Миссия

14

Домициан открыл божественные врата в храме Минервы и переместился туда, куда указывал компас. На расстояния дальше видимости человек не может переместиться без помощи богов, так что понадобилась помощь покровительницы.

- О! Здорово, что зашёл, - раздался знакомый голос Маркуса Габия Апиция. Он звучал радостно, но судить о его эмоциях можно было только по звуку: несмотря на невыносимую жару, тот был одет в тёмный плащ-балахон с глубоким капюшоном. - Твой Дар мог бы пригодиться. Вот, хочу египтянам сделать ответный подарок. Как думаешь, они будут довольны, если убрать пороги на Ниле?

Апиций указал на реку:

- Вон те камни надо убрать, а потом вон те, - указал он на валуны, торчащие из воды чуть ниже по течению. - Я карту составил. Всего в пяти местах достаточно воздействовать, и на лёгких лодках уже можно плавать до второго порога. Там я ещё не был, но, думаю, тоже найдётся простое решение. Даже удивительно, что египтяне сами не занялись этим.

- Они боятся гнева бога реки, - автоматически ответил шокированный такой простотой Домициан. Он ожидал чего угодно: драки, угроз, даже в тайне надеялся на раскаяние и мольбу о прощении. Но вот такого разговора, будто ещё утром расстались на вполне дружеской ноте, а теперь вот случайно встретились... Нет, определённо из них двоих сумасшедший именно Апиций!

- О! А я таком и не подумал, - Апиций взял камень и швырнул его в воду, от чего Домициан вздрогнул, подумав, что в него полетит. Но нет. Это было бы даже хорошим исходом по сравнению с тем, что сделал Маркус далее. Он заорал: - Эй! Хапи! Выходи! Мой друг Домициан пришёл убить тебя! (exp.: Хапи - бог Нила)

У Домициана аж сердце едва не остановилось. Пару ударов точно пропустило. А что, если и в самом деле выйдет?!

- Ты чего напрягся-то? Он только за разливы отвечает. Кстати, мы сейчас в Асуане, месте зарождения его культа. Так что он наверняка нас слышал.

- Анукет, - сказал Домициан.

- Что?

- Богиня Нила и первого порога. Её разрешения нужно спрашивать, - пояснил император, всё ещё пребывая в шоке.

- Зачем? Если надо, пусть выйдет и озвучит претензии. Я так понимаю, ты не против помочь?

- Не заговаривай мне зубы, Апиций! - вдруг Домициан очнулся от оцепенения и взревел. - На тебя жалуются египетские жрецы! Зачем разоряешь святилища Бэса?!

- А ты не знал, что у бесов нет определённого места культа? Они наподобие римских ларов. Я в каждый дом не лез. Догадайся, кто пострадал больше всех? Ха-ха! Этот старикашка получил от меня весёлый поджопник! Это было действительно смешно. Если бы не защита на ноге, наверное, синяк бы набил об его костлявый зад. Ха-ха! Кстати, странно, что ты про богиню порога знал, а про Бэса - нет. Как её звать-то?

- Анукет... Ты опять мне зубы заговариваешь?!

- А чего ты хотел-то? Говори как есть. Подраться хочешь? Силы проверить? Только не забывай, что пока ты всё время посвящал собиранию коалиций против брата и прочим интригам, я развивал Дары и постигал божественный мир. Тебе стоило сто раз подумать, прежде чем делать меня врагом.

- Я подумал даже больше ста раз! - рявкнул Домициан, раздражаясь. Он и в самом деле был готов сразиться, но чувствовал, что Апиций не врёт. Он в самом деле стал сильнее, правда, непонятно насколько.

- А вот с этим тебе бы надо завязывать. Вон какой дёрганый стал.

Апиций опять употребил слово неуместно, подтвердив свою личность, до сих пор скрытую туманом. Только он так одновременно и коверкает латынь, и оставляет её понятной. «Завязывать». Почему-то сразу было понятно, что это то же самое, что и прекращать, несмотря на отсутствие очевидной связи между словами.

- Апиций! Прекрати!

- Ох. Вас не поймёшь. Римские боги говорят: «Разори ещё пару культов», - а ты: «Прекращай». Идёшь против воли богов?

- Я говорил с покровительницей, она мне помогла тебя найти, чтобы остановить.

- Я подзабыл, кто твой покровитель?

- Минерва.

