Противотанкист. Книга 4. Минометчики

Глава 24

Третий день немецкого наступления начался как обычно — с артподготовки. Правда были и небольшие изменения. Утром мы позавтракали, и это было большим плюсом, особенно если пообедать придётся вечером или ночью. Артобстрел был так себе, работала батарея восьмидесяти, и несколько ротных пятидесятимиллиметровых миномётов. Конечно мины тоже не подарок, особенно если они рвутся в ветвях деревьев, а вместо надёжного окопа или блиндажа, ямка в снегу. Но это если стреляют по конкретной цели. А вот когда просто по площадям, то это в основном урон природе. Единственная реальная цель, по которой можно было стрелять прицельно, это опушка леса, куда отступила первая рота, но с началом стрельбы сапёры отошли вглубь леса, оставив только наблюдателей, а перед немецкой атакой вернулись.

За ночь мы укрепили свою оборону, командование произвело рокировку частей. А так как дорога у нас находилась на правом фланге, и это было танкоопасное направление, то и прикрывать его поставили наиболее боеспособное подразделение. Ночью нам кое-что подкинули, и сапёрам пришлось поработать, да и свою смекалку они проявили, так что результат должен проявиться. Если конечно танки пойдут. Ну а если не пойдут, ничего не получится и возможно придётся отступать.

Позицию для миномёта я выбрал на хуторе, за одним из сараев. Место для наблюдения занял на его двускатной дощатой крыше. Видно конечно не ахти, кроны деревьев мешают, но лес всё же смешанный и листья облетели, а у сосен ветки растут высоко, так что для моих целей это подходит. Федя за наводчика, а я провожу пристрелку и записываю установки прицела во время немецкой артподготовки. Разрывы мин точно такие же, а хлопков зарядов почти не слышно, да и стреляю я редко. Ну, а то, что мины рвутся немного не там, так это недолёты или ветер. Да и кто будет считать разрывы при беглом огне. Яму в сарае освободили, картошку всю выгребли и сожрали, так что укрыться нам есть где. На крышу я забрался по приставной лестнице, а для быстрой эвакуации у меня есть сугроб, так что вроде всё предусмотрели. Ёжиков кое-чему научили, поэтому даже с беглой стрельбой справятся без меня, тем более стрелять в основном на нулевом заряде, и все мины мы снарядили ещё ночью, а добавить дополнительный заряд, это секундное дело.

После завтрака, когда по темноте я уточнял позиции первой роты, которая оборонялась как раз перед нами, я встретил знакомого сержанта и накоротке переговорил с ним. От него и узнал, — почему удалось захватить деревню?

На исходную позицию для атаки противника во фланг, рота подошла поздно. К тому времени подразделения артполка уже оставили Савеловку и, прикрывшись арьергардом, «пылили» в сторону Могутово. Приказ уже на момент своей отдачи опоздал, так как противник захватил деревню, и контратаковать, атакующий батальон, во фланг и помочь артиллеристам не получалось. Только про то, что немцы в деревне, в роте никто не знал, а вот перестрелку с той стороны слышали. На исходную наши вышли по лесу, не обнаружив противника. Зато на лесной дороге, подходящей к населённому пункту с юга, увидели следы, по ним и пошли организованной толпой, напоминающей строй. Снег не прекращал сыпаться с неба уже вторые сутки, хотя не так густо как в первый день, но видимость не превышала ста метров, да и ветер дул с юга. Немцы занимали позицию на восточной окраине деревни и увлечённо перестреливались с арьергардом, прикрывавшим отход артполка. А вот на южной окраине, у них находился только усиленный блокпост, и видимо они ждали подкрепление со стороны леса. Не зная, кто в деревне и не видя противника, наши не стреляли, зато впереди роты в дозоре шла пара разведчиков в маскхалатах и с трофейными автоматами. Взаимное опознание произошло только в нескольких метрах от блокпоста, когда часовой вышел на дорогу и, увидев камрадов, сказал. — Хальт! — Разведчики очень удивились, и видимо от удивления срезали из автоматов как часового, так и расчёт пулемёта, занявшего позицию неподалёку. А потом началась потеха. Импровизированный блокпост нашим разведдозором был уничтожен, а пробежать пятьдесят метров до первых домов, у бойцов роты заняло несколько секунд. Дальше в дело пошли штыки и гранаты, ну а уцелевшие гансы огородами отошли на север и скрылись в лесу. Повезло также и тем, что захватив деревушку, фрицы оставили там только одну роту. Остальные подразделения противника продолжили наступление на соседний полк. А вскоре пошла цепная реакция. «Декабристы разбудили Герцена…», Герцен проснулся и послал всех на хутор. Так и у нас. Первая рота захватила Савеловку. Гансы, атакующие вторую роту, получив алярм от камрадов, прекратили атаки и ушли выручать своих. Вторая рота, избавившись от угрозы на своём правом фланге, контратаковала, и с помощью разведроты восстановила положение нашего полка. Это я уже сам додумал, проанализировав полученную информацию.

