Мир плавающих театров

Глава 14

Карты которые Зампу удалось собрать в Кобле предоставляли противоречивые сведения. Одна обозначала Бездонное озеро кружком окруженным возвышающимися башнями гор, другая — рисовала его по форме похожим на кисть человеческой руки с пятью извилистыми фиордами, отходящими от центральной секции. Размеры были также несопоставимы, растянуты от диаметра в сотни миль до поверхности немного большей чем мельничный пруд. Один теоретик идентифицировал Бездонное озеро как естественный вход во внутренности живой планеты; другой выдвинул гипотезу, что полость была создана древним вулканом, и дав мучительное облегчение окружающим горам, как очевидно, хотя это мнение было оспорено другим авторитетом на теософической почве.

Теперь Замп опустил сеть и позволил извлечь Барона Баноури и его компанию одного за другим, разоружая, освобождая от подсумок, драгоценностей, металлических украшений, ароматических шариков, флаконов с духами и тому подобного. Гассун пренебрежительно стоявший в стороне в течении всего этого процесса, вышел вперед оценивая кучу трофеев.

Замп поинтересовался у Барона Бауноури:

— Какова география озера? Где лежит Морнун, для примера?

Баноури угрюмо претворился равнодушным к таким вещам.

— Город где-то вон-там. Место скаредного и капризного тирана. Если он узнает обо мне, он скормит меня своим священным совам. Вы поступите хорошо, отпустив меня здесь и сейчас, или даже лучше дав мне маленькую лодку, так чтобы я смог вернуться в свой замок.

— Это — непрактичное предложение. Я отчетливо помню ваши упрямые манеры и ваше упоминание о виселицах.

— Таким образом вы приговариваете всех нас к более неприятному концу.

— Кто живет вечно? Вы могли бы рассмотреть эту возможность перед тем как вы попытались ограбить нас. Вы и ваша компания может пойти к капстану у правого борта и облегчить жизнь упряжке быков, который сейчас там трудятся.

— Должны ли мы трудиться, словно животные? — воскликнул Барон Баноури устало. — Разве вы галантны? Эти дамы ничего не знают о таком упражнении!

— Оно достаточно простое, — сказал Замп. — Толкнуть рычаг со всей силы, чтобы он сдвинулся, потом он или она делает шаг вперед и повторяет действие. Едва ли вам понадобится время, чтобы изучить это искусство.

Безутешные и выражающие недовольство прежние дворяне встали у капстана и занялись делом.

Дамсель Бланч-Астер, как обычно, держалась в стороне от активных событий этого дня. Сейчас ее не было на палубе, и Замп отправился искать ее в ее каюту. По каким-то обстоятельствам дверь была слегка приоткрыта. Заглянув через щелочку, Замп увидел Дамсель Бланч-Астер пытающейся одеть одежды, которые Замп видел раньше, в гостинице "Зеленая звезда": запутанно, вышитый жакет, когда-то вещь великой элегантности, но сейчас поношенную и потертую. Дамсель Бланч-Астер казалась неудовлетворенной своим внешним видом, потому что сняла одежду и через голову натянула темно синий жакет.

Замп постучал в дверь. Дамсель Бланч-Астер испуганно вздохнула а потом выглянула в коридор.

— Что вы хотите?

— Совета, инструкции и информации. Мы потерялись на поверхности Бездонного озера.

Дамсель Бланч-Астер без слова вышла в коридор, и Замп проводил ее наверх на шканцы.

— Самые замечательные географы Ланы ХХIII противоречат друг другу относительно этой водой массы, — сказал Замп. — Мы не можем решить в каком направлении плыть.

— Плыть туда, — Дамсель Бланч-Астер указала на северо-восток. — Озеро около сорока миль длинной. Вы сможете только краем глаза увидеть Мирмонт. За ним вдоль Цинтианы лежит Мормун.

В то время как они говорили из тени под утесами на востоке появилась длинная черная галлера и на огромной скорости понеслась к "Очарованию Миральдры". Замп приказал привести в готовность гауцбицу.

Дамсель Бланч-Астер посоветовала открыто не выказывать неповиновения.

— Это один из патрулей короля Вальдемара. Вам нужно лишь показать ваш документ, гарантирующий безопасный проход. Не вздумайте упоминать о моем присутствии!

Галера мчалась по воде на тридцати веслах, и приблизилась к борту плавучего театра. Замп спустил лестницу и темноволосый молодой офицер со сверкающими глазами в красивой форме зеленого, пурпурного и черного вскарабкался на борт.

— Чужестранцам запрещена навигация на озере, — объявил он. — Мы получили приказ топить все вторгшиеся суда. Приготовьтесь к потоплению.

Замп продемонстрировал защитную грамоту, которую так давно получил в Лантине. Офицер тщательно, с осторожностью, исследовал металл.

— Вы — Аполлон Замп?

— Я.

— А этот корабль "Очарование Миральдры"?

— Надпись на носу говорит об этом.

— Минутку, — офицер подошел к лестнице и крикнул вниз на галеру. — Поднимите гроссбух текущих дел. — Пока они ждали, он сказал Зампу. — Вы должны извинить нашу строгость. Страна кишит людьми с очень плохими характерами, включая мятежников, политических и моральных отступников, личностей низшей касты. Мы не терпим таких людей в нашем королевстве, кроме тех случаев когда они служат инструментом, как те, что вы сами используете.

— Ваше замечание допускает различные толкования, надменно сказал Замп. — Так как я не мятежник, кажется вы относите меня тот ли к отступникам, то ли к низшей касте.

— Интерпретируйте мое замечание как вам нравится, сказал офицер. — Единственная моя забота определенным образом идентифицировать вас. — Он взял гроссбух, который протянули ему, проверил символ на пластине Зампа и перевернул страницу гроссбуха.

— "Вызов и приглашение выдано некоему Аполлону Зампу в городе Лантине, для того чтобы он мог привести свою труппу шутов к королю Вальдемару. Его описание следующее: человек такой-то и такой-то…"- офицер просмотрел описание, сравнивая приметы с личностью Зампа. — Очень хорошо. Вы можете проплывать. Держите курс вон-туда на гору Мур, которая отмечает вход в залив Цинтианы.

