Мое ускорение

Глава 31

Гостиницу им заказали «Красноярск», разумеется, самую лучшую в городе, была там бронь от горкома — два номера одноместных. Еду посмотреть на столичных штучек вместе с шикарно выглядящей Александрой и исполнительной Ириной. Илья пытался упасть на хвост нам, но я отправил его контролировать установку последней детской площадки.

Хотя, через час Илья вернётся — ему сегодня ещё гостей развлекать весь день.

— Эта коллекция демонстрировалась на всемирной выставке ЭКСПО в Цикубо, японском городе, вот только шестнадцатого сентября она закончилась, — рассказывал, а вернее хвастался, парень лет двадцати пяти с восторженно горящими глазами. — Разумеется, только часть моделей мы вам дадим, посмотрю ещё на кого, что подойдёт.

— Уверен, наши матрёшки, как узнают, что им нужно будет одеть, кипятком ссать будут от радости, — кивнул головой я, а Егор (так звали молодого модельера) засмеялся.

Я уже нащупал правильную линию поведения с этим парнем — я исполняю роль грубоватого и страшноватого провинциала, а он, типа, из компании богов, что делают этот мир краше. Поэтому наше общение, что называется, задалось с самого начала. Мои грубые, а местами и неприличные, фразы хорошо ложились на его внутреннее ощущение того, что он сейчас привёз луч света в наш холодный край, прямо, как Прометей огонь.

— Жаль, отборка пока не завершена, — сетую я. — Люди у нас долго раскачиваются, сейчас уже пробовали не принимать новые заявки, но не тут-то было! Завалили жалобами. Вот ещё пару дней плотно финалисток смотрим и потом уже отдадим в ваши руки.

— Сегодня у нас пятнадцатое? Пары недель для пошива хватит, а вот походке на подиуме надо учиться. Ты уже общался с Татьяной Евгеньевной?

Эту манекенщицу лет тридцати пяти я мельком видел при встрече в холле. Симпотная. Можно пару раз…

— Она замужем, не знаешь? — спросил я.

— Ой, умру! Толя! Ты не знаешь, кто к тебе приехал? — валялся на своей кровати Егор не в силах сдержать смех.

— Соловьева, манекенщица, бывшая, наверное, баба, тридцать плюс, ниче так ещё, — не понял сеанса лечения смехом я.

— Тридцать восемь ей! И это жена…Да не буду я тебе говорить! — ржал москвич, начиная мне нравиться всё меньше и меньше.

— Ладно, раз замужем, замнём тему, — недовольно машу рукой я, немного выбиваясь из образа дурачка-провинциала.

— «Вокзал для двоих» смотрел? «Собаку Баскервилей»? Или «Жестокий романс»? — пытал Егор.

— А, это где Гузеева, что ли, играла? Смотрел! — припомнил все три фильма я, особенно фильм с будущей телеведущей из «Давай поженимся» понравился. Фильм про Шерлока Холмса тоже видел.

— Гурченко, что хуже? Ты что, вообще актера и режиссера Михалкова не знаешь? — наконец стал серьёзным пацан.

— Нет, мы тут все темные! У нас как сухой закон ввели, так мужики пить бросили, вышли из тайги и спрашивают: — «A куда дели царя-батюшку?», — огрызнулся шуткой я.

И зря, так как московский гость опять завыл от смеха. Короче, нифига это не Соловьева, вернее, Соловьёва в девичестве, а так она Михалкова. Жена этого усатого режиссера и актёра. Я помнил его своей взрослой памятью, а нынешней просто не воспринимал. Ну, знал, что такой есть, а в каких фильмах снимался — сейчас в этом теле не обращал внимания. Хотя, гениальный, конечно, актер.

— Чего она приехала-то? Я думал, пришлют самых залетчиков! — ворчал я.

— Да она случайно узнала и напросилась! Татьяна Евгеньевна уже не работает у нас, — пояснил Егор.