- О! Неожиданно... Богиня мудрости покровительствует такому глупцу!

- Не забывайся, Апиций! Я император Рима! Моя власть...

- А я тот, кто стоит выше и ссыт тебе на голову! - перебил ублюдок Габиев и скинул капюшон. Даже злиться сил не осталось. - Я уже не совсем человек. Так что у тебя нет надо мной власти!

Вместо глаз у собеседника сияли два тусклых синих огня. Не пламя, а просто свет. Пугающий, пробирающий до костей.

- Что с тобой случилось? Ты одержим злым духом? - римляне такими понятиями не оперируют, но за время путешествия по восточным провинциям легиона, Домициан наслушался таких историй. В районах, окружающих Сирийскую пустыню, ла и в ней самой, такое считается обычным делом.

И такие же глаза были у Сайлы, когда в её тело вселилась Астарта. Потому Домициан и предположил, что Апиций не совсем тот, за кого себя выдаёт.

- И это говорит мне тот, кто впускает в свой разум всякую мерзость из божественного измерения. Низших тварей, пиявок, сосущих энергию.

- Ты опять за своё?

- Что ты хотел? Говори уже, и я отпущу тебя.

- Отпущу? - опять взревел Домициан, не выдержав такого высокомерия по отношению к себе. Первому среди римлян.

- А ещё оспаривал, что глупец. Где, ты думаешь, мы находимся? - Апиций скривил ехидную улыбку.

- В твоём реалистичном сне всегда был Марк, взрослый мужчина. И там был город из бетона, железа и стекла...

- Догадался? Нет, я не рядом с тобой. Просто теперь для меня расстояния не имеют значения. Почти как для тебя.

- То есть это не я тебя нашёл, а ты меня призвал к себе?

- Отчасти верно, но если бы не компас, я не справился бы. Так что поблагодари от моего имени Минерву за помощь, ха-ха. Сам я, пожалуй, остерегусь с ней говорить.

Домициан попытался придумать причину, по которой Апиций не хочет обратится с благодарностью к одной из главных богинь Рима, но не смог придумать веских причин. Не мессианином же он стал, в конце-то концов?!

Апиций продолжил, игнорируя отстранённый взгляд Домициана. Он знал, что тот может мыслить параллельно. Даже если задумался, то всё слышит и запоминает.

- Хотел тебе сообщить несколько неприятных известий. Блокировка морских путей - не моих рук дело. Я раздумывал над этим, но решил, что из-за того, что правитель болван, народ рима не должен страдать. Так что думай, кто мог посмотреть идею в моей голове, ха-ха.

Домициан, естественно, понял намёк.

- А ещё хотел предупредить: не доверяй Минерве. И... я уже говорил тебе и не раз: не пользуйся Даром усиления интеллекта! Он сводит с ума быстрее остальных. Под разные вопросы каждый раз подбирается разный «помощник», а они оставляют следы в твоей Сфере. Это не то же самое, что иметь одного-двух покровителей.

- Не начинай опять этот греческий театр. Что не так с Минервой?

- Тебе лучше знать. Я далеко. У меня свои дела, - синие огни вместо глаз зажглись чуть ярче, и у императора появилось ощущение, что некая сила копошится у него внутри черепа. Не в мыслях, а на физическом уровне.

- А ты не боишься, что я тебя сейчас убью? - такой недружественный жест вызвал приступ холодной ярости у первого среди римлян.

- Ты же знаешь, что боги бессмертны, да? - и Апиций захохотал. Немного безумно, немного обречённо и совсем чуть-чуть угрожающе. Но ни капли не весело.

А потом мир поплыл, исказился, краски сначала поблёкли, а после того, как он стал серой хмарью, постепенно превратился в сплошную черноту.

Домициан почувствовал, что в его теле сейчас хозяйничает кто-то посторонний. И это уже не Апиций: тот действовал как с помощью едва заметного дуновения ветра, а это воздействие мощное и грубое. Нет, не существо из божественного мира, как его который раз уже пугает Апиций. Эта сила человеческая.

Наивность! Какая наивность! Император с полной Сферой такого никому не может позволить!

И он вытолкнул всё инородное из себя и сделал это максимально грубо.

- Очнулся? Спасибо, Авл! Ты и в самом деле великий целитель! Эти его легионные ничего не смогли сделать, - женский голос принадлежал не супруге, а Юлии, племяннице.

