Мое призвание

Глава 16 ПОМОЩЬ ДРУЗЕЙ

Глава 16. ПОМОЩЬ ДРУЗЕЙ

Что-то про меня все забыли! Дознаватели на допрос не спешат вызывать, надзиратели к двери не подходят и в смотровое окошко не изучают чем занимаюсь. Кстати, это они зря, расслабились и мышей не ловят. Я вот одну такую приманил и навесил на нее исследовательскую руну. Необходимо разобраться с внутренним расположением, а потом думать, как отсюда выбираться. Ну, нет, с боем прорываться на свободу буду в крайнем случае, но его необходимо подготовить. По ощущениям, время движется к обеду, антимагический браслет мне почти не мешает, я его влияние ослабил и готов порвать плетение связи артефакта со стенами в любой момент. Правда, взять под контроль местную магию не хватит ни времени, ни сил, в этом отчет отдаю. Следовательно, не так-то просто побег устроить. Другой вопрос, что потом делать? Покидать империю нет никакого желания. Останется где-то на ее просторах затеряться. Насколько понимаю, это сделать легко, достаточно уехать подальше и тихо спокойно жить, но к такому не привык. Вновь ведь попаду в какую-нибудь переделку.

— И где эта мышь запропастилась? — задал вслух вопрос и постарался пробиться за выставленные в камере щиты.

Не получилось, блокировка хорошо работает и мои магические потоки мгновенно обрываются, стоит им за дверь пробиться или через решетки окна проникнуть. Преодолеть стены и вовсе невозможно, если только их не разрушить. Остается ждать у моря погоды! И вот наконец-то лязгнул засов, раздался скрип петель и послышался голос надзирателя:

— Господин Воронов, на выход!

Хм, никакого уважения в голосе и ощущаю активный боевой артефакт. Погорячился я насчет охраны, она свое дело знает и готова к любым неожиданностям. Молча направился в коридор, но выйти не успел, послышался еще один приказ:

— Стоять! Руки за спину и не двигаться.

Подчинился, но непроизвольно скрежетнул зубами. А в камеру зашли двое жандармов, один встал напротив, а второй, поигрывая наручниками меня обошел и мои запястья сдавили холодные ободы металла.

— Идти медленно, по сторонам не смотреть, за неподчинение и ослушание бьем без предупреждения, — произнес один из тюремщиков.

Интересно, какие дальнейшие шаги полковник предпримет? Я бы на его месте попытался спровоцировать побег, тогда появятся хоть какие-нибудь улики.

— Василий стой! — раздался чей-то выкрик. — Тебя старший смены вызывает. Гаврила один справится, чего его вдвоем-то конвоировать!

— Иду, — сказал один из моих тюремщиков.

Ха, а я ведь угадал, не пройдет и пары минут, как Гаврила сделает вид, что допустил промах и лучшей возможности для побега узнику придумать невозможно. Так и оказалось, ключи он уронил от замка решетки, перегораживающей проход. Связка чуть ли не к моим ногам упала, а тюремщик чертыхнулся и стал медленно наклоняться, подставляясь под удар. Интересно, а чем они думали, когда на руки за моей спиной надели наручники? Или рассчитывали, что ноги в ход пущу? Жду, активных действий не предпринимаю. Разочарование прочел в глазах тюремщика, но только усмехнулся. Слабенькая провокация, непонятно на кого рассчитанная. С другой стороны, кто-нибудь отчаявшийся и чувствующий вину мог бы и не сдержаться.

— Задержанный доставлен, — доложил тюремщик все тому же полковнику, когда отконвоировал меня в допросный кабинет.

А вот тут есть на что посмотреть! Конечно, до пыточной это не дотягивает, но дыба присутствует, как и специфические инструменты в дальнем углу на столе, а еще два ведра с водой. Признания выбивать дело неблагодарное, от боли такого способны наговорить, что диву даешься. Но и случается, когда требуется получить информацию немедленно, а магическое воздействие не срабатывает, как и к зельям у врага иммунитет. Тогда-то и идут в ход обычные методы допроса в полевых условиях, как во время войны.

