели наверх? — с подозрением спросил охотник.

— Нет, — она покачала головой, — наверх они не поднимались, точно, ушли куда-то дальше, я ждала, что уведут и меня, но за мной никто не пришёл.

Больше она ничего не объяснила, солдаты ринулись дальше по коридору, разыскивая проход. Одна из бочек оказалась пустой, поэтому её быстро откатили в сторону и обнаружили вход в катакомбы, за которым начиналась темная лестница, ведущая вниз. Куда она ведёт, выяснить не удалось, требовались хорошие фонари. Видны были только несколько ступеней, грубо вырубленных в известняке.

Вниз пока спускаться не стали, поручив солдатам охранять вход. Следующей целью был дом Феликса Штерна, который Морт уже однажды обыскивал и знал, что именно там можно найти.

Как и ожидалось, хозяина не было дома, как и всей прислуги, дом был пуст, но дверь в подвал была закрыта изнутри. Логично было предположить, что хозяин дома, распустив прислугу, каковой насчитывалось полтора человека, тихонько спустился вниз, в подвал, где и присоединился к своим единоверцам.

Другой новостью было то, что из ящика стола исчез тот самый обсидиановый кинжал, которым полагалось убивать жертву.

— Что будем делать? — задал вопрос брат Доминик, словно бы обращаясь в пустоту.

— Пока всё ясно, — ответил ему Морт, — они готовят обряд, захват следует производить ночью.

— А ты уверен, что знаешь место? Что, если мы ошиблись?

— Тогда жертвы погибнут, а преступники уйдут от наказания.

— Не уйдут, — заверил командующий, — того, что мы нашли, достаточно для серьёзного разбирательства. Его Величество — праведный христианин, он не потерпит еретиков в своём королевстве, к каким бы фамилиям они ни принадлежали.

Тут прибыли посыльные, которые обошли ещё несколько домов местной знати. Как и ожидалось, хозяев дома не было.

— Сколько человек будет участвовать в дьявольском обряде? — спросил князь.

— Около тридцати, — прикинул Морт, — мужчины и женщины, вряд ли окажут сильное сопротивление.

— Я не о том, просто их нужно задержать и сопроводить в нужное место, да ещё слуги, да ещё свидетели, у меня не хватит людей, я уже послал гонца, чтобы сюда прибыли две сотни отборных солдат из пехотного полка, расквартированного поблизости отсюда. Но успеют ли они прибыть до темноты?

— Да, это сложно, — согласился Доминик, — но постараемся обойтись своими силами, святые братья тоже кое-что могут.

Решено было оставить полдюжины солдат у входа, которые с наступлением темноты направятся по проходу, чтобы отрезать путь к отступлению, Морт растолковал им, в каком направлении двигаться. Остальные окружат гору, где, как они предполагали, будет совершаться обряд. Если же они ошиблись, тогда будут убиты люди и наказать виновных станет куда сложнее.

Осенний день был короток. Скоро наступила темнота, а на небе взошла полная луна, позволяющая видеть почти как днём. Но людям, собравшимся здесь, этого показалось мало, обширную поляну они окружили факелами и масляными светильниками, осветив место будущего действа.

Морт подумал, что этот свет должно быть видно издали, кто-то из местных крестьян мог заподозрить неладное. Хотя, вероятность этого невелика, крестьяне обычно ложатся спать на закате, а встают с рассветом, или даже раньше. Им недосуг смотреть, что за огонь горит в ночном лесу. Кроме того, всем было очевидно, что местная знать никого не боялась и в полной мере ощущала себя хозяевами жизни, что, в целом, было недалеко от истины.

