Тогда единственное, что оставалось, это прибегнуть к блефу. Они знали, и Фрескель-Гар не мог объяснить, откуда они это знали, что президентский самолет Цериан собирался быть сбит ракетой, которая, как казалось, была делом Фрескель-Гара. Если бы незнакомцы, появившиеся из другого мира, знали об этом, разве не казалось бы вероятным, что многие другие интересы на Минерве, которые могли оказаться проблематичными, также могли бы узнать об этом? Фрескель-Гар производил впечатление тонкого калькулятора. Может быть, его можно было бы убедить пересмотреть решение о проведении убийства, если бы оно, по всей вероятности, привело к последствиям, которые подорвут его положение, а не укрепят его. По крайней мере, это была осязаемая цель. Что бы ни случилось после этого, оно могло последовать по мере того, как оно пришло.
Это было представлено само по себе, и не более того, Хант жестами показал охранникам, что он хочет поговорить. Один из них жестом пригласил его пересечь границу. Хант встал и подошел, сопровождаемый любопытными взглядами остальных. Охранник жестом показал ему остановиться в добрых восьми футах от него. «Вот, ты [что-то-что-то]».
«Говори, принц Лямбия». Хант указал на дверь. «Фрескель-Гар».
Охранник покачал головой. «Не разговаривайте. Высочество [неразборчиво] другой человек». Попытка наладить связь между старым ламбийским и более поздним еврейским была утомительной. Наличие ZORAC имело большое значение. Эта мысль внезапно дала Ханту идею о том, как он мог бы использовать это, чтобы получить доступ к ZORAC. Он собрал все, что мог вспомнить из поверхностного церийского, который он подобрал в их разведывательных интервью, и связал несколько слов в импровизированное предложение. Охранник снова покачал головой.
«Сериан, не понимаю».
Хант снова сделал жест и заговорил настойчиво, смешивая слова на ламбийском и церийском, словно не зная разницы. «Должно… важно… Фрескель-Гар… опасность». Другой охранник что-то пробормотал и постучал в дверь. Она открылась с другой стороны, и он ушел.
«Оставайся», — приказал первый охранник. Хант подчинился, чувствуя себя немного как собака, которую дрессируют. Он, собственно, и не собирался никуда идти.
Через некоторое время дверь снова открылась, и появился второй охранник. «Иди, поговори [что-нибудь], принц [что-нибудь], скорее».
Охранник отвел Ханта обратно в центр связи, где они были раньше. Все было по-прежнему суматошно. Фрескель-Гар разговаривал с несколькими офицерами и сверялся с батареей экранов, отображавших рельеф местности и карты города. На одном из них был виден Шапиерон, висящий в космосе. Было ли это из астрономической обсерватории Минерван или из разведывательного оборудования, развернутого где-то евленцами, сказать было невозможно. К своему ужасу, Хант увидел, что один из полноразмерных наземных посадочных модулей отъезжает от него, очевидно, только что отсоединившись. Единственной причиной его использования было бы перевезти всех, кто был на борту. Но прежде чем Хант успел подумать еще что-то о том, что это могло бы значить, Фрескель-Гар повернулся.
"Хорошо?"
«Хант», — сказал Хант, указывая на себя.
"Что ты хочешь?"
Чувствуя себя слегка глупо, Хант заискивающе улыбнулся и снова принялся за смешивание языков. Фрескель-Гар нахмурился, пытаясь понять. «Извините», — сказал Хант. «Знаю церианский язык лучше. Проще с компьютером-переводчиком звездолета». В любом случае, это был один из способов получить доступ к ZORAC. Довольно изобретательно, даже если он сам так думал.
«Не обязательно», — сказал Фескел-Гар. «Мы можем предоставить вам переводчика с церианского».
***
Лайша сидела с Фаррисио и другими церианцами, которые находились в безопасной зоне Агракона. Они находились в грязной комнате, похожей на какой-то склад, где-то на уровне, где располагалась комната связи, под главным зданием. Она все еще была в замешательстве и не имела ни малейшего представления о том, что происходит. Крушение эйфории, которое она чувствовала менее часа назад, было настолько полным и внезапным, что она все еще не могла ясно мыслить. Этого не могло произойти, не после речи Харзина и Перасмона, примирения между их двумя странами и всего, что это подразумевало. Она несколько раз пыталась сказать себе, что все это было плохим сном, и заставить себя проснуться. Но никакого пробуждения не было. Это происходило.
После того, как она увидела, как Меру Дукрис ведут обратно внутрь после попытки вернуться в офисы делегации до того, как они были заняты, ламбийский унтер-офицер отвел ее к караульному посту снаружи здания ресторана и ждал с ней, пока не появился эскорт, чтобы провести ее в комнату связи, куда она направлялась в ответ на вызов Фаррисио. Но она так и не добралась до комнаты связи. По пути ее и ее эскорт остановил ламбийский офицер с несколькими солдатами и отвел в другую комнату, где к тому времени содержались Фаррисио и другие с ним. Фаррисио не осознавал ситуацию в то время, когда он позвал ее, и приписал это недоразумению, когда он обнаружил, что его внезапно выталкивают из комнаты связи. Принц Фрескель-Гар появился со свитой, когда церианцев вели в их нынешнее место. Единственное, что Лайша могла заключить, это то, что он выступал против позиции Перасмона и делал попытку самому взять под контроль Ламбию. Она не знала, удалось ли Утелии передать предупреждение другу Клеса в NEBA, или даже попыталась ли она это сделать, потому что Дюкрис так и не прибыл в пресс-центр. Так что теперь ей оставалось только сидеть и смотреть на штабеля коробок и голые стены, воздуховоды и трубы, лелея остатки надежды, что она все еще может проснуться.
Раздался звук открываемой двери. Все подняли головы. Вошла женщина-ламбийка в какой-то форме, оставив охранника в дверном проеме. «Здесь есть переводчик?» — спросила женщина, обращаясь ко всем в комнате. Церианцы обменялись неуверенными взглядами. Некоторые остановились на Лайше. Она попыталась заговорить, но обнаружила, что голос застрял в горле, и ей пришлось сглотнуть, чтобы прочистить его.
«Я переводчик».
«Вас ждут. Идите сюда».
В сопровождении охранника они прошли по коридорам, заполненным спешащими фигурами, к двойным дверям с охранниками по обе стороны, а затем через вестибюль, где клерки в форме работали за столами и пультами. Женщина дала знак Лайше подождать там с охранником и пошла вперед, чтобы что-то сказать офицеру, стоявшему перед внутренней дверью. Он кивнул и исчез внутри, мельком увидев яркое пространство, заполненное экранами и оборудованием связи. Лайша сглотнула, узнав остролицую, усатую фигуру наследного принца Ламбии, одетого в форму армейского фельдмаршала, в центре толпы офицеров и помощников. Они ждали, пока фигуры входили и выходили. Курьеры прибывали через интервалы через внешнюю дверь, чтобы доставить сообщения клеркам.
В конце концов, офицер, который вошел внутрь, появился с другим, в форме полковника Ламбии. С ними был еще один человек необычной внешности. Его одежда была непохожа ни на одну из тех, что Лайша видела раньше, и он был высоким и длинноногим, с необычайно светлой кожей, скорее розовой, чем коричневой, и волосами, которые тоже были светлыми и загибались волнами. Его глаза также были светлее, чем у всех, кого она видела, и были быстрыми, ничего не упускающими. Они задержались на мгновение на охраннике и женщине, которая привела Лайшу из комнаты, в которой содержались церианцы, вернулись к Лайше и, казалось, сразу поняли ситуацию. Он поймал ее взгляд и ухмыльнулся. Лайша не знала, как ответить, и отвернулась, сохраняя серьезное выражение лица.
«Переводчик с церийского», — сказала женщина в форме.
«Нам нужна помощь с этим незнакомцем». Полковник повернул голову в сторону светлокожего мужчины, приглашая его заговорить.
***
Быстрый клипер из Тьюриена пришвартовался в бухте в центральной части MP2. Калазар и группа ученых из Quelsang Multiporter были встречены помощником контроллера MP3 Gate и помощником. Группа поспешила в центр управления объектом. Виртуальное путешествие традиционно считалось подходящим для ведения рутинных дел или для отдыха и удовольствия, если только не было никакой альтернативы. В этом случае оно вряд ли было бы сочтено уместным.
«Какие новости?» — спросил Калазар, когда они прибыли в галерею со стеклянными стенами, выходящую в космос на далекий массив проекторов и связанных с ними конструкций. Колдуэлл уже был подключен с Земли, визуально наложенный в окне avco.
Контролер выглядел серьезным. «Ничего, боюсь. Никаких следов. Он полностью мертв».
Калазар знал довольно много. Если бы что-то изменилось, он бы услышал. Он умоляюще жестикулировал. «Неужели ничего нельзя сделать? Разве VISAR не может провести какой-то поиск?»
«Нечего искать. Если маяки мертвы, они невидимы в М-пространстве. Как и Шапьерон. Единственный способ найти вселенную, в которой он находится, — это отправить зонд-инструмент, чтобы попытаться сопоставить среду и поискать его. Количество раз, которое вам придется сделать, чтобы иметь хоть какой-то шанс на успех, значительно больше нуля, делает это просто неосуществимым».
«Но ведь существует огромное количество вселенных, в которых будут версии того же самого, верно?» — сказал Колдуэлл. «Разве это не уравнивает шансы немного?»
«Незначительно», согласился Контролер. «Но вы все еще сталкиваетесь с разреженной статистикой распределения, с которой мы столкнулись ранее». Он на мгновение потер лоб двумя большими пальцами. «Кроме того, даже если бы нам невероятно повезло и мы наткнулись на вселенную с Шапьероном, у нас не было бы возможности узнать, что это был «наш» Шапьерон, если вы понимаете, о чем я. На самом деле, подавляющая вероятность была бы в том, что это не так. При работающем маяке его пуповина однозначно связана с нашей вселенной здесь. Возможно, было бесчисленное множество его версий, но это делало его «нашим» маяком, в той же вселенной, что и «наш» Шапьерон. Теперь это больше не применимо».
«Если они вернутся, я не уверен, что они будут слишком разборчивы», — ответил Колдуэлл.
***
Девушка была типично невысокой и круглой, как у лунянки, с кожей, которая на Земле сошла бы за средиземноморскую. Волосы у нее были прямые и черные, с миндалевидными глазами, которые казались восточными и делали ее довольно красивой. Она была одета в простую бежевую брючную тунику с высоким воротом, коричневую безрукавку и несла какую-то сумку. Женщина с ней сказала «церианский переводчик». Девушку не провели в комнату связи, где Шапирон все еще показывали на одном из больших экранов. Вооруженный охранник стоял в нескольких шагах позади. Хант догадался, что слово было сказано буквально, и девушка была из церийской технической делегации, которая, как известно, была в Мелтисе в качестве прелюдии к визиту Харцина. Это несколько затрудняло для него возможность слишком откровенно раскрыть то, что он знал о заговоре с целью убийства. Прямое изложение фактов через кого-то с другой стороны подвергло бы ее неизвестному риску, что было бы бессовестно. Хант даже не мог быть уверен, что офицер-ламбианец, который вывел его в приемную, был в курсе дела. Полагая, что женщина и офицер не были лингвистами, Хант перешел на более связный церианский, чем он демонстрировал ранее, когда пытался получить доступ к ZORAC.
«Офицер представляет принца? Вы церианский пленник?»
Девушка на мгновение опешила, но взяла себя в руки, быстро схватив и переведя только первый вопрос. Она передала ответ полковника: «Вы можете поговорить с ним. Фрескель-Гар сейчас очень занят». Затем добавила: «Да, с технической группой Цериан».
«Скажите ему, что посетители знают кое-что. Очень важно, Фрескель-Гар, будьте в курсе. Самолет в опасности».
«Полковник спрашивает, что за вещи? Кто вы? Откуда вы знаете?»
«Мы знаем, что сегодня запланировано действие, мероприятие, в котором задействована ракета. Мы знаем, кто несет ответственность. Если мы узнаем, то узнают и другие. Лямбия будет… виновна, ее будут обвинять. Очень сложно. Не подвергай себя опасности». Выражение лица офицера говорило о том, что для него это ничего не значит. Хант настаивал: «Фрескель-Гар должен знать, что корабли других посетителей имеют ограниченную мощность. Не могут быть пополнены. Скоро бесполезны. Плохая сделка. Большой корабль хорош… надолго. Без ограничений. Гиганты вернулись».
Глаза девушки расширились. «Полковник говорит, да, он передаст это обратно. Это все? Со звезд?»
«Фрескель-Гар должен поддержать Перасмона. Война будет… крушением, концом… Минервы. Мы знаем ваше будущее. Плохое. Пытаемся его изменить. Пожалуйста, подчеркните срочность».
Офицер выслушал, кивнул и вернулся через внутреннюю дверь.
«Как вы можете знать будущее?» — спросил переводчик.
«Сейчас никаких разговоров», — резко бросила сопровождавшая ее женщина.
***
«Сейчас соединяю вас с генералом Уданом».
«Оодан».
«Ховин Лилессер из NSRO к вам, генерал».
«Алло? Лилессер слушает». Лилессер был тем человеком, которому Удан поручил попытаться найти члена делегации Национального управления научных исследований в Мелтисе, который предположительно был ответственен за создание предупреждения.
«Да. Говорит Оодан».
«Это странно. Мы уже почти час пытаемся связаться с делегацией в Мелтисе. Связь, похоже, прервалась. Ламбианцы говорят, что у них сломался компьютер или что-то в этом роде. Но как вы узнали?»
«Что ты об этом думаешь?» — спросил Оодан.
«Я не совсем уверен. Это очень необычно. У них должна быть поддержка для таких случаев».
«Значит, происходит что-то странное?»
«Ну, я не знаю. Это не мне судить. Почему? Что-то еще происходит?»
«Я не уверен… Оставьте это мне. Спасибо. Вы помогли, как могли».
«В любое время».
