Мое призвание

Глава 5 НЕОЖИДАННАЯ ПРОСЬБА

Глава 5. НЕОЖИДАННАЯ ПРОСЬБА

Господин Бурин проделал большую работу, вряд ли он в одиночку подготовил пространственный доклад и приложил к нему столько документов. И ведь, что интересно, мне достались не оригиналы, на которых нет ни печатей, ни подписей. Следовательно, Петр Сергеевич заранее предполагал, что потребуется еще один экземпляр доклада. Или у него их много? Непрост глава сыскного отделения, ох как непрост. Дело в том, что даже попроси он перепечатать все бумаги, то ни одна машинистка за ночь с такой работой не справится. Да что там ночь! За пару суток ни один человек не в силах это напечатать, а магический след в документах отсутствует. Впрочем, не знаю ни одного заклинания, способного без изъянов сделать копии бумаг.

— Или руна дубля в этом поможет? — сам себе задал вопрос и задумался.

Теоретически сделать материальную магическую копию, естественно, не живого существа, вполне возможно. Этим еще любили промышлять аферисты и воры всех мастей, поэтому и проверяют торговцы золото на зуб или определяют подлинность с помощью специальных артефактов и заклинаний. Однако, затраты на такую магию слишком высоки, чтобы создавать те или иные вещи. Вексель на большую сумму? Увы, ни один банк не примет такую бумажку, а уважающий себя купец или торговец не отдаст товар без уверенности в том, что с ним рассчитаются. И все же, махинации случаются, но законы суровы.

— Что-то я отвлекся, — покачал головой, быстро пролистывая бумаги, прикидывая, что досконально их изучить и разобраться потребуется много времени.

Удивился тому, что в этаком досье не только я фигурирую, но и моя компаньонка. Правда, Натали отведено не так много документов, но ее история и в самом деле проста. Удивительно, но сыщики не раскопали, как, а точнее, по какой причине мы познакомились. С другой стороны, эпизод с грехопадением Натали так и не состоялся. Будет ли это порочить ее честь, если кто-то дознается? Официальный договор она не заключала, мадам из увеселительного дома не дура и не хотела подставляться, в том числе и налоги платить. Пробежал глазами последний лист, являющийся чем-то вроде подведением итогов о моей персоне. В документе оказалось несколько вопросов, которые заинтересовали дознавателя, но на них не нашлось ответов. Одним из таких оказалось наше с баронессой партнерство. При этом подчеркивалось, что в любовной связи мы не замечены и девица невинна. Когда и как ее продиагностировали? Хм, а не на приеме ли, организованным Его Светлостью?

— При этом бумага датирована вчерашним числом, — постучал я пальцами по столешнице. — С кем Натали чуть ли не каждый день общается? Посыльный! — хлопнул ладонью по столешнице.

От цветов всегда ощущался магический фон, а он способен замаскировать работающий артефакт, особенно если тот никому не собирается навредить. Но почему мои щиты не среагировали? Такой задачи в плетения не добавлял, скрывать наши отношения ни с Сухаревой, ни с Островской не собирался. Они и так ни для кого не являются секретом.

— Ладно, пока посетителей нет, приступим к изучению врагов, которые оказались у моего, пока бывшего клана, — прищурившись, сказал я.

Да, намереваюсь себе вернуть то, что украли, а виновных наказать. Пора уже с этим делом разобраться. Конечно, время еще не совсем подходящее, точнее, возможностей нет, но затягивать нельзя. Этак и вовсе ничего кроме удовлетворения не получу. Мой клан занимался несколькими видами деятельности, не учитывая обычного земледелия. Крестьяне исправно поставляли продукты, барщина и оброк приносили неплохие деньги. Однако, основным направлением являлась поставка древесины и несколько мебельных производств. Честно говоря, в памяти ничего не всплыло, мой предшественник об этом не знал. Подозреваю, родители не очень-то за этим следили и надеялись на управляющих. С интересом рассмотрел несколько старых фотографий, но эмоций они не вызвали. Зато изучил выводы о долговых расписках, болезни и покушениях, которые произошли уже после кораблекрушения круизного лайнера, на котором путешествовала моя семья. Судебное решение читать не стал, в памяти оно свежо. А вот краткую выдержку из законов империи внимательно изучил. Титул, земли, недвижимость и все другое движимое и недвижимое имущество вернуть не так сложно. Достаточно погасить долги, оспорить признание банкротства и выкупить предприятия, если они оказались не распроданными. Мало того! Тогда вернутся другие права, в том числе на неучтенные и невостребованные активы, будь то акции с облигациями или вложенные средства в другие предприятия.

