Монтао. Легенда о монахе

Глава 15

Ночь. Луна вновь озаряла морские просторы. Молчание, сидя верхом на неизвестно куда плывущем бревне, не сводил глаз с искрящейся на морской ряби дорожки. Впрочем, тихо напевающий Тадао делал то же самое, а значит, немой был не одинок в своих мыслях.

Но думы монаха были далеки от окружающих его красот природы. Он вспоминал о том, что видел на дне, и задавался вопросом: было ли это реальностью? Теперь, когда оставалось лишь отдаться воле течения и ждать чуда, он снова и снова анализировал свои поступки. Ведь если призрачные видения были правдой, это он во всём виноват?

Тадао решил отстраниться от тёмных мыслей и поддержать разговор:

— Ловко ты меня спас тогда. Я ведь оказался на самом дне.

Несколько минут Молчание старался как можно более понятно показать, что он нашёл смытого за борт монаха уже лежащим на палубе без сознания. И наконец закивал после предположения собеседника:

— Я ушёл под воду, ты опустил якорную цепь и искал меня, а потом, не найдя, стал тушить пожар, пока не споткнулся о моё тело, внезапно оказавшееся у тебя под ногами. Вот как всё было⁈

Какое-то время друзья провели в тишине. Ближе к рассвету, когда первые лучи восходящего солнца озарили горизонт, поверхность моря стала затягиваться дымкой тумана, которая за короткое время сгустилась до такой плотности, что вода под ней практически не просматривалась.

Тадао ощутил голод. Давно он не думал о том, чтобы поесть. Молчание, судя по тому, что взялся за живот, также вспомнил про затонувший с кораблём мешок риса. Монах посмотрел вниз. Как же не вовремя подступил туман, ведь он мог бы попытаться использовать лезвие меча как гарпун, чтобы насадить на него проплывающую рыбу. Но теперь совсем ничего не было видно.

Внезапно где-то рядом раздался громкий всплеск. «Пассажиры» мачты начали оглядываться по сторонам и вдруг почувствовали резкий толчок, после которого еле удержались на своей опоре. Затем вновь всё стихло.

Друзья насторожились, внимательно вглядываясь в окружающую их пелену до тех пор, пока вормоловец не вскинул руку с выпрямленным указательным пальцем. Повернув голову в ту сторону, куда показывал Молчание, Тадао увидел, как из-под белой «вуали» высоко выпрыгнула золотистая рыбина размером с человека и, пролетев над успевшими пригнуть головы мореходами, вновь с плеском исчезла в туманной дымке с другой стороны мачты.

Тадао хотел было обнажить клинок, но тут же двумя руками схватился за бревно, так как их транспорт начал резко набирать скорость и упорно двигаться куда-то вбок от направления дрейфа.

— Неужели у вас в море всегда так?

Молчание, несмотря на тревожность ситуации, оценил шутку и улыбнулся, пожав плечами.

Вскоре на горизонте появились светящиеся разноцветные точки. Судя по всему, именно в их направлении толкала мачту рыбина, спинной плавник которой то и дело выныривал из-под воды.

По мере приближения к месту назначения стали вырисовываться очертания множества кораблей самой разной формы, стоящих вплотную друг к другу. А в центре этого скопления парусников виднелось пусть и не самое большое, но самое яркое и заметное судно, огни которого и были теми самыми светящимися точками, которые издалека заметили мореплаватели.

Набравшая стремительную скорость мачта в конце концов врезалась в ближайший корабль, сбросив мореходов на его палубу. Золотая рыбина вновь высоко выпрыгнула, после чего с плеском ушла под воду, видимо, выполнив свою миссию и оставив друзей наедине с неизвестностью, но на более-менее твёрдой поверхности.

— Что тут происходит? — этот вопрос остался висеть в воздухе, так как вормоловец только пожал плечами и приподнял брови, как всегда это делал, когда не знал, что ответить.