Удан положил трубку и смотрел на нее почти минуту. Удивительное совпадение, решил он. Совпадения всегда вызывали у него подозрения. В этом должны были участвовать сотрудники Службы внутренней безопасности. Они были теми, кто напрямую общался с Офисом президента. Он снова поднял трубку.
"Общий?"
«Кого мы знаем в DIS? Мне нужно поговорить с кем-нибудь там прямо сейчас. Выяснить, кто занимается личной безопасностью президента, или с кем-то, с кем можно поговорить. Это не может ждать».
«Сейчас, генерал».
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Принц Фрескель-Гар смотрел на экран, показывающий корабль Гигантов, пока слушал краткое изложение полковником сообщения от сопровождавшего их человека, который называл себя Хантом. Со всем, что происходило в тот день, у него еще не было времени узнать, что скрывалось за этим устрашающе выглядящим судном, чей внешний вид беспокоил даже Брогильо. Оно плыло по течению в космосе, сохраняя положение, в котором Луна находилась между ним и Минервой. Вид был запечатлен одним из кораблей Брогильо на поверхности Дальней Стороны. Его также передавали с Агракона Уайлотту и его передовой группе евленцев в Доржоне. Евленцы тоже были людьми, но они, казалось, отличались от тех двоих, которые высадились с Гигантами. Казалось, что это будет сложная история.
Решение о захвате Агракона, принятое в последнюю минуту, было выполнено на удивление гладко, когда внешний мир все еще не знал, что это произошло. Было важно, чтобы новость о конце Перасмона стала известна первой, прежде чем Фрескель-Гар начнет открыто действовать, чтобы укрепить свое положение. Как и ожидалось, был шквал звонков и сообщений, ставящих под сомнение очевидные заминки со связью, и некоторые посетители были доставлены в неудобства, но в целом прикрытия остались в силе. Позже можно было придумать объяснение, приписывающее ранние перемещения в Аграконе мерам безопасности, принятым в ответ на предупреждение разведки, которое только позже было распознано как относящееся к убийству. Чтобы минимизировать время, в течение которого нужно было скрывать действия в Аграконе, Hat Rack также был выдвинут вперед и теперь должен был быть выполнен над средним океаном. Этой частью операции руководил заместитель Фрескель-Гара, граф Рорвакс, из Дорджона. По понятным причинам подробности были предоставлены лишь абсолютному минимуму лиц, которым было необходимо их знать.
В общем, проявление смелости Брогилио окупилось. Его импровизированная поправка к плану, призванная приспособиться к внезапному изменению ситуации, по-видимому, сработала. Конечно, сейчас не время для Фрескеля-Гара терять самообладание и слишком остро реагировать. Так что главная новость от Ханта, как ему сообщил полковник, заключалась в том, что Гиганты знали о «действии» и «кто несет ответственность». Все очень расплывчато, без явного указания чего-либо конкретного. Фрескель-Гар не понимал, как они могли знать — даже полковник, который передавал сообщение, не знал, о чем оно. Скорее всего, подумал Фрескель-Гар, с помощью своих передовых средств наблюдения инопланетяне обнаружили, что звено Hat Rack набирает высоту и движется по курсу перехвата, сделали удачную догадку, а все остальное было чистым блефом. Так что Брогилио намеревался списать свои корабли, потому что у Минервы не было ресурсов для их дозаправки и обслуживания. Ну, разве это не применимо в равной степени и к кораблю, на котором прибыли Гиганты? Хант сказал «нет», но это, несомненно, было просто еще одной частью блефа. И если их корабль был настолько превосходным, почему Гиганты эвакуировали его прямо сейчас, на глазах у него? У них, похоже, не было особых возможностей противостоять тому, что угрожал Брогилио. Нет, в данный момент Фрескель-Гар не видел причин менять свое решение.
Брогильо появился на канале, который поддерживался на Фарсайде, и объявил, что намерен взять на себя командование звездолетом Гигантов. «Я сообщу вам, когда закончу оценку», — сказал он. И на этом связь оборвалась.
***
Суть получения контролирующей руки в такой ситуации заключается в напористости. Фрескель-Гар молча согласился, когда Брогилио проверил его характер, осмелившись отдавать приказы. Теперь дело было за прецедентом. Проконсультироваться сначала о взятии Шапьерона было бы равносильно получению одобрения, уступке Фрескель-Гару территории. Держать канал открытым было бы подобающим для подчиненного, сообщающего о ходе работ. Брогилио будет определять свой курс действий самостоятельно, в свое время, когда ему будет удобно, а затем объявлять об этом.
«Вспомогательные компенсаторы стабилизированы… Вектор тяги сбалансирован», — сообщил компьютер. «Все корабли готовы к взлету».
Капитан просмотрел показания на мостике. «Продолжайте».
Брогильо стоял и смотрел, скрестив руки, пока боковые дисплеи показывали, как остальные четыре корабля сбрасывают свои покрытия из щебня и пыли, поднимаясь с лунной поверхности. Хотя изменяющаяся перспектива поверхности показывала, что его флагман тоже поднимается, со встроенными g-локаторами типа Туриен не было никакого ощущения движения. Пять кораблей сформировали букву V с флагманом во главе и повернули на курс прямо наружу от Луны, в направлении Шапьерона. Если бы он переместил своих последователей и установил вооружение сейчас, то, возможно, можно было бы избежать осложнений, связанных с необходимостью посадки его кораблей на Минерве и последующей утилизации их там. Зачем им жить как ворам, скрываясь среди гостиниц, предоставленных Фрескелем-Гаром, когда они могли бы обосноваться на функционирующем звездолете?
В его пользу говорило не только оружие, корабль и знание того, как ими пользоваться, решил Брогулио. Был еще и психологический фактор. Ламбийцы и церийцы ходили в форме, проводили учения и рисовали планы на картах, но они все еще играли в солдат. У него были записи двух тысяч лет истории Земли, на которые можно было опереться. То, что ему доверили наблюдение за ней турийцы, имело определенные преимущества.
***
Так они играли в такую игру, не так ли? Фрескель-Гар чувствовал, что его штабные офицеры вокруг него, внешне бесстрастные, но ожидающие его реакции. Он быстро переоценил свое положение. Уничтожение любых объектов, которые Брогилио приказал вынести, продемонстрировало мощь его оружия. Но до того, как прибыл корабль Гигантов, Брогилио был готов присоединиться к Ламбии в качестве равноправного партнера. Теперь, внезапно, он отказался от всего остального, чтобы заполучить корабль Гигантов. Так что, возможно, в утверждении Ханта, что у него есть что-то, чего нет у кораблей Брогилио, все-таки было что-то обоснованное. Фрескель-Гар чувствовал себя менее уверенным в грозном союзнике, на которого, как он думал, он мог рассчитывать. Ему нужно было радикально улучшить свою собственную позицию на переговорах.
«Джевленский генерал Вайлотт спрашивает, что происходит», — доложил помощник, указывая на одну из консолей неподалеку. Передача с кораблей на Фарсайде также могла быть потеряна на Дорджоне.
«Передайте ему, что мы этим занимаемся», — ответил Фрескель-Гар.
Брогилио пока не контролировал корабль Гигантов. Может быть, был способ уравновесить ситуацию. Разве Хант не говорил что-то о том, что транслятором был компьютер звездолета? У него, вероятно, была картина ситуации там, на другой стороне Луны, которой он мог бы поделиться. По крайней мере, это показало бы персоналу Фрескеля-Гара, что им не нужно ждать, пока Брогилио соизволит узнать, что происходит.
Фрескель-Гар указал на экран, на котором был виден звездолет. «У нас все еще есть связь через тот шаттл, на котором они приземлились, который стоит сзади?»
Полковник проконсультировался с начальником инженерного отдела. «Она все еще там. Просто по ней ничего не идет».
«Можем ли мы как-то его активировать?»
Главный инженер переместился за кресла операторов, обслуживающих секцию оборудования. «Кажется, им управляли голосом». Он повысил тон и обратился к решетке. «Алло?… Тестирование?… Это Мелтис, вызывает корабль». Ответа не было.
«Попробуйте церианский», — предложил кто-то. «Пришельцы немного говорили на церийском». Это не помогло.
«А как насчет этого?» Другой инженер достал коллекцию повязок на голову, наушников и наручных гарнитур, которые были отобраны у пленников. Ничего не работало.
«Вероятно, есть какое-то кодовое слово активации», — сказал главный инженер.
Фрескель-Гар нахмурился от досады. «Тот человек, который хотел поговорить с ним, все еще там?» — спросил он. «Тот, которого зовут Хант».
«Да, Ваше Высочество».
«Верните его обратно».
Полковник вышел в приемную и вернулся с Хантом. Знаками и словами начальник инженерного отдела объяснил проблему. Хант повернулся к решетке, которая была подключена к каналу, транслируемому через шаттл.
«ЗОРАК?»
«Да, Вик?» — ответил голос.
***
ZORAC объединил данные со своих внешних датчиков, чтобы составить представление о пяти еврейских судах, сближающихся вокруг Шапьерона, чтобы командовать им со всех сторон. Согласно инструкции Гарута, полученной им перед тем, как он и другие эвакуировали корабль, ZORAC открыл двери главного стыковочного отсека. Пока он наблюдал, обрабатывал и оценивал входящие данные, одновременно произошло три вещи.
Коммуникационный процессор переслал сообщение, полученное через зонд, установленный для обеспечения пути сигнала вокруг Луны. Это было подтверждение от посольства Ламбии в Оссербрюке, столице Церии. Это была последняя попытка ZORAC дозвониться до офиса президента Церии после того, как попытка через Национальное управление аэрокосмической промышленности не увенчалась успехом.
Вик Хант вновь появился после долгой задержки на канале связи с шаттлом, приземлившимся в Мелтисе.
А лидер евленцев Брогильо инициировал контакт по каналу, который Гарут приказал ZORAC держать открытым для флагмана евленцев. «Я вызываю Шапиерона».
«Шапьерон. Я тебя слышу», — ответил ЗОРАК.
«Я разговариваю с искусственным интеллектом, управляющим кораблём?»
"Ты."
«Мы собираемся подняться на борт, как и было ранее сообщено».
"Я понимаю."
«Подтвердите, что все пассажиры судна были эвакуированы».
«Подтверждено». Теперь они находились в поверхностном посадочном модуле, который отошел далеко за пределы экрана джевленских кораблей. Гарут поддался угрозе насилия по отношению к тем, кто был на поверхности. ZORAC пришел к выводу, что у биоформ тоже есть свои встроенные рабочие директивы.
Однако Брогильо, похоже, был менее уверен в этом факте. ZORAC прочитал выражение, рисунок напряжения мышц и интонации голоса, которые он научился ассоциировать с человеческой неуверенностью и опасениями. «Я просто хочу напомнить вам о судьбе устройств Туриена, которые появились здесь непосредственно перед Шапиероном», — сказал Брогильо. «Ответственное оружие направлено на ваш корабль, а также на посадочный модуль, который находится за пределами границы. Мы ожидаем, что нас примут на борту Шапиерона без помех или каких-либо хитроумных сюрпризов. Надеюсь, выводы ясны. Я правильно выразился?»
«Прекрасно».
ZORAC не ждал никаких сюрпризов. Даже если бы он задумал что-то, то, учитывая, что ганимейцы и их друзья-люди находятся в опасности, он не смог бы действовать.
***
Френда Весни сидела и слушала, как Негрикоф ревёт в соседней комнате. Она только что перевела звонок от секретаря в посольстве Ламбиана в Оссербрюке, сообщив, что сообщение, якобы отправленное инопланетным космическим кораблем в районе Минервы, предупреждает, что самолёт президента Харцина будет сбит. По иронии судьбы, Ламбиан в итоге был направлен на тот же стол, что и оповещение от NAD ранее.
«Послушайте, что это? Неужели ни у кого не осталось чувства дискриминации?… Нет, я не воспринимаю это всерьез… Потому что у нас это происходит весь день. Какие-то хакеры разгуливают, и им кажется, что им весело, а таким людям, как вы и я, больше нечем заняться… Нет, потому что если бы я делал так каждый раз…»
На столе Весни загорелся еще один индикатор. Появились голова и плечи мужчины в армейской форме. «Это Френда Весни».
«Это Intel Dir? Мне сказали, что мне нужно поговорить с Зумо Негрикофом. Это очень срочно».
«Он как раз сейчас звонит в посольство Ламбии. Я его секундант. Могу ли я вам помочь?»
«Я не уверен, что это может подождать. Мне действительно нужно поговорить с кем-то в офисе президента, но мне сказали, что нам придется поговорить с вами. Вы можете его прервать, пожалуйста?»
«О чем речь?
«Я из штаба начальника штаба. Мы получили предупреждение через одно из наших отделений, у которого есть контакты в Ламбии, что самолет, который направляется сюда с президентом и королем Ламбии на борту, находится в непосредственной опасности. Офис президента имеет прямую связь с самолетом, а также с наземным управлением. Они должны знать».
Весни на мгновение повернула голову. Негрикоф все еще кричал. Если бы это произошло само по себе, она бы позволила Негрикофу разобраться с этим. Но теперь было три предупреждения. И это не было похоже на говорящий звездолет. Ее полномочия разрешали ей действовать по собственной инициативе, если ее начальник был недоступен, а это было вопросом национальной безопасности или чрезвычайной ситуации. Что ж, это, безусловно, соответствовало требованиям. Она подумала о вероятной реакции Негрикофа, если бы это оказалось обманом или недопониманием чего-то. Затем она сопоставила это с последствиями, если бы предупреждение было подлинным. Она глубоко вздохнула. Бывали моменты в жизни, когда нужно было просто надеяться, что ты прав.
«Если рассматривать все детали, то мы просто потеряем больше времени», — сказала она. «Я соединю вас напрямую с офисом президента».