— Подумали? — поднял на меня взгляд Сбруев, когда конвоир покинул кабинет. — Александр Иванович, не хочу идти на крайние меры, но у меня нет времени. Если откажитесь, то кликну Гаврилу, он парень простой, почки на раз отобьет, простите за жаргон, но ссаться под себя начнете.

— Уверены? — хмыкнул я. — Знаете, запугивание один из методов дознания, но оно зачастую не выявит правды. Кто-нибудь себя от страха и оговорить способен. А судя по тому, что тут наблюдаю, то и вы не сторонник такого подхода. Конечно, инструменты и дыба впечатляют, но ваши сотрудники обленились, нет чтобы тут изредка убираться и свежей кровью все забрызгивать, а то слой пыли на полу и ремнях, инструменты даже не блестят!

Полковник сквозь зубы выругался, встал и подошел к пыточному столу, провел пальцами по барабану и веревке.

— Вот ироды, совсем обленились! — покачал головой Аристарх Викторович. — Господин Воронов, не примите на свой счет, но в жизни всяко случается и зарекаться ни от чего нельзя.

— Соглашусь, — кивнул я. — Господин Сбруев, а вы меня так опасаетесь, что ни наручники, ни антимагический браслет снимать не собираетесь? Да, могу вам предложить еще и ноги узникам сковывать, тогда они точно не нападут на нерадивого тюремщика, так опрометчиво роняющего ключи.

— Гхм, — кашлянул полковник и потер шею, — знаете, ваши слова правильны, но они вновь заставляют задуматься. Откуда молодому человеку, не сталкивающемуся близко с правоохранительными структурами все так хорошо известно? Наводит на мысль, что неплохо подготовлены.

Черт, а крыть-то нечем! Действительно, окажись я на месте Сбруева, то тоже неладное заподозрил. В том числе и резко проснувшиеся умения врачевателя отнес на этот счет. К какому бы выводу пришел? Не уверен, но думаю варианты разные просчитывать стал. Лишенный титула и всего имущества мог озлобиться и завербовать такого не сложно. Опять-таки, какое-то время мой предшественник жил тихо и незаметно. Разве не повод для размышлений. Могли ли его обучить за столь короткий срок? Ну, что-то парень и так знал, а если хороший наставник попался, то такое вполне возможно.

— Простите, но вы неубедительны, — вздохнул полковник и сел за письменный стол. — Наша структура подчиняется напрямую императору, но, признаю, мнение высокопоставленных особ приходится учитывать. Нет, извиняться не собираюсь, сами понимаете, служба.

— Другими словами, вы меня отпускаете, — я внимательно посмотрел на невозмутимого жандармского начальника.

— Но оставляю за собой право в вас сомневаться, — спокойно ответил полковник.

— Вы всегда так откровенны? — не удержался от вопроса.

— Случается, — краешки губ Сбруева дернулись, но улыбку он подавил.

Играет! Надеется, что занервничаю и наделаю ошибок. Ну, придется его разочаровать.

— А что насчет обвинений в использовании с моей стороны магии на дуэли? — уточняю и мысленно радуюсь, скользнувшей в ауре полковника тени разочарования.

— Заключение показало, что вы дрались честно, в отличие от ваших соперников, — вынуждено признал Сбруев.

— Аристарх Викторович, позволю дать вам совет, — после небольшого размышления, произнес я.

— Слушаю, Александр Иванович, — подобрался полковник.

— Проследите связи покойного господина Веденеева. Уверен, вас поджидают неприятные сюрпризы. Обвинять покойного не принято, но он преследовал высокие цели и вряд ли действовал один. Темные артефакты и зелье на клинке Аксёнова тому подтверждение. К сожалению, одну из магических вещичек пришлось уничтожить, но, уверен, отыщите еще что-то похожее, — произнес я и демонстративно звякнул наручниками.

— Гаврила! — гаркнул полковник.

— Ваше высокоблагородие, звали! — мгновенно появился на пороге мой тюремщик.