— А не в этом ли крылась заинтересованность Марфы, так за меня ухватившуюся? — задал вслух вопрос, вспоминая предложение практичной домовладелицы, считающей каждый рубль.

Откуда она могла раздобыть информацию, которой даже не оказалось в предоставленных Буриным бумагах? Или у клана ничего толком не имелось? Что-то сомневаюсь! Отец частенько бахвалился тем или иным древним артефактом, а на их покупки необходимы немалые средства. Или Иван Степанович вкладывался в магические вещички и влезал в долги, надеясь потом на этом заработать?

— На него не похоже, — прикрыв глаза и вспоминая серьезного и рассудительного родителя моего предшественника, произнес я. — Следует как можно быстрее наведаться к управляющему и адвокату, которые ловко дельце провернули.

Какое-то время еще изучал документы, и картина стала проясняться, но вот того, кто стоит за всем этим в бумагах точно нет. Такую аферу двое провернуть никак не могли, в том числе и в тени осталась личность, взявшая на себя бремя долгов в счет активов клана. Кто-то влиятельный и могущественный, кому нет дела ни до титула, ни до подданных клана?

— И с ним хотела сразиться Марфа Игоревна? — задумчиво произнес я. — Нет, она бы точно не потянула. Хотя, к некому соглашению могла прийти.

Почему-то возникла идея вернуться в Балашиху и переговорить с владелицей доходных домов по душам.

— Найду, что ей предложить, — усмехнулся и прищурился.

Мелькнула идея, что если Марфа откажется откровенно говорить, то вынудить ее к этому, применив парочку рун. Нет, пытать не собираюсь, как и брать грех на душу. Достаточно продемонстрировать, как женщине не помогут никакие заклинания молодости, проявятся морщины на лице, обвиснет грудь, а сама она резко станет грузной и некрасивой. Подло? Ну, не до такой степени, если она вступила с кем-то в сговор. Хотя, если вспомнить ее поведение, то не исключаю того, что сама возжелала молодого человека заполучить в мужья. Вот только не так она активна была до поры до времени, а потом резко в атаку пошла. И как об этом раньше не подумал?

— Добрый день, к вам можно? — отворилась дверь кабинета.

На пороге внучка княгини Краузе, которую никак не ожидал увидеть. Мало того, даже колокольчик не сработал о визите посетителя, а сторожевое плетение промолчало.

— Здравствуйте, Елена Федоровна, проходите, рад вас видеть, — встал со своего места и направился к девушке, в последний момент не став говорить про доброе здравие.

Мне не понравились круги под глазами внучки княгини, нездоровый блеск глаз, подрагивающие руки и, самое главное, всполохи в ауре. При этом нет прежних симптомов, в данном случае вопрос не в проклятии.

— С трудом до вас добралась, — выдохнула посетительница и стащила с головы шляпку.

Ее рыжие волосы упали на плечи, прическа оказалась плохо уложена и даже шпильки на пол полетели.

— Что случилось? — внимательно рассматривая Елену, спросил я.

— Александр Иванович, миленький, на вас одна надежда, — заламывая руки и кусая губы, прошептала визитерша.

— Вы меня интригуете, — произнес, гадая что же все-таки случилось.

Девушке ничего не угрожает, она здорова и нет никаких симптомов или угрозы. А вот эмоциональный фон у нее зашкаливает.

— У меня имеются накопления, около тысячи рублей, попытаюсь одолжить, если этого окажется мало, — прошептала Малагина или, как будет правильнее, госпожа Краузе.

— Да в чем собственно дело⁈ — повысил голос. — Объясните!

— Филипп Генрихович, он очень плох, — понурилась Елена.

— Гм, кто такой Филипп Генрихович, ваш молодой человек?

— Господин Воронов, побойтесь Бога! — отшатнулась от меня девушка. — Господин Штерн мой учитель, профессор и замечательный человек, ему на днях семьдесят пять лет исполнится, — на глазах Елены блеснули слезы, — если доживет.

— Он болен? Целители помочь не в силах? — потер я переносицу.

— Увы, — вздохнула девушка, немного приходя в себя, благодаря моему заклинанию спокойствия, которое на нее направил, боясь истерики, — две недели назад у него случился удар, а до этого он никак не мог вылечиться от простуды. Промок под дождем, забыв дома зонт. У него руки опустились, когда почти полностью ослеп. Из него словно стержень вынули.

