— Итак, ты взял их в рейд. По диколесью. Уже хорошо…
«…что не по чернолесью. Их! Гордеца-кланнера и взбалмошного, эмоционально незрелого гения», — мимикой и аурой мэтр Никасси каким-то образом дала понять, что обо всём этом думает. При том, что гримас-то особых не корчила — так, лёгкие тени, волнение духа.
Наверно, Мийол просто приноровился понимать её.
— А что ещё оставалось? — он передёрнул плечами, скривив рот. — Мне просто не пришло в голову лучшей идеи. Внешняя угроза должна сплачивать, смягчать разногласия, верно?
Чёрная соболиная бровь адвансара слегка приподнимается:
«И как? Сплотила? Смягчила?»
— Куда там! Расплевались ещё хуже, чем в городе. Хорошо хоть, ума хватило не устраивать смертоубийства, как только решили, что меня нет рядом. У Совора, — призыватель нахмурился, — вообще язык повернулся ляпнуть, будто я их, охламонов, просто бросил зверью на поживу. Мол, диколесье всё спишет… гений, пфе!
— А ты чего ждал?
— Да хотя бы того, что они припомнят мои слова насчёт экзаменации. Соберутся, отринут свои… фанаберии. Просто ради выживания. Так нет, надо эскалировать. Фрасс!
По лицу Никасси пробежало сложное, и всё же снова вполне понятное выражение.
— Но ведь они маги, мэтр! — воскликнул Мийол, отвечая на невысказанное. — Не простецы, не Воины мышцеголовые — маги! Эксперты!
— Маги тоже люди, — обронила она вслух.
— Маги обязаны быть лучше, — с каменной убеждённостью сказал призыватель. — А кто не может или не хочет… в общем, как вернул их в город, так сразу и указал на выход. Нет у меня больше ни подшефных, ни ассистента. Буду присматривать новых.
— Не жалеешь?
«Репутация твоя пострадала».
— Ничуть. А репутация… по крайней мере, я показал, что способен учиться на ошибках и не цепляюсь за раз принятое решение до последней крайности, даже во вред себе. Способен быть… гибким. И жёстким. Выбирать свою линию.
Медленный, слабый кивок.
Одобрения не ощущалось в нём, как и неприятия. Никасси просто показывала, что приняла к сведению поступок своего подшефного, вероятно, дорисовав мысленно несколько черт в неком ментальном досье. Дополняя психологический портрет ученика.
'Надо бы и мне взять на вооружение этот подход.
Первый, простой и очевидный выбор оказался провальным. Я потратил свою попытку и… нет. Новый выбор по всем трём позициям не обязан быть идеальным.
Но как минимум приемлемым, а лучше сильным — да.
И потому перед тем, как делать неофитам некое заманчивое предложение, нужно узнать их подноготную как можно тщательнее… и не забыть о совместимости. С семьёй и друг с другом'.
Заполнением вакансий Мийол занялся, не откладывая. А начал с визита к коменданту гильдейского общежития… причём и к нему подготовился.
Для чего разузнал несколько вещей и быстро слетал до Чёрного Пассажа.
— Здравия вам, уважаемый Шептун. И вот это — тоже вам.
Механические пальцы протеза с тихим перестуком сомкнулись на второй, свободной рукояти протянутого кувшина.
То есть по форме это был приблизительно кувшин, да — но специфическая, прихотливая форма сосуда не на гончарном круге возникла и сама по себе служила одной из степеней защиты от подделки. Чтобы маг-морфер мог вылепить партию точно таких же, требовалось воспроизвести слишком много нюансов и обычно подделки получались хорошо заметны для зоркого взгляда… а повторить подобный сосуд индивидуально и в точности не составляло большого труда для любого артефактора уровня эксперта — управление формой, что тут такого? — но в таком случае подделка выходила чуть ли не на вес клатов, лишаясь тем самым малейшего смысла.
— Удачи в ответ, базилар, — скрипуче, но со скупой улыбкой ответил комендант. — От кого сей щедрый дар?
— От меня. Я в своё время задолжал вам за комнату…
Живая рука взметнулась в останавливающем жесте (неожиданно быстром, напоминающем: калека не только калека, но и по сию пору — Мастер Начал), после чего комендант сказал:
— Похоже, ждёт нас разговор не коротенький, так что перед продолжением его извольте сперва принять скромное моё гостеприимство.
— С превеликим удовольствием, — и лёгкий поклон уважения.