— Слушай, я вот только вчера вспомнил, что не подумали мы о парикмахерах для финалисток, а надо бы. Я слышал у вас в Москве есть амбициозный парень, Зверев его фамилия, — конкурсы там всякие выигрывает по парикмахерскому искусству. Не знаешь, как его найти можно?

— Мужик? Парикмахер? — озадачился Егор.

— Ну, мужик не мужик — не знаю, — заюлил я. — Зверев, из Иркутской области родом, вроде, отслужил уже.

— Стоп! Что-то слышал, только он не в Москве, а в Ленинграде! Могу узнать.

— Будь ласка! — прошу я.

— Прическа — это важно очень, тут я с тобой согласен. А то наделают начесов убогих ваши финалистки! Спрошу у отца сегодня вечером, — обещает москвич.

Блин, надо им культурную программу организовать какую-нибудь. На самом деле я уже напряг Илюху, чтобы он повозил их по достопримечательностям нашего города.

— Илья, как на Дивногорскую ГЭС поедете, ты машину тормозни в Овсянке и скажи этому Егору — «Овсянка, Сэр!» — прошу своего коллегу.

— Сделаем, — ржёт тот.

Вот же головняк какой. Ну, пара дней для просмотра отборки нам ещё понадобится, включая сегодняшний день. Сорок не сорок, но семнадцать человек сегодня и двадцать два завтра в моем районе на просмотре. В том числе и моя Людмилка. Конкурсное задание я ей готовил лично. Стыдно сказать, но половина финалисток у нас уже есть. Я за Людмилу, это понятно, просил, но и все остальные трое членов жюри имели свои креатуры. Даже Ким, к которому у меня до этого вопросов не было, вдруг сказал, что одну финалистку он уже видит. Девочка его — актриса ТЮЗа, отлично прочитала сценку, очень артистично, но, увы, неформат! Килограмм десять лишних и это в двадцать пять лет! То есть три человека смогут попасть в финал от нашего района не из блатных. Только не футболистка и не жонглёрша ножами — это точно. «Береженого бог бережет, а не береженого — конвой стережёт». Ножом и не острым можно в глаз засандалить.

В четверг семнадцатого объявим списки финалисток, ну и про призы заявим. Сам финал будет проходить три дня. В первый день состоится только творческий конкурс, а вопросы по теме «Борьба за мир» и дефиле — во второй. После второго дня из полста трёх девушек-финалисток, останется семнадцать. Иначе не успеть — и вопросы, и два прохода в платьях, да и сама церемония открытия отнимет время. А без политической накачки нельзя. Овечкин обещал выступить лично перед конкурсом.

Сидим, обсуждаем прошедший отбор с членами жюри.

— Она что — робот? Ну, эта твоя… студентка, — спросил меня заслуженный танцор Иван Анатольевич, бывший с нами в жюри.

— Это брейк-данс, стиль «робот», — пояснил довольный я.

— Слышал, но не видел, а у девочки все данные, это я вам как худрук говорю, — уверенно сказал руководитель известного Красноярского ансамбля.

Мои двухнедельные усилия не пропали даром — номер брейк-данса получается у Люды всё лучше и лучше! Да, она хотела показать что-то гимнастическое из своего спортивного прошлого, но я посоветовал это. А что? Лучший тренер в Красноярске у неё есть, физические кондиции тоже в наличии. И сегодня на отборе, на фоне заунывно поющих девиц, а до неё и после (попались именно две певицы), Людмила смотрелась богиней — свежо и неординарно. И без моего блата в финал бы прошла.

