Мое ускорение

Глава 2

— Тихо, Толя, успокойся, — говорит один из братьев, махая ксивой перед лицом. — Милиция! Дай зайти.

— В развернутом виде предъяви. Причина визита какая? Арест? Обыск? Ордер где? — нагло отвечаю я, но и руки не распускаю. Пока.

— Да, нам говорили, что ты борзый, но хамить зачем? — вступил в разговор второй брат.

— Вы серьёзно? Какая-то кобыла пинает мне дверь с самого утра, потом два страшных мужика пытаются прикинуться представителями власти… Ксива казахская? А если я «ноль-два» наберу, что делать будешь?

— Договоримся! И не надо сестру оскорблять, она — не кобыла, — по-прежнему примирительно говорит владелец корочек. — Не уследили за ней. Пока искали комнату, она выпить успела! Ехали просто поговорить! А она, вот видишь как? Мы ей объясним, за это прошу извинения.

— Приношу извинения, или прошу прощения, — поправляю я, уже совершенно остыв. — Хрен с вами, заходите, пока вахтер и в самом деле милицию не вызвал.

— Она же не пила никогда! — шваркает ногами о придверный коврик говорливый представитель казахской милиции, с неодобрением посматривая на Бейбута.

Тот сидит, насупившись, на своей кровати и молчит.

— Значит так. Родители согласны? Согласны! Невеста согласна? Согласна! А вот жених! Плохо мы ещё воспитываем свою молодёжь, — стараясь быть серьёзным, говорю я.

Не вышло, и первым засмеялся Бейбут, который «Кавказскую пленницу» смотрел несколько раз.

— Посмеялись, и хватит, но ситуация дурацкая же. Девушка — красавица, умница, если вы не врёте, хозяйственная, но не по душе моему другу. Поэтому скажите там вашим старшим, пусть ищут для неё другие варианты, — резюмировал я. — И зря вы сюда приехали.

— Ничего не зря, она учиться будет здесь, место уже купили в КИСИ каком-то, и квартира есть своя. Так что, мы бы всё равно приехали сюда, только вместе с ним, — старший брат Ерлан указал пальцем на моего упрямого соседа.

— Она уже десятый класс закончила? — удивляюсь я.

— Да, ей уже семнадцать, и школу с золотой медалью закончила!

— Ещё и старая, — пошутил я.

— Нормальная, пойдёт — первый раз подал голос жених.

— А знаешь, как она поёт? — спросил Ерлан и принялся ковать железо пока горячо. — А как куырдак готовит?

Тут за окном раздался протяжный вой пьяной Аиды, она, наверное, вырвалась из-под опеки третьего брата, который удерживал её в машине, и нашла окно своего жениха.

— Если она готовит, как поёт…, — ошеломлённо говорю я.

— Это песня такая… про маму, и она пьяная, — попробовал скрасить неловкость момента второй брат девушки, он, кстати, не представился. — Не мама пьяная, а Аида.

Итоговое решение было такое — братья дома говорят, что отношения между молодыми наладились и их присутствие не нужно, Аида живет своей жизнью, а Бейбута я ей раз в месяц показываю. А там, как я понял, братья надеются, что «или падишах сдохнет, или ишак заговорит». Ну, что ж. Прямо сейчас драки не будет и бежать никуда не надо Бейбуту — это уже хорошо. Девушку увезли братья на её квартиру, а ведь, в самом деле, богатая родня могла быть у Бейбута.

Сосед, возбуждённый встречей со своей «мечтой», ещё с час нервно ходил по комнате, а потом уснул. А я, потеряв сон, стал размышлять о своей жизни. Вроде план чёткий есть — попасть за границу получить свои деньги. А потом? Оставаться там, на Западе, я не хочу, в основном, из-за бабушки сейчас, для неё это будет предательством. Зато начальный капитал будет. В моем мире, перед самой службой в армии, уже открылись кооперативы разные, значит, скоро примут закон об индивидуальной трудовой деятельности и я смогу вложиться куда-нибудь. Что ещё? Ещё этой зимой будет съезд КПСС, вообще о нём ничего не помню. Но то, что он будет, объявили уже. И Ельцин — секретарь ЦК КПСС.

Но не это меня гложет, а авария в Чернобыле. Я и даты точной не помню — конец апреля следующего года. И как помочь — непонятно. Даже если я признаюсь в своём попаданстве, у меня просто нет в голове никаких значимых событий, которые точно состоятся, и про которые я мог бы заранее рассказать. Вот такой нелепый, как выяснилось, я знаток будущего. Отпадает и вариант «пророк» по этой же причине — не о чем пророчествовать до момента аварии. Анонимки? И что там написать, если я причину аварии и в будущем не знал. Вроде, был эксперимент. Тут чуть теплее, ствол есть, значит, «экспериментаторов» могу (в теории) на ноль помножить. На практике я такого никогда не делал, да и найди этих экспериментаторов, попробуй. Слышал ещё, что четвертый блок ЧАЭС стоит на стыке тектонических плит, и было, вроде, землетрясение. Сам чёрт ногу сломит. Ладно, время есть ещё, подумаю.