Каморка коменданта, в которой призыватель ранее так и не побывал (жилая, а не закуток с выходом на склад), превосходила по размеру обычные комнаты общаги раза этак в четыре. А то и в пять. Если в знакомых Мийолу комнатах помещались только спальные места с рабочей зоной и кое-какой меблировкой, то в «каморке» нашлось место и для палети за складной шёлковой ширмой с каким-то сложным (очень возможно, что уникальным) рисунком; и для небольшого тренировочного зала с велотренажёром, гимнастической стенкой, здоровенной гирей и ещё кое-каким инвентарём; и для гигиенической секции рядом с этим самым залом — причём вместо душа там стояла настоящая каменная ванна; и для кухонной секции, наконец.
Но сердцем «каморки» — геометрически, эстетически и во всех прочих смыслах — явно служил гостиный центр, оформленный в смешанном стиле. Средний стол (то есть пониже, чем высокие фуршетные, но намного выше столов для традиционной низкой рассадки), вокруг него шесть стульев (причём только два похожи, и это явно неспроста), стена с парой живописных работ по сторонам от магической имитации почти потухшего камина и красивый ковёр на полу. Может быть, даже самый настоящий эмсанский, а может, только подражающий знаменитому степному качеству… Мийол не настолько разбирался в искусстве, чтобы судить о таких нюансах.
— Располагайтесь, уважаемый, — живая рука коменданта широким взмахом указала куда-то в центр, — а я пока похлопочу об угощении. Или вы куда-то спешите?
— Нет. Ближайшие… м-м… часа три у меня, можно сказать, свободны.
— Что насчёт перекуса?
— Метаболизм здорового растущего организма таков, что оный организм хочет и может сожрать ещё, — хмыкнул призыватель. — Всегда.
— Ясно, — в скрипучем голосе Мастера Начал снова послышался намёк на улыбку (Мийол отнёс это на счёт использования вроде как несовместимой лексики… и мысленно поставил себе плюсик: долой формальную атмосферу!). — Значит, хлопот предстоит чуть больше…
— Излишне всё же не усердствуйте.
— Излишне — не стану.
Садиться прежде хозяина маг не стал: хоть мелкое, а нахальство и попрание прав. Вместо этого он подошёл к иллюзорному камину, чуть сбоку, и принялся рассматривать левое полотно.
Да, в искусстве он разбирался не особо — но оценить мастерство можно и без понимания нюансов. Конкретно этот диколесский пейзаж явно писал не новичок. Лаконичные, рельефные и грубые мазки кисти отлично передавали настроение. Ломаная линия гор на заднем плане, на переднем и среднем — скупое на зелень пустынное плато, усеянное остробокими красноватыми камнями, утыканное тут и там столбами кактусов.
А над всем этим — буйно клубящиеся облака, в которых при некотором усилии воображения видятся два слепых лика, уставившихся один на другой: справа — похожий на людской, слева — обобщённо-звериная морда с гротескно вытянутой пастью и неестественно крупными зубами. Но стоит повернуть голову чуть иначе — и эти лики снова распадаются на отдельные вихри и сгущения нижнего облачного слоя. Превращаются в обычную природную иллюзию… оставаясь при этом вполне прозрачной аллегорией.
«Поля судьбы» — гласит подпись на раме.
Перейдя к правому полотну, Мийол помедлил, отошёл и чуть расфокусировал взгляд, при этом стараясь держать его строго по центру композиции. И… магия искусства заработала точно так, как должна была.
«Опять советы Ригара меня выручают… но всё равно удивительно, насколько портретист — истинный импрессионист — хорош в создании нужного впечатления!»
— Я смотрю, вы ценитель, уважаемый, — настиг сзади скрипучий голос.
— О? Нет, что вы. Я даже не знаю, как называется этот стиль… — «…на Планетерре».
— Однако вы правильно встали и правильно смотрите. Значит, даже не зная правил, сумели отыскать нужный ракурс и нужный ключ. Интуитивное понимание живописи — редкий дар… хотя среди Охотников с их профессионально зорким взглядом он встречается чаще, чем среди горожан.
Речь коменданта не походила на лесть… но всё равно являлась именно лестью. В конце концов, отдание должного реальным достижениям, совершенно правдивое — это и есть самый тонкий, самый безупречный… и самый опасный комплимент.