***
В комнате связи Ламбии изображения, отправляемые ZORAC на пять кораблей джевленцев, расположенных вокруг Шапьерона, распределялись по нескольким экранам. Какой-то дочерний корабль отделялся от одного из них. Теперь Ханту это было очевидно. джевленцы, должно быть, были где-то на Луне. Его настроение упало, когда он наблюдал. Даже на этой ранней стадии союз между Брогильо и Фрескелем-Гаром оказался достаточно прочным и гибким, чтобы воспользоваться новой возможностью, когда она представилась, практически даже не споткнувшись о свой шаг. Теперь у них был функционирующий звездолет, а также оружие джевленцев. Вот и все о миссии и ее надежде предотвратить планетарную войну. Единственное утешение, которое мог видеть Хант, заключалось в том, что, по крайней мере, таким образом, преимущество будет настолько разрушительным для одной стороны, что оно может закончиться раньше, не распространяясь на измерения, которые поглотят всю Минерву. Так что миссия могла бы создать новую реальность после всего этого, что было бы по крайней мере улучшением, если не идеалом, на который они надеялись. И это было что-то, поскольку с исчезновением маяков и захватом Шапьероном Брогильо, все начинало выглядеть так, как будто они могут застрять в нем.
Он уставился на изображения корабля Евленезе, увиденные с Шапьерона, висящего, казалось бы, неподвижно в пустоте на фоне звезд. Другие звезды — не тот рисунок, который был бы виден из Солнечной системы того времени, к которому он принадлежал в другой вселенной. Сколько кораблей и конструкций на фоне космоса он видел с того первого полета с Земли, чтобы принять участие в расследовании после открытия «Чарли» на Луне?
В последний раз это было, когда он физически отправился в MP2 с Чиеном, чтобы наблюдать за первыми испытаниями, связанными с генерацией бортовых пузырей у Врат. Тупые, квадратные формы судов евленцев напомнили ему о плоту, на котором они были установлены. Они думали, что решили проблему конвергенции, но она снова появилась, когда локальный пузырь на плоту отделился. Это была их вторая встреча с безумием, вызванным конвергенцией, — на этот раз с участием не виртуальных объектов, а реальных. Версии плота, размножающиеся и исчезающие у них на глазах, были твердыми, материальными телами. Пузырь пришлось деактивировать после стабилизации, чтобы подавить эффект.
Подавление конвергенции. Слова повторялись в голове Ханта. Что-то настойчивое пыталось пробиться из его подсознания. Что-то значительное.
Подавление конвергенции… Генератор пузырей, которым был оснащен Шапьерон, пришлось деактивировать по той же причине, когда шлангокабель был сломан, чтобы позволить кораблю работать автономно. В противном случае возникший дисбаланс расширил бы локальный пузырь вместе с его основной зоной конвергенции. До какого радиуса? Хант не знал. Но бортовой источник питания плота создал один, простирающийся достаточно далеко, чтобы материализовать несколько его версий. И дематериализовать их…
Генератор пузырей на борту «Шапьерона» работал за счет энергии звездолета.
Словно нечто материализующееся из другого мира, невозможная мысль обрела форму в голове Ханта. Он должен был найти способ добраться до ZORAC!
Хант повернулся к ламбианцу, которого, по-видимому, назначили его куратором. «Я знал Брогильо раньше», — сказал Хант, говоря на ламбианском лучше, чем раньше. «Нельзя доверять. Ты совершаешь ошибку».
«Ты говоришь, когда мы тебе говорим», — сказал ламбианец.
Хант кивнул на консоль, на которой все еще показывали Уайлотта, протестующего против того, что его бросили. Вероятно, он был в другом месте. «Смотри. Они даже друг другу не доверяют».
"Тихий!"
***
В комнате, откуда привезли Ханта, остальная часть группы из Шапьерона сидела покорно под бдительным взглядом охранников, стоявших за дверью. В ближайшей альтернативе действия, которая представилась, Данчеккер в который раз стер воображаемые пятна со своих очков. Он попытался инициировать какое-то общение с охранниками, но решил, что это роботы. Интересная головоломка, подумал он. У Минервы не было военной истории, о которой стоило бы говорить, и тем не менее образ мышления был таким же, как и тот, с которым он сталкивался повсюду на Земле, и когда он был на Евлене. Военные делали это с людьми, или определенные типы людей тянулись к военным? Он заметил, что делает необоснованное предположение о дихотомии — что два ответа были взаимоисключающими. ZORAC бы его за это вытащил.
Он понял, что играет в игры разума с самим собой, чтобы избежать столкновения с чувством изоляции, которое пыталось вырваться из какого-то нижнего уголка сознания и охватить его чем-то вроде паники. Они были заброшены на чужой планете в отдаленную эпоху прошлого, которая даже не была их собственной вселенной, и, по-видимому, не имели возможности вернуться. Теперь даже связь с Шапьероном исчезла. Он понятия не имел, чего пытался добиться Хант, поскольку им не разрешали разговаривать. Данчеккер мало что мог увидеть из того, что он мог бы достичь. Это было все признаки акта отчаяния — способа Ханта избежать конфронтации с той же проблемой в своем собственном сознании. То, о чем думали ганимейцы, было потеряно для Данчеккера за их непроницаемыми выражениями лиц. Он снял очки и вытащил из кармана носовой платок, чтобы вытереть их.
Помимо схожих опасений, Шоум и Ийсян столкнулись с реальным принуждением и впервые столкнулись с угрозой применения силы. Хотя они и знали о путях Земли и ее истории, это было осознание в интеллектуальном смысле, записанное из вторых рук; знание о, но не знание о. Быть вынужденным подчиниться воле другого человека из-за угрозы физического нападения было неизвестно никому, воспитанному в культуре Туриен, и фактически немыслимо. Часть, к которой их ничто не подготовило, — это глубоко тревожное чувство беспомощности, унижения и стыда. Шоум попытался представить себе последствия того, что вся история расы укоренена таким образом до такой степени, что многие из них — возможно, даже большинство — были неспособны представить, как общество может существовать иначе. Какое парализовывание эмоций и разума это вызвало? Какое сковывание и искажение всего творческого? Какие ненужные ужасы и препятствия нужно преодолеть? С этим небольшим вкусом истинный смысл миссии и значимость того, что она могла бы осуществить, приобрели совершенно новое измерение. Она перешла с одного маленького, неудобного человеческого сиденья на другое, чтобы облегчить свои сведенные конечности, и постаралась не думать об этом.
Вероятно, наименее затронутыми затруднительным положением, в котором они все оказались, были Мончар и два офицера экипажа с Шапьерона. Мысль о том, что они оказались затерянными в неправильной вселенной, не произвела на них большого впечатления, поскольку они и так были затеряны в другом многообразии пространства и времени большую часть последних двадцати четырех лет. Их дом, каким он был, исчез. Несмотря на то, что они нашли потомков своего вида, времена Земли и Туриена, в которые они вернулись, сильно отличались от всего, что они знали. Неправильная вселенная или нет, во многих отношениях эта была более знакомой. Они были единственными, кто знал Минерву раньше.
Но при всей их разной психологии, опыте и стратегиях уклонения был один вопрос, который они все задавали себе с тех пор, как вошли в комнату связи и увидели Брогилио, смотрящего на них с экрана: почему не было никакого ответа от зонда, который должен был сообщить им о присутствии еврейцев?
ГЛАВА СОРОК
Лихтер Jevlenese пробрался в пещерообразный главный док Shapieron среди сервисных порталов и рамп, обнаружил маркер, мигающий над назначенными швартовочными дверями, и прикрепился. Отсек можно было закрыть и наполнить воздухом для длительной погрузки и разгрузки или работ по техническому обслуживанию дочерних судов, но в данном случае это не было необходимо.
Брогилио осторожно провел свою группу через шлюз. Огромное, заброшенное судно казалось каким-то зловещим в своей пустоте и тишине, словно заманивая их в ловушку. Они оказались на большой открытой площадке с конвейерами и грузовыми машинами, а также широкими коридорами, ведущими в направлении внутренней части корабля. Брогилио остановился и огляделся. Конструкция была прочной, тяжелой инженерии ушедшей эпохи, не похожей на легкие и красочные конструкции Туриена, к которым он привык. Он чувствовал себя больше как будто на нижних уровнях старого заброшенного города, чем внутри космического корабля. Как военный корабль, оснащенный оружием с его собственного корабля, он был бы непобедим.
Даже при пустоте было странное чувство, что за тобой наблюдают. Может быть, именно пустота и создавала это чувство. Он настороженно огляделся по сторонам. «Где система управления?» — крикнул он. «Ты меня слышишь?»
«Я слышу тебя», — ответил бестелесный голос, эхом разнесшийся по сводам и комнатам. Казалось, он доносится из гробницы. Рядом с Брогильо нервно дрожал Эсторду.
«Нам потребуются указания при проведении проверки», — сказал Брогилио.
«Куда вы хотите, чтобы вас проводили?»
Брогильо попытался приложить больше усилий, чтобы звучать как кто-то ответственный. «Начнем с командной палубы. Там мы рассмотрим планы и схемы расположения судна».
«Идите по синим лампам справа. Они приведут вас к точке транзитного доступа. Капсула будет ждать».
«Следуйте за мной», — сказал Брогильо своей партии. Лучше всего вписаться в роль с самого начала.
***
В наземном модуле Шапьерона, стоявшем в пятидесяти милях от него, Гарут уныло наблюдал за продвижением евленцев по связи, которую поддерживал ZORAC. Шилохин, остальная часть его команды и трое землян, оставшихся на корабле, молча наблюдали. Они знали его страдания и сочувствовали, но не могли сказать ничего, что могло бы облегчить их. Все они знали его достаточно долго, чтобы не винить его. Расчет, который он был вынужден сделать, был жестоким, и каждый из них пришел бы к одному и тому же ответу. Но быть изгнанным с собственного корабля, и теперь сидеть здесь, как какой-то изгнанник в изгнании, наблюдая, как Брогилио расхаживает вокруг, оценивая свое имущество. Гарут все еще не мог заставить себя посмотреть в лицо кому-либо из своей команды. Он не думал, что когда-либо снова почувствует себя командиром звездолета.
Шилохин приблизилась. Она заговорила где-то рядом, позади него. «Не мучай себя, Гарут. Ты сделал свой выбор. Мы не терране. У нас нет опыта борьбы с угрозами насилия в отношении других или оценки серьезности таких намерений. Все мы живы и невредимы. Это твоя первая обязанность. Ты не мог рисковать угрозой оружия Брогилио. Что ты мог предложить против этого?»
Гарут тяжело вздохнул. «Хуже всего это чувство… полной беспомощности. Оно не нравится командиру. Вы говорите, что мы живы и невредимы. Это правда. Но как долго? Какой стимул у Брогильо усложнять свое положение, оставляя нас рядом, когда он получит контроль над кораблем?»
«Возможно, очень сильный», — сказал Шилохин. «Живые, мы заложники. Это единственный способ, которым Брогилио может сохранить командование ZORAC. Понимаете мою точку зрения?»
Шилохин был прав. И будучи честным с самим собой, Гарут внутренне признал, что позволил себе слишком сосредоточиться на том, что он считал своим позором, чтобы думать об этом. «Да. И это обоснованно», — ответил он. «Но не слишком многого стоит ожидать от существования».
«Но это существование. И оно дает нам то единственное, в чем мы отчаянно нуждались после того, как оказались неподготовленными к такому шоку, как мы. Оно дает нам время».
***
Руководитель связи передал сообщение одному из помощников, который передал его Фрескель-Гару. «Граф Рорвакс звонит из Доржона. Максимальный приоритет». Фрескель-Гар подошел к указанному экрану, где его заместитель ждал, выглядя обеспокоенным. Подразумевалось, что возникла проблема с вешалкой для шляп.
«Что это?» — спросил Фрескель-Гар.
«Его развернули. Полет. Наземное управление Cerian изменило его маршрут и приказало снизиться до низкой высоты. Они не разглашают его пункт назначения. Перехватчики Cerian уже в воздухе и направляются в этот район. Очевидно, они знают».
Новость пришла как неожиданный удар в лицо. Этого не могло быть... Не тогда, когда все шло как по маслу. Это был один из тех редких моментов в жизни Фрескеля-Гара, когда его мыслительные процессы замерли, пусть даже на мгновение. Таинственный человек, Хант, смотрел на него через пол с того места, где он все еще стоял с полковником. С такого расстояния он, казалось, знал; как он и сказал. Кто еще знал?
Это было отчаянно. Это требовало быстрого мышления. «Мы должны быть первыми, кто выйдет на публику», — сказал Фрескель-Гар. «Сделайте так, чтобы это звучало как захват Цериан. Похищение Перасмона…»
Рорвакс покачал головой. «Перамон уже в эфире, говорит, что церианцы не имеют к этому никакого отношения. Он призывает ламбийские военные части оставаться лояльными». Пока Рорвакс говорил, в комнате началось волнение, офицеры подавали сигналы помощникам Фрескеля-Гара, чтобы привлечь его внимание.
«Мы должны отменить Hat Rack», — призвал Рорвакс. «Мир сейчас наблюдает за этим полетом. Церианы сообщают, что получили предупреждение об угрозе и перенаправили его. Никто не мог себе представить, что Цериос несет ответственность, если его сейчас сбили».
Фрескель-Гар пристально смотрел на экран, его разум боролся с капитуляцией, которую означало бы принятие. Но не было никакого способа обойти это. Он тяжело кивнул. Рорвакс отвернулся, чтобы отдать распоряжения.
Подошел один из его сотрудников. "Ваше Высочество. Простите за прямоту, но вам необходимо это увидеть. Король и президент Харцин говорят с обеими странами. Они говорят, что заговор был раскрыт".
Фрескель-Гар перешел и оцепенело слушал. Сообщения начали поступать отовсюду о приказах к передвижению, отданных в центральных казармах регулярной армии в Мелтисе; призыв к командующему в Доржоне сложить оружие и открыть ворота; признаки внезапного колебания среди некоторых собственных подразделений Фрескель-Гара. Никогда еще он не видел, чтобы столь хорошо продуманный и выполненный план рушился у него на глазах за столь считанные минуты.
Он снова посмотрел на Ханта, все еще наблюдавшего за ним. Странные светлые глаза, казалось, смеялись, издевались. Борясь с нехарактерным спазмом гнева, который он почувствовал, внезапно вспыхнув внутри, Фрескель-Гар крепко сжал челюсти и двинулся к нему. «Так ты знал. А что еще ты и эти великаны из прошлого знаете?» — потребовал он.