— А вы решили, раз мне удалось помочь госпоже Краузе, то я и тут справлюсь, — задумчиво покивал, размышляя, над сложившейся ситуацией.

— Филипп Генрихович запретил к кому-либо обращаться, сказал, что его жизнь подходит к концу. А когда-то имел титул герцога, пожалованного монархом Германии за заслуги в изучении магии времени, — произнесла Малагина и горько улыбнулась. — Однако, титул отозвали за нежелание возвращаться работать на родину. Он продолжил обучать студентов и курсантов в Петербурге. Из-за его острого языка не принял подданство Российской империи, довольствовался званием и должностью в университете.

— Елена Федоровна, а вы что-то недоговариваете, — покачал я головой.

Моя посетительница тяжело вдохнула и отвела взгляд. Но потом дернула плечиком и заявила:

— Считайте меня обычной просительницей, которая желает вас нанять для лечения сварливого и строгого профессора! Надеюсь, вы соблаговолите осмотреть больного и вынести заключение. Озвучьте свой гонорар и…

— Сто рублей и доставка до больного и обратно, — перебил я ее.

— Пролетку взять не проблема! — обрадовалась внучка княгини.

— А почему Яна Карловна с вами не пришла? Она с профессором не в ладах?

— Они где-то год назад сильно переругались, в доме даже стекла дрожали, а потом он ушел, так хлопнув дверью, что потолку в кабинете госпожи Краузе потребовался ремонт, — она хихикнула.

— А вы в курсе кем приходитесь княгине? — как бы невзначай уточнил я.

— Да, Яна Карловна призналась, правда, что-то такое я уже давно подозревать начала. Тем не менее, почти ничего не изменилось. Только слуги стали внимательнее и почтительнее, но в этом есть и определенный минус. С ними уже не посплетничать и они относятся с опаской, боясь чем-нибудь прогневать, — поморщилась Елена Федоровна. — Александр Иванович, так когда мы отправимся к профессору?

— Сейчас записку Натали оставлю и выдвигаемся, — успокоил я девушку, беря лист бумаги и ручку.

Пора бы уже обзавестись нормальными писчими принадлежностями, а то довольно-таки много клякс делаю и забываю следить за количеством чернил. Ну, это на совести баронессы, она обещала об этом позаботиться, но пока так и не приобрела необходимого. Вообще, быт он такой, постоянно чего-то требуется, даешь зарок прикупить, а потом забываешь и так до следующего раза. Посетительница немного успокоилась, но все еще переживает и ей не терпится отправиться к своему учителю. Честно говоря, никак не ожидал, что у Елены Федоровны есть привязанность и она не прочь изучать науки. Почему-то этот факт старалась скрыть. Не из-за Яны ли Карловны? Сомнительно, чтобы госпожа Краузе была против обучения внучки. Хотя, княгиню знаю неплохо, та сама себе на уме, просчитать ее не так просто, как кажется.

— Я готов, — объявил стоящей у двери Елене, когда проверил содержимое саквояжа.

— Так пойдемте же скорее! — вырвался взволнованный возглас у девушки.

— Шляпку не желаете надеть? — кивнул в сторону головного убора, про который внучка княгини забыла. — Елена Федоровна, уж простите, но вы растрепанная и если в таком виде со мной на улице покажитесь, то прохожие невесть что подумают.

— Это вы на сплетни намекаете? — озадаченно уточнила девушка, беря в руки шляпку и нервным движением поправляя свои волосы. — Господин Воронов, вот уж от кого таких слов не ожидала, так это от вас! Вы вечно невозмутимы и хладнокровны. Несколько предложений Яны Карловны проигнорировали и даже ни одним мускулом не дернули.

— А должен был? — хмыкнул я, догадываясь, что госпожа Краузе не скрывала от внучки своих планов в отношении меня.

Интересно, а как девушка отреагировала на замысел бабки, решившей нас поженить? Почему-то мне кажется, что она не пришла в восторг, но при этом хотела близких отношений. Думаю, таким образом собиралась составить о себе нелицеприятное мнение, чтобы сам отказался.

— Елена Федоровна, а чем планируете в ближайшее время заниматься? — поинтересовался я, когда мы поймали пролетку и извозчик, после небольшого торга, согласился нас отвести по нужному адресу.

— Не поняла вашего вопроса, — пожала плечиками моя спутница, в зеленых глазах которой все еще прослеживается чувство тревоги.

— Мне вдруг стало интересно, продолжите находиться в тени своей родственницы или начнете собственный путь? — скрывая улыбку, медленно произнес я.