- А мне показалось, что Авл хотел навредить моему мужу, и именно это его пробудило, - Домицилла, оказывается, тоже здесь. Видимо, по другую сторону кровати.

Глаза открыть не получалось, веки словно заклеили. Император провёл по ним рукой, стерев какую-то густую мазь, наложенную поверх глаз. Такой состав используют, чтобы лишить зрения пробуждённых, у кого открыты глаза. Этот запах ни с чем не спутать, если однажды его вдохнул. Он готовится из клопов, которые при прикосновении испускают жуткую вонь.

Не волшебные, самые обычные, но почему-то работает. Правда, там ещё что-то есть, чем целители не делятся, но на запах волшебная добавка особо не влияет. Скорее всего эта вонь просто для маскировки, чтобы не разгадали по запаху простенький секрет.

- Что происходит? - продолжая стирать состав с глаз, Домициан сел на кровати. - Авл, почему ты не в плавании с Геркулесом?

- Уже вернулись. И я сразу поспешил к тебе, о император. Твоя племянница привела меня к тебе прямо с борта галеры, чтобы незамедлительно помочь.

- Сколько прошло времени?! - запаниковал император.

- О, не беспокойся, дорогой, - Лонгина успокоительно взяла его за руку. - Всего три дня. Тебя нашли без сознания перед статуей Минервы. Твои доверенные целители из легиона поддерживали жизнь всё это время, пока не пришёл Авл и не испортил всё.

- Испортил? - завопила Юлия. - Да он его спас!

- Богоравный Домициан был в божественном мире и говорил с богами! - не менее громко возразила официальная супруга. - Я больше доверяю мнению галльского целителя! Я и сама вижу, что всё не так просто!

- А ну, замолчали! Обе! - гаркнул Домициан, схватившись за голову: из-за крика «звон» едва снова не лишил его сознания. За три дня последствия общения с богами должны бы пройти, а раз нет - значит, оно (общение) закончилось только что.

Тут два варианта: либо Апиций не соврал, что он уже не человек, либо это был не его морок, а боги устроили встречу на их территории.

В то, что он говорил не со своим врагом, поверить трудно - всё в нём от Апиция. Жесты, интонации, манера вести разговор... Впрочем, для богов это не должно быть преградой. А вот сказать плохо о его покровительнице, одной из трёх главных богинь Рима, такое мог вытворить только Маркус.

- Оставьте меня. Все. Хочу видеть только Геркулеса. Мне нужны подробности того, что произошло в море.

- Авл там был... - начала было Юлия. Он являлся её протеже, при правлении брата именно она способствовала тому, что при смене императоров доверенный целитель остался тот же.

Именно поэтому Домициан не доверяет обоим: и Веспасиан, и Тит умерли от болезни! Хорош целитель!

Кто-то распускает слухи, что божественного отца отравил Тит, а Тита - Домициан, но это слишком маловероятно. Если бы не вторая часть слуха, про самого нынешнего императора, он, возможно, и поверил бы в вину брата. Но сам-то он знает, что брата не травил!

Не позволил помочь - это да, было. Но ведь не травил же!

Геркулес пришёл через три часа. Дело не в нерасторопности, просто в этом мире нет ни мобильников, ни быстроходного транспорта. Пока гонец нашёл его, пока тот сам пришёл из порта во дворец. Это не быстро.

- Мой император, богоравный Домициан! - командующий флотом склонил голову и ударил кулаком себе в грудь.

Домициан уже привёл себя в порядок, и встреча происходила не у ложа болезного, а в его кабинете. Впрочем, звон в голове ещё стоял, от него никакие целители не могут помочь. Куда им против божественного влияния. Они даже не понимают, как это лечить, не видят причин. Да и не так уж много возможностей для изучения феномена: боги не каждому отвечают.

- Не шуми. Говори спокойно, - помахал рукой император. - Почему так быстро вернулись?

- Не все вернулись. Путь из Египта чист. Им я лично занимался. А от второй части флота, отправленной в Сирию, пока нет известий.

- Подробности?

- Прости, император, но у меня их нет. Когда мы пришли, всё уже было кончено. Там прямо на поверхности плавала тысяча тел чудовищ, которых раздирали обитатели нашего мира. И морские, и птицы.

- Есть версии?

- Мы собрали несколько тел для осмотра. Похоже, их уничтожило чудовище ещё большего размера.

- А те были мелкие?

- Разные. Какие-то с человека, какие-то с половину биремы.

