Мое призвание

Глава 14 НЕПРИЯТНОЕ ЗНАКОМСТВО

Глава 14. НЕПРИЯТНОЕ ЗНАКОМСТВО

Какие-то неоднозначные впечатления остались от управления авто. Даже не совсем понял, чего в нем так Кати понравилось. Нет, на пассажирском сидение все не так, как за рулем. Водитель испытывает некий стресс, ведя машину. Ведь постоянно приходится отслеживать, что вокруг происходит и угодить в аварию намного проще, чем будучи верхом или управляя экипажем. Или это так сказывается усталость? Все же комфорт в передвижении есть, с этим не поспорить. Посмотрел на спящую на заднем сидение Островскую и мысленно выдохнул. Уже нет желания ее ругать и воспитывать, но это необходимо. Вот проснется, восстановится и тогда…

— И что ей сделаю? — буркнул себе под нос, вспоминая, как собирался ее наказать.

Устало провел ладонью по глазам и посмотрел на подъезд дома, где снимаем с Натали квартиру. Остался последний рывок — донести до кровати Кати, а потом и самому рухнуть рядом.

— Александр Иванович, я вам еще нужен? — произнес стоящий у машины Сеня, про которого, честно говоря, забыл.

Парень всю дорогу за мной ехал, его попросил подстраховать, так как не ощущал уверенности, что сумею авто до конечной точки довести.

— Спасибо тебе Арсений, — я хлопнул парня по плечу. — Ты мне помог, поэтому обращайся если что. Адрес запомнил, где находится мой кабинет врачевателя?

— Да, — покивал парень, а потом предложил: — Если пожелаете, то готов вам служить, возить по делам, — он завистливо посмотрел на машину, а потом печально вздохнул: — Хотя, вам это без надобности, вона какая техника, не чета пролетке с кобылой.

— Завтра меня отыщи, — потер я висок, вспомнив, что его отец хворает.

— Зачем? — поинтересовался Арсений.

— Потом поговорим, — отмахнулся я, открывая заднюю пассажирскую дверь и примериваясь, как бы Островскую вытащить и не причинить ей неудобства.

— Хорошо, — покивал извозчик. — До свидания.

— До свидания, — ответил ему и осторожно вытащил девушку.

Арсений ушел довольный, он неплохо заработал, но ведь рисковал, когда повез меня загород. Понимал, что это необычная увеселительная прогулка, но не сомневался, чему я рад, так как опоздай к Кати и неизвестно, чем бы все для нее закончилось.

— Саша! Что с ней⁈ — воскликнула моя компаньонка, когда я зашел в квартиру, держа на руках Островскую, у которой руки безвольно болтаются.

— Потом объясню, — направился в свои комнаты, а баронесса последовала за мной.

Хм, а Натали уже умеет себя в руки взять. Запустила диагностику и прощупывает источник Кати, а еще пытается и мое состояние проверить.

— Ты ранен⁈ — удивилась баронесса.

— С чего так решила? — не оглядываясь на Сухареву, поинтересовался я.

— Рубаха в крови, источник борется с чем-то, но полноценную диагностику сделать не получается, — ответила та.

— Что насчет Кати? — коротко спросил.

— Сильное истощение, внешне и внутренне у нее все в порядке. Не пойму, но что-то с нервами.

— Нервными окончаниями, обрати внимание на лечебное плетение и тогда поймешь. У меня к тебе просьба.

— Слушаю, — подобралась Натали.

— Присмотри за ней, я приму душ, а ты, если не трудно, переодень Островскую, — попросил свою компаньонку.

Та кивнула и взяла за руку Кати, а потом нахмурилась и произнесла:

— Саш, ее необходимо покормить, как и тебя.

— После, — отмахнулся и, шатнувшись, отправился в ванную комнату.

Смыть с себя усталость и выпустить остатки темной силы, которую пришлось забрать из Островской. День выдался насыщенным и напряженным, но все закончилось благополучно, чему искренне рад. Через некоторое время отметил, что сонливость даже струи ледяной воды не прогоняют. Зеваю беспрестанно, а еще Натали права, есть до ужаса хочется, да так, что желудок сводит.

— Посиди с ней, а я приготовлю перекусить, — велела Сухарева, когда вышел из ванной комнаты.

— Не просыпалась? — кивнул на Кати.

— Твое заклинание действует, о каком пробуждении ты говоришь? — изумилась баронесса.

— Оно и к лучшему, — кивнул в ответ и подавил очередной зевок.