Скоро послышалась тихая музыка, даже не музыка, а нечто, вроде множества серебряных колокольчиков, чьи звуки сливались в нестройную мелодию. Потом послышалось пение, монотонное, тягучее. Слова на незнакомом языке срывались с уст собравшихся и тоже образовывали нечто, вроде печального гимна. Образованный в центре светлого круга открытый пятачок занимали три деревянных алтаря, на которые укладывали будущие жертвы. В центр встал высокий мужчина в балахоне, чьё лицо невозможно было узнать из-за нарисованных на нём знаков. В одной руке он держал книгу, но слова произносил, не заглядывая в текст, видимо, прав был Доминик, когда говорил, что заклинания они помнят наизусть, а книгу держат только для вида.

Пение становилось всё громче, а заклинания и вовсе звучали подобно грому, толпа постепенно приходила в экстаз. В цент вышла женщина в таком же балахоне. Её Морт узнал, это была жена барона Гёре. Она стала повторять слова заклинания вместе с мужчиной. На какое-то время все смолкли, после чего начали повторять одну фразу, они произносили её с каждым разом всё громче. Тут женщина скинула балахон, оставшись совершенно обнажённой, несмотря на то, что ночь была холодной. Тело её было покрыто знаками, нарисованными кровью, внимательно присмотревшись, Морт определил, что знаки эти не нарисованы, они процарапаны по её телу острым предметом и всё ещё продолжают кровоточить. Но женщина не замечала ни боли, ни холода, она целиком была поглощена предстоящим действом, когда в очередной раз собравшиеся выкрикнули заклинание, она достала откуда-то тот самый обсидиановый кинжал и высоко подняла его, повернувшись при этом к алтарю с лежавшей на нём девушкой. Жертва также была обнажена, руки её не были связаны, но и сопротивляться она не могла, была слишком напугана, или же её опоили колдовским зельем. Ещё мгновение и…

Ждать было больше нечего, из темноты в освещённый круг вышел князь Ракоци и громко скомандовал:

— Именем короля и Святой Церкви, вы все арестованы, бросьте оружие и не оказывайте сопротивления.

Сектанты, уже потерявшие связь с реальностью, на эту команду отреагировали по-разному. Кто-то встрепенулся, словно на него вылили ушат холодной воды, кто-то начал метаться, кто-то попытался вытащить оружие. Нагая женщина с кинжалом решила идти до конца, она выкрикнула непонятное слово и попыталась вонзить кинжал в жертву. В этот момент перед ней вспыхнуло облако из белого света, а одновременно грянул гром. Голова женщины разлетелась облаком кровавых брызг, свет погас, обезглавленное тело ещё несколько мгновений стояло на ногах, разбрызгивая кровь из артерий, после чего упало ничком прямо на свою несостоявшуюся жертву.

В круг света вышел Морт с дымящимся пистолетом в руке. Страшный конец жрицы подействовал на всех отрезвляюще, со всех сторон стали выходить солдаты, князь Ракоци всё же дождался прибытия двухсот пехотинцев, которых ради такого случая посадили на коней, временно сделав драгунами. Холм был плотно оцеплён солдатами, убежать отсюда было уже невозможно, а сопротивляться, видя печальную судьбу женщины, тоже никто не рискнул.

Несколько человек попытались скрыться в пещере, но тут же вышли оттуда, пятясь назад от десятка наставленных на них ружей.

— Вяжите, — коротко приказал князь, скорчив злобную гримасу.

Этим занялись инквизиторы, попутно проводя опознание присутствовавших. Некоторые попытались возмущаться, упирая на своё благородное происхождение и угрожая жалобами королю, но это прекратилось, как только князь объявил, что все они заочно лишены титулов, а тяжёлые кулаки святых братьев и вовсе отбили любую охоту говорить. Морт облегчённо вздохнул, их дело сделано, теперь предстоит долгий труд дознавателей, а потом и палачей. Ему тут больше нечего делать.

Сняв камзол, он подбежал к жертве и попытался её прикрыть. Мария (это была она) пыталась что-то бессвязно бормотать, глаза её были полуприкрыты. Прикрыв наготу девушки, охотник взял её на руки и вынес из круга.