- И какого же размера было чудовище, расправившееся с ними? Есть предположения?

- Так... Того, который с бирему, пополам перекусило.

- И вы сбежали, испугавшись его? - император спросил без гнева. Он, наверное, похвалил бы за положительный ответ: смысла терять флот в неравной схватке без шансов на победу не было. Не Апиций, чай. В безумную драку не полезут. Правда, император забыл, что в большинство "драк" его... хм... пусть будет знакомый, лез только из-за него. Из-за его просчётов и самонадеянности.

- Нет, император. Мы попытались найти его, но... Не знаю как тебе сказать, - Геркулес виновато склонил голову.

- Не бойся. Не рассержусь, - прозвучало строже, чем хотел Домициан, но префект флота всё равно ответил чётко:

- Апиций пришёл к нам во сне. Не только ко мне, ко многим. Сказал, чтобы передали тебе, что вопрос улажен. И ещё...

- Ну же? Почему из тебя всё надо тянуть как под пыткой?

- Он просил добавить, что не стоило так поспешно от него убегать. Голова будет болеть. И сказал, что для исправления недуга нужно вытолкнуть часть застоявшейся божественной силы через третий глаз. Пока она не станет выливаться легко. Сказал, что бы ты это делал под присмотром Авла. Вот мы и рванули к тебе на помощь. Он же с нами уплыл от тебя.

Геркулес опять понуро опустил голову:

- Прости император, я не смог спросить, что это значит! Не знаю, что за третий глаз такой!

- Не ори! - чуть прикрикнул Домициан и потёр виски. - Скажи лучше, а у вас после этого сна головы болели?

- Не сильно, но да, было дело. Даже плыть пришлось без флейтиста. И так в голове звенит, а этот ещё со своей дудкой... - на лице Геркулеса заходили желваки, намекающие, что человеку, просто делавшему свою работу, досталось ни за что. - Прошло, правда, быстро. Не как у тебя, о, богоравный. Мне Авл помог.

- Всё. Свободен. Теперь оставь меня. Мне нужно поразмыслить, - разум со скрипом зацепился за последнюю фразу, ещё не понимая, что в ней неправильно.

На самом деле думать Домициан не мог из-за мигрени. Всё, что он хотел - это избавиться от неё, но рецептом Апиция, переданным через Геркулеса, пользоваться побоялся. Что если это какая-то ловушка? Вдруг навредит себе?

Зато даже с головной болью Домициан уловил нестыковку по времени. Он проснулся всего несколько часов назад, значит, не мог знать про «убежал от Апиция», как это передал Геркулес, если он сам в это время уже не плыл по Тибру. То есть речь о нескольких днях, если не неделях - уточнять смысла нет. Это случилось явно ещё до разговора с Минервой, и, возможно, до того, как египтяне отправили жалобу на «колдуна, сокрытого синим туманом».

Думать не получалось, каждая мысль вызывала приступ ломоты в висках. И Домициан принял самое мудрое решение из возможных: прилёг отдохнуть, и, если получится, поспать обычным, не волшебным сном.

- О, ты вернулся! - Апиций сидел за столом в том самом кабинете из будущего, где когда-то выдавал Домициану книги. - А я всё сказал. У меня больше нет для тебя сообщений.

- Разве я мог прийти в твой сон сам? Не по твоему желанию?

- Просто кто-то хочет помешать нашей игре в мессию и лжемессию... Не только тебе покровительствует Минерва, - хозяин кабинета хмыкнул. - Спроси у этого, - Апиций сделал в воздухе жест пальцем, будто перелистывает страницу. Не свитка, естественно, а тех книг, какими он делился с Домицианом, с очень тонкими страницами. Его мануфактуры до сих пор не могут делать настолько тонкую и бумагу.

Из ниоткуда появился образ, вроде портрета, но очень реалистичный. Домициан знал этого человека.

- Скажи, можно ли избавиться от головной боли, если вытолкнуть энергию из головы через третий глаз?

Маркус посмотрел на Домициана как на абсолютного сумасшедшего, а потом сделал жест, будто сгоняет муху с еды, и император проснулся. Уже было темно, солнце давно зашло.

Голова просто раскалывалась! Боль, кажется, удвоилась!