Сегодня немцы не торопились, пострелушки начали с рассветом, а так как на календаре уже зима, то и рассвело поздновато. Через четверть часа артобстрел закончился, и противник пошёл в атаку. Одна рота справа от дороги, вторая слева, третья ещё левее, где-то в лесу, и вроде всё. Роты, как и взвода, шли уступом вперёд, стараясь, быстрей преодолеть свободное пространство между деревней и лесом, поэтому наши начинают стрелять почти сразу, особенно на правом фланге, где опушка леса ближе, всего в трёхстах метрах. Мы так же начинаем кидать мины с максимальной дальности по ближней к нам центральной роте. Миномёт не пулемёт, чтобы кинжальным огнём стрелять. После трёх пристрелочных, перехожу на поражение, выбрав своей жертвой взвод слева. Всё-таки у нас не батарея, и поставить НЗО из одного ствола не получится. После короткого огневого налёта, смещаю установки угломера вправо, и осаживаю центр боевого порядка, и так по очереди слева направо, правда каждому последующему взводу противника достаётся всё меньше и меньше гостинцев сверху, зато от пехоты перепадает всё больше и больше. Накануне нам подкинули пару дегтярей, скорее всего из ремонта, да ещё после вчерашних контратак махра захватила несколько ручников. Свои трофейные стволы мы также отдали пехоте, получив с них по бартеру неисправный «МП-40», который после чистки и смазки заработал как новый. Так что теперь у нас в полку, по три пулемёта на роту. Я ещё успеваю сменить установки прицела и угломера, и без пристрелки кинуть несколько мин по фрицам, атакующим слева по лесу до того… Как в воздухе раздаётся противный свист.

— В укрытие! — Командую я и, перевернувшись на спину, скольжу по покатой крыше вниз, придерживая бинокль. Удачно приземлившись в сугроб, в яму я спрыгиваю уже вместе с разрывами вражеских мин. Мягко присев на одного из Ёжиков, утрамбовываюсь в нашем бомбоубежище. Яма была размером метр на полтора, зато глубиной около трёх. Когда мы её нашли, сверху лежало сено, ну и когда разгребли, обнаружили и извлекли клад, я и подумал насчёт укрытия, а потом обмозговывал уже насчёт огневой, и решал вопросы с командованием. Вот когда всё оборудовали, с одной стороны и поставили лесенку, а сено скинули вниз. Про соломку, которую надо подстелить, я помнил, так что прыгал смело. Попал на Ёжика, но он был не колючий.

Налёт мы пережили удачно. Никто, включая и миномёт, не пострадал, а вот сараю досталось. Зато немецкая атака захлебнулась, и под прикрытием миномётного и пулемётного огня, гансы отошли на исходные. Правда, не все. Рота, атакующая на нашем левом фланге, осталась на месте. Также в лесу, закрепился и один из взводов на правом. На этот раз попались какие-то неправильные немцы. Они наступали без танков, зато миномёты использовали на сто с лишним процентов. Во-первых, свои «пятаки» они собрали со всех рот, и установили в одном месте, а это девять штук, и обстреливали из них опушку. Стрелять приходилось на пределе дальности, да и мина слабовата, но тут количество забивало качество, а бэка у них точно был резиновый. Во-вторых, следующую полосу леса, обрабатывали батальонные самовары, перенося огонь по фронту и в глубину, тем самым не давая отойти нашим с рубежа. И потери начали расти. Вдобавок ко всему по нам работал как минимум один миномёт, и мы даже не могли носа высунуть из своей ямы, а не то, что помочь нашим или сменить позицию. Ну, и пока шла такая пьянка, отступившие фрицы подползли на расстояние гранатного броска и атаковали. Сначала взлетела ракета, потом полетели гранаты, и вместе с разрывами последних мин и первых гранат, фрицы ломанулись в атаку.

