Молодой Индиана Джонс и Проклятие рубинового креста

Глава 1

Насвистывая веселую джазовую мелодию, Инди вышел из театра на Юнион-сквер. Вокруг него куда-то спешили нью-йоркцы, толкая друг друга. Он остановился, чтобы полюбоваться зрелищем большого города.

По улицам мчались фургоны, кэбы и автомобили. Да-да, и автомобили тоже! Он никогда еще не видел столько автомобилей на улицах. Среди заполнивших тротуары пешеходов были и богатые, и бедные. Здесь можно было увидеть молодых щеголей в шикарных костюмах и рабочих-иммигрантов в мешковатых брюках с плоскими клетчатыми фуражками на голове.

Инди сдвинул на затылок мягкую фетровую шляпу с загибающимися вверх полями. Он только что побывал на дневном представлении, и у него было приподнятое настроение. Жонглеров сменяли клоуны, фокусников - девочки в трико с их задорными песенками и танцами – да разве такое когда-нибудь увидишь дома, в штате Юта!

Впрочем, Инди знал, что в Нью-Йорке можно было бы увидеть что-нибудь и получше. Шел 1914 год, и звезды перекочевали с Юнион-сквер в новые театры на 42-й улице. Но Инди был доволен – ведь он впервые побывал на таком представлении. И что с того, что он сделал это тайком?

Сегодня утром тетя Мери в который уже раз отправила его «повышать свой культурный уровень». У Инди начались весенние каникулы, и отец взял его с собой в Нью-Йорк, профессору надо было поработать в библиотеках местных университетов. А тетя Мери, бывшая школьная учительница, решила, что Инди «не должен тратить время попусту», поскольку за время своих необычайных приключений, следуя за путешествующим по всему миру отцом, он совершенно запустил учебу. Эта тетка просто чокнулась, считал Инди, пытаясь испортить ему каникулы.

– Ты проучился в английской частной школе меньше полугода, – выговаривала она ему, – но вместо того чтобы учиться, ты про гуливал занятия ради каких-то диких, безрассудных приключений. Тебе четырнадцать лет, молодой человек, но ты ничего не знаешь. Совершенно ничего! Если дело пойдет так и дальше, не видать тебе колледжа как своих ушей!

В результате, вместо того чтобы наслаждаться весенней погодой, Инди пришлось участвовать в разных экскурсиях и писать о них отчеты. Тетя Мери ставила ему за них отметки.

Правда, у профессора Джонса тоже не было каникул, но он вольная птица и делает что хочет. Он писал работу о норманнах и то и дело говорил о них. Эти разговоры надоели Инди. Почему о каких-то парнях, живших тысячу лет назад, столько разговоров?

Сегодня профессор Джонс отправился в Нью-Хейвен, чтобы поработать в библиотеке Йельского университета. А Инди должен был провести весь день в музее Метрополитен, что на углу 82-й улицы и 5-й авеню. «Ты проведешь там весь день, – таково было тетино наставление. – Да и дня мало, чтоб увидеть все, что там есть».

Сначала все шло как по маслу. Инди понравились латы и оружие рыцарей, и он с горящими глазами рассматривал древние реликвии из Египта и Греции, найденные благодаря раскопкам археологов. Инди был уверен, что когда-нибудь и он станет одним из них.

Но когда пришло время подняться в картинную галерею, Инди решил пренебречь этим посещением. Неужели археологу необходимо знать, что изображено на старых полотнах? Не лучше ли вместо этого почувствовать, как живет этот огромный город?

«Если тетя Мери спросит о картинах, придумаю что-нибудь, – попытался убедить он себя. – Достаточно увидеть одну картину, чтобы знать, как выглядят все остальные. Не мумии же они, в конце концов».

После ланча Инди прошел пешком с 82-й до 14-й улицы и оказался на Юнион-сквер. Добавив пять центов к пяти центам, сэкономленным за счет прогулки пешком, Инди купил билет на галерку. И вот теперь, выйдя из театра, он обводил глазами толпу, следил за движением на площади и как губка впитывал в себя жизнь большого города.

Отсюда, словно лучи, расходились три большие улицы. От гудков машин, криков извозчиков и резких звонков трамваев хотелось заткнуть уши. Трамвайные пути несколько раз пересекали площадь. Где-то под ногами, внизу, грохотала подземка. С левой стороны видна была ограда парка. Зеленая листва деревьев золотилась в косых лучах заходящего солнца. Вдали, над вершинами деревьев, поднимались здания. «Наверное, какие-нибудь офисы, – подумал Инди, – очень высокие, десять этажей, не меньше».