Удивительно, но попал точно в цель! Судя по испугу, то девушка что-то замыслила, но тщательно это скрывает.

— С чего так решили? — стараясь делать беспечный вид, поинтересовалась моя спутница.

Она одной рукой непроизвольно вцепилась в край сиденья, а пальчики второй так сжали лежащую на коленях дамскую сумочку, что вывод очевиден. Есть у нее план и в нем фигурирует профессор. Но что общего у преподавателя магии времени и помощницы княгини? Пока не стал строить дальнейшие предположения, следует со стариком познакомиться. С другой стороны, мне за Елену Федоровну нет причин беспокоиться.

— Барышня, приехали, — повернулся к нам возница, остановив пролетку возле четырехэтажного дома.

— Благодарю, — улыбнулась ему девушка, открыла свою сумочку, достала несколько монет и отдала извозчику.

— Премного благодарен, — расплылся тот. — Мне вас обождать?

Похоже, она ему прилично переплатила, раз он так любезен.

— Нет, не знаю, сколько мы тут пробудем, — покачала головой Малагина и первая из пролетки вышла.

Я последовал за ней, осматриваясь по сторонам. Уютный дворик, неспешно прогуливается пожилая пара аристократов. Старик с тростью, его спутница с зонтиком и оба о чем-то оживленно беседуют. Какой-то офицер галантно целует средних лет женщине ручку, а та сконфужено отводит взгляд, при этом кокетливо что-то своему кавалеру говоря. А вот подросток в ученической форме печально рассматривает пыль на ботинках. К нему со смехом подбегает девчушка лет пяти в пышном платье, а следом за ребенком торопливо идет строгая гувернантка. Н-да, если вспомнить рабочий квартал, в котором начинал в этом мире, то это место просто небо и земля! Правда, дом в котором с Натали живем, тоже неплох, как и соседи, но такой обстановки там все же нет.

— Александр Иванович, пойдемте! — нетерпеливо произнесла моя спутница.

— Ведите, — кивнул я.

Консьерж приветливо улыбнулся Малагиной, мне вежливо кивнул и поинтересовался:

— Здравствуйте. К господину профессору?

— Да, — коротко ответила Елена.

— Удачи, — вздохнул консьерж. — Хороший он человек.

Мы ему ничего не ответили, а через минуту Елена нетерпеливо давила на кнопку звонка, из-за которой доносилась какая-то брань. Сварливый голос кому-то выговаривал и возмущался.

— Господин Штерн! Филипп Генрихович! — забарабанила кулачком в косяк моя спутница. — Это ваша ученица! Велите нас впустить!

— Кого это нас⁈ — подозрительно раздалось из-за двери.

— Меня и моего спутника! Господин Воронов пожелал засвидетельствовать вам свое почтение и спросить о какой-то формуле, — произнесла Малагина, при этом умоляюще на меня посмотрев.

Врет и не краснеет. Догадываюсь, что сварливый старик устал от целителей и не желает следовать их рекомендациям.

— Ладно, Василий Петрович, пусти гостей и проводи их в мой кабинет, — после небольшого раздумья, произнес все тот же сварливый голос, но уже чуточку добрее.

Нам отворил дворецкий профессора, оказавшийся тому почти ровесником. Невысокий и полноватый слуга с расстроенным лицом сразу же пожаловался:

— Здравствуйте, Елена Федоровна, рад вас видеть. Совсем меня господин Штерн не слушает, ни в какую не желает пилюли принимать. Почти ничего не ест и требует к себе священника.

— Василий, добрый день, — выдохнула Малагина, с тревогой глядя в мою сторону. — Это Александр Иванович, хочу его с Филиппом Генриховичем познакомить.

Неужели думает, что не выполню обещаний? Судя по донесшемуся кашлю из глубин квартиры, то старик сильно простыл.

— Очень приятно познакомиться, — вежливо склонил голову дворецкий. — Предупреждаю, господин профессор не в духе. Пожалуйста, не обижайтесь на него.

Хм, а ведь он не совсем слуга, скорее помощник, раз позволяет себе так с гостями говорить. Или в этом доме на этикет плюют? Если так, то для меня тем лучше, не потребуется расшаркиваться и ходить вокруг да около. Честно говоря, никогда такому не уподоблялся, но если пациент с гонором и кичится своим положением, то приходится искать к такому индивидуальный подход. Мы с Василием Петровичем обменялись незначительными фразами, принятыми при знакомстве, а потом он нас проводил к хозяину квартиры. Учитель мой спутницы занял место за письменным столом. Ему в спину светят лучи солнца и сложно рассмотреть выражения лица. Этому еще не способствуют очки с магическими линзами. Сила стекол зашкаливает, а старик щурится, стараясь нас рассмотреть. Гм, он почти слепой и этого не скрывает. Елена Федоровна меня вновь представила, на этот раз уже своему учителю, а тот сразу перешел к делу:

— Молодой человек, какую формулу времени хотите узнать?