- Эй! Кто там есть! Целителя мне! - заорал император, и из глаз сами собой брызнули слёзы. Его много раз ранили, он испытывал боль и посильнее, так что умел терпеть, но сейчас испытал что-то сверхъестественное, не просто физическое ощущение, а будто травму души. Именно она и стала причиной слёзовыжималки, похожей на рыдания от обиды.

Поспешно он стёр неподобающую мужчине и воину влагу с глаз, постарался взять себя в руки, пока не пришли посторонние. А они появились быстро. Все трое: Авл тоже заявился. И Домициан не стал его прогонять, а, наоборот, приветствовал с радостью. Мол, опытный человек не помешает. Особенно, если двое доверенных лиц присмотрят за его действиями.

- Голова. Очень сильно болит. Будто циклопы сдавливают виски могучими руками, - пожаловался пациент.

- Я не вижу причины, ты здоров, о богоравный Домициан, - сделал заключение целитель-галл.

- Согласен с коллегой, - второй легионный целитель подтвердил диагноз соратника, слегка заикаясь.

- Не имел ли ты связи с богами, император? Я вижу в тебе переизбыток божественной энергии в области головы. Тебе нужно от неё избавиться, - Авл презрительно, с превосходством, глянул на коллег-целителей.

Он приподнял голову пациента и резким движением влил тому в рот какое-то приторно-сладкое зелье. Сопротивляться Домициан не мог, целительский дар воздействовал на тело и рот сам по себе открылся, и проглотил эту гадость император тоже рефлекторно.

- Скоро тебе станет легче. Боль уйдёт, - улыбка на лице целителя стала гнусной.

- Авл! Говори, что ты со мной сделал, когда устанавливал Сферу? Что это была за ошибка?! - спрашивать, что за отраву в него влили смысла не было - Домициан и так чувствовал, что он теряет контроль над Дарами.

Он посмотрел на доверенных целителей, желая призвать на помощь, но те смотрели куда-то в сторону, будто ничего особенного не происходит. Взгляды абсолютно безразличные, с такими же ждут своей очереди клиенты перед дверями патрона.

- Никакой ошибки, о великий император, - титул Авл произнёс с иронией. - Всё в соответствие с волей твоего отца Веспасиана, преждевременно ставшего богом, и нашей покровительницы Минервы, великой богини мудрости!

- Разве ты не поклонник Асклепия, как и все твои собратья? - Домициан так сосредоточился на сопротивлении отраве Авла, что не посчитал важным уточнить, что значит «преждевременно стать богом». Нет, понятно, что иносказательно так называют смерть, но почему «преждевременно»? Неужели Авл и в самом деле имеет к отношение к смерти отца?

- Ты же сам под её опекой! Если мудрейшая Минерва прикажет, то все нижестоящие, в том числе и божества, обязаны подчиниться.

- Как она подчиняется Юпитеру? - вспомнилась история, что тот её «разоружил».

- Он не при чём. Ты её творение. И я горжусь, что по её повелению сотворил то, чего до меня не делал ни один смертный.

- Творение?

- Откуда у тебя полная Сфера, Домициан? Если бы заполучить её было так просто, то каждый бы носил такую! Вспомни, сколько лет не видели такого одарённого!

- Это последствие смерти воплощения древнего божества. Об этом говорят на каждом углу в империи.

- И многие получили такой же подарок от того существа? - ехидно спросил целитель.

Голова всё ещё болела, но Домициан и раньше обдумывал, чем он и его приёмный сын отличаются от других. К сожалению, у него только один пример перед глазами - Апиций. С ним почти всё понятно, он душа из иного мира, запертая в теле обитателя этого. Его связь с потусторонним миром очень сильна.

Сын точно не такой, Домициан устраивал ему проверки. Скорее всего, он похож на поколение героев, его рождение имеет какое-то отношение к тому «богу-хризантеме». Маркус каждый раз пошло улыбался, когда произносил это словосочетание. Да, мальчишка чуть умнее сверстников, развивается быстрее, но он не обладает чертами ни Маркуса, ни Сайлы.

С той тоже всё понятно - в ней проявилась другая сторона божественного дара. Она медиум. Апиций объяснил, когда возвращались в Рим после... хм... инцидента. Это особое устройства тела, призрака и души. Чтобы она пробудилась, как говорит Апиций, «надтреснула», даже вселения божества недостаточно.

А что Домициан? Какое касательство к миру богов имеет он? Обычный одарённый, но почему-то при соприкосновении с божественным, он и самом деле единственный из легиона трансформировался в героя.

