Мое ускорение

Глава 38

— Толя, стой, зачем нам воевать? — попыталась схватить меня за руку девушка.

— Марина, врать не надо, ни мне, ни себе. Хочешь войны — воюй, мне ты неинтересна, — устало сказал я, так как, это общение уже утомило меня.

— Иванова, а что ты к парню пристаёшь? Не надо было раньше с ним ссориться, — услышали мы вдруг голос ещё одной участницы конкурса, тоже представляющей наш горком ВЛКСМ.

Это была Вера Игнатьевна Мыскина, та самая, которая стучала на нас электрику о том, что мы используем электроприборы, не разрешённые в помещении. Но после того случая мы с ней подружились как-то и постоянно здоровались друг с другом. Дверь её кабинета была напротив нашей и занималась она промышленностью. Вера тоже была в числе четверки участниц от горкома ВЛКСМ в финале, но дальше не прошла. Мне сейчас стыдно немного — мог бы баллы на отборке повыше ей поставить. Тем более, её муж бросил с ребенком, она, вроде как, разводится сейчас. Симпатичная деваха, правда вот-вот выйдет из комсомольского возраста.

— Я не пристаю! Так нечестно! — возмутилась Марина.

— А то ты всегда честно поступаешь? Кто подговорил Комлева похабные картинки подсунуть художницам для оформления домов? — сдала коллегу Мыскина.

— Это он сам! — покраснела Марина, по-прежнему держа меня за рукав пиджака.

Я, с трудом вырвав рукав, отправился в раздевалку. Вере я кивнул и улыбнулся. Бог с ним, с финалом, завтра торт куплю — угощу. Или конфет? Пусть ребенку отнесет.

Спорткомплекс тем отличался от Большого концертного зала, что зрительские трибуны были со всех сторон. Пришлось поломать голову как организовать все, сцену мы сделали, как и выход из-под трибунных помещений на неё, а билеты решили продавать не на все сектора, хотя желающие посмотреть конкурс с тыла участниц нашлись бы. Зал уже был заполнен зрителями, их шум был слышен даже под трибунами. У входа в раздевалку девушек стояли два вахтера, ясное дело — никто не должен мешать девчонкам. Дверь открылась, и я увидел Людмилку среди кучки девушек, им давала последние наставления Михалкова. Махнув рукой подруге, вызываю её в коридор, чтобы уединиться в тупичке.

— Твоих встретил, посадил куда надо. И — поздравляю тебя с призом «Зрительских симпатий», вчера решили не затягивать и признать тебя победительницей. Тысяча семь голосов получила из двух тысяч возможных!

— Ура! — крикнула подружка и попыталась обнять меня.

Не дал — мало ли, увидит кто.

— Так что — сегодня празднуем! — торжественно произнес я, раздумывая, где бы взять деньги на цветы подружке?

— А что за приз будет? — подпрыгивая на месте, спросила девушка.

— А вот не знаю, не интересовался, — честно признался я.

— Ну, То-о-оля! — разочарованно протянула девушка.

— Ладно, потом узнаешь, а мне в жюри пора, — говорю я, ругая себя за нелюбопытство.

Расстаемся. Начало конкурса уже через десять минут, и я спешу на свое рабочее место. Следом за мной идёт Михалкова. Ах да, сегодня в жюри она будет с нами — бюро расширило жюри до десяти человек. В состав жюри дополнительно вошли, кроме неё, ещё и спортсменка-гимнастка, колоритный дядя армянской наружности из горкома КПСС (вроде как, за идеологию там отвечает), Егор (вот неожиданность!) — тот самый безрукий комсомолец, воин-афганец и глава комсомольской организации «Красмаша», и скромная студентка КГУ — чья-то дочка, звать, вроде, Машей. Сегодня каждой участнице будут выставлены три оценки — за творческий конкурс, чтение отрывка из произведений советских писателей и дефиле.

— Ну, вот как вы могли пропустить, Виктор Петрович? — выговаривала Астафьеву спортсменка, молодая женщина лет тридцати, Ольга Михайловна, как я вспомнил, её зовут.

— Вот, Толя подошёл, сейчас у него спросим, — обрадовался отчитываемый (пока непонятно за что) Виктор Петрович моему приходу.

— Анатолий! Что будем делать? — патетически вопрошала спортсменка.

— Вы в финал ни одной замужней женщины не взяли, а кому мы будем приз давать в номинации «Миссис Красноярска»? — пояснила девушка. Вот не могу я её женщиной назвать.

— Которая замуж выйти успеет за десять минут, та и получит, — шутит «афганец».

Он, случаем, не тяпнул по случаю праздника? Уж больно румян и весел. Народ засмеялся, а я понял, что это, реально, мой косяк. Ведь в полусотне участниц прежнего отборочного этапа были замужние комсомолки!

— Это не наш метод, Гоша, — сморщился я. — Значит так, у нас уже есть один призёр в номинации «Приз зрительских симпатий», что мешает прямо сейчас выбрать победительницу в другой номинации, основываясь на результатах предыдущего этапа?

— Молодец, Толя! Сейчас давайте посмотрим, сколько мы там кому баллов выставили и примем решение!

— Я же сказал — Штыба выкрутится, — с гордостью в голосе произнес представитель горисполкома Виктор Васильевич.

Даже приятно стало от такой веры в меня. Но вера улетучилась, когда мы подняли списки.

— Черт-те чё! У всех пятерых замужних одинаковые баллы! — пробормотал вслух я.

— Решит он! — хмыкнула Оля.

Народ загомонил, а я, прочитав список возможных лауреаток, уже принял решение. Гениальное, как всегда.

— Оля, а вы замужем? — спросил я.