***
«Полночь Лидеру вешалки для шляп. Подтвердите».
«Лидер вешалки для шляп. Я тебя слышу».
«Прервать и вернуться на базу. Повторить, прекратить и вернуться на базу. Вы слышите?»
«Понял. Подтверждаю, возвращаюсь на базу… Лидер «Шляпной стойки» — звену. Построиться рядом со мной и развернуться на сто восемьдесят. Шоу отменяется. Мы возвращаемся домой».
***
Процессор мониторинга частоты прервался, чтобы сообщить ZORAC о входящем сигнале и запросе ответа. ZORAC активировал подсистему анализатора сообщений и запросил ее на отчет. Передача была от зонда, который в последний раз видели входящим в область конвульсий пространства-времени по пятам за убегающими кораблями Брогилио, пятьдесят тысяч лет в будущем другой реальности. Диагностика самовосстановления зонда завершила длительную реинтеграцию бортового программного обеспечения после серьезного сбоя системы и ждала дальнейших инструкций.
***
«… А что еще ты и эти великаны из прошлого знаете?» Всплеск активности вспыхнул в комнате, с ламбианцами на разных станциях, зовущими персонал Фрескель-Гара и соперничающими за внимание. Хант не мог точно понять, что происходит, но по потрясенному поведению и выражению лица Фрескель-Гара это было, очевидно, серьезно. Уайлотт, казалось, подозревал мотивы Брогильо. Кто-то на экране, на котором только что говорил Фрескель-Гар, упомянул слова «Вешалка для шляп», но Ханту они ничего не передали. Он знал только, что ему нужно как-то донести свою мысль до ZORAC. Но даже если он поговорит с ZORAC, он никогда не сможет донести сообщение, поскольку вокруг него люди Фрескель-Гара… Но, может быть, другие смогут! Хант разыграл единственную имевшуюся у него карту.
«Не могу доверять Брогильо», — ответил он Фрескелю-Гару. «Гиганты со звездолета. Что происходит?»
«Вы видели. Их сняли с корабля».
«В космосе. Беззащитные цели».
«Они не пострадали».
«Я хочу увидеть себя».
«Вот видите, на экране».
«Я вижу только посадочный модуль. Я хочу поговорить с капитаном «Гигантов».
"Как?"
«Компьютер соединит нас».
«Компьютер управляет звездолетом. Я не позволю тебе с ним разговаривать».
«Я просто хочу поговорить с капитаном. Чтобы убедиться, что они в безопасности».
«Брогуилио уверяет нас, что они в безопасности».
«Тьфу! Собственный генерал Брогильо ему не доверяет. Если гиганты в безопасности, я пойду на сделку. Ты узнаешь, что еще мы знаем, кроме Вешалки для шляп, что еще может случиться. Иначе мне нечего тебе сказать».
Фрескель-Гар не выглядел довольным, но упоминание Хантом о вешалке для шляп, похоже, произвело впечатление. Он коротко кивнул. «Только короткое слово. Потом поговорим».
Ханта подвели к панели, где он ранее обращался к ZORAC. Фрескель-Гар и помощники стояли позади и вокруг него. "ZORAC?"
«Да, Вик?»
«Гарут там, в этом посадочном модуле?»
"Да."
«С остальной частью команды и тремя землянами?»
"Да."
«У вас есть связь с ними из Шапьерона?»
«Стой». Один из офицеров Фрескель-Гара прервал его, подняв руку. «Что это за Шапьерон?
«Название корабля», — сказал ему Хант. Фрескель-Гар кивнул, чтобы он продолжал. «Вы можете соединить меня?»
"Без проблем."
«Только аудио», — приказал офицер, который, казалось, относился ко всему с подозрением. Прошло несколько мгновений.
«Вик?»
«Говорит Вик. Это ты, Гарут, в посадочном модуле?»
«Да. Я...»
«Мне нужно поторопиться. За мной следят люди, собравшиеся вокруг меня. Проверяю вашу безопасность. Мы видим, как корабли собираются вокруг. Я чувствую, как разрастается пузырь беспокойства, который не могу подавить. Пожалуйста, подтвердите».
Наступила пауза. Хант почти чувствовал замешательство Гарута от странного выбора слов. Фрескель-Гар нетерпеливо заерзал. «Мы пока невредимы», — наконец ответил Гарут. «Я понимаю твою обеспокоенность и благодарен». Еще одна пауза. «Я понимаю».
«Достаточно», — произнес офицер. Ханта отвели обратно на другой конец комнаты. Кто-то в другом конце комнаты передал сообщение о том, что Hat Rack был отменен. Внезапно инстинкт подсказал Ханту, к чему это относится. Его надежды возросли. Теперь ему оставалось только тянуть время.
ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
Мысли Гарута лихорадочно метались по тому, что пытался сказать Хант. Сведение, расширение пузыря, подавление... Очевидно, речь шла о М-волновом оборудовании Шапьерона. Но как это можно применить к их нынешней ситуации?
Он снова посмотрел на изображение Шапьерона, окруженного пятью кораблями Брогилио.
Остальные вокруг него тоже это заметили. За несколько мгновений до звонка Ханта они были ошеломлены объявлением от ZORAC о том, что зонд, который считался отсутствующим, внезапно начал передачу. Он был там все это время! Прохождение через пространственно-временной шторм вызвало хаос в его бортовом системном программировании. Обладая лишь легкой вычислительной мощностью по сравнению с чем-то вроде ZORAC или типами систем, которые перевозились на кораблях евленцев, он до сих пор не смог устранить повреждения.
«Он пытался нам что-то сказать», — сказал Дункан. «Опять словесные игры Вика».
Гарут оглянулся на Шапьерон, стоящий там пустой, если не считать Евленезе, и больше ничего поблизости.
«Он говорил о расширении», — сказал Чиен. «Когда отсоединенный бортовой генератор включается, он создает значительно расширенный пузырь».
«И его зона ядра конвергенции», — размышлял Шилохин. «Вероятно, именно это он и имел в виду».
«Плот!» — внезапно воскликнул Чиен. «Первые эксперименты Тьюриенса с бортовым генератором пузырьков. До того, как мы поняли, что пузырь должен быть схлопнут после стабилизации. Шапирон может делать то же самое».
Шилохин сразу понял, что имел в виду Чиен. «Гарут, я смогу с этим справиться? Вик звучал подавленно».
"Вперед, продолжать."
«ЗОРАК», — позвала Шилохин.
«Мэм?»
«Ссылка на ранние эксперименты Тьюриена по сдерживанию конвергенции и стабилизации волн. В частности, плоты, построенные для тестирования создания бортовых пузырей. Когда локальный пузырь не сбалансирован посредством шлангокабельного соединения с проекторами Врат, получается расширенная зона конвергенции. Мы пока пришли к согласию?»
"Я с тобой."
«Если бы бортовой генератор «Шапьерона» работал на максимуме, до какого размера мог бы вырасти пузырь?»
«У меня сейчас нет доступа к данным VISAR. Невозможно сказать».
«Сотни футов? Тысячи? Может быть, несколько миль?»
«Возможно… Я думаю, я понимаю ход ваших мыслей».
«Не мой. Вика Ханта».
«Это понятно».
Шилохин колебалась. Взглянув на Гарута, но все еще обращаясь к ZORAC, она сказала: «Синхронизация коллапса должна быть внешней. Она не могла быть скоординирована внутри зоны конвергенции».
«Я мог бы создать прямой переключатель из посадочного модуля в контур управления, чтобы схлопнуть пузырь», — ответил ZORAC. «Но функциональная целостность корабля может быть нарушена. Для этого потребуется разрешение Командира».
Гаруту потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем они говорят. Но если бы они не попытались, Минерва оказалась бы во власти Брогило. Миссия была бы провалена. Если бы они попытались и преуспели, и в результате Шапиерон перестал бы функционировать, они бы не смогли вернуться домой. Но уже было очень похоже, что они в любом случае не смогут вернуться домой. Альтернативой, с которой они столкнулись, было стать частью мира, в котором доминировал Брогило. Гарут встретился глазами с Шилохин. Ему снова пришлось принять мучительное решение, но без реального выбора.
«Я разрешаю это», — подтвердил он.
«Перенастройка сети генератора для максимальной мощности», — ответил ZORAC. «Начинаем надувать пузырь прямо сейчас».
***
Брогильо стоял со своей свитой на командной палубе «Шапьерона» и осматривал свои новые владения. С точки зрения стиля и инженерии это было, по общему признанию, примитивным в некоторых отношениях, с его зависимостью от голоса и экранов — даже не avco, чтобы обеспечить постоянную визуальную и аудиосенсорную интеграцию, не говоря уже о полной нейронной возможности чего-то вроде VISAR или JEVEX. Но с другой стороны, у него было свое собственное великолепие. Без прямого нейронного взаимодействия и с меньшей автоматической системной интеграцией, чем проекты Thurien, старая архитектура использовала большее количество экранов и операторов, делая вид более величественным и внушительным. Надзорный постамент с его должностями для командира, заместителя и главного инженера смотрел на основные дисплеи над отсеками операторских станций и приборными панелями в величественной манере тронов. Очень подходит. Это хорошо подошло бы Брогильо. В своем мысленном взоре он уже мог представить расширение, которое будет добавлено для секций наведения и управления огнем, когда будет установлено вооружение с его собственных кораблей. Судно, очевидно, недавно полностью переоборудовали, и он установил с помощью его управляющего ИИ, что системы генерации энергии и привода были полностью отремонтированы и заряжены. В этом он был бы вне конкуренции фактически бесконечно. Даже в своем прежнем состоянии судно прослужило более двадцати лет — и в конце концов, все еще было готово к попытке совершить путешествие из Сола в Гистар. Да, решил Брогилио, это действительно очень ему подойдет.
«Видите ли», — сказал он, поворачиваясь к Эсторду и остальным. «Мы находимся здесь уже некоторое время, измеряемое всего лишь днями, и мы обосновались. Наше положение уже значительно улучшилось по сравнению с плохими отношениями, которые нам хотел бы иметь ламбийский принц. Как революционер, он любитель. Разве я, истинный революционер, не обещал вам, что однажды мы сведем счеты за это оскорбление? Кажется, этот день может наступить раньше, чем я предполагал».
«Его Превосходительство сказал правду», — сказал один из присутствовавших.
«Заманить сюда Шапьеронов, чтобы разобраться с ними подальше от Тюриенса, было гениальным поступком!» — восторженно воскликнул другой. «Признак настоящего гения».
Даже Брогильо моргнул на это. Это было не совсем так. Но его это устраивало, если они хотели верить в это.
Капитан флагмана Брогильо, который также прибыл на борт для экскурсии, оторвался от разговора по компаду со своим заместителем. «Мы все еще получаем запросы от генерала Уайлотта и от ламбианцев на восстановление связи, Ваше Превосходительство», — сообщил он.
«Мы поговорим с Минервой, когда закончим осмотр», — ответил Брогильо. Никто не собирался говорить ему, что делать, в ближайшее время и еще долгое время. Им бы лучше привыкнуть к этому.
«Шапьерон даст нам быструю и регулярную связь с Землей», — заметил Эсторду. «Более теплый климат; более богатые и разнообразные места обитания. Подходящие для эксклюзивного убежища правящей элиты, может быть? Окрестности, благоприятствующие соответствующему образу жизни. Небольшое население обслуживающего класса…»
Брогильо посмотрел на него с удивлением. Даже ученый на этот раз мыслил позитивно. «Предложение, имеющее смысл», — произнес он. «Мы уделим ему должное внимание в свое время».
Брогилио шагнул вперед и встал в проходе между основными станциями управления, сразу под наблюдательным постом. «ZORAC». К этому времени он уже лучше узнал систему.
«Признание».
Брогильо еще не набрался смелости приказать ему обращаться к нему как к Превосходительству. Потеря лица, если бы он нашел какие-то основания для отказа перед своими последователями, была бы невыносимой. Он займется этим вопросом, когда будет более уверен в себе.
«Доступны ли планы и чертежи корабля, как я просил?»
«Их можно увидеть на голографических дисплеях в секции навигации, впереди справа и вверх по синим ступеням».
Брогильо прошел по проходу и остановился, чтобы осмотреть свое царство с этой новой точки зрения. «Знаешь, ZORAC, у тебя нет выбора, кроме как научиться ладить. Ты должен сотрудничать, пока мы удерживаем твоих прежних соратников. И я должен сохранять их, пока мне нужно твое сотрудничество. У нас обоих есть основа для сделки».
"Я понимаю."
И, конечно, всегда была возможность, что со временем это может прийти к развитию новых лояльностей. Брогильо повернулся и поднялся по ступеням на сам помост. С этой высоты панорама выглядела еще более захватывающей. Он представлял себе все это освещенным и живым, станции занятыми, панели и экраны активными. И его командование.
«Выведите основные дисплеи», — приказал он. «Я хочу, чтобы были видны все внешние виды вокруг корабля».
Один за другим большие экраны, обращенные к возвышению, ожили, чтобы показать пять еврейских судов на фоне медленно движущегося ковра звезд. Яркий, прочерченный облаками диск Минервы стоял на заднем плане на одном, а часть Луны на краю на другом. Голографическое изображение ниже и перед возвышением показывало трехмерное представление Шапьерона с экранами, указанными вокруг него в их правильной ориентации и направлениях.
В центре позади Брогильо, командирское кресло и пульт управления были обращены к нему. Брогильо повернулся и оглядел его. Он расправил плечи, надулся и медленно, почти с почтением, приблизился к своему будущему месту. Это был торжественный и символический момент. Его последователи молча наблюдали снизу.
И тут Брогилио резко остановился.
Другой Брогильо появился из ниоткуда, уже сидя в кресле Командора. Выражение восторга, которое было на его лице, длилось мгновение, затем сменилось таким же изумлением, как и на лице Брогильо, который стоял ошеломленный, уставившись на него. Сидящий Брогильо пришел в себя первым. «Кто ты, черт возьми?» — потребовал он.