- Не напрягай свою больную голову, богоравный император, - титулование прозвучало с издёвкой. - Не надейся, ты был рождён как смертный, боги не имеют к этому отношения. Это я создал тебя! Ты мой эксперимент! Теперь каждый сможет иметь полную Сферу, если на то будет воля нашей матери Минервы!

- Я так и знал, что это не твоя, смертного, заслуга. Правда, не вижу богине смысла помогать тебе? - Домициан не оставлял попыток разузнать чуть больше, хотя мыслительные способности оставались так себе из-за ломоты в висках. Апиций говорил, что это клише такое - слишком умные до сумасшествия злодеи болтливы потому, что любят красоваться, а никто не может понять их задумки. Так что за такой формулировкой скрывалось что-то вроде «ну же, похвастайся, подними свою значимость; выложи всё, что знаешь».

Не подвёл Авл. Запел.

- Нерона не зря покарали боги! Он сжёг книги, где рассказывалось о том, как устроен мир! Но остались те избранные, кто это помнит. Мы записали всё по памяти.

Боги не просто так сходят в этот мир! Сказал бы «в наш», да это не так. Это их мир, их творенье, над которым они теряют контроль. Это их поле битвы. А мы - их фигуры. Как солдатики, которых проклятый Апиций подарил твоим сыновьям. Они играют нами так же как и твои мальчишки. Но они не могут оставаться здесь надолго, чтобы оказывать на нас постоянное влияние. Этот мир слишком несовершенен, чтобы долго выдержать их присутствие. Даже медиумы или пифии - это только временное вместилище. Но Яхве смог. Взгляни, что происходит теперь? Его последователи захватили Азию, Италию, часть Сирии. У них есть архонт в Александрии!

- То есть я рождён, чтобы сражаться во имя Минервы?

- Мы все рождены только для того, чтобы поклоняться богам и исполнять их волю. И ты не властен надо мной, глупый маленький император! Я - следую воле богов! Ты не можешь противостоять мудрой Минерве!

- Это словоблудие мне не интересно. Я прикажу тебя казнить на кресте как изменника, - Домициан открыл рот, чтобы позвать преторианцев, но не смог крикнуть: Авл каким-то неведомым Домициану образом воздействовал на него своим Даром.

А двое его верных целителей всё так же молча смотрели в сторону.

Эх, не зря говорят, что целители - это одна банда разбойников! И, кажется, Домициан теперь знает, кто в этой банде главарь.

- Ну, же, глупенький император! Вытолкни из себя плод!

Домициан непонимающе уставился на Авла. Вопроса задать он не мог, способности говорить ему не вернули.

- Я сделал тебя инкубатором. Ха-ха! Каждый раз, пользуясь способностями третьей Сферы, ты собираешь божественную силу в себе. В голове, в мозге. Твоя голова болит не от самого факта разговора, от того, что она переполнена. Ну же, вытолкни её через третий глаз! Я так давно мечтал о полной Сфере. Мы все, братья-целители этого желаем!

Всё-таки Домициан, получивший много благословений богов, не такая уж лёгкая цель. Паралич с тела он сбросить пока не смог, потому что не следил за тем, как на него тогда воздействовали, а вот дар речи вернул:

- Почему я? Разве не было цели попроще, чем сын императора?

- А кто сказал, что ты единственный? Вас таких десятки, в кого я подсадил семя. Не многие самостоятельно устанавливают Сферы, просят целителей помочь. Ха-ха! Но никто не смог развить его как ты. Уж не знаю, в чём твой секрет, но ты мне обязательно расскажешь! Думаешь, сможешь заблокировать боль своим Даром? А что если я буду разрывать связи со Сферой и соединять их вновь? Ты ещё не забыл, насколько это неприятно?

- Так кинжал у тебя? - Домициан знал лишь один способ разорвать зацеп, и потом восстановить.

- А кому ещё обожествлённый Веспасиан мог доверить такое сокровище, как не слуге его владельца?

- Этот кинжал принадлежал Минерве? - удивился император.

- Болван! Я же целитель! Это кинжал Асклепия! - Авл вынул из ножен резной нож, и тот засиял божественной силой. - Ты и так правил уже слишком долго для такого никчёмного человека. Я лишь надеюсь, что ты не хочешь без всяких пыток рассказать мне, как смог развить третью Сферу?