Хотя, нет, никакой он не надзиратель. И как я так ошибся? Сейчас стоит опасный тип, с цепким взглядом и готовый действовать. Думаю, это преданный человек Сбруева, выполняющий специальные поручения.

— Браслеты с господина Воронова сними, — кивнул в мою сторону Аристарх Викторович.

— Сей момент, — засуетился лжетюремщик, вновь превращающийся в простого и недалекого служаку.

Я потер запястья, искоса наблюдая за Гаврилой, который застыл рядом и ждет распоряжений от своего господина. Как он не пытается скрыть свою силу, но для меня она не секрет. На сегодня, такого не одолею в честной схватке, даже с применением дара, очень у парня щиты мощные.

— Что ж, пойдемте Александр Иванович, доставлю вас к тем, кто за вас хлопотал, — поднялся со своего места Сбруев.

Отказываться не стал, самому любопытно, кто за меня словечко замолвил, хотя и догадываюсь о ком речь. Скорее всего, Натали не выдержала и обратилась к Максимилиану. Если что-то ему пообещала непотребное, то заставлю великого княжича отказаться, а компаньонку вместе с Островской выпорю! Устраивают мне веселую жизнь и проблемы создают. И ведь я выдал Сухаревой инструкции, просил не вмешиваться. Но так как уже Кати должна была проснуться, то догадываюсь, что они вместе искали выход и ничего путного не нашли, как побеспокоить сына императора.

Мы покинули кабинет дознавателя, прошли коротким тюремным коридором, поднялись по лестнице и вскоре оказались на улице. Нас уже поджидала карета, в которой разместились и поехали. Полковник за мной наблюдает, ни слова не говорит. Его диагностика мягко касается моих ментальных щитов и ищет брешь.

— Аристарх Викторович, вы же убедились, что мою защиту взломать не способны. Почему пытаетесь? — первым нарушил я молчание.

— Простите, привычка, — спокойно ответил тот.

Так и подмывает узнать о его ранении, но сдерживаюсь, этак придется его лечить, чего делать пока не собираюсь. И это не из-за обиды, жандарм и должен так службу нести, но, признаю, пока мы с ним на разных языках говорим и друг другу не доверяем. Уверен, он продолжит искать на меня компромат. Не удивлюсь, что последуют очередные провокации. Господин Сбруев не тот человек, который откажется от своих убеждений. А насчет меня он выводы сделал и считает врагом. Как и ожидал, карета остановилась перед входом во дворец, не парадным, но и не для челяди. Охрана нас без разговоров пропустила, и мы поднялись на второй этаж, где прошли в один из залов. Мне сразу захотелось ругнуться! Баронесса о чем-то тревожится, а сама беседует с Максимилианом. Софья и Минако рассматривают какой-то фолиант и смеются. Две служанки застыли у входа и ждут распоряжений. Сам же зал великолепен! В камине потрескивают горящие поленья, но жар от них не исходит, у окна стоит белоснежный рояль, расписанный золотом. Несколько мягких диванчиков, пяток кресел, журнальные столики. На стенах картины и несколько полок с книгами. Овальный ковер с высоким ворсом закрывает мраморные плиты пола. Похоже, зал предназначен для торжественных вечеров в узком кругу.

— Наконец-то! — воскликнула Натали и в мою сторону дернулась, но ее за руку Максимилиан придержал.

— Добрый день, Ваши Сиятельства, принцесса, баронесса, — произнес господин Сбруев и каждому присутствующему, исключая служанок, вежливо кивнул.

— Виделись, — коротко ответил Максимилиан. — Господин Воронов, надеюсь, вы не обиделись и не оскорбились за случившееся недоразумение?

Жандармский полковник, услышав слова великого княжича чуть заметно поморщился. Похоже, Аристарх Викторович не ожидал, что младший Коршунов так открыто встанет на мою сторону.

— Все нормально, — отмахнулся я. — У каждого свой долг, а не ошибается только тот, кто ничего не делает.

— Правильные слова, — улыбнулась Софья.