Мийол, возможно, даже проглотил бы его… если бы «правильно встал и правильно глядел» именно своими силами, а не использовав чужое — отцовское — знание.
…с другой стороны, это ведь именно он тут первым начал демонстрировать доверие, без следа напряжения поворачиваясь спиной к хозяину. К Воину — маг.
— А что до стиля, — продолжил хозяин тем же темпом, — то называется он по месту своего возникновения сиррашским.
— Вот как?
— Да, представьте себе: именно художники наших соседей по дуге придумали такой вот необычный стиль… примерно около шести веков назад, если я ничего не напутал.
— Удивительная техника, — сказал маг. — Кажется, что эта воительница заглядывает прямо в душу зрителю, оценивая его аурным чутьём перед тем, как начать дружеский спарринг — который может перерасти и в нечто большее. Причём не ясно до конца: будет это смертоубийство? Или же всё выльется в… нечто прямо противоположное? М-м… портрет принадлежит живой?
Довольно закономерный вопрос, если учесть, что вместо имени на раме уверенная рука вывела каллиграфически: «Испытание».
— Не знаю, жива ли она ещё, но да: рисовалось с натуры. А теперь прошу за стол.
Сам комендант присел сбоку, соблазняя тем самым занять место во главе. Однако Мийол не повёлся и пристроился рядом, на единственный стул, полностью идентичный хозяйскому. Что подчёркивало небольшую ситуативную подчинённость. Всё же он пришёл в гости, да ещё и с просьбой о помощи…
Рутинный процесс набивания живота маг совместил с ненавязчивым изучением протеза. И чем дальше, тем сильнее рос его восторг перед чужим мастерством.
Нет, формально ничего такого запредельного в эту магомеханику создатель не вложил. Но вот сочетание простых под отдельности элементов, их взаимодействие… в этом легко ощущался большой, разнообразный, комплексный опыт. Целительство, рунология и артефакторика слились в синергии, породив истинное искусство — и Мийол затруднялся сказать, сколько должен стоить подобный протез. Больше тысячи клатов за одну только работу, однозначно — но насколько точно больше? Не в разы ли?
…спустя десяток минут, посмотрев на остатки разносолов (просто, разнообразно, вкусно), призыватель сказал:
— Благодарю за щедрый стол, уважаемый Шептун.
Усмешка в ответ. Совершенно не весёлая:
— Уже второй раз ты, уважаемый Мийол, называешь меня чужим прозвищем.
— Почему чужим?
— Потому что я давно уже не Шептун. С самого ухода. Я — теперь — Клешня.
Пальцы протеза сдвинулись — разошлись — сдвинулись: клац-клац!
— Тем не менее, — сказал маг, слегка сдвигаясь вместе со стулом для удобства разговора, — я бы хотел использовать менее обидное прозвище, пусть уже не вполне актуальное. Если только в своём упорстве уважаемый хозяин не запретит мне такое обращение.
— Не запретит, — тихий вздох и скрипучий смешок. — Ну что ж, к делу. Зачем молодому и перспективному базилару потребовался… старый покалеченный Шептун? Или это мэтр Никасси послала тебя с кувшином кальнейской «Ледяной лозы» по некой своей надобности?
— Нет, уважаемый. Подарок присоветовала мне именно она, но дело касается только меня.
Без лишних колебаний Мийол изложил трудности, созданные ему Немером и Совором.
— Таким образом, — подытожил он, — сейчас я подыскиваю сразу и ассистента, и минимум пару подшефных. С таким расчётом, чтобы влились в семью без лишних конфликтов… а ещё — чтобы нормально ужились друг с другом.
— Какие-то дополнительные требования? Возраст, квалификация, таланты? Может, пол?
— Нет по всем пунктам. Квалификацию всегда можно подтянуть, таланты — открыть через усердный труд… вот разве что возраст желателен всё же поменьше. Ну и то самое усердие, без которого тоже ничего нельзя достичь, является совершенно необходимым.
— Значит, трудолюбие и совместимость характеров… хо-хо. То есть тебе даже кандидаты сгодятся? Необмятые, наивненькие и бестолковенькие?
— Если не совсем бестолковые — почему нет?
— Тогда есть у меня на примете пара… хо… да. Пара готовых шаек.
— Шаек? — маг напрягся. — Мне проблемы с законом не нужны!
Комендант только отмахнулся:
— Мелкий парень без колючек и шалостей — это, считай, вовсе не парень. Да и девчонки в сходном возрасте тоже, хо-хо, отнюдь не фиалочки нежные.