Они оказались на плавучем острове из нескольких сотен самых разных кораблей.

За сколько же лет они здесь собрались? На некоторых ещё сохранились остатки порванных флагов и парусов с изображением старого герба Йокотэри, не используемого уже очень давно.

Тадао, к которому вернулась уверенность после того, как он вновь почувствовал твёрдую (хотя и слегка покачивающуюся) поверхность под ногами, решил взять инициативу на себя и первым двинулся в сторону освещаемого разноцветными фонарями судна. Молчание последовал за ним.

Путники перепрыгивали с одного борта на другой. А по мере приближения к середине «острова» стали различимы и нарастающие звуки музыки.

Яркий корабль впереди оказался двухэтажным плавучим домом, у входа в который сидели исхудавшие люди с несчастными лицами.

— Что это за место, друг? — монах тронул за плечо ближайшего, но тот даже не пошевелился, продолжая сидеть в той же позе, глядя пустым взглядом куда-то вдаль.

Этот же вопрос был задан ещё нескольким полуживым обитателям «острова», но все они будто игнорировали окружающий их мир, в том числе и вновь прибывших гостей.

Тадао взглянул на табличку у входа: «Отдохните и поешьте у Оги». А после монах произнёс то, о чём подумал его товарищ:

— Не нравится мне это место, — и они зашли в приоткрытую дверь.

Внутри помещение казалось больше, чем снаружи, но не просторнее. Повсюду толпились люди. Какой-то мужчина сидел за столом и играл в карты с невероятно толстым йокотэрцем, у которого волосы были такой длины, что свисали до самого пола. Часть толпы собралась вокруг и наблюдала за игрой. В углу помещения, на специальной небольшой сцене, тоже в окружении слушателей, расположились музыканты со своими инструментами.

Друзья с удивлением заметили, что йокотэрец за карточным столом и эти музыканты, хоть и были по-разному одеты, но имели одинаковую внешность: чрезвычайно необъятные и чрезмерно волосатые, а также, что самое удивительное, все на одно лицо, словно родились близнецами.

Прямо на полу, на подушках, расположились посетители и ели, на вид, очень вкусные блюда. А у самой длинной стены находилась стойка, к которой невозможно было подойти. Буйная очередь в несколько рядов закрывала видимость на то, что происходило на кухне. Каждый спешил сделать заказ, а тот, кто получал его, держал крепко, чтобы случайно не уронить. Люди с наполненными тарелками снова шли в конец этой же очереди и там продолжали есть. Со стороны раздачи послышался глубокий раскатистый хохот и стук посуды.

— Прости, а что тут происходит? — Тадао попытался обратиться к стоящему рядом, но тот проигнорировал вопрос, заданный ему, так как, вытянув шею, с живым блеском в глазах неотрывно наблюдал за тем, как готовит повар. — Ясно…

Молчание уже занял своё место в общем потоке и подозвал монаха.

Среди этой разношёрстной толпы были не только граждане Йокотэри. Затесались и вормоловцы, и даже представители других земель, отличающиеся своим более светлым тоном кожи, а также необычной одеждой.

Всего за несколько минут бесконечный цикл из желающих полакомиться остался позади новых гостей заведения, и они оказались у стойки. Встретил их всё тот же непомерно толстый двойник игрока в карты и музыкантов, но только в фартуке и с двумя тесаками в руках.

— Ну-ка, что пожелаете? — басом поинтересовался повар.

— Где мы, не подскажешь, друг? — Молчание собирался указать на ближайшую порцию, в надежде её получить, но Тадао начал разговор первым.

Их окатил громкий смех, одновременно с лёгким запахом выдыхаемого алкоголя, и повар стал нарезать рыбу.

— Это таверна Оги. То бишь моя таверна. Лучшие во всей округе игры и алкоголь, музыка и, конечно же, кухня! — толстяк направил в сторону друзей тесак с нанизанным на острие кусочком филе.