Авл очень гнусно улыбнулся и сделал шаг к «пациенту», крутя резным лезвием так, чтобы отблески божественной силы играли в аурном зрении. Его завораживал волшебный блеск. Домициану он тоже мог бы понравиться при иных обстоятельствах.

Правда, предвкушающая улыбка оставалась на лице психопата недолго: руки целителя как-то сами по себе изогнулись, он завёл их за спину так, что кости затрещали, и переломанные конечности завязались там узлом.

Дверь в опочивальню раскрылась, и в клубах синего тумана внутрь вошёл Апиций. Туман, словно обладающий разумом, устремился к двум сообщникам заговорщика. Целители некоторое время сопротивлялись его воздействию, но гость атаковал по нескольким фронтам. Они дополнительно подверглись ударам телекинеза, оттого сопротивление получилось недолгим.

Какая интересная сценка. Так вот кто украл мой кинжал из сокровищницы Флавиев! А ведь твой отец, брат Домициан, обещал хранить его для меня. Раз не можете уберечь, я заберу кинжал назад.

Авл подвывал от боли. Было видно, что с помощью дара он как-то блокирует боль, но полностью этого делать нельзя - нож выпадет из руки, а он вцепился в сокровище что было сил и не хотел отпускать, лишь где-то в глубине разума понимая, что это бесполезно.

Конечно же, всё ещё крепкая хватка сломанной руки не помешала Апицию забрать своё имущество у вора.

- Что за дрянь ты влил в императора? Отвечай!

Как и положено, Авл презрительно плюнул в обидчика. Правда, плевок завис в воздухе и вернулся назад на лицо целителя.

- Как неосторожно, - Апиций хмыкнул, но его уже не слышали. Авл провалился в сон. Глаза поклонника Сомнуса тоже закрылись, но лишь на мгновение.

Он сноровисто запустил руку в кошель, висящий на поясе Авла, достал оттуда что-то, и бросил Домициану, не решающемуся встать с постели. Тот уже мог двигать одной рукой, но не настолько, чтобы поймать быстро летящий глиняный флакон.

- Должно помочь, - пояснил «спаситель», но пережив не лучший опыт, император не решался пить то, что ему дал враг, им же назначенный.

- Мне всё равно, - Апиций развёл руками, чуть приподняв плечи и скривив рот. - Счастливо оставаться.

- Постой! - Домицан прикрикнул властно. - Одолжи мне твой... кинжал Асклепия на недолго.

- Хочешь срезать то, что в тебя подсадил этот тип? - Апиций указал на тело, которое двое других целителей, порабощённых Даром Апиция, тащили к двери. Понятно, что перед Домицианом он их не убьёт, чтобы не делиться Дарами с другим обладателем полной Сферы. - Не спеши. Я собираюсь покопаться в его записях. Возможно, эта штука одноразовая.

- Ты не зол на меня? - Домициан спросил осторожно, без властных ноток.

- Хочешь пойти со мной? Ну, зови преторианцев, я не против, - лицо Апиция осталось сонно-каменным. Он не испытал ни радости, ни раздражения. - Сначала злился, но потом понял, что это не твоя вина. Даже сейчас я не понимаю, с какой версией императора Домициана говорю. Кто из богов в настоящий момент оставил свой след в твоём сознании? Или тварь бездны?

Чтобы показать своё доверие, Домициан выпил предполагаемое противоядие. Впрочем, на Апиция это не произвело никакого впечатления, не сыграло ни в плюс, ни в минус. А вот Домициану помогло. Уже спустя четверть часа он смог двигаться и пользоваться Дарами.

Выдя в коридор, император понял, что имел ввиду Апиций под "не против, если позовёшь преторианцев". Они все под действием его Дара. Никто бы не пришёл без его команды. Но по какой-то неведомой причине, враг освободил всех, на кого указал Домициан. Идти по городу без сопровождения невместно.

В домусе Авла, из всех бумаг огромной библиотеки, Апиций забрал лишь три свитка, на вид очень старые, ветхие.

И ещё мельком глянул в записи целителя-ренегата.

- Давай, золотая курочка, снеси волшебное яичко, - Маркус совершенно невежливо постучал по центру лба Домициану. - Ничего с тобой не случится.

- Апиций, ты о чём? - Домициан растерялся. Из-за головной боли он с трудом мог мыслить трезво.

- Как тебя учили, вытолкни всё божественное присутствие из своей башки. Не волнуйся, это всего лишь семя. Всего одно. Больше такой проблемы не будет.