«Я мог бы спросить тебя о том же», — Брогильо, стоя, отпарировал. Вопросы были рефлекторными. Для обоих было очевидно, кто другой. Что было далеко не очевидным, так это разумный вопрос, чтобы попытаться понять его.
«Что ты делаешь в таком виде на моем корабле?»
«Твой корабль? Что ты имеешь в виду? Это...» Стоящий Брогилио запнулся, когда сидящий Брогилио исчез у него на глазах.
«Кто ты, черт возьми?»
Он ошеломленно обернулся. Другой Брогильо был на полпути к возвышению. В то же время среди остальной группы внизу вспыхнуло замешательство, когда два Эсторду отпрянули друг от друга, словно у них были одинаковые заряды, в то время как капитан флагмана исчезал из одного места, чтобы появиться в другом. Вся область под возвышением растворилась в смеси фигур, которые появлялись и исчезали случайным образом. На одном из экранов исчезло изображение корабля евленцев, оставив только пустое звездное поле.
И вдруг Брогильо снова оказался на мостике своего флагмана, глядя на экраны, показывающие окрестности местности на Луне. Генерал Уайлотт каким-то образом оказался там. На заднем плане Эсторду бормотал что-то неразборчивое. Другой Брогильо вышел на мостик, замер и разинул рот.
«Что происходит?» — потребовал ответа Брогильо из Шапьеро. «Как мы сюда попали? И кто ты, черт возьми?»
«Я мог бы задать вам тот же вопрос».
«Что случилось с ганимейским кораблем?»
Другой Брогильо покачал головой, явно не понимая. «Какой еще ганимский корабль?»
***
В пятидесяти милях от Шапиерона Гарут стоял вместе с остальными в поверхностном модуле, недоверчиво наблюдая, как рисунок кораблей, сгруппированных в пространстве, безумно колебался. Пять еврейских кораблей исполнили танец исчезновения и появления, перепрыгивая с одного места на другое. В один момент их было шесть или семь, в другой момент — всего два или три. В зоне, простирающейся на неопределенное расстояние, временные линии из десятков или более реальностей, в которых они оказались в разных позициях, сходились и перепутывались. В центре сам Шапиероном, казалось, скачкообразно смещался взад и вперед. Канал от локальной системы управления модуля был подключен к простому выключателю, который должен был дезактивировать пузырь, определявший расширенную зону конвергенции. Все, что было нужно Гаруту, — это одна конкретная комбинация. Ниже его груди перед ним, его руки разжимались и сжимались, когда он неосознанно сгибал пальцы в ожидании.
Число кораблей евленцев сократилось до трех, двух... он напрягся... затем, внезапно, до шести. Если ни одна из временных линий, нависающих над Шапьероном, не включала корабль евленцев, то из этого следовало, что Шапьерон не мог вместить никого, кого он туда доставил, и, следовательно, он должен был быть пустым.
Затем, всего на мгновение, Шапиерон стоял сам по себе в космосе. Каждый из пяти еврейских кораблей и их различные альтернативные версии на мгновение оказались в какой-то другой реальности.
«СЕЙЧАС!» — крикнул Гарут. Значок на дисплее изменился, подтверждая передачу. Дойдет ли сигнал достаточно быстро?
На экране изображение Шапьерона стабилизировалось. Больше ничего не изменилось.
Все ждали, затаив дыхание. Ничего. Никаких признаков еврейского корабля.
«Я думаю, ты сделал это, Гарут», — прошептала Шилохин.
«Великолепно», — похвалил Чиен.
На заднем плане Дункан и Сэнди тихонько пожали друг другу руки и ободряюще улыбнулись.
Гарут недоверчиво сглотнул. В его голове снова пронеслась картина того напыщенного болвана, который вышагивал внутри его корабля. Воспоминания вернулись к унижению, которое он был вынужден принять. И на его лице медленно расплылась улыбка удовлетворения. Он снова почувствовал себя командиром звездолета.
***
Посадочный модуль закрылся в своем обычном порту в главном стыковочном отсеке Шапьерона. Гарут подождал еще пятнадцать минут, прежде чем вернуться. Систематический поиск корабля подтвердил, что никаких следов Брогилио и еврейцев обнаружено не было.
Необходимо было физически обыскать корабль, потому что подтвердился еще один результат, которого опасались. Во время ожидания от ZORAC больше ничего не было слышно, и не удалось получить от него ответа ни с посадочного модуля, ни при входе в Шапьерон. Точно так же, как это произошло с системой в зонде, бунт десинхронизации нарушил внутренние процессы ZORAC до такой степени, что он перестал функционировать когерентно. Но сеть, которая сформировала ZORAC, была намного сложнее оборудования зонда, а концентрация энергии в ядре нарушения, вызванного питанием звездолета, была интенсивнее, чем все, через что прошел зонд. Проанализировав журналы и записи, ученые Шилохина объявили, что для устранения повреждений осталось недостаточно. ZORAC был невосстановим.
Вот почему ZORAC запросил разрешение у Командующего, прежде чем приступить к действиям.
ZORAC знал.
Родгар Джассилан, инженерный руководитель Шапьерона, восстановил канал связи с шаттлом в Мелтисе. Интерфейс, созданный ZORAC в системе Агракон, работал. Гарут приготовился донести новости настолько хорошо, насколько мог, без ZORAC, который мог бы их перевести. Он попросил Джассилан подготовить повтор последовательности событий, как она была захвачена с посадочного модуля.
***
Ламбиец что-то говорил о бронетанковой колонне, движущейся к Агракону. Где-то в другом месте пехотный полк объявил себя королем. Посреди всего этого Хант и наблюдавший за ним офицер стояли в стороне, по-видимому, забытые. Атмосфера в комнате связи была напряженной. Больше ничего не было слышно от евленцев. Но из того, что Хант мог уловить, у Фрескеля-Гара были другие проблемы. Регулярные силы и нация, казалось, сплотились вокруг Перасмона. Хотя Фрескеля-Гара было явно напряженно, было неясно, попытается ли он нагло выкрутиться, используя пленных в качестве разменной монеты, или уступит сейчас и упростит ситуацию. Все могло пойти в любую сторону.
А затем голос, который Хант узнал как глубокий, ганимский гортанный, артикулирующий смесь еврейского и ломаного ламбийского, прорвался сквозь гвалт с пульта, где он кратко поговорил с Гарутом. "Нет. Не Принц или ламбийский. Виктор Хант, поговори с". ZORAC, очевидно, был недоступен. Фрескель-Гар перешел, за ним последовали его помощники. Голос снова раздался из-за группы фигур. "Виктор Хант, только. Поговори с землянином. Был там раньше". Фрескель-Гар оглянулся и кивнул офицеру, чтобы тот привел Ханта. Когда отряд расступился, чтобы пропустить Ханта, Хант увидел, что на этот раз к цепи был подключен экран, показывающий Гарута. Фрескель-Гар остановил его жестом, когда он собирался пройти.
«Что имел в виду этот Великан, говоря «земной человек»? — пробормотал он. — Как ты можешь быть с Земли?»
«Больше, чем ты мог мечтать», — ответил Хант. «Лучше всего тебе закончить сейчас. Поверь». Это была чистая бравада. Хант исчерпал все остальное. Фрескель-Гар молча допросил его долгим пронзительным взглядом, а затем жестом велел ему продолжать.
«Гарут», — сказал Хант, глядя на экран.
«Вик. Мы победили, как ты и предполагал. Смотри как. Теперь ты видишь». Черты лица Гарута сменились видом Шапьерона, летящего в космосе, окруженного пятью кораблями Брогилио. Комментарии Гарута продолжились закадровым голосом. «Смотри с посадочного модуля, где мы. ZORAC расширяет пузырь». Сцена стала хаотичной, когда корабли начали исчезать, размножаться, перемещаться с места на место. Фрескель-Гар сделал шаг вперед и встал рядом с Хантом, вглядываясь в него с изумлением.
«Я не понимаю. Что происходит?» — потребовал он. Несмотря на то, что именно он подал эту идею Гаруту, Хант был слишком поражен, увидев, как это происходит на самом деле, чтобы быть способным что-либо сказать.
Затем Шапьерон остался сам по себе; голос крикнул что-то на ганимском; и больше ничего не изменилось... за исключением того, что через несколько секунд стало очевидно, что изображение перестало дрожать и снова стало стабильным. "Теперь на корабле", - сообщил голос Гарута. "Брогуилио, Евленезе, все ушли. Навсегда. Но самолет Перасмон..." Гарут сделал жест рукой в воздухе, подбирая слова.
Фрескель-Гар выглядел бледным и напряженным. Он, казалось, получил сообщение. «Компьютер-переводчик сломался», — сказал ему Хант. «Приведи сюда другого Гиганта. Легче говорить, да?» Слишком оцепеневший, чтобы спорить, Фрескель-Гар просто кивнул офицеру, который поспешил уйти. Хант воспользовался своей возможностью навалить вещей.
«Все кончено, Ваше Высочество. Вы видели. Пять кораблей, на много лет опережая все, что есть у Минервы. Но все они исчезли». Он щелкнул пальцем и большим пальцем в воздухе. «Вот так. Ничего не было. Вы не можете победить Гигантов. Вайлотт знает. Перасмон жив. Харзин жив. Так что теперь вам придется сражаться со всей Минервой. Это невозможно. Умный поступок — закончить сейчас. Лучший ответ. Я пытался сказать раньше. Теперь очевидно».
Привели Френуа Шоум. С помощью знаков и кусочков еврейского языка Хант передал ситуацию. Шоум ахнул от новостей, потратил несколько секунд, чтобы осмыслить их и приспособиться, а затем, излучая восторг, повернулся к Гаруту на экране. Из фрагментов обмена между двумя ганимийцами Хант понял, что Гарут сказал, что ZORAC пытался... что-то сделать с церианцами... но Гарут не знал, потому что ZORAC был... это звучало как "закончено". Хант прервал, чтобы сказать Шоуму, что рейс был изменен, и два лидера в порядке. Замечание о ZORAC было тревожным, но у него не было времени останавливаться на нем. Шоум передал новости Гаруту, и настала его очередь быть недоверчивым. Последовали какие-то неразборчивые ганимийские восклицания и выражения, и два инопланетянина начали издавать фыркающие звуки, сопровождаемые своеобразными дрожащими движениями. Из всех, кто был в комнате, только Хант видел ганимский смех раньше. Но ошибиться было невозможно.
Ни Фрескель-Гар, ни кто-либо из его сотрудников не предпринимали никаких попыток вмешаться. Осознание неизбежного, казалось, проникло в комнату, поскольку голоса затихали, и одна за другой фигуры вокруг прекращали выполнять задачи, которые они теперь осознавали как бесполезные.
Последний доклад поступил со станции на дальней стороне центрального стола с картой. Пехота и бронетехника занимали позиции вокруг Агракона и перекрыли все доступы. Командир оборонительных подразделений Принца внутри запрашивал приказы. Колонна также направлялась к Доржону. Наступила полная тишина. Все глаза были устремлены на Фрескеля-Гара. Он перевел взгляд с Ханта на Шоума, на Гарута, наблюдавшего с экрана, и на бесстрастные лица вокруг него. Как и сказал Хант, все было кончено.
«Скажите ему, чтобы он отступил», — сказал Фрескель-Гар.
***
Снаружи, в вестибюле, где ей было сказано оставаться на случай, если она снова понадобится, Лайша все еще приходила в себя от шока. Несколькими минутами ранее полковник, который привел светлокожего мужчину внутрь, поспешил обратно, исчез, а затем вернулся с кем-то, за кем его, очевидно, послали. Или, может быть, правильнее было бы сказать «некое существо»? Разум Лайши все еще был в смятении. Очевидно, происходило что-то необычное. Больше всего она сожалела, что Клес не мог быть здесь и тоже это видеть. Существо, которое сопровождало полковника обратно, за которым следовали два вооруженных охранника-ламбианца, было темнее любого минерванца, с удлиненной головой, одетое в желтую тунику со странными застежками и аксессуарами, и ростом более семи футов. Но ближе, чем миллионы лет назад или в световых годах, не должно было быть ни одного, если они вообще существовали. Лайша видела настоящего, живого, великана!
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
Клес работал над недельными списками реквизиций, но его мысли были не совсем о работе, когда на столе капрала Лойба зазвонил телефон. Остальная часть подразделения вытягивала комплект для форсированного марша. Как обычно, Лойб добился исключения для служебных обязанностей.
«Да, конечно, я ему передам». Лойб положил трубку и поднял глаза. «Лейтенант Борос должен явиться в офис ОК», — сказал он. «Немедленно».
«О... конечно. Я уже иду». Что он начал сейчас? Клес кивнул, встал, застегнул пиджак и, надев шляпу, повернулся к двери.
«Похоже, сегодня они на тебя нападают», — крикнул ему вслед Лойб.
Клес пытался прокручивать в голове объяснения, направляясь к административному блоку. Он не понял, что это нарушение безопасности... Нет, это не прокатит. Если бы он этого не знал, его бы перевели обратно в рядовой. Они сделали это, чтобы проверить меры безопасности, но у него не было возможности сообщить об этом... Так почему же он не сообщил об этом, когда передавал сообщение от Вуса Воси в NEBA? У него не было ответа. Он просто смирился с тем, что из этого что-то выйдет, сказал он себе.
Сержант-ординарец поднялся, поманил и открыл дверь ОК, как только вошел Клес. Клес прошел дальше. Командир подразделения уже был там. Выглядело это серьезно. Клес снял шляпу и отдал честь. «Лейтенант Борос прибыл по приказу, сэр».
«Вольно, лейтенант», — сказал командир.
Удивленный, Клес расслабился. Затем он увидел, что выражение лица OC не было критическим; на самом деле, оно, скорее, казалось смесью любопытства и недоверия. Он перевел взгляд и обнаружил, что командир подразделения смотрит на него с удивлением.
«Ну что ж», — сказал ОК.
Клес подождал. Потом: «Сэр…?»
«Вы не знаете?»