Молчание с удовольствием отправил предложенное в рот и улыбнулся.

— А-а! То-то же! Твой приятель знает толк в хорошей еде, как я погляжу. А что насчёт выпивки, ребята? — хозяин таверны грузно прошёл дальше вдоль стола, где точно так же его копия обслуживала гостей, и, как ни в чём не бывало, взял бутылку вина, стоящую рядом с двойником.

— А кто эти люди, работающие с вами? — Тадао указал на музыкантов, игрока и повара, идентичных друг другу.

Оги отдал миску с нетерпением ожидающему посетителю и, плеснув в кружку вино, протянул её монаху.

— Угощайся, сколько влезет! Хо-хо! А если нужно поболтать, тебе к нему, — толстый палец указал на сидящую на подушке в клубах сизого дыма, с курительной трубкой в руке, окружённую толпой слушателей, свою же копию.

Тадао кивнул и отвёл друга в сторону. Тот недовольно хмыкнул и потянулся за сосудом с вином.

— Ты же понимаешь, что это очень странное место, в котором я бы не рискнул что-либо есть?

Капитан закатил глаза, пожал плечами, но всё же, соглашаясь, кивнул.

Вокруг рассказчика было не продохнуть, впрочем, как и вокруг всех Оги. Люди захлопали ему, а он, в свою очередь, улыбнувшись, спросил у толпы:

— Что же вы теперь хотите услышать? Легенду о семи мечах? Или, может, о мстящем духе? А может, о божественной бабочке, облетевшей весь мир? Выбирайте, дорогие мои! Ха-ха-ха!

Тадао аккуратно протиснулся вперёд и, опустив кружку на пол у ног рассказчика, произнёс:

— А знаешь ли ты историю о таверне Оги?

Красное от алкоголя лицо ещё больше расплылось в улыбке:

— Ещё какую! Самую что ни на есть правдивую и настоящую! Ведь я там был! Ха-ха-ха! Что ж, я исполню твою волю, посетитель, только слушай внимательно! — и, пустив из сложенных в трубочку губ одурманивающий дым в лицо любопытному гостю, начал рассказ:

'Давно это было. Даже слишком. Жил в небольшом городе мечтатель Оги. А мечтал он иметь лучшую таверну в стране. Чтобы за его вкуснейшей едой и добродушной атмосферой приходили все жители округи. И знаете что? У него это получилось… по началу.

Он перестроил свой дом, открыл в него двери для желающих и стал угощать всех почти даром. На его кухне было всё: курица, мясо, капуста, лапша, всевозможные овощи, рыба, креветки и приправы. И из такого ассортимента Оги мог приготовить удивительные блюда. Люди с удовольствием стали выстраиваться к нему в очередь.

Очень быстро он оставил других торговцев без работы, и тем это совсем не понравилось. Однажды они собрались вместе и замыслили недоброе. В день праздника Белой Луны, когда все веселились, таверна Оги оказалась в огне. Никто не успел спасти здание, и вскоре от него остались лишь обугленные головешки.

Хозяин потерял своё прекрасное, всеми любимое заведение, но совсем не собирался сдаваться. Он взял заработанные деньги и отстроил новый дом за чертой города, на большой дороге.

Оги снова стал угощать всех рисовыми пирожками, горячими супами, лапшой с овощами в устричном соусе и прочими блюдами, разнообразие которых не знало пределов. Вновь люди потянулись к нему нескончаемыми вереницами. Даже из самых далёких мест. Во дворе всегда стояла очередь, а внутри играла музыка. Дом был наполнен жизнью. Кто-то приходил отдохнуть, кто-то хотел сыграть в карты, гомоку или маджонг, а кто-то просто хотел вкусно поесть, да выпить. Для каждой чего-то желающей души у Оги было решение. По дороге, на которой расположилась таверна, стали куда чаще ездить знатные господа.