— Если заснешь — разбужу, нам еще поговорить нужно, — погрозила мне пальчиком компаньонка и отправилась на кухню.

— На минутку прилягу и сразу же встану, — буркнул сам себе и опустил голову на подушку рядом с Островской.

Как только щекой прикоснулся к наволочке, то понял, что сейчас засну и меня выстрелом из пушки не разбудишь. Глаза мгновенно закрылись и перед ними замельтешили события сегодняшнего дня. И все же я ошибся! Натали не стала со мной церемониться и не дала поспать.

— И как это понимать⁈ — возмутился я, когда на мое лицо попала вода, распыленная изо рта баронессы.

Сама Сухарева стоит со стаканом в руке и надутыми щеками.

— Не смей! — погрозил ей пальцем. — Страшно отомщу!

Вот зря я это сказал, Натали фыркнула и рассмеялась, а вода, предназначенная для побудки, стала стекать по моим волосам.

— Прости, — смутилась баронесса и потупила взгляд, скрывая веселье.

— Ни за что, — усмехнулся я. — Чего хотела?

— Ужин на столе, пойдем пока не остыл, — немного смущенно сказала девушка.

От меня не укрылось ее нервное состояние, которое не сразу заметил. От расспросов отказался, сама не выдержит. Главное, чтобы вновь никаких проблем не возникло. Когда, как говорится, от пуза наелся и мы пили кофе, то компаньонка стала докладывать:

— Три пациента приходили. Вытащила одну длинную занозу из живота рабочего, там уже нагноение произошло. У дочери купца сняла колики и определила раннюю беременность. Ты бы видел, какой это вызвало шок и ругань.

— Не замужем?

— Ася-то? — чему-то улыбаясь, уточнила Натали.

— Наверное, — пожал плечами. — Понятия не имею, как твою пациентку зовут.

— Девочка казалась скромной и примерной, ни в каких грехах и свиданках, так ее отец заявил, не была замечена. Все в библиотеку ходила, а в итоге в подоле принесла. Правда, все мгновенно разрешилось, когда в кабинет влетел тот, кто в этом девушке помог, — Натали хмыкнула и чему-то улыбнулась. — Марат оказался сыном делового партнера купца. Оба родителя хотели детишек переженить, а те на людях страшно ругались, и делали вид, что не переваривают друг друга. А узнав, что его Асе стало плохо, парень все бросил и к ней побежал. А тут ему по зубам будущий тесть заехал. А! Точно, еще и его подлечила, — рассмеялась Сухарева.

— Весело у тебя было, — позавидовал я, размышляя, а стоит ли рассказывать о дуэлях, в которых поучаствовал.

С одной стороны, они уже закончились и знать об этом Натали необязательно, но такое событие не утаить. Еще и про визит к Штерну следует подробно рассказать, подготовив компаньонку к предстоящей операции на глазах профессора.

— Не то слово! — заявила Натали и почему-то помрачнела.

— Что случилось? — насторожился я.

— Великая княжна с японской принцессой приходили, лично принесли приглашения на бал, который состоится через три дня. Нам с тобой велено там присутствовать их высочайшим повелением, — негодующе фыркнула девушка.

— А Максимилиан не заходил? Неужели только букет прислал?

— Посыльного сегодня не видела, — беспечно отмахнулась Натали, не желая показывать, что сей факт ее задел. — Поэтому и цветов не получала. Думаю, он с этой Минако общий язык нашел. Отдаю себе отчет, что эта особа хоть и ростом не вышла, но симпатичная и деятельная, — в интонации моей компаньонке промелькнули нотки сожаления и печали.

— Да ты никак ревнуешь! — рассмеялся я. — Натали, не сомневайся ни в себе, ни в парне, ты ему нравишься и… — осекся не зная, что сказать.

Это все из-за усталости! Сам же хотел Сухареву от великого княжича оградить. Зная политическую обстановку, то не представляю их вместе. Даже если на секунду предположить, что император отнесется благосклонно к такому браку, то найдутся те, кто сделает все возможное, чтобы он не состоялся.

— Не успокаивай, — отмахнулась девушка. — Все понимаю, поэтому и прошу. Придумай что-нибудь и давай на бал не пойдем.

— Но мы уже один прием попытались проигнорировать, — медленно произнес я. — Напомнить, чем все закончилось?

— Тогда была другая ситуация, — твердо ответила Натали. — Господин Воронов, официально вам заявляю, что если не поможете, то вам предстоит меня силком тащить!

— О как, даже на вы перешла, — хмыкнул я. — А если бы тебя Максимилиан пригласил, что тогда?