Рука Апиция превратилась в подобие рукавицы с сетью, сотканной из тумана, а когда Домициан «снёс яичко», тот довольно ловко его поймал в эту ловушку. Трудностей никаких не возникло, наоборот, казалось, что божественная опухоль сама стремилась выбраться наружу в этот мир, едва ей это позволили.

- Не смей! - голос, что отозвался звоном в головах, казалось, раздался из статуи Минервы. Их в доме Авла имелось не меньше десятка. Две больших, ростовых, и множество малых. Статуэток и вовсе бесчисленное количество. Да и стены украшены мозаиками, рассказывающими те или иные сюжеты, связанные с ней.

- Попробуй, запрети, - Апиций абсолютно бесстрашно, но как-то сонно рассмеялся прямо в лицо богине. То есть её изображению.

- Император! Приказываю убить Апиция и отобрать у него... - богиня совсем по-человечески запнулась, но быстро продолжила: - ...украденное!

Она и сама попыталась, но было видно, что туман, то самое синее волшебство из сонного царства, превратился в путы или кандалы, и не позволяет статуе двигаться. Да и вообще, от неё не исходит никакого божественного присутствия, как, например, это случилось в случае вселившейся в собственное изваяние Астарты.

Преторианцы замерли в боевых стойках. Они построились по две стороны от императора, но почему-то не прикрыли его, а оставили перед стеной из щитов.

- Не стоит, - противник одной из главных римских богинь зевнул, а потом снисходительно улыбнулся Домициану. - Ты же видишь, что я не тот Апиций, что едва не погиб, сопротивляясь слабенькой забытой богине?

- Что ты собираешься делать с Минервой?

- В смысле? Думаешь, что я скормлю её кому-то? Или сам сожру? Нет. Пока всё что я могу - отсечь её от этого мира, не дать проявить себя в вашем.

- Вашем? - Домициану не понравилась такая формулировка.

- Я не хотел жить в вашем мире, - слова звучали экспрессивно, но голос и внешность оставались сонными. - Вы всего лишь тени прошлого для меня. Вы как картинки на стене, или иллюстрации в книге. Не больше. У меня даже сердце не билось сильнее, когда я вырывал и комкал эти странички, оставалось лишь любопытство, насколько это изменит сюжет забавной истории о похождениях императора Домициана.

Я мечтал минимально с вами пересекаться, но вы с отцом сами меня растревожили, не оставили мне выбора. Теперь я вынужден перекроить ваш мир. Это не моё желание. В какой-то степени, это воля ваших богов, ха-ха. И вас, пляшущих под их дудки. Ха-ха!

Когда Апиций засмеялся, в его глазах появились признаки пробуждения ото сна. Его злобный, но теперь уже ясный взгляд осмотрел сначала одну статую Минервы, потом вторую.

- Сбежит. Ничего не выйдет, - он поднял руку на уровень лица и резко сжал кулак. Следуя за жестом, узкие полосы тумана, удерживающие статую подобно верёвкам, тоже сжались, и она лопнула на множество мелких камешков, которые забарабанили по щитам как снаряды из пращи.

Ни Апиция, ни Домициана куски мрамора не испугали. Оба даже не прищурились, продолжили смотреть друг на друга.

Ублюдок Габиев первым устал играть в гляделки. Он помахал рукой, и пространство сада внутри домуса заполнилось плотным туманом, в котором дышать оказалось совершенно невозможно. Хоть он и не был таким же густым, как вода, но и втянуть ноздрями воздух, пропитанный им, не удавалось.

Некоторые преторианцы уже начали падать на землю, как вдруг туман резко рассеялся, и они начали жадно глотать свежий ночной воздух.

Всего три или четыре человека стояли ровно. Домициан отметил для себя их лица, постарался заполнить бравых молодцов. Он даже знал двоих по имени: Тита Флавия Норбана и Тита Петрония Секунда.

- Где целители? - спросил он у одного из Титов, того, кто из его рода Флавиев.

- Исчезли. Все трое, - последовал мгновенный ответ.

- Соберите все оставшиеся бумаги! Перенесите в мой кабинет! - громко приказал император, избавившийся от головной боли. И одними губами добавил: - Я узнаю, из-за чего ты повздорил сам, и меня рассорил с богиней-покровительницей.

Впрочем, ему есть куда отступить, под чьё крыло спрятаться.