Офицер вернулся на свою галеру. Замп просигнализировал боцману, который отдал приказ волам и компаниям Гарта Ашгайла и Барона Баноури соответственно. Капстану закрутились. Кормовое колесо вспенило воду. Корабль поплыл через озеро. Замп бездельничая на шканцах подумал что скорость движения не такая, как могла бы быть и задумал устроить состязание между двумя группами, но прежде чем он сумел сформулировать условия такого состязания, с неба налетел бриз, подняв рябь на озере и наполнив паруса. Замп остановил все движение у капстанов и поднял колесо из воды.

Федра опустилась за столбы и ночь спустилась на озеро. В чистом воздухе ярко и аккуратно сверкали звезды, и судно вел Ормаз Одноглазый. За два часа до полуночи бриз стих до легкого ветерка, и судно призраком заскользило через озеро, не так быстро как человек мог бы плыть кролем.

Замп, не в силах уснуть или даже расслабиться, бродил по палубам и обнаружил на носу Дамсель Бланч-Астер. Он не подала знака о том, что рада его присутствию. Тем не менее он присоединился к ней. Мгновение или два они стояли молча, глядя на воду. Звезды в небе и их отражения создавали впечатление всеобщего космоса. Так же они плыли бы по космическому пространству.

Замп вежливо спросил.

— Вы видите огни Морнуна?

— Они невидимы из-за склона холма.

— Теперь, когда вы так близко к дому и завершению вашей миссии, не сомневаюсь, вы ликуете.

В звездном свете Замп увидел, как шевельнулись ее плечи. Она пробормотала:

— Я боюсь.

Через мгновение Замп сказал:

— Бесполезно давать совет. Вы расскажите мне еще одну сказку.

Дамсель Бланч-Астер мягко рассмеялась.

— Я не рассказывала вам сказку. Полу-сказку, возможно. То, что нужно сделать, я должна сделать сама, — она повернулась лицом к Зампу. — Только не заставляйте меня поступать против моих желаний!

Это замечание вызвало у Гаспа печальный смех.

— Мы говорили об этом дюжину раз, и вы остались нетронутой. Почему вы теперь взволновались?

— Я имею в виду то, что произойдет в Морнуне, или в связи с представлением. Вы должны терпеть мои прихоти.

Замп пожал плечами.

— Пока мы не выиграем приз короля Вальдемара.

Дамсель Бланч-Астер издала полузабавный, полупрезрительный звук.

— Вы не выиграет приз! Бедный Аполлон Замп! Вы не знаете изящных вкусов Вальдемара! Он будет сидеть лишившись способности двигаться от ваших прыгающих ведьм и героической декламации!

Замп тяжело вздохнул.

— Не возможно сейчас что-то сделать… Со всей любезностью не могу ли я поинтересоваться, почему вы не могли объяснить все это в Кобле?

Дамсель Бланч-Астер посмотрела на север за водные просторы.

— Я не знаю ничего о любезности. Достаточно мало ее проявляли по отношению ко мне, если не считать Тоудоураса Гассуна.

Замп ничего не сказал. Ночной воздух казался слегка прохладным. Дамсель Бланч-Астер продолжала скучным голосом:

— Я знаю, что вы думаете, но помните, я никогда не претендовала на то, чтобы быть чем-то большим, чем полу-служанкой,

— Ого! — сказал Замп. — Итак, мы здесь, в Морнуне, и все идет к тому, что мы должны играть "Макбета" для короля Вальдемара, пусть он хоть удавиться от скуки, — он повернулся и медленно пошел на корму, оставив Дамсель Бланч-Астер стоять на носу. На шканцах он попросил кружку чая у стюарда и час сидел наблюдая как паруса вздымаются волнами в звездном свете, прислушивался к звукам корабля.

Гассун вышел из своего кабинета и остановился моргая.

— Ах, Замп. Вы сидите один.

— Это был трудный день.

— Очень трудный. Тем не менее переговоры мы провели удачно. — А впереди завтрашний день, который, я надеюсь, приблизит нас к нашей цели.

— И я надеюсь.

— Иначе тяжело, — сказал Гассун. — Я в состоянии предчувствия и предвкушения.

— Мы проделали длинный путь, — сказал Замп. — И длинный путь придется проделать, чтобы вернуться назад в Кобл.

Заря явилась в цветах жемчуга и белого опала в небе затянутом туманом, и озеро задрожало от холодного света, словно чувствительная плоть.

"Очарование Миральдры" немного передвинулось за ночь. Замп оценил, что сейчас они плывут почти в центре озера, и он не задумывался о черных глубинах под ним. Замп поднял упряжку быков и две свои бригады. Пока он смотрел, Гарт Ашгайл и Барон Баноури наклонились к капстану, и Замп подумал, что не важно чем окончится их путешествие, определенные воспоминания будут утешать его до конца жизни.

Федра поднялась в небе. Туман рассеялся. Воздух стал чистым, и впереди, как на ладони, лежал Мармун и устье залива Цинтианы. Через озеро метнулась пара черных галер, каждая вооруженная трубами, метающими ракеты. Замп снова продемонстрировал охранную грамоту и охотно отвечал на вопросы. Почти с неохотой офицеры удалились, и Замп продолжал плыть дальше.

Час спустя, корабль, обогнув отроги Мирмонта вошел в залив Цинтианы. На берегах появились ряды белых дворцов под высокими темными стираксовыми деревьями. Город Морнун.

Длинный причал из белого камня выдавался в озеро. Рядом с ним плавала дюжина судов. В основном это, казалось, были плавучие театры построенные в ином стиле, чем какие-либо из тех, что Замп раньше видел или знал.

Эспланада бежавшая параллельно пристани была ограниченна балюстрадой из резного камня. С интервалом в пятьдесят футов на пьедесталах стояли огромные урны из которых свешивались черные и коричневые растения с алыми цветками. Магазины через дорогу за высокими стеклянными окнами демонстрировали товары множества разновидностей. Дворцы располагались на склонах выше, полускрытые за зеленью сираксы, джандалы, папоротника индиго, гриноки. Пристань и эспланада вытянулись на север мили на две и исчезала за поворотом крутого берега. Залив Цинтианы постепенно сужался в то время как холмы с обеих сторон не уменьшались и не отступали. Залив превращался в широкую реку вытянувшуюся дальше на север.