«Знаете что, сэр?»
«Вы не слышали радио за последний час?»
«Нет, сэр. Я был на дежурстве в магазинах».
«О, понятно. Самолет президента был перенаправлен. Был заговор Ламбии с целью свержения короля Перасмона, но он был остановлен. Моя первая оценка заключается в том, что курс, который почти наверняка привел бы к полномасштабной войне, был предотвращен».
«Я… не знал», — только и смог сказать Клес.
OC выжидающе смотрел на него несколько секунд. «Вы, возможно, удивляетесь, как это могло быть известно так скоро, и как мы можем уже сказать, что ваше предупреждение было подлинным», — сказал он. Клес был слишком сбит с толку в тот момент, чтобы сказать с уверенностью, какой сегодня день. «Подтверждение пришло через агентство удивительной природы, которое только что раскрыло себя — насколько я могу судить об этом на данный момент, во всяком случае. Я все еще не уверен, что сам в это верю. Но у нас есть кто-то, кто, по-видимому, может объяснить это лучше». OC кивнул кому-то на дисплее стола напротив него, сказал: «Он сейчас здесь», и развернул устройство так, чтобы Клес мог увидеть экран. На нем был изображен офис или какая-то рабочая среда с фигурами на заднем плане. Несколько из них были одеты в то, что, по-видимому, было униформой Ламбиан. Клес вопросительно посмотрел на OC. А затем кто-то вошел в угол обзора, наклонился вперед, чтобы отрегулировать управление, и затем ее лицо расплылось в улыбке восторга, когда она узнала его. Это была Лаиша.
«Клес! Я не знаю, с чего начать. Ты же знаешь, что спас президента и короля Перасмона, не так ли? Это было частью чего-то большего, что включало революцию здесь. Но есть еще гораздо больше. Я и сам пока не понимаю большую часть этого. Но у меня тут есть пара человек, которые были очень обеспокоены всем этим, и ты спас какой-то сложный план, в котором они тоже были замешаны. Они хотят поблагодарить тебя лично. Ты поговоришь с ними?»
«Ну... конечно...» — мысли Клеса переворачивались слишком часто, чтобы все это осознать. Лайша прикусила губу, словно пытаясь остановить нечто волнующее, способное вырваться наружу.
«Вот они. Возможно, возникнут проблемы с языком, потому что у их компьютера, который обычно переводит, возникли неполадки, но я сделаю все возможное. Э-э, приготовьтесь. Это может оказаться небольшим сюрпризом…» Лайша отвернулась. «Это Клес».
У Клеса отвисла челюсть, а глаза выпучились, когда на экране появились два гиганта...
***
Комната могла быть предназначена для совещаний или неформальных конференций. В ней стояло несколько массивных столов, окруженных стульями с прямыми спинками, а также ряд кушеток и более удобных мест для сидения по бокам. Два больших эркера с тяжелыми плетеными шторами выходили на то, что, по-видимому, было передней частью здания. Стены были украшены мрачными, приглушенными узорами, сменяющимися через определенные интервалы нишами с вазами и украшениями, а также изображениями важных на вид минерванов. Немного старовато и степенно по современным терранским стандартам, предположил Хант, и ковер знавал лучшие дни; но это было большое улучшение по сравнению с местом, где они проводились ранее, внизу в подвале.
После капитуляции Фрескеля-Гара силы, верные Перасмону, захватили Агракон и увезли принца и его потенциальных революционеров в забвение или в какое-то другое место, которое будет решено возмездием. Уайлотт и горстка евленцев, которые по какой-то причине остались в другом месте за пределами города, также были окружены. К счастью, Ханта это не волновало. К нему присоединились не только его собственные спутники, но и девушка-церианка, с которой он кратко встречался, вместе с остальной частью делегации церианцев, к которой она принадлежала, которые были также задержаны. По-видимому, где-то в другом здании было больше церианцев.
Ламбийцы предоставили еду и питье и пытались сделать так, чтобы всем было комфортно. Офицер, которого Хант принял за командующего силами, которые теперь контролировали ситуацию, объяснил, что они ждут возвращения двух национальных лидеров, которые хотели встретиться с ними всеми лично. Тем временем трое Ламбийцев остались сидеть у двери, у стола, на котором стояла урна с каким-то горячим напитком. Они были там, чтобы позаботиться о чем-то большем, что могло понадобиться, а не как охранники. Странный состав обитателей комнаты показал, что они определенно должны считать себя больше не пленниками, а гостями.
Самым удивительным для минерванцев, конечно, было присутствие гигантов. Хотя полную историю пришлось бы рассказать Перасмону и Харзину, ламбийцы, которые приходили и уходили, чтобы проверить, не требуется ли что-нибудь, или под другими предлогами, не смогли сдержать своего любопытства. Взамен отрывков, которые им удалось подобрать, они предоставили столько новостей извне, сколько было доступно в настоящее время.
Никто не знал, сыграло ли какое-либо сообщение от ZORAC роль в том, что церианцы изменили маршрут полета. Однако один из церианских делегатов распознал опасность, как только солдаты Фрескеля-Гара начали захватывать Агракон, но его задержали до того, как он успел предупредить. Однако другой человек, которому он рассказал, сумел отправить сообщение своему бойфренду-солдату — из всех людей — и, сверившись с церианцами, подтвердил, что их президентский офис действительно действовал в ответ на информацию, полученную через церианских военных. Это была не кто иная, как переводчица, с которой Хант встретился внизу. Ее звали Лайша. Она и ее бойфренд, насколько кто-либо мог судить, сделали для достижения результата дня не меньше, чем кто-либо другой.
Френуа Шоум, похоже, больше всех тронула история Лайши. Лайша ответила, что есть кое-что, что могли бы сделать Великаны, если бы они действительно чувствовали, что они у нее в долгу. Если бы ламбийцы смогли получить связь с парнем в Цериосе, который предупредил власти Церии, позволили бы они ей познакомить их с ним? Хант не смог сложить воедино все неуклюжие слова и импровизированный перевод, почему это было так важно, но в характерной для туринцев манере Шоум и Ийсиан ушли с Лайшей и парой ламбийцев, чтобы посмотреть, что можно сделать.
Шапирон приближался к Минерве, и последние данные по связи с шаттлом, все еще стоявшим снаружи здания, были о том, что группа во главе с Шилохином спускалась в посадочном модуле, управляемом вручную. Для Ханта новость о ZORAC была как потеря близкого друга. Несколько компьютерных специалистов, прибывших с миссией, сказали, что попытаются, но шансы на его восстановление казались практически нулевыми. Даже что-то вроде VISAR не имело бы смысла работать с кодом, который был по сути рандомизирован. Казалось, что что-то похожее вывело из строя пропавший зонд, который все это время находился там, занимаясь какой-то длительной операцией по самовосстановлению, которую его более простая структура и менее серьезное состояние, по крайней мере, сделали возможной.
Помимо этих соображений, главной заботой была перспектива остаться здесь. Если они действительно создали новую реальность, ирония теперь заключалась в том, что им, похоже, суждено было жить как ее часть. Знание висело тяжелым грузом на заднем плане разума Ханта, как траурные ламбианские шторы на окнах, но он пока не чувствовал себя готовым с этим разобраться. Не то чтобы у него было мало времени, сказал он себе с иронией.
Получив хотя бы частичные ответы на большинство неотложных вопросов, компания разбилась на тихие разговоры с себе подобными — церианцами и церианцами; ганимейцами и ганимейцами; туриенами и туриенами. Может быть, это было потому, что попытки понять и заставить себя понять были утомительными. В случае Ханта это означало, что он был ограничен Данчеккером, который как раз в этот момент протирал свои очки. Обычно это было прелюдией к разговору, когда он размышлял о чем-то.
«Мне приходит в голову, Вик, какую необыкновенную книгу могла бы написать кузина Милдред, если бы вернулась ради миссии. Я бы подумал, что в ней было бы гораздо больше плюсов, чем во всех этих статистических данных и социологических наблюдениях... Но, с другой стороны, у нее не было бы доступа к ее рынку, полагаю. К сожалению, во многих отношениях. Знаешь, я бы никогда не поверил, что когда-нибудь услышу от себя эти слова в тот день, когда ты уговорил меня на эту выходку, но мне кажется, что я буду скучать по ней».
«Что значит, я тебя уговорил? Дикие лошади тебя бы не удержали. И, насколько я помню, Грегг Колдуэлл тоже имел к этому немалую причастность».
«Да, Грегг. И есть еще один». Данчеккер вздохнул и снова надел очки на нос. «Многое, к чему надо привыкнуть. Думаю, при наличии альтернативы я бы охотно принял мисс Маллинг как часть пакета, если бы это означало возвращение. Неужели это настолько выходит за рамки возможного?»
«Без маяка, на который мог бы навестись VISAR, нет и способа обнаружить нас. Представьте себе иголку на Юпитере, сделанную из сена».
"Эм". Данчеккер покорно замолчал. Хант надеялся, что Данчеккер не собирается уходить в затяжной ностальгический трип. Он все еще был далек от того, чтобы полностью осознать последствия в своем собственном сознании. Примерно через минуту Данчеккер сказал: "Это интригующая мысль. Прямо сейчас, когда мы сидим здесь, есть Туриен там, на Гистаре, в двадцати световых годах отсюда, с Ганимианцами на нем, которые произошли от тех, кто мигрировал отсюда давным-давно. Кроме того, у нас есть Шапирон на орбите здесь, над нами. В нашей собственной вселенной именно Шапирон позволил нам установить контакт между Землей и Туриеном. Так почему бы ему не выполнять ту же функцию здесь? Вы понимаете, о чем я говорю. Связавшись с Туриеном, который существует в этой вселенной, мы могли бы предоставить им достаточно информации, чтобы создать средства, необходимые для того, чтобы вытащить нас из этой ситуации и вернуться туда, где мы находимся".
Хант пристально посмотрел на него. Это была интригующая мысль. Хант был слишком занят Фрескелем-Гаром, чтобы думать о долгосрочных проблемах. Но затем, когда он проследил за этим, он понял, что в этом есть изъян. «Но мы на пятьдесят тысяч лет в прошлом», — указал он. «Я не уверен, что необходимые знания существовали тогда на Туриене. На самом деле, я думаю, что они все еще переживали период застоя. Конечно, мы всегда могли попробовать, но я не уверен, что там вообще кто-то будет слушать».
«Гм».
Но Данчеккер все равно был прав. Если существовали средства для контакта с Туриеном, это означало, что существовала возможность для совместной культуры Ганима и людей, которая могла возникнуть, как только обстоятельства будут благоприятными, без неудачи в виде разрушения Минервы и всех последствий, которые это породило. Так что, в конце концов, миссия вернулась на путь, поскольку именно этот результат был ее целью. Единственная проблема заключалась в том, что, насколько мог судить Хант, это вряд ли произойдет, пока он все еще был здесь, чтобы это увидеть.
Вошел ламбианец и неуверенно сообщил им, что посадочный модуль с Шапиерона находится на открытой местности неподалеку, и прибывшие с ним гиганты скоро прибудут. Когда ламбианец собирался уходить, Эесян и Шоум были препровождены обратно в комнату в сопровождении Лайши. Эесян кивнул Ханту, дав понять, что это стоящий жест, а затем пошел с Шоумом присоединиться к Мончару и двум офицерам Шапиерона. Лайша подошла к Ханту и Данчеккеру, посмеиваясь так, как будто только что отыграл огромную шутку. «Замечательно!» — сказала она им. «Клес был просто слишком... как бы это сказать?»
«Изумлены?» — произнес Хант на еврейском языке.
«Более чем поражен. Казалось, у него сейчас отвалится лицо. Хотел бы я, чтобы ты был там. Видишь ли, всю свою жизнь он испытывал... Интерес? Увлеченность?»
"Хорошо."
«Для великанов прошлого. Затем, чтобы увидеть их настоящими... Это было как во сне. Понимаешь?»
«Я так думаю». Ганимейцы вызывали больше, чем им положено, удивления со всех сторон в течение последних нескольких лет, подумал Хант. Один из других церианцев сказал что-то, чего Хант не расслышал. Лайша отвернулась и начала разговаривать с ними.
Хант встал со стула, зевнул, потянулся и подошел к одному из окон. Внизу был вымощенный двор, ограниченный стеной из узких каменных колонн, похожих на огромную балюстраду, через которую двое ворот, охраняемых часовыми, вели на большую внешнюю территорию. Перила на дальней стороне шли секциями между квадратными столбами, увенчанными статуями. За ними была широкая улица, вымощенная серыми коренастыми деревьями и зданиями массивных квадратных линий и пропорций, перекликающимися со стилем мебели в комнате. Двухроторный вертолетный тип машины медленно двигался над крышами. Все казалось сплошным и серым. Тип города, подумал Хант, который мог бы представить себе проектировщик линкоров начала двадцатого века. Он задавался вопросом, насколько типичным это могло быть то, что выглядело как будущий дом, к которому ему придется привыкнуть.
Почти все остальное, вокруг чего строилась его прежняя жизнь и к чему она, казалось, шла, внезапно стало неважным. Это факт, сказал он себе. Привыкай к этому. По крайней мере, у него не было родственников, которые были бы так близки, или иждивенцев, которые обременяли бы его совесть.
Какие альтернативы могли бы появиться вместо всего этого сейчас? Очевидно, они могли бы рассчитывать на постоянный особый статус здесь, с обоснованным ожиданием наслаждаться всем, что было в силах предоставить правители Минервы. Хант, безусловно, мог бы придумать худшие способы начать отношения с новым миром. «Никогда не говори, что это невозможно, потому что», — было еще одним, что его отец обычно говорил ему. «Всегда говори, что это можно было бы сделать, если бы…»
С кажущимся ослаблением соперничества церианцев и ламбианцев, с Шапироном в качестве разведывательного корабля и небольшим количеством ганимских знаний, программа по перемещению населения Минервы на Землю должна быстро продвигаться вперед. Помощь в разработке физики, необходимой для требуемых технологий, стала бы идеальной ролью для Ханта — одно это могло бы занять его с пользой на всю оставшуюся жизнь. Увидеть Землю такой, какой она была, было бы само по себе увлекательно. Пионерами которой была раса, которая уже выходила в космос, она избежала бы опасностей быть погребенной в людях до того, как они разработают средства расширения вовне, что дало бы ей своего рода фору, которая принесла пользу Туриену. Определенно не все так плохо, решил он. Что было и к лучшему, учитывая обстоятельства.