— А разве не очевидно? — она серьезно на меня посмотрела. — Отказала бы!

— Уверена?

Сухарева отвела взгляд и не стала отвечать. Правильно, если Максимилиан включит свое обаяние и харизму, то, боюсь, оборона баронессы падет. А мне для компаньонки оберег давно пора сделать. Даже если и не от самого княжича, то от его окружения, которое плохо воспримет появление Натали в ближнем кругу. Где бы только времени на все взять! Как-то много дел образовалось и откладывать их не имею права. Ничего, разберусь.

— Уже под вечер приходил господин Вертлугин и принес несколько зелий, которые ты заказывал. Он расстроился, что тебя не застал и просил напомнить о предстоящей операции, — сказала Кати, а потом задумчиво потеребила свой локон, выбившийся из-за уха, и продолжила: — Саша, не уверена, но мне показалось, что Софья и Минако приходили больше из-за тебя.

— С чего такой вывод? — удивился я.

— Считай, что это женская интуиция, — усмехнулась баронесса. — Однако, мы не решили насчет бала. Слушай, а давай ты туда один пойдешь? У меня и платья для такого случая нет, — она отвела взгляд.

— Вот как? А разве тебе несколько нарядов на разные случаи еще не пошили? Натали, не дергайся ты так, — махнул рукой и ободряюще ей улыбнулся: — Запомни, ты со мной и ничего не бойся. Сейчас надо выспаться, завтра денек намечается непростой.

— Хорошо, а за Кати сама присмотрю, ты же заночуй в гостевой, — ошарашила она меня.

— С чего бы? — удивленно посмотрел на свою компаньонку.

— Все-то тебе расскажи, — отмахнулась Сухарева. — Саша, пойми, любая на месте Островской себя винить начнет, если в таком виде ее увидит тот, с кем близкие отношения. Ну, ты же понимаешь, о чем говорю?

— После того, как ее на себе через лес и поле тащил? Сюда вез и ухаживал?

— Иди отдыхать, — вздохнув, махнула рукой Натали, отчаявшись объяснить мне прописные истины.

Я-то понимаю про что речь. Натали переживает за подругу, что та в таком виде. Кожа на лице сухая, в нездоровом румянце, мешки под глазами, искусанные губы, волосы спутаны, макияжа нет, недавно обильно потела, а еще слабость. Вот только сейчас для меня Островская в первую очередь пациентка, а не близкая подруга. Но в чем-то моя компаньонка права, а отдохнуть необходимо. Перед тем как отправиться спать, я зашел к Кати и еще раз ее осмотрел, и продиагностировал. Увы, еще не все нервные окончания оказались освобождены от воздействия темного заклинания. Боюсь, восстановление займет больше времени, чем ожидал. Но деваться некуда, предстоит набраться терпения.

Мне показалось, что только уснул, как меня вновь Натали разбудила, но на этот раз не применяла радикальные средства.

— Саша, к тебе пришли, — закусив губу, сказала моя компаньонка, как только я открыл глаза.

— Сколько времени? — уточнил у Натали и взглянул в сторону окна.

На улице еще темно, а вот обстановка в магическом пространстве квартиры мне не понравилась. Сон мгновенно прошел, очень не люблю, когда рядом активированы боевые артефакты, а ауры пышут злобой. У Сухаревой же паника во взгляде, пальчики на руках подрагивают.

— Полиция тебя требует и обвиняет, что на дуэли использовал запрещенную магию, — прошептала девушка, не ответив на мой вопрос.

— И поэтому ночью заявились? — покачал я головой.

— У них бумаги о твоем аресте, — закусила губу Натали. — Саша, что делать-то?

— Без паники, — улыбнулся девушке, не совсем понимая, что происходит. — Иди и скажи, что сейчас к ним выйду, только оденусь.

То, что меня не стали с кровати сдергивать и сразу же надевать антимагические браслеты говорит о том, что полицейские осторожничают. Знают о моих знакомствах или то, что помог Их Сиятельствам и принцессе на Дворцовой площади? Но на чем строится обвинение? Нотариус не высказывал никаких претензий, когда Веденеев получил пулю в лоб. Определить потом, что использовалась боевая магия почти нереально. Да и как таковую я ее не применял, а следовательно, и законов не нарушал. Ну, если только совсем немного. Думаю, моя компаньонка все же что-то не поняла. Вот только смущает готовность пятерых господ к драке. Или это провокация? Хм, не исключено, ну, послушаем, что мне скажут. Пригладил волосы, провел ладонью по лицу, проверил карманы и только потом вышел из комнаты. В гостиной дожидались жандармы, чему несказанно удивился, так как разбирательством после дуэлей, насколько знаю, занимается полиция.