Но это совсем не нравилось торговцам в городе, ведь они снова были не у дел. И решились они на страшное: убить Оги, а тело его расчленить и по частям выбросить в море. Да-да, ужасные вещи произошли той ночью. Вода забрала на дно руки и ноги, туловище и голову по отдельности, и унесла далеко-далеко, чтобы никто не нашёл.

Жадные торговцы заняли таверну, но накормить и развлечь так же хорошо, как и прежний хозяин, они не смогли. Дело всей жизни Оги пришло в упадок и быстро утратило ту наработанную годами и мастерством своего основателя популярность, а потом и вовсе закрылось.

Но сам Оги не хотел уходить так просто. Волны собрали его по частям, всего, кроме головы, которую съел огромный карп. И оживший хозяин таверны из обломков затонувших и севших на мель кораблей сотворил плавучий дом, в котором стал ждать новых посетителей.

Он взвалил на себя всю работу: музыка, игры, еда и выпивка. Да только вот не могут неупокоенные души не натворить бед.

Стал хозяин заманивать проплывающие мимо суда и кормить их команды невероятно вкусной едой, от которой невозможно было оторваться. Морякам хотелось ещё и ещё, а повар с радостью готовил, не говоря, откуда у него появляются продукты. Они ведь не могли появляться из ниоткуда, понимаете, к чему я?

Добрая атмосфера незаметно сменилась на дурманящую иллюзию. Команды проплывающих мимо парусников, решившие на свою голову пришвартоваться и зайти в таверну, оставались здесь навсегда, поедая своих же товарищей и выпрашивая добавку. Но не вините в этом Оги, ведь его голова также не больше, чем вымысел, а настоящую хранит в себе золотой карп, заманивающий новых посетителей к себе. И вот уже очень много лет в Небесном море без вести пропадают корабли'.

— Какой печальный конец, — подметил монах. — Но что это за рыба такая?

Оги-рассказчик непонимающе посмотрел на него.

— Какая ещё рыба? Итак, кто хочет услышать байку о великом лучнике, много лет выживавшем на острове, полном демонических псов? Или о смышлёном мальчугане на волшебном облаке? — толстяк хлопнул в ладоши и, отпив глоток из кружки, переключился на эмоциональный рассказ совсем другой истории.

Друзья отошли в сторону. Теперь это место не было столь уютным, как казалось.

На улице их встретил свежий ночной воздух. Сидящие рядом со входом, высохшие до костей люди, смотрели пустым взглядом в никуда. Откуда-то из-за угла доносилось мелодичное посвистывание.

Обойдя плавучую таверну с обратной стороны, вормоловец и монах увидели ещё одного Оги. Наступая на собственные волосы, он очищал рыбу от чешуи и внутренностей, затем рубил на крупные куски, которые через заднюю дверь дома передавал внутрь.

Наблюдатели, осознав после услышанного, что видят лишь иллюзию, и рыбья чешуя с кишками — это не что иное, как человеческая кожа и внутренности, с трудом сдерживая рвотные позывы, отошли обратно за угол. Стало понятно, что им здесь больше нечего делать.

Тадао вновь взял инициативу на себя. Дав знак ещё не пришедшему в себя от увиденной картины Молчанию, чтобы тот следовал за ним, он быстро двинулся в неизвестном направлении, перепрыгивая с корабля на корабль.

Заметив на палубе одного из судов бухту, в которую была смотана прочная верёвка, монах, не долго думая, прихватил её с собой. Вормоловец догнал товарища и вопросительно взглянул в искрящийся в свете луны глаз.

— Я хочу помочь неупокоенному духу. Привяжу себя верёвкой и спущусь в воду. Карпа нужно как-то приманить. Думаю, если вернуть Оги голову, он прекратит мучить бедолаг. Ты со мной?