Мийол мгновенно припомнил собственную сестру и мысленно хмыкнул.
— Ну что ж, — Шептун поднялся, довольно изящным жестом приглашая гостя последовать его примеру, — пойдём смотреть на молодёжь.
В комнатах первого этажа общежития, предназначенных для кандидатов, будущих членов гильдии селили четвёрками. Комендант заглядывал далеко не в каждую комнату, производя некий предварительный отбор… но насельники первой пары комнат, куда они завернули, призывателю не глянулись. В одной коллектив подобрался излишне тихий, чуть ли не забитый, хотя и вполне старательный (вся четвёрка сидела по углам, уткнувшись в учебники). В другой троица, куда-то девшая ещё одного жильца, показывала чрезмерный энтузиазм на грани подхалимажа — причём двое постоянно оглядывались на третьего: крупного, крепкого, агрессивного парня, уступающего возрастом самому Мийолу разве что на год.
Не требовалось способностей провидца, чтобы понять: с этим типом точно будут проблемы.
Зато народ в следующей комнате понравился призывателю сразу и накрепко. Несмотря на то, что делом они не занимались, а развлекались: мелкая девчонка с парой полночно-чёрных кос довольно профессионально перебирала струны арбесса, парнишка лет около четырнадцати мягко постукивал в барабан, оставшаяся же разнополая пара увлечённо резалась в Королевскую Цель.
Резалась-то резалась — но при этом на столах у окна лежали разложенные, явно не пылью покрытые учебные материалы, да и общая эмоциональная атмосфера, к которой Мийол из-за сигила имел повышенную чувствительность, ощущалась уютно-дружественной.
Вдобавок парень-корц, что сидел спиной ко входу, развернулся, оглядываясь на вошедших — и со смесью недоверчивого удивления спросил:
— Мэтр Мийол?
— Он самый. Откуда ты меня знаешь? И кто ты вообще?
— Мэтр Мийол! — вместо удивления шибануло какой-то отчаянной радостью, потом почему-то стыдом. — Я… я честно хотел… простите!
Спустя пару минут, распрямив нечаянного знакомого из уманиса (поклона извинений) без малого максимальной глубины и перезнакомившись, призыватель выяснил кое-что малоприятное. Но… волевым решением отложил далёкие проблемы ради нормального знакомства.
Итак, четверо свеженьких экспертов магии. Успевших неплохо сдружиться — до такой степени неплохо, что изъявили желание и в дальнейшем оставаться одним коллективом.
Если перечислять от младших к старшим:
Хира, тринадцатилетняя чернокосая арбессин. Или Кирфохира аун-Лагор, если полностью (да, тёзка той самой полубандитки по прозвищу Шило), дочка синесписочного семейства, история которого теряется в прошлом примерно трёхвековой давности — но уже триста лет назад предки Хиры считались потомственными горожанами. Учитывая, что нормальный средний срок прорыва от специалистов в эксперты лежит в диапазоне между четырнадцатью и семнадцатью годами, её можно считать талантом чуть лучше среднего.
Лассер эн-Лангамор, четырнадцать лет, «барабанщик». По меркам своего клана — так, не особо старательный середнячок, а если мерить по лекалу обычных людей — тоже середняк, но уже на грани таланта. Прорвался почти одновременно с наступлением дня рождения меньше месяца тому назад. Заострённые «птичьи» черты и уши без мочек унаследовал, а вот серебра в пепельном блонде его коротковато остриженных волос наблюдался самый минимум. Клановых особенностей ему тоже отсыпало от щедрот природы без лишней щедрости: примерно плюс тридцать пять процентов к скорости нервных импульсов… что неплохо, но против полуторной (как минимум) скорости главной ветви Лангамор не пляшет.
Ойель аун-Хуран, корц номер два. Шестнадцатилетняя (хотя с виду помоложе) уроженка лагорской провинции. В меру фигуристая, гладколицая, зеленоглазая шатенка. Для её внешности наилучшим эпитетом казалось слово «сдобная». Молочная кожа, мягкая улыбка, округло-плавные жесты, негромкий низковатый голос — тоже мягкий. Красавицей не назвать, но Мийол очень даже понимал, что в ней нашёл Куддиз.