— Господа, что вам угодно? — задал вопрос, глядя на штабс-ротмистра и корнета.

В гостиной, помимо двух офицеров еще трое жандармов-ефрейторов. И как Натали могла их с полицейскими спутать? Испугалась? Баронесса вся бледная стоит, губы кусает и не понимает, что происходит.

— Господин Воронов, ознакомьтесь, — указал штабс-капитан на лист бумаги, лежащий на столе.

— Вы меня в чем-то обвиняете? — задал вопрос, не спеша брать в руки бумагу, на которой несколько размашистых подписей и магическая печать.

Честно говоря, никак не думал, что меня арестуют, да еще и такая полиция, охраняющая империю от внешних и внутренних врагов. Сомнительно, что дуэли в их компетенции, да еще, когда один из участников, то бишь я, не имеет титула. Конечно, они могут заявить, что графство еще окончательно мной не потеряно и есть время восстановить свои права. Кстати, именно это и собирался сделать в ближайшее время. Печально, но выводы делать рано, информации почти нет. Еще и профессора невольно подвел, он-то завтра будет ждать моего визита и надеяться на то, что помогу ему обрести зрение.

— Нам поручено вас доставить, — уклончиво ответил штабс-капитан, который даже не представился.

Судя по мимолетной презрительной улыбке, мелькнувшей на губах корнета, то они считают меня виновным.

— Позволите выдать инструкции моей компаньонке? — задал вопрос и посмотрел на Натали.

— Извините, но это не положено, — отрицательно покачал головой штабс-капитан.

— Известно ли вам, что являюсь врачевателем? У меня два пациента и один из них в этой квартире, а второму назначена на завтра операция. Понимая, что вряд ли быстро освобожусь, прошу вас позволить мне дать госпоже Сухаревой указания, как проводить лечение, — спокойно произнес я, а потом уточнил: — Мне потребуется ручка и бумага, ничего двусмысленного не напишу, в этом сами убедитесь.

— Господа, да что же это такое⁈ — не удержалась от возмущения девушка. — Александр Иванович вам правду говорит и, уверена, он ни в чем не виновен.

— Разберемся, — буркнул корнет и посмотрел на старшего по званию.

А штабс-капитан сомневается, чего-то он боится. Хм, думаю, знает о том, что великий княжич к Натали посыльных с букетами отправляет. Не удивлюсь, что и про визит Софьи и японской принцессы он в курсе. Именно поэтому так вежливо себя ведет, но и ослушаться приказа своего командира не в силах. В том числе и убежден в моей виновности.

— Если только быстро, времени мало, — наконец соблаговолил дать разрешение офицер.

Я присел к столу, скользнул взглядом по документу, в котором говорится, что господина Воронова подлежит доставить в управление жандармерии для разбирательств по одному делу. Дозволено применить силу и специальные артефакты, если подозреваемый откажется. Хм, ну, радует, что не преступником обозвали. Хотя от этого ни грамма не легче, а еще хочется спать. Быстро написал для Натали инструкцию, какие зелья дать Штерну и что ему говорить. Островской запретил покидать квартиру двое суток и придерживаться диеты. Хотел потребовать, чтобы отказалась от курения, пагубно влияющее на ее организм, но потом это предложение зачеркнул. Девушка утверждала, что сама бросит, когда нервничать перестанет.

— Натали, следи, чтобы Екатерина Матвеевна не дымила, как паровоз, а то вся квартира провоняет, — посмотрел на свою помощницу, а лист с распоряжениями протянул штабс-капитану: — Убедитесь, что тайных указаний не сделал.

Тот не стал говорить, что верит мне на слово, пару раз прочел, а потом еще и корнету дал ознакомиться и только после этого вернул мне лист, который я передал Сухаревой.

— Господа, простите, а какие-нибудь вещи господину Воронову с собой дозволите взять? — с паникой в голосе спросила Натали.

— Если Александра Ивановича возьмут под стражу, то объявит о том, что можно или нельзя, — произнес корнет.

— Не переживай, — я подмигнул своей компаньонке, — все будет хорошо.

— Хочу в это верить, — прошептала та.

Меня удостоили чести отвезти в карете для высокопоставленных узников. Сиденье мягкое, штабс-капитан устроился напротив, а корнет с нижними жандармскими чинами, отправились верхом, этаким почетным тюремным караулом.