Мимо него с грохотом промчался трамвай. Не вскочить ли на подножку и не сократить ли путь до дома тети Мери? Инди немного устал и был бы не прочь прокатиться на трамвае.

Вдруг среди уличного шума послышался слабый женский голос, который по мере приближения становился все сильнее. Уже можно было различить слова: «Мы требуем право голоса! Право голоса для женщин!»

Голос доносился откуда-то сзади, со стороны Бродвея. Инди выбежал на 14-ю улицу и добежал до первого перекрестка. По Бродвею медленно двигалась машина с открытым верхом, на заднем сиденье стояла женщина с суровым выражением лица. Следом за машиной двигалась колонна демонстрантов, в которой было несколько сот женщин. Среди них выделялась группа демонстрантов, одетых в мантии и с четырехугольными шляпами на головах. Они несли большой плакат, на котором было написано «АДВОКАТЫ». Потом шли врачи, учителя и представители других профессий. Мимо быстро прошагала толпа молоденьких женщин, стенографисток и бухгалтеров.

Инди, разинув рот, смотрел на демонстрацию. Он, конечно, читал о женщинах, которые борются за право голоса, то есть о так называемых суфражистках. Но он никогда не думал, что они объединились в реальное сильное движение. И вот, пожалуйста, они запрудили главную нью-йоркскую улицу!

На тротуарах собралось немало народа. Кое-кто, глядя на демонстрантов, улыбался и махал им рукой. Но большинство мужчин, а также кое-кто из женщин, насмехались над ними. Наконец, на улице появились полицейские, которые пытались разогнать все увеличивающуюся толпу. Но, по-видимому, им это было уже не по силам.

Кто-то толкнул Инди локтем в бок – два хулиганистых парня пробирались сквозь толпу.

– Эй, Пинки [Краснорожий (англ.)], давай зададим этим дамочкам жару, – сказал один из них и почесал свою двухдневную щетину на щеке. – Хотят голосовать? Думают, что мужчины такие дураки и позволят им это?

Парень с красным лицом рыгнул, обдав Инди пивными парами, и сказал:

– Смотри-ка, среди из них есть просто красотки. Что скажешь вот про ту блондиночку?

Инди посмотрел в ту сторону, куда Пинки показывал пальцем, и застыл на месте от восхищения. Он был знаком с этой девушкой! Разве он мог забыть эти золотые кольца волос, выбивающиеся из-под изящной соломенной шляпки, эти синие-синие глаза, это милое лицо... Ну, конечно, это же Лиззи Равенол!

Год назад он был с нею на Юге. Они тогда разыскивали потерянные семейные сокровища и чуть было не погибли. Ему было очень жаль расставаться с ней в Вашингтоне. Но что она делает здесь, в Нью-Йорке? Почему она участвует в демонстрации? Она вместе с миниатюрной шатенкой держит желтый плакат, на котором красными буквами написано: ПРАВО ГОЛОСА ЖЕНЩИНАМ – НЕМЕДЛЕННО! Сердце у Инди учащенно забилось, когда Лиззи приблизилась к тому месту, где он стоял.

Двое громил отделились от толпы и сошли на мостовую.

– Эй, блондинка, забудь всю эту чепуху насчет голосования, – заорал Пинки. – Пусть мужчины думают над этим.

– Правильно! – крикнул громила со щетиной на щеках и вырвал древко из рук Лиззи. Но шатенка все еще цепко держалась за него.

– А ну, отстань! – закричала она.

– А ты попробуй заставить меня, – ответил громила, ухмыляясь.

Еще несколько подозрительных личностей пробрались сквозь полицейский заслон. Им, по-видимому, нравилось орать и толкать женщин.

Лиззи бросилась на помощь своей подруге. Пинки с силой оттолкнул ее.

– Оставь ее в покое! – закричал Инди и со сжатыми кулаками бросился вперед. Он был готов стереть в порошок громилу с красной рожей.

К сожалению, его опередили. С тротуара на другой стороне улицы на помощь Лиззи бросился мускулистый темноволосый молодой человек. Он был очень разгневан, и от этого казался еще красивее. Он схватил Пинки сзади за руку, резко повернул его лицом к себе и ударом в челюсть свалил налитого пивом громилу на мостовую.

И вдруг драка началась по всей Юнион-сквер. Инди, конечно же, принял в ней участие!