Жители Морнуна ходили по эспланаде в костюмах элегантной простоты. Несколько повернулось, посмотреть с более чем случайным любопытством на "Очарование Миральдры".

Появилась группа из четырех людей в черно-золотой форме. Они остановились, рассматривая судно с серьезными намереньями. Потом один, в черной кепке с вышитым золотом козырьком, проконсультировался со страницами гроссбуха. Он сделал насмешливое замечание своим товарищам и забрался по сходням.

Замп шагнул вперед, чтобы встретить его. Гассун стоял на шканцах наблюдая очную ставку с равнодушным выражением.

Чиновник представился:

— Я — Директор Пристани. Будьте добры объявить, кто вы и что у вас за корабль.

Каким-то возвышенным голосом Замп сказал:

— Я — Мастер Аполлон Замп, а это мое чудесное судно "Очарование Миральдры".

Третий раз Замп продемонстрировал серебряный гарант.

— Наш дом в Кобле на берегу Залива Догадка, как вы без сомнения знаете.

Чиновник озадаченно поднял взгляд, потом пожал плечами и открыл гроссбух, проверяя дощечку с набором знаков. Он осмотрел Зампа, снова проконсультировался с гроссбухом. Наконец он кивнул:

— Ваше разрешение имеет силу. Я должен заметить, неофициально, что вы прибыли с полной небрежностью и совершенной беззаботностью. Фестиваль Искусства и Веселья начинается завтра.

— Раз мы не опоздали большого вреда нет, — сказал Замп.

Чиновник удостоил Зампа еще одним холодным взглядом.

— Ваше имя, конечно, будет включено в список участников. Если бы вы прибыли завтра, ваше путешествие могло бы оказаться напрасным.

— Мы не собирались ни к кому относиться неуважительно. Путь из Кобла слишком долог. Ветра в это время года слабые.

— Без сомнения. Без сомнения, — Директор Пристани хлопнул гроссбухом по бедру. — Безразлично, так как вы прибыли. Вы будите выступать шестыми и последними в состязании.

— Такие детали, конечно, на ваше усмотрение.

— Завтра утром официально открывается фестиваль. Рекомендуется, чтобы вы убрали ваше судно в черное, алое и золотое, в честь табарда[19] династии.

Замп поблагодарил за совет.

— Мы бы хотели заняться другими приготовлениями. Я полагаю, вы все устроите для нас.

— Вам положено два места в каждой фазе состязания, ровным, если не каким-то металлическим голосом ответил Директор Пристани, — которые начнутся завтра в полдень на борту корабля "Воуиз".

Директор Пристани отдал официальный салют и попрощался. Замп поискал Гассуна и сообщил содержание разговора. Гассун, который впал в депрессию и уныние, слушал только в пол уха.

— Эта экспедиция — часть пустоголового и болтливого дурачества, ни более — ни менее. Мы — очевидно, чуждый этому месту элемент. Эти люди язвительны, циничны, гиперцивилизованны. Они посмеются над нашими попытками добиться достоверности. Я не питаю оптимизма, относительно наших шансов.

— Слишком мало времени, чтобы подготовить новую программу, — задумчиво сказал Замп, — хотя я уверен…

— Нет! — взвился Гассун с неожиданной энергией. — Пусть посмеются над тем, что отработанно! Я никогда не пойду на компромисс в том, что касается моего искусства, особенно ради заработка!

— Ради заработка я нашел бы компромисс в искусстве даже с собственной бабушкой, — пробормотал Замп еле слышно.

— Прошу прощения? — спросил Гассун. — Что вы сказали?

— Ничего важного. Мы получили два места на первом представлении на борту корабля "Воуиз". Вы пойдете, или позволите Дамсель Бланч-Астер воспользоваться вашим местом?

— Если нам выделанно только два места, вы должны остаться на борту корабля готовя наше представление.

Дамсель Бланч-Астер сама выдвинула аргумент:

— Меня не интересуют никакие представления. Вы можете пойти вместе.

Корабль-лебедь "Воуиз" был построен по расточительным и богатым стандартам, без оглядки на расходы, и без надлежащего интереса к удобствам и комфорту. Надстройка была из бледного сандалового дерева, украшенного резьбой запутанной-презапутанной. Публика сидела на скамейках с подушками и темно розовый ковер был у них под ногами, балдахин узорчатого шелка над головой защищал их от дневного света.

Замп и Гассун пришли на судно на час раньше и были проведены к заднему ряду сидений подобострастным швейцаром в светло-зеленой ливреи, а мгновением позже девушка в темно-зеленом тесном платье принесла два сырых от парфюмерии полотенца на подносе, чтобы они могли освежить лица. И на Гассуна, и на Зампа произвели впечатление роскошные апартаменты корабля, хотя Гассун утверждал, что ковер был частью хвастовства и его тяжело было держать в чистоте.

— Как будет судно, вроде этого, выглядеть после вечера в Христе или Файдарте? В самом деле жалко!

Зампу на понравились размеры сцены с технической стороны.

— Звук никогда не вырвется из такой пещеры, — сказал он Гассуну. — Она слишком высокая по сравнению с шириной. Мы услышим лишь бормотание, в то время как артисты будут напрягать свои легкие и голоса.

— Театр должен иметь простое, ненавязчивое оформление, заметил Гассун. — Драгоценности кажутся лучшими на полотне черного бархата. Так что представление возвышает театр. Эту роскошь… — Гассун сделал презрительный жест, — … я нахожу явно вульгарной.

— Я сомневаюсь, что мы увидим что-то столь же искусное, — согласился Замп. — Возможно постановку эротической пантомимы или комедию, такую как моя "Месть рогоносца". В конце-концов интересна реакция публики.

— Особенно короля Вальдемара, хотя я сомневаюсь, чтобы он вот так просто явился на состязание.

Господа с достойными выражениями лиц начали наполнять залу. Игнорируя Зампа и Гассуна, так словно двух корабле владельцев и вовсе не было, они приветствовали своих знакомых взвешенными жестами. Размещение, так заметил Замп, регулировалось согласно протоколу, точно отраженному в формальности одежды. Особые и даже какие-то эксцентричные, вносящие диссонанс, по мнению Зампа, были кокарды, которые носили мужчины сбоку на маленьких, жестких шляпах: зеленые и золотые — справа; красные и золотые — слева. В прическах дам подобным образом были укреплены султаны — зеленые и золотые справа, красные и золотые слева.