Отборочный конкурс, наконец, завершился. Интерес был огромный, и вместо изначальных трех сотен, количество участниц в отборке перевалило за тысячу! Из горкома в финал вышла девушка, угощавшая меня пирожками, и мой недруг — изгнанная из оргкомитета красотка Марина. Заслуженно, как по мне. Я смотрел её выступление — шикарный танец в шикарном платье. Юна, красива, грациозна, но и стервозна, к сожалению. Ещё двух дамочек я вообще не понял, за какие заслуги взяли? Обе формата нашей Полины, которой наш же Пашка запретил участвовать, кстати. Да не лез я в их дела, без меня решили. У меня сейчас другая головная боль — кто будет в жюри финала? Кроме меня и Ильи там намечаются личности совершенно грандиозного масштаба. Годенко, например, тоже руководитель ансамбля, лауреат государственной премии СССР этого года, в прошлом году «Героя соцтруда» получил, по всему миру ездит со своим ансамблем. Он бывший фронтовик, был в плену, войну закончил в Берлине. Орден Отечественной войны первой степени в этом году получил. Глыба. Ещё один член жюри — писатель Астафьев, тоже удостоенный государственной премии СССР. Как их уговорили участвовать? Плюс председатель исполкома Красноярского совета народных депутатов, мощный мужик лет пятидесяти, я с ним знаком не был — Виктор Васильевич. На них повлиять мне невозможно, это однозначно, да и вообще кому-либо трудно это будет сделать. Так что призовое место для Людмилки может накрыться медным тазом. Что-то знаменитостей около меня стало не просто много, а дохера. Я, правда, с этими мэтрами ещё не общался, но в планах встреча есть у нас.

На учебе в школе наметились первые напряги. Не в плане того, что не справлялся, а в плане того что слишком умный я. Взял и выиграл опять школьные олимпиады по математике и физике. А как отказаться? Их нам дали в виде контрольных. Теперь упираюсь рогами, отказываясь от дальнейшего участия в районном этапе. Рога, кстати, вполне возможно, у меня уже есть. У моей любовницы Сашки появился ухажёр из той же СДЮШОР, где числится она. Она там почти не бывает, комсомольские дела и вообще, её хотят после праздника перевести на освобождённую работу инструктором в горком ВЛКСМ, но вот познакомиться с красавцем на своей работе она уже успела. Теперь этот высокий накачанный парень посещает её раза три в неделю, а я злюсь. Ведь с Людой у нас пионерская дружба. Кому хорошо, так это Бейбуту. Ходит раз в день как на работу в общагу КГУ, возвращается довольный, хоть и не хвастается, но я понимаю — всё на мази у него там с Айдарией. Куда они её соседку по комнате девают — непонятно, да и неинтересно.

Утром меня неожиданно находит Ира Моклик.

— Толя, тебя вчера вечером девушка искала, вернее, женщина. Беременная. Молодая. Что-то про мужа говорила своего. Потеряла его.

— Не понял, — честно сказал я.

— Ну, он футболист, и ты его отправил там куда-то в Ростов, — поясняет Ирина.

Я вспоминаю сосватанного в «Ростсельмаш» будущего форварда сборной СНГ и обещаю узнать. А будет ли СНГ вообще?

— Вот и хочу узнать у тебя, подскажешь? — вдруг проникает в мои уши просьба Ирины, которую я прослушал.

— Что? Повтори? — прошу я.

— Ты же в спорте разбираешься? Скажи, какие у «Спартака» шансы с «Брюгге» в кубке УЕФА?

— Выиграют и дома и в гостях, а вот в весенний этап не пройдут, вообще, у наших команд с этим этапом плохо, — отмахиваюсь, вспоминая я.

Зря, что ли, я статистику вёл в школе, в тетрадки выписывал матчи голы и прочее?

— Стоп! А тебе зачем? Ты же футбол не смотришь? — удивляюсь я.

— Так, случайно с парнем познакомилась на ипподроме, а он с кем-то там спорит, — покраснела комсомолка.

— У нас что, и ипподром в городе имеется? — удивился я. — А футбол при чём тут? И что, там ставки принимают?

«Блин, вроде лотерея „Спортпрогноз“ только в 87 появится же. А на ипподромах разве делали ставки в СССР? Или всё нелегально там? Во что она вообще влипла?» — быстро размышлял я.

— Да нет, просто спорят, — попыталась уйти Ира.

— Стоять! Давай отойдём, поговорим! — оттаскиваю девочку в уголок кабинета.