— Но за ошибки принято платить, — возразила ей Минако. — В том числе лишаются не только своих званий, но и прилюдно совершают харакири, если им до этого голову не отрубили!

Что на принцессу нашло? Вся кипит от негодования и гнева. Мы с ней даже толком незнакомы, а она уже на моей стороне выступает. С чего бы такое внимание?

— Не за такие деяния, — возразил я, а потом добавил: — Служивых людей, стоящих на страже империи понимаю. Работа у них такая и зачастую необходимо перестраховываться, но не превышать границы разумного и следовать логике с фактами.

— Неожиданно, — задумчиво произнес полковник, ни грамма не расстроившись выпаду японочки.

— Раз все улажено, то предлагаю совместно отобедать, — предложил Максимилиан. — Господин Сбруев, господин Воронов, надеюсь, вы составите нам компанию. Кстати, ваша компаньонка уже дала на то свое согласие, — он посмотрел на Натали, у которой мгновенно щечки запылали.

— Гм, мне бы с баронессой несколько моментов уточнить, — произнес я.

— Я бы с радостью, да есть несколько неотложных дел, — осторожно заметил полковник, задумчиво смотря на великого княжича.

Аристарх Викторович показывает свою независимость, но и не забывает про уважение. Опять-таки, он окажется в компании самый старший, по возрасту годящийся в отцы. Прекрасно его понимаю, в том числе и то, что пренебречь таким приглашением он не в праве.

— Господин полковник, хотела бы задать вам несколько вопросов, — произнесла Минако. — Очень хочу узнать, как поставлена ваша служба. В свою очередь велю своим телохранительницам поведать о наших методах. Думаю, перенимая опыт борьбы пойдет всем на пользу.

— Не исключаю вашей правоты, — склонил голову Сбруев. — Однако, из-за менталитета, боюсь, применить на практике такие знания будет невозможно. Еще раз, простите, но сейчас нет времени, — он явно не закончил, оборвал себя.

Скорее всего хотел добавить, что не готов выслушивать глупости и юношеские размышления. Принцесса выглядит юно, только глаза выдают ее проницательность и ум. Отдаю ей должное, ни одного раздраженного всполоха не заметил в ауре японочки. Та молча кивнула и посмотрела на Софью.

— Господин полковник, благодарим вас и не смеем задерживать, — произнесла великая княжна, понимая, что Максимилиан выпал из беседы и что-то у Натали пытается шепотом выведать.

— Честь имею, — коротко сказал Сбруев и неторопливо вышел из зала.

Я же задумчиво ему вслед посмотрел и головой покачал. Сильная у него воля, только сейчас моя диагностика собрала всю картину его старого ранения. Господин Сбруев испытывает постоянную боль, при глотании она усиливается и для него прием пищи оказывается испытанием и пыткой. Дело в том, что осколки задели сразу три нерва: большой ушной, поперечный шейный и надключичный. Из-за того, что фрагменты заряда размером с толщину иглы и длиной всего в пару миллиметров, да еще прижились в организме, то их отторжение не происходит. А из-за светлой магии, но несущей разрушение и смерть в конкретном случае, их идентификация затруднительна. Мало того, извлечь окажется непростой задачей. Для ее решения потребуется создать специальный артефакт, основанный на руне притяжения конкретных заклинаний. Или все же лучше произвести точечные надрезы и извлечь эти крохотные осколки? Пожалуй, предпочтительнее третий вариант, он окажется менее болезненным. Глухота пройдет сразу, а фантомные боли какое-то время продолжат беспокоить пациента. Да и онемение не мгновенно отступит, мышцы предстоит разрабатывать.

— Господин Воронов, о чем вы так глубоко задумались? — обратилась ко мне Минако.

— Александр Иванович, не беспокойтесь, полковник нас покинул и недоразумение с арестом разрешилось. С вас сняли все обвинения, в том числе и признали проведенные дуэли честными, — произнесла Софья, а потом посмотрела на чем-то опечаленного брата: — Натали, с вами хотел переговорить компаньон, предлагаю рассеять его сомнения.

