Миры Пола Андерсона. Том 20

Глава 42

Прыжок.

В полнейшей тьме на целой четверти неба пылало колоссальное огненное колесо. С того места, откуда на него глядел экипаж «Чинука» оно казалось наклоненным; взгляд сперва пересекал рукав, потом ядро, от которого он отходил, потом противоположную ветвь. От золотисто-красной сердцевины уходили сине-белые спирали, повсюду искрились скопления. Прислуживали ему редкие облака, только подчеркивавшие величие своим светом.

— Межгалактическое пространство, — прошептал Бродерсен.

— Мы в пятидесяти тысячах световых лет от галактики. А сейчас пересекли еще большее расстояние, — в голосе Джоэль слышался восторг. — Судя по цвету и относительности яркости внутренних и внешних областей, в ней меньше гигантских звезд, чем считали наши астрономы, меньше пыли и газа, — сырья для образования новых звезд. Мы по-прежнему находимся в будущем, разве что еще дальше углубились в него. Миллиард лет? Давайте побудем здесь немного, чтобы я могла приглядеться.

Бродерсен осмотрел цилиндр и светящиеся маяки.

— Вот еще одна самостоятельная Т-машина, величиной она не уступает предыдущей. Порог на пути к галактикам… и векам. Ты действительно выбираешь самые длинные траектории.

— Здесь не найти помощи, — отозвался Лейно усталым голосом. — Долго ли еще продлится эта охота? В какие странные места она еще приведет нас.

Бродерсен скривился:

— Угу. Я и сам начинаю гадать. Быть может, мы не правы, продвигаясь вперед. А что, Джоэль, наверно, пора поворачивать назад, если ты можешь это сделать.

— Похоже, я в общем представляю себе, как это делается, — ответила та, — но мне необходимо больше информации. А ее я должна собрать в любом случае, и чтобы уточнить свои вычисления, вне зависимости от нашего решения, мне придется собрать ее.

— О'кей, — отвечал Бродерсен, — покрутимся здесь немного. Дело простое. — Он потер глаза. — Есть возможность подумать. И даже передохнуть после свежего удара.

Кейтлин тихо спросила:

— Неужели никто из вас не видит, как она прекрасна?

Плавая посреди кают-компании, она восхищалась. Часы уже показывали 22.30 тех же суток, — экипаж возил время с собой, — общее собрание в тот день закончилось рано.

Появившийся в дверях Дозса оттолкнулся и полетел к ней, остановился, ухватившись за кресло, которое находилось рядом с тем, за которое держалась она. Свет проникал только снаружи, серебро и роза, расшившие мягкую лунную гладь. Лучи обрисовывали Кейтлин на фоне смутных теней и тьмы более глубокой, наполнявшей каюту.

— Я так и думал, что найду тебя здесь, — сказал Дозса. — Ну как?

— Я за пределами счастья, — отвечала Кейтлин, не отводя взгляд от небес.

— Да, зрелище великолепное. Как жаль, что больше некому восхититься им. Кроме Джоэль, как я полагаю, на ее холодный манер… а такое зрелище для влюбленных.

— Ты прав, Стефан.

Помощник капитана улыбнулся и обнял ее за талию. Кейтлин не стала ни поощрять его, ни противиться. Дозса прикоснулся к ее щеке, вдохнул аромат плоти и свободно расчесанных волос.

— Но ты, Кейтлин, куда более великолепное зрелище, — пробормотал он.

Она усмехнулась.

— Благодарю вас, добрый сэр, за комплимент, — ее усмешка погасла. — Прости, не хочу обидеть тебя, но, пока мы здесь, я хочу погрузиться в зрелище, которое сейчас перед нами.

— О! — Он пододвинулся ближе. — Кейтлин, милая. Та напряглась и повернулась прямо к нему:

— Стефан, мы были хорошими друзьями. Прошу, не порть отношений.

Дозса поцеловал ее в губы. Кейтлин оттолкнулась, не вырвавшись из его хватки, но отодвинувшись на полметра.

— Пусти меня, — потребовала она. Он потянул ее к себе.

— Пусти, — сказала она, выговаривая отчетливо каждое слово, — или с помощью Морриган я отправлю тебя в больницу.

Дозса покорился, его негодование было сродни ее ярости. Кейтлин тяжело дышала.

— Если не веришь, — предупредила она, — и решил положиться на свое каратэ, — останешься по меньшей мере без глаза и, боюсь, без обеих фамильных драгоценностей. Я умею не только собирать людей, но и разбирать их на части.

Гнев покорился.

— Наверно, я перегнула, — проговорила Кейтлин. — Не сомневаюсь, ты не хотел плохого. Забудем об этом.

Раздражение не уступало.

— Но ты ведь не женщина Дэна Бродерсена, честная и простая, — он сплюнул. — Еще — ты и баба Мартти Лейно, и чья еще?

Кейтлин снова взвилась.

— Своя собственная и ничья более.

— Значит, трешься хвостом там, где хочешь! И я для тебя плох? Она попыталась изобразить кротость.

— Стеф, дорогой. Мартти нуждался в помощи. Я не могу тебе сказать почему, но так было. И он вылечился, а сейчас в опасности Дэн. Ему приходится принимать решение за решением, не зная, на что он нас обрекает. Я облегчаю Дэну жизнь. А он для меня главное, он любит меня, и я его тоже.

— Ага! Сегодня он с Фридой. Не думай, что я не видел, как вы втроем пошептались, и они отправились прочь.

Кейтлин кивнула:

— Ага. Как оказалось, она тоже нуждается в помощи. Ты никогда не пытался понять ее, увидеть в ней не только большое сильное тело? Я поняла, что Фрида приуныла настолько, что… но это неважно.

— А как насчет меня? Тебе не приходило в голову, что я тоже могу страдать?

— Ой, Стефан, опускай-ка занавес на эту сцену. Ты много раз наслаждался Фридой и сделаешь это еще не раз. Сейчас ты просто решил воспользоваться возможностью. — Ока оградилась рукой. — Да, я знаю, что тебе не хватает семьи, оставшейся дома; ты боишься, что больше не увидишь их. Но ты не менее крепок душой, чем я. На тебе не лежит груз ответственности, как на Дэне, и ты не… ох, что-то мы увлеклись, помимо помощи мы обязаны доставлять друг другу радость.

— Значит, ты думаешь, что я не порадую тебя, — сказал он с горечью.

Она расхохоталась:

— Ну, друг мой, я немало недель глядела на тебя с интересом, просто условия складывались неподходящие.

Дозса просветлел:

— Ну же?

Она покачала головой:

— Давай отложим. Я же сказала тебе, что Дэн нуждается во мне. Сегодня он проявил доброту, и тем не менее мне пришлось попросить его. Развлечься не грех, однако я не могу рискнуть на другое дело, столь же серьезное, как с Мартти.

Дозса казался веселым.

— Я обещаю тебе, Кейтлин, все ограничится короткой интрижкой.

— Но ты считал, что вправе требовать этого, — отвечала она с сочувствием в голосе. — Прости меня, Стеф, но я не могу позволить тебе такого.

Помощник капитана сглотнул, поглядел на руки, стиснувшие кресло, и наконец сказал:

— Прости меня.

— Не сомневаюсь, что ты окажешься великолепным в постели, — она погладила его по щеке. — А теперь обо всем забудем. И как друзья восхитимся этой невероятной красой.