Представительный мужчина в красно-коричневом и оранжевом костюме с черной?cummerbund? сел рядом с Зампом. Они разговарились. Новоприбывший представил себя как Роальда Таша — хозяина плавучего театра "Благоухающее попурри". Тем временем парочка разговаривала о трудностях путешествия вдоль реки Цинтианы, сравнивая те с Низовьями Виссела и обнаружили много параллелей.

Замп однако никогда не встречался с публикой похожей на ту, среди которой он сидел, и Таш, в терминах которыми Замп с удивлением расценил как искренние, выразил собственное отсутствие энтузиазма по отношению к Морнуну и его населению.

— Они с трудом способны на благодарность, и вопреки богатству не всегда щедры. То, что они соизволили принять ваше судно — такое случилось впервые.

— Вы хотите проверить мое собственное, инстинктивное суждение, — сказал Замп. — Я никогда не видел людей столь педантичных. Обратите внимание на точность, с которой выполняются наклоны головой, когда они приветствуют друг друга!

— В самых забавных из их манер поведения есть суть, заявил Таш. — Я надоем вам, объясняя их этикет, но вы можете поверить, что они — сложный и утонченный народ. В самом деле, в этой публике принцессы, герцоги, графы, бароны и рыцари, каждый из которых должен заботливо сознавать свое положение. В то же время он отдает дань уважения присутствующим. В этом, никто не может их превзойти.

— Я допускаю, что дела обстоят именно так, — сказал Замп. — Как же их различать? По наклону кокард и перьев?

Таш насмешливо покачал головой.

— Зеленое и золотое символизирует их почтение к Династии Доро. Это были героические короли, которые разгромили Владык Сагуалда, основав королевство Соувэйнисс, стали добывать железо на Черном Болоте и построили Волшебный Ткацкий станок, который затем выткал зеленое и золотое Династии Табард.

— Интересная легенда, будьте уверены. Король Вальдемар претендует на эту родословность?

— Он не посмеет сделать так, однако он испытывает недостаток в зеленом и золотом Табарде, которая свидетельствовал бы о такой претензии. Династия оборвалась две сотни лет назад, когда Шимрод Узурпатор утопил Зеленого и Золотого Табарда, и последнего Доро в Бездонном озере. Я не наскучил вам этим историческим трактатом?

— Не имеет значения! — заявил Замп. — Мне любопытно узнать что-нибудь из местной истории, и у меня есть на это ни одна причина. Как продолжился род после Шимрода?

— Магический Ткатский станок выткал синей с золотом табард для Дома Ирме. Шимрод был уничтожен, и Ирмы правили пока король Робл не был убит в битве под Земаилом. Синий и Золотой Табард исчез из поля зрения, что породило безрассудные спекуляции относительно того сткал или не сткал Магический Ткатский станок Алое и Золотое, которое сейчас носит король Вальдемар. Это, конечно, опасная тема, которую я не смею обсуждать с кем-то, кроме приятеля-хозяина корабля. В любом случае, цвета, которые вы видите означают горячее почтение к Зеленому и Золотому, и также должным образом почтительное отношение к Алому и Золотому короля Вальдемара. Ваш вопрос, если перескочить с одного на другое, получил ответ.

— Все ясно, — сказал Замп, — кроме Магического Ткатского станка.

— Если вы хотите исследовать глубины Бездонного озера, вам нужно всего лишь подняться на Мирмонт.

— Я любопытен, но не безрассуден, — ответил Замп.

— Такое любопытство естественно, — ответил Таш. — Я был просто поражен, когда впервые узнал о Магическом Ткатском станке. В сущности я не знаю ничего, кроме слухов, что за ткатским станком присматривают девять Норн[20], которые порывистые, истерические женщины, даже слепые, немые и глухие от рождения. Когда одна умирает, она выбирает преемницу и возвещает свой выбор с помощью снов. Новая Норна принимает имя старой.

— Кажется, Магический Ткатский станок контролирует судьбы Соувэйниоса, — предположил Замп.

— Не так просто. Однако, когда король Вальдемар появится, будет выдано столько же благословений табарду, сколько тут людей.

— Мастер Гассун, вы слышали все это? — настоятельно спросил Замп. — Выиграв приз мы будем насильно завербованы и будем скорее развлекать табарды, а не людей, который их носят!

Таш поднял руку быстрым жестом привлекая внимание.

— Будьте осторожны с вашими шутками. Неверно построенные фразы далеко разносятся в Морнуне. Мы уже давно переступили осмотрительность, а здесь сейчас король Вальдемар. Вы должны подняться и стоять в ритуальной позе — колени подогнуты, голова наклонена, руки заведены за спину. Так. Теперь тишина. Король Вальдемар известен своим нетерпением.

В мертвой тишине в зал вошел король Вальдемар: человек среднего роста, немного полноватый. Его круглое, бледное лицо обрамляли изысканные локоны сырых, черных волос. Он остановился в задней части залы и оглядел собравшихся черными глазами. Замп тайком оглядел табарт, который носил король поверх блузы из богатой красной ткани — одежда из тяжелого черного шелка вышитая блестками красного и золотого.

Король Вальдемар что-то пробормотал через плечо дворянину, который сопровождал его, потом прошел по проходу между креслами и сел на трон, который установили для него в середине переднего ряда. Выждав почтительный момент, остальная публика вернулась на свои места.