Ах да, Диз. Корц номер один и неформальный лидер, полное имя: Куддиз из Рифовых Гнёзд. Слегка смуглый, жилистый, кареглазый и только-только начавший отпускать волосы, а до того по обычаю большинства морских Охотников бривший макушку до блеска. Разница пока не особо ощущалась, потому как визуально светлый блонд длиной в полпальца не особо выделяется на коже — скорее, строго наоборот. Брови его тоже почти сливались с кожей по тону. На год постарше Ойель… и составляющий с ней пару во вполне взрослом смысле.
— Итак, у меня есть для вас предложение, — сказал Мийол, потратив около четверти часа на знакомство и лёгкий трёп.
— Для всех нас? — напрягся Диз.
— Для всех. Хотя для кого-то одного предложение выйдет… особым. Итак. По некоторым причинам у меня резко образовались вакансии подшефных и вакансия ассистента. Во избежание лишних вопросов: нет, никто не умер, не покалечился и не надышался яда в лаборатории. Просто мой нынешний ассистент немножко прорвалась в подмастерья и немножко забеременела… а пара бывших подшефных, невзирая на свои многообразные таланты, не сумела ужиться друг с другом и с моей семьёй. Поэтому я вернул их обратно в общагу и надеюсь более ничего о них не слышать.
— А в чём разница между подшефным и ассистентом? — спросил Лассер.
— Преимущественно в мере ответственности. Ассистент будет чаще и плотнее общаться со мной, то есть базиларом. Больше помогать в работе, находиться под более плотным присмотром. Для ассистента подразумевается проживание в мезонете, тогда как для подшефных это скорее не обязательная опция. Говоря кратко, ассистент находится ближе к базилару и вполне может рассматриваться как прямой кандидат во внутренние ученики. Но на практике я не собираюсь как-то существенно выделять никого. Любой из вас получит ровно то обращение и ровно такой объём учебных материалов, которого заслужит сам.
— И мы сможем переселиться в ваш мезонет?
— Да. Впрочем, вполне возможен вариант жизни на два дома. Как я понимаю, — Мийол чуть развернулся, адресуя вопросительный взгляд коменданту, — никто не заставит вас сдать гильдии эту комнату, пока вы продолжаете выплачивать за неё очки вклада. Верно?
— Совершенно, — сказал Шептун/Клешня. — Пока вы платите за жилплощадь, она ваша. А доходы ассистентов ощутимо больше, чем у кандидатов и больше, чем у среднего неофита.
— Не слишком ли хороши условия? — изобразил скептика Лассер эн-Лангамор.
— С моей позиции они не хороши и не плохи, а попросту нормальны, — ответил призыватель с лёгкой улыбкой на устах. — Однако есть пара нюансов, которые нужно учесть. Например, я вряд ли уживусь с убеждёнными гуманистами — потому что у меня есть ученица-алурина, отказываться от которой я не собираюсь и с которой вам так или иначе придётся общаться… в случае согласия.
— Ученица? Какого она уровня?
— Вашего. Она маг-эксперт. Правда, опыта у неё больше и возможностей тоже. В этом году ей исполнится шестнадцать… и она уже близка к пику четвёртого уровня.
— А вы будете брать нас с собой на Охоту? — совсем по-мальчишечьи сверкнул глазами Диз.
— Это зависит скорее от вас. От степени готовности и проявленных талантов. Но вылеты в укреплённый лагерь ресурсного отделения… предполагаются.
Быстро переглянувшись с коллегами-соседями, он снова посмотрел на Мийола и сказал:
— Мы согласны, мэтр!
— И кто из вас станет моим ассистентом?
Новые переглядки.
— А я и стану. Или… у вас есть какие-то особые соображения?
— Нет. Твоя кандидатура меня устраивает вполне. Пойдём оформлять новый статус. Мэтр Шептун… благодарю вас!
— Не за что, совершенно не за что. Свою жидкую благодарность я уже получил. Удачи!
— И вам того же.
По общему решению четвёрки временно переселялись в мезонет Куддиз и Ойель, тогда как Лассер с Кирфохирой пока оставались в общежитии. Пока аун-Хуран собирала вещи — свои и своей пары — Мийол отозвал Диза в сторонку и прямо в коридоре, понизив голос, спросил:
— Говоришь, у тебя на родине… неладно?
— Угу, — вздох. — Я честно собирался найти вас, мэтр, и всё-всё рассказать, но…
— Не вибрируй. Так уж вышло, что я нашёл тебя первым. Ну и что же нынче творится в Рифовых Гнёздах?