Движение поблизости заставило его повернуть голову. Данчеккер взял чашку ламбийского пива и подошел. Хант нерешительно посмотрел на нее. «Каково это?» Он был слишком измотан попытками угнаться за событиями, чтобы у него самого появился аппетит к чему-либо.
«Вполне приятно, должен сказать. Напоминает крепкий, липкий чай с медом. А также привкус чего-то, что я смутно припоминаю как нечто похожее на ирландский виски, что должно вам понравиться». Данчеккер сделал еще глоток и присоединился к Ханту в его размышлениях о мире. «Все очень солидно и внушительно», — прокомментировал он. «Неизменность в камне».
«Это напоминает мне некоторые старые черно-белые кадры кинохроники о зиме в России», — сказал Хант. Разница была в том, что Мелтис находился недалеко от экватора Минервы.
«Похоже, что мало кто понимает, как сваливать кучу мусора из рабочих загонов исключительно с целью максимизации краткосрочной аренды. Это кажется несколько странным. Можно было бы подумать, что, поскольку миграция на Землю является единственной целью расы, проявления постоянства будут низкими среди их черт. Бессознательное коллективное желание безопасности и долгосрочного будущего проявляет себя, как вы думаете?»
"Может быть. По крайней мере, все это, скорее всего, произойдет сейчас". У Ханта возникло ощущение, что Данчеккер, возможно, сам неосознанно выражал подобные заверения. Хант продолжил: "И у тебя, и у меня, и у ганимцев вряд ли будет недостаток работы посреди всего этого. Просто представь, Крис, всю Землю такой, какой она была. Все эти ранние формы животных, о которых ты размышлял и пытался реконструировать годами, ходят, живые и дышат".
Выражение лица Данчеккера немного посветлело, пока он продолжал смотреть сквозь окно. Казалось, этот аспект не приходил ему в голову. Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил. "Увлекательная мысль. Действительно увлекательная... Это, безусловно, помогло бы с некоторыми представлениями об эволюции, которые я пересматривал. Те же генетические программы, выражающие различные адаптации к различным сигналам окружающей среды. У тюрийцев совершенно иная картина, нежели у нас в традиционном представлении. Изменения происходят внезапно, все сразу, в форме повторного заселения новыми формами и планами тела после катастрофических массовых вымираний". Данчеккер собирался продолжить, но Хант привлек его внимание к автобусу с небольшим эскортом из автомобилей спереди и сзади, который въехал с улицы и пересекал внешнее пространство к каменному забору.
«Похоже, что Шилохин и группа с посадочного модуля уже прибыли», — сказал Хант.
«Я верю, что ты прав».
Они поняли, что Лайша вернулась и смотрит на Ханта. Он вопросительно поднял брови.
Она говорила на смеси пиджин-евленского и ламбийского. «Можете говорить больше? Извините».
"Все нормально."
«Церианцы не могут поверить, что корабль из будущего. Слишком много… что не имеет смысла само по себе?»
"Противоречие?"
«Да. У нас есть еще вопросы».
Хант вздохнул. Он видел, что впереди его ждет много всего, и без ZORAC ситуация не улучшится. Он мог бы начать привыкать к этому уже сейчас. В этот момент в комнату вбежал ламбиец в униформе и что-то пробормотал троим, сидевшим у двери. Один из них что-то крикнул Лайше. Она подошла и разговаривала с ними минуту или две, много качая головой и жестикулируя, и время от времени оглядываясь на Ханта и Данчеккера. Они ждали. Затем Лайша позвала их. Хант пожал плечами Данчеккеру, и они присоединились к ней.
«От…» Она махнула рукой. «Какое место, где я была? Сначала увидимся».
«Комната связи».
"Ладно. А связь есть с..." Лайша сделала широкий жест в воздухе. "Связь для всех Минервы. Телефоны. Компьютеры. Ну, вы понимаете?"
"Хорошо."
«Пришло сообщение. Никто не знает, откуда. Они думают, что, возможно, это для «Гигантов».
«Планетарная сеть получила сообщение», — перевел Данчеккер, пытаясь уследить за Хантом.
«Что там написано?» — спросил Хант.
«Не уверен. Никто не понимает. Но это от человека, которого вы знаете? Кто-то, кто говорит, что это VISAR».
ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
К этому времени Харзин и Перасмон приземлились, сели в ожидающий их вертолет и вскоре должны были вернуться в Мелтис, чтобы принять гостей из Шапирона. Поэтому Ханту и его спутникам пришлось подождать, прежде чем узнать, что произошло. Но, по крайней мере, они воспользовались преимуществом того, что VISAR был доступен онлайн в качестве переводчика на их встрече с двумя лидерами.
Многие формы физических систем аналогичны в том, что они включают величины, играющие схожие роли, связанные одними и теми же видами математических уравнений. Например, электрическое напряжение, ток и сопротивление соответствуют давлению, потоку и трению в гидравлике. Индуктивность и емкость находят своих аналогов в механической инерции и упругости. Ученые Тьюриена начали собирать воедино теоретическую конструкцию, которая позволяла рассматривать многие особенности Мультивселенной в терминах, узнаваемых в более привычной физике. Аналогии, конечно, не были точными, но они часто могли служить подспорьем для более ясного понимания. Одной из областей, которая оказалась плодотворной в этом отношении, была электродинамика. Фактически, было обнаружено, что странные зоны конвергенции временных линий влияют друг на друга удаленно через пространство МВ способом, напоминающим то, как электрические заряды влияют через обычное пространство. «Пуповинный» трубопровод, соединяющий проекторы Врат с пузырьковой зоной бортового генератора, можно было рассматривать как проводящий ток между ними.
Когда магнитное поле быстро разрушается, оно индуцирует электродвижущую силу, или напряжение, в цепи, несущей ток, ответственный за поле. Индуцированное напряжение действует в таком направлении, чтобы попытаться сохранить ток текущим. Система проявляет «электрическую инерцию». По-видимому, похожая ситуация имела место, когда Гарут разрушил расширенную зону конвергенции, построенную вокруг Шапьерона. Было создано огромное «напряжение», которое в поисках выхода нашло путь к дополнительному «полюсу» в форме концентрации заряда МВ в Воротах Туриен, которые работали в соответствии с директивой Калазара о запуске поисковых зондов, хотя ученые и говорили, что надежды на успех будут тщетными.
По сути, между Вратами и Шапьероном был создан соединительный путь — нечто вроде нити ионизированных частиц, которую создает электрическое поле между грозовой тучей и землей, открывая путь, по которому последует вспышка молнии. Результатом стало то, что волна, определяющая зонд, который VISAR был в процессе запуска, вместо того, чтобы пойти туда, куда ей было предназначено, последовала по следу обратно. Инструменты зонда быстро установили присутствие Шапьерона и перешли в режим маяка, чтобы отметить местоположение. Однако VISAR не смог поднять ZORAC и поэтому прибег к установлению контакта через планетарную сеть Минервана тем способом, который к тому времени стал обычным.
Итак, они все-таки отправятся домой. Но было еще кое-что. В основном из-за опасений Ийсиана, когда должен был состояться первый полный тест Врат с участием Шапирона, VISAR сохранил резервную копию ZORAC — просто на всякий случай. Теперь, когда связь с VISAR была восстановлена, восстановление ZORAC стало первоочередной задачей.
***
Часть команды, которая была внизу в Мелтисе, была доставлена в комнату связи Агракона, чтобы следить за событиями через связь с Шапьероном. Перезагрузка и соединение заняли некоторое время, поскольку VISAR был ограничен работой через маяковую связь. Это можно было сделать быстрее в Туриене, но Гарут хотел вернуть свой корабль под контроль сущности, которую он знал годами, и никто не собирался это портить.
«Интеграция завершена, проверка индикаторов прошла успешно», — объявил ВИСАР. «Все ваше». Все на командной палубе посмотрели в сторону Гарута.
Он потратил немного времени на подготовку. «ЗОРАК».
«Командир?»
Волна облегчения и восторга охватила компанию, наблюдавшую с поверхности. Присутствовали также некоторые ламбийцы и церийцы. «Просто проверяю текущее положение дел и расписание на сегодня», — сказал Гарут. «Что у вас есть?»
«Eesyan одобрил последнюю серию испытаний плота для оценки коллапса локального пузыря после стабилизации. Все результаты положительные. Аномалий не обнаружено. Мы получили разрешение на полномасштабные испытания на Shapieron. По настоянию Eesyan VISAR сохранил резервную копию вашего покорного слуги». Улыбки пробежали между наблюдавшими и на корабле, и на поверхности. ZORAC демонстрировал компьютерный эквивалент амнезии, сообщая о том, что было несколько месяцев назад. Он еще не понял, что это была резервная копия.
«Не могли бы вы проанализировать обстановку вокруг корабля, оценить ее и составить отчет?» — пригласил Гарут.
Наступило короткое молчание. Никто не ожидал, что системе с логическими возможностями ZORAC потребуется так много времени, чтобы прийти к правильному выводу.
«Я так понимаю, что мне нужно кое-что наверстать», — наконец ответил ZORAC. «И я очень обязан Eesyan, мягко говоря. Ладно, вы поняли. Больше никаких острот по поводу педантизма биоразумов». Заявление было встречено взрывом аплодисментов.
«С возвращением», — сказал Гарут.
***
Было решено, что Шапьерон останется на Минерве еще на неделю, чтобы история была полностью объяснена. С перспективой, которую миссия могла принести в будущее, к которому приведет продолжающееся соперничество и растущая враждебность, мало кто сомневался, что Кериос и Ламбия быстро преодолеют разногласия, которые начали возникать между ними, и посвятят себя общей цели, которая представляла собой единственное прогрессивное будущее для всех них.
Это будет напряженная неделя. Помимо предоставления полной истории Земли, Туриена и всего, что произошло с момента отбытия Гигантов с Минервы до решения начать миссию Шапиерон с Туриена, необходимо было бы продвинуть их понимание физики — Минерванцы все еще не могли понять квантовые явления. Вдобавок ко всему, среди общественности и новостных СМИ Минервы было ненасытное любопытство, на которое нужно было ответить. Приняв политику начала пути, которым они намеревались следовать, лидеры двух держав решили не закрывать глаза на присутствие инопланетян. В любом случае это было бы недолговечно. Даже на своей парковочной орбите в сотне миль над поверхностью Шапиерон простирался более чем на половину диаметра полной Луны и проходил над головой несколько раз в день как яркий луч света или силуэт, в зависимости от положения Солнца.
Но сейчас все, чего действительно хотели члены миссии, — это уехать на некоторое время, отдохнуть и смириться, каждый по-своему и в своем уме, с чувством внезапного освобождения от изгнания, к которому они внутренне готовились. После ужина в Мелтисе тем вечером, на котором настояли Харзин и Перасмон, от которого вряд ли можно было отказаться, ганимейцы и земляне внизу на поверхности сели в свой корабль, чтобы вернуться на Шапирон. Конечно, минерванцы тоже жаждали возможности посетить звездолет. Но не сейчас. Никто из них не настаивал на этом. Это может произойти позже, в те дни, что у них были впереди. Они все понимали.
***
В Центре Годдарда UNSA тоже был долгий день. Колдуэлл старался поддерживать атмосферу жизнерадостности, соответствующую духу события, улыбаясь и кивая, проходя через комнаты, где сотрудники послушно объясняли свою работу жующим жвачку туристам в бейсболках и пляжных шортах, и мимо школьных групп, оставляющих липкие отпечатки пальцев в выставочном зале, вестибюле и в комнате компьютерной графики. Он предполагал, что переживал и худшее.
Одним из самых популярных предметов были нейропары Thurien в отсеке вдоль коридора от его офиса. Весь день там стояла очередь из людей, ожидавших своей очереди, чтобы прогуляться среди возвышающихся городских пейзажей Thurien, с благоговением смотреть на настоящих динозавров и джунгли в другом мире или отправиться в виртуальный тур по Галактике, любезно предоставленный VISAR. В течение получаса после открытия к Колдуэллу обратились заинтересованные лица, желавшие попасть на первый этаж терранского коммерческого конца операции. Он не стал с ними разговаривать. Для этого в UNSA был отдел по связям с общественностью.
«Это мистер Колдуэлл, директор отдела передовых наук», — сказала Амелия, которая до этого выполняла благородную работу гида, паре в одинаковых рубашках. Наконец-то все успокоилось. Они были одними из последних, кто уходил. «ASD занимается большинством наших дел с тюрьмами».
«Как вы думаете, безопасно ли позволять этим инопланетянам вот так вот проникать в головы людей?» — обратилась к ним женщина. «Они могут подстроить наше вторжение. В конце концов, посмотрите, что случилось с еврейцами».
«Мы постоянно внимательно следим за ситуацией», — заверил ее Колдуэлл.
«Психосоциосимпатические резонансы», — сказал мужчина. «Настроены на кортикальные подсознательные режимы». Он выжидающе посмотрел на Колдуэлла. К счастью, телефон Колдуэлла запищал.
«Простите», — пробормотал он.
Это была Митци. «Грегг, Калазар на связи».
«Я сейчас буду». Колдуэлл изо всех сил старался выглядеть виноватым. «Извините, но мне звонят». Он повернул голову и поспешил уйти, все еще держа телефон в руке. «Я уверен, Амелия будет рада ответить на ваш вопрос».
Он вошел в дверь внешнего офиса с табличкой «Вход воспрещен» и закрыл ее за собой. «Что случилось?» Митци указала на экран, показывающий Калазара на дальнем конце линии связи Туриен. Колдуэлл развернул его так, чтобы полностью смотреть на него. «Привет, Байром». Колдуэлл, конечно, был в курсе новостей.