Свет в зале стал сумрачным. Из-за занавеса шагнул высокий, стройный мужчина в янтарных одеждах, с длинной, глянцеватой янтарной бородой. Он поклонился публике и заговорил мягким, чистым голосом:

— Для удовольствия и одобрения самого милостивого короля Вальдемара и граждан — дворян Соувэйноса, мы выбрали прославленный цикл историй из второй книги Рхайтикских мифов. Наша символика следует принципам Фуригайуса Маестора; наша музыка звучит в Четвертой тональности, как многие среди вас смогут распознать. Слушайте Первый Аккорд, который подает сигнал к началу! — он взмахнул рукой. Из невидимого источника донесся шепчущий звук, переросший в дрожащий, великолепный звук многих тональностей. Занавеси разошлись, открыв ландшафт коллосальных руин освещенных тремя солнцами: пурпурным, бледно-зеленым и белым. Из руин выскочили один за другим компания прекрасных мужчин и женщин, одетых только в белую пыль и фиолетовые набедренные повязки. Под музыку лютен, тамбуринов и гобоев, они представили чопорный, величественный балет. Ударил гонг. Вниз устремились зеленокожие полу человеческие существа с головами василисков, чтобы валить мужчин и женщин на землю, жаля их своими языками. Зеленые существа представили важную павану триумфа, который превратился в бешеный танец с притоптыванием, в течении которого солнца изменили цвет на красные, темно оранжевые и черные. Тонкий звон колокольчиков прервал музыку. Начался дождь белых искр, от которого существа стали ссыхаться и взрываться клубами тумана. Снова появились мужчины и женщины, несущие черные диски такие же высокие как они сами, с которыми они совершили серию вращений. Свет стал тускнеть. Танцоры соединили диски и сложили их один на другой, скрывшись позади. К тому времени простой черный диск занимал центр сцены. Он повернулся в сторону. Все за ним исчезли так как сцена погрузилась во тьму.

Вторая фаза представления происходила на блеклой равнине, с руинами от первого плана вытянувшимися до отдаленного горизонта. В пульсирующей, бьющей струей музыке, которая казалось единственная едва контролировала среднего рода существо представлявшее кривляющиеся па. Когда существо развело назад свои руки в воззвании к небесам, поток яркого белого света с прядями мишуры ударил в существо, отбросил его на землю, и та его поглотила. Черные и зеленые растения дали побеги, выросли и расцвели белыми цветками. Второй луч света ударил в цветы, которые, столь плодородные, закрылись в стручки. Тишина. Тяжелые, беспокойные секунды. Потом слабый кристальный звенящий звук. Стручок открылся явив золотистокожую нимфу. Она стояла спокойно и напряженно, руки на боках. Фанфары. Слева подошел черный герой, справа красный герой, одетые лишь в нижние юбки и великолепные шлемы. Они сражались на мечах, и черный герой победил. Он подошел, требуя золотую нимфу. Он коснулся ее. Сцена взорвалась лучезарными искрами. Черный герой содрогнулся и повалился замертво. В радости нимфа сделала несколько пируэтов, кружась все быстрее и быстрее. Музыка стала резкой и завывающей, сцена погрузилась во тьму.

В финальной фазе танцоры создали храм из трех колонн и алтаря, потом создали арматуру, на которую намазывали черную глину, создавая чудовищное лицо. Другие принесли факела и приложили огонь к лицу, которое открыло рот и заорало от боли. Глаза открылись метая взгляды направо и налево, в то время как те, кто построил храм, побросали факела и задергались под конвульсивную музыку. Образ начал распевать грубым голосом. Вначале бормотал чепуху. Потом, как если бы добился понимания, пропел песню с нарастающей мелодией, пока, наконец, сила его музыки не вынудила танцоров, дергаться согласно его импульсам, в то время как сцена стала мертвенно бледной и задымленной. Танцоры вспотели и дергались. Образ издал громкий пульсирующий крик, и танцоры повалились в кучу друг на друга. Пламя вспыхнуло на алтаре и образ замолчал.

Занавес упал. Тонкий человек в янтарных желках появился и степенно поклонился.

— Благодарю вас за то, что вы присутствовали. Это — наш отчет, и мы надеемся, что он произвел на вас впечатление, — он снова поклонился.

Король Вальдемар с лицом-маской поднялся, и вся публика поднялась и стояла в официальной позе уважения, в то время как Вальдемар покинул зал.

Роалд Таш повернулся к Зампу:

— Что вы думаете?

— Крайне сильно, очень остроумно, — пробормотал Замп.

Гассун сказал слабым голосом:

— Я нахожу тему несколько глуповатой, даже чересчур зловещей.

Таш засмеялся:

— "Воуиз" известен своими удивительными эффектами. И не считаясь со своими личными мнениями, мы должны ответить сами себе: понравилось ли это Вальдемару? Он, говорят, предпочитает хорошенькие чучела, но он не мог не получить наслаждения от всех этих вспышек, взрывов и криков прямо у него под носом. В должное время, мы узнаем. Ладно… завтра вечером "Звездный пучок" Люди Чали, потом мой корабль "Благоухающее попурри". Один из моих собственных бедных спектаклей… Вы в очереди шестые и последние? Невыгодное положение, я так думаю. Какой тип представления вы подготовили?

— Классическую драму древней Земли, — ответил Замп. Говорят она имеет художественные6 достоинства.

— Ха! Ха! Не ожидайте сверх утонченности от Вальдемара! Он слишком страстно ищет призывы к мятежу. Кто знает, какие цвета Магический Ткатский станок ткет сейчас?

Представление "Звездного пучка" оказалось не менее выдающимся для воображения, технически выполнено виртуозно и прилежнее выполнено в деталях, чем то, что показывали на "Воуизе". Снова тема, для Зампа по крайней мере, была утеряна, или в лучшем случае едва ощущалась, в неразберихе фантастического спектакля. Бородатый скальд и его арфист пели собранию дам в зале старинного замка. Из его инструмента поднялась волна дыма грез и отчасти проиллюстрировала эпизоды из его баллады. В первой сцене банда гигантов — естественно людей на ходулях, исполняли эксцентрический танец среди фруктового сада, где росли деревья с серой и зеленой листвой. Дети под видом птиц пели в листве и пожирали золотистые плоды.

Другой эпизод начался с того, что пара детей, лениво музицируя, дали свободу своим желаниям, будучи магическими существами. Дети хотели богатства, дворцов и быстроногих жеребцов; они хотели силы, могущества и мудрости. Они начали соперничать друг с другом, и каждый боялся силы другого. Оба закончили как пара демонов, сражающихся среди группы вращающихся миров, которые они хватали и резко швыряли друг в друга. Белый демон схватил черного демона и швырнул его голову в солнце… Туман затянул сцену и снова два ребенка лежали на залитом солнцем лугу. Они поднялись на ноги, посмотрели друг на друга в ужасе, в то время как занавес из дрожащей серо-фиолетовой газовой ткани опустился перед ними. Ниже на подмостках скальд пел своим очень серьезным молодым слушателям.