— Как насчет руны замедления и ее влияния на окружающий мир? — задал я вопрос, запуская диагностику в организме старика.

Сил у хозяина кабинета почти нет, как физических, так и магических. Источник угасает, простуда грозит перейти в воспаление легких. Про глаза и говорить не приходится, хрусталики изношены и работают процентов на десять, если не меньше. Хуже всего моральный настрой господина Штерна. В его ауре нет всполохов желания жить и бороться с недугом. При этом, источник у профессора светлый, ни грамма темной энергии. А вот проклятий с десяток, но они все беззлобные и не способны причинить вреда. Скорее всего, кто-то из студентов постарался, которым пришлось на экзаменах несладко. Сам же кабинет впечатляет. На стенах висит с десяток часов, различных форм и размеров. Имеются и напольные, с вырезанными фигурками каких-то неизвестных мифических существ и массивным маятником. Если они начнут бить, то способны оглушить, судя по механизму. Взглядом задержался на солнечных и песочных часах, они тут не в одном экземпляре! Занимательные водные, на магической основе. При этом, те, которые способны тикать, идут синхронно и, похоже, ни на секунду не отстают.

— Интересный вопрос, — медленно произнес Филипп Генрихович, пытаясь меня рассмотреть. — Вы меня озадачили, мало кому придет в голову задумываться о воздействии рун, даже если они связаны со временем.

— Почему же? — спокойно поинтересовался я. — Затраты времени на любое, даже незначительное заклинание, имеют большое влияние на результат. Вам ли об этом не знать?

— Но есть стандартные решения, от которых ничего не зависит, — возразил профессор. — Например, обычный светильник, в который заправили энную часть силы.

— Если ее вложили за пару секунд, тогда потери минимальны, а попадись неумелый маг, создающий или подпитывающий артефакт, то магическая вещица окажется слабой, — с улыбкой возразил я, вспоминая как давно по этому поводу дискутировал со своим учителем, да будет ему хорошо в том мире, где переродился или на небесах.

— Спорное утверждение, — задумчиво провозгласил профессор и закашлялся. — Простите, — он приложил платок к губам.

— Елена Федоровна, а чего вы отмалчиваетесь? — я посмотрел на сидящую с прямой спиной госпожу Малагину.

— Аура, — чуть слышно ответила та, а потом добавила: — Господин Воронов, неужели не видите, что источник Филиппа Генриховича затухает?

— Милая барышня, со слухом-то у меня еще порядок, — хмыкнул господин Штерн. — Всем вокруг известно, что мне брюзжать осталось недолго. Указания и завещание сделал, вот только на старости лет захотел исповедаться, да Васька, чертов сын, отказывается священника привести.

— А с чего бы вам себя хоронить? — хмыкнул я. — Или собрались поспорить с судьбой и отведенным кем-то свыше временем? Со своей стороны не вижу препятствий, для того чтобы прожили еще лет двадцать, а то и больше. Организм у вас изношен, некоторые его части, скажем так, требуют замены и ухода. Но основная проблема в том, что вы убедили собственный источник о подошедшем сроке, а это сродни самоубийству.

— Вы кто такой? — возмущенно спросил профессор, скрестив руки на груди.

— Врачеватель, к вашим услугам, — усмехнулся я. — Поверьте, если пожелаете, то вскоре на мир взглянете другими глазами.

— Вон, — чуть слышно произнес господин Штерн и указал рукой на дверь, а потом повторил: — Подите вон, а если ослушаетесь, то Василий крикнет городового.

Хм, он не желает вникать в мои слова, уже начинает приподниматься с кресла. Но могу ли так просто уйти? Заинтересовал меня профессор, в том числе и есть в кабинете несколько часов, с хитрым магическим воздействием. Мне бы они могли пригодиться, поэтому-то спешить не собираюсь, хочу своего собеседника на ноги поставить. Все же, чем-то он мне учителя напомнил. Что если тот переродился в профессора? Некоторые выражения очень похожи, как и ход мыслей. Другой вопрос, что за его жизнь предстоит побороться, а восстановить зрение не так-то просто. Но разве я перед трудностями привык пасовать?