В ответ капитан только приложил ладонь ко лбу, недолго думая развернулся в сторону трюма и, не оборачиваясь, спустился вниз по лестнице.

Никто не мог его винить за нежелание ввязываться в столь странные дела. Тадао вздохнул и уже собрался идти один, но остановился, услышав за спиной три стука.

Сзади стоял его товарищ с двумя тяжёлыми мешками в руках, непонятно чем набитыми. Монах ничего не понял. Молчание, по привычке закатив глаза, опустил один мешок на палубу и стал жестикулировать.

Вначале его рука с задранным вверх локтем нырнула вниз. А затем, приняв горизонтальное положение, начала, медленно покачиваясь, подниматься обратно, пока не остановилась на уровне подбородка.

— Ну точно! Даже не подумал, что вода будет меня выталкивать обратно на поверхность. Знаешь, а я ведь решил, что ты собираешься остаться в стороне, — последние слова вызвали недовольство у немого, он хмыкнул и покачал головой. — Прости, не хотел тебя оскорбить.

Очень скоро они оказались на борту самого крайнего судна. Размотав бухту, одним концом верёвки капитан крепко привязал Тадао к мачте, другой обмотал несколько раз вокруг его груди и закрепил на уровне подмышек крепким морским узлом. Оба мешка с грузом прикрепили таким образом, чтобы они свободно свисали вдоль бёдер монаха. Меч в его руках поблёскивал, отражая лунный свет.

— Дёрну один раз — натяни верёвку, два раза — ослабь, три — поднимай, — Тадао выдохнул, а затем, глубоко вдохнув, спрыгнул с палубы в тёмную неизвестность.

Под тяжестью груза он стал быстро опускаться вниз. Периодически давая Молчанию сигналы рывками верёвки, монах то приостанавливал погружение, чтобы выравнивать давление, то продолжал, пока не решил, что достиг достаточной глубины, где и завис на какое-то время.

Вокруг — полный мрак и тишина. Ничего не происходило. Странно было полагать, что рыба заметит маленький всплеск и тут же примчится. Тадао вспомнил, как далеко был карп от плавучего острова, когда оказался рядом с их мачтой. Навряд ли этот монстр постоянно стережёт таверну. Стали закрадываться сомнения в разумности своей идеи.

Вдруг на уровне глаза монаха что-то сверкнуло. Это был пробившийся сквозь толщу воды свет лунного диска, отражённый от золотистой чешуи огромной рыбины, неспешно проплывающей мимо. Тадао крепче сжал рукоять клинка, в напряжении следя за карпом, пока тот вновь не исчез во тьме.

Внезапно мужчина почувствовал, что не может развести в стороны руки, как будто-то бы их что-то сковывало, что-то мягкое, скользкое и холодное. Опустив взгляд, он понял, что это были щупальца огромного спрута, незаметно подплывшего сзади, которые обвили тело человека и теперь начали сдавливать с невероятной силой.

Тадао попытался сопротивляться, но морской обитатель был необычайно крепким соперником. Ещё одно щупальце обвило шею, и монаху стало трудно дышать. Он начал стремительно терять и без того небольшой объём воздуха.

Чувствуя, что предплечья и кисти ещё свободны, Тадао перехватил меч так, чтобы он был развернут клинком назад, после чего сразу же ткнул им наугад себе за спину. Неожиданно под водой раздался вполне человеческий крик, и спрут отступил, освобождая жертву из своих смертельных объятий.

Воздуха в лёгких совсем не осталось. Монах дёрнул три раза за верёвку и вскоре оказался на поверхности, после чего Молчание помог ему забраться на борт.

Отдышавшись, Тадао заметил на себе вопросительный взгляд капитана, в ответ на который только утвердительно кивнул, показал жестом, что всё нормально и что он вновь готов к погружению. Раздался всплеск воды. Вормоловец с тревогой вглядывался ему вслед, пока седая макушка не исчезла в тёмных морских глубинах.