Гассун и Замп вернулись на "Очарование Миральдры" в безутешном молчании. Они пошли в кабинет Гассуна для того, чтобы глотнуть спиртного и для того чтобы иметь время обсудить представления "Звездного пучка". Гассун ворчал о техническом совершенстве отличающем представление, как на борту "Воуиза" так и "Звездного пучка".

— По моему мнению, такое фанатическое внимание к деталям означает почти совершенную близорукость, равнодушие к общим концепциям. Кроме…,- тут голос Гассуна оборвался.

Замп вздохнул:

— Я боюсь, наше представление может потерять при сравнении. Наши сидения поношенны, наши костюмы сделаны кое-как. Истина в том, что мы все пытались сделать подешевле. Мы достигли лишь небрежности.

Гассун, обычно воздержанный, опустошил свой стакан и налил другой.

— Мы не должны оправдываться, — заявил он глухим голосом. — Наше представление исследует пределы человеческих переживаний. Мы имеем дело с более трудными вещами. Что из того, что у нас сидения не роскошные, наши костюмы неубедительны? Мы артисты, а не педанты!

Замп задумчиво сказал:

— Король Вальдемар не думает о педантизме, и еще менее об артистизме, так я считаю.

Гассун посмотрел через стол в холодном неудовольствии.

— Аполлон Замп, я считаю вас ответственным за изъяны! Вы повели дела так, что я оказался посмешищем на борту собственного корабля!

Замп поднял руку.

— Пожалуйста успокойтесь, Мастер Гассун. Мы еще не побеждены.

— Я не желаю больше слушать! Будьте добры, покиньте мой кабинет!

Вместо того, чтобы вернуться в свое жилище, Замп пошел к каюте Дамсель Бланч-Астер и постучал в дверь. Ее голос раздался изнутри:

— Кто там?

— Аполлон Замп.

Дверь открылась. Дамсель Бланч-Астер посмотрела на него.

— Что вы хотите в столь поздний час?

— Я беспокоюсь, относительно вашего здоровья. Я едва видел вас в эти дни.

— Со мной все в порядке, благодарю вас.

— Разве вы не собирались спуститься на берег, чтобы заняться своим делом… чем бы там оно не было?

— Нет большой спешки. То, что собираюсь сделать, нужно сделать после представления. Доброй ночи, Мастер Замп.

Дверь закрылась.

Замп скривился и отошел. В таверне через эспланаду он принял стакан вина и прислушался к портовым сплетням. Представление "Звездного пучка" оценивалось как более превосходное, чем "Воуиза", но по мнении всех решение короля Вальдемара было непредсказуемым.

На следующий вечер Гассун вначале решил остаться на борту "Очарования Миральдры", потом в последний момент изменил свое решение и отправился сопровождать Зампа на "Благоухающее попурри".

Король Вальдемар прибыл точно в то же самое время. "Он может носить маску на лице,"- подумал Замп. Ничто не могло потревожить выражения лица короля. Как всегда он был одет в красный с золотом табард, в соответствии со своим королевским званием.

Представление Роальда Таша отличалось как настроением так и формой от каждого из двух предыдущих, и в кульминации имело завораживающую сердце битву между детьми в красных по фасону мятых куртках и армией бледных карликов, колющихся черными рогами, словно морские ежи. Дети не имели склонности к битве, но дисциплина поддерживалась яростными предводителями в одеждах из черной и белой кожи, которые большими шагами вышагивали назад и вперед, настаивая и гоня трусов вперед с хлыстами.

На четвертый вечер Замп и Гассун взошли на борт громадной "Деллора". Перед представлением, один из герольдов короля Вальдемара сделал объявление очень унылое по произведенному им эффекту, о том, что король Вальдемар не удовлетворенный теми представлениями, что были уже показаны, прибавил оговорку к условиям соревнования. Победитель, как и раньше будет вознагражден, но труппа, которая, по выбору короля Вальдемара, представит самый плохой спектакль будет признана виновной в совершении наглого поступка. Наказание будет суровым: хозяин корабля должен будет заплатить штраф равный одной десятой стоимости корабля. Каждый участник труппы, раздетый наголо получит пять сильных ударов ротанговым прутом, и носы всех будут покрыты светло-синей татуировкой.

Или из-за угрозы или из врожденного превосходства труппа "Деллоры" показала удивительный спектакль — как необычный, так и трудный для понимания. Группа полишинелей представила чудесные подвиги шутовства. Группа иступленнных красивых танцовщиц создала живой калейдоскоп, а пять фокусников показали фокусы, которые оставили Зампа в удивлении. В финале через сцену протянули высокий экран. Через отверстия выглядывали лица, некоторые бледные и мрачные, некоторые коматозные, некоторые глупо ухмыляющиеся, вращающие глазами и то высовывающие языки, то втягивающие. Шары черного пуха двигались вверх, вниз и горизонтально через экран, легко касаясь лиц, которые горько стонали на музыкальный лад. От основания сцены поднялась черная занавесь. Когда она накрывала какое-то лицо, то лицо изображало гримасу отчаянья, потом становилось бессмысленным.

Замп и Гассун с трудом медленно тащились назад на "Очарование Миральдры", каждый озабоченный собственными размышлениями. Гассун ухитрился очень громко рассмеяться.

— Очень возможно, что наш пессимизм беспочвенный. Наше представление, если ничего не случиться, намного жизниней, и после всего, почему мы должны преуменьшать силу благородной поэзии, собственные страсть и пыл? После всего я верю, что мы выиграем соревнование! Однако, мы должны быть бдительными. Наша победа в переходе от высокого к комическому. Для примера, я недоволен своим костюмом. Дункан — величественный, взвешенный, глубокомысленный; бело-синий платье из дорого материала выражает намек на легкомыслие. В свою очередь, вы должны изменить свой голос до глубокого резонанса, так чтобы, в монологе ваши слова могли бы звучать и вам не приходилось бы кричать в публику. Я также намекаю, чтобы предложенные ласки между Лордом и Леди Макбет были сведены до минимума. В этой драме мы не прославляем их брак.