Кручу магнитолу и попадаю на Маяк:

— В ЮАР вчера началась бессрочная забастовка чернокожих горняков золотых приисков и угольных шахт с требованием отмены чрезвычайного положения, — сообщает звенящий праведным возмущением голос диктора.

«Может, уголь подорожает?» — размышляю я.

Остальные новости про урожай и фестиваль.

Проснулся сосед, идём на завтрак. В столовой полно новых лиц, несколько десятков человек с первого курса шумят и колготятся. Вспоминаю, что я — комсорг, надо дать задание организовать им комсомольскую ячейку курса, и провести отчётно-выборное собрание школы. Пашки уже нет. Иду к Киму, тот радуется и мне и моей инициативе. Совсем не хочется вешать на себя комсомольскую работу.

— Не дури, комсоргом школы сам будешь, пригодится в будущем для карьеры, я-то уж знаю, — говорит Николай Сергеевич.

«Знает он! Это я знаю, что нифига не пригодится», — ворчу про себя я, и, конечно, соглашаюсь. До того, как ВЛКСМ прикроют, ещё несколько лет пройдёт.

В комнате Бейбут собирается на тренировку. Оказывается, он приехал на чемпионат города по боксу, а не сбежал. Точнее ехать он должен был с будущей роднёй, но решил поехать один на поезде, из вредности. Иду на треньку с ним.

— А мы тебя не заявляли! — удивляет меня Игорь Леонидович. — Откуда я знаю, когда ты вернёшься с фестиваля? А Бейбут — да, завтра первый бой. С шестого по двенадцатое турнир проходит.

— Тебе — члену сборной и чемпиону СССР, можно и пропустить, — поддерживает Игоря его коллега Аркадий Иванович. — И это… Толя. Я неправильно узнавал, занимался ты, только немного, и папу твоего уважаемого Фомин знает. А что у вас фамилии разные?

Не отвечая, плотно работаю по мешку. Немного обидно, но тренера понимаю — мест немного, всего шестнадцать человек в каждой категории, и я тупо займу чьё-то. Да и у кого-то медаль отберу, что уж из себя скромника строить? Бейбут, кстати, идею с походом на Столбы поддержал. Тем более, у него в субботу нет боя, только в воскресенье полуфинал.

— Ты выйди сначала в полуфинал, вообще не тренировался летом, — выговариваю ему я.

Работает он и вправду вяло. Техника и сила удара при нём, а скорости не хватает.

— Да я с поезда, завтра в норме буду, — бухтит тот.

Заходим в гастроном по пути домой. По сравнению с полками в московских магазинах тут — полный голяк. «Завтрак туриста», зелёный горошек, хлеб и майонез. Скудность покупок мы исправили на улице. Около гастронома, прямо как и в будущем, стоят рядком бабули, продавая урожай со своих огородов-дач. И не гоняют их, да и попробуй, прогони, сами они кого хошь прогонят. На улице мы приобретаем у бабушек пару пучков зелени, редис, банку малины, огурцы и чеснок. Бейбутовская Таня уже уехала, и смысла подниматься на второй этаж нет, разве что сказать, что в поход на Столбы мы с Бейбутом решили пойти? Иду я один, оставив своего соседа сторожить сумки с вещами и покупками.

В галантерее, где сегодня трудится Маша, малолюдно, и мне выделяют пару минут на разговор.

— Записывай нас в столбисты! Идём мы с Бейбутом вдвоём! Где сбор? — сразу говорю цель визита я, ибо к нам уже присматриваются разновозрастные тётки — машкины коллеги, наверняка записные сплетницы.

— Есть ещё вариант — в пещеры сходить, — искренне радуется Маша, отсвечивая запудренным фингалом. — Туда с ночевкой, правда, ходят.

— У меня клаустрофобия, — вру я, и, видя вопрос в глазах девушки, добавляю. — Тесных помещений боюсь.

— Ты боишься? — удивляется Маша.

Нечасто парень моих лет, говорит, что чего-то боится, тем более девчонке.

— Так-с, идти решили шестнадцатого, с вами нас будет уже двенадцать, — записывает себе в блокнотик Маша пару фраз.

— А так это ещё и через неделю, а то Бейбут переживал, у него чемпионат города по боксу, — радуюсь я.

— А тебя не взяли? — спрашивает девушка.

— Я член сборной СССР и чемпион СССР по боксу, мне это соревнование не нужно, — улыбаюсь я, радуясь возможности похвастать.

Маша на секунду заново меня осмотрела оценивающе и фыркнула еле заметно.

«Не понравился, или молодой для неё», — понял я.

— Надо же, какие у тебя ухажёры! Целый чемпион! — услышал я мужской голос за спиной.

Вот чего не хочу, так это драться. Вздыхая, оглядываю хама.