— Не проясните, из-за чего к моей персоне такое внимание и в чем подозревают? — я задал вопрос офицеру. — Уж простите, но на арест это никоим образом не похоже. Вы обыск не делали, обвинений не предъявили.

— У меня таков приказ, — коротко ответил штабс-капитан.

Больше он ни слова в дороге не произнес. Да и когда остановились у конечной точки маршрута, то и там был немногословен и выглядел задумчивым. Уже когда пришли в какую-то приемную, он не удержался и сказал:

— Вы странно себя ведете, уверенно, но подозрительно.

Что он под этими словами подразумевал я не совсем понял. Зато в его ауре всполохи неприязни уступили место задумчивости. А вот корнет так и остался напряжен и готов в любой момент применить на мне артефакт неподвижности. Да-да, уже считал, что в арсенале жандармов и прикинул, что моего магического резерва и знаний хватит, если вздумаю им оказать сопротивление. Правда, у низших чинов, выступающих в качестве конвоиров, имелись револьверы с фонящими магией патронами. Выпущенная и попавшая в цель пуля производит отток дара и одновременно наносит обычные ранения. Пожалуй, реши сбежать, то не факт бы, что удалось. Ну, если бы первым всех не обезоружил или обездвижил. Пока тряслись в карете, даже прикидывал, а не следует ли так поступить и обратиться к тому же Максимилиану за разъяснениями. Немного зная судебную и жандармскую иерархию с их возможностями, то подозреваю, что поставил бы себя в незавидное положение. Как ни крути, а оказав сопротивление оно сразу же посчитается признанием вины.

— Проходите, вас ожидают, — адъютант в чине подпоручика указал мне на дверь в кабинет.

Удивительно, но отсутствует табличка со званием и должностью. Да и сама приемная больше походит на рабочее помещение, где не принято принимать посетителей и даже подчиненных томить ожидаем. Зато хозяин кабинета в мундире жандармского полковника и листающего бумаги вызвал настороженность.

— Господин Воронов? — холодно взглянул на меня сидящий за письменным столом.

— Да, — коротко ответил я, а потом уточнил: — С кем имею честь?

— Заместитель губернского жандармского управления, Сбруев Аристарх Викторович, — оценивающе оглядывая меня и пытаясь проломить щиты, ответил полковник.

Сесть он мне не предложил, но я слишком устал, чтобы стоять, поэтому обвел взглядом кабинет и решил расположиться в одном из кресел, не став присаживаться на находившийся рядом стул. Пока не спешу оценивать Сбруева, по внешности делать заключение глупо, а свою ауру он контролирует. Тем не менее, внимательно рассмотрел полковника, ему лет пятьдесят пять, носит пышные седые усы, волевой взгляд, телосложение среднее, на лице каменное выражение, источник мощный, но еще не выяснил к какому дару он предрасположен. Запускать диагностику не спешу, в кабинете есть сторожевые артефакты, способные среагировать на незначительный магический всплеск.

— В любое другое время, сказал бы, что рад знакомству, — медленно произнес, а потом добавил: — Учитывая при каких обстоятельствах оно состоялось, то такого сказать не могу.

— Александр Иванович, ну зачем вы так, — покачал головой Сбруев. — Войдите в положение, служба-с.

— Но это не повод присылать пятерых вооруженных жандармов для того, чтобы пригласить на беседу. Или все же я подозреваемый?

— А это уже будет зависеть от ваших ответов, — прищурился полковник.

— Вас интересуют мои методы врачевания или что-то другое? — делая быстрое сканирование организма своего оппонента, задал я вопрос.

Физическая форма у жандарма неплохая, а вот левое ухо, часть шеи и плеча когда-то пострадали. Странно, почему источник Аристарха Викторовича не справился, а целители не помогли? Стоит ли мне предложить свои услуги? Ведь достаточно вытащить три осколка на которых заклинание смерти и Сбруев начнет нормально двигать шеей и слышать. Удивительно другое, дар полковника не дает заклинанию осколков распространяться, но он их еще и защищает. Подозреваю, что в жандарма стреляли или взорвали магическую бомбу, но в зарядах присутствовала светлая магия, а не темная, что тоже затрудняет диагностику и поиски причины.

— Александр Иванович, господин Воронов, вы на вопросы-то отвечать собираетесь? Учтите, если продолжите молчать, то отправлю в камеру и дам время подумать! — раздраженно заявил полковник.

Хм, похоже, я все прослушал, пока размышлял, как Сбруеву помочь. А если правильно уловил обрывочный последний вопрос, то общий язык мы вряд ли найдем.