— Я буду играть лучше, совершенно точно, — с достоинством сказал Замп.

На пятый вечер труппа "Небесного бродяги" представила оживленное карнавальное шествие фарса и легкомыслия. Прекрасные девы скакали с трамплина на трамплин высоко над сценой, неся обручи разноцветного света. Слева на сцене клоуны пытались воскресить четыре трупа; справа робкий ученик пытался подковать черную лошадь. Огромное яйцо с взрывом раскрылось. Голые дети выбежали вперед волоча цветные потоки. Труппа из двадцати мужчин и женщин, одетых, чтобы представлять различные расовые типы, пели сатирические песни относительно жизни друг друга. Клоуны наконец преуспели в своих усилиях. Трупы поднялись и, объяснив свои теории бытия, стали дурачиться с клоунами, пели комические баллады и танцевали джигу уйдя за кулисы. В финале паутина пиротехники опутала сцену. Два человека в белых нитях вылетели из орудий, установленных над серединой сцены, схватили друг друга и в безопасности закачались на трапеции. Сатиры гоняли туда-сюда дев. Оркестр все время играл веселые галопы.

Замп, взглянув через публику увидел как лицо Короля Вальдемара размягчилось в улыбке, и как он шепчет одобрительный комментарий одному из своих спутников.

На шестой вечер Аполлон Замп и его труппа представляли перед королем Вальдемаром и дворянами Мормуна трагическую драму "Макбет" на борту "Очарования Миральдры".

В течении дня на корабле царило тяжелое напряжение. Замп осмотрел места, приказал сделать изменения и улучшения, заново привести в порядок освещение. Гассун ходил туда-сюда с растрепанными белыми волосами, делал странные жесты, потом пошел в музей и стал рыться в надежде обнаружить царственные причиндалы к своему костюму. Дамсель Бланч-Астер не выказывала интереса к представлению. Она поднялась на шканцы и наблюдала приготовления с выражением отчужденности. Гассун присоединился к ней и сделал жест в сторону Зампа.

— Это фиаско всего, что он делает. Сейчас нам угрожают штрафы, конфискации, унижение и боль! Вы считаете это разумное приключение для таких людей как вы или я? Может отделаемся от этой идиотской шарады и прямо сейчас поплывем назад вниз по спокойному Висселу, наконец заживем той жизнью, которую мы планировали!

Дамсель Бланч-Астер покачала головой.

— Вы не сможете позволить себе избежать состязания. Кто знает? Возможно король Вальдемар получит благоприятное впечатление.

— Если бы только я сопротивлялся аргументам этого шарлатана Зампа! — проревел Гассун и отправился в свой музей.

Около полудня Замп впал в состояние летаргии. Он больше не сомневался в результате вечернего представления. Было просто невероятно, чтобы его труппа с их эксцентрической игрой, подверженной ошибкам памяти, и экстраординарной музыкой вызвала бы энтузиазм у короля Вальдемара.

Итак, прошел день. Федра поплыла на запад через безоблачное небо. Озеро лежало прозрачное, синей патиной[21] успокоительно собиралась темнота в нескольких милях ниже.

Труппа совершила послеполуденную трапезу, а потом отправилась переодеваться. Замп в десятый раз вычистил вельвет трона короля Вальдемара, бросил отчаянный взгляд на побитую погодой палубу, и сам пошел сменить костюм.

Солнце утонуло за холмами. Дневной свет увял и замерцали огоньки Морнуна на берегах Мурмонта. На борту "Очаровании Миральдры" зажгли факела, и тут первые зрители прогуливаясь поднялись по сходням и заняли свои места. Замп посмотрел через глазок, и подумал, что они в изумлении рассматривают принадлежности корабля, которым было далеко до великолепия.

Публика заняла места. За кулисами воздух от напряжения почти трещал. Дамсель Бланч-Астер стояла в стороне, в сером плаще, защищавшем ее от вечернего холода. Гассун до сих пор вносил последние поправки в свой костюм, и Замп дерзко крикнул в его гримерную, вынуждая его поторопиться.

— Король Вальдемар уже появился на эспланаде.

— Не важно, — сказал Гассун. — Времени достаточно. Мой выход не сейчас! Как ведьмы?

— Рядом.

— Леди Макбет?

— Готова.

— Вы сами?

— Готов.

— Это не трудно. Если нужно будет пусть оркестр два раза сыграет увертюру.

— Ба, — пробормотал Замп. — Ладно, мы сделаем все, что сможем.

Король Вальдемар поднялся на корабль и занял свое место. Замп, скрыв свой костюм под черным плащом, выждал мгновение из вежливости, затем шагнул вперед на сцену.

— Сегодня вечером к удовольствию короля Вальдемара и его видного окружения, мы вызовем к жизни далекое прошлое. "Макбет" легенда средневековой Земли. Античный текст каким-то образом попал в Кобл у залива Догадка в удивительную коллекцию Троудоураса Гассуна. Когда мы узнали о фестивале короля Вальдемара, мы поняли, что ничего не может быть более достойного чем возрождение архаичного искусства!.. Без всяких хлопот мы проведем вас через время и пространство в "пустынное место" где-то в Шотландии, где три оборванные ведьмы замышляют зло, которое и станет центром драмы.

Замп кивнул и шагнул назад.

Занавес поднялся со скрипом и скрежетом.

Первая ведьма: Когда при молниях, под гром

Мы в дождь сойдемся вновь втроем?

Вторая ведьма: Как только завершиться бой…

Наблюдая через глазок, Замп удовольствовался тем, что, по крайней мере, внимание короля Вальдемара было прикованно к происходящему. Он вспомнил о медлительности Гассуна. До сих пор тот в раздевалке? Нет. гассун вышел вперед, завернутый в плащ, в сапогах и капюшоне. Его царственность символизировали любопытные старые многозубые кусочки дерева и железа, и Замп должен был признать, что Гассун и в самом деле с любой точки зрения обладает королевским достоинством.

Дункан: Кто это весь в крови? Судя по виду,

Он может рассказать о ходе боя

С мятежниками.

Малькольм: Это тот сержант…

"Сцена Вторая прошла удовлетворительно,"- подумал замп. Теперь Сцена Третья и снова ведьмы в "степи возле Форреса".