Сапёры не выдержали и попятились. Прикрывать отход остались раненые и домашние заготовки. Хорошо, что миномётный огонь к тому времени прекратился, поэтому вылезаем из ямы и, схватив всё, бежим на запасную позицию. Миномёт даже не разбирали, только отцепили опорную плиту. Лёха несёт ствол и двуногу-лафет, закинув всё на плечо, Сашка плиту и лоток с минами для симметрии. Мы с Федей всё остальное, включая мешок с картошкой, Ерёма прикрывает. Двести метров по пересечёнке и снегу мы проскочили на одном дыхании, заняли позицию на берегу лесного ручья и приготовились прикрыть отход, но пока стрелять было некуда. На опушке раздавалась пальба и взрывы гранат, и что там творится, сперва было не разобрать, а потом позицию на восточном берегу ручья, стали занимать отступившие бойцы сапёрной роты. Немцы замешкались, и сапёры успели отойти, за ними попятилась первая рота, и только вторая осталась на месте, успешно отбивая все атаки. Бойцы второй роты изначально находились в лесу, поэтому придерживались вчерашней тактики, подпустив противника метров на полста, открыли по нему плотный ружейно-пулемётный огонь и не отходили ни на шаг. Стрелять из миномётов в таком разе было бесполезно, даже с корректировкой. Немецкие канониры могли поразить как чужих, так и своих. Вот миномёты и не стреляли, во всяком случае, пока не придумают очередную пакость.

Сапёры отошли, но в глаза друг другу старались не смотреть. Вариант с отходом был предусмотрен заранее, но вот оставлять тяжелораненых никто не планировал. Не все трёхсотые, конечно, остались, у кого были ранения в верхние конечности, и кто мог сам идти, отошли, а кому не повезло, у тех были с собой лимонки, это вместо последнего патрона. Вот почему и взрывов было гораздо больше, чем стояло мин и растяжек. Эвакуировать сразу после ранения никого не получилось, шёл артобстрел, а закончился он атакой врага, практически с пистолетной дистанции.

Повезло ещё тем, что позиции заняли не на самой опушке, а немного оттянувшись вглубь. Сектора обстрела конечно сужались, но для винтовок и карабинов это было не критично. Так что несмотря на внезапность атаки, некоторые бойцы успели сделать по несколько выстрелов, и даже кинуть гранаты. Кто-то схватился в рукопашную, отмахиваясь топором, кто-то подорвался на своей гранате, но остальные убежали. Отошёл и правый фланг первой роты, потянув за собой левый. И только вторая рота отошла по приказу, по рубежам прикрывая друг друга. Немцы это заметили и продвинулись вперёд, что сделали зря, опять получив по зубам и отняв хлеб у своих миномётчиков. Правда ротные миномёты и так не стреляли, им нужно было менять позицию, а вот батальонные лишились целей.

Достигнув опушки, фрицы подзадержались. Сначала добивали раненых и подрывались на растяжках, не понимая, — кто кидает гранаты? Целое отделение ломанулось по дороге и нарвалось на куст противопехоток. Причем мины сработали как спереди, так и сзади, а сверху ещё упали деревья, придавив и так глубоко несчастных подорванцев. Вперёд продвинулся только взвод на нашем правом фланге, но обозлённые потерями сапёры, неожиданно контратаковали, и уничтожили подразделение почти полностью, штыками и топорами. Чудом оставшиеся в живых самые быстроногие олени, потом наверное долго заикались. Подловил я и немецких миномётчиков, устроив им кровавую баню на дороге, правда для этого пришлось залезать на дерево, а потом падать вниз, но овчинка того стоила.

Поняв, что по ним никто не стреляет, канониры собрали свои пукалки, и в наглую пошли по дороге. Позади ехала коняга с санями, которая везла боеприпасы. Дойдя до опушки, гансы в конец оборзели и, установив «пятаки» прямо на дороге, начали разгружать транспорт. Тут я уже не стерпел и отдал команду, открыть огонь. Все мины, которые у нас были на запасной позиции, мы израсходовали по цели, потом правда пришлось бросить всё и уносить ноги, потому что по нам стреляла целая батарея. Ближайшие к нашей позиции бойцы, тоже не стали искушать судьбу и разбежались в разные стороны. Если бы фрицы сейчас пошли в наступление, то они бы прорвались, но больных на голову среди них тоже не нашлось, поэтому все старания немецких канониров пропали втуне. Миномёт уцелел. Мы его правда свалили в сугроб, перед тем как убежать, всё-таки ствол раскалился, да и далеко с таким грузом не убежишь. Всё лишнее тоже пришлось бросить, так что на ужин мы остались без картошки. Прямое попадание в мешок, не оставило никаких шансов на сытный ужин, хотя до него нужно было ещё дожить. Больше всего после нашей диверсии, мне было жалко лошадь, бедное животное пострадало безвинно. А вот за разгромленную батарею я бы и ещё мешка с картошкой не пожалел.

После всего случившегося, пришлось ещё отходить, потому что немцы как-то подозрительно отступили, поэтому не менее подозрительно мы сделали ноги на восток. Так что выйти из-под очередного артминомётного обстрела, успели без потерь. Гансы всерьёз огорчились и нажаловались старшим дядям, что их обижают, поэтому акромя всякой мелочи, полетели и снаряды крупного калибра.