«Грегг. Как прошел твой социальный день?»
«Почти закончилось. Я заметил, что никто из администраторов, которые это придумали, не пришел, чтобы помочь разобраться. Ну, и что нового?»
«Люди из миссии вернулись в Шапьерон, в основном, чтобы отдохнуть и прийти в себя, как я подозреваю».
«Могу себе представить. Думаю, я бы тоже так сделал».
«Поскольку пройдет еще как минимум неделя, прежде чем мы вернем их, я подумал, что будет уместно, если мы с тобой присоединимся к ним». Таков был способ говорить в Туриене. Калазар имел в виду виртуально, через нейропары. «Символически показывая, что мы были с ними, так сказать. И какой лучший способ отпраздновать воссоединение VISAR может быть?»
«Звучит как хорошая идея. Когда вы об этом подумали?»
«Теперь, если вы сможете это сделать. Есть ли там в наличии муфта? Вы говорили, что раньше люди выстраивались в очередь, чтобы попробовать их».
"Теперь все тише. Секундочку. Я проверю". Колдуэлл посмотрел на Митци. "Ты можешь вызвать Амелию и узнать, что там с муфтой? Калазар хочет, чтобы я съездил навестить Вика и ребят".
«Конечно, так и будет».
«К нам присоединятся и некоторые ученые из Кельсанга», — сказал Калазар. «Есть еще один последний аспект всего этого дела, который их очень волнует. Они хотят рассказать об этом остальным, особенно Иесяну и Вику».
«О? И что это?» — спросил Колдуэлл.
«Я сам не уверен, что до конца это понимаю. Но это связано с этим делом о схлопывании пузыря Шапьерона, создающем некий путь с низким сопротивлением обратно сюда».
Колдуэлл это понял. «Угу».
«Вся эта активность, которая происходила, затрагивала бы множество других вселенных, помимо нашей, и все они делали бы примерно то же самое. Что ж, теория заключается в том, что весь локальный регион Мультивселенной, который был затронут, — сосредоточенный на Минерве, пятьдесят тысяч лет назад — каким-то образом создал подобный путь к возмущению, которое спроецировало те пять кораблей Евленеза назад. Так что...» Калазар замолчал, когда Колдуэлл начал быстро кивать, уже понимая, к чему он клонит.
«Я знаю, что ты скажешь. Это вопрос, который я задавал себе уже давно. Совпадение было слишком большим, чтобы поверить. Это ответ на него».
«Вот почему они оказались там, где оказались. В любом случае, это целая область теории, в которую мы собираемся вникнуть, как мне сказали».
Кэдвелл понял, что Митци машет рукой. «Секундочку, Брайом…» Он поднял бровь.
«Амелия говорит, никаких проблем. Там чисто».
«Сцепки свободны», — сказал Колдуэлл Калазару. «Увидимся… где угодно. Куда мы направляемся?»
«Я думал, мы пойдем туда, на корабль», — сказал Калазар. «Шапирон» был оснащен нейропарами Туриена для своего пребывания на Евлене.
«Звучит неплохо. Увидимся через пару минут пятьдесят тысяч лет назад».
Колдуэлл убрался и вернулся в коридор. Здание было тихим и казалось нормальным. Он увидел Амелию, идущую в другую сторону. «Эта парочка не ждет еще где-нибудь, чтобы устроить мне засаду, не так ли?» — сказал он.
«Ты в безопасности. Они ушли».
«А комната для сцепки свободна?»
«Да... О, в одной из кабинок остался только один парень, но я не думаю, что он будет проблемой».
«Отличная работа. Ты заслужил выходной».
«Я заставлю вас это сделать».
Колдуэлл прошел в зону сцепки, вошел в одну из свободных кабинок и устроился в кресле. Возникло ощущение, что его разум открывается в пустоту, которая подсказала ему, что он подключается к VISAR. «Ну и как прошел твой день здесь, в UNSA?» — пробормотал он.
«О, довольно легковесно, но разнообразно», — ответил VISAR. «Я надеюсь, что мое обслуживание было на обычном уровне совершенства?»
«Я не слышал никаких жалоб. Так вы знаете, что случилось с Калазаром?»
«Да. Вы все встречаетесь в Минерве, на борту Шапьерона».
"Пойдем."
***
Хант расслабился в одном из нейросоединителей Шапьерона. Хотя физически он находился на борту корабля, ему нужно было быть связанным неврально, чтобы взаимодействовать с другими с Туриена и Земли. Впечатление от того, что они вместе, было бы иллюзией, разделяемой всеми ими.
«VISAR, вы понятия не имеете, как здорово снова этим заниматься», — сказал он. «Мы думали, что мы здесь изолированы на все оставшееся время». Это было опьяняюще.
«Это было очень удачно», — признался ВИСАР. «У меня закончились приемлемые варианты. Вы это знаете».
«Но вы все равно попытались».
«Это был Калазар. В такой ситуации я просто выполняю приказы».
«Кажется, я начинаю понимать, почему Туриен его любит. Так он тоже сюда приедет? А Грегг?»
«Они думали, что это самое меньшее, что они могли сделать».
«Где мы встречаемся?»
«Гарут подумал: офицерский салон на средней палубе».
Хороший выбор, подумал Хант. Расслабленно, неформально, но достойно и комфортно. «Кто-нибудь уже там?» — спросил он.
«Ты первый».
А Хант стоял в офицерской гостиной среди огромных ганимских сидений с черной обивкой, расположенных в кабинках и вокруг низких столиков в нише. Недавно обшитые панелями стены демонстрировали динамичные фрески, а на стойке, идущей вдоль одной из сторон, был установлен виртуальный буфет.
«Вам звонят», — сказал VISAR. «Кто-то из Годдарда подключился по нейронной связи, спросил, доступны ли вы».
Годдард! Слово звучало прекрасно. Хант думал, что больше никогда его не увидит. Только сейчас он полностью осознал, что кошмар закончился. Все было хорошо. Он снова вернулся в свой привычный мир. В своей растущей эйфории ему было все равно, кто это был, и он не беспокоился о том, чтобы спросить. Без сомнения, кто-то из фирмы хотел проверить его. «Конечно», — сказал он. «Проведите его». Мгновение спустя фигура в синем костюме, белой рубашке и галстуке возникла в кресле человеческого размера перед ним. Мгновение он просто сидел, озираясь по сторонам, выглядя растерянным. Хант не мог его вспомнить. Он был крепкого телосложения, гладко выбритый и мясистый, с волосами, зачесанными назад от круглого, лунообразного лба.
«Добрый вечер», — сказал Хант. «Э-э, я вас знаю?»
«Я ищу доктора Виктора Ханта».
«Это он, к вашим услугам. А вы мистер…?»
«Лейтенант Полк, ФБР, Отдел расследований, Отдел мошенничества и финансов». Полк автоматически полез в карман за значком. VISAR не мог понять, что он имел в виду, и сымпровизировал карточку с улыбающимся лицом. Полк уставился на нее с выражением человека, который только что открыл свой сейф, чтобы найти резиновую утку. Но академическая подготовка взяла верх, и он быстро пришел в себя. «Могу ли я задать вам несколько вопросов о ваших отношениях с компанией Formaflex из Остина, штат Техас, доктор Хант?»
Хант моргнул. Это было не по-настоящему. «Ты проделал долгий путь», — заметил он, скорее для того, чтобы что-то сказать. «Ты знаешь, где это, я полагаю?»
«Не совсем. Компьютер или что там у тебя есть, просто сказал мне, что ты сказал, что ты свободен».
Это будет даже сложнее, чем думал Хант. Он нахмурился, ища наилучший способ справиться с этим. «Могу ли я предложить вам выпить?»
«Не при исполнении служебных обязанностей, спасибо».
"О. Конечно. VISAR, мне чистый ирландский, пожалуйста". Полный стакан материализовался в протянутой руке Ханта, словно взятый из ниоткуда. Глаза Полка расширились. Мгновение спустя появился Калазар, за которым последовали Гарут и Шилохин.
«Это немного сложно», — попытался объяснить Хант. Колдуэлл материализовался в другом кресле.
«Вик», — поприветствовал Калазар. «Мы пришли отдать дань уважения. Меньшее, что мы могли сделать в данных обстоятельствах». Френуа Шоум и Ийсиан внезапно оказались у стойки буфета. Полк перевел взгляд с одного на другого инопланетянина, затем снова на Ханта, его решимость окончательно рухнула в беспомощной мольбе о разуме и здравомыслии.
«Теперь вы можете остаться, лейтенант», — весело сказал ему Хант. «Они все — часть истории. Располагайтесь поудобнее. Вы уверены, что не хотите выпить? Это совершенно не повредит, я обещаю. Это, вероятно, займет некоторое время».
ЭПИЛОГ
В большом книжном магазине на бульваре, выходящем на берег Дуная в Вене, Милдред сидела за столом, заваленным копиями «Души Тюриен», а также подборкой ее ранних работ. Книга шла довольно хорошо, и очередь читателей и покупателей, ожидающих автографы, не уменьшалась все утро. Ее текущим проектом было организовать в виде книги собрание ее мыслей о философии и физике, в которые она оказалась втянута в ходе исследования. Предварительное название, которое она имела в виду, было «Учимся жить с Мультивселенной». Собирать свои мысли воедино по любому вопросу всегда было пугающим делом.
«Если бы вы написали это две тысячи лет назад, это было бы лучше, чем Библия», — говорила женщина в красном платье, которая только что сделала свой экземпляр, подписанный «Ингой». «В нем четко изложено все, что не так с этой нашей материалистической, законнической системой».
«Это делает нас немного похожими на детей, демонстрирующих друг другу свои игрушки, не так ли?» — согласилась Милдред.
«И это доказывает, что это не неизбежно, как говорили все наши эксперты. Только представьте себе, достойные люди, работающие ради знаний и богатства, которые будут использованы для создания лучшей жизни для всех. Часть о чувствах Френуа Шоум по поводу войны была замечательной. Все то, что я хотел сказать годами. Я не мог перестать думать об этом несколько дней. Большое спасибо».
«Наоборот, спасибо, что зашли», — улыбнулась Милдред.
После почти целого утра она была рада позволить другим говорить. На самом деле, она упорно придерживалась дисциплины, которую установила для себя во время пребывания на Туриене, и это, должно быть, было заметно, потому что несколько ее друзей прокомментировали это. Она начала думать, что, возможно, ее предыдущая склонность к болтовне была защитой от представлений о собственной неадекватности, которую она никогда не должна была чувствовать. В конце концов, когда биолог и физик оба говорят вам, что вы заставили их переосмыслить некоторые основы в их собственных областях, это может быть только полезно для уверенности в себе. Но не стоит позволять себе заходить слишком далеко в другую сторону и увлекаться чрезмерно грандиозными идеями собственной важности, напомнила она себе. Например, когда она проделала весь этот путь обратно из Туриена, чтобы увидеть Колдуэлла, потому что она думала, что ей есть что сказать, что ему нужно услышать. Сама идея! Но Иштар снова вернулась на Землю, и Милдред с нетерпением ждала услышать больше о более поздних событиях, которые происходили в Туриене, о которых Кристиан так дразняще упоминал в своих звонках и сообщениях. Эта история еще не была достоянием общественности.
Возле двери что-то тихонько зашевелилось, но следующий человек в очереди заслонил Милдред обзор. Это был молодой человек с живыми темными глазами, волосами, завязанными сзади, и короткой, острой бородкой Ван-Дейка. «Фантастическая штука!» — сказал он.
"Спасибо."
«Вы действительно думаете, что турийцы правы, утверждая, что все мы являемся продолжением некоего большего сознания в более обширной сфере? Кажется, так... Я имею в виду, почему мы ничего об этом не знаем?»
«Стоит ли мне сделать это «для» кого-либо?»
«О, да. Ульриху, если можно».
«Что сделало это для меня более ясным, так это один раз, когда я обедала в доме на Туриене и наблюдала за обслуживающим роботом», — сказала Милдред, когда она писала. «Хотя он действует автономно в пределах своего ограниченного диапазона локального сознания, он подключен ко всей их сети, которая существует в звездных системах: VISAR. Но он ничего не знает о VISAR или о более высоких концепциях, с которыми имеет дело VISAR. Это помогает?»
«Хм, может быть. Мне нужно будет подумать об этом… А не могли бы вы поздравить Анну с днем рождения?»
«Твоя подруга?»
"Моя сестра."
Когда Милдред выполнила поручение, она едва заметила еще один экземпляр, открытый на титульном листе, который скользнул по столу перед ней. Затем она заметила, что рука, держащая его, была огромной, темно-фиолетово-синего цвета, и имела два больших пальца. Она недоверчиво подняла глаза, затем бросила ручку и вскочила на ноги.
"Френуа!"
«Я решил, что пришло время мне увидеть этот ваш мир своими глазами».
Они тепло обнялись, хотя и несоответственно-миниатюрная Милдред и Шоум семифутового роста. «Но... почему ты мне не сказал?»
«Земляне, как предполагается, любят сюрпризы. Иштар должен был вернуться. Так что... И вообще, я хотел посмотреть книгу. Мы приехали вчера».
«Мы…?» Затем Милдред увидела Кристиана и Вика Ханта, стоящих и ухмыляющихся в нескольких шагах позади. «О, боже…»
Очередь людей смотрела, терпеливо и добродушно ожидая, все счастливые, что они могут увидеть немного больше за свои деньги. Клиент, который остановился, чтобы посмотреть, подошел и одобрительно потрогал руку и плечо Шоума. «Скажи, ты знаешь, это мило... О, Боже! Ты настоящий! Я думал, это рекламный трюк для книги».
Данчеккер придвинулся ближе и обнял своего кузена, что было редкостью. «О, боже!» — ахнула Милдред.
«Я здесь на неделю», — сообщил он ей. «Вы можете поблагодарить накопленные за эти годы ваши неустанные и беспощадные увещевания. Я пришел с раскаянием, чтобы искупить вину Эммы и Марты, и да, даже увидеть дядю Стефана и его фирму… Но позже. Давайте не будем задерживать здесь хорошую работу».
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