Первая ведьма: Сестра, где ты была?

Вторая ведьма: Свиней травила.

Третья ведьма: А ты сама сестра?

Первая ведьма: У шкиперши…

Замп, как Макбет вышел на сцену, с Банко. Двое слушали пророчиц и узнали новости о Россе и Ангусе.

Сейчас опустился занавес на Сцене Третьей-с-половиной, той сцене, которую интерполировал Замп как в соответствии со своей теорией об улучшении настроения, так и для того чтобы лучше показать холодную и изысканную красоту Дамсель Бланч-Астер.

Декорации сменили. Сцена стала внешним садом в замке Гламис. Занавес подняли, открыв Леди Макбет за столом пишущей письмо птичьим пером. Как Замп сконструировал эту сцену, она должна была читать письмо поощряющее Макбета в его амбициях. Но сейчас Дамсель Бланч-Астер решила, что впору изменить сцену. Как только занавес полностью открылся, она встала на ноги, сняла свой плащ и вышла на край сцены встав полностью в огни рампы, и все увидели, что Дамсель Бланч-Астер носит синий с золотом табард, такой же простой как красно-золотые одежды короля Вальдемара. В публике пронесся бурный вздох потрясения и удивления.

Дамсель Бланч-Астер сказала:

— Я ношу Синий и Золотой. Я получила его от своего отца, и вы все знаете что это именно я. В Алом и Золотом нет силы. Кто узнает Синий и Золотой, Дом Ирма?

Король Вальдемар вскочил на ноги с любопытно неопределенным выражением лица. Замп стоял, замерзая на ветру. Как он мог только подумать, что дворяне Морнуна холодные и отстраненные? Глаза сверкали, челюсти сжались, превратив рты в твердые, напряженные гримасы. Со всех сторон началось медленное движение в сторону Вальдемара, который лишь метал взгляд из стороны в сторону. Неожиданно он повернулся и бросился ко сходням.

Дамсель Бланч-Астер сказала чистым голосом:

— Лорд Гэйз, Лорд Броув, Лорд Валикоур обуздайте Вальдемара убийцу. Сопроводите его на глубокое озеро и путь там свершиться то, что должно.

Дворяне кивнули и вышли вперед. Они взяли изумленного Вальдемара за руки и увели его.

Дамсель Бланч-Астьер стояла чопорная и холодная. Гассун, переодеваясь в плащ для следующей сцены, начал осведомляться о происходящем. Он вглядывался сквозь ветер, и не видел ничего, что могло бы послужить важной причиной (возможно грубо истолкованным публикой) тому, что Дамсель Бланч-Астер сбилась со своей роли. Он рванулся вперед в опрометчивой ярости, глядя через огни рампы.

— Я призываю всех к учтивости! Наше представление только началось! — Он повернулся к Дамсель Бланч-Астер. — Пожалуйста, дорогая, продолжи эту сцену.

Дамсель Бланч-Астер посмотрела на него вначале с холодной досадой, потом недоверчиво, и рот ее отрылся даже шире чем у Вальдемара. Из публики донесся странный вой ужаса и страха от такой неосторожности. Внимание Гассуна однако было прикованно к Дамсель Бланч-Астер. Ее умение владеть собой пропало. Она казалась не более, чем испуганной девушкой. Гассун закричал:

— В чем дело? Почему вы так на меня смотрите?

Дамсель Бланч-Астер показала на него дрожащим пальцем:

— Ты носишь легендарный Зеленый и Золотой… Зеленый и Золотой Табард! Откуда ты взял его?

Гассун расслабившись опустил взгляд на хрупкие старые одежды, который, как он надеялся, могли придать Дункану что-то из того стиля, что он заметил у Вальдемара.

Дамсель Бланч-Астер машинально поправила Синий и Золотой.

— Нить Магического Ткатского станка привела не ко мне. Вы — Король Соувэйнисса и Император Файя.

Гассун с трудом выговорил:

— Я не желаю выдвигать такие требования… Я — Троудоурас Гассун.

— Выше желание — ничто. Магический Ткатский станок выткал для вас судьбу, и это — неоспоримо. Это — чудо, на которое надеялся Соувэйнсс. Вы должны принять как славу, так и ответственность.

Гассон с сомнений потянул за свой длинный, белый нос.

— В самом деле, очень замечательно. Замп, вы слышали это?

— Да, — ответил Замп. — Я слышал и видел все это. Как наше представление? Мы можем продолжать? Кажется сейчас вы должны продемонстрировать здравый смысл.

— Я уже сделал это мысленно, — провозгласил Гассун неожиданно возвышенно. — Главный приз достанется "Очарованию Миральдры" и ее удивительной труппе! Я так же предписываю выдать щедрые вторые призы талантливым труппам с "Воуза", "Звездного пучка", "Благоухающего попурри", "Деллоры" и "Небесного бродяги". Все представления были великолепными. Наказание, предложенное королем Вальдемаром аннулируется. Я приглашаю всех присутствующих в королевский дворец, где мы отпразднуем это замечательное событие, а теперь, пока идея еще свежа в моей голове, я назначаю, решаю и выбираю Принцессу Бланч-Астер в свое сопровождение, как моего ближайшего и верного спутника — положение, которое она и я давно предвидели и которое сегодня ночью стало реальностью. Что вы скажете, Мастер Замп?

— Ничего существенного, Мастер Гассун.

— Хорошо. И было бы также хорошо выказать более радостное настроение для таких счастливых событий!

— В самом деле попробую.

— Хорошо! Превосходно! Приведите Гарта Ашгайла и его жалкую труппу! Я прощаю то, что они должны! Приведите Барона Баноури и его головорезов, и отдайте их под охрану! Они должны ответить за свои преступления. Что до вас, Аполлон Замп, я прощаю вам ваш долгий перечень проступков, дерзостей и обманов. Факт: я отдаю вам в полное владение "Очарование Миральдры" и все ее содержимое, в виде простой платы навек. Больше я не нуждаюсь в таком судне.

Замп кивнул.

— Благодарю за вашу щедрость, Король Троудоурас.

— Ага! — закричал Гассун. — В самом деле удивительны пути Магического Ткантского станка! А теперь… все в королевский дворец!