— Ольга Михайловна! — поправила меня пессимистка. — Не замужем, где найти нормального? Ты вот мал ещё!

Сказав такую глупость, она оглянулась, но никто из мужской части жюри её мнение не поддерживал.

— Оля, и не найдете, в мужчину надо верить, а вы сразу диагноз ставите! — наставительно сказал я и, не дав возможности начаться спору, продолжил: — Да, все пятеро имеют одинаковые баллы, поэтому предлагаю поступить, руководствуясь демократическими советскими принципами, то есть учесть мнение народа. У нас было голосование среди зрителей. Посмотрим, кто набрал больше всех баллов — та и будет победительницей.

— Что я говорил? Мне ещё Овечкин сказал, что голова у парня работает как часы! — похвалился собой (или мной) горисполкомовец.

Собой, скорее всего, смотрят-то с уважением не на меня.

Разговорчивый он сегодня. Тоже датый, что ли?

— Нет списков, — трагически произносит Годенко. — Мы как победительницу определили, протокол составили, так и забыли про них!

— У меня есть, сейчас в кабинет схожу только, — говорю я.

— Давай, давай, начало скоро, — торопит Оля.

— Без меня не начинать, — громко кричу ведущему — красивому молодому парню, актеру местного ТЮЗа.

Можно было и не ходить, но я сходил для отмазки. Обладательница приза «Миссис Красноярска» уже определилась (а ведь уверен был, что сменят название номинации!). Ей будет … Мыскина Вера Игнатьевна! Разводится? Так замужем же пока официально! Сколько она там баллов набрала? Двадцать четыре! А у первого места девяносто девять! Рисую единичку перед двойкой, и рука не дрогнула у меня.

Вернулся, отдал списки, проголосовали, теперь у нас две призёрки уже есть!

Начался конкурс. Выступают участницы, ставим оценки, каждый к себе в блокнот, но комментировать-то можно.

— Эта девушка получит приз «Зрительских симпатий», она с большим отрывом победила в голосовании, — как бы между прочим говорю я, когда Людмилка выходит на сцену.

— Да я заметил её, отличные данные даже для нашего ансамбля, — поддерживает меня Годенко.

Само собой, и Илья, и его товарищ с «Красмаша» ставят десятки. Астафьев, надеюсь, тоже, а вот моя соседка слева, студентка, вижу краем глаза, ставит единицу! И это по десятибалльной шкале!

— Маша, а за что вы единицу девушке поставили? — громко спросил я после выступления.

— Единицу? Да она призёрка края по гимнастике на коне, среди юниорок, конечно, и танец у неё отличный. Необычный — да, но красивый. Маша, у вас к ней личные счеты? — вдруг поддержала меня Ольга, которая, как выяснилось, знала Людмилу.

— Нет, я десятку хотела, просто нолик не дорисовала, — покраснела Маша.

«Надо следить за ней», — подумал я, но хитропопая студентка стала закрывать записи рукой, как в школе, чтобы не списывали.

Да ладно, я сам единицы ставлю, и товарищей подговорил, Илью да Егорку. Несчастная глупая Иванова!

Перерыв и следующий тур. Конкурс чтецов. Людмила и тут неплохо смотрелась. Отрывок, который предстояло ей читать, она знала заранее, от меня, и потренироваться успела. Правда, Астафьев ставит девушке шестёрку, но тут высшим баллом он наградил только свою толстенькую протеже.

Наконец, дефиле в платьях. Ведущий объявляет девушек, и по жребию первой идёт Иванова. Её бедра раскачиваются, заставляя жадно смотреть за этим волнительным действием мужчин. Хороша сучка!

— Неплохо, — впервые комментирует Михалкова.

— Ну, не знаю, — как-то уже очень нескромно, — сказал Астафьев в сомнении.

— Вульгарно, как по мне. Это комсомолка? — якобы возмущённо поддерживаю я.

Предпоследней идёт толстушка. Шансов у неё немного. Ещё и туфлю потеряла! Жесть! Но девушка всех удивила! Не растерялась, сбросила вторую и идёт босиком. Дойдя до конца сцены, золушка крутанулась вокруг себя, обнажив полные ножки под взметнувшейся юбкой чуть ли не до пухлой попы, и повернула назад. Идущая следом конкурсантка подставила ладошку (сговорились она заранее, что ли?), и любимица Астафьева задорно хлопнула по ней, ещё раз сделав разворот на триста шестьдесят градусов! Под музыку энергичные движения девушки завели зал! Аплодисменты раздались сразу, и долго не утихали. Довольная и улыбающаяся красавица, пусть и несколько нестандартных размеров, шла обратно пританцовывая уже.

Лучшего финала конкурса и придумать было нельзя! Сейчас по плану на сцену выходят абсолютно все финалистки, в других нарядах уже, не тех, в которых их видели вчера, а мы совещаемся, подсчитывая баллы.

Первое место у грандиозно красивой и сладкоголосой певицы. Она так пронзительно спела песню про оленя, который …. бежал куда-то в дождливый серый день! Забыл название.

«Нина Кириенко из Иркутска. Закончила Кызыльское училище искусств имени А. Б. Чыргал-оола в этом году и только приехала в наш город», — торжественно произношу я и поправляю «закончила» на «окончила», поймав глазами одобрительный кивок Астафьева.

Второе место у молодого следователя МВД Анны Кузнецовой. Она не имела бы шансов в конкурсах красоты будущего, так как была невысокого роста — метр шестьдесят, не больше, а в остальном хороша.

Третье место … у моей Людмилы! Всё честно! Ну… почти, Егор и Илья десятки ставили по моей просьбе, конечно. Стыдно? Ни капельки!