Благодарно улыбнулся великой княжне, такой спокойной и рассудительной, а еще недавно наблюдал, как ее аура трепетала в негодовании. Но это было в тот момент, когда в зал вошел. Великая княжна быстро успокоилась.

— Отойдем, — кивнул Натали в сторону окна.

Разумеется, меня в первую очередь интересует, почему она ослушалась и оставила Островскую одну? Нашла ли она отца моей подруги? Посетила ли с визитом профессора? Как и предполагал, Сухарева лишь про Кати мне готова ответить. Моя подруга чувствует себя неплохо, уже способна передвигаться, но с огромным трудом. Что касается всего остального, то эти пункты остались не выполнены.

— Саш, прости, но в приоритете был ты. Кати настояла, чтобы не теряла времени и всеми правдами и неправдами поставила в известность Софью и Максимилиана, — потупила взгляд баронесса.

— И ты оставила Островскую одну? — покачал я головой. — Надеюсь, остальные мои указания выполнила?

— Старалась, — чуть слышно прошептала девушка, а сама взор потупила.

— Александр Иванович, прошу, не устраивай разнос баронессе, — подошел к нам обеспокоенный Максимилиан. — Я бы на твоем месте радовался, что за меня кто-то так переживает. Наверняка Наталья Андреевна не рассказала, как Екатерина Матвеевна настояла, чтобы за нее не переживала и приложила все силы, чтобы меня отыскать.

— Максимилиан Степанович, зачем вы так, — покачала головой Натали. — Сама могу все объяснить.

— Спасибо тебе, — поймал взгляд своей компаньонки, и та сразу повеселела и вздохнула с облегчением, но уточнила:

— Саша, ты точно не сердишься?

— Нет, — отрицательно покачал я головой. — Но примерно так и предполагал, а следовательно, у нас с тобой нет времени на обед, — развел руками глядя на великого княжича. — Ваше Сиятельство, прошу простить, но необходимо идти. Еще неизвестно, где господин Островский и что с ним. Боюсь, ему потребуется помощь.

— Считаете, что он находился под воздействием, когда заставлял дочь принять кольцо от Веденеева? — задумчиво произнес Максимилиан, показывая свою осведомленность.

— Да, — коротко подтвердил я.

— Матвея Андреевича ищут, как только обнаружат, то свяжутся со мной и, дам распоряжение, чтобы вас отыскали, — расстроенно произнес великий княжич. — Понимаю, что на обед вы не останетесь, но от ужина не отвертитесь. Вам передадут место и время. Да, Наталья Андреевна, ваше присутствие желательно, расстроюсь, если не увижу.

Интересно, моя компаньонка научится когда-нибудь контролировать свои эмоции? Опять покраснела, сердечко у девушки радостно забилось, но сама она нахмурилась и осторожно кивнула, как бы говоря, что постарается не разочаровать Максимилиана. На этом мы распрощались с Их Сиятельствами и принцессой. Софья и Минако как-то задумчиво мне вслед посмотрели. У японочки взгляд был больше любознательный, таким смотрят на того, кого хотят препарировать и посмотреть, что внутри. А вот у сестры Максимилиана глаза излучали какой-то странный интерес и что-то в них еще мелькало, какие-то всполохи. Вроде бы Софья сделала несколько попыток мои щиты снять и посмотреть на эмоции. А самое удивительное, что мой дар в какой-то момент дрогнул и чуть не поддался. Все из-за того, что великая княжна действовала нестандартно, ее магия оказалась мягкой, настойчивой и нежной.

— Уф, — выдохнул я, когда мы покинули дворец, — как же хорошо на свободе!

— Так тебя же давно освободили, — удивилась Натали.

— Тюремная клетка от золотой мало отличаются и еще неизвестно, где опаснее, — хмыкнул я, а потом пояснил: — В камере все просто и понятно, там есть определенные права, а в высшем свете идешь, как по минному полю. Да, нам повезло, что великий княжич, его сестра и даже Минако на нашей стороне. Но ведь и они преследуют свои интересы. Что ты пообещала Максимилиану за участие в моей судьбе?

— Ничего такого, что могло показаться неприличным, — мгновенно ответила Натали.

— Ой ли? — не поверил я.

— Три танца на балу, не отказываться от прогулок и приглашений в театры, — призналась баронесса, а потом добавила: — Если окажусь не занята и тебе не потребуется помощь в кабинете врачевателя.

— Понятно, — вздохнув потер подбородок, отмечая, что следует побриться, а лучше принять душ, а то запах казематов въелся в одежду и кожу.

— Мы сейчас домой? — уточнила баронесса.

— Ты отправишься к профессору Штерну, извинишься от моего имени, что операцию пришлось перенести. Точной даты не называю, боюсь сглазить, но если все наладится, то его глазами займемся завтра. Потом отыщи господина Вертлугина, уточни у него про оставшиеся зелья, которые я просил изготовить.

— Сделаю, — покивала Натали.

— Тогда ловим пролетки, — резюмировал я и посмотрел на солнце: — Н-да, дел на сегодня еще много.

Первое что заметил, когда оказался в квартире — тут недавно курили! Мало того, пахнет свежемолотым кофе! Островская наплевала на мои запреты и просьбы. И как с ней поступить после этого? Ругать нет желания, как и наказывать, но и хвалить нельзя.

— И что мы тут делаем? — задал вопрос пройдя на кухню, застав подругу на месте преступления.

Перед Кати пепельница, в которой окурки, в руке у девушки мундштук с дымящейся сигареткой, а на столе чашка с кофе. Сама же Островская бледна, кутается в махровый халат, но волосы уложены в замысловатую прическу.

— Саша, наконец-то! — вымученно улыбнулась и попыталась встать.

— Сиди, — поспешно к ней подошел и положил ей ладони на щеки, после чего осторожно поцеловал в пересохшие и искусанные губы. — Сигарету затуши, — попросил, запуская диагностику.

— Прости, — чуть слышно прошептала та. — Я приношу тебе беды и проблемы.

— Отшлепаю, — пригрозил я. — Зачем кофе пила и курила? Просил же воздержаться! Теперь на сутки дольше восстанавливаться будешь.

— Нервы, — закусила та нижнюю губу. — С ума тут одна схожу, как вспомню что случилось. Еще и от отца нет никаких вестей. До сих пор не пойму, за что он так со мной, — она всхлипнула.

— Ну-ну, не переживай, все наладится, — обнял я подругу и прижал к себе. — Уверен, Матвей Андреевич находился под влиянием Веденеева, но теперь это в прошлом.

— А Вадим Владимирович тебе ничего не сделает? Это не из-за него тебя арестовали?

— В какой-то степени, — хмыкнул я. — Дознаватели удивились, что твой женишок так на дуэли оплошал.

— Ты с ним дрался? — задохнулась от удивления Кати.

— Стрелялся, — коротко ответил и добавил: — Уж прости, если помешал планам, но, думаю, ты не опечалишься, если узнаешь, что пуля, тому кто тебе на пальчик надел темный артефакт, в лоб прилетела.

— Ты его убил? — нахмурилась Кати.

— Да, ты не рада?

— Сама мечтала с ним расправиться, — призналась девушка. — Он бы у меня помучался!

— Какая ты кровожадная, — хмыкнул я. — Что ты сегодня ела? Если судить по моей диагностике, то в тебе ничего кроме пары конфет и литра кофе не обнаруживается.

— Не голодна и за фигурой слежу, — попыталась отшутиться Островская.

— Понятно, — вздохнул я. — Пойдем-ка в кроватку, — осторожно притянул девушку к себе, встал и взял ее на руки. — Грешные и стыдливые мысли из головы выброси. Тебе прописан покой, сон и полезная пища. Последнее скоро сделаю и принесу. Предупреждаю последний раз, не подчинишься — отшлепаю и на болезнь не посмотрю!

— Ты такой страшный, — прошептала мне на ушко Кати, а потом за мочку укусила, сразу же на нее подула, а потом поцеловала. — Уверен, что